Текст книги "Библия - это не миф"

Автор книги: Томас Трибелхорн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Г лава И-

Храмы на север от С1зраиля

Исследователь Лоренс Джерати пришел к выводу: нигде в мире нет точного подобия храма Соломона. При этом Джерати делает ударение на слово «точного» и выдвигает утверждение, которое на данный момент никому не удалось опровергнуть (в том числе и тем, кто считает израильский храм заимствованием из Древнего Египта). Единственный известный храм, имеющий разительное сходство с храмом Соломона, – это Телль-Тайинат на юге современной Турции. Но Джерати не считает, что израильтяне его скопировали; по его мнению, с тем же успехом все могло быть наоборот и Телль-Тайинат мог быть спланирован под влиянием храма в Иерусалиме, с учетом славы и значимости

Рай

Соломона в те времена¹.

Первоначальные раскопки

на этом месте были проведены

. «мШ.

–с .'j |тт

Институтом востоковедения

1' I

Университета Чикаго в 1935-

1938 гг. и возглавлялись Робер-

1 том Бреидвудом. С тех пор это

место постоянно привлекает Храм Телль-Тайинат в долине Амук. *

Турция (фото Иститута востоковеде– интерес, будучи единственным

ния Университета Чикаго) из найденных древних храмов,

планировка которого аналогична храму Соломона, описанному в Ветхом Завете². Помимо храма Телль-Тайинат, было найдено

дворцовой архитектуры; по мнению некоторых археологов, был популярен в IX веке до н. э. в Северной Сирии. Другие считают, что этот архитектурный стиль, возможно, сформировался гораздо раньше, еще в бронзовом веке.

Бит-хияани – древний стиль несколько крупных дворцов в архитектурном стиле «бит-хилани».

Хотя храм плохо сохранился, известно, что это было прямоугольное здание размерами двадцать пять на двенадцать метров, разделенное на галерею, основной зал и внутреннее святилище. Как и в храме Соломона, в галерее (внутреннем дворе) стояло две колонны на основаниях в виде львов (по крайней мере, так полагают ученые, поскольку сохранилась только одна колонна). Святилище было относительно маленьким. Внутри найдено подобие постамента – очевидно, на нем стояла статуя божества, а также квадратное сооружение, вероятно, служившее жертвенником. Как и в Иерусалиме, непосредственно рядом с храмом (с южной его стороны) был царский дворец. Но, как и Джерати, археолог Волькмар Фриц³ утверждает: «Храм Телль-Тайинат не мог быть образцом для храма Соломона, поскольку был построен позже последнего»⁴. Независимо от этого, Библия сама говорит нам, что при постройке храма Соломон пользовался помощью северных соседей.

По мнению Фрица, храм Соломона, скорее всего, напоминает сирийские храмы второго тысячелетия до н. э. Указывая на некоторые из них, недавно раскопанные, Фриц выдвигает гипотезу, что продолговатая планировка (как у храма Соломона) впервые сформировалась в финикийских храмах Северной Сирии. Опять-таки, это не должно нас удивлять, так как Библия сама говорит нам о поддержке, полученной Соломоном с севера – от Хирама, царя тирского, его специалистов, а также специалистов из финикийского города Гевал (одного из главных портов Финикии):

И послал Хирам, царь тирский, слуг своих к Соломону, когда услышал, что его помазали в царя на место отца его; ибо Хирам

был другом Давида во всю жизнь. И послал также и Соломон к Хираму сказать:

«Ты знаешь, что Давид, отец мой, не мог построить дом имени Господа, Бога своего, по причине войн с окрестными народами, доколе Господь не покорил их под стопы ног его. Ныне же Господь, Бог мой, даровал мне покой отовсюду: нет противника и нет более препон. И вот, я намерен построить дом имени Господа, Бога моего, как сказал Господь отцу моему Давиду, говоря: „Сын твой, которого Я посажу вместо тебя на престоле твоем, он построит дом имени Моему". Итак, прикажи нарубить для меня кедров с Ливана; и вот, рабы мои будут вместе с твоими рабами, и я буду давать тебе плату за рабов твоих, какую ты назначишь; ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые умели бы рубить деревья так, как сидоняне».

Когда услышал Хирам слова Соломона, очень обрадовался и сказал: «Благословен ныне Господь, Который дал Давиду сына мудрого для управления этим многочисленным народом!»

