Текст книги "Сказочные повести"

Автор книги: Турмуд Хауген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

Глава 17

Светловолосый с недовольным видом быстро вошел в палатку, он задержался. Дай-Ши молчал.

В лагере опять царила непонятная тревога, она охватила и людей, и животных. С наступлением темноты в палатке появились два человека. Они зажгли светильники, развели огонь и вывели Дай-Ши оправиться. Потом они накормили его. Цепи натерли Дай-Ши щиколотки, но он больше не жаловался, знал, что это бесполезно.

Светловолосый оглядел палатку, словно ожидал найти в ней кого-то незваного. Остановившись перед Дай-Ши он сильно ударил его ногой. Дай-Ши вскрикнул от неожиданности.

– В следующий раз я тебя еще не так ударю! – процедил сквозь зубы светловолосый.

– В чем же моя вина? – спросил Дай-Ши.

– Я бы тоже хотел это знать, – ответил светловолосый. – В лагере происходит что-то необъяснимое. Люди и животные точно с цепи сорвались. Собаки мечутся в страхе, поджав хвосты, козы как очумелые носятся по загону, лошади рвут путы. Пастухи видели странное существо возле одной из крайних палаток, но не могут его описать. Они перепугались до смерти, потому что это существо то появлялось, то исчезало. Что тебе известно об этом?

– Ничего. Но похоже, что идет Проходящий сквозь зеркало.

– Проходящий сквозь зеркало? Это что еще за глупость?

– Есть люди, которые перемещаются в пространстве, проходя сквозь зеркало. Светловолосый долго смотрел на Дай-Ши.

– Почему я должен верить тебе?

– Не веришь, не спрашивай. Но зачем мне лгать?

– Не знаю, почему я тебя спрашиваю, и не знаю, зачем тебе лгать, но и говорить мне правду ты тоже избегаешь.

– Время идет, – кротко заметил Дай-Ши. – Луна движется быстро. Не забывай, для чего ты держишь меня здесь.

– А зачем этому Проходящему сквозь зеркало появляться здесь? – спросил светловолосый, не обращая внимания на слова Дай-Ши.

– Не знаю. Может, ты прикоснулся к силам, которые вызвали сюда то, что сильнее нас с тобой?

– Как я мог прикоснуться к каким-то силам? Я и не слышал никогда об этих Проходящих сквозь зеркало!

– Теперь это почти не случается и знания об этих силах постепенно забываются, – сказал Дай-Ши. – Тому, кто в наше время пытается пройти сквозь зеркало, это удается лишь после многих попыток. Раньше было легче, тогда были Учителя, которые передавали это искусство тем, кто обладал необходимым даром.

Светловолосый внимательно смотрел на Дай-Ши.

– А ты владеешь этим искусством?

Дай-Ши поднял голову, глядя в тень от полей шляпы, где должны были находиться глаза.

– Я здесь, – сказал он. – И пока мы с тобой говорим, луна не стоит на месте.

– Да, – согласился светловолосый. – Луна не стоит на месте. – Он сел в свое кресло. Кувшин с вином и рюмка стояли на маленьком столике. Их поставили туда, когда приносили еду Дай-Ши.

– Что ты хочешь услышать сегодня? – спросил Дай-Ши.

– А что ты хочешь рассказать? – вопросом на вопрос ответил светловолосый.

Дай-Ши удивили его слова. Некоторое время он смотрел на огонь. Светловолосый ждал. В глубине огня царила неподвижность, которую бывает трудно разглядеть из-за пляшущих по поверхности языков пламени.

– Я расскажу тебе об опале.

– Начинай же! – нетерпеливо сказал светловолосый, потому что Дай-Ши надолго умолк.

– Я не вижу луны.

Светловолосый встал и открыл кожаный лоскут. Луна стояла в самом центре отверстия. Как обычно, Дай-Ши поднял к ней лицо с закрытыми глазами.

– Царем Вавилона был Навуходоносор. Враги страшились его, народ – любил, и он очень гордился своим городом.

Навуходоносор был женат на Амитре из Медии. Он так любил ее, что был готов выполнить любое ее желание. Она была прекрасна, как лесное озеро в лунную ночь.

