Текст книги "Сказочные повести"

Автор книги: Турмуд Хауген

Эльм мечтал снова увидеть золотую птичку, но она больше не прилетала. Прождав напрасно несколько дней, он начал искать ее. Прежде всего он пошел к золотисто-медвяному дереву. Оно было такое же поникшее, как вначале.

– Золотая птичка! Золотая птичка, ты здесь? – шепотом спросил он, но ни птичка, ни дерево не откликнулись.

Эльму стало грустно, однако поисков он не бросил. Он бродил по саду, надеясь увидеть золотой блеск где-нибудь в тени деревьев или в гуще ветвей.

Но золотая птичка исчезла бесследно.

И вдруг сад изменился.

Тутовые ягоды, которые Эльм видел каждый день, вдруг стали ярче, чем обычно. Солнечные глазки на дальних лугах желтели сильнее, чем когда бы то ни было. И, несмотря на пасмурный день, вода в прудах под плакучими ивами переливалась золотым блеском.

Должно быть, золотая птичка вернулась в сад, подумал Эльм и на душе у него сразу стало спокойно. Он перестал искать птичку, но с нетерпением ждал ее появления.

Зеленый ларец стоял у Эльма на комоде. Король с Королевой изредка заходили к нему в комнату, смотрели на комод, но ларца как будто не замечали?

В конце концов Эльм понял, что ларец стал для них невидимым, теперь его видел только Эльм. И тогда он решил спрятать в ларец найденный им когда-то клубочек шерсти.

Эльм открыл ларец и внимательно осмотрел его изнутри. Потемневшее дерево сладковато пахло медом – лучший тайник для сокровищ придумать было бы трудно.

С тех пор как Эльм нашел говорящий клубочек, он каждый день перепрятывал его в новое место. Он боялся, Король или Королева отнимут у него этот клубочек, которому, конечно, было не место в Бескрайнем саду и в Белом замке.

Украдкой, чтобы никто не заметил, Эльм принес клубочек из Медного зала, где он был приколот булавкой к задней стороне одной из портьер. Эльм спрятал клубочек в зеленый ларец и запер его. Теперь ни Король, ни Королева не нашли бы его, даже если бы захотели.

Бескрайний сад хранил множество тайн. Не только Эльм с Королевой, но и сам Король поражался иногда его сюрпризам.

К примеру, окаменевшие розы у Круглой башни оказались для него полной неожиданностью. Когда Король окончательно убедился, что розы действительно окаменели, его охватило отчаяние.

– Это чудовищно! Этого не может быть! – без конца восклицал он.

Он трогал листья, гладил лепестки и в ярости стучал по окаменевшим стеблям, словно хотел вернуть розам цвет, аромат и жизнь.

– Ведь я так любил вас! – кричал он.

Чего только не предпринимал Король, чтобы оживить розы, – он поливал их, подкармливал удобрением, ставил зеркальные щиты, направлявшие на них солнечный свет, оберегал от холода, но розы оставались такими же безжизненными.

– Я ничего не понимаю, – прошептал однажды Король, и с тех пор Эльм больше не видел его у Круглой башни.

Были свои тайны и у Ландышевой полянки. Эльм не бывал там с тех пор, как убежал оттуда, испугавшись Черного Лешего. Ему было страшно подумать о плясунах, но они часто снились ему.

Тропинка, что вела к Ландышевой полянке, почти заросла, однако Эльм все-таки нашел ее. Пробежав через Сосновую рощу, он остановился на опушке. Танцующий туман так и не вернулся на полянку, не нашел Эльм там и ни одного ландыша.

Эльм огляделся. Плясуны не оставили на полянке никаких следов, однако вдали на ней что-то поблескивало. В прошлый раз ему показалось, что это золотая туфелька.

Он подошел поближе и раздвинул траву. Да, он не ошибся – это и в самом деле была туфелька, – прозрачная стеклянная туфелька!