И послал Хирам к Соломону сказать: «Я выслушал то, за чем ты посылал ко мне, и исполню все желание твое о деревах кедровых и деревах кипарисовых. Рабы мои свезут их с Ливана к морю, и я плотами доставлю их морем к месту, которое ты назначишь мне, и там сложу их, и ты возьмешь; но и ты исполни мое желание, чтобы доставлять хлеб для моего дома».

И давал Хирам Соломону деревья кедровые и деревья кипарисовые, вполне по его желанию. А Соломон давал Хираму двадцать тысяч коров пшеницы для продовольствия дома его и двадцать коров оливкового выбитого масла: столько давал Соломон Хираму каждый год.

Господь дал мудрость Соломону, как обещал ему. И был мир между Хирамом и Соломоном, и они заключили между собою союз. И обложил царь Соломон повинностью весь Израиль; повинность же состояла в тридцати тысячах человек. И посылал их на Ливан, по десять тысяч на месяц, попеременно; месяц они были на Ливане, а два месяца в доме своем. Адонирам же начальствовал над ними. Еще у Соломона было семьдесят тысяч носящихтяжести и восемьдесят тысяч каменотесов в горах, кроме трех тысяч трехсот начальников, поставленных Соломоном над

работой для надзора за народом, который производил работу. И повелел царь привозить камни большие, камни дорогие, для основания дома, камни обделанные. Обтесывали же их работники Соломона, и работники Хирама, и гивлитяне и приготовляли деревья и камни для строения дома три года.

3 Царств, 5:1-18

Более того, Фриц полагает, что планировка храмов Северной Сирии уходит корнями к строениям типа «мегарон», распространенным в Анатолии в третьем тысячелетии до н. э. Этот тип подразумевал помещение (обычно жилое), состоящее из одной длинной комнаты; сегодня мы бы назвали это «открытой планировкой»⁵. Ко второму тысячелетию до н. э. такая планировка, используемая в Анатолии для жилья, стала использоваться в храмовой архитектуре Северной Сирии.

Вот как сам Фриц резюмирует свою позицию: «...когда Соломон решил построить храм Богу Израиля на Храмовой горе в Иерусалиме, рядом с собственным дворцом, он стал смотреть не на существующие израильские прототипы, а на финикийские образцы, происхождение которых, в свою очередь, следует искать в продолговатых храмах Северной Сирии, а тех – в домах типа „мегарон“ в Анатолии, почти за две тысячи лет до того, как Соломон построил Дом Господу»⁶.

«Финикийские храмы не сохранились или, по меньшей мере, еще не найдены. Но по археологическим причинам, перечисленным выше, мы можем быть уверены, что эти финикийские храмы, в которых Соломон почерпнул вдохновение, были продолжателями архитектурной традиции – строений продолговатой формы, так хорошо сохранившихся в Сирии и Ханаане. Тот факт, что храм Соломона заимствовал планировку у образцов, до нас не дошедших, едва ли может вызвать удивление, однако это создает трудности в отслеживании предшественников Соломонова храма» (курсив мой. – Т. Т)⁷. По правде говоря, многие данные о реалиях древнего мира нам никогда не узнать наверняка – в частности, кто, что и когда у кого заимствовал. Во многих случаях библейский текст является нашим единственным источником, и ничто не препятствует нам считать его надежным.

Установление различий

Можно ли найти архитектурное сходство? Конечно, и это вполне понятно. Сама Библия говорит нам об этом в пятой главе Третьей книги царств. Она четко указывает на то, что Соломону много помогали его друзья из Финикии, как работой, так и материалами. Поскольку храм Соломона был частью древнего мира, было бы глупо отрицать, что некоторые его черты отражают общепринятые архитектурные тенденции его времени. Важно, однако, следующее: иерусалимский храм выделялся значительными уникальными особенностями (и не просто отдельными мерками!)

«Наверное, наибольшее отличие, – пишет Джерати, – состояло в назначении храма, согласно израильскому богословию. Храм не

считался Божьим дворцом, куда _а

^{г 1} Модель Второго храма

люди приносили все для удовлет– _(т. «_храма ирода»).

ворения Его физических потреб– Музей «Храм Книги» в Иерусалиме ностей. Храм был носителем Божьего Имени и, соответственно, центром молитвы. Иерусалимский храм существовал ради нужд Божьего народа»⁸. И в этом разительный контраст: место удовлетворения желаний жадного божества и подарок Бога, Который ни в чем не нуждается и стремится удовлетворить потребности Своих людей.