Но Амитра не могла забыть свою родину и отчий дом. Она выросла высоко в горах, которые солнце одевало пурпуром, а луна – синью. Свежие ветры приносили туда ароматы далеких трав. С гор был виден безбрежный простор, и ничто не останавливало полет ее мысли.

Навуходоносор привез Амитру на равнину, его дворец стоял между холмами, и все здесь было ей чуждо.

Он с тоской наблюдал за Амитрой, и однажды она сказала ему:

– Не сомневайся, я люблю тебя, но мои мысли и сердце остались дома, в горах.

– Скажи, что для тебя сделать, и я сделаю!

Однажды ночью, истомившись от тоски, она попросила его разрешить ей вернуться в горы.

– Об этом и не проси, – сказал он. – Я не смогу жить без тебя.

Так и шло время.

Амитра, как могла, старалась радовать мужа и угождать ему, но глаза ее всегда были печальны и в голосе слышалась грусть. Навуходоносор не мог этого вынести.

Однажды он сказал ей:

– Я хочу подарить тебе что-нибудь прекрасное, чего никто никогда не видел. Это чудо будет принадлежать только тебе, но знать о нем будут все.

И он построил на вершине холма новый великолепный дворец, а на крутых склонах приказал вырубить террасы и разбить на них сады. В этих садах росли дивные, невиданные растения. Очень скоро их стали называть Висячими садами Вавилона. Со всего света приезжали люди, чтобы полюбоваться этим чудом. Каких только растений не было в этих садах!

Навуходоносор водил Амитру по садам и показывал ей редкие орхидеи из далеких джунглей, тростник, выросший у мечтательных озер, гибкие растения, вьющиеся по крутым уступам. И цветы, которые росли только в ее родных горах.

Навуходоносор очень гордился своим творением, но на сердце у него было тяжело, потому что Амитра оставалась печальной.

– Тебе не нравится твой новый дворец и эти сады? – спросил он.

– Я не видела ничего прекраснее, – со вздохом ответила она.

– Тогда почему ты грустишь?

– Я не могу забыть горы.

– Но где в горах ты видела сразу столько дивных растений?

– Нигде. Зато какие там камни!

– Но ведь здесь есть растения и с твоих гор! Смотри!

– Я вижу, и мне их жаль – они лишены свободы и зажаты в этих тесных садах.

Амитра видела, что огорчила Навуходоносора, но не могла сказать неправду.

На душе у Навуходоносора было тяжело. Его не радовало, что весь мир восхищается Висячими садами Вавилона, а Амитра их не оценила.

Однажды в Вавилон прибыл посланец из горной страны Амитры. Она ни разу не посещала своих близких с тех пор, как покинула родные горы и последовала за своим мужем, – она боялась, что у нее не хватит сил вернуться к нему обратно.

Посланец сказал Амитре, что ее родители живы и здоровы и передал ей от них дары: дикий мед, собранный на вересковых пустошах, и вино из горных ягод.

Навуходоносор видел, как оживилось лицо Амитры, на губах заиграла улыбка, голос стал звонче. Он был обижен, но не хотелось омрачать ее радость. Навуходоносор понимал, что сейчас он для нее не существует.

Но главные дары всегда случайны. Отдав Амитре все, что прислали ей родители, посланец стал складывать пустой мешок и выронил из него камешек. Амитра быстро схватила его, подержала на ладони, поднесла к глазам и посмотрела через него на луну.

Камешек был овальный и напоминал небольшое птичье яйцо. В лунном свете он отливал зеленым и на нем обозначились тонкие синие и розовые прожилки.

– Чувствуешь горный ветер? – взволнованно воскликнула Амитра. – Видишь наши просторы? Смотри, как играет в нем свет!

Она осторожно погладила пальцем камешек, притягивавший к себе лунный свет.

– Как проста и понятна жизнь в горах, – сказала Амитра. – Вот зелень растений, вот синь небес, вот лиловый цвет горного вереска. – Она подняла голову. – Спасибо тебе, луна, за то, что в этом маленьком камешке ты дала мне увидеть родные просторы!

