Текст книги "Эльфдом (ЛП)"

Автор книги: Уэн Спенсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 48: РЫЦАРЬ В СВЕРКАЮЩИХ ДОСПЕХАХ

Пресвятое Сердце пчелиным ульем гудело от бурной деятельности, но это был веселый умиротворяющий гул. В спортзале смеялись секаша, обучая Синее Небо коварным боевым приемам. В столовой молодые любовники репетировали с группой Мозера. В воздухе витал густой вкусный пикантный аромат.

Томми привлек своих младших кузенов к восстановлению здания под предлогом того, что лучше выводить их из семьи и позволять общаться с другими, чем держать взаперти, как что-то постыдное. И да, это только одна причина, по которой он пришел в школу. Но она давала ему право находиться в здании.

Передав кузенов под художественное руководство Зарослей Рогоза, Томми незаметно прокрался на третий этаж и осторожно двинулся по коридору к последней комнате, где, как он знал, находилась Драгоценная Слеза. Дверь была открыта, будто приглашая внутрь всех желающих, но он слышал, что Слеза вела себя тихо и замкнуто. Эльфы не трогали ее, чтобы она могла спокойно смириться со своей потерей.

Томми не знал, как она отреагирует на его появление, но он хотел увидеть ее. Он говорил себе, что поступает глупо, она ясно дала понять, что к чему, еще несколько дней назад, но его снедало желание.

Она стояла у окна и смотрела на задний двор. Явно над фасоном ее платья поработала Заросли Рогоза. Соблазнительной ярко-желтой вспышкой ткань вилась до середины бедра спереди, а сзади ниспадала до самого пола, практически касаясь босых пяток. Он смотрел на ее искрящийся в лучах солнца образ и ощущал странную боль внутри.

Она подняла руку к окну и лучезарно улыбнулась кому-то во дворе. Томми всего скрутило от слепой ревности. Злобным призраком он подкрался к окну, стремясь узнать, кому она махала.

Во дворе сидел Спот и Уточка. Маленькая эльфийка возложила ему на голову венок из одуванчиков, на черной шерсти они сверкали желтым цветом, прямо как платье Драгоценной Слезы. На руках у них сидели цыплята. Они кормили их с рук, пока Уточка что-то вдохновленно рассказывала Споту.

Томми вздохнул, удивление и облегчение крепко ударили ему под дых.

Драгоценная Слеза обернулась и увидела его. Ее глаза широко распахнулись. Она глянула на открытую дверь.

«Она была не заперта». – Он очень надеялся, что она не закричит. Иначе все обернется очень скверно. Он попытался не думать о толпе секаша на первом этаже.

Драгоценная Слеза отбежала и захлопнула дверь.

Он ожидал, что она выскочит в коридор, и теперь со смущением наблюдал, как она тихо запирает дверь.

«Дурак», – прошипела она, подбежав обратно к нему и оттянув его от окна. – «Нам надо быть очень осторожными, чтобы нас не заметили вместе».

«Упаси боги, чтобы нас увидели вместе», – съязвил Томми.

«Они убьют нас обоих, если поймают на этом». – Она схватила его за голову, притянула к себе и одарила страстным, отчаянным поцелуем.

Несколько минут Томми не мог думать ни о чем. Когда она обняла его за плечи, платье задралось и теперь он чувствовал руками ее обнаженную кожу.

«Кто, кто убьет нас?» – наконец выдавил он.

«Секаша. Домана запрещено заводить любовников не из Руки».

На ярмарочной площади их окружали полсотни Виверн. Она вела себя настолько презрительно и отстраненно, что даже он поверил, что между ними ничего нет. Томми усмехнулся своей наивности.

Его пальцы скользнули выше, и мозг опять отключился. – «На тебе нет…»

«Говорили, что твои кузены пришли помочь отстраивать анклав. Я знала, что ты достаточно храбр, чтобы найти меня».

«О», – откликнулся он, и до него дошло, что это обозначает. – «О! Нам надо вести себя очень тихо».

Она с улыбкой поцеловала его.