Прежде чем мы перейдем к следующему разделу, хочу указать, что Божественное откровение Моисею по поводу конкретных размеров скинии и расположения в ней различных предметов (Исход, 25:8-9) не является беспрецедентным. По преданию, другие боги древнего мира также давали конкретные указания относительно того, как должны выглядеть их храмы. Это часть храмовой феноменологии древнего Ближнего Востока – шумерской, вавилонской, египетской, израильской, – а также конфуцианских храмов Китая, японских и индийских.

Мануэль Родригес делает вывод: «Мысль, что конкретные указания о постройке земных храмов давались людям богами и что, соответственно, сами здания были отражением трансцендентной действительности, видимо, прочно закреплена в религиозном сознании людей и не связана границами культур и регионов»⁹.

Джерати считает, что Бог «руководил постройкой храма (1 Па-ралипоменон, 28:11-12) не в культурном вакууме, но среди современных аналогов и помог строителям выбрать такой план, который уже имел определенное значение, – но это значение можно было скорректировать, чтобы показать Израилю, как и чем он отличается от своих соседей»¹⁰.

Судя по всему, данные поддерживают позицию Фрица: храм Соломона был похож на храмы Северной Сирии больше, чем на египетские образцы. У Китчена можно найти перечень храмов древнего мира, вместе с предполагаемым влиянием, которое они могли оказать на Соломонов храм¹¹.

Примеры сходств в храмовых обрядах

В шестнадцатой главе Книги Левит описан обряд с « козлом отпущения», известный также как «обряд изгнания»: «И возьмет [Аарон] двух козлов и поставит их пред лицом Господним у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения» (Левит, 16:7-10).

Вот краткий пересказ того, что происходило: сначала Аарон приносил в жертву теленка, за свои грехи и грехи своих домашних. Затем он приносил жертву за грехи всего народа – первого козла, окроплял его кровью крышку ковчега и перед крышкой. Таким образом происходило очищение Святого святых.

Прочтем далее, с двадцатого стиха: «И совершив очищение святилища, скинии собрания и жертвенника, приведет он живого козла, и возложит Аарон обе руки свои на Кадило – приспособле-голову живого козла, и исповедует над ним ние, в котором сжигались все беззакония сынов Израилевых, и все ^{бла|0В0НИЯ} преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню» (Левит, 16:20-22).

У хеттов и вавилонян существовали похожие «обряды изгнания», однако сходство весьма поверхностно. Например, если хеттский царь и его армия возвращались с войны, пораженные чумой или другой болезнью, царь выбирал из покоренных земель мужчину, женщину, быка и овцу (всех по одному). Их следовало преподнести божеству, наславшему болезнь. Хеттский царь или его представитель символически «перекладывали » чуму на этих посланцев, которые как бы замещали царя и его армию. Поскольку считалось, что болезнь ниспослана одним из местных божеств, целью обряда было вернуть ее в землю врага. Этот хеттский обряд известен под названием «пулиса»¹².

Еще один пример – обряд очищения вавилонских храмов, однако в Вавилоне храм осквернялся не грехами людей, а бесами. Считалось, что бесы в храме несут угрозу местному богу или богине, поэтому было необходимо очищать храм хотя бы раз в год. Для этого жрец протирал весь храм тушей барана, одновременно произнося специальные заклинания для изгнания бесов. Особенно тщательно, кадя кадилом, он делал это в святилище. При этом бесы впитывались в тушу барана, которую затем сбрасывали в реку. По вавилонским мифам, бесы могли войти в мир живых только через реки, и возвращать их в подземный мир также следовало через реки¹³.

Нам также известно, что у хеттов было представление о святости, которое они относили к божествам (или к захваченной вражеской территории, посвященной какому-либо богу). Святость приписывалась, в той или иной мере, храмам, предметам культового обихода, жрецам, жертвоприношениям и праздникам¹⁴.

