Текст книги "Эльфдом (ЛП)"

Автор книги: Уэн Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Тинкер была настолько сосредоточена на лавировании через кучи мусора и одновременном удержании щитов, что не задумалась, зачем Они держат животных посреди города. Она содрогнулась. – «В чем логика спаривания самки с диким кабаном?»

Рики передал оружие и снаряды поросенка одному из своих воинов. – «Эти гибриды растут быстрее людей. Вспомни Чио. Ее беременность будет длиться меньше двух месяцев, а не девять, как у людей. Через десять лет ее щенки уже смогут плодиться».

Тинкер передернуло оттого, что Рики назвал детей Чио щенками, но она видела их зачатие. Их отец варг был настоящим животным. У Чио уже были лисьи уши и хвост – насколько человечными могут стать ее дети?

«Именно поэтому они прячутся, а не сражаются». – сказал Рики. – «Как и эльфы, Они бессмертны и могут позволить себе выжидательную тактику. Чем дольше они ждут, тем сильнее становятся. За несколько десятилетий Они с легкостью превзойдут по численности эльфов в этой местности. Через тридцать или сорок лет в Питтсбурге уже будет проживать несколько миллионов этих существ.

«Миллионов?» – усмехнулась Тинкер. – «Даже учитывая новое поколение каждые десять лет, неужели их настолько много, чтобы достигнуть этой цифры?»

«Ты думаешь, что люди никогда не войдут в их планы?» – спросил Рики. – «В Питтсбурге живет шестьдесят тысяч людей, но, не считая солдат ЗМА, они все сидят в стороне, наблюдая за происходящим. Высокородные знают, что если люди возьмут в руки оружие, это может сыграть на руку эльфам, поэтому они не трогают их. В подходящее время, может быть уже через десять лет, Они убьют всех мужчин, а женщин превратят в инкубаторы».

Тинкер в ужасе уставилась на него. – «Ты должно быть шутишь».

«Это самая настоящая война» – ответил Рики. – «Люди единственные, кто еще не понял этого. Если эльфы проиграют, людей ждет участь тэнгу». – Он поднял ногу и согнул птичьи пальцы. – «Вспомни, мы ведь тоже когда-то были людьми».

Она достаточно знала они и видела, что он говорит правду, но ей не хотелось в это верить. – «Значит мы обнаружим здесь детей Они?»

«Это один из детей Они». – Рики указал на клыкастый труп. – «Ему около девяти лет. Не беспокойся, все другие «дети» Они из шкуры вылезут, стараясь нас убить».

Едва она дошла до двери, из другого угла гнезда раздался крик. Один из пехотинцев махнул и послал серию незнакомых Тинкер сигналов рукой.

«Доми, нет». – Пони не дал ей подойти ближе к находке. – «Тебе не надо это видеть».

«Что это?» – спросила она.

«Они убили одного ребенка» – ответил он. – «Девочку».

Тинкер нерешительно замялась. Ей не хотелось видеть мертвую девочку, но она чувствовала, что должна заставить себя посмотреть. Тинкер посмотрела на свою руку. Весь бой она только и делала, что держала ее в одном положении. Теперь ей было до слез больно. – «Я чувствую себя такой бесполезной».

Яростная Песня резко рассмеялась – «Будь ты бесполезной, сотня воинов не зачищала бы сейчас эту грязную дыру. Мы бы до сих пор безуспешно пытались выбить информацию из тех Они».

Пони обнял ее. – «Возлюбленная, ты уже ничего не можешь сделать для этого ребенка. Сосредоточься на тех, кто еще может быть в живых».

За задней дверью располагался лабиринт коридоров и маленьких комнат. При помощи своих щитов и секаша Тинкер проталкивала Они вглубь проходов. Остальные отряды рассеялись позади нее, обыскивая комнаты. Пришли отчеты о найденных шкафах с оружием, запасах еды, клетки с животными, и «комнаты для разведения», которую ей совсем не хотелось видеть. Начали возникать споры, так как тэнгу забирали себе любые ценности.

«Чертовы вороватые вороны». – пробурчал ей офицер пехотинцев, явно не подозревая, что они были ее Обязанными.