ГЛАВА 49: ПРИНЦЕССА ЭЛЬФОВ

Эта встреча стала первым официально спланированным решением Тинкер как принцессы эльфов. Все остальные не считались, потому что она всегда неслась вперед, не задумываясь о политической подоплеке. В этот раз она высчитала максимальное стратегическое значение каждой детали. Она остановилась на классическом полуденном чаепитии во внутреннем дворе под сенью персиковых деревьев. Она наденет новую желтую обтягивающую футболку, Заросли Рогоза пошила ее специально для Тинкер, и шорты, которые она насовсем позаимствовала у Яростной Песни. Все утро она совершенствовала искусство разливания чая. У нее получалось не идеально, но теперь она могла придать человечности своим действиям, не нанеся при этом фатального оскорбления. Она уговорила Лимонное Семечко приготовить бутербродики к чаю, используя человеческие приправы, такие как майонез, соленые огурчики и дижонскую горчицу. Она хотела четко донести до гостей, что «Это Питтсбург, а не Восточные Земли».

А затем осталось только сидеть и ждать, пока, наконец, наступит эльфийский вариант «полудня». Надо было устроить «утреннее» чаепитие. К счастью, ее гость пришел невероятно рано по эльфийским меркам.

Очевидно, Рука Горна очень тяжело переживала свое непреднамеренное сотрудничество с Кланом Кожи. Первый слегка поклонился Пони, не одарив его привычным суровым взглядом. Горн, так же покорно, поклонился Тинкер. Так ей было чуть легче поклониться ему в ответ.

Горн смущенно устроился на подушке. В руках он держал приглашение, которое она отослала ему через дорогу. Тинкер потратила целый час, сочиняя его. Горн постоянно вертел приглашение в руках, оно явно смущало его.

«Ты послала это?» – Он нехотя протянул приглашение Тинкер, будто не желая расставаться с ним. После долгих раздумий она написала: Дедушка Горн, увидься со мной этим полуднем, твоя внучка, Возлюбленная Тинкер Ветра.

Она сдержала первую троицу едких комментариев, которые стремились вырваться у нее изо рта. Это политика. Надо уметь держать рот на замке. – «Да», ответила она, взяв сарказм под контроль. – «Я хочу поговорить с тобой».

«Чем я могу помочь тебе, Возлюбленная?»

Ей стало не по себе. Эту часть ее имени использовали только Ветроволк, Пони или Яростная Песня. Слышать ее из уст старика по меньшей мере странно.

«Пожалуйста, зови меня Внучкой». – На его лице отразилась такая надежда, что ей пришлось изо всех сил сосредоточиться на разливании чая. – «Всю мою жизнь со мной был только мой кузен. Я не могу описать, насколько он важен для меня, но знаю, ты понимаешь, что я чувствую по отношению к нему».

Он склонил голову над чашкой. – «Я потрясен, что ты можешь спокойно разговаривать со мной. Я бы никогда не смог простить…»

Она не хотела обсуждать, что она может простить и забыть. Только не с эльфами, требующими только истины. – «Наша семья обладает даром безоговорочной любви. Клан Кожи знал об этом, или даже привил нам это, и попытался использовать наш дар, чтобы контролировать нас. Обоих. Ты должен был украсть Масленку, а я – начать войну с Кланом Камня, пытаясь вернуть его».

«Ты не поддалась им». – произнес Горн тяжелым от стыда голосом. – «Я предал ребенка, который доверял мне».

Она сдержала порыв ударить Горна за то, что он все еще считал Масленку ребенком. Радуйся, что он пристыжен. – «Я была на грани. Принц Настоящее Пламя на коленях умолял меня не начинать войну, и тогда я поняла, как нас используют. Нас использовали снова и снова с того самого дня, как Безграничное Сияние покинул Эльфдом. Мы сражаемся против древнего врага, который заставляет нас забыть о доброте и здравом смысле и уничтожать друг друга».

Она взяла его за руку. – «Мы – семья. Не Клан Ветра и Клан Камня, а семья. Не позволь Клану Кожи разрушить это».

Горн широкими глазами уставился на ее маленькую ладонь на его огромной руке.

«Я знаю, что у тебя доброе сердце», – сказала она. – «Я знаю, что ты будешь верен ему. Я хочу доверять тебе».

«Я никогда больше не предам своих внуков», – пообещал Горн.

«Спасибо, Дедушка».

После ухода Горна на столе появились традиционные булочки и свежий чай, извещая Тинкер о возвращении Ветроволка. Вся остальная вселенная исчезла, как только он ворвался во внутренний двор, сияя от счастья при виде ее. Они растянулись на покрывале и целовались, здоровой рукой она взъерошила ему волосы, и вдруг поняла, что у них довольно таки большая толпа зрителей.