Конечно, сходства есть, но в каждом случае можно найти то, что отличает израильский храм и его обряды от всех прочих. Поначалу сходства между храмовыми обрядами могут показаться пугающими. Мои исследования привели меня к выводу, что причина сходств объясняется основным принципом сравнительного языкознания: а именно, сходства указывают на общее происхождение. Мы поговорим об этом больше в семнадцатой главе. Но, по сути дела, мы должны радоваться тому, что такие сходства существуют. Почему? Потому что они прочно и неразрывно связывают Ветхий Завет с клубком традиций древнего мира. И это хорошо! Это подтверждает, что Библия исторически вписана в широкий контекст древнего Ближнего Востока. Следовательно, опровергается тот популярный тезис, что Библия была написана уже после вавилонского пленения. Сходство присутствует не только в обрядах и строении храма, но и в языке – в выражениях, которые встречаются и в Библии, и в других древних текстах. Их мы рассмотрим в следующей главе.

Г лава Уу

О переводчиках и предателях

Сфера лингвистики включает множество подразделений.

Лингвистика (языкознание) -наука о языке; включает фонетику, фонологию, морфологию, синтаксис и семантику; иногда подразделяется на описательную, историческую,сравнительную (компаративную) и географическую; то же, что общее языкознание (согласно словарю английского языка Вебстера).

Если вы когда-либо изучали хотя бы введение в лингвистику (а может, даже специализируетесь в лингвистике), вы наверняка знаете, насколько это сложная дисциплина. На базовом уровне лингвистика подразделяется на изучение структуры языка (грамматика) и его значения (семантика). В свою очередь, в рамках грамматики можно выделить морфологию (изучение процессов словообразования и состава слов), синтаксис (изучение правил комбинации слов для составления фраз и предложений) и фонологию (изучение звуковых систем и абстрактных звуковых единиц).

И это далеко не все.

В рамках нашей темы нас с вами особенно интересует сравнительное языкознание, изучающее взаимоотношения и связи между различными языками.

Обилие сходств между древними языками привело к возникновению гипотезы об общем праязыке, от которого пошли все языки. Раздел языкознания, изучающий происхождение слов, называется этимологией.

В изучении древних языков и текстов задействуются, помимо всего прочего, этимология и корпусная лингвистика – изучение языка, представленного в виде корпу, т. е. собрания документальных текстов. Одна из целей корпусной лингвистики – вывести набор абстрактных правил, которыми руководствуется древний язык, а также его отношение к другим древним языкам.

Интерес к древним языкам возрос в восемнадцатом веке, когда, с открытиями археологов на Ближнем Востоке, публика получила доступ ко многим «экзотическим» языкам и древним текстам (мы уже обсуждали это ранее, в частности, расшифровку иероглифов Шампольоном). Языковеды всячески старались пролить свет на проблему понимания смысла и происхождения этих древних текстов.

Но сравнительное языкознание тоже имеет свои пределы. Мы уже убедились, что история – это не прошлое, а интерпретация прошлого; подобным образом переводы и основанные на них лингвистические сравнения также невозможны без значительной степени толкования со стороны переводчика. Позвольте объяснить, что я имею в виду.

Говоря о переводах и переводчиках, эксперты часто ссылаются на старую (и, как нарочно, плохо переводимую!) итальянскую пословицу «traduttore traditore», которая примерно означает «каждый переводчик – предатель». Лингвисты, занимающиеся переводом древних текстов, жалуются на неразрешимое противоречие: нужно сохранить форму языка-источника и при этом Апограф – точная копия ману– передать значение языком-реципиентом скрипта. Оригинал в таком спу– (то есть тем, на который делается пере-чае называется автографом, вод). Вывод следующий: абсолютно

точных переводов не существует. Как бы ни старался переводчик, чем-то приходится жертвовать. Переводчик вынужден принести в жертву либо форму, либо значение, либо (что предпочтительнее) немного того, немного другого. Тем не менее, процесс перевода дает переводчику шанс реализовать свои возможные предубеждения.

Далее, языковые сравнения древних ближневосточных текстов с еврейской Библией всегда будут иметь погрешности, поскольку небиблейские источники сравниваются, как правило, сма-соретским библейским текстом (который датируется 900 г, н. э,). Другие же ближневосточные тексты часто на тысячу лет старше; поэтому, формально, мы сравниваем разные вещи. В идеале, чтобы сравнение было объективным, следует сравнивать манускрипты, датированные тем же периодом. Однако это невозможно, поскольку мы не располагаем столь древними апографами Библии. Книги Библии из свитков Мертвого моря датируются 125 г. до н. э. (то есть на 1000 лет старше масоретского текста); но на палеоиврите был обнаружен единственный текст – это Книги Левит, найденные на полу четвертой пещеры.

