Текст книги "Сказочные повести"

Автор книги: Турмуд Хауген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

Глава 15

Элиам в испуге открыла глаза. Страх стучал в сердце. Она вдруг забыла, где находится.

Серая комната была ей незнакома. Повернув голову, она увидела в полукруглом окне луну на фоне темно-синего неба.

Она все вспомнила, и с губ у нее чуть не сорвался крик. Где она, в своем храме или в той чужой комнате, которую она видела наяву?

Но крик замер у нее на губах. Чья-то легкая рука накрыла ей рот. Темная фигура сидела у ее изголовья.

– Ты дома, Элиам, – произнес спокойный голос Алии. – В храме лунного полукружия.

– Что случилось?.. Или то был сон? – Элиам удивилась, что голос у нее звучит жалобно, как у ребенка.

– Нет, Элиам, не сон. – Теплые руки Алии сжали ее руку. – В нашем храме великая радость. Ты раздвинула для нас пределы бытия. Воистину, ты избранница луны.

– Я не хочу быть ее избранницей! Не хочу приобщаться к ее тайнам! Мне страшно…

– Послушай, Элиам…

Алия была очень серьезна. Она наклонилась к Элиам и пыталась заглянуть ей в глаза, но в глазах Элиам отражался только лунный свет, разлитый по комнате.

– До сих пор ты считала себя просто одной из нас. Мы все совершали одни и те же ритуалы в честь луны, на нас лежали одинаковые обязанности. Мы подчинялись одним и тем же правилам и верили во власть луны над сердцами и мыслями людей.

Алия помолчала.

– Ты меня слышишь? – спросила она.

– Да, – проговорила Элиам, по-прежнему не глядя на нее. Но она не смотрела и на луну, заполнившую полукруглое окно. Власть луны над ее волей внушала Элиам страх.

Алия продолжала:

– В наших древних рукописях дважды упоминается о служительницах храма, которые прошли сквозь зеркало и заглянули в неведомое им пространство. И оба раза это случилось, когда луне грозила беда. Когда ее собственный свет начинал слабеть.

Алия положила руку на плечо Элиам.

– Способность проходить сквозь зеркало – это дар луны, ведь зеркало освящено луной после долгих и сложных ритуалов. Ты их еще не знаешь. – Алия вздохнула. – Я завидую тебе, – тихонько прошептала она. – Всей душой завидую твоему дару. Я не достойна тебя, и скоро, когда меня больше не будет, ты станешь непревзойденной верховной жрицей.

С растущим страхом Элиам слушала эти слова. Нет, не луна лишала ее воли, а приговор Алии, сознание долга, который ляжет на нее в будущем.

– Все это означает, что ты станешь нашей посланницей, если луна будет в опасности.

– Почему луна будет в опасности? – прошептала Элиам. – Что ей угрожает?

– В наших рукописях, которым около двух тысяч лет – они восходят к временам первых толкователей лунных знаков – приводится сон одного из толкователей. Во сне он разговаривал с луной, и она сказала ему:

– Нет ничего вечного. Но если погаснет луна, умрут мечты, завянут желания и человек потеряет способность к состраданию. Однако любую слабеющую силу можно поддержать и обновить. В том числе и мою силу, которая питается моим собственным светом. Человек, способный пройти сквозь зеркало, может открыть этот путь и другим людям – за меня нельзя бороться в одиночку. Лишь тот, кто способен пройти сквозь зеркало, может найти источник, который обновит мою силу. Но это дано не многим. Это редкий дар, и дается он, может быть, раз в тысячу лет. Тот, кто способен пройти сквозь зеркало, не должен бояться этого дара, что бы с ним ни случилось. Он увидит, что жизнь многослойна. И он служит мне так же, как я служу ему.

Алия умолкла. Элиам тоже молчала. Луна медленно покинула полукруглое окно, но в комнате еще осталась легкая серебристая пыль.

– Мне не нужен этот дар, – жалобно проговорила Элиам.

Ей было так больно, когда она стояла в чужой комнате в неведомом мире и смотрела в глаза женщине, похожей на нее.

– От этого дара нельзя отказаться.

– Но я не хочу обладать им!

