Текст книги "Сказочные повести"

Автор книги: Турмуд Хауген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

11

Девочка остановила взгляд на Питере. Разглядев кинжал, она всхлипнула и схватилась за шею.

– Т-с-с! – предупредил Питер. – А то убью! Говори только шепотом!

Он чуть пригнулся, готовый кинуться на нее в любую минуту. Девочка не двигалась, ноги ее как будто вросли в мох.

– Кто ты? – прошептала она.

– А ты? – спросил Виллем.

Девочка его даже не услышала, а Питер сердито толкнул его в бок:

– Здесь вопросы задаю я, прошу не забывать!

Виллема смутил гнев Питера.

– Кто ты? – спросил Питер у девочки.

– Карина, – прошептала она.

– А что ты здесь делаешь?

– Ищу одного мальчика.

– Какого?

Карина не ответила.

В ветках зашуршал ветер. Виллему это не понравилось – ветер мог заглушить другие звуки. Например, шорох подкрадывающихся теней.

Встревоженный, он подошел поближе к Питеру. Но ветки вокруг них вздрагивали только от ветра.

Сплошные облака, затянувшие небо, вдруг раздвинулись, и на лес хлынул поток лунного света.

Мох на поляне вспыхнул золотым блеском. Деревья опустили ветви. Свет полился к самым ногам Карины. Однако лица у всех троих оставались в тени, и за спиной у Виллема висела черная завеса ночи.

– Ну, так какого же мальчика ты ищешь? – повторил Питер свой вопрос.

Карина перевела взгляд на Виллема. Виллем уже приготовился к тому, что ее взгляд пройдет сквозь него, как сквозь стекло. Однако взгляд Карины остановился на нем. Виллем даже вздрогнул.

– Ты меня видишь? – шепотом спросил он.

– Да. – ответила Карина.

Виллем был окончательно сбит с толку. Кто же, в конце концов, мог его видеть, а кто нет? И почему?

– Кого ты ищешь? – в третий раз спросил Питер, голос его звучал уже не так властно и решительно.

– Его. – Карина не отрывала глаз от Виллема.

Питер вскрикнул и уронил кинжал. Виллем, разинув рот, смотрел на Карину. Ему показалось, что она чуть заметно улыбнулась.

– Меня? – прошептал он так тихо, что сам не услышал своего голоса. Питер подошел к Виллему и взял его за руку.

– Виллем не хочет, чтобы вы с потерянными ребятами нашли его. Он меня просил помочь ему.

– Зачем ты меня искала?

– Чтобы помочь тебе. Так же, как тому мальчику на поляне.

– А что с ним случилось? – спросил Виллем. Он задышал чаще и удары сердца гулко отдавались v него в ушах.

– О нем забыли, его потеряли, он стал невидимкой, – объяснила Карина.

– Но ведь я его видел!

Карина промолчала.

– Скажешь, не видел? В видел, как вы нашли его. Какой же он невидимка?

– Может быть, и с тобой ничего не случилось? – спросила Карина. – Зачем ты тогда звал его на помощь? – Она кивнула на Питера.

– Потому что… Потому что я стал невидимкой.

Карина удовлетворенно кивнула.

– Мы здесь все невидимки, все, кого ты видел, – сказала она.

– Кто же вам помогает? – спросил Виллем.

– Сюденъельм.

– Нет! Это невозможно! – забывшись, громко крикнул Виллем.

Питер зажал ему рот рукой. Они притихли, но вокруг все было спокойно, только луна немного сдвинулась в сторону, и темнота за спиной у Виллема подступила ближе.

Питер убрал руку.

– Нет! Это невозможно, – повторил Виллем. – Я видел, какими злыми глазами смотрел на меня Сюденъельм. Его взгляд не предвещал добра.

Карина покачала головой.

– Ты ошибаешься. Я его знаю, он добрый.

– Забытая и потерянная, – пробормотал Питер.

Он поднял с земли свой кинжал и убрал его в ножны, которые висели у него на поясе.

– Ты знаешь сказки? – спросил он у Карины.

