Текст книги "Библия - это не миф"

Автор книги: Томас Трибелхорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Но не все ученые – атеисты. Верующие ученые есть и в высших научных кругах, как, например, Уильям Филипс, лауреат Нобелевской премии по физике. Еще остались уважаемые ученые, верящие в живого Бога, отвечающего на молитвы⁸.

Конфликт между двумя группами ученых – приверженцами научного гуманизма и сторонниками иудео-христианского теизма – не является конфликтом науки и религии. Конфликт между археологами – приверженцами научного гуманизма и сторонниками иудео-христианского теизма – также не является конфликтом археологии и Библии. Это, в первую очередь, конфликт мировоззрений⁹. В обоих случаях («наука против Библии» и «археология против Библии») причина конфликта не в научных данных. Ключевую роль играют не столько данные, сколько их интерпретация.

В качестве показательного примера обратимся к Копенгагенской конференции 2009 года, посвященной вопросам климатических изменений. На ней собрались самые выдающиеся специалисты и эксперты по климату со всего мира. Все ожидали, что здесь будут заложены основы международного сотрудничества, необходимого, чтобы положить конец глобальному потеплению. Однако конференция закончилась полным фиаско. В результате утечки электронной переписки и другой документации Центра климатических исследований Университета Восточной Англии (получившей в СМИ прозвище «климатгейт») выяснилось, что ведущиеученые-климатологи намеренно скрывали и подтасовывали данные, чтобы продвигать свои личные взгляды на изменение климата. Они заглушали голоса других ученых, сомневавшихся в точности данных Центра, создавая препятствия для публикации их наблюдений в научных журналах.

Как сообщила в новостях телекомпания CBS: «Электронная переписка показывает, что некоторые из ведущих мировых экспертов решили скрыть или исказить данные исследований, не подтверждающие факт глобального потепления»¹⁰.

Урок, который следует из этого извлечь, не имеет никакого отношения к глобальному потеплению. Урок следующий: то, что именуется наукой, не всегда таковой является; то, что именуется документальным фактом, не обязательно факт. Как и ученые-климатологи, специалисты по археологии, заявляющие, что Библия – это миф, вполне могут толковать археологические данные через призму своих убеждений. Не менее вероятно, что некоторые из ведущих мировых экспертов-археологов могут – опять-таки, в зависимости от своих целей, – намеренно скрывать и искажать данные, не подтверждающие их девиз «Библия – это миф».

Есть анекдот о человеке, полагавшем, что он уже умер. Друзья убедили его обратиться к психологу. После долгой беседы психолог был близок к отчаянию – что бы он ни говорил, человек продолжал считать себя мертвым. Наконец, психолога посетила идея.

– Позвольте вас спросить, – сказал он, – способны ли мертвые ощущать боль?

– Конечно же, нет, – ответил его пациент.

Тогда психолог достал булавку и без предупреждения вонзил ее в пациента.

– Ай! – закричал тот.

– Вам было больно? – спросил психолог.

– Еще как! – ответил пациент.

Довольный своим наглядным уроком, психолог задал вопрос, на который ожидал получить однозначный ответ:

– Раз вы сказали, что мертвые боли не чувствуют, а сами ощутили ее, когда я вас уколол, какой вывод напрашивается?

Человек вздохнул:

Эпистемология – раздел философии, рассматривающий вопросы происхождения, природы, методов и ограничений человеческого познания. Примеры вопросов, которые ставит эпистемология: «Как я знаю то, что я знаю?», «Как я могу знать, что действительно знаю то, что, как я полагаю, мне известно?»

Метафизика – раздел философии, который рассматривает вопросы бытия (онтология), например, реальности нашего существования, а также происхождения и устройства Вселенной (космология), например, откуда мы все появились.

– Значит, мертвые все-таки чувствуют боль.

Как бы нелепо ни звучал этот вывод, есть множество людей, – даже ученых и экспертов, – которые демонстрируют такой же подход при интерпретации данных. Позвольте мне объяснить.

Даже если мы стараемся быть (или считаем себя) предельно объективными, каждый из нас читает, пишет, действует и истолковывает информацию в рамках своего собственного мировоззрения.

