Текст книги "Сказочные повести"

Автор книги: Турмуд Хауген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

20

В один прекрасный день Белый замок вдруг изменился до неузнаваемости. В залах запахло сиренью, жасмином и незабудками.

Удивленный Эльм бродил по замку и принюхивался.

– Откуда этот запах? Что случилось? – спрашивал он.

Но его никто не замечал. И никто не слышал его вопросов.

Королева сосредоточенно рассыпала лепестки цветов по Главному холлу. Король сосредоточенно раскатывал красную ковровую дорожку по аллее, что вела к замку от Королевских ворот.

Входные двери были распахнуты навстречу саду и солнцу.

– Наконец-то настал этот день! – сказала Королева.

– Да, наконец-то мы его дождались, – отозвался Король.

– Какой день? Чего вы дождались? – спросил Эльм.

Но на него, конечно, никто не обратил внимания. И конечно, никто не услышал его вопроса.

Король стал развешивать гирлянды на деревьях аллеи. А Королева занялась чисткой золотых корон, украшенных бриллиантами.

– Подумать только, наконец-то тебе посчастливилось найти достойного! – сказала Королева.

– Да, наконец-то я его нашел! – согласился Король.

– Достойного кого? Достойного чего? – спросил Эльм.

Но его по-прежнему никто не замечал. И по-прежнему никто не слышал его вопросов.

Королева принесла на террасу серебряные бокалы и графин с игристым вином. Король примерил праздничный камзол из шелка и бархата.

Эльм вздохнул и сдался. Он покинул занятых своими делами Короля и Королеву и пошел вокруг замка. Может, когда он вернется, они все-таки обратят на него внимание и опять начнут с ним разговаривать.

У Круглой башни он услышал грустный напев:

 
Пряди, моя прялка,
крутись, веретенце,
тянись, моя нить,
и вершись, мой урок…
 

Эльм огляделся. Никого. Но он отчетливо слышал знакомое жужжание.

И снова до него донесся все тот же грустный напев:

 
Помедли, мой день,
постой мое солнце,
пока моя нить
не смоталась в клубок.
 

Песня доносилась из башни.

Мальчик поднял голову. Окно опять было открыто.

Вьющиеся розы, посаженные Королем у подножия башни, вздыхали на ветру и шелестели в ответ:

 
Принцесса, принцесса, ты в башне высоко,
но скоро из плена умчишься далеко.
 

И снова песня в башне грустила и жаловалась:

 
Крутись, колесо, мое время бежит.
И, прялка, пряди, мое сердце стучит.
Красив он и строен, но сердце не радо —
ему и красивого плена не надо.
А башня моя высока.
А дорога моя далека.
 

И розы на ветру прошелестели в ответ:

 
Принцесса, принцесса, время не ждет,
скоро появится принц у ворот.
 

– Эй! Кто там поет в башне, отзовись! – крикнул Эльм. Жалобная песня оборвалась. Ветер в розах затих.

Эльм ждал ответа, но ждал напрасно.

– Кто ты? – крикнул он снова?

И снова ему никто не ответил. Зато его позвали из замка:

– Эльм! Эльм, где ты?

Эльм повернулся и пошел на мраморную террасу. Солнце клонилось к закату, вот-вот должен был подняться ветер. На террасе Эльма ждала Королева с серебряным бокалом.

– Возьми и выпей! – сказала она и протянула Эльму бокал. Эльм принял у нее бокал, но пить ему не хотелось.

– Пей! – приказала Королева, и Эльм не посмел ослушаться. Напиток был сладкий и теплый, Эльму захотелось спать, он был не в силах побороть сонливость.

Проснулся он в своей кровати. Голова у него кружилась. Уже стемнело. Он встал и подошел к окну. Ночного ветра почему-то не было. Над зимними рябинами висела желтая луна. Серебристые деревья отбрасывали длинные тени, красная ковровая дорожка пылала в лунном свете.