Карина кивнула.

– Тогда махнем со мной в страну Нетинебудет!

– Нетинебудет? Что это за страна? Я никогда о такой не слыхала. – В голосе у Карины послышалось недоверие.

Но Питер, видно, этого не заметил, он с упоением начал расписывать свой остров, где могли происходить самые невероятные приключения.

Виллем уже успел забыть, как там интересно. Он слышал Питера, и ему все больше и больше хотелось в страну Нетинебудет. У него даже пропала уверенность, что ему хочется снова стать видимым.

Карина, как завороженная, слушала Питера. Она вся подалась к нему, и в ее расширившихся глазах отражалось все, о чем он рассказывал.

Но вот Питер умолк, и Карина быстро выпрямилась. Ее глаза стали прежними – волшебные краски в них потускнели.

– Я тебе не верю, – заявила она. – Все это выдумки. Ты ничем не лучше других болтунов.

– Нет, все это правда. Такая страна есть, – сказал Питер. – И я там живу.

– Он говорит правду, – подтвердил Виллем.

Карина замотала головой.

– Нет, нет, нет! – В голосе у нее зазвенели слезы. – Замолчи! Что мне делать? Никто не говорит правды, все только обманывают…

– И Сюденъельм? – спросил Виллем.

– Нет! Он не обманывает!

– Сюденъельм держит вас в неволе, – тон Питера не допускал возражений.

– Нет! Неправда!

– Он держит тебя в неволе, и потому ты навсегда останешься невидимкой. Зато в стране Нетинебудет ты будешь видимой. Летим со мной! Чего мы ждем?!

И Питер приготовился взмыть в воздух. Он протянул руку Карине, и у Виллема похолодело внутри.

Как легко он меня бросает, подумал Виллем.

– Питер, а как же я? – жалобно спросил он.

Питер рассеянно посмотрел на него. В глазах у него мелькнуло замешательство. Виллем понял, что Питер просто забыл о нем.

– Ведь это я должен был лететь с тобой в страну Нетинебудет.

Питер, уже взлетевший в воздух, вновь опустился на землю.

– Не знаю, можно ли тебе верить, – грустно сказал он, но тут же лицо его расплылось в улыбке, обнажившей его мелкие молочные зубки. – А там всем места хватит, и вам, и всем другим невидимкам Сюденъельма. Летим, ребята!..

– Мы никуда лететь не собираемся! – раздался из темноты чей-то голос.

Виллем и Питер одновременно обернулись. Из-за деревьев вышли тени, которые незаметно подкрались к ним под шум ветра.

– Перестань рассказывать сказки, – произнес тот же голос. – Кто тебе поверит! Не слушай его, Карина. Он врет, как все взрослые.

Питер выпятил грудь, глаза его сверкнули.

– Сам ты врешь! Все, что я говорил, чистая правда. Немедленно возьми обратно свои слова о том, что я вру, как все взрослые. Иначе, ваша милость, я вызываю вас на дуэль! Извольте драться, как настоящий мужчина!

Питер выхватил кинжал и приготовился к бою.

Тени окружили Питера и Виллема. Скоро они уже оказались в плотном кольце детей.

Впереди всех стоял высокий мальчик, он был выше Виллема. В руках он держал увесистую дубинку. Дубинка производила куда более грозное впечатление, чем кинжал Питера.

По мнению Виллема, Питер вел себя мужественно. Он весь подобрался и от этого стал как будто еще меньше. Но, вспомнив про все победы, которые Питер одержал над пиратами, и про хищников, которых он уложил на охоте, Виллем испытал жалость к этому большому мальчику.

Мальчик, по-видимому, предводитель потерянных детей, невозмутимо похлопывал дубинкой по своей ладони.

– Ты кто? – спросил он.

– Я Питер Пэн, – громко ответил Питер и гордо выпрямился.

– Питер Пэн? – Мальчик задумался… – Питер Пэн… – Казалось, он вот-вот что-то вспомнит, однако голос его зазвучал сурово: – Первый раз о таком слышу. Да и выглядишь ты каким-то ненастоящим.