Принимаясь за вопросы эпистемологии и метафизики, каждый в той или иной степени отталкивается от своих убеждений и мировоззренческих позиций. Реальность такова (как показал скандал вокруг Копенгагенской конференции), что эксперты могут идти на компромисс с требованиями объективности, как из-за своих убеждений, так и в корыстных целях.

Слушая лекции, читая учебники и научные статьи, всегда помните, что мировоззрение или скрытые намерения археолога, вне всяких сомнений, в той или иной степени повлияли на то, как он интерпретировал данные, якобы опровергающие историчность Библии. Авторитетно изрекаемые заявления, что Библия – не более чем миф, на самом деле могут быть не такими уж бесспорными, как кажется. Как мы увидим в последующих главах, археология -наука неоднозначная, артефакты извлекаются из-под земли без ярлычков. Археолог изучает артефакт, пытается определить его значение (или приписывает ему желаемое значение) и тогда уже прикрепляет ярлычок. Поэтому вполне вероятно, что археолог с антибиблейским мировоззрением истолкует и подпишет артефакты соответствующим образом. Поскольку мировоззрение ученого играет важную роль в процессе интерпретации, вероятно также, что другой археолог, с теистическим мировоззрением, придаст иное значение тем же самым артефактам.

В следующей главе мы рассмотрим конфликт мировоззрений и намерений, прежде чем уделим внимание разбору конкретных «противоречий» между Библией и археологическими данными.

Не сдавайтесь пред лицом невзгод

Итак, что показало ваше первоначальное «духовное антивирусное сканирование» ? Об этом знаете только вы и Бог. Читая последующие главы, решая сложные задачи, которые ставят перед нами постмодернизм, историческое богословие, археология нового поколения и филология, пожалуйста, держитесь за свою веру – возможно, с новой силой. Я молюсь о том, чтобы вы продолжали уповать на Господа, пока шторм вопросов, противоречий и неурядиц не начнет утихать и положение вещей не изменится к лучшему. Пусть у вас будет достаточно надежды, чтобы идти вперед, даже если кажется, что источники веры иссякают.

«Душа наша уповает на Господа: Он – помощь наша и защита наша. <...> Да будет милость Твоя, Господи, над нами, как мы уповаем на Тебя» (Псалом 32:20, 22). В конечном счете, пусть вата история станет еще одним примером данной Богом веры, преодолевшей сомнения и неуверенность и вышедшей из испытаний еще более сильной и живой. Пусть, по Божьей благодати, вам удастся выявить и устранить вредоносные вирусы, напавшие – или продолжающие нападать – на вашу веру. И пусть то, что вы откроете на своем пути, поможет и другим расправиться с духовными вирусами.

Если на данном этапе пути все это кажется вам труднодостижимым, читайте дальше. Мы ведь только начинаем.

Г лава Л-

Постмодернизм как угроза библейской истине

Та Америка, в которой росли наши отцы и деды, уважала Библию. Эта книга была неотъемлемой частью общественной жизни во всех ее сферах. Занятия в государственных школах начинались с чтения библейского отрывка, за которым следовали клятва верности флагу и утренняя молитва. Библия учитывалась при составлении законов. Суды украшались плакатами с Десятью заповедями. Даже политики и эстрадные артисты нередко цитировали один-другой библейский стих.

Еще не так давно Джордж Гэллап младший, президент Американского института общественного мнения, провозгласил 1976 год «Годом евангельского христианства». За пять недель до этого заявления институт Гэллапа опросил 1553 американца, и результаты опроса подтвердили силу евангельского движения в Соединенных Штатах. Консервативное крыло американского христианства – евангельское движение – было на подъеме.

Около половины протестантов страны (34 % всех американцев) сказали, что пережили «рождение свыше» – определенный поворотный момент, когда они посвятили свою жизнь Иисусу Христу. Они также верили, что Библию следует понимать буквально, слово в слово. Результаты исследования распространяются примерно на пятьдесят миллионов американцев от восемнадцати лет и старше¹. И этот опрос не включает представителей римско-католической и православной церквей, которые также выразили бы почтение к Библии.