Эльфийские крики заставили Тинкер вернуться на три метра назад к Рики, преграждающему путь в большой открытый внутренний двор. В открытую дверь просачивался древесный дым с запахом жаренного мяса. Дым и жар исходили от грубого кострища из шлакобетонных блоков, арматуры и кусков гофрированного металла. Не считая горючего мусора, по всему внутреннему двору были раскиданы сломанные поддоны, дрова, целые бревна и начисто обглоданные кости.

«Что случилось?» – спросила Тинкер.

«Мои воины осмотрят это место» – произнес Рики.

«Почему твои?» – потребовал офицер пехотинцев – «Почему это не могут сделать мои солдаты?»

Рики обратился к Тинкер за поддержкой. – «Это кухня. Они едят…, они считают детей деликатесом. Будет лучше, если мы обнаружим распотрошенное тело».

Выражения лиц эльфов убедили Тинкер ответить – «Да, конечно».

Глубоко в лабиринтах постоянная боль от удерживания щитов добила ее. В один момент она была на ногах, а в следующий – уже в руках Пони, прижавшись лицом к его шее, мощной как каменная колонна. Она содрогнулась от страха, поняв, что ее щиты исчезли. К счастью все, находившиеся поблизости, Они были мертвы.

«Доми, тебе надо отдохнуть».

Она ругнулась – «У нас нет на это времени».

«Нам надо дождаться тыловой отряд. Мы слишком рассеялись по местности».

Только тогда до нее дошло, что с ними была только маленькая группа морских пехотинцев. Все остальные были где-то позади. Она не могла поспорить с его логикой. Позволив солдатам прикрывать их отход, Пони отнес ее в небольшую уже проверенную ими комнату. В помещении не оказалось никаких следов Они или детей, поэтому ее удостоили только быстрым осмотром. Он устроился на обтянутой кожей скамье, чтобы Тинкер могла отдохнуть в его руках под защитой щитов секаша.

«Мы тут все завшивеем» – пробурчала Тинкер, расстроенная своей слабостью. Бродить по кучам мусора было делом не из приятных, но, сидя на месте, она чувствовала, как по коже бегают мурашки. Тинкер подозрительно взглянула на скамью и удивилась ее чистоте. Внимательно оглядевшись, она обнаружила, что их больше не окружает обычная для Они грязь. Мусор здесь был абсолютно другого сорта – кучи дорогих, роскошных вещей. Под горами мехов, мешков с долларами США и монетами Эльфдома и водопадами драгоценностей виднелась хорошая мебель из цельного железного дерева. От начищенного до блеска пола, покрытого восточными коврами, и до самого потолка возвышались кипы тканей, картин и электроники. Эта комната больше всего напоминала склад добычи.

«Где это мы? В сокровищнице?»

«Не могу точно сказать, доми».

Тэнгу пришли в неописуемый восторг, к вящему недовольству эльфов и людей. Тинкер не хотелось об этом думать, но ей придется приказать кому-нибудь составить список всей добычи, чтобы разделить ее между тремя отрядами. Может быть ЗМА пришлют бухгалтера.

Тени перемешались и резко сдвинулись.

Пони вскочил на ноги и отступил подальше, в то время как воины двинулись вперед с мечами наготове.

«Отпусти меня! Отпусти меня!» – Тинкер завертелась, выбираясь из его хватки. Она уже поднесла руку ко рту, когда узнала по-змеиному скользившую сквозь стену поджарую фигуру. – «Торопыга!»

«Янананам Тинкер» – дракон Они выглядел огромным в помещении, но после боя с его близким кузеном, Злобой, Тинкер знала, что по-настоящему он очень маленький. Тем не менее, с этим трехметровым, чешуйчатым мускулистым собеседником лучше не шутить.

«Мы можем ему доверять?» – Пони стоял между ней и драконом, готовый отразить атаку. Однажды им пришлось сражаться с Торопыгой, когда он был «без сознания», и они потерпели сокрушительное поражение. Все остались живы только благодаря тому, что Торопыга пришел в себя, не успев нанести окончательный удар.

«Он говорит, значит – он в сознании». – Тинкер все же отступила, когда Торопыга перекачиваясь пробрался к ним сквозь кучу вещей. Она думала, что дракон будет держаться подальше от Они. Что он забыл в клетках для разведения?