Это он зря сказал. Питер тут же кинулся на него, в лунном свете сверкнул кинжал.

– За твою наглую ложь я выколю тебе глаза и перережу глотку! – кричал Питер.

Они покатились по земле, поросшей мхом.

Виллем, Карина и другие ребята испуганно расступились. В темноте ничего не было видно, только слышалась возня, глухие удары да крики: Ай, сдавайся, ни за что, честь дороже, царапаться нечестно, кровь твоего сердца зальет темноту ночи!

– Что здесь происходит? – Громоподобный голос заставил всех поднять глаза. Драка прекратилась.

Человек в широком сюртуке, с всклокоченными волосами схватил за шиворот дерущихся и заставил их встать.

Он переводил взгляд с одного на другого.

– Итак, кто мне объяснит, что здесь происходит?

Он обернулся к ребятам, глядя на них из-под кустистых бровей. Вдруг он увидел Виллема.

Его узкие губы растянулись в странной улыбке.

– Какое счастье! Нашелся наш потерянный друг!

– Никакой я не потерянный, – пробормотал Виллем. – Я прекрасно знаю, где я.

Сюденъельм от души расхохотался, его глаза утонули в глубоких складках.

– Чудесно, чудесно, мой мальчик! – в горле у него еще клокотал смех. – Чудесно, что ты любишь шутить. Но я-то сейчас говорю серьезно. – Складки вокруг глаз Сюденъельма расправились, и он остановил взгляд на Карине. – Может, вы, Карина, объяснишь мне, что здесь происходит? Из-за чего они дерутся?

– Вон тот чудной мальчик хотел заманить нас с собой в страну, которую он называл Нетинебудет.

– Ах, вот как! – Волосы Сюденъельма вздыбились еще больше, а голос стал глуше. – Зачем же он вас туда звал?

– Он говорит, что там очень хорошо… Что мы там… перестанем быть невидимками.

– Вот как? Любопытно! И вы ему поверили? – спросил Сюденъельм.

– Нет, и не подумали, – сказала Карина. – Из-за этого Тур с ним и подрался. Очень нужно верить всякой болтовне.

Питер что-то пробормотал, но Сюденъельм так встряхнул его, что он тут же умолк.

– А еще он говорил, что ты держишь нас в неволе.

Глаза Сюденъельма снова утонули в бесчисленных складках. Но внезапно он оборвал смех, отпустил Тура, а Питера швырнул на землю. Нагнувшись над ним, он злобно проговорил:

– Да как ты смеешь говорить, будто я держу их в неволе! Не тебе об этом судить! А знаешь, сколько брошенных и бездомных детей бродит ночью по городу и его окрестностям? Неволя! Это ж надо выдумать! Ты просто маленький лгунишка! Хотел такой хитростью заманить к себе моих ребятишек?

Потом он выпрямился с таким видом, словно Питер был всего лишь какой-то несъедобный гриб, и обратился к детям:

– Итак, вы нашли потерянного мальчика, которого мы искали.

– Он тоже говорит, что ты злой, – вдруг сказала Карина, глядя на Виллема.

Приветливое выражение с лица Сюденъельма как ветром сдуло, вид у него стал обиженный и грустный.

Тени за спиной у Виллема грозно зашептались.

– Виллем, – сказал Сюденъельм хорошо знакомым голосом хозяина кондитерской. Такой голос мог быть только у доброго человека.

У Виллема заныло под ложечкой. Уж не возвел ли он напраслину на Сюденъельма? Однако он не мог забыть угрюмый, холодный взгляд, которым Сюденъельм смотрел на него у реки, тот взгляд не предвещал ничего доброго.

– С чего ты взял, что я злой, Виллем? – спросил Сюденъельм.

Виллем мотнул головой – он не желал разговаривать с Сюденъельмом. Он смотрел на Питера, безуспешно стараясь разобрать, что тот шепчет ему.