Однако сегодня наступило беспрецедентное время. Теистическое мировоззрение, которого ранее придерживался Запад, было снято с престола и разобрано – кирпичик за кирпичиком. За вторую половину двадцатого века Запад вовлекся в антихристианское движение, которое стремительно набирало обороты и привело к образованию так называемой «постхристианской Америки». На наших глазах двадцатый век сменился крайне секуляризированным и враждебным к религии двадцать первым. Куда ни посмотри, нетерпимость ко всему христианскому прогрессирует. Она достигает таких вершин, что раньше мы бы этому не поверили, даже в американском «библейском поясе». («Библейский пояс» – штаты на юге и юго-востоке США, где евангельское христианство играет особенно большую роль в общественной жизни. – Прим, пер.) Общественные организации и СМИ выражают большую враждебность к христианству в целом (и особенно к его евангельскому направлению), видя в нем основного оппонента плюралистическому «общему благу».

Каким же образом Библия, которую в западном мире уважали даже люди, считавшие себя нерелигиозными, потеряла всеобщее уважение? Почему даже христиане стали относиться к ней с подозрением и сомнениями? Дело в том, что постхристианское и постмодернистское мировоззрение наших дней занимает позицию сомнения и скепсиса по отношению ко всему, что претендует на универсальный смысл и авторитетную истину. Наше общество приучили подозрительно относиться ко всякой власти и отвергать то, что современные философы называют метанарративами (всеобъемлющее или трансцендентное понимание мира). Библейское мировоззрение, соответственно, тоже отнесли к метанарративам, ведь оно предлагает всеобъемлющее объяснение мира и действительности. Именно поэтому ваш преподаватель настаивает на том, что Библию следует списать со счета – она претендует на то, что является носителем авторитетной истины². Библия и христианская вера рассматриваются в постмодернистском обществе как угроза, как опасный метанарратив, ведь они интерпретируют мир с точки зрения Божьей абсолютной, авторитетной, неизменной истины³.

Что такое постмодернизм? Сейчас я это объясню, как и то, почему он стал ведущей идеологией западного мира. Но предупреждаю: читайте внимательно, ответ будет непростым – хотя бы по той причине, что постмодернизм сам по себе абсурден. Не отвлекайтесь и поймете, что я имею в виду.

Парадокс постмодернизма

Сложно дать определение термину «постмодернизм», когда есть множество разногласий (зачастую существенных) между мыслителями и идеями, относимыми к этому направлению, а также существующими словарными определениями. Кроме того, постмодернизм, как мы вскоре увидим, не признает того, что у письменного текста может быть значение. Таким образом, мы пытается определить значение того, что считает само значение невозможным.

Постмодернизм – это сложный и противоречивый набор идей. Эти идеи проявляются в самых различных дисциплинах или областях жизни, таких как искусство, история, археология, архитектура, музыка, кинематограф, литература, социология, коммуникации, мода и техника. Наша цель не в том, чтобы написать труд о постмодернизме, а в том, чтобы понять это явление настолько, насколько это необходимо для понимания современного образа мышления; ведь постмодернизм играет в этом мышлении ключевую роль.

Интересно, что в англоязычной литературе этот термин иногда пишется слитно, а иногда – через дефис, и, как правило, выбор написания не случаен. Присутствие или отсутствие дефиса может указывать на то, как автор понимает значение этого термина (да-да, в системе, отрицающей значение!) Если автор пишет «постмодернизм» через дефис, как правило, он понимает это явление как продолжение модернизма, с некоторой сменой курса (то есть то, что после модернизма; но при этом модернизм продолжает существовать и вливается в пост-модернизм как его часть). Если же автор употребляет слитное написание, то в его понимании это совершенно новое явление, принципиально отличное от модернизма (пришедшее после модернизма, то есть « на замену ему» )⁴. (Хотя правилами русского языка допускается только слитное написание, однако замечание о различных смысловых нагрузках этого термина остается в силе. – Прим. пер.)

Коротко говоря, постмодернистский мыслитель воспринимает все скептически, ставя под сомнение любую претензию на истину и однозначность. Постмодернистское мировоззрение подозрительно относится к власти, авторитету и мотивациям людей. Постмодернизм отвергает:

• универсальность истины;

• идею о том, что истина может быть абсолютной;

• идею о том, что истина может быть неизменной;

• доступность истины для познания;

• «навязанные концепции» метанарратива и гегемонии;

• традиционные рамки жанров;

• традиционную структуру;

• возможность стилистического единства;

• категории, которые являются результатом логоцентризма⁵;

• все другие явления, которые рассматриваются как производные искусственно созданного общественного устройства.

