Текст книги "Мнимая смерть"

Автор книги: Томас Энгер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Глава 47

Уже почти четыре часа, но Хеннинг решает все-таки заскочить в редакцию. Ему нечего написать, потому что он чувствует, что пока не может предать огласке ни один из добытых фактов, но ведь рабочий день еще не кончился. А он не показывался в редакции с самого утра. Мне надо доложиться Хейди или Туретт-Коре, думает он. Может быть, поболтать с Гундерсеном, если он там.

Хеннинг переходит улицу у парка Ватерланд вне зоны пешеходного перехода в самый разгар часа пик и вдруг замечает автомобиль, стоящий на другой стороне перекрестка. Это не серебристый «мерседес», скорее «вольво», модель с такого расстояния он различить не может, но автомобиль увеличивает скорость, когда на светофоре зеленый сигнал сменяется желтым. Однако ему приходится резко затормозить, поскольку впереди идущая машина не хочет пропустить его. Колеса скрипят. Машины сигналят. Они сигналят по всему Осло. Целыми днями.

«Вольво» получает ответ от стоящей впереди машины. Хеннинг думает, что сейчас может возникнуть конфликт, что водитель «вольво» выйдет из машины и обругает шофера стоящего впереди автомобиля, но этого не происходит. Зато пассажир открывает окно со своей стороны и высовывает в него голову. Хеннинг не видит его, не видит, как он выглядит, только замечает блестящую золотистую оправу солнцезащитных очков, а ведь на расстоянии многих километров вокруг нет и следа солнца.

Хеннинг отмечает все это, потому что у него мгновенно появляется ощущение, что мужчина высматривает именно его.Если бы все были такими же, как этот «Рэй Бан», думает Хеннинг, то ему не стоило бы бояться. Но ведь существуют и идиоты с пушками. Если загрузить голову идиота достаточным количеством аргументов, то он может совершить совершенно невообразимые поступки.

Эта мысль заставляет Хеннинга шевелиться быстрее, и он решает пойти в обход по улице Уртегата. Район между улицами Гренландслейрет и Уртегата не особенно приятен для прогулок независимо от времени суток, поэтому Хеннинг идет по улице Бругата, смешивается с людьми на остановке, а потом, когда через несколько минут подходит 17-й трамвай, запрыгивает в него. Некоторое время он едет по улице Трондхеймсвейен и выходит около магазина «Рими», проходит по тротуарам улицы Хешлеб и наконец видит большое желтое здание в начале улицы Уртегата. Мимо по обеим полосам проносятся автомобили, сейчас ведь самый час пик, и если кто-то пытается найти или поймать его, то здесь это совершенно невозможно. Его окружает миллион свидетелей, и машине не скрыться отсюда незаметно, поэтому он может чувствовать себя в безопасности. По крайней мере в относительной безопасности.

Возможно, у меня просто началась паранойя, думает Хеннинг, или я слишком долго был на скамейке запасных и не понимаю, что это нормально, ничего не случится. Но что-то в интонации, с которой говорил Бьярне Брогеланд, заставило его задуматься. Брогеланд был обеспокоен. Он раньше сталкивался с этими парнями. И, как сказала Нора, «они недобрые мальчики».

Хеннинг пытается представить, чем все это может закончиться. Потому что если они хотят убрать его с дороги, как намекал Брогеланд, за то, что он может связать Яссера Шаха с квартирой Тарика Мархони, то они не остановятся, пока не достигнут своей цели.

Глава 48

Ему необходимо проверить три-четыре вещи. Он думает об этом, входя в редакцию, и у кофемашины практически наталкивается на Коре Йельтланда. Коре, увидев, кто идет, собирается отскочить в сторону.

– Хеннинг!

– Привет, Коре, – отвечает Хеннинг. Коре смотрит на него так, словно он – Элвис.

– Как делишки? Черт! Черт, ты, наверное, напугался до смерти?

Хеннинг, помедлив, говорит: ну да, я немного испугался, да.

– Но что случилось-то, друг?

Он делает шаг назад и надеется, что Коре этого не заметит. Хеннинг выдает ему краткую версию произошедшего, одновременно оглядывая помещение в попытке определить, кто сейчас на месте. Гундерсена нет. А вот Хейди здесь. И Хеннинг замечает, что Хейди тоже его увидела.

– Слушай, я не успел сегодня на общее собрание, – произносит он. – Слышал, Стюре собирался сказать несколько слов?

– Да ничего интересного там не было, хе-хе. Старые новости. Тебе повезло, что смог отсутствовать по веским причинам-чинам– чинам!