– Я желаю тебе добра, и мне жаль, что ты этого не понимаешь. Спроси у этих детей, разве я бываю с ними груб или жесток? Скажите ему сами, дети!

– Нет, никогда! – почти в один голос ответили дети.

Сюденъельм посмотрел на Виллема.

– Боюсь, как бы сегодня ночью ты не исчез окончательно, слишком нынче темно. Ты уже начал исчезать. Хорошо, что хоть мы еще видим тебя. Ты исчезаешь с каждой минутой. Твои руки уже тают в тумане, ноги…

– Не верь ему! Он врет! – крикнул Питер.

Сюденъельм сделал вид, что ничего не слышал.

– Я хочу помочь тебе, пока ты не превратился в воздух и слезы, – продолжал Сюденъельм. – И сделать это могу только я. Больше никто…. Хватайте их! – вдруг крикнул он. – Хотят, не хотят, неважно! Они сами не понимают своего счастья.

На миг все оцепенели… Питер оказался проворнее всех. Он взвился в воздух, когда толпа детей, разбившись на две группы, кинулась на него. Дети схватили лишь пустой вереск да мох. Питер со смехом летал над ними.

– Питер Пэн самый хитрый на свете! – ликовал он. – Никто не может схватить Питера Пэна!

Остальные ребята бросились к Виллему. Перед глазами у него мелькали бледные лица, растопыренные руки, а он стоял и не мог взять в толк, что происходит.

– Беги, Виллем, беги! – закричал над ним Питер.

Виллем повернулся и кинулся бежать.

Он бежал напрямик через темный лес, углубляясь в самую чащу, петлял между деревьями, перепрыгивал через камни. Бежать быстрее он уже не мог бы. Он спотыкался, падал, вскакивал и снова бежал. Ветки хлестали его по лицу, цеплялись за одежду, но он бежал, не останавливаясь. Он не слышал, преследуют ли его тени. Он слышал только собственное дыхание и собственный топот, приглушенный вереском и мхом.

– Держи его! – крикнул кто-то совсем рядом, и Виллем во весь рост растянулся на земле. Вокруг что-то захрустело, затрещало, раздался победоносный смех Сюденъельма, и тут же Питер крикнул ему:

– Не бойся, Виллем! Я обязательно спасу тебя! Даю слово! Через час я вызволю тебя из плена! Я вырву тебя из рук этого негодяя!

А удалявшийся голос Карины повторял:

– Это вовсе не плен, никто не желает тебе зла, мы только поможем тебе… поможем… поможем…

12

Прошло не менее часа.

Виллем ждал, но Питер так и не появился. Этого Виллем и боялся. Питер забыл о нем. Виллем представил себе, как Питер, проплыв мимо деревьев, затерялся среди мигающих звезд. Но ведь Виллем не одинок – с ним Карина.

Нет, при чем здесь Карина?

Он вовсе и не думает о ней! Виллем попытался вспомнить что-нибудь веселое, но в голову лезли только грустные мысли.

Он стал вспоминать прочитанные книги, но почему-то вспоминались только те, которые ему не нравились.

Лучше уж думать о пирожных, – решил он, и тут почувствовал, что ему хочется есть.

Тогда он начал перебирать свои сны. И вспомнил про шарик, а стало быть, и про Питера. Наверняка этот злополучный час уже прошел. Может быть, даже много часов! Или дней… Сколько времени он спал?

Виллем читал, что в заточении время тянется очень медленно. Теперь он сам убедился, что оно почти не движется, в неволе минута кажется вечностью. Однако светлая комната, в которой он проснулся, мало напоминала тюрьму. Он лежал в чистой постели. Здесь не было ни сырых каменных стен, ни железных решеток, ни крыс.

Он проснулся уже давно. А, может, недавно? Если бы знать это точно!

Неожиданно на пороге появилась Карина.

– Привет! – сказала она с улыбкой, увидев, что Виллем уже не спит.

– Привет! – Виллем тоже улыбнулся.

Какое счастье, что она не улетела с Питером. Но, может, Питер тоже не улетел, может, он выжидает подходящий момент где-нибудь неподалеку?