Эльм поднял ее и посмотрел сквозь нее на солнце. Какая красивая! И как долго она лежит здесь на полянке!

Он отнес туфельку в замок и спрятал в зеленый ларец. Теперь у него в ларце хранились два сокровища. Он не ошибся: у Бескрайнего сада были свои тайны.

Через несколько дней Эльм открыл зеленый ларец, чтобы полюбоваться своими сокровищами, и очень удивился, обнаружив там, кроме белого клубочка и стеклянной туфельки, маленькую флейту. Кто-то, должно быть, положил ее в ларец.

Эльму захотелось поиграть на флейте, но его удерживал страх: а вдруг эта флейта волшебная! И, почем знать, что тогда произойдет. Однако в конце концов он уступил искушению.

Он поднес флейту к губам и робко дунул в нее. Ни звука. Он дунул сильнее. Флейта молчала. Тогда он стал дуть изо всех сил, но ничего не помогло.

Может, флейта неисправна? Эльм с разочарованием поглядел на нее и уже хотел спрятать обратно в ларец, но его внимание привлек знакомый шум.

Он сразу подумал о золотой птичке – ведь это был шум крыльев! Казалось, будто где-то в глубине замка одновременно машут крыльями тысячи птиц.

В коридоре зашуршало платье Королевы.

– По-моему, начинается ветер, – сказала она и заскользила дальше.

– Что тут происходит? – крикнул прибежавший Король и зажал уши руками. – Прочь! Прочь! Я не желаю ничего знать! Я не хочу ничего слышать!

Но шум крыльев не прекращался, теперь он разносился уже и по всему саду.

Эльму вспомнились птицы за окном солнечной комнаты. Только те летали бесшумно, а эти били крыльями так, словно пытались вырваться на волю.

Эльм положил флейту обратно в ларец и запер его на ключ. И тут же шум крыльев умолк, и в замке и в саду стало тихо.

– Спасибо тебе за эту флейту, – громко сказал Эльм, он уже догадался, кто положил флейту к нему в ларец.

Эльм любил те редкие дни, когда Король не покидал замка. Такой день всегда обещал быть хорошим.

Но на этот раз, проснувшись, он уловил в тишине что-то недоброе. Он спустился вниз. Так и есть – все предвещало, что сегодня Королю и Королеве будет не до него.

Его мечты приятно провести этот день с Королем и Королевой развеялись, как дым. Эльм постоял рядом с Королем, но Король даже не взглянул на него. Он походил за Королевой в полутемных залах, но Королева даже не посмотрела в его сторону.

Тогда он спрятался среди серебряных лилий – пусть Король с Королевой делают без него, что хотят.

Неожиданно в замке что-то загрохотало. Громко хлопнула тяжелая дверь. Потом все стихло.

Эльм осторожно поднял голову из своего укрытия и стал наблюдать за замком.

У балюстрады медной позеленевшей крыши виднелись две темные фигуры.

– Ты не имела права брать мой ключ! – крикнул Король.

– Он такой же мой, как и твой! – ответила Королева.

– Ты не имела права запирать от меня Смотровую башню!

– А ты не имел права запирать от меня те комнаты!

– Имел, потому что видел, как тебя сжигает тоска и ты мечтаешь о невозможном!

– Почему о невозможном? Они живы! Я сама видела его в саду. И она тоже вернется, если мы будем мечтать о ее возвращении.

– Ты прекрасно знаешь, что это неправда! Мне тяжело видеть, как тебя губят эти мечты.

– Губят? Напротив. Только они и поддерживают во мне жизнь. Но теперь, когда ты запер их комнаты и отнял у меня мечты, я наверняка погибну!

– Я сделал это ради тебя. Что было, то не вернется. И мечты об этом не помогут тебе жить.

– Тогда зачем ты сам поднимаешься на Смотровую башню и глядишь оттуда на весь мир? Это, по-твоему, не мечты?

– Отдай мне ключ!