Голос Элиам взметнулся до крика. Она до сих пор слышала звук разбившегося стекла и видела, как вокруг нее разлетаются осколки. Она не хотела входить в зеркало, но ее влекла неведомая сила. Осколки стекла не порезали ее, и она, помимо своей воли, оказалась в комнате с той незнакомой женщиной.

Алия вздохнула:

– Я не могу помочь тебе, Элиам. Не могу унять твою боль и прогнать страх. Могу только не покидать тебя, пока ты нуждаешься во мне. Но ты пойдешь первой, и тебе придется проложить для всех нас путь через зеркало.

– Что это значит?

В комнату кто-то вошел. Элиам вздрогнула.

– Не бойся, это я, – сказал Олим. – Я принес хорошие новости.

Он подошел к полукруглым окнам, за которыми виднелась равнина, далекие горы и нёбо.

Элиам не разглядела, что он делает, но когда он отступил в сторону, перед окном, залитым лунным светом, стояла прозрачная стеклянная ширма.

Лунный свет, преломившись в стекле, рассыпался по полу радужным веером. Элиам с удивлением села на постели.

– Это и есть собственный свет луны, – сказал Олим. – Благодаря ему отражение солнечного света по ночам становится ярче.

Он стоял на почтительном расстоянии от лунного веера и смотрел на Элиам и Алию.

– Я говорил вам, что из нашего храма пропал один служитель луны, – сказал он. – Его зовут Дай-Ши. Он был лучшим знатоком лунных легенд. Особенно его интересовали семь камней, которые в легендах называются лунными. Он уверен, что эти камни существуют на самом деле и что они несут в себе силу древности. Нам надо найти их. Но я боюсь, что с самим Дай-Ши приключилась беда.

– Почему? – испуганно спросила Алия.

– У меня есть предчувствие, что кто-то охотится за лунными камнями. Эти люди могли похитить Дай-Ши, чтобы узнать все, что ему известно об этих камнях. Многие считают, что они представляют собой несметные богатства, хотя на самом деле их ценность не может быть выражена в деньгах, потому что каждый из них единственный в своем роде. В комнате Дай-Ши я нашел записки, где он пишет, что, по его мнению, в этих семи не похожих друг на друга камнях таятся искры старой луны и потому они несут в себе лунную силу.

– Ты хочешь сказать, что эти камни могут вернуть луне ее силу? – спросила Алия.

Лунный веер на полу дрогнул. Радужные переливы померкли, серебристый свет посерел и погас.

– Мы должны найти эти камни, – сказал Олим.

– В наших рукописях тоже говорится об этих камнях, – взволнованно сказала Алия. – Но я не знала, что они таят в себе лунную силу.

– Кто же должен найти их? И как это сделать? – прошептала Элиам, заранее страшась ответа.

– На последний вопрос я пока не могу ответить, – сказал Олим, оставляя без ответа и первый вопрос.

В комнате стало почти темно, лунный веер погас.

– И мы не знаем, почему луна стала терять свой свет, – сказал Олим.

– Придется употребить все наши знания и всю нашу магию, чтобы вернуть луне ее силу, – твердо проговорила Алия. – Мы во что бы то ни стало должны найти эти камни!

– Найти их должна Элиам, – поправил ее Олим.

Глава 16

Николай проспал. Он проснулся уже в одиннадцатом часу.

Лидия на кухне пила кофе. Она с удивлением уставилась на него:

– Разве ты не в школе?

– Мы сегодня не учимся, – ответил Николай, глядя на пустой стол.

– Я не готовила завтрак. Думала, ты уже ушел, – объяснила Лидия.

– Не беспокойся. Я все возьму сам. – Николай был немного обижен. Лидия даже не посмотрела, ушел ли он. Ему не хотелось спрашивать, когда она вчера вернулась, не хотелось снова услышать ее обман.

Николай достал печеночный паштет, апельсиновый джем и был рад, что стоит к матери спиной. Он отрезал толстый кусок хлеба и жевал его, стоя у кухонного стола.

– Почему ты не сядешь? – спросила Лидия.

– Я уже поел. – Николай быстро проглотил последний кусок. – Спасибо.

Он все убрал на место и только тогда повернулся к Лидии лицом.