– Как спалось? – спросила Карина.

– Отлично, – ответил Виллем. – А я долго спал?

– Ровно час. – По глазам Карины Виллем понял, что она догадалась, почему он об этом спрашивает.

– Пойдем к ребятам?

Виллем встал и пошел за Кариной.

Карина распахнула какую-то дверь, и Виллем застыл на пороге от удивления.

Комната была очень большая, и в ней было много-много детей. Каждый занимался своим делом. Один лежал на полу и играл с железной дорогой, другой за столом разгадывал головоломку. Девочки играли в куклы, мальчики строили дома из кубиков, другие дети наряжались в театральные костюмы, играли в прятки или читали.

Виллем догадался, что это и есть те самые тени, которые охотились за ним и Питером в лесу. Сейчас они были самыми обыкновенными детьми.

– Неужели все они тоже невидимки?

Виллем украдкой обвел глазами комнату, но Сюденъельма в ней не обнаружил.

Комната была очень уютная. Вдоль стен стояли ящики с игрушками и книжные полки. На полу были разбросаны большие подушки, на которых было удобно сидеть, а в камине, напротив двери, приветливо горел огонь.

Карина спросила, не хочет ли Виллем горячего какао с плюшками. До сих пор Виллем считал, что в неволе сидят на воде и хлебе. Конечно, в такой уютной комнате какао и плюшки были куда уместнее.

Карина подвела Виллема к камину, он сел в глубокое кресло и стал болтать ногами. Вскоре девочка вернулась с дымящейся чашкой и тремя золотистыми плюшками с изюмом.

– Дать тебе какую-нибудь книгу? – спросила она.

Виллем сперва кивнул, а потом замотал головой.

– Да или нет? – засмеялась Карина.

– Не знаю, – смущенно прошептал он.

– Скажи, если захочешь.

Виллем пил какао маленькими глотками и быстро поедал плюшки. Ведь он не ел уже очень давно. Когда он ел в последний раз? Ужинал он вчера или нет?

Вдруг Виллем перестал жевать: из черного провала памяти выплыла странная картина – пол, усеянный осколками стекла.

Когда он это видел? Вчера? В голове начало покалывать.

Карина с удивлением смотрела на него. Виллем снова принялся жевать плюшку, чтобы Карина перестала задавать ему вопросы.

– Как тебе нравится такая неволя? – все-таки спросила она Виллема, серьезно глядя на него. – Посмотри, как здесь все счастливы. Сюденъельм очень добрый. Это он устроил нам такой дом.

– А почему он это сделал? – спросил Виллем.

– Он жалеет всех детей, которым живется так плохо, что им остается только исчезнуть. Он берет их к себе, и они живут в подвале его кондитерской.

Виллем огляделся. Он и не подозревал, что в маленькой кондитерской такой большой подвал.

– Радуйся, что он нашел тебя и хочет помочь, – сказала Карина. Потом тихо прибавила, опустив глаза: – Мне-то здесь очень нравится.

Все в этой комнате дышало счастьем и покоем. Виллем почти не знал Карину, однако не сомневался, что она говорит правду, – ей здесь действительно нравилось.

Но тревога все равно не покидала его. Он ощущал какую-то опасность.

– Я не хочу оставаться здесь, – сказал Виллем.

– А что ты намерен делать? Как ты будешь жить один в мире, где тебя никто не видит? – спросила Карина.

Этого Виллем не знал.

Дверь открылась, и оживленные голоса детей зазвучали еще радостнее. На пороге стоял Сюденъельм. Он широко улыбался. Казалось, вместе с ним улыбаются и его вздыбленные волосы, и каждая морщинка, и даже широкий сюртук. А с его узких недобрых губ в любую минуту был готов сорваться веселый смех.

Сюденъельм подошел к Виллему и заботливо склонился над ним, засыпая вопросами.

– Как дела? Как себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? Чего тебе хочется? Что я могу для тебя сделать?

Он уселся на табуретку напротив Виллема.