Итак, подчеркиваю: любые языковые сравнения Библии и древних ближневосточных текстов зависят от предпосылок переводчика (переводчиков). Этот человек может сделать так, что языковое сходство упомянутых источников покажется сильнее или слабее, более или менее очевидным, в зависимости от его личных убеждений и интерпретаций, заложенных в его перевод.

Примечание. Заранее предупреждаю, что эта глава гораздо объемнее других – но она стоит вашего времени и внимания. Не старайтесь прочитать все зараз; читайте понемногу, если нужно. Ведь в ней рассматривается захватывающая и крайне важная тема – как переводятся древние тексты и как перевод соотносится с первоначальным текстом. Поэтому возьмите чашечку чая или кофе, усядьтесь поудобнее – и посмотрим, как из-за своих ошибочных установок некоторые переводчики искажают тот смысл, который хотели донести до читателей древние авторы.

Не хватает слов

Адольф Лео Оппенхейм, несомненно, был одним из самых выдающихся лингвистов, а кроме того, авторитетнейшим ассириологом нашего времени. Оппенхейм был главным редактором «Ассирийского словаря» Института ориенталистики, а также профессором востоковедения в Чикагском университете. Он посвятил более двадцати лет исследованиям, воплотившимся в книге «Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации». Во введении к этой книге он написал:

Переводы текстов больше могут рассказать о самом переводчике, чем о том, что стремился передать автор. Не так уж трудно почти буквально перевести текст, написанный на мертвом языке, и с помощью старомодных и высокопарных выражений создать у непосвященного читателя впечатление безыскусственности и архаизма давно прошедшей эпохи. Тот, кто знает язык, пытается при чтении такого перевода сознательно или бессознательно восстановить оригинал. За исключением самых простых документов, невозможно перевести на современный язык аккадский текст достаточно близко к оригиналу, передав содержание, стиль и возникающие при чтении ассоциации¹.

Мэттьюз и Бенджамин ссылаются на это высказывание Оп-пенхейма в предисловии к своей книге «Ветхозаветные параллели: законы и истории древнего Ближнего Востока»² – эту книгу я рекомендую слушателям моего курса по Ветхому Завету. «Ветхозаветные параллели» – чрезвычайно полезная книга, с четкой структурой изложения и на доступном языке. Мэттьюз и Бенджамин выбрали и перевели некоторые известные истории, песни и законы из небиблейских источников древнего Ближнего Востока, а затем изложили их в хронологическом порядке вместе с ветхозаветными текстами³.

В предисловии к своей книге Мэттьюз и Бенджамин пишут, что постарались выполнить то, что Оппенхейм считал невыполнимым. И действительно, их труд достоин всяческих похвал. Однако и он не исключает толкования со стороны переводчиков. Сами они утверждают: «Наши переводы не буквальны и не ориентированы на сохранение внешней формы. Это тщательно взвешенные пересказы, созданные с целью быть понятными читателю. Выбранные нами английские слова и идиомы подчеркивают связь между древней ближневосточной культурой и Библией»⁴ (курсив мой. – Т. Т.). То есть авторы говорят, что слова и идиомы в их переводе были подобраны намеренно, с целью подчеркнуть любые возможные сходства между древними ближневосточными текстами и традициями израильтян, представленными в Библии. В то же время, к моей радости, их материал организован таким образом, что наряду со сходствами студенты также могут ясно увидеть отличительные черты ветхозаветных повествований.

Археологические открытия последних полутора веков дали нам доступ к древним ближневосточным текстам и радикально преобразили ветхозаветные исследования. Теперь они не могут считаться полными и надежными без учета этих открытий.

Если вы, в отличие от большинства современных студентов, еще не слышали о том, как велико языковое сходство между Библией и небиблейскими текстами, предупреждаю: не стоит поражаться. Этого и следует ожидать. Лично я больше бы волновался, если бы сходства не было – это дало бы повод усомниться в том, что библейский текст действительно древний.

Иврит относится к семитской группе языков и является близким родственником других северо-западных семитских языков. Поэтому языковые сходства неизбежны. Авторы Ветхого Завета использовали общепринятые религиозные выражения, стилистические фигуры и образы; они писали о социальных институтах (таких как царская власть – которой, кстати, потребовали сами израильтяне, см. 1 Царств, 8:5), правовых обычаях (таких как заключение завета) и других реалиях жизни на древнем Ближнем Востоке – точно так же, как авторы Нового Завета писали без отрыва от своего культурного контекста, иудаизма первого века н. э.