– Не отдам!

– Башня моя, я сам построил ее!

– Твоя башня… Твой замок… Ты уже забыл, что мы все строили вместе?

– Отдай мне ключ!

– Не отдам!

– Ты должна отдать мне его!

– Я ничего не должна, потому что видела золотую птичку!

– Золотой птички не существует! – злобно крикнул Король и сделал шаг к Королеве.

Но Королева взмахнула рукой, что-то сверкнуло в воздухе и было тут же схвачено тенями Корявого леса.

«Золотая птичка! – подумал Эльм. – Она вернулась, и Корявый лес схватил ее. Я должен ее спасти!»

Эльм быстро выбрался из серебряных лилий и вдруг остановился как вкопанный. Черный Леший! Ведь он живет в Корявом лесу и непременно схватит Эльма!

 
Возьми меня, храни меня.
Вспомни меня, призови меня,
когда потеряешь дорогу,—
 

пронеслось в голове у Эльма, и Черный Леший перестал внушать ему страх.

Эльм сбегал в замок за белым клубочком и смело вошел в тень Корявого леса. Он шел, сжимая клубочек в руке и раздвигая густые ветки. В Корявом лесу царил сумрак.

Мальчик решил привязать конец нитки к дереву и идти, разматывая клубочек по пути. Однако клубочек неожиданно выскочил у него из руки и покатился то неровной лесной почве, оставляя за собой светящуюся нить. Эльм с удивлением пошел за ней. Высокие кроны заслоняли небо. Земля была покрыта мхом, скользкими листьями и обломанными ветками.

Чем дальше в лес углублялся Эльм, тем труднее ему было думать о Белом замке, словно замок остался где-то за тридевять земель.

Эльм чутко прислушивался к каждому звуку, но, очевидно, Черного Лешего поблизости не было. Впрочем, клубок придавал ему храбрости – он уже почти не боялся Черного Лешего. Между тем клубочек уверенно катился среди деревьев, нырял под низко свисавшие ветки, огибал пни. Эльм шел вперед. Светящаяся нить была хорошо видна в темноте, однако сам клубочек не уменьшался.

Эльм шел дальше и дальше. Он проползал по земле под ветками, втянув живот, протискивался между камнями и наконец вышел на узкую тропинку.

Кто бы мог подумать, что Корявый лес так велик! Издали, из замка, он казался не слишком большой кучкой деревьев.

Неожиданно клубочек остановился. Эльм вышел на поляну и впервые с тех пор, как вошел в лес, увидел небо. На поляне стоял колодец, прикрытый тяжелой крышкой. Тропинка подвела Эльма к колодцу и оборвалась.

Мальчик понял, что клубочек не случайно привел его сюда. Он опустился на колени и с трудом отодвинул тяжелую крышку.

Вода в колодце была голубая как небо. Держась за пучки травы, Эльм наклонился и глянул вниз. Он старался проникнуть взглядом в самую глубину. Оттуда кто-то тоже смотрел на Эльма! Глаза их встретились…

Эльм вскочил и бросился бежать. Прочь от этого лесного колодца и от глядящих из него глаз. Он забыл о клубочке, о тропинке и, спотыкаясь, мчался между деревьями. Лес становился все гуще, и, наконец, тени с деревьями слились воедино. Углубиться в этот мрак Эльм не решился. Он метался из стороны в сторону в поисках тропинки, но всюду путь ему преграждал лес.

– Золотая птичка, где ты? – крикнул он.

И услышал приближающийся топот и храп. В темноте за стволами мелькнуло большое светлое существо. Оно смотрело на Эльма.

«Черный Леший», – сразу подумал Эльм.

Этот взгляд и манил и пугал мальчика, но ничего злобного в нем не было. И вдруг Эльм вспомнил: да это же белый конь, который когда-то манил его танцевать на Ландышевой полянке! Тогда Эльм убежал оттуда.