– Если ты сегодня свободен, поедем вместе в город, – предложила Лидия. – У меня, правда, есть кое-какие дела, но мы могли бы вместе пообедать.

Зазвонил телефон. Лидия встрепенулась, глаза у нее округлились, в них мелькнуло безумие, однако она тут же взяла себя в руки.

– Я подойду! – крикнул Николай и выбежал в холл.

В доме было пять телефонных аппаратов, но Лидия не хотела, чтобы один из них стоял на кухне.

– Алло? Говорит Николай Сверд.

Лидия вышла в холл следом за ним и остановилась у лестницы. Ее рука, лежавшая на перилах, заметно дрожала.

– Это ты, Николай? – осторожно спросил женский голос.

В трубке вздохнули с облегчением.

– Мне надо поговорить с тобой. Это очень важно… Боюсь, что тебе угрожает опасность…

– Вы, наверное, не туда попали.

– Нет, нет, не клади трубку, – настойчиво проговорила звонившая. – Я понимаю, это звучит глупо, но мне стало кое-что известно и, по-моему, тебе тоже необходимо это узнать. Одним словом, нам надо поговорить.

Николай заметил, что Лидия подошла ближе и повернулся к ней спиной.

– Ты меня слышишь? – В голосе звучал страх.

– Да, да. – Николай понимал, что такой разговор не может не удивить Лидию.

– Я тебя не разыгрываю… Это все чистая правда…

Испуганный голос и эти слова насторожили Николая. Ему не хотелось прерывать разговор, но он опасался Лидии, стоявшей у него за спиной.

– Вы ошиблись номером, у нас дом номер семнадцать, – сказал он в трубку, надеясь, что звонившая поймет его и позвонит еще раз.

– Кто это? – с тревогой спросила Лидия.

– Ошиблись номером.

– Странно, что у тебя спросили номер дома, а не телефона.

– Она спросила оба номера, – быстро сказал Николай.

– Она? – удивилась Лидия. – Ты узнал голос?

– Нет. – Николай не понимал тревоги Лидии. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Не беспокойся. Все в порядке. – Лидия махнула рукой. – Я сейчас соберусь, и мы поедем в центр.

Не дожидаясь, что он скажет, она начала подниматься по лестнице. Лидия шла, держась за перила. Обычно она ходила посередине лестницы.

Дверь ее комнаты тихо закрылась, Однако этот звук прокатился эхом через весь холл и ударился в окно в потолке. Николай поднял глаза. Снег прекратился, но стекло было тусклое и серое.

Растерянность матери неприятно поразила Николая. Лидия всегда держалась самоуверенно и точно знала, что нужно сказать или сделать. Почему ее так напугал этот звонок?

Вскоре Лидия была готова к выходу. На губах у нее уже играла улыбка.

– Идем, дружок!

Николай ненавидел, когда она его так называла.

– Мы возьмем такси, на улице слишком холодно и противно.

Лидия подошла к телефону и вызвала машину.

Они побывали в магазине дамского платья, заглянули на выставку и теперь шли по Карл-Юхан. Вдруг Лидия испуганно наклонилась к Николаю:

– За нами следят! – шепнула она.

Он хотел повернуться, но она так крепко схватила его за руку, что он даже вскрикнул.

– Не оборачивайся! Пусть не догадываются, что мы их заметили.

– Кто они?

– Не знаю. Но они уже давно идут за нами. Не останавливайся!

Не отпуская Николая, Лидия ускорила шаг. Свободной рукой она придерживала воротник жакета из тюленьего меха. Высокие каблуки быстро стучали по тротуару. Черная узкая юбка не позволяла Лидии идти широким шагом, черная шляпка с золотым кантом сердито покачивалась на голове.

Не было ни дождя, ни снега, но в воздухе висела слабая изморось. У людей изо рта шел белый пар.

Николай бежал, чтобы поспеть за Лидией, которая не глядя по сторонам торопливо шла по тротуару. Она толкала прохожих и не уступала дорогу встречным. Николай заметил, что все смотрят на нее с удивлением. Ему хотелось, чтобы она отпустила его руку.

На Розенкранцгате Лидия не остановилась даже перед красным светофором, а все также стремительно продолжала путь. Сердито засигналила машина, раздались гневные крики. Николай запыхался, ему хотелось провалиться сквозь землю.