«Рададада ааааах хууу ха…» – Торопыга внезапно отскочил.

Его гребень поднялся, запуская непроницаемый щит, до того как в комнату ворвались коммандос Мейнарда.

«Тинкер рададада поооокааа ааааах хууууу Ютакаджодо хааааа рамааааанан».

Что же Торопыга пытался ей сказать?

«Ты!» – Она ткнула в ближайшего коммандос. – «У тебя есть телефон?»

«Да» – он передал ей трубку.

«Алло?» – Цзин ответил после первого гудка.

«Это Тинкер. Послушай это».

Она протянула телефон Торопыге.

«Наадааан поокуу» – дракон махнул огромной лапой, увенчанной пятью острыми когтями, и выхватил трубку из ее руки.

«Нет! Не разбирай его! Черт побери, как может такое умное существо быть таким глупым?» – Тинкер схватила дракона за лапу и выдернула телефон. – «Говори! Говори!»

«Янананан?» – из телефона донесся тихий голос Цзина.

Торопыга склонил голову набок и затем по-драконьи рассмеялся. – «Хуухуухуухуухуу».

«Тинкер рададада поокаа» – произнес Цзин.

Торопыга выдал длинную речь. Через минуту он остановился и в ожидании уставился на Тинкер.

Тинкер снова поднесла телефон к уху. – «Что он сказал?»

«Рядом с тобой стоит ящик. В нем содержится что-то, принадлежащее Высокородному Ютакаджодо. Только ты должна завладеть этим, но будь осторожна».

«Почему осторожна?» – спросила Тинкер.

«Я не уверен» – ответил Цзин. – «Он говорит очень быстро и похоже использует… сленг?»

«Драконий сленг?»

«Да. Возможно. Мне кажется, ящик может навредить тебе, если ты не будешь осторожна».

Тинкер посмотрела на раскиданные по комнате высокие кучи ящиков. – «Как спросить его, какой именно ящик?»

«Хуунааааахаааа».

Тинкер осторожно повторила слово.

В дальнем конце комнаты под кучей мехов обнаружился большой сундук из железного дерева. Толстая крышка была заперта заклинанием.

Как только Тинкер сосредоточилась на ней, сундук откликнулся яростным жужжанием, ощущаемым ее магическим чутьем. Как будто она стояла слишком близко к пчелиному улью. Должно быть на обратной стороне крышки начертано активное заклинание. Логически, при открытии ключом запирающего заклятия, спрятанное заклятие должно было отключиться.

Скорее всего, при попытке взлома активное заклинание запустит какую-то ловушку. Вопрос в том, какую? Простую тревогу? Или что-нибудь более убийственное? Тинкер уже успела повозиться с магическими замками. Ей казалось, что она способна вскрыть замок, хотя эта мысль могла принадлежать ее раздутому самомнению. Тинкер была не уверена в том, насколько она осведомлена по части магии, по сравнению с самими эльфами.

Она взглянула на замок. – «Это эльфийская магия».

Пони и Яростная Песня посмотрели на сундук и утвердительно кивнули.

«Превращения дерева и металла – это магия Клана Камня». – пробормотал Пони, оглядываясь на Царапину от Шипа. – «За огромную цену они изготавливают такие сундуки для других кланов. Когда заказ готов, владелец сам выбирает ключ».

Вряд ли они украли его, не попытавшись открыть. Учитывая его безупречный вид, скорее эльф-владелец сундука сотрудничал с Они.

«Он не мог принадлежать Воробьихе?» – спросила Тинкер.

Яростная Песня щелкнула языком – у эльфов это значило то же, что пожать плечами – «Она пользовалась презрением всех секаша, чтобы сохранить свои дела в тайне. Я дольше всех была с ней, но не помню, чтобы у нее был такой сундук».

Они займутся сундуком позже, сейчас надо найти пропавших детей. Тинкер послала Маленькую Цаплю, шесть пехотинцев и одного тэнгу доставить сундук в Маковую Лужайку, и направилась дальше в клетки для разведения.

Она уже отчаивалась найти в живых хоть кого-то из детей. Дойдя до конца лабиринта, они обнаружили еще один огромный внутренний двор. В твердо спрессованной грязи были выкопаны ямы, заполненные мусором, мочой и фекалиями.