Белый конь исчез в темноте, и больше уже никто не смотрел на него. К его ногам подкатился белый клубочек, и Эльм пошел за ним. Путь назад оказался гораздо короче, чем путь к колодцу.

Эльм шел и думал о белом коне. Ему хотелось снова увидеть его. При этой мысли сердце его заколотилось сильнее.

Почему он принял белого коня за Черного Лешего? Откуда он вообще взял это имя?

Эльм вышел из леса. На крыше у балюстрады все еще темнели две фигуры.

– Иди и принеси ключ! – кричал Король.

– И не подумаю! – отвечала Королева.

Эльм поднял катившийся перед ним клубочек, сжал его в руке и тут же услышал:

 
Возьми меня, храни меня.
Вспомни меня, призови меня,
когда потеряешь дорогу.
 

Может, это означало, что клубочком можно пользоваться не один раз?

Эльм вернулся в замок. При воспоминании о человеке, прятавшемся в колодце, у него по спине пробегали мурашки.

– Я больше даже не буду ложиться спать, – сказал Король через несколько дней.

Они сидели за завтраком. В тот день Король никуда не ушел из замка.

– Каждую ночь мне снится один и тот же сон, – продолжал он. – Я лежу в пещере и вокруг меня собраны все мои сокровища. Но кто-то входит в пещеру и нарушает мой покой. Он хочет похитить мои богатства. Замахивается мечом. И когда меч опускается мне на шею, я просыпаюсь.

Эльм вздрогнул. Точно такое же видение показала ему золотая птичка. Он не смел поднять глаз, опасаясь, что Король догадается, кто приходил к нему в пещеру и хотел зарубить его.

После долгого молчания Король заговорил снова:

– Я чувствую, что нашему счастью что-то угрожает. И эта угроза кроется в нашем саду. Я должен выяснить, что это такое!

Он быстро вышел из-за стола и покинул замок. Королева с Эльмом не успели даже опомниться.

Первым делом мальчик подумал о золотой птичке. Только бы Король не нашел ее!

Он побежал за Королем. Тот был уже далеко и шел очень быстро. Эльм с трудом догнал его. Он следовал за Королем, прячась за кустами и деревьями, но Король ни разу не оглянулся.

Эльму хотелось первым заметить золотую птичку и предупредить ее. Он понимал, что Король решил навсегда прогнать ее из Бескрайнего сада.

У Ландышевой полянки Король остановился и долго смотрел на нее. Эльм не понимал, что он там увидел. Золотой птички там, во всяком случае, не было. И вообще, с тех пор, как туман, ландыши и плясуны исчезли с полянки, в ней не осталось ничего примечательного.

– Эй, кто там? – крикнул вдруг Король. – Кто там танцует в тумане?

Эльм снова поглядел на полянку, но не увидел ни тумана, ни плясунов.

Король покачал головой.

– Наверное, я слишком устал. Мне чудиться то, чего нет, – сказал он самому себе и пошел дальше.

У Корявого леса Король опять остановился.

– Эй, кто там? – крикнул он в темноту леса. – Зачем ты на меня смотришь? – Король сделал несколько шагов. – Не надо, не смотри на меня! Ну, пожалуйста! – крикнул он и опять покачал головой. – Я просто слишком устал. Конечно, там никого нет.

Король пошел дальше, Эльм – за ним.

Эльм первым заметил золотую птичку, она сидела на золотисто-медвяном дереве. Он замахал руками, чтобы спугнуть ее, но птичка не испугалась.

– Так вот она где, эта золотая птичка! – обрадовался Король. – Ишь ты, сидит на моем дереве!

Перышки на птичке засверкали еще сильней.

«Зачем ты так сверкаешь? – мысленно воскликнул Эльм. – Улетай скорей, спрячься, чтобы Король не нашел тебя!»

Но золотая птичка не тронулась с места.