Она положила камешек на ладонь и вдруг заметила на ладони песчинку. Дивный камень образовался вокруг зерна песчаника, песчаник медленно разрушался и вытекал в маленькое отверстие.

Амитра заплакала.

Вот так же течет время и проходит наша жизнь, – прошептала она.

Навуходоносор стоял в тени колоннады, он понял, что его Висячие сады не могут идти ни в какое сравнение с этим маленьким камнем.

Но с того дня глаза Амитры повеселели и в голосе больше не звучала грусть. В ее любви к Навуходоносору появилась нежность. Он был счастлив. Однако каждый раз, глядя на Висячие сады, которые словно летали у подножия их дворца, он чувствовал себя нищим.

Маленький камешек был для его любимой Амитры дороже всех доказательств его любви.

Дай-Ши замолчал. Луны уже почти не было видно. В медном светильнике ярче вспыхнул огонь.

– И это все? – спросил светловолосый.

– Все.

Светловолосый молча поднялся и ушел. В тот вечер он больше не возвращался. Дай-Ши долго сидел, глядя на гаснущий огонь, и удивление не покидало его.

Глава 18

Когда взошла луна, из храма вышли три человека. Впереди шла Алия, за ней – Олим и замыкала шествие Элиам.

Последние события, которые так встревожили верховных жрецов, уже нельзя было держать в тайне. Люга несколько раз прибегала к Элиам и спрашивала, что происходит. И в голосе ее слышалась зависть.

Элиам молчала, отводила глаза и с грустью замечала, как разочарована Люга. Она опасалась, что их дружба не выдержит такого испытания.

Но даже во имя дружбы Элиам не могла рассказать Люге о том, что с ней случилось. С чувством вины она смотрела вслед Люге, которая пятый раз уходила от нее ни с чем. Больше она не вернулась.

Покидая храм вместе с Алией и Олимом, Элиам чувствовала, как из темноты за ними молча наблюдает множество глаз.

Она шла последней. А в прошлый раз была первой. Первому всегда тяжелее, и она радовалась теперь, что идет сзади, хотя не видела ни лунного зеркала, ни того, что возле него происходит.

Олим с Алией несли по шкатулке, но Элиам не знала, что в них лежит.

Элиам любила ночную равнину, залитую лунным светом. Иногда эта любовь даже пугала ее – она не могла понять, что ей дороже, ночь или луна.

Если б она спросила об этом у Алии, та, наверное, ответила бы ей: «Какая разница, разве они не принадлежат друг другу?»

Но Элиам была слишком молода и еще плохо разбиралась в собственных чувствах.

Днем, при солнце, равнина, лежавшая среди гор, была простая и знакомая.

В зависимости от идущих дождей в ней преобладали то зеленые, то желтовато-коричневые тона.

Ночью же она представала перед Элиам прекрасной светлой мечтой. Знакомые горы как бы отодвигались вдаль. Каждый шаг вызывал тревогу. Днем на равнине были хорошо видны все тропинки. Ночью они походили на призрачные пряди волос.

Элиам смотрела на уверенно идущего впереди Олима. Прежде она никогда не разговаривала с ним. Вдруг ей пришло в голову, что она даже не знает, почему здесь два храма и почему полная луна разделена на два полукружия.

Лысина Олима слабо белела в темноте. Элиам не знала, сколько ему лет, но иногда по его словам казалось, будто он прослужил в храме не одну сотню лет. Она понимала, что это невозможно, однако ей было приятно думать, что он живет здесь с незапамятных времен.

Алия не внушала такого чувства, но она и была моложе Олима.

Они молча шли друг за другом. И в их молчании была доброта. Элиам не смотрела под ноги, хотя от синевы равнины, потерявшей дневные черты, у нее началось странное головокружение. Она покорно шла за своими спутниками.

Когда луна зашла за первый монолит и от него упала первая ночная тень, они подошли к лунному зеркалу.

Элиам волновалась, что они не успеют сделать необходимые приготовления, но Олим и Алия не спеша поставили на землю свои шкатулки и бережно открыли их.