С точки зрения постмодернизма, «исторические события не могли бы быть подтверждены, даже если быу нас были видеозаписи»⁶. Очевидно, что постмодернистское мировоззрение бросает вызов не только Библии, но и истории в ее традиционном понимании. В статье «Беседа с постмодернистскими врагами, литературными теоретиками и друзьями на границах с историей» британский профессор Патрик О’Брайен пишет: «Уверен, что большинство профессиональных историков наотрез откажутся брать на себя все тяготы философского диалога с постмодернизмом, бросающим вызов основам их ремесла, как оно практикуется в Британии, Европе и Японии»⁷.

Метанарратив – широкомасштабная теория интерпретации смысла мироздания; абстрактная идея, считающаяся доскональным объяснением исторического опыта или познания.

Гегемония – контроль, доминирование, превосходство.

Жанр – совокупность формальных и содержательных особенностей произведения.

Профессор Марвик защищает необходимость традиционного понимания истории и смысла на том основании, что «без знания прошлого мы остались бы без своего „я“, были бы потеряны в бескрайнем море времени»⁸.

Признают они это или нет, но традиционные историки, по сути, защищают многие положения библейского мировоззрения: «В области эпистемологии, мы знаем, что нечто существует, потому что Бог дал этому существование. Это нечто – не продолжение Его естества, не Божья мечта, как полагают многие восточные школы мышления. Оно действительно существует»⁹. В нашей Вселенной, на нашей планете есть объективная реальность. Есть корреляция между наблюдаемым и наблюдателем, потому что так устроил Бог. Есть корреляция между знатоком и знанием, субъектом и объектом, подлежащим и сказуемым. Есть связь между «кто», «что», «где», «когда» и «почему». И об этой связи можно говорить правдиво, а можно лгать. Чтобы вообще заниматься историей, необходимо признавать существование истины на рациональном уровне.

Все, о чем мы говорили в этой главе, особенно важно для тех из вас, кто родился после середины 80-х. Вы родились в постхристианском, постмодернистском обществе. Взрослея, вы были вынуждены бороться с препятствиями, растущими повсюду на этом сложном философском грунте, чтобы выработать библейское мировоззрение и библейскую веру. Светские колледжи и университеты западного мира, как и учебники, по которым учатся студенты, по сути, уже поддались идеям постмодернизма. А поскольку за ними последовала большая часть СМИ, то даже и те, кто родился задолго до восьмидесятых, ощущает их влияние в той или иной степени¹⁰.

Солнце теизма садится на Западе

Так как же это произошло, что Запад вдруг перешел от теистического к постмодернистскому мировоззрению?

У Библии есть свои противники в каждом поколении. Это данность. Но было время (по большому счету не так давно), когда у текста все еще было значение, когда абсолютной истине не отказывали в существовании, когда Библию уважали в академических кругах, а общественное мнение на Западе признавало ее историчность – в противоположность ярко выраженному антихристианскому мировоззрению современного постмодернистского общества.

Первым зарегистрированным высшим учебным заведением в американских колониях был Гарвардский колледж в городе Кембридже, штат Массачусетс. Он был основан в 1636 году пуританами, заботившимися о том, чтобы в их поместных церквах служили грамотные пасторы. Колледж получил имя через три года после основания, когда Джон Гарвард, молодой проповедник в соседнем Чарльстоне, умер от туберкулеза. Он завещал колледжу половину своего имения, а также свою библиотеку из четырех сотен томов. Сумма денег, оставленная колледжу этим молодым пастором, была не так уж и велика; книги, однако, в то время стоили очень дорого. Ценность этих книг и христианский дух, с которым они были завещаны, – вот причины того, что колледж получил имя пастора Гарварда.