– Ты грозишь бедой моему саду! – гневно закричал Король. – Ты насылаешь на меня страшные сны и лишаешь меня покоя! Ты хочешь лишить меня счастья!

Он схватил с земли камень и швырнул его в золотую птичку. Взмахнув крыльями, она упала на землю. Ее блеск медленно погас.

– Золотой птички больше нет! – с удовлетворением произнес Король и пошел в замок, так и не заметив Эльма.

Золотая птичка не шевелилась, и Эльм понял, что она умерла. Он горько заплакал, и на некоторое время слезы ослепили его.

А когда пелена с глаз пропала, золотой птички на земле уже не было. Осталось лишь одно тусклое перышко. Мальчик поднял его.

«Король убил золотую птичку», – подумал Эльм, и перышко у него в руке слегка заблестело.

«Король и есть тот Тысячелетний тролль», – подумал Эльм, и перышко заблестело еще сильнее.

Почему только он решает, что существует, а что не существует; что правильно, а что – нет; как должно быть, а как не должно? – громко крикнул Эльм.

И перышко засверкало так, словно в него перелился весь золотой блеск убитой птички.

Тогда Эльм рассердился на Короля и решил как-нибудь огорчить его, отомстить ему за смерть золотой птички.

Он посмотрел на перышко и вдруг вспомнил высокую живую изгородь, к которой Король запретил ему приближаться. Если ты когда-нибудь подойдешь к этой изгороди, ты навсегда потеряешь радость, а меня навеки сделаешь несчастным, сказал тогда Король.

Но он убил золотую птичку и Эльм потерял навсегда радость, даже не подходя к живой изгороди. Так пусть же Король навеки станет несчастным! – решил Эльм.

Он сбегал в замок, положил перышко в зеленый ларец и отправился к живой изгороди.

Изгородь он увидел издалека. Она тянулась в обе стороны насколько хватал глаз. Вскоре он уже отчетливо различал цветы, ветви и листья. Уже слышал, как в изгороди шелестит ветер.

Сейчас, сейчас он накажет Короля за его злодеяние! Эльм считал, что стоит ему залезть в эти заросли, как Король мгновенно станет несчастным. Что ж, он будет продираться через кусты, пока Король не взмолится о пощаде. А если понадобится, он просидит в них хоть тысячу лет.

Наконец он подошел к изгороди и пролез между двумя кустами. Ветви сомкнулись у него за спиной.

«Надеюсь, Король уже заподозрил неладное, – подумал Эльм. – Надеюсь, ему уже стало больно и предчувствие несчастья сжало его сердце».

Он продирался все глубже и глубже, но Король не молил его о пощаде.

Вдруг Эльм обнаружил, что дальше пути нет. Его руки под ветвями нащупали холодный камень. Перед ним была стена! Эльм кинулся в одну сторону, потом – в другую, но всюду перед ним вставала все та же бесконечная каменная стена.

Откуда она взялась здесь? Зачем? Ведь сад бесконечен!

– Я хочу пройти дальше! – громко закричал мальчик.

Он колотил в стену кулаками, царапал ее ногтями, но стена не поддавалась.

– И ты навсегда потеряешь радость, – услышал он голос Короля.

Не только радость, но и злость, и отчаяние вдруг покинули Эльма. Его охватила смертельная усталость.

Король убил золотую птичку, но он не смог отомстить Королю, сделать его навеки несчастным. Король оказался сильнее. Это Тысячелетний тролль.