– Добро пожаловать к нам, дорогой Виллем. Хорошо, что мы наконец нашли тебя. Когда твой папа пришел ко мне, я сразу понял, что тебе живется несладко. Ведь искать тебя здесь было бесполезно. Ты теперь почти не заглядываешь в «Сладкий рай». Но твой папа об этом даже понятия не имеет.

От слов Сюденъельма Виллему стало неприятно. Они затронули что-то, что он так мучительно пытался вспомнить… Почему-то это было очень важно.

– Как только твой папа ушел, мы пустились на поиски. – Сюденъельм помолчал, внимательно наблюдая за Виллемом. – Это ты был вечером у реки?

Не дожидаясь ответа, Сюденъельм кивнул сам себе и продолжал:

– Мне показалось, что это ты, но я не был уверен. Я только подумал: надо бы понаблюдать за этим мальчиком, похоже, он скоро исчезнет. А это недопустимо.

Он снова засмеялся, и дети засмеялись вместе с ним.

– Я рад, что ты в конце концов попал к нам. Поможешь мне искать потерянных ребятишек. Здесь тебе будет спокойно, ни забот, ни тревог. У тебя будет своя комната, свои вещи, как у всех остальных. Ты уже видел свою комнату, но она еще не совсем готова.

В душе у Виллема опять шевельнулась тревога. Он огляделся. Разноцветные игрушки, неяркие лампы, уютные подушки на полу и счастливые детские лица. Почему же ему кажется, будто это тюрьма?

Наверное, Сюденъельм что-то заподозрил. Его лучезарная улыбка погасла. Он придвинулся к Виллему и тихим голосом, в котором сквозил холодок, сказал:

– Час-то уже давно прошел, а дружка твоего все нет. Наверное, забыл о тебе. Может, и он перестал тебя видеть?

Виллем сжал подлокотники кресла, его охватил прежний страх.

Сюденъельм погладил Виллема по голове, он уже опять улыбался.

– Но ты не горюй. У тебя есть мы. Зачем тебе такой ненадежный друг. А вот мы будем тебе верными друзьями.

Я в настоящей тюрьме, подумал Виллем, хотя в ней нет ни решеток, ни кандалов. Но где-то тут они все равно есть. Их просто спрятали. Под подушки, за занавески, в ящики с игрушками…

– Здесь тебя все видят, – утешал его Сюденъельм. – Оставайся у нас. Чувствуй себя как дома!

Он встал с табуретки, и Виллем вздохнул с облегчением. Он боялся, что Сюденъельм прочтет его мысли. Теперь он твердо знал, чего он хочет. Он хочет вырваться отсюда, не хочет оставаться с этими невидимками, даже если они его видят. Он хочет быть видимым среди видимых. Здесь он – в неволе. Отсюда надо бежать, и как можно скорее. Куда подевался Питер? Нет, о Питере лучше не думать. Нужно действовать самостоятельно. Он должен выбраться отсюда и найти Розамунду. Эта мысль отчасти вернула Виллему мужество.

Но как осуществить этот план? Кругом дети. Вряд ли на них можно положиться. Однако без посторонней помощи ему не обойтись. Озираясь по сторонам, Виллем вдруг сообразил, кто ему поможет. – Карина!

Сюденъельм ходил по комнате. Он говорил с одними, помогал другим – и каждый ребенок, казалось, светился счастьем.

Неужели они не чувствуют себя здесь в неволе? – подумал Виллем.

Карина снова подошла к нему и села на табуретку, на которой только что сидел Сюденъельм.

– Я все вижу, – сказала она.

– Что ты видишь?

– Что тебе здесь не нравится, – грустно сказала она. – Ты хочешь сбежать. Не понимаю, как можно тепло, уют и доброту считать тюрьмой!

– Я хочу, чтобы папа, друзья и все, кто меня видел раньше, видели бы меня и теперь, – сказал Виллем.

– Не надейся, все равно не увидят, – жестко сказала Карина. – Лучше сразу забудь об этом.

– Не могу, – сказал Виллем. – Неужели я никогда не вернусь домой, не увижусь с друзьями?