Эльма разбудил ветер, шелестевший днем в розах у Круглой башни. Он уловил слова песни:

 
Принцесса, принцесса, ты слышишь ли нас?
С башней прощайся, пробил твой час!
 

Кто-то приближался к замку по красной ковровой дорожке.

Это был всадник на белом коне! Призрачный лунный свет серебрил его доспехи. На голове у всадника сверкал шлем, украшенный перьями. Конь потряхивал головой, его белизна соперничала с лунным сиянием.

Внизу, v мраморных ступеней террасы, всадника ждали Король и Королева в бархатных одеяниях, расшитых золотом и пурпуром. Они склонились перед всадником в низком поклоне, а он в свою очередь приветствовал их, прикоснувшись ко лбу мечом.

Эльм осторожно приоткрыл окно и услыхал голос всадника:

– Рад приветствовать вас, гордый Король, и вас, прекрасная Королева. Вот я и приехал в ваше королевство.

Король с Королевой опять поклонились всаднику. Конь захрапел и стал бить копытом землю.

– Здравствуй, прекрасный принц, – сказал Король. – Наша принцесса может последовать за тобой. Ее приданое готово.

Розы в саду зашелестели:

 
Ты опоздал, о сказочный принц,
в башне принцессы уж нет.
Месяц сияет, тени черны,
ее же простыл и след.
 

Принц натянул поводья, и конь взвился на дыбы. Королева схватилась руками за шею так, что жемчужное ожерелье лопнуло. Король повернулся так резко, что его мантия взметнулась в воздух.

– Где моя дочь? – воскликнула Королева.

– Где принцесса? – воскликнул Король.

– Неужели моя будущая жена сбежала? – воскликнул принц.

И они бросились искать принцессу. Они искали ее по всему саду, но так и не нашли. Они звали ее, плакали, заклинали, но принцесса так и не ответила им, она как сквозь землю провалилась.

– О розы, вьющиеся по стенам башни, скажите нам, где принцесса? – умолял Король.

Но розы молчали.

– О Бескрайний сад, окружающий Белый замок, скажи, где ты прячешь принцессу? – молил Король.

Но Бескрайний сад молчал.

– О луна, ты, что сияешь над замком, не видишь ли ты нашу принцессу.

Но луна тоже молчала.

Мольбы и просьбы не помогли.

Лунные лучи уже косо падали на землю, ночь посерела. Приближалось утро.

Королева стояла неподвижно. Король молчал. Прекрасный принц повернул коня и поехал через Бескрайний сад прочь, вслед за луной и ночью, туда, откуда приехал.

На другой день в сад пришла осень. Ветер, в котором сверкали капли дождя, срывал и бросал на землю первые желтые листья.

Эльм с изумлением смотрел в окно. От вчерашнего великолепия не осталось и следа. Исчезли гирлянды, украшавшие аллею. Исчезла красная ковровая дорожка.

Мальчик спустился в сад. Там он нашел Короля и Королеву. Они ходили по дорожкам вдоль и поперек и как будто что-то искали.

– Куда все подевалось? – крикнул им Эльм. – Где гирлянды, где красная дорожка, где всадник на белом коне?

Король с Королевой обернулись к Эльму. У него похолодело сердце. Когда-то давно их лица тоже были похожи на белые маски.

– Где все, что здесь было вчера? – повторил он. – Дорожка… Гирлянды… Всадник…

– Вчера? Вчера здесь ничего не было, – ответила Королева.

– Кто та девушка, что жила в башне? – крикнул Эльм.

– Там никогда никто не жил, – ответил Король.

– Но ведь я сам видел!.. Сам слышал!.. – опять крикнул Эльм.

– Ты ничего не видел и ничего не слышал, – сказал Король.

И они снова принялись за поиски. Королева ходила по дорожкам, что тянулись через сад вдоль, а Король – по тем, что пересекали сад поперек. Они больше не замечали Эльма.