Лицо Коре расплывается в улыбке, после того как прекращается тик.

– А что он сказал?

– Да ничего такого, чего бы мы еще не слышали. Плохие времена, вы должны писать больше текстов, желательно быстрее, если не получится, нам придется сокращаться, и так далее, блин, и тому подобное.

Коре смеется и улыбается – долго. Хейди, конечно, в данную минуту хотелось бы сократить меня,думает Хеннинг. Ах, эти времена, какое горе. И так далее.

Он извиняется и говорит, что ему надо переброситься парой слов с Хейди, прежде чем уйти домой. Коре все понимает и три раза хлопает его по плечу – сильно. После чего несется дальше. Хеннинг поворачивается к Хейди и решает опередить ее.

– Привет, Хейди, – произносит он. Она поворачивает голову.

– Какого чер…

– Плохие времена, невыразительный рекламный рынок, нам надо писать больше страниц, сокращения.

Он садится, не поднимая на нее глаз. Хеннинг чувствует ее взгляд, похожий на дыхание Северного полюса.

– Что, разве не так?

Он включает компьютер. Хейди покашливает.

– Где ты был?

– На работе. Ивер здесь?

Хейди отвечает, но не сразу:

– Э-э-э… нет. Он ушел домой.

Хеннинг по-прежнему не смотрит на нее и пытается не поддаться воздействию отвратительной тишины, окружающей их. Хейди не двигается. Когда он переводит взгляд на нее, его удивляет выражение ее глаз. Кажется, что она проколола шину, а на расстоянии многих километров нет ни одной автобусной остановки.

– У меня вырисовывается хорошая история, – говорит Хеннинг более мягким тоном и рассказывает о своих встречах с Ингве Фолдвиком и Туре Беньяминсеном, сообщает, что Махмуд Мархони скоро перестанет быть подозреваемым в полицейском расследовании и что особое внимание теперь будет уделяться другим близким знакомым Хенриэтте Хагерюп. Он не упоминает о своих источниках, но Хейди все равно кивает и не задает ему вопросов.

– Кажется, неплохая история, – отвечает она. – Она будет только у нас?

– Да.

– Хорошо.

Резкость в ее голосе пропадает. Может быть, я сломал ее, думает Хеннинг. Может быть, я выиграл сражение. А может, она такая же, как Анетте Скоппюм. Может быть, она из тех, кто все время пытается действовать,и ужасно расстраивается, когда ничего не получается.

Хейди уходит домой через десять минут. Она прощается с ним. Хеннинг тоже говорит ей: «До свидания». Потом его мысли возвращаются к тем трем вещам, которые ему надо проверить. Он начинает с «Коррект КиноКомпании».

Любопытное название, если любишь аллитерации и игру слов. Наверняка его придумал кто-то, уставший от обилия ошибок, содержащихся в фильмах, и в своем манифесте заявивший, что сами они никогда ничего подобного не допустят. Он уже видит, какими заголовками запестрят газеты в тот день, когда «Коррект КиноКомпания» совершит ошибку. А этого крайне сложно избежать.

Хеннинг отыскивает все, что есть об этой компании в интернете. Она выпустила несколько фильмов, которые он не смотрел и смотреть не будет. У компании есть домашняя страничка с коллажем из кадров из голливудских картин и с вензелем из букв ККК, набранных жирным шрифтом «Версаль». Он сразу узнает кадры из «Гладиатора», «Одиннадцати друзей Оушена», «Пиратов Карибского моря», «Человека-паука», «Титаника», «Властелина колец» и «Парка юрского периода». Там есть фотографии из других фильмов, но он не может определить их с ходу. Внизу страницы мелким шрифтом написано: Make visible what, without you, might perhaps never have been seen(«Сделай видимым то, что без тебя, возможно, никогда не станет видимым»), а под цитатой в скобках указано имя Робера Брессона. [10]10
  Робер Брессон (1901–1999) – французский кинорежиссер и сценарист.


[Закрыть]

Хеннинг изучает страницу и находит ссылку на контактную информацию. В штате «Коррект КиноКомпании» есть два продюсера и один режиссер. Он решает позвонить человеку, фамилия которого написана первой, по той единственной причине, что у него замечательное имя. Он набирает номер мобильного телефона Хеннинга Эноксена, который отвечает после нескольких длинных гудков.

– Привет, это Энок.

Голос глухой и глубокий, но приветливый.

– Здравствуйте, меня зовут Хеннинг Юль.