В шкатулке Алии оказалась стрела, выточенная из блестящего дерева. Она осторожно пустила стрелу по воде так, чтобы от нее не пошли круги, и стрела остановилась посредине озера.

Олим достал семь осколков, которые осторожно положил на воду. Осколки поплыли по озеру и образовали вокруг стрелы круг. Некоторое время они держались на поверхности, потом погрузились в воду и исчезли.

Элиам молчала, она понимала, что принимает участие в каком-то очень редком ритуале. Даже Олим и Алия волновались, когда покидали храм. Они-то знали, что предстоящий им ритуал совершался здесь почти тысячу лет назад.

Они опустились на колени у края лунного зеркала, еще хранившего ночную тьму. Алия знаком велела Элиам приблизиться и стать между ними. Элиам повиновалась.

Как и они, она стояла на коленях и смотрела то на небо, то на озеро. Чего они ждут, она не знала. Царила пугающая тишина. У Элиам запершило в горле.

Неожиданно заговорила Алия:

– Днем люди, как правило, бодрствуют. И так было всегда. Солнце освещает их жизнь и дает им силы. Ночью они спят. Тогда над их снами, над их неосмысленными желаниями и стремлениями сияет луна.

В нашем храме, разделенном на две половины, мужскую и женскую, вот уже две тысячи лет записывались свидетельства тех, кому было что рассказать о ночи, их видения и сны.

Луна обладает собственным светом, который позволяет людям лучше видеть отраженный свет солнца. Ее собственный свет видят только те, кто знает, что он существует.

Сила луны велика. Испокон веков луна отдавала ее земле. Она хранится в камнях и деревьях, в воде и огне, но люди не всегда знают, как им найти эту силу.

Самые мощные источники лунной силы – это лунные камни, в наши дни их называют царскими камнями. Они родились в седой древности, о них существуют старинные легенды. Эти камни принадлежат разным культурам, но у них есть одно общее свойство – они хранят в себе силу луны.

Мы это открыли и нашли тому подтверждения, изучая древние рукописи. И мы, верящие в силу луны, не сомневаемся в правдивости наших рукописей.

Элиам сумела сделать то, что в наше время не доступно людям. Она прошла сквозь одно из зеркал, посвященных луне, и посетила дальнюю страну. До нее сквозь зеркало прошли только два человека, так написано в наших рукописях.

Луна в опасности, ее свет гаснет. Причина этого нам неизвестна. Может, просто устало время, а может, это результат разрушительной деятельности человека. Сейчас еще не поздно восстановить силу луны, и мы должны найти и использовать для этого все средства.

Самое сильное из них – царские камни. И ты, Элиам, должна достать их. Элиам слушала слова Алии, но смысл их ускользал от нее.

– Сейчас лунное зеркало покажет нам, где они находятся и кто ими владеет. Как только луна встанет над полночным каменным столбом, мы это узнаем.

Она умолкла.

Элиам охватил трепет.

Стояла мертвая тишина. Все молчали.

«Луне еще далеко до полночного монолита, – думала Элиам. – Хватит ли у меня сил так долго простоять на коленях?»

Она продолжала смотреть на воду, в которой и этой ночью не было даже намека на отражение луны.

Как только луна встала над полночным каменным столбом, в озере что-то изменилось. В семи местах вода засветилась, и Элиам поняла, что она светится в тех местах, где на дно упали семь осколков. Стрела вращалась на поверхности воды, словно снизу ее кто-то поворачивал. Наконец она остановилась, указывая на северо-запад.

Олим подал знак, и все трое склонились над озером.

В светящихся точках замерцали картины, которые становились все ярче и отчетливей. Вода вокруг них подернулась рябью, которая постепенно усилилась, и вот уже каждую картину окружили волны с белыми шапками.

Элиам увидела чужие лица, но одно из них она уже знала. В памяти всплыл вчерашний, напугавший ее случай, – необъяснимая встреча с этой женщиной. Еще она увидела мальчика. Он был чем-то напуган.

Рассмотреть другие картины Элиам не успела, Алия подняла руку и медленно провела ею над лунным зеркалом. Оно мгновенно погасло.