– Пойдем в «Гранд», – шепнула Лидия и быстро втолкнула его в дверь.

К ним подошел официант. Наверное, он хотел сказать им, что в подвале есть гардероб, но встретив взгляд Лидии, промолчал. Лидия умела ставить людей на место. Не обращая внимания на официанта, она провела Николая к столику у окна в самой глубине зала.

Николай шел сзади и видел, как сидевшие за столиками люди поворачивались и смотрели вслед Лидии. Она же ничего не замечала.

Усевшись, Лидия стянула с рук черные перчатки и, не отрывая глаз от улицы, сказала официанту:

– Пожалуйста, рюмку сухого шерри, стакан кока-колы и одно пирожное наполеон. Только побыстрей, мы спешим.

Официант посмотрел на нее, потом на Николая, который слегка пожал плечами.

– Кто же теперь не спешит? – с улыбкой бросил он и ушел.

– Ты уверена, что за нами следили? – спросил Николай.

– Тсс! Не так громко! – прошептала Лидия, и трое мужчин за соседним столиком повернулись в ее сторону. Блеснув золотой зажигалкой, Лидия закурила длинную тонкую сигарету.

Вскоре официант вернулся с шерри, кока-колой и наполеоном.

– Надеюсь, я не заставил вас долго ждать? – спросил он.

Лидия с удивлением подняла на него глаза и залпом осушила рюмку. Разговор за соседним столиком прекратился – трое мужчин не спускали с нее глаз. Николай не решался взглянуть в их сторону, не мог проглотить ни кусочка пирожного, и кока-кола показалась ему слишком сладкой.

Лидия все время смотрела в окно.

– Ты видишь тех, кто нас преследовал? – спросил Николай.

– Не нас, а меня. Нет, не вижу.

– Откуда ты знаешь, что тебя, а не нас?

Лидия с удивлением перевела взгляд на него.

– Зачем кому-то следить за тобой?

– А за тобой? – опросил он.

Лидия посмотрела на часы.

– Совсем забыла, – быстро сказала она. – У меня назначена встреча. Господи, я опаздываю… Теперь придется бежать. Расплатись, пожалуйста. – Она открыла сумочку и положила на стол три стокроновых бумажки. – Тут больше, чем нужно. Купи себе чего-нибудь… А я бегу…

Вставая, она уронила стул, но даже не заметила этого. Через зал она неслась] пулей, и на ее пути смолкали все разговоры.

Некоторое время Николай смотрел в окно. Он не видел ни Лидии, ни каких-либо таинственных людей, которые могли бы сойти за преследователей.

Немного погодя он расплатился с официантом.

– Твоя дама покинула тебя? Наверное, ты для нее слишком молод, – пошутил он.

– Нет, это она стара для меня, – ответил Николай шуткой, которую когда-то слышал от отца.

На улице он вздохнул с облегчением, холодный воздух освежил его. Двести крон. Что ему делать?

Лидия не спеша шла по Карл-Юхан, однако внутри у нее все дрожало от напряжения. Ее не покидало чувство, что за ней кто-то следует, но она не оглядывалась. Это было бесполезно – она бы все равно никого бы не увидела.

С каждым днем Лидии становилось все трудней сохранять самообладание, и это ее настораживало.

Вот уже три года она копила деньги. У нее собралась уже приличная сумма. Деньги лежали в одном из швейцарских банков, и о них никто не догадывался. Скоро она тихо, без шума исчезнет, а через некоторое время снова появится, чтобы выяснить отношения с Максимом и забрать к себе Николая.

Теперь же она чувствовала, что следует поторопиться. Вряд ли в ее распоряжении есть еще три года для осуществления ее планов.

В лицо летел мокрый, холодный снег. Лидия поежилась, подняла воротник и спрятала в него подбородок. Воротник мягко прижался к лицу.

Иногда она останавливалась перед витринами и делала вид, будто разглядывает платья, сервизы или драгоценные кольца. На самом деле она всматривалась в стекло, пытаясь разглядеть, не стоит ли кто-нибудь у нее за спиной. Однако никого подозрительного не замечала.