Он пошел к Круглой башне. Вьющиеся розы, как могли, сопротивлялись осени.

Окно было закрыто.

Неожиданно на глазах у Эльма розы преобразились: листья медленно посерели, цветы поблекли, стебли потемнели.

Ветер, живший в розах, пытался что-то прошелестеть Эльму, но он был уже слишком слаб.

В конце концов кусты и цветы потеряли свой цвет и стали похожи на камень. Эльм подошел поближе и потрогал одну розу. Она была каменная и такая же холодная, как стена замка.

С каменных листьев к ногам Эльма упал какой-то предмет. Это был клубок белой шерсти, такой легкий и маленький, что он уместился в руке у Эльма. Эльм нечаянно сжал его и тут же услышал тихие, словно шелест ветра, слова:

 
Возьми меня, храни меня.
Вспомни меня, призови меня,
когда потеряешь дорогу.
 

Мальчик с удивлением разжал руку. Клубок замолчал. Эльм снова сжал клубок и снова услышал:

 
Возьми меня, храни меня.
Вспомни меня, призови меня,
когда потеряешь дорогу.
 

Эльм спрятал клубок в карман и вернулся на мраморную террасу. Теперь он был уверен: все, что случилось вчера, случилось на самом деле. Это был не сон.

21

Через несколько дней после того, как Эльму исполнилось девять лет, он проснулся от того, что Король тряс его за плечо.

– Проснись! – сказал Король. – Я хочу тебе что-то показать.

Эльм встал и быстро оделся. Вскоре они с Королем уже вышли из замка. Король выглядел веселым и таинственным. Эльма охватило любопытство.

Они шли долго и наконец остановились перед выкопанной недавно ямой. Рядом с ямой лежало молоденькое дерево, корни его были обернуты холстиной.

– Что это такое? – спросил Эльм.

– Это золотисто-медвяное дерево, – ответил Король и поднял дерево с земли.

Ветви мягко свисали вниз. Вид у дерева был невеселый, так, по крайней мере, решил Эльм, хотя Король и сказал, что это дерево приносит счастье. Ни листьев, ни почек на нем не было.

– Я никогда не слышал о таком дереве, – удивился Эльм.

– Если этому дереву нравится земля, в которой оно растет, и ему хватает солнца, оно приносит золото. На рассвете жидкое золото капает с кончиков листьев и тут же застывает. Я всегда мечтал посадить у нас в саду такое дерево.

Король снял с корней холстину, опустил дерево в яму, а потом осторожно засыпал яму землей. И Эльму показалось, будто дерево росло тут всегда.

– Золотисто-медвяное дерево пришло из страны сказок, – продолжал Король. – Когда на нем появятся листья и цветы, его ветви станут рассказывать сказки.

Ветви дерева не шевелились. Ветер еще не обнаружил его.

К стволу прижались густые синие тени. Солнце еще не успело дотянуться до дерева.

Ветви безжизненно свисали. Подземная влага еще не добралась до корней.

– Скоро оно будет выглядеть совсем иначе, – пообещал Эльму Король. Но время шло, лето было в разгаре, а золотисто-медвяное дерево никак не могло прижиться в Бескрайнем саду. Это приводило Короля в отчаяние:

– Оно не умерло, этого не может быть! – говорил он. – Будем надеяться, что оно все-таки привыкнет к нашему саду.

Эльм часто приходил к дереву один. Он разговаривал с ним, и ему казалось, что дерево слушает и понимает его. Он регулярно поливал его, но дать ему солнца было не в его силах.

Однажды маленькая поникшая ветка медленно поднялась к Эльму. Мальчик протянул к ней руки. На конце ветки висела большая капля. Она не сверкала как золото и, скорее, была похожа на прозрачную слезу. Капля росла, росла и наконец упала в протянутые руки Эльма. Она оказалась теплой и вязкой. Форма ее все время менялась. Вот она приобрела форму яйца и медленно затвердела. Скорлупа яйца засверкала золотым блеском. В яйце что-то застучало. Потом в скорлупе появилась дырочка и из нее выглянула головка. Черные глазки мигая смотрели на свет. Из яйца вылупилась серая птичка, она стала тут же клевать скорлупу и склевала все до крошки.