Алия и Олим поднялись с колен.

– Мы знаем, что камни находятся на северо-западе, в Норвегии, – сказал Олим. – У женщины, которую зовут Флоринда Ульсен, но сама она об этом не знает. У нее есть правнук, он-то и может вмешаться и решить исход дела.

Алия повернулась к Элиам:

– Ты должна отправиться в Норвегию и принести нам оттуда эти камни. Никто не знает, легко это или трудно. Но ты единственная, кому это под силу. У нас слишком мало времени.

– В наших рукописях написано, что лунный свет можно восстановить только до полуночи восьмых суток с того дня, как обнаружилось, что он начал гаснуть.

– Я? – прошептала Элиам. – Но я не хочу! Не могу! Я не просила об этом даре!

Олим и Алия не сводила с нее глаз.

– Но кто же другой проложит путь через зеркало, чтобы мы могли вернуть луне ее силу? – сказала Алия. – Ни Олим, ни я не обладаем этим даром. Конечно, луна погаснет не сразу. Однако с каждым днем спасти лунный свет будет все труднее. И если нам не удастся найти другие средства, люди утратят свои мечты, лишатся ночной жизни и земля медленно погаснет, даже если солнце не перестанет светить.

– Но почему именно я? – дрожа прошептала Элиам. – Почему судьба лунного света зависит только от меня одной? Кто я такая, чтобы нести эту ношу?

– Никто из нас не может отказываться от данного ему дара, если уж он знает о нем. Надо научиться жить с ним и владеть им, – тихо сказал Олим.

– Я пойду одна?

– Ты должна открыть нам путь через зеркало, и мы последуем за тобой, – сказала Алия. – Ты будешь не одна. Мы все вместе должны вернуть луне эти камни. И мы, и те, кто сейчас владеет ими, если, конечно, им дорого благополучие луны, а не только собственное богатство.

– Хорошо, – сказала Элиам. – Я согласна.

– Тот, кто служит и луне, и земле, не мог ответить иначе, – сказала Алия.

Элиам слышала, как ее губы произнесли слова согласия. Ее страшило то, что ей предстоит, но отказаться она не могла.

Глава 19

Николай спал беспокойно и проснулся еще затемно. Ночь была полна голосов, слышались чьи-то шаги, но было ли то во сне или наяву, он не знал.

Разбудила его незнакомая, прекрасная песня. Он сел, не понимая, кто включил радио среди ночи.

 
О луна, хозяйка сновидений,
Ты являешься в ночи,
Чтоб послать земле далекой
Несказанные лучи.
Гибнешь ты и воскресаешь,
Красоту творя.
День всегда во власти солнца,
Ночь всегда твоя.
 

Николай никогда не слышал этой песни, и мелодия у нее была необычная.

Темнота вокруг него вдруг озарилась золотистым свечением, и он даже не удивился, когда в его комнате начали беззвучно падать золотые капли.

Он уже понял, что его ждет встреча с новым существом. На этот раз он не собирался бежать и не хотел прятаться под одеяло. Напротив, он был полон нетерпения.

Странная песня околдовала его.

Ночь как будто ушла из комнаты, стена за шкафом и книжными полками растаяла в темно-синем небе. Сверкали крупные звезды, и луна, почти полная, на мгновение ослепила Николая.

Комната превратилась в сад с диковинными растениями, густым кустарником и высокими деревьями. Ночной ветер стих, и Николай услыхал плеск воды, переливающийся через край бассейна.

Он обнаружил, что сидит на каменной скамье; над головой у него висел большой белый цветок, аромат которого совсем его одурманил.

В саду было тихо, лишь слабо шелестели листья, звенели синие колокольчики, шуршала трава. Сад словно чего-то ждал. Песня умолкла.

Людей не было видно.

Неожиданно, на миг заслонив луну, пролетела птица. Николай узнал ее. Накануне вечером он уже видел эту птицу. Теперь же, раскинув крылья, она спустилась в сад и села на каменную скамью рядом с ним.