«Это отхожее место?» – спросила Тинкер. Дыры были слишком большими для того, чтобы быть уборными, но слишком маленькими для чего то еще.

«Это загон для пленников» – сказал один из тэнгу.

«О боже» – прошептала Тинкер, увидев как в ближайшей дыре что-то зашевелилось и заскулило. – «Вытащите их оттуда!»

Один из пехотинцев Клана Огня спустился в дыру и вытащил хныкающего ребенка. Это был мальчик, по сравнению с солдатом касты лэдин он смотрелся совсем маленьким. Осознав, что его освободили, и он наконец-то может безопасно отреагировать на все пытки, мальчик разразился безудержным воем.

«Этому нужен лекарь!» – прокричала другая из солдат, передавая безвольное тело второго мальчика из ямы в руки ожидающих взрослых. Его левая рука была сломана в стольких местах, что уже мало походила на руку. Один из пехотинцев вытащил написанное на клочке бумаги заклинание и приложил его к едва двигающейся груди подростка.

«Здесь еще одна!» – прокричал коммандос ЗМА от дальней ямы.

Поднятая крошечная голая эльфийка круглыми глазами смотрела вокруг и шарахалась от людей. Увидев Тинкер, она рванула к ней, вытянув вперед руки.

«Все в порядке!» – крикнула Тинкер, в то время как Царапина от Шипа поймала Пони за руку, в которой он держал меч. – «Все хорошо! Она просто испугана».

Тело крошечной эльфийки было сплошь усеяно синяками – от фиолетовых до болезненно зеленых и бледно желтых. Она крепко обхватила руками Тинкер, явно не собираясь отпускать.

«Похоже она думает, что ты домана Клана Камня» – пробормотала по-английски Яростная Песня, кивая в сторону разозлившейся и притихшей Царапины от Шипа.

«Кья» – произнесла маленькая эльфийка. – «Кья. Кья».

«Что она говорит?» – Тинкер спросила Яростную Песню.

Яростная Песня на секунду прислушалась и затем очень неуверенно произнесла. – «Кья?»

«Что это значит?»

«Так говорят утята». – ответил Пони.

«Утки говорят – кря» – сказала Тинкер.

«Взрослые утки говорят – кря». – возразил Пони. – «Утята говорят – кья».

Маленькая эльфийка серьезно кивнула – «Кья».

«Нам придется проверить, не вынашивает ли она ребенка». – пробормотала по-английски Яростная Песня.

«Она же только пара!» – запротестовала Тинкер. Она думала, что эльфы не могут забеременеть до достижения большинства.

«Если ей больше пятидесяти, она может забеременеть» – мягко ответила Яростная Песня. – «Так же как одиннадцатилетняя человеческая девочка, если ее изнасилуют».

Обыскивая другие ямы, они нашли прячущуюся за кучей мусора девочку, вооруженную костью от ноги какого-то животного. Пока солдаты убеждали ее обменять свое страшное оружие на дубинку одного из коммандос, Рики проскользнул к Тинкер. Без крыльев и боевого окраса он почти мог сойти за обычного человека.

«Я не хочу пугать детей» – тихо произнес Рики на английском. – «Если кто-нибудь из моих знал об этом и не сообщил, я сверну ему шею».

«Что ты нашел?» – спросила Тинкер.

«В кухне было два ребенка». – ответил Рики. – «Один уже был разделан под жарку».

Тинкер подавила вскрик и крепче прижала к себе маленькую эльфийку. Семь детей стали жертвой таких пыток только из-за того, что они не принадлежали к Клану Ветра? – «Кое-кто заплатит за это».

Для защиты территории прибыли две Руки Виверн и толпа королевских пехотинцев касты лэдин. Вероятно, их послал через Мейнарда Принц Настоящее Пламя. Убедившись, что детей отвезут в больницу, где о них тщательно позаботятся лекари Клана Ветра, Тинкер направилась на железнодорожную станцию. Царапине от Шипа не хотелось покидать детей, но как только секаша поняла цель Тинкер, она согласилась помочь.

Тинкер сдерживала свою холодную ярость, пока Роллс ехал обратно к станции. От ее платья тянуло запахом ям для пленников. Она ворвалась в здание, в тысячный раз за сегодняшний день жалея о том, что не может раскидывать по округе танки одним словом и жестом.

