Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды

Текст добавлен: 6 октября 2016, 04:36

Текст книги "Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды"

Автор книги: Том Холланд

Жанр:

Ужасы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

– Я доберусь до нее! – кричал Весткот.– Боже мой, я заставлю ее заплатить, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни.

Профессор ничего не сказал, лишь взглянул на Элиота, и я увидел крайнее замешательство и ужас в его глазах. Мне подумалось, а знает ли он, как убить вампира, и есть ли у нас какая-нибудь надежда.

Позднее, в тот же вечер, перевязав Люси и дав ей успокоительное, мы собрались на совещание в гостиной. Элиот рассказал Весткоту о том, как мы гнались за женщиной, которую он знал в качестве леди Моуберли, после чего, отвечая на полные неверия вопросы бедняги, профессор объяснил суть вампиризма и рассказал о его распространенности в стране, о которой я уже много слышал, в королевстве Каликшутра, где пропала сестра Весткота

– Пропала во всех смыслах,– пробормотал Весткот,– провалилась в ад. Есть ли для нее какая-нибудь надежда, как вы думаете?

Профессор сжал руку Весткота, и жест этот сказал больше, чем любые слова.

– Так, значит, письма,– пробормотал Весткот,– которые я получил от младшего офицера, находящегося в подчинении у моего отца., все фальшивые? Все до единого – подделка?

Профессор кивнул, не говоря ни слова.

Весткот обхватил голову руками.

– И не надо было искать ее в Индии, потому что все это время она была в Англии. Какой же я был идиот! – вскричал он.– Какой болван! Но как я мог знать? – Он поднял голову, и взгляд его умоляюще забегал по нам.– Разве я мог догадаться, что моя сестра была., что она стала..

– Вампиром? – вдруг заговорил Элиот.– Да, именно этим словом вам следует называть ее. Я понимаю, его даже произнести трудно, не говоря уж о том, чтобы представить себе тот ужас, который оно означает. Но надо. Ибо они плодятся из-за скептицизма своих жертв, что я слишком хорошо знаю по себе.

Бедняга Весткот запустил пальцы себе в волосы:

– Но почему? Каковы ее цели? Зачем эта игра в леди Моуберли?

– По-видимому, она была чьим-то агентом.

– Агентом?

– К сожалению, это очевидно. Ваша сестра пропала в Каликшутре, считалось, что она мертва, но на самом деле, как нам теперь известно, она вернулась в Англию служить целям тех, кто сделал из нее то, во что она превратилась,– вампира, создание их воли. И в этом облике она поехала в Уитби, где уничтожила будущую невесту сэра Джорджа и заняла ее место.

– Но откуда такой интерес к сэру Джорджу? – неверяще спросил Весткот.– Зачем забираться так далеко?

– Потому что сэр Джордж как раз в то время вошел в Индийский кабинет, отвечал за границы в Индии, а на этих границах, как вы помните, расположена Каликшутра Не забывайте о своеобразных обстоятельствах помолвки сэра Джорджа: он не видел будущую жену почти семь лет, чем подписал себе и ей смертный приговор, ибо именно поэтому самозванку никто не разоблачил Вашу сестру схватили и заставили подчиниться воле того, кому нужна была такая самозванка, чтобы защитить Каликшутру от возможной аннексии. Ей нужен был агент в постели министра.

– Ей? – воскликнул Весткот.– Кому «ей»?

Элиот не ответил, продолжая пристально вглядываться во тьму на улице.

– Ответьте же Элиот! Кто эта «она»? Черт возьми! – вскричал Весткот с внезапной яростью.– У этой «нее» может оказаться Артур, мой сын!

Элиот повернул к нему голову.

– Нет,– медленно произнес он.

– Что вы хотите сказать?

– У леди Моуберли, у Шарлотты, ваш ребенок. Забудьте о той, другой. Вам до нее не добраться. Мы должны охотиться за вашей сестрой.

– Но почему вы так уверены, что Артур именно у нее?

– Потому что у Шарлотты свой собственный интерес к вашему сыну.

– Что вы имеете в виду?

Элиот подошел к Весткоту и коснулся его плеча.

– Когда Люси вышла за вас замуж,– тихо продолжил он,– перед Шарлоттой встала неожиданная проблема. Этот брак мог раскрыть ее подлинную сущность. Отсюда отказ встречаться с вами. Но замужество Люси также доставило ей неожиданное удовольствие. Вы помните, ей не терпелось увидеться с Люси, после того как родился ваш ребенок?

– Да. Но, по-моему, это вы склоняли ее к сближению с моей женой.

Элиот виновато потупил голову, но Весткот не заметил этого. Его лицо вдруг онемело от прихлынувшего страха.

– Продолжайте,– прошептал он наконец.

Элиот глотнул воздуха:

– Вампиров тянет к родственной крови.

– К родственной?

– К крови родственников,– вмешался профессор.– Это доставляет им, как сказал Джек, особое наслаждение.