Разглядеть ее Николай не мог. Вдруг вместо нее на скамье оказалась молодая девушка. Она повернулась к Николаю и посмотрела ему в глаза. Он тоже смотрел на нее, и у него не было уверенности, что она видит его. Но он ошибался.

Все это не испугало, а только удивило Николая – ведь он все время ждал чего-то необыкновенного.

Девушка встала, и тут же у него в ушах раздался ее голос:

– Ты должен помочь нам.

– Как?

– Ты должен отдать луне ее драгоценные камни.

– Но у меня нет никаких драгоценных камней, – удивленно сказал, он. – Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.

Девушка грустно смотрела на него.

– Но ты должен знать о них! Все знаки говорят, что они находятся где-то недалеко от тебя и что помочь нам можешь только ты.

– Но я ничего не знаю! – воскликнул Николай.

– Кругом столько опасностей! – Девушка шагнула к нему. – И тебе самому угрожает опасность, если…

– Замолчи! Все говорят, что я в опасности, но я не знаю, кто и почему мне угрожает. Я ни в чем не виноват. Правда, я прогулял днем школу, но не такой уж это страшный грех. Не надо пугать меня! Уходи, я не хочу тебя видеть!

Но девушка не ушла, а, наоборот, подошла к нему еще ближе.

– Если надо, я помогу тебе искать эти камни.

Она подходила все ближе и ближе.

– Нет, нет! – быстро сказал Николай. – Я не знаю, что надо, и вообще ничего не понимаю…

Неожиданно на галерее послышались громкие голоса. Это разговаривали его родители.

Девушка застыла на месте, лунный свет дрогнул, на сад спустилась тьма и медленно поглотила кусты, цветы и деревья.

Теперь Николай едва различал девушку. Ее очертания дрожали и расплывались, совсем как у женщины за ткацким станком. Она что-то сказала, но он не разобрал слов. Комната постепенно приняла прежний вид. Ее наполняли предрассветные сумерки.

– Перестань, ради Бога! – Это был голос матери. – Откуда я могла знать, что ты приедешь вчера вечером? Ты сам говорил, что вернешься только сегодня!

– Могла бы, по крайней мере, оставить записку!

– Записку? Кому, если тебя нет? – засмеялась мать.

– Поосторожней, Лидия, не исключено, что я знаю о твоих заседаниях и комитетах больше, чем ты догадываешься!

– Еще неизвестно, кому из нас следует соблюдать осторожность. Я на твоем месте вела бы себя потише…

Они вдруг замолчали.

Николай был поражен. Он никогда не слышал, чтобы родители ссорились и тем более угрожали друг другу.

Часы показывали четверть седьмого. Вставать было рано, но и лежать он тоже больше не мог. У него было одно желание: поговорить обо всем с Флориндой, услышать от нее что-нибудь убедительное.

Он подумал о странной девушке, которая вдруг появилась в его комнате. Может, Флоринда скажет, что это был сон, что иногда можно видеть его даже с открытыми глазами. Как все было бы просто, если б он мог поверить этому.

Николай встал, оделся, быстро спустился вниз и вышел из дома, в котором теперь стояла тишина. Но ведь голоса родителей ему не приснились! Они-то были настоящие!

До автобусной остановки Николай бежал. Он замерз, хотя, несмотря на хмурое небо, не было ни дождя, ни снега.

Николаю казалось, что автобус не едет, а ползет, как черепаха.

Флоринда проснулась в испарине, ей снились непонятные сны.

Она вошла в ворота, которые охраняли высокие стражи. Кто-то держал ее за руку, но кто это, она не знала. Они вдвоем прошли через сад, приятно пахнущий сиренью. Перед ними бежали рысцой два пони. Флоринде хотелось погладить их, но она не могла шевельнуть рукой. Потом она со своим провожатым поднялась на крыльцо и вошла в высокую дверь. Они оказались в огромном зале, по которому прокатилось эхо от захлопнувшейся двери. Флоринда летела, вернее, парила над лестницей. В коридоре у одной из дверей стояли темнокожие стражи. В одной из комнат на кровати лежала маленькая фигурка. Это был Николай, бледный и несчастный. «Помоги мне!» – шепнул он, протянув к ней руки. «Помоги!» – сказал он вдруг голосом Владимира.