Эльм возвращался в замок, с трудом передвигая ноги и не различая дороги. Его одолевал сон. В конце концов он упал. И понял, что не встанет уже никогда…

 
… и принц спал тысячу дней,
он спал тысячу ночей.
Солнце вставало и садилось,
и время ткало из суток годы.
… а принц все плыл по бесконечному морю
к морозу и льду.
– Эльм! – звали голоса у него за спиной. —
Вернись, Эльм!
Но он уплывал от них все дальше,
и лед сковал его сердце,
и заморозил его слова,
и ледяной пеленой затянул его глаза.
Приходили дни, уходили ночи.
Солнце сменялось луной, а дождь – снегом.
Ударил мороз, и тело Эльма застыло.
Пальцы превратились в сосульки.
Кожу покрыл иней.
Сердце его билось все тише и тише,
а лед вокруг него становился все толще.
Легкие Эльма наполнились северным ветром,
и его дыхания было почти не слышно.
– Эльм! Эльм!
Вернись, Эльм! —
слабо неслось над замерзшим морем,
и шел уже тысячный день этого безжизненного сна.
И вдруг
сквозь лед прорвалось солнце,
знакомая песня проникла в сердце Эльма,
смешалась с его дыханием.
И в сердце Эльма распустилась весна,
его легкие вдохнули лето,
лед на глазах растаял и пролился дождем…
Принц спал тысячу дней,
он спал тысячу ночей.
 

Но вот он открыл глаза… У постели Эльма сидел Король и пел песню, которой никогда раньше не пел.

– Наконец-то ты вернулся! – сказал Король и заплакал.

Розовый замок

Упавшего на Ландышевой полянке Эльма нашел Король.

Уже стемнело, и Король с Королевой начали беспокоиться, что Эльм до сих пор не вернулся из сада. Король вышел на мраморную террасу и громко позвал сына. Его голос донесся до самых отдаленных уголков сада.

Но ему никто не ответил.

Король снова позвал Эльма, однако мальчик не отозвался.

Где его искать, Король не знал. Он прошел через Тополевую рощу, прошел мимо каштанов, поискал под плакучими ивами.

И все время он то испуганно и встревоженно, то сердито и гневно звал Эльма. Но ответом ему было молчание.

Чем дальше уходил Король от Белого замка, тем беспокойней становилось у него на душе. Он побывал даже на дальних лугах, где бывал очень редко.

Но Эльм как сквозь землю провалился.

Король испугался. Он охрип и у него пропал голос, однако он продолжал звать Эльма. Он заглядывал во все ямы и пещеры. Осматривал каждое дерево. Склонялся над темными прудами, но видел в них только собственное отражение.

Сад окутали сумерки, и Король торопился. Скоро совсем стемнеет и придется прекратить поиски, а он осмотрел еще далеко не все.

Король шел через Ландышевую полянку к Сосновой роще. Вдруг он замер.

Перед ним в небольшой канаве ничком лежал Эльм. Король со страхом перевернул сына лицом вверх.

Глаза у Эльма были закрыты, лицо – как бумага, руки в царапинах, ногти обломаны, кончики пальцев стерты до крови.

Король осторожно поднял мальчика. Эльм застонал. Жив! Король вздохнул с облегчением.

Он понес Эльма в замок. Увидев их, Королева страшно испугалась, но успокоилась, не обнаружив на Эльме никаких повреждений, кроме царапин. Она перевязала ему руки и уложила в постель. Эльм был в сознании, но глаз не открывал. Он уснул тяжелым, непробудным сном.

– Эльм! Эльм! – звали его Король с Королевой. – Проснись, Эльм!

Но разбудить его они не могли. Он ровно дышал. Сердце его билось как обычно. Иногда, правда, он вздрагивал и стонал, словно его мучил страшный сон.

Шли дни. Эльм спал.

Времена года сменяли друг друга, но Эльм не просыпался.

Постепенно его сердце стало биться слабее. Дыхание сделалось редким.

– Эльм! Эльм! – звали его Король с Королевой. – Вернись к нам, Эльм!

Они не отходили от его кровати. Не оставляли его одного ни на минуту.

Их пугали кристаллики льда, выступившие у него на коже. Их приводил в отчаяние иней, покрывший его лоб. Они пытались согреть Эльма, но лед все больше и больше сковывал его. Он был бесконечно далеко от Короля и Королевы и удалялся все дальше.

Но вот настал тысячный день этого беспробудного сна…