Конечно же, большинство зрителей были безмерно счастливы, что их лорд и леди тешатся как подростки. Домашнее счастье и все такое.

«Чаю?» – наконец выдала она, отталкивая от себя Ветроволка.

Он мягко хмыкнул, но слез с нее и лениво развалился рядышком. Каким-то образом почти восемьдесят эльфов их совместной общины и еще тридцать с чем то слуг Маковой Лужайки умудрились стать абсолютно невидимыми. Только Первые и Вторые Щитами стояли поблизости, охраняя их.

Ветроволк ухватил булочку и увлеченно хрумкал ей, наблюдая как она разливает чай. – «Ты говорила с Горном?»

«Я не хочу, чтобы Питтсбург погрузился в старые дрязги. Если присмотреться к тем, кого послали к нам – старый враг, бывшая любовница и сумасшедшая гаубица, становится ясно, что кто-то подготавливал почву для войны. Я не позволю им сделать это с моим городом. Я хочу, чтобы Горн был нашим союзником, а не врагом. И, думаю, надо что-то сделать с Лесным Мхом, может быть, найти ему врача-сексолога».

Ветроволк широко широко улыбнулся, она заподозрила, что сказала что-то смешное.

«Что?» – Возможно часть про сексолога и звучала нелепо, но эльф отчаянно нуждается в помощи.

«Драконы Эльфдома рождаются у подножий гор. Они растут со сложенными крыльями глубоко в узких пещерах-яслях. Но однажды они вылазят наружу, расправляют крылья, взлетают и правят небесами».

«Эм?»

«Ты расправила свои крылья, Возлюбленная. Я счастлив видеть, как ты взлетаешь, чтобы править».

«Вот, как все обернулось?» – спросила Тинкер, когда Масленка подошел к ней, и Царапина от Шипа обменялась с Пони холодным пронизывающим взглядом секаша. Странно, как она не замечала, что эта маленькая традиция отсутствовала между ними, до сегодняшнего дня.

Масленка виновато ухмыльнулся и признался. – «Я понял, что она прибьет меня, если я попрошу ее стать моей доми».

«Умно». – она мягко стукнулась с ним плечами. – «Мы по-прежнему друзья?»

«Как и всегда», – ответил Масленка.

Тинкер хотела спросить его, что он чувствует по поводу изменения, но помнила, сколько времени потребовалось ей, чтобы пересилить слепую ярость. Пусть он лучше сам разберется со своими чувствами, не надо втягивать в это свои ощущения по поводу. Самое главное, что несмотря на свой внешний вид, внутри он остался прежним. Он выстукивал по бедру какой-то ритм, скорее всего подбирая слова к песне, которую ей, возможно, не суждено услышать.

«Одолжи мне денег», – совершенно неожиданно выдал он.

«Ладно». – Обычно они обменивались деньгами как общей собственностью, но теперь все изменилось. – «Сделать все по-тихому, без препон?»

«Не, я хочу их со всеми препонами. Сделай все официально».

«Спонсорство?»

Он кивнул и снова ухмыльнулся. – «Мне нужно много, чтобы открыть анклав, снова».

«А Царапина и дети?» – спросила она.

«Похоже, они воспринимают тебя как «кузину», а не «Клан Ветра», но они все подписались на это дело».

Тинкер точно не знала, как все работает между домана, но ей было все равно. Если ему что-то надо, она добудет это для него. Как оказалось, передать ему деньги было сущим пустяком. Для этого потребовался только один звонок президенту банка. Она наехала на него своим титулом вице-королевы, и деньги были сразу же переведены с ее счета на счет Масленки. Все это время Масленка тихо смеялся, наблюдая за ней. – «Если тебе понадобится больше, только дай знать. Я выжму деньги с Ветроволка». – Она полностью игнорировала все принципы спонсирования, наслаждаясь тем, что может получить все, что захочет, не задумываясь, откуда идут деньги. Но ей уже пора замечать, как все работает.

Они поговорили еще немного, как всегда строя планы на будущее. То были огромные планы, прописанные в мельчайших деталях, с огромным доверием друг другу в том, что они оба знают свою часть и обязательно выполнят ее. Она не сделала бы и половины того, что ей удалось свершить в своей жизни без его постоянной поддержки. На этот раз они претворяли в жизнь его мечты.

Конец.