– Ну здравствуйте, Хеннинг, – говорит Эноксен тоном, убеждающим Юля, что они знакомы целую вечность.

– Я работаю в интернет-газете «123новости». Пишу о деле Хенриэтте Хагерюп.

На короткое мгновение в трубке наступает тишина.

– Вот как. И чем я могу помочь?

Хеннинг быстро объясняет свое дело: что ему было бы очень любопытно прочитать сценарий, написанный Хенриэтте Хагерюп, права на который закрепила за собой «Коррект КиноКомпания».

– Хагерюп, да, – говорит Эноксен со вздохом. – Грустная история.

– Да, – отвечает Хеннинг и ждет, что Эноксен скажет что-нибудь еще. Но тот молчит. Хеннинг покашливает.

– Вы можете рассказать о сценарии?

– Вы собираетесь об этом написать?

– Нет, вряд ли.

– Почему же вы тогда об этом спрашиваете? Вы же сказали, что вы журналист?

Дедуктивные способности Эноксена впечатляют.

– Просто у меня есть предчувствие, что сценарий может иметь большое значение.

– Для чего?

Что-то подсказывает Хеннингу, что Эноксен был сущим мучением для учителей начальной школы.

– Для того чтобы узнать, что произошло и кто ее убил.

– Понятно.

– Не могли бы вы сказать пару слов о сценарии, который написала Хагерюп и который показался вам настолько хорошим, что вы решили использовать его в работе?

На заднем плане слышны щелчки компьютерной мыши и постукивание по клавишам.

– М-да, вообще-то с ней по большей части общался мой коллега Трульс.

– Значит, вы не читали сценарий?

– Да-да, конечно…

– О чем он?

Снова стук клавишей.

– Он о…

Он замолкает и откашливается.

– В нем рассказывается… э-э… в общем-то, я не совсем понимаю, о чем рассказывается в ее сценарии. Как я уже сказал, это Трульс разбирался с Хенриэтте и Ингве, и…

– Ингве?

– Да.

– Ингве Фолдвиком?

– Точно. Вы его знаете?

– Ингве Фолдвик был как-то связан с этим сценарием?

– Кажется, он был наставником Хагерюп.

– Да, но я полагал, что над сценарием она работала самостоятельно. Что он не был частью учебной программы.

Энок отвечает после долгой паузы:

– А вот об этом мне ничего не известно.

Хеннинг думает, что с Ингве Фолдвиком ему придется поговорить еще раз.

– А что, вы с Трульсом покупаете права, не консультируясь друг с другом?

– Нет, с этим сценарием был особый случай.

– Какой такой особый?

– Трульс и Ингве раньше работали вместе, и именно Ингве рассказал нам о сценарии Хагерюп.

– Понятно.

– Но ведь речь идет всего лишь о праве преимущественной покупки.

– Что это означает в реальности?

– Это означает – мы считаем, что материал обладает определенным потенциалом и что мы хотим заняться развитием предложенной идеи и посмотреть, получится ли из нее хороший фильм.

– То есть вы не принимаете на себя никаких других обязательств?

– Точно.

Вопрос возник автоматически, потому что мозг Хеннинга был занят осмыслением только что полученной информации. Ингве Фолдвик лично занимался сценарным проектом Хенриэтте Хагерюп, с которого она хотела тайно начать свою карьеру. Интересно, Фолдвик проявляет такой же личный интерес ко всем своим студентам или его энтузиазм касается только молодых красивых девушек с открытым характером и привычкой к флирту, думает он.

– Может, я тогда переброшусь парой слов с Трульсом? – спрашивает Хеннинг, одновременно исследуя домашнюю страницу кинокомпании и выясняя, что фамилия Трульса – Лейрвог.

– Э-э-э… он сейчас немного занят, – быстро отвечает Энок.

– Ладно.

Он намеренно молчит несколько секунд. Но Энок не углубляется в подробности.

– Я попробую позвонить ему попозже на мобильный. А если бы вы могли передать ему, что я хочу с ним поговорить, это было бы просто чудесно.

– Постараюсь не забыть.

– Спасибо.

Хеннинг кладет трубку, размышляя над тем, что вот-вот было готово сорваться с языка Энока и от чего вибрировали телефонные провода.

Глава 49

Быстрый поиск в интернете помог Хеннингу выяснить, что родителей Хенриэтте зовут Вебьерн и Линда и что у нее есть старший брат (Уле Петтер). Он ищет сведения и об Анетте Скоппюм. Ее родителям (Ульфу Видару и Фрейдис) уже за 70, а Анетте – младший ребенок в семье. У нее три старших сестры: Кирстен (38), Силье (41) и Туриль (44). Требуется всего несколько минут, чтобы установить, что ни семья Хагерюп, ни семья Скоппюм не подходят под описание семьи Гордер.