«Неужели мне все только показалось?» – думала Лидия. Она зашла в небольшое кафе на Карл-Юхан, нашла свободный столик, за которым можно было сидеть лицом к двери, заказала белого вина и закурила сигарету.

Кафе освещалось красивыми подсвечниками, которые отражались в больших зеркалах. Лидия взглянула в одно из зеркал, и ей показалось, будто она сидит в каком-то огромном призрачном зале.

На столиках горели низкие свечи. Приглушенно звучали голоса, чайные ложечки позвякивали в чашках с кофе. Мягкие складки зеленых бархатных штор отгораживали кафе от наступавших сумерек.

Лидия пригубила вино. Она думала о коварстве Максима, которое потрясло ее до глубины души и в то же время вызвало чувство, похожее на восхищение. Она невесело улыбалась, в глазах горел мрачный огонь.

Лидия нуждалась в помощи. Подумав об этом, она вздохнула и смяла в пепельнице окурок сигареты.

Она редко отступала от своих планов и не любила ни о чем просить. Но сейчас ей действительно была нужна помощь. Мысль о том, что за ней следят, была невыносима. Так же как и мысль о пустом сейфе в кабинете Максима и об алмазах, исчезнувших из его тайника.

Возможно, ей придется участить свои ночные вылазки, хотя это было ей не по душе. Однако оказаться через три года самой заурядной небогатой женщиной, а то и вовсе угодить в тюрьму за свои проделки, было ей еще больше не по душе.

Лидия поежилась и уныло поглядела в пустую рюмку.

Можно ли полагаться на Харри Лима? Кто знает. Но, кроме него, у нее советчиков не было.

Она заказала себе еще рюмку вина, хотя понимала, что этого делать не следует. Мысли уже и так слегка затуманились.

Нужно перехитрить Максима. Нельзя мириться с тем, что он ее обманул.

Лидия достала из сумочки записную книжку и ручку. Прищурилась, глядя на чистую страницу. Доверять нельзя никому. Надежных людей нет. Время не терпит. За ней и так уже следят.

Она наклонилась над столом и написала в книжке два имени, одно под другим:

ПАТРИК

ДИТЕР

Горько. Она хорошо знала своих братьев: еще в детстве они старались обмануть всех, кого удавалось.

Ей не хотелось спрашивать, откуда у Патрика с Верой нашлись деньги на такую шикарную дачу возле Рисёра. И она никогда не интересовалась, что делает в своих длительных заграничных поездках Дитер. Он совершал их не реже двух раз в год. Случалось, Эллен ездила с ним и возвращалась домой счастливая и таинственная. После такой поездки Эллен и Дитер всегда что-нибудь приобретали. Например, машину «БМВ» этой весной.

Нет, она ничего не спрашивала у братьев, но кое-какие выводы напрашивались сами собой. Она знала, что невестки завидуют ей и что братья не спускают с нее настороженных взглядов.

Неужели они раскусили ее?

Или хотят как-то прижать Максима?

Она никогда не понимала зависти…

Лидия со вздохом сжала губы, убрала записную книжку в сумочку и встала. Ей предстояло взять двух быков за рога и бросить вызов судьбе. Так будет лучше всего.

У входа в кафе она задержалась – уже стемнело и ярко светились окна домов.

Надевая перчатки, она обнаружила, что сломала ноготь – это была плохая примета. Лидия вздрогнула.

Решительным шагом, не таясь, она шла по Дроннингенсгате. Если за ней следят, то они все равно уже знают, где находится ее контора.

Лидия бесшумно поднялась по лестнице, прислушалась, кругом было тихо. В конторе она сразу подошла к телефону и зажгла лампу на письменном столе. И вдруг похолодела от страха – впервые она забыла задернуть занавески перед тем, как зажечь свет.

«Ладно, теперь уже ничего не поделаешь», – подумала она и повернулась спиной к черному окну. Все окна в доме напротив были темные. Но Лидию это не утешило: если кто-то следит оттуда за ней, он и не станет зажигать у себя свет.

Первый бык.

Она набрала номер страховой компании, в состав директоров которой входил Патрик. Секретарша тут же соединила ее с ним.

– Слушаю? – сказал Патрик. – Лидия? У тебя что-нибудь срочное? Я очень занят. Можно я позвоню тебе попозже?