Флоринда в растерянности села на кровати. Мольба о помощи звучала слишком отчетливо.

«Николай! Надо сейчас же поговорить с ним, – подумала Флоринда. – Ему что-то угрожает, нам всем что-то угрожает. Мне бы следовало раньше позвонить ему, но…»

Который час?

На улице было темно. Флоринда никогда не носила часов. Единственные часы в квартире стояли на ночном столике. Случалось, она в страхе просыпалась ночью, ей казалось, что время остановилось и ока куда-то упала. Тогда приятно было увидеть светящиеся стрелки, крепко державшие цифры, секундная стрелка двигалась быстрыми рывками.

Флоринда не помнила, какие часы были у них дома, в семье было не принято говорить о времени.

Ровно пять.

Вчера вечером Владимир так и не позвонил ей. Она сама звонила ему несколько раз, но он не брал трубку.

Звонить сейчас было еще рано. Однако Флоринда все-таки встала и, зябко поеживаясь, подошла к телефону.

Она зажгла неяркую лампу, стоявшую рядом на столике, и, щурясь от света, набрала номер Владимира.

Она ждала долго, потом положила трубку и снова набрала его номер. Владимир не отвечал. Флоринда испугалась – ведь он спит очень чутко. Наверное, с ним что-то случилось. Флоринда решила немедленно ехать к нему.

Она быстро оделась и со вздохом вызвала такси – лишних денег у нее не было.

Пальто было еще влажное от вчерашнего снегопада. Даже не взглянув, какая на улице погода, она натянула на голову толстую вязаную шапку.

«С Владимиром что-то случилось, это точно», – думала она, сидя в такси.

«Что делать, если подъезд заперт?» – размышляла Флоринда, подходя к дому Владимира. Но, на ее счастье, дверь открылась без затруднений. На лестнице гулял ветер.

Дверь в квартиру открылась, как только Флоринда нажала на ручку. Флоринда остановилась в прихожей. В квартире стояла зловещая тишина, но Флоринда заставила себя пройти дальше.

Она распахивала одну дверь за другой – Владимира нигде не было. Однако не было и признаков взлома, борьбы, все было в полном порядке, даже коврик в прихожей аккуратно лежал на своем месте.

Гостиная выглядела так, будто Владимир только что вышел из нее. На столе еще стояли чайные чашки. Флоринда уловила в воздухе запах курений. Горели все те же две настольные лампы. И это было подозрительно. Если бы Владимир просто пошел спать, он непременно погасил бы свет.

Флоринда еще раз внимательно оглядела комнату, и взгляд ее остановился на картине. Глаза скользили по траве, пригнувшейся от слабого ветра, по воде, подернутой рябью, по небу, затянутому тучами, за которыми угадывалось солнце. В верхнем углу картины она заметила белоснежное облачко.

На самом деле это было не облачко. Это был клочок бумаги. Флоринда сняла его с картины и увидела на нем свое имя. Она испуганно развернула записку и прочитала:

Найди на полке книгу Муро.

Флоринда в недоумении подошла к книжным полкам и почти сразу взгляд ее упал на темно-красный корешок с золотыми буквами: Муро «История похищений драгоценных камней». Она сняла книгу с полки.

«Что же я должна найти в этой книге?» – подумала она, открывая книгу, и тут же увидела в ней закладку. С этого места она и начала читать.

Легенды о драгоценных камнях, родившиеся в очень давние времена, никогда не умирают, люди возвращаются к ним снова и снова. Большой интерес к этим легендам был проявлен в середине XVII века при дворе Людовика XIV, хотя многие и предпочитали видеть в них лишь красивые сказки или безнадежную мечту о сказочном богатстве.

В те времена Дюпон нередко втайне возвращал королю-Солнцу драгоценные камни, которые тот по своему легкомыслию дарил женщинам, недолго пользовавшимся его доброжелательностью.

Дюпон заинтересовался этими легендами и стал самостоятельно проверять их.