Он закрывает эту информацию и находит официальный сайт, содержащий регистр лицензий и их владельцев. Здесь можно искать сведения по трем различным категориям в зависимости от того, что именно вы хотите найти. 1. Информация о компаниях и их руководителях. 2. Лицензии. 3. Лицензии для общественного транспорта, пересекающего территорию губернии. Эта страница создана Министерством транспорта в сотрудничестве с администрацией губернии Хордаланд, поэтому написана она на языке нюнорск. [11]11
  Существует два варианта норвежского языка: букмол, которым пользуются около 95 % населения, и нюнорск, искусственно созданный в XIX веке, которым пользуются не более 5 % населения Норвегии.


[Закрыть]

Хеннинг загоняет курсор в окошко второй категории, выбирает губернию Осло, в категории «тип лицензии» – лицензию таксиста и набирает 2052 в окошке «номер лицензии». После чего нажимает клавишу «Ввод». Ответ приходит в течение секунды. И от этого ответа у него перехватывает дыхание.

Умар Рабия Рашид.

Он тотчас вспоминает, где слышал это имя раньше. Умар Рабия Рашид – это человек, под началом которого Махмуд Мархони работал таксистом. И Хеннинг знает,что это не может быть случайностью. По какой еще причине такси Умара с двумя людьми в салоне, изучавшими его хитрыми глазами, могло находиться именно в том месте и в то время?

На имя Умара зарегистрировано три такси в Осло. Хеннинг кликает на цифру три и получает доступ к странице «Сведения об обладателе лицензионных прав». Ничего себе выражение, думает он, но больше всего его внимание привлекает текст, за несколько секунд заполнивший монитор. Он пробегает взглядом детали и улыбается. Умар, Умар, думает он.

Теперь я знаю, где ты живешь.

Хеннинг решает пойти домой. Ему срочно необходимо сесть на диван, подумать и решить, что делать дальше. Он дожидается, когда две журналистки выйдут из редакции, и тащится за ними. Они идут по заасфальтированной территории, окружающей желтое здание. Черные ворота открыты. Он отстает от женщин на несколько метров, выходит на улицу и оглядывается. Два больших камня перегораживают улицу Уртегата и делят ее на две части. С его стороны в направлении района Гренланд по ней проехать невозможно. За камнями припаркованы «хонда» и «форд». В их салонах пусто. Перед офисом Армии Спасения сидит мужчина, у ног которого лежит и чешется собака. Если он внезапно вскочит и выхватит автомат Калашникова, Хеннинг к этому готов. Его окружают открытые пространства, внизу быстро несет свои воды река Акерсэльвен, и так легко высунуть дуло пистолета из машины или из окна и изрешетить его пулями.

Нет. Довольно. Хеннинг больше не в состоянии ходить и выискивать повсюду дуло винтовки. Он пробыл на работе не больше двух дней, и ему уже кажется, что беспощадные преступники охотятся за его скальпом. Хватит! Такое положение дел меня не устраивает, говорит он сам себе.

Хеннинг решает пойти по тротуару, чтобы не спеша насладиться послеобеденным солнышком, прорвавшимся через плотную завесу облаков над зданием «Осло Плазы». Он приближается к району Грюнерлекка с возрастающим ощущением восстановленного контроля. И именно поэтому Хеннинг запирает за собой дверь квартиры и на этот раз плюет на батарейки в дымоуловителях. Он собирается пойти в кухню, как вдруг внезапно останавливается. На нихя плюнуть никак не могу.

Глава 50

Это будет забавно, говорит себе Брогеланд, стучась в дверь Арильда Йерстада. С другой стороны глубокий голос произносит: «Войдите». Брогеланд входит. Йерстад указывает ему на стул перед своим письменным столом, прижимая к уху телефонную трубку. Брогеланд усаживается. Если бы только Сандланд была здесь, думает он, то, может быть…

Йерстад хмыкает и слушает. Он слушает долго, после чего кивает и произносит:

– Хорошо. Так и сделаем. Держите меня в курсе.

Он кладет трубку и переводит взгляд на Брогеланда.

– Да, – говорит Йерстад, тяжело вздыхая. В голосе слышится усталость, но Брогеланд не обращает на это внимания. Потому что сейчас он устроит шоу. Он выкладывает рукопись Хагерюп на стол перед высоким мужчиной и выжидательно следит за Йерстадом, пока руководитель расследования медленно перебирает листы бумаги.