Пуритане Новой Англии основали также Йельский и Дартмутский университеты, когда заподозрили, что Гарвард «заразился» либеральной идеологией Просвещения. Великое Пробуждение в Америке ознаменовалось основанием еще большего числа христианских университетов, например, Принстона в штате Нью-Джерси, президентом которого в 1757 году стал великий миссионер и проповедник Джонатан Эдвардс.

Все эти выдающиеся высшие учебные заведения были основаны для того, чтобы готовить пасторов к служению благовестил ИисусаХриста, но ни одно из них не сохранило верность намерениям

основателей. Сегодня эти же университеты глубоко секуляризованы, пропитаны идеями постмодернизма и в них утверждают, что большая часть Библии уходит корнями в древние мифы.

Платон (427-347 гг. до н. э.) учил, что если универсалий (абсолютов) не существует, то отдельные предметы (частности) не имеют смысла. Эту абстрактную идею легко применить к повседневной жизни. Что он имел в виду? Частности – это всего лишь частности. Отдельные травинки (частности) составляют мой газон (универсалию). Мой газон, в свою очередь, – это частность, относящаяся к универсалии моего двора. Мой двор – это частность, относящаяся к универсалии моего района, и так далее. Мы с вами – индивиды (частности), принадлежащие к универсалии человеческой расы. Частности черпают свое значение в универсалиях, к которым относятся. В отсутствие универсалии (абсолюта) индивидуальный субъект не имеет смысла.

Французский философ-экзистенциалист Жан-Поль Сартр (1905-1980), как и большинство западных философов, много позаимствовал у Платона. Сартр воспользовался идеей Платона об универсалиях и частностях, чтобы выразить свое нарастающее беспокойство о том направлении, в котором устремилась западная цивилизация в двадцатом веке. Какая универсалия (какой абсолют) может объединить частности человеческой жизни и придать им значение? Сартр, кое в чем повторяя Платона, предостерегал, что конечное абсурдно, если у него нет привязки к бесконечному.

Модель Сартра легче всего проиллюстрировать примером из области морали. Если не существует универсального (абсолютного) этического стандарта, тогда индивид не может с какой-либо уверенностью утверждать, что правильно, а что неправильно¹¹. Без этической универсалии, которая бы лежала в основе человеческих представлений, нет причины судить, кто прав, а кто неправ, когда ценности и суждения людей или групп людей вступают в противоречия. Сартр беспокоился, что конечное (люди) будет лишено бесконечного, и это приведет к обществу абсурда с множеством противоречивых мнений по вопросам этики. Вам это ничего не напоминает?

Нам также нужен абсолют, чтобы определить самих себя и смысл существования человечества как отправную точку познания. Не имея абсолюта, как убедиться, что наша эпистемология надежна и основательна? Никак. Именно так обстоят дела в окружающем мире.

Вот вам «сухой остаток»: с потерей универсалии (абсолюта, бесконечной отправной точки), теряются все конечные понятия, такие как ценности, этические правила, смысл существования и принципы познания. Читая газеты и интернет-сайты, наблюдая за поступками людей, вы, конечно же, замечаете бессмысленность и замешательство, расцветающие в отсутствие абсолюта. Решения суда кажутся все абсурднее с каждым днем. Наш мир сбился с пути, поскольку мы отказываемся признавать, что смысл существования можно найти только в Творце.

Нехристианские философы, начиная с древних греков и до мыслителей модернизма, были рационалистами. Они верили, что человек – это начало и конец отсчета, что люди способны сами создавать свои универсалии (абсолюты). Рационалисты отрицают любую возможность познания за пределами конечного, то есть за пределами человечества. При помощи рационального мышления люди должны уметь отличить истинное от ложного, правильное от неправильного. Заметим, что христианские философы этих эпох также верили в силу разума, и правильно делали – но это был разум, выступающий в единстве с истинным знанием от Бога, открытым в Библии.

Постмодернизм пришел на замену модернизму, поэтому нужно сделать еще шаг назад и убедиться, что мы понимаем, что такое модернизм.

Отказ от рациональности

Принято считать, что модернизм – это (почти) то же, что и гуманистическая философия Просвещения, которая возникла в XVII веке. К нему относят философские идеи, возникшие (приблизительно) в эпоху Просвещения (то есть в XVII-XVIII вв.). Просвещение иногда называют веком разума.