Сперва птичка неподвижно сидела в руке у Эльма, потом она начала чистить перышки. И перышко за перышком засверкали как золото. Когда птичка закончила прихорашиваться, она уже вся была золотая.

Золотая птичка подняла голову и посмотрела на Эльма. Он не мог опомниться от изумления. Глаза у птички играли всеми цветами радуги.

У мальчика закружилась голова. Он не спал, но все это было так похоже на сон! Странные картины одна за другой проносились перед ним. Или он видел их в глазах золотой птички?

Он слышал, как ветер шумит в деревьях и играет его волосами. Чувствовал, как солнце нежно гладит его по голой руке.

Но вот ветер утих, деревья куда-то отступили и солнечный свет померк.

Эльм увидел, что он входит в отверстие, вокруг которого было темно. Холодный ветер дул ему навстречу и шевелил волосы. Внутри, в отверстии, было еще темнее, чем снаружи.

Эльм шел по туннелю. Ноги сами несли его вперед, и золотая птичка уже не сидела у него в руке.

Красные и зеленые глаза, злобно поблескивая, смотрели на него со стен, но вскоре он понял, что это не глаза, а драгоценные камни. Такие же камни он видел в сокровищницах Короля.

Вдали светлело что-то вроде ледяного замка. По туннелю гулял холодный ветер, и чем ближе Эльм подходил к этому ледяному замку, тем холоднее и пронзительнее становился ветер.

В темноте над замком пылал огонь.

Тьма вокруг Эльма стала непроницаемой. Его обдало стужей, он с трудом дышал, но ему вдруг сделалось жарко.

Он увидел, что ледяной замок – вовсе не замок, а огромный череп, рот которого растянут в беззвучном смехе. В пустых глазницах злобно сверкали ледяные кристаллы.

В темноте неподалеку от Эльма что-то шевельнулось, словно кто-то перевернулся во сне на другой бок.

Ноги подвели Эльма к черепу. Он приподнялся на цыпочки и ухватился за нижнюю челюсть, потом подтянулся и встал на нее. Рот черепа застыл в ухмылке и захлопнуться не мог, он был открыт навсегда.

Затем Эльм ухватился за ноздри и снова подтянулся.

И опять ему показалось, будто в темноте кто-то ворочается во сне с боку на бок, трет глаза и вздыхает. Однако он лез все выше и выше. Ноги несли мальчика к огню, что горел на макушке черепа. Он легко влез в глазницу. Холодный лед не таял под его горячими пальцами.

Эльм долго не мог оторвать глаз от искристого льда, злобно глядевшего на него из пустых глазниц. Ему стало так страшно в этом царстве льда, что он был уже готов отступить. Но налетевший ветер погладил его по руке и напомнил о том, что на дворе лето.

И опять в темноте кто-то как будто встал, потянулся и шумно вздохнул.

От самой глазницы лоб черепа рассекала неровная впадина, и Эльму было легко найти в ней опору для ног.

Он поднимался все выше и почему-то знал, что нужно спешить. Звуки, доносившиеся из темноты, тревожили его, ему чудилось, будто кто-то подкрадывается к нему.

Наконец он был наверху. Его рука ухватилась за что-то круглое, светящееся, но не горячее. То была рукоять меча, расколовшего этот огромный череп и засевшего в нем.

Меч был очень большой. Его сталь пылала тайным внутренним жаром, вобравшем в себя отсвет луны и всех ночных звезд.

Эльм заглянул в туннель. Там было темно. Со всех сторон к черепу подступала непроглядная тьма.

Несмотря на то что меч был большой, длинный и тяжелый, Эльм легко обхватил его рукоять.