Следующие несколько минут Брогеланд рассказывает и объясняет. Когда он заканчивает, то не видит во взгляде Йерстада удовлетворения. Скорее наоборот.

– Значит, ты получил это от Хеннинга Юля?

– Да, Юль…

– Я скажу тебе одну вещь о Хеннинге Юле, – произносит Йерстад, поднимается и начинает ходить кругами по кабинету.

– Пару лет назад мы расследовали дело о человеке, который бродил по Осло и убивал проституток. Он не был каким-нибудь там Джеком Потрошителем, ни в коем случае, но убил несколько девочек из Нигерии и угрожал убить еще нескольких, если полиция Осло не уберет их с улиц города. Он открыто связался с нами и поведал о своих планах.

– Я помню это дело. Но что…

– Мы не могли бы убрать этих девочек, даже если бы захотели. Конечно, мы никогда не поддаемся на подобные угрозы, но эти девочки все время перемещаются, а вокруг них есть люди, которые их охраняют.

Йерстад останавливается прямо напротив Брогеланда, поглаживая свою бороду.

– Хеннингу Юлю удалось разнюхать, что убийца вступил с нами в диалог и предупредил о будущих преступлениях, и, когда была обнаружена очередная нигерианка с сорока семью ножевыми ранами на спине, животе, груди и лице, Юль начал методично нас травить. Он выставил насогромными страшными жестокими волками за то, что мы не отреагировали на угрозы убийцы. Апофеозом этой истории стало то, что Юлю удалось самостоятельновыйти на след преступника и взять у него интервью – при этом ни слова не сказав нам, чтобы мы смогли выехать и взять парня. В общем, Юлю важнее было унизитьнас, а не остановить мужчину, убивавшего нигерианских женщин. Что это говорит тебе о Хеннинге Юле?

Брогеланд ищет ответ на полу, но не находит.

– Как ты думаешь, почему он пришел к тебе с этими материалами? – произносит Йерстад, указывая на рукопись. – Как ты думаешь, он сделал это, чтобы помочьполиции или чтобы помочь самому себе?

Брогеланд вспоминает, что Йерстад известен своими ораторскими способностями. И на этот вопрос у Брогеланда нет ответа.

– Вполне может случиться, что Юль нашел что-то важное, но ни на единую долю секунды ты не должен думать, что он сделал это ради благополучия общества. Он использует тебя, Бьярне. Мне думается, что произошедшее с ним, каким бы трагичным оно ни было, оказало на него большое влияние. Насколько я знаю Хеннинга Юля, смею предположить, что он стал еще более циничным манипулятором.

Брогеланд не знает, что сказать, и поэтому молчит.

– Ты что-нибудь сделал с этим? – спрашивает Йерстад, указывая на рукопись.

– Я попытался связаться с Анетте Скоппюм, но пока не смог. Она не отвечает на звонки, и ее нет дома. Я послал Эмиля поговорить с ней, но, поскольку ее там не оказалось, я оставил у ее квартиры наряд.

– Где она живет?

– В районе Бишлетт.

– Хорошо.

– А еще пару часов назад она сняла 5000 крон в банкомате на улице Акерсгатен.

– Пять кусков? Многовато. Но, значит, она по крайней мере жива.

– Скорее всего. Это может означать, что она какое-то время не собирается снимать наличные. Я послал Эмиля на разведку в ее колледж, поговорить с друзьями, но он еще не выходил на связь.

Йерстад кивает и ждет продолжения, но Брогеланд уже выложил всю информацию. Он чувствует себя опустошенным. Хорошо все-таки, что Сандланд не смогла присутствовать на этой встрече.

Но возможно ли, что Хеннинг Юль действительно поступил так цинично? Отпустил преступника только для того, чтобы опубликовать хороший материал? Конечно, мог. Но может ли Юль подставить его?Они же знают друг друга. Хотя и немного.

Брогеланд смотрит на Йерстада, который снова усаживается за стол и начинает перебирать лежащие перед ним бумаги. Если Брогеланд и узнал что-то за те семнадцать месяцев, что проработал вместе с Йерстадом, так это то, что, если Шеф составил себе представление о чем-либо, переубедить его очень непросто. Может быть, именно поэтому он такой хороший полицейский, думает Брогеланд. А может быть, именно поэтому он никогда не станет отличным полицейским.

Брогеланд встает, ожидая, что Йерстад что-нибудь скажет. Но тот молчит. Брогеланд выходит и закрывает за собой дверь.