Придя на смену эпохе Возрождения, Просвещение превознесло гуманизм и идею о человеческом разуме как главном судье истины. Предполагалось, что истина может быть обнаружена при помощи рациональных рассуждений и естественных наук, которые должны вытеснить предрассудки, иррациональные идеи, страхи и верования, которых бездумно придерживались предыдущие поколения. Деятели Просвещения питали надежды, что это приведет к мировому порядку, в котором каждый человек будет мыслить самостоятельно, а не следовать предрассудкам прошлого. Именно в эту эпоху начали создаваться энциклопедии. Философы тщательно исследовали общепринятые знания и авторитеты через эту новообретенную призму самостоятельного мышления; особенно это касалось религиозной и политической мысли.

«Утопическая мечта Просвещения может быть резюмирована в пяти словах: разум, природа, счастье, прогресс и свобода. Его образ мышления был глубоко светским. Ноты гуманизма, впервые прозвучавшие в эпоху Возрождения, набрали полную силу. Это было человечество, во всем отталкивающееся от себя. Мыслители Просвещения верили, что человечество и общество могут быть доведены до совершенства»¹².

Просвещение и построенный на его идеях модернизм занимались и вопросами метафизики. Признавая существование основоположной истины, они также учили, что есть истина, лежащая за пределами того, что мы считаем действительностью, и что ее следует искать не на поверхности человеческого существования, а глубже. Модернизм воплощается в трудах Карла Маркса, Зигмунда Фрейда, теории относительности Альберта Эйнштейна, вопросах, выдвинутых квантовой теорией, и так далее.

Но тут появился постмодернизм – и поставил под вопрос существование идеалов Просвещения и модернизма. Во многих отношениях постмодернизм можно понимать как антшлодернизм. Человечество, пройдя полный круг, отказалось от рациональности -постулата модернизма – в пользу постмодернистской иррациональности. Теперь оно скептически относится к самой возможности существования истины и смысла, в которые верило Просвещение. Такой исход предрекал Фрэнсис Шеффер в 1976 году¹³.

Некоторые сторонники постмодернизма утверждают, что этот новый исторический период наступил из-за цинизма и разочарования неудачами модернизма – плохими экономическими и социальными условиями, злоупотреблениями так называемого «позднего капитализма». Это согласуется с текущим всплеском популярности социализма в США. Ученые, выделяющие постмодернизм как отдельную эпоху, полагают, что общество коллективно отвергло идеи и теории модернизма, заменив их противоположными, срывающими ограничения модернизма.

Алекс Каллиникос, один из руководителей Социалистической рабочей партии (британской секции Международной социалистической тенденции)¹⁴, рассматривает постмодернизм как продолжение модернизма. Он проводит интересную оценку постмодернизма. По его мнению, это явление «отражает разочарование революционного поколения 1968-го (особенно мая 1968-го)¹⁵ и вхождение многих его членов в „новый средний класс“ профессионалов и менеджеров. Это скорее признак политической неудовлетворенности и социальной мобильности, чем значительное интеллектуальное или культурное явление само по себе»¹⁶. Современное движение к «прогрессивизму» на Западе, традиционно тяготеющему к государственному капитализму, -явный побочный продукт постмодернизма. Однако постмодернизм не ограничивается сравнением достоинств капитализма и социализма. Истинная причина разочарования ясна: человек (частность) пожинает то, что было посеяно им в попытках жить без Бога (абсолюта).

Не поддерживая экзистенциалистские взгляды Сартра, нужно признать, что его пророчество оправдалось – мы достигли того, о чем он предупреждал. Мы живем в обществе, где правильное и неправильное все чаще определяется мнением большинства или произвольным решением какого-нибудь судьи, без универсалий и «отправной точки», находящейся в бесконечности. Сама возможность существования универсалий сейчас почти полностью исключена. (Я предупреждал вас, что эта тема непростая и абсурдная.)

Эклектизм – направление, название которого происходит от греческого 1кХект6^> что означает «избранный». Эклектизм учит нас, на сознательном или подсознательном уровне, не следовать какой-либо одной философской, богословской или мировоззренческой системе. Вместо этого нам следует выбирать и исполнять то, что кажется нам правильным, истинным или хорошим в данной ситуации – лучшим из всех доступных нам систем. Нам дается свобода выбирать любой пункт обширного меню.