Он прислушался. Кто-то невидимый подстерегал его в туннеле.

Неожиданно во тьме раздался громовой голос:

– Кто посмел проникнуть ко мне в пещеру и нарушить мой покой?

Эльм понял, что попал в пещеру Тысячелетнего тролля. Пещера имела только один выход, служивший также и входом. Грозный тролль, готовый к схватке, преградил Эльму путь назад.

Эльму ничего не оставалось, как принять бой. Он обхватил рукоять меча обеими руками и почувствовал, что к нему приливают силы. Он легко выдернул меч из черепа и взмахнул им над головой – меч со свистом описал круг. Свет меча озарил пещеру. Перед Эльмом стоял Тысячелетний тролль. Тролль открыл рот и издал оглушительный рев. Потом он топнул ногой, и по пещере прокатился раскат грома.

Эльм размахнулся, чтобы отрубить троллю голову, как вдруг отчетливо увидел его лицо. У огромного тролля, что рычал в черном чреве пещеры, было лицо Короля!

Остановить меч Эльм уже не мог. Меч сам направлял его руки и волю.

Как только меч опустился на шею Тысячелетнего тролля, Эльм очутился в Бескрайнем саду, залитом ярким светом.

В листве шелестел ветер. Солнце приятно ласкало кожу. В руке Эльм держал золотую птичку, и она смотрела на него черными глазками. Радужные переливы в них погасли.

Пещера, блеск драгоценных камней в стенах, сверкающий льдом череп, меч и Тысячелетний тролль казались обычным сновидением.

Вдруг золотая птичка, взмахнув крыльями, вспорхнула с руки Эльма, покружила над ним и полетела к солнцу.

22

Над Белым замком опустились тихие летние сумерки. Король, Королева и Эльм сидели на мраморной террасе.

Король любовался Бескрайним садом и был в прекрасном расположении духа. Иногда он переглядывался с Королевой, и они чуть заметно улыбались друг другу.

Эльм радовался этому.

Он сидел на мраморном полу, думал о золотой птичке и время от времени украдкой поглядывал на Короля. Сейчас ему было трудно представить себе Короля Тысячелетним троллем. Все трое молчали. Эльм мог бы просидеть так всю ночь. Над Тополевой рощей гасли последние лучи солнца.

– Я не припомню такого приятного вечера, – сказала Королева. – Наш сад давно не был так прекрасен. Мне бы хотелось, чтобы так было всегда!

Неожиданно последние лучи над тополями ослепительно вспыхнули, и в Белый замок ударила молния.

Золотая птичка!

Король с Королевой, как всегда, ничего не заметили.

Раскинув крылья, золотая птичка парила над шпилями Белого замка. Когда она появилась, ветер немного усилился, и Эльм с удивлением услышал шепот:

 
О Королева, с душой не шути!
Долго ль ты будешь жить взаперти?
 

Королева вздрогнула и выпрямилась. Пальцы ее сжали подлокотники кресла, она испуганно смотрела в сад.

 
О Королева, что с сердцем твоим?
Как же ты терпишь глумленье над ним?
 

Королева вскочила, и ее кресло опрокинулось. Она быстро заходила взад и вперед по террасе. Потом остановилась и растерянно огляделась по сторонам.

– Этот голос… – прошептала она. – Эти слова…

В третий раз послышался шепот, теперь он звучал отчетливей – ветер усилился:

 
О Королева, открой свой ларец.
Ключ от свободы достань наконец!
 

Если бы Эльм не смотрел в это время на Королеву, он мог бы поклясться, что она сама произнесла эти слова.

Королева вынула из складок платья связку ключей. Поискав, она нашла нужный ключ и сняла его с кольца.

– Что ты надумала? – спросил Король.

Королева не ответила. Быстро и решительно она вошла в замок.

– Куда ты? – крикнул Король ей вслед, но дверь за Королевой уже захлопнулась.