– Я не займу у тебя много времени, – ответила она тихо и настойчиво. – Я боюсь, что за мной следят.

Она сделала небольшую паузу, за которую до него дошел бы смысл ее слов, но ответить ей он не успел бы.

– Это твоих рук дело?

– Лидия!.. Как ты можешь так думать!.. Ты уверена, что не ошиблась?

Его удивление казалось искренним.

– Ты должна узнать кто…

– Значит, тебе об этом ничего неизвестно?

– Лидия, ты меня обижаешь!

– Я должна была спросить у тебя об этом, чтобы услышать, как ты мне ответишь. В последнее время происходят странные вещи.

– Лидия, я…

– Не буду больше тебя задерживать. После поговорим. – Она положила трубку.

Лидия была недовольна концом разговора и не знала, верить ли Патрику.

Теперь второй бык.

Она набрала номер конторы Дитера. Он был директором целой сети ресторанов, пользовавшихся хорошей репутацией: там вкусно кормили и всегда была приятная атмосфера.

Незнакомый голос ответил, что господин Вандель в настоящее время находится в Париже и вернется не раньше будущей недели. Лидия с удивлением уставилась на телефон. Дитер ничего не говорил, что собирается уезжать, и Эллен тоже. Странно. Впрочем, их дела ее не касаются – Лидия подавила в себе желание позвонить Эллен и спросить о Дитере.

Теперь предстояло испытать судьбу.

Она позвонила Харри Лиму. Он раз и навсегда запретил ей звонить ему домой, но она, как правило, звонила ему по радиотелефону. Так было и на этот раз.

Сперва он буркнул что-то невнятное и попросил ее минутку подождать, потом наступила тишина, и наконец он откликнулся.

– Ты должен что-нибудь придумать, – сказала Лидия.

– Что именно?

– За мной следят и, думаю, за Максимом тоже. Мне интересно, кто бы это мог быть.

– Не исключено, что это более опасно, чем ты думаешь.

– Опасно? Что ты имеешь в виду? Тебе известно что-нибудь, чего я не знаю?

– Мне стало известно, что семья Максима владеет страшно дорогими драгоценными камнями. Сейчас за ними многие охотятся.

– Не может быть! Ты думаешь, что у Максима есть драгоценные камни, о которых он мне не рассказал?

Лидия невольно встала. Перед глазами у нее возник пустой сейф в кабинете Максима и черепаха, в брюхе у которой не оказалось алмазов. «Он скоро уедет», – подумала она. У нее закололо в боку, и она согнулась над столом.

– Понятия не имею, – отозвался Харри. – Знаю только, что эти камни называются царскими и они известны всему миру. Их семь штук.

Лидия бессильно опустилась на стул.

– Царские камни?

– Да.

Ничего не понимаю… В голове не укладывается…

– Да, понять это не просто, – согласился Харри. – А ты видела, кто за тобой следит? Сколько их было?

– Видела… Нет… Не знаю. Теперь уже я вообще ничего не знаю.

Лидия положила трубку и пошла к двери. Остановилась, прислушалась. За дверью было тихо, как будто там кто-то притаился и ждет, готовый наброситься на нее.

Наконец нервы у нее не выдержали и она распахнула дверь. В коридоре никого не было. Лидия сбежала с лестницы и не останавливалась до тех пор, пока не выбежала на Карл-Юхан.

«Я дома, – размышлял Николай. – Дома. Кроме меня, здесь никого нет».

Дома?

А вот мамы никогда не бывает дома, она всегда занята. Я не знаю, где она и что она делает. Папа ездит по разным странам, но чем он занимается, я тоже не знаю. И если случится какая-нибудь беда, я даже не знаю, куда бежать и кому звонить.

Холл перед ним как будто раздвинулся. Николай поднял голову, но окна в потолке не увидел. «Может, его там и нет», – подумал Николай. У него закружилась голова. Он хотел опереться о телефонный столик, но столика рядом не оказалось. Николай шарил вокруг руками – темнота была пуста.

«Где я?» – удивился он. В холле что-то зашуршало. Заскрипело, послышалось слабое рычание. В гостиной кто-то скребся, внизу в каминной что-то гудело. Только из кабинета Максима не доносилось ни звука.