Группка эльфов, управлявших станцией остановилась как вкопанная, увидев ее и секаша.

«С кем говорил мой кузен?» – прорычала Тинкер.

«С этим» – Царапина от Шипа указала на одного из эльфов Клана Ветра.

Эльф испуганно дернулся назад от напавшей на него Тинкер.

«Ты видел, что с поезда сошли дети, и не сделал ничего, чтобы помочь им?» – спросила Тинкер.

«Доми, они были не из моего клана» – он был полностью уверен в логичности своего ответа.

«Это были дети! Ты ведь знал, что это были дети, ведь так?»

«Да, доми» – тихо произнес эльф, все еще не улавливая смысл разговора.

«Ты знаешь, что мы ведем войну с Они. Что они замучают и убьют любого, кто не сможет защититься».

Его наконец-то озарило, он увидел большой знак с надписью: «Она На Что-то Злится». Ему стало не по себе. – «Да, доми».

«И ты просто дал им уйти?»

Не будь она так взбешена, было бы даже забавно наблюдать, как он осознает, что за правдой последует неминуемое наказание, но, будучи эльфом, он не мог соврать. – «Доми, я… мне… мне было все равно, что произойдет с ними».

Последний раз, когда кто-то ее настолько разозлил, она избила виновника ломом. Тинкер крепко сжала кулаки, сдерживая желание превратить эльфа в кровавое месиво. – «Убирайся».

«Доми?» – эльф посмотрел на разные двери, не зная, куда она посылает его.

«Иди домой, пакуй вещи и убирайся вон из Питтсбурга» – рявкнула Тинкер. – «Ты в Западных Землях не останешься. Я не потреплю присутствия здесь таких как ты – вы настолько ослеплены своей мелочной ненавистью, что заставляете страдать из-за нее абсолютно незнакомых вам детей».

«Доми! Прошу, здесь моя семья».

«А мне не важно!» – Она махнула рукой в сторону клеток для разведения и железного леса за ними. – «Радуйся, что я не выкидываю тебя в лес на радость местных тварей. Радуйся, что я не позволяю, чтобы тебя изнасиловали, избили до потери сознания и съели Они. Радуйся, что у меня больше морали, чем у тебя!»

Лицо эльфа больше напоминало маску мертвеца. – «Да, доми».

«Убирайся! Сейчас!» – заорала Тинкер.

Он поклонился и убежал.

Она повернулась к другим эльфам Клана Ветра, наблюдавших за этой сценой с открытыми ртами. – «Если кто-нибудь из вас допустит, чтобы еще один ребенок пострадал – будь то человек или эльф Клана Камня, или тэнгу – неважно, какой расы, если кто-нибудь допустит, чтобы пострадали еще дети, я выпровожу вас из города!»

Трясясь от гнева, Тинкер выскочила с вокзала. Только дойдя до Роллса, она осознала, что ее поступок означал, что она обладает властью выкинуть эльфа из Западных Земель.

«Я же могу это сделать, так ведь?» – Тинкер спросила Пони. – «Я могу приказать ему уйти из города?»

«Да, доми, ты можешь это сделать. И, учитывая нашу войну с Они, было мудро привести его в пример остальным».

ГЛАВА 7: КОЛЫБЕЛЬНАЯ КАМНЯ

Масленка первым услышал вой – тонкий, ужасный звук. Пройдя по коридорам больницы в поисках его источника, он наткнулся на Виверна, смотрящего на маленькую дрожащую кучку грязных лохмотьев на полу. Масленке понадобилась минута, чтобы распознать в этой массе истерически завывающего эльфа.

«Почему о нем не позаботились?» – спросил он Виверна.

«Весь персонал больницы занят остальными» – ответил королевский секаша. – «Этот эльф не сильно пострадал».

Виверн использовал мужской пол, говоря о ребенке. Может быть, это Шелест Листьев? Или это другой ребенок, а тело музыканта лежит среди умерших? Как бы то ни было, мальчик не перестанет плакать, пока его не вымоют, накормят и успокоят. Виверн расстроено и беспомощно взирал на ребенка.

«В другом крыле есть ванная комната» – подсказал Масленка.