Король тоже поспешил в замок, а Эльм – за ним.

В Главном холле они увидели, что Королева уже поднимается по лестнице.

– Вернись! – крикнул Король так громко, что его голос разнесся по всему замку.

Но Королева не остановилась, она миновала лестницу за лестницей, коридор за коридором, поднималась все выше и выше. Она шла ни быстро, ни медленно, но Король, хоть он и бежал, не мог догнать ее.

На эти этажи Эльм никогда не поднимался – здесь все было ему незнакомо, и всюду было темно. Правда, вдали светилась небольшая точка – это золотая птичка освещала Королеве дорогу.

Постепенно коридоры сузились, стены и пол стали неровными. В некоторых местах каменный пол был такой скользкий, что Эльм чуть не падал.

Здесь, наверху, повсюду раздавались те таинственные звуки, которые когда-то так пугали Эльма. Совсем рядом что-то грохотало и рушилось, что-то поскрипывало, шуршало и шелестело.

Иногда под ногами у него проваливались камни, и мальчик ускорял шаг, торопясь отойти от опасного места. Со стен падала штукатурка и хрустела под ногами. Воздух тут казался таким же старым, как и сам замок.

Эльм боялся ям и провалов, боялся лестниц с обвалившимися ступенями, но вернуться уже не мог.

Неожиданно он сообразил, что больше не слышит шагов Королевы. Шагов Короля тоже не было слышно.

Он поднимался по лестнице, в которой недоставало много ступеней, и образовавшиеся дыры вели, быть может, в пропасть.

Король и Королева стояли на верхней площадке. Над ними, поблескивая крыльями, кружила золотая птичка. Потолок скрывался в непроглядной тьме, но стены и площадка были освещены золотистым сиянием. Время от времени золотая птичка взмахивала крыльями, и тени Короля и Королевы начинали шевелиться.

Стена, возле которой они стояли, выглядела не такой старой, как весь коридор. Она не посерела от старости и не позеленела от плесени.

Король с Королевой то и дело переходили с места на место, потому что камни у них под ногами рассыпались в прах.

– Не надо, не делай этого, – сказал Король. – Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом.

Королева молчала. Она закрыла глаза и дрожала, как в лихорадке. Очевидно, Королева имела над стеной тайную власть, потому что тяжелые камни со скрежетом зашевелились и в стене появилась щель.

– Не надо, не делай этого. Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом, – повторил Король.

Королева как будто не слышала его. На лбу у нее блестели капельки пота. Она стояла вытянув руки по швам. Щель в стене медленно расширялась, большой обломок стены рухнул на пол.

Золотая птичка неожиданно влетела в отверстие и замерла в воздухе. Она словно ждала, чтобы Король и Королева последовали за ней. Наконец Королева очнулась. Она открыла глаза и подняла голову. Щель перестала расширяться. Но она была уже достаточно широкой, чтобы пролезть в нее. Первой пролезла Королева.

Эльм и Король – за ней.

За стеной начинался новый коридор. Впереди летела золотая птичка, Королева шла за ней. Ее шагов не было слышно. Их заглушал толстый слой пыли. Юбка Королевы поднимала небольшие пыльные вихри.

Король двигался медленно, внимательно оглядывая пол и стены. Идти быстро здесь было бы невозможно. Пол в коридоре был совершенно разрушен. Под толстым слоем пыли можно было угадать узкую каменную тропку. Она была почти не видна, потому что золотая птичка освещала дорогу только Королеве. Эльм не сомневался, что они с Королем утонули бы в пыли, если б оступились и сошли с каменной тропки.

В коридоре слышались слабые вздохи, а может, это просто подавал голос ветер, проникая сюда сквозь щели. Слышался тихий плач, а может, то просто капало с потолка.

Эльм подошел к Королю и Королеве, которые остановились перед какой-то дверью.

– Не надо, не делай этого, – в последний раз попросил Король. – Ты потом всю жизнь будешь жалеть об этом.