Давайте рассмотрим некоторые языковые сходства.

Эпос о Гильгамеше

История о Гильгамеше дошла до нас в виде цикла эпических стихов, написанных клинописью на глиняных табличках. Они были найдены на территории древней Месопотамии (современный Ирак) больше столетия назад. Считается., что клинописным записям более трех тысяч лет.

Поскольку мы располагаем списками различного времени, по табличкам можно проследить за развитием этой поэмы с XVIII в. по I тысячелетие (до н. э.). Насколько мне известно, у нас есть одиннадцать фрагментов, датируемых старовавилонским периодом, и восемнадцать фрагментов конца второго тысячелетия до н. э. (средневавилонский период). На основании лишь этих двадцати девяти древнейших фрагментов невозможно правильно воссоздать и интерпретировать сюжет произведения. Однако в этом помогают 184 более поздних фрагмента, датируемые первым тысячелетием до н. э. Они были найдены в библиотеке ассирийского царя Ашшурбанапала, правившего в VII в. до н. э., и происходят из Вавилона и Уруке.

Принято считать, что наиболее полная версия эпоса о Гиль-гамеше является результатом кропотливого редакторского труда ученого Син-Леке-Уннинни (в период 1100-612 гг. до н. э.). Ученые предполагают, что в своей работе он пользовался источниками IX или VTII века до н. э. Последний датированный текст записан ок. 130 г. до н. э., примерно в то же время, когда и библейские тексты из свитков Мертвого моря.

Ученые верят, что самые ранние стихи о Гильгамеше были сложены ок. 2600 г. до н. э. Произведение содержит размышления о смерти и загробной жизни, а также повествование о потопе -эти вопросы были актуальны для древних народов долины Тигра и Евфрата. Центральная тема, красной нитью проходящая через семьдесят два более или менее полных стихотворных текста, – настойчивый и отчаянный поиск человеком бессмертия. По этой причине многие находят, что данный эпос пессимистичен и пронизан ощущением безнадежности.

Сюжет строится на описании героических подвигов Гильгаме-ша, правителя древнего города Урука, и его товарища Энкиду, который сначала был дикарем и жил в лесу. В поисках вечной славы, они вместе сражаются с чудовищами и злыми духами. После того как мстительная богиня Иштар убивает Энкиду, сраженный горем Гильгамеш отправляется в подземный мир, чтобы встретиться с Энкиду и разобраться в вопросах смерти и бессмертия.

Особенно интересен для нас рассказ о потопе, приведенный на 11-й табличке. Первый значительный труд, который стоит процитировать по этому поводу, – «Эпос о Гильгамеше и ветхозаветные параллели» АлександраХейделя⁵. В девятой главе этой книги Хейдель пишет:

Наиболее примечательные параллели между Ветхим Заветом и эпосом о Гильгамеше – по сути, наиболее примечательные параллели между Ветхим Заветом и всем корпусом клинописных текстов Месопотамии – можно провести между историей о всемирном потопе у вавилонян и ассирийцев, с одной стороны, и евреев – с другой. Изучая этот материал, мы вступаем в ту область исследований, которая априори должна оказаться наиболее плодотворной для раскрытия генетических связей между месопотамскими хрониками и нашей ветхозаветной литературой. Если где-то можно найти доказательства или Опровержения того, основана ли хоть какая-то часть Библии на вавилонских источниках, то именно здесь. Поэтому данный материал заслуживает особого внимания⁶.

Со скрупулезностью и мастерством ученого (которые он показал еще в предыдущей своей книге «Вавилонское Бытие») Хейдель разбирает историю потопа из эпоса о Гильгамеше, сравнивая многочисленные детали этой истории с соответствующими фрагментами Ветхого Завета. Тщательно проанализировав параллели между месопотамской и еврейской версиями потопа, Хейдель делает вывод: «Остается решить вопрос об их историческом и генетическом родстве. <...> То, что вавилонская и еврейская версии генетически связаны, слишком очевидно, чтобы требовать доказательств; единственный вопрос для обсуждения – это степень связи»⁷.

Согласно Хейделю, ученые выдвигали три возможные объяснения исторической связи между еврейской и месопотамской историями о потопе:

Вавилоняне частично заимствовали еврейскую историю.