Виверн одарил его взглядом оленя, застывшего в свете автомобильных фар. Масленка еще ни разу не видел такого выражения лица у секаша. Видимо, забота о детях не входила в обучение воинов.

«Ты можешь взять его под свою ответственность?» – спросил секаша.

«Да» могло обозначать нечто большее, чем просто купание ребенка. Масленка взглянул на Радость, стоявшую прижавшись к дверному косяку, как будто только это мешало ей пуститься наутек. С ней бы произошло то же самое, или даже хуже, если бы Масленка не заметил ее на станции и не взял под свою защиту.

Что значил еще один ребенок? У него в квартире еще оставалась одна свободная спальня.

«Да» – ответил Масленка. – «Могу».

Секаша коротко кивнул, а затем с сомнением спросил. – «Ты сможешь его унести?»

Масленка хотел было ответить «Да», но затем задумался. Ему необходимо пронести пару через полбольницы и множество дверей. Мальчик был меньше него, но ненамного. – «Ты не мог бы отнести его до ванной комнаты?»

Как только секаша взял его в руки, ребенок завыл еще громче. Воин стоически проигнорировал рев и проследовал за Масленкой по коридору.

В начале лета больница была местом загадочным и неизвестным. Масленка даже не мог точно сказать, где она находится за пределами анклавов. Однако, после того, как он доставил туда раненного Ветроволка в канун летнего солнцестояния, Масленка стал постоянным посетителем больницы, то и дело навещая Тинкер, когда она выздоравливала после очередных «приключений». К этому моменту он уже досконально изучил здание. Ванная комната представляла собой огромное помещение, выложенное плиткой успокаивающего синего оттенка. Душевые на входе позволяли смыть грязь, чтобы потом уже чистым залезть в огромное джакузи, достаточно большое, чтобы вместить целую футбольную команду.

Секаша поставил мальчика на пол и отошел.

«Тихо, тихо» – Масленка осторожно снял остатки разорванной в клочья одежды, пропитанные грязью, кровью, мочой и калом. Под лохмотьями скрывались огромные синяки и раны, покрытые коркой грязи. Они почти налысо остригли мальчика – были видны порезы от ножа. В добавок к этому, в оставшуюся щетину втерты экскременты. Нос сломан, а оба глаза распухли и не открывались. Кровь текла у него из ноздрей, пока он заливался безудержными рыданиями.

«Ты в безопасности. Теперь ты в безопасности». – Масленка чувствовал себя абсолютно беспомощным. Что он мог сделать, чтобы все исправить? Бедняга вышел с вокзала прямиком в ад.

… его мать абсолютно неподвижно лежала на кухонном полу, отец медленно опускался на колени, раскинув руки, рыдая и отрицая то, что только что совершил…

Есть вещи, которые никак не исправить. Они прячутся в тебе как черные дыры. Ты же изо всех сил стараешься вести себя так, будто все в порядке.

«Скосит колосья свет золотой, в сумерках скроется край дневной». – Масленка тихо затянул эльфийскую песню, которую ему часто пела мама. – «Небо окрасит сирень и шалфей, песню свою запоёт соловей».

Маленький эльф уткнулся в него и замолк. Мягко напевая колыбельную, Масленка старательно смывал грязь. Поток черной воды протянулся от ребенка к стоку. Было сложно одновременно петь и работать мочалкой. Заметив, что Виверн ушел, Масленка почувствовал странное чувство одиночества.

Радость села рядом с ним и запела – «Быстрые тени мелькают в ночи, и светлячки, словно искры свечи. Соткётся ткань ночи светом луны. Спи, засыпай, закрой глазки свои».

Вдвоем они пели и мыли пару. Когда с него наконец-то стала течь чистая вода, Масленка перенес ребенка в джакузи. К его удивлению, Радость разделась и тоже залезла в воду. Он подозревал, что похожая на бассейн ванна предназначалась для совместного купания, но он не задумывался над тем, что это подразумевало.

Забравшись в джакузи, Радость просяще посмотрела на него. – «Сама?»

Масленка вздохнул. Коготок увяз, всей птичке пропасть. Немалая часть грязи с мальчика перекочевала на него – ванна не помешает. Он разделся, смыл с себя грязь и залез в воду.