Король-Солнце заподозрил, что Дюпон затевает какое-то дело, о котором он, король, не знает и в которое Дюпон не собирается его посвящать. Поэтому он послал одного из своих тайных наблюдателей следить за Дюпоном, чтобы выведать его тайну.

В 1659 году графиня Франсуаза де Арди часто бывала при дворе. На левом запястье она всегда носила бархатную ленту с неизвестным синим камнем. Редкая красота камня привлекала к нему всеобщее внимание. Кое-кто, не без насмешки, выражал недоумение, почему столь богатая дама носит лишь одно скромное украшение – ведь ее камень вряд ли представляет собой большую ценность.

Однажды графиня ответила на такой вопрос, что в древнем Египте никто не посмел бы непочтительно отозваться о ее камне. Он – единственный в своем роде, и она не намерена никому ничего объяснять.

На другой день камень графини исчез, а вместе с ним исчез и Дюпон. Королевский наблюдатель потерял его след, но ходили слухи, будто он объявился в Руане.

Тогда Людовик XIV понял, что старинные легенды о драгоценных камнях родились неспроста, и послал людей на розыски Дюпона.

Волею судьбы Дюпон в течение десяти лет сумел раздобыть все семь камней, которые считались единственными в своем роде. Говорят, что именно тогда эти камни первый раз оказались в одних руках.

Марсель Валье, один из приближенных короля, неожиданно встретил Дюпона в трактире в Кане. Очевидно, Дюпон собирался отправиться в Англию. Валье притаился у входа и последовал за Дюпоном, когда тот последним покинул трактир. В темном переулке Валье напал на Дюпона, убил его и похитил камни, с которыми Дюпон никогда не расставался.

С той поры слухи об этих камнях занимали многих, их по-разному пересказывали. Общим во всех этих историях было одно: собранные вместе камни обладают исключительной силой, и сила эта связана с собственным светом луны. (Так утверждали те, кто верит в подобные вещи).

После того как Марсель Валье завладел этими камнями, они постоянно переходили из рук в руки. Он хотел выгодно продать их, но барон фон Шверин из Баварии вынудил его продать их ему за бесценок, пустив в ход какую-то угрозу.

Три поколения семейства фон Шверин владели камнями. Но однажды в усадьбе случился пожар и все самые дорогие вещи поспешно вынесли из дома.

Молодой фон Шверин, внук барона, получивший в наследство эти камни, схватил их, выбегая из горевшего дома. Фон Шверины потеряли свое имение и были вынуждены продать камни, чтобы встать на ноги после пожара.

Камни купил некий английский лорд, заплатив за них куда меньше того, что они стоили, но даже эта сумма, а также честь обладания этими камнями, помогли молодому фон Шверину выгодно жениться на богатой и знатной невесте из Гейдельберга.

Английский лорд был связан с Россией и воспользовался этими камнями в своих торгово-политических целях, поэтому с начала XIX века камни переходили от одних представителей русской аристократии к другим, пока слухи о них внезапно не прекратились. Видно, камни слишком часто меняли владельцев.

В середине XIX века один русский аристократ хотел разрознить камни и продать их по отдельности, но это решение привело его жену в такое отчаяние, что она утратила любовь к мужу, украла у него камни и бежала с ними, чтобы больше уже никогда не возвращаться. Во время бегства она упала в Неву. Плавать она не умела, и тяжелое бархатное платье грозило утащить ее на дно.

Спас ее один бедный крестьянин. Он заставил ее сказать, где ее дом, и решил отвезти к мужу, чтобы получить от него награду. Несчастная женщина умолила его не делать этого и предложила ему украденное ожерелье, лишь бы не возвращаться к мужу.

Крестьянин не представлял себе истинной ценности этих камней, однако сообразил, что благодаря им сможет получить хорошее место при дворе. Его действительно определили в лейб-гвардию царя, и таким образом ожерелье с семью лунными камнями попало к Николаю I.

О судьбе этих камней рассказал ювелир Игорь Александрович. Источника своих сведений он не назвал. Как бы то ни было, камни оказались в семье Романовых. Где и остались.

Флоринда закрыла книгу, голова у нее шла кругом. Пока она читала, ей вспоминались картины ночного сна.