Николай шагнул в сторону. «Где же телефон?» – подумал он. Ведь я стоял у телефона. Он должен быть здесь. Второй шаг. Третий. Николай толкнул столик, который с грохотом опрокинулся.

Николай зажал уши руками. Громкое эхо долго звучало в холле. Нет, это было; не только эхо. В темноте угадывалось едва уловимое движение. Кто-то почти неслышно крался к нему на мягких лапах. Острые когти царапали пол.

Бежать! Шорох лап приближался, но Николай не мог понять, с какой стороны к нему подкрадывается это таинственное существо.

Он бросился прочь. На бегу он споткнулся о ножку стула – или стола? – упал на ковер, вскочил и побежал опять. Отыскав в стене дверь, он рванул ее и оказался в кухне. Колени у него дрожали. Он чувствовал, что за ним крадется большой, черный зверь, зверь сощурил глаза – светились лишь две желтые щелки и бил хвостом по кафельным плиткам пола.

Наконец Николай открыл дверь черного хода и выбежал в сад. Только на улице он перевел дух.

Опять летел мокрый снег. Уличные фонари едва светились. На перекрестке лучи автомобильных фар скользнули по белой изгороди. Окна домов излучали добрый свет.

Николай оглянулся на свой дом. Все окна были темные. Свет горел только у него в комнате. Должно быть, он утром забыл погасить его.

Входная дверь была открыта. Ее следовало закрыть. Он вернулся и захлопнул дверь, не зная, остался ли темный зверь в доме или его там и не было.

Николай дрожал от холода. Он забыл надеть шарф и варежки. Правда, на нем была теплая куртка. Он даже не помнил, когда схватил ее, убегая из дома.

В голове у него стучало: Флоринда, Флоринда. Только с ней он и мог поговорить обо всем. Может, она объяснит ему, что происходит у них в доме.

Николай побежал к трамваю. В лицо летел мелкий снег и слепил глаза. Прибежав на остановку, Николай увидел красные огоньки уходящего трамвая. Ждать следующего он был не в силах. Он пошел к Флоринде пешком – ему нужно было поскорей увидеть ее.

Николай быстро шагал по улице. За поворотом улица пошла под горку. И хотя мокрый снег покрыл ее грязно-белой пеленой, скользко не было.

Он снова побежал. Пешеходы почти не попадались – он мог не бояться, что налетит на кого-нибудь. Под горкой из-за угла вынырнули два зонтика. Женщины шли рядом, пригнувшись от встречного ветра. Не останавливаясь, Николай прошмыгнул между ними, и вслед ему полетели сердитые возгласы.

Он свернул направо. Здесь улица была ровной и ветра почти не было. Фонари не горели. Изредка вдали мелькали фары проезжающего автомобиля. Дома были отгорожены от улицы высокими кустами и небольшими палисадниками. Кое-где в окнах горел свет. Но Николаю казалось, что до домов страшно далеко, и ему было одиноко.

У него закололо в боку, он остановился. Было больно дышать. Пока он стоял согнувшись, кругом вдруг все стихло: ветер, гудки автомобилей, звонки трамваев, голоса, лай собак. Затишье продолжалось всего минуту, но в окружавшем его безмолвии Николай успел уловить, что к нему подкрадывается кто-то невидимый. Он медленно оглянулся.

Вон перекресток, где он свернул на эту улицу. Одиноко мерцавший фонарь не разгонял, а только усиливал темноту. Кругом не было ни души. Время от времени фонарь вспыхивал, и на тротуаре обозначался светлый круг. За пределами этого круга темнота была непроницаема.

И в ней кто-то затаился. Николай не видел, а только угадывал, что там кто-то есть. При каждой вспышке фонаря в темноте загорались узкие желтые глаза.

Николая вдруг охватило непреодолимое желание подойти к фонарю.

– Идем! – звал его чей-то голос. – Идем! – И Николай медленно шел. Голосу явственно звучал у него в ушах. – Надо остановиться, – думал он. Но ноги сами несли его вперед.