В то же время, постмодернистское мировоззрение отрицает саму возможность существования любой значимой истины, которая бы руководила нашим выбором. Проистекающие из этого противоречия и хаос, также как и идея отсутствия подлинного смысла, даже в письменном тексте, – все это воспринимается как норма. В результате вокруг полно людей, смотрящих на жизнь пессимистично и скептически. Вы живете во время развенчания иллюзий и пустоты. Если Библия, некогда определявшая нашу цивилизацию, – не более чем миф, если наша Библия неисторична, что у нас вообще остается?

Вопрос для размышления: к какой новой универсалии (новому абсолюту) обратится заблудший и потерянный западный мир, избавившись от библейского Бога?

Влияние постмодернизма на археологическую «истину»

Весной 1799 года, вскоре после того как Наполеон Бонапарт покорил Египет, он направил свои войска на север и начал первую европейскую военную кампанию на территории Святой Земли со времен крестовых походов. В то время обширный регион Палестины (археологи еще называют его Левантом¹⁷) не имел политических или государственных границ. Европейцы редко посещали этот регион, кроме отдельных путешественников, решившихся заехать вглубь, чтобы взглянуть на Назарет, Иерусалим и Вифлеем. Политически регион был частью османской провинции Сирии. Завоевание Наполеоном Ближнего Востока заново открыло удивительный мир Египта и Святой Земли для широкого крута любителей Библии, западных исследователей и ученых. Французские и британские ученые положили начало серии увлекательных открытий в этом заново обнаруженном древнем библейском мире¹⁸. Обратите внимание, что это произошло еще тогда, когда общественное мнение в Западной Европе с уважением относилось к Библии и теистическому мировоззрению.

Годы правления королевы Виктории были золотым веком Британской империи. Во многих отношениях это был удивительный период. Британская индустриальная революция была в разгаре, и массивы накопленного богатства позволили интеллигенции создавать огромные библиотеки, заниматься наукой и финансировать экспедиции на Ближний Восток. Европейские империи находились на пике власти и влияния. Не было еще более удачного времени для межконтинентальных путешествий и открытий. А привозимая добыча позволяла богатеть еще больше и финансировать еще больше открытий.

Помните, в том обществе мораль была в цене. Было важно твердо стоять на ногах и проявлять щедрость. Филантропия всячески поощрялась. Акцент ставился на семью, семейные ценности и воскресное посещение церкви, а семьи воспитывались на библейских историях и наставлениях.

Соответственно, археологи, отправлявшиеся на Ближний Восток, получали деньги на поиск археологических доказательств библейских рассказов – и спонсоры ожидали, что такие доказательства будут привезены. Разумеется, не у всех разработчиков Ближнего Востока была такая цель; были там и заурядные охотники за удачей, и стопроцентные предприниматели. Тем не менее, в начале исследований и раскопок преобладали те, кто держал в одной руке Библию, а в другой – скребок. Хоть их викторианское почтение к Библии весьма похвально, это был не самый лучший подход (как мы позже увидим); он вызвал жесткое неприятие у последующих поколений, включая наше.

Популярный гимн тех времен отражает почтительное и благоговейное отношение людей к Библии. «Стоит основанье» -классическое произведение, которое исполнялось на похоронах американских президентов Теодора Рузвельта, Вудро Вильсона и Эндрю Джексона. В нем поется:

Стоит основанье, стоит крепче скал,

Какое в Писаньи Всевышний нам дал.

Чего еще надо вам, дети земли,

Которые с верой к Иисусу пришли?

Протестантские реформаторы сыграли большую роль в укреплении Библии как твердого основания веры и культуры в западном полушарии. В викторианской Англии Библию настолько уважали, что не позволялось открыто ставить ее под сомнение. Даже в области политических реформ результаты Реформации были впечатляющими. Однако капли гуманизма, появившиеся в эпоху Возрождения, превратились в бурный поток во время Просвещения и подъема современной науки. К началу нового века идея об авторитетности Библии сохранила популярность лишь в консервативных христианских кругах. Результаты Просвещения были противоположны плодам Реформации¹⁹.