– Не понимаю, зачем тебе дом и какие-то друзья, когда здесь так хорошо?

– А ты не скучаешь по маме и папе? – спросил Виллем.

Карина покачалась на табуретке.

– У меня нет и никогда не было ни мамы, ни папы, – твердо отчеканила она. – И, пожалуйста, не спрашивай о них. Мне здесь хорошо, и я навсегда останусь у Сюденъельма. Без этого дома я бы превратилась в воздух и слезы.

– Я не хочу здесь оставаться! – заявил Виллем.

– Это огорчит Сюденъельма, – сказала Карина. – Он столько сил тратит, чтобы нам было хорошо.

– Помоги мне сбежать, – попросил Виллем.

Карина вздохнула и потупила взгляд. Она долго молчала. Потом посмотрела ему прямо в глаза.

– Скоро мы пойдем в столовую ужинать, – тихо заговорила она. – Не удивляйся. Когда мы ищем потерянных детей, мы поздно ужинаем и поздно ложимся. Сюденъельм пойдет первым, а я – последней, чтобы проверить, все ли в сборе. Видишь ту лестницу в углу? Когда мы уйдем, поднимись по ней. Она приведет тебя в кондитерскую, а оттуда ты легко выберешься на улицу. Там тебя ждет ночь, одиночество, и ты снова будешь невидимкой.

Карина встала и, не глядя на Виллема, быстро ушла. В углу комнаты она скрылась за тяжелой портьерой, и Виллем больше не видел ее до самого ужина.

Скоро зазвонил колокольчик. Дети столпились возле двери. Сюденъельм открыл ее, и они высыпали в коридор. Карина вышла из-за портьеры, когда в большой комнате, кроме Виллема, уже никого не было. Она прошла мимо него, и он заметил, что глаза у нее красные. Но он для нее больше не существовал. Она закрыла за собой дверь, и Виллем остался один.

Теперь он мог бежать. Однако мальчик не спешил. Он думал о детях, которым суждено остаться у Сюденъельма, и в первую очередь – о Карине. Он понимал, что ей тоже страшно здесь, может быть, еще страшней, чем ему.

Наконец Виллем взбежал по скрипучей лестнице. К счастью, никто не слышал этого скрипа. Он благополучно добрался до кондитерской, где в нос ему ударил хорошо знакомый сладкий запах. Он сразу вспомнил все лакомства, которые покупал здесь, бывало, на свои карманные деньги.

Сильней всего пахло банановым кремом, потом Виллем уловил запах ванильного печенья и мятных палочек.

Но как бы вкусно здесь ни пахло, отсюда надо было бежать. Входная дверь легко открылась и мягко щелкнула, закрывшись за спиной у Виллема.

Он очутился у подножия Вдовьей горки.

Луна скрылась за вершинами холмов, небо расчистилось, снова сияли звезды, однако свет в окнах затмевал их.

Виллем даже не стал искать Питера. Больше он Питеру верить не станет. О нем вообще лучше забыть, надо полагаться только на себя.

Виллем бежал, пока хватало сил. На этот раз ему никто не помешает добраться до Розамунды.

На городской ратуше ударили часы.

Глухие, тяжелые удары плыли над городом. Часы пробили двенадцать раз. Полночь. Спать Виллему не хотелось, хотя было уже очень поздно, впрочем, идти в гости тоже было поздно. Тем не менее Виллем решил повидать Розамунду нынче же ночью, чего бы это ни стоило. Он должен поговорить с ней, даже если для этого придется взломать дверь, разбить окно и кричать так же громко, как он кричал вчера…

Виллем остановился.

Кричать так же громко, как он кричал вчера… Он вдруг услыхал этот крик. Это он сам кричал от страха и одиночества.

Еще одно крохотное воспоминание о вчерашнем дне вернулось к нему.

Мальчик снова бросился бежать. Что его гнало туда, он и сам толком не знал. Он бежал к Розамунде и вместе с тем убегал от чего-то такого, от чего убежать было невозможно.