Снова поднялся ветер. Он с воем дул навстречу Николаю. Николай наклонился вперед, зажмурился, снег колол и обжигал лицо. Прикрыв глаза рукой, Николай оглянулся и увидел в темноте что-то серое, расчерченное белыми полосками снега. Оно приближалось к нему, становясь все белее. В свете фонаря блеснул меч.

Ангел с пронзительным взглядом, в белом одеянии, которого он видел в саду, шел прямо к нему.

А за спиной у Николая тем временем притаилось какое-то черное существо.

Николай отпрыгнул к ближайшей калитке, вбежал в чужой сад, не думая о том, что его могут увидеть, обогнул дом, споткнулся о сетчатые клетки, налетел на какую-то будку и рухнул в кусты. В доме открылось окно, и Николай, пригнувшись, побежал обратно на улицу. Его окликнули, но он не остановился. И все время он видел впереди сверкающий меч и слышал позади шорох мягких лап. В конце концов он остановился – все пути были перекрыты.

Несмотря на темноту, ветер и снег, Николай увидел высокую фигуру в белом. Он не видел ни лица, ни волос, лишь белые одежды, которые могли ему просто почудиться. Однако меч описывал сверкающие дуги все ближе и ближе.

Николай оглянулся, и тут же его ослепил ветер. И все-таки он успел заметить крадущегося к нему большого, черного зверя. Таких зверей Николай никогда прежде не видел. Зверь казался ему уплотненной тьмой, плавно скользящей тенью. Николай начал медленно отступать. На него налетел буйный вихрь, который не имел ничего общего с гулявшим по городу ночным ветром. Непонятным образом он был связан с этим неведомым зверем.

В голове у Николая гудело, этот странный гул распространился по всему телу. Николай почувствовал удивительную легкость и закачался, но почему-то знал, что не упадет. По обеим сторонам улицы светились окна домов. Тени от кустов и деревьев тянулись к Николаю. Какие же они были далекие! Словно из сна. Николаю хотелось вырваться из пут этого недоброго вечера.

«Слишком поздно, – пронеслось у него в голове. – Я пропал». Выбор у него был один: либо сверкающий меч ангела, либо острые клыки зверя.

Ему захотелось позвать на помощь, хотя он знал, что это бесполезно. Дома и свет в окнах были отгорожены от него тенью. Они существовали в другом мире и в другое время.

Кричать Николай не мог – у него пропал голос. Вдруг над ним пронесся громкий протяжный вопль. Он с удивлением поднял голову. Темноту как будто вспорол луч прожектора, и в нем на распростертых крыльях парила птица. Длинная черная шея, изогнутый острый клюв. Ноги были вытянуты. Слабо поблескивали черные перья хвоста. Птица проплыла над головой Николая, и луч все время следовал за ней.

Вдруг свет погас и птица исчезла.

Головокружение у Николая прошло, дома придвинулись ближе к тротуару. Улица опустела. Ангел с мечом и зверь исчезли, словно их и не было.

С крутого склона на улицу свернула машина. Свет фар пробежал по изгородям, деревьям и вечеру, иссеченному белыми полосками снега. Автомобиль сердито засигналил, и только тогда Николай обнаружил, что стоит посреди мостовой.

Страх у него уже прошел, но удивление осталось. Он был уверен, что видел все наяву, в ушах у него еще звучал крик птицы.

Сколько времени он тут простоял? Пять минут? Полчаса? Он не знал, и ему опять стало страшно.

Николай побежал и уже не останавливался, пока не добежал до Бюгдёалле, где жила Флоринда. Сердце у него готово было выскочить из груди.

К дому Флоринды он подошел уже шагом.

Самолет приземлился на аэродроме Форнебю. Максим остановился на верхней ступеньке трапа. Он был озабочен. От пронизывающего ветра со снегом ему сразу стало холодно.

Он нахохлился и поднял воротник пальто. Ну и погодка! Осенью и зимой Норвегия выглядела негостеприимной.

Сзади кто-то раздраженно толкнул его, и он начал поспешно спускаться по трапу.

Яркий свет в длинном холодном коридоре резал глаза. Максим смотрел в пол, чтобы не доставать темные очки.

Таможню он миновал благополучно. У него был твердый принцип: никогда не провозить контрабандой ни табак, ни спиртное. Лучше не привлекать к себе внимания.