Евреи частично заимствовали вавилонскую историю.

Обе истории произошли от общего первоисточника.

Первое объяснение, говорит он, в целом маловероятно, поскольку месопотамская история была записана на много веков раньше библейской. Наиболее распространенное и часто излагаемое студентам мнение – второе: евреи заимствовали эту историю у вавилонян.

Однако такое объяснение подразумевает, что традиционная хронология правильна. Дэвид Рол (и другие сторонники пересмотра хронологии) считают, что, при условии правильной хронологии, весь ряд историй о потопе «рассказывает об одной и той же масштабной катастрофе»⁸. Хоть мы и не поддерживаем вольное смешение всех историй и синтез из них своей обобщенной версии, как это делает Рол, мы готовы согласиться с тем, что все древние тексты, по сути, говорят об одном и том же событии.

Хейдель делает вывод: «Из всего этого очевидно, что аргументы, выдвинутые в поддержку того, что библейское повествование основано на вавилонском материале, весьма неубедительны»⁹. Сравнительное изучение историй потопа из Бытия и из эпоса о Гильгамеше «доказывает лишь то, что между Бытием и вавилонской версией есть генетическая связь. Скелет в обоих случаях один, но плоть и кровь, а главное, животворящий дух совершенно разные. Именно здесь мы встречаем наибольшие расхождения между еврейским и месопотамским повествованиями»¹⁰.

Еще одна книга, на которую стоит обратить внимание, – это перевод эпоса о Гильгамеше (на английский язык), выполненный Джоном Гарднером, Джоном Майером и Ричардом Хен-шоу, «Гильгамеш: перевод с изложения Син-Леке-Уннинни» (издательство «Рэндом хаус», 1985). В переводе Гарднера восстанавливаются поэтика и лирика этого произведения, утраченные в предыдущих переводах, более буквальных и «сухих». Эта книга будет вам очень полезна, если вы хотите изучить языковые сходства и отличия данного эпоса и Библии¹¹.

Я высоко ценю искренность авторов, выраженную в предисловии: «Излагая чрезвычайно древнее литературное произведение, этот перевод позволяет себе то, что Стивен Маккенна назвал „желанной свободой". Он полагается на ряд допущений о „Гильгамеше", которые, как большинство дел древности, подлежат сомнению»¹² (курсив мой. – Т. Т).

Я благодарен этим авторам за их верность научным принципам. Если вы вдруг не заметили, именно эту мысль я подчеркивал на протяжении всей книги. Изучение древнего мира всегда остается открытым, а так называемые опровержения Библии на самом деле отнюдь не так непреложны, как вас хотят убедить! Сталкиваясь с обвинениями, будто бы Библия неисторична, всегда напоминайте себе, что эти обвинения принимают за истину традиционную хронологию. Но большинство дел древности всегда подлежат сомнениям. А когда возникают сомнения, мое мировоззрение побуждает меня доверять Библии.

Если вас особенно беспокоят различные версии историй о потопе, рекомендую также книгу Чарльза Мартина «Легенды о потопе: всемирные указатели на единое событие»¹³. Мартин отлично освещает два основных подхода к интерпретации мифов и объясняет, почему ни один из них нельзя применить к легендам о потопе. Как и Рол, он приходит к выводу, что все их версии указывают на одно общее событие. (В семнадцатой главе мы подробнее рассмотрим идею об «общем событии».)

Тридцать поучений Аменемопе

А сейчас обратим внимание на апограф на двадцати семи страницах, написанный иератическим¹⁵ письмом на папирусе (около 370 см в длину и 25 см в ширину). Археологи нашли его внутри деревянной статуи Осириса в гробнице на западе Фив (если вы помните, мы уже посещали Фивы и, в частности, Карнак в тринадцатой главе).

Как и гораздо более древние «Поучения Птаххотепа», «Поучения Аменемопе» (далее просто «Поучения») дошли до нас в полном виде. Также есть другие, фрагментарные, копии этого произведения: несколько папирусов в Стокгольме, три таблички в Турине, Париже и Москве, остракон в Каирском музее. Фиванский же папирус вы можете увидеть в Британском музее в Лондоне (его приобрел специально для этого музея сэр Э. А. Уоллис Бадж в своей первой экспедиции в Египет в 1888 г.). На первый взгляд этот папирус может показаться мало примечательным, пока вы не осознаете его значимость и кипящие вокруг него споры.