Но Королева как будто не слышала его. Она отыскала в своей связке ржавый ключ, вставила его в замочную скважину и повернула. Дверь скрипнула так, словно вскрикнула от боли, и медленно отворилась.

Королева замерла на пороге. Она вздохнула, и тихонько всхлипнул, Король стоял у нее за спиной.

Золотая птичка влетела в комнату, и Королева последовала за ней. Она ступала осторожно, словно боясь, что ее кто-то ударит. Золотая птичка еще никогда не подлетала к ней так близко.

В комнате было пыльно и безжизненно. Заросшие плесенью стекла почти не пропускали свет. Разглядеть комнату было невозможно.

На столе стояли три ларца: зеленый, красный и синий.

Королева подошла к ним. Золотая птичка замерла над столом и осветила зеленый ларец.

– Не трогай зеленый ларец! – предупредил Король.

Королева держала в руке маленький зеленый ключик.

– Только не зеленый! – В голосе Короля послышались грозные раскаты. – Только не зеленый!..

Не обращая на него внимания, Королева подошла к зеленому ларцу, вставила ключик в замок и повернула. Потом она подняла крышку ларца и заглянула внутрь.

– Что это? – воскликнула она, – Здесь ничего нет!

 
О Королева,
прошло столько лет,
ключа больше нет.
О Королева,
ты долго ждала, —
ты поздно пришла.
Стали часы, устали сердца,
время ушло из ларца.
 

В углах комнаты раздался шепот. Эльм быстро огляделся, но никого не увидел.

– Тебе не следовало открывать этот ларец! – В голосе Короля грозно рокотали камни, перемалывая слова. Король выпрямился во весь рост и в тусклом золотом свете казался большим и зловещим. – Ты нарушила наш уговор! – Гремел его голос. – Мы обещали друг другу никогда не входить в запертые комнаты.

Король сделался еще больше, теперь он заполнял всю свою тень. Эльм отпрянул от него. Он вспомнил Тысячелетнего тролля и меч, торчавший в черепе.

– Ты нарушила наш уговор, и я покараю тебя! – Громовой голос Короля поднял в воздух тучи пыли.

Где-то послышался грохот обвала.

– Что это? – прошептала Королева.

– Это обрушилась лестница, что вела в Круглую башню! – сказал Король. – Я знаю, ты до сих пор ходишь туда. Но теперь там нет лестницы! И нет двери! Больше ты никогда не попадешь туда! И не думай, будто ты сильней меня!

Королева выронила из рук зеленый ларец, и он мягко упал в пыль. Эльм поднял его.

Она хотела что-то сказать, но золотая птичка вдруг направила на нее яркий золотой луч. Королева выпрямилась, прислушиваясь к чему-то, чего не слышали Король с Эльмом. Наконец она кивнула:

– Даже если ларец пуст, это еще не значит, что уже поздно, – сказала она самой себе.

– Ты меня слышишь? – крикнул Король. – Ты нарушила наш уговор, и я покараю тебя!

Королева посмотрела ему прямо в глаза:

– Боюсь, тебе только кажется, будто ты сильнее меня, – сказала она.

Король протянул к ней руки, пальцы его были похожи на когти. Он сделал шаг к Королеве.

Золотая птичка ринулась с потолка и пролетела между ними, коснувшись крыльями их лбов.

В следующее мгновение Король, Королева и Эльм снова сидели на мраморной террасе. Солнце уже село. Король с Королевой обменялись удивленным взглядом.

– Не пойти ли нам в комнаты? – предложил Король.

– Пожалуй, – согласилась Королева. – Уже поздно.

Эльм сидел на мраморном полу с зеленым ларцом в руках. Король и Королева смотрели на Эльма, но ларца словно не видели. Во всяком случае они ничего про него не сказали.

В тот вечер Эльм заснул очень быстро. Ему снилась золотая птичка и зеленый ларец, стоявший у него на комоде.