– Вы имеете в виду Артура? – Весткот уставился на него в ужасе, не веря услышанному.– Моего сына? Шарлотту влечет кровь ее собственного племянника?

Профессор помялся и вздохнул:

– Боюсь, что да.

Лицо Весткота исказилось:

– Тогда она уже...

– Убила его? – профессор покачал головой.– Это, конечно, возможно. Однако на основании изучения этих существ я бы сказал – маловероятно. По-видимому, существует некое правило не трогать детей, пока они не вырастут и не принесут потомство.

– Потомство?

– Линия крови...– тихо пояснил профессор.– Должно быть продолжение рода, так сказать. Если кому-нибудь и грозит опасность с ее стороны...

– Да?

– Боюсь, что этот человек – вы.

– Да, конечно, конечно.– По лицу Весткота вдруг разлилось облегчение.– Значит, есть надежда? Мой сын может быть еще жив? Вы думаете, это возможно?

– Уверен, что надежда еще есть.

– Но как нам разыскать его?

– Это может оказаться трудным делом,– вздохнул Элиот.– Пока мы в Йоркшире гонялись за ветром в поле, у вашей сестры было полно времени, чтобы спрятать вашего сына. Судя по тому, как она организовала остальную часть своего заговора, ее укрытие тщательно подготовлено.

– Что же нам делать? Ведь нельзя ждать здесь, ничего не предпринимая.

– У нас нет иного выбора,– возразил профессор.– К тому же, остается ваша жена, ее нужно защищать.

– Да,– сказал Весткот,– да, конечно...– Он, похоже, вновь воспрял.– Уж она-то, насколько мы знаем, еще жива.

– Именно так! – вскричал профессор, хлопая в ладоши.– И давайте сделаем все, чтобы она оставалась в этом состоянии. Во всяком случае, мы еще не побеждены.

Когда он произнес это, я почувствовал, что он в это верит. Мы вчетвером продолжали строить планы, и при знании профессором мира бессмертных, при пытливом уме Элиота и храбрости Весткота я мог надеяться, что игра еще не проиграна. Профессор с большим энтузиазмом заговорил о растении под названием «киргизское серебро», безотказном средстве от вампиров, и сказал, что на следующий день съездит в Кью и там, в теплицах, поищет это растение. Тем временем Элиот будет лечить Люси, Весткот – охранять ее, а я – стоять на страже. Так оно и случилось.

В ту ночь в комнате Люси дежурили я и Весткот. Бедняжка крепко спала под воздействием успокоительного. Хотя она иногда шевелилась и бормотала что-то во сне, я, глядя на ее дорогое, милое лицо, вспоминал, какой Люси была месяц назад, и молился за то, чтобы она поскорей вернулась ко всем нам. Мои надежды, по которым недавние события нанесли такой удар, начали оживать.

А в четыре часа, незадолго до того как мы должны были смениться, я услышал донесшийся с улицы стук колес экипажа. Он остановился прямо у двери Весткотов. Прошло несколько минут, но экипаж так и не уезжал. Обеспокоенный, я подошел к окну и взглянул вниз на улицу. Экипаж стоял прямо подо мной. Из него высунулась фигура в плаще, нюхая воздух или же, как я догадался, вдыхая запах крови. На долю секунды он (или она – я не различил, был ли это мужчина или женщина) глянул вверх, на меня. Я заметил только, что глядевший был крайне бледен, потому что фигура сразу же забилась в экипаж, который тронулся с места и поехал дальше. Даже сейчас я не уверен, кого именно увидел тогда Сначала я предположил, что это Шарлотта Весткот, но беседа, которую я подслушал несколькими часами позже, когда на дежурство заступили профессор и Элиот, насторожила меня – они говорили, что это могла быть таинственная «она».

– Я должен навестить ее,– все время повторял Элиот,– и вы это знаете. Только так мы сможем найти решение. Я должен навестить ее.

– Это очень опасно,– упорно не соглашался профессор.– Она смертельно опасна.

Я напряг слух, стараясь услышать побольше, но голоса их зазвучали тише, и о чем они еще говорили я не мог сказать. В одном, однако, я уверен: женщина, о которой шла речь, не была Шарлоттой Весткот.

Несмотря на чувство беспокойства, спал я хорошо, ибо два последних дня сильно утомили меня, и проснулся только около полудня. Я встал и, поднимаясь по лестнице в спальню Люси, встретил спускающегося оттуда профессора Едва лишь взглянув на него, я понял, что случилось нечто скверное, и спросил, как дела. Не отвечая, он повернулся и повел меня в спальню Люси. Элиот склонился над своей пациенткой с усталым и расстроенным видом, и довольно скоро я понял причину его расстройства – Люси была привязана к постели, она непроизвольно содрогалась и шипела, как змея, а лицо ее было пародией на ту прежнюю Люси, которую я так хорошо знал. Сейчас на нем царили лишь жестокость, сладострастие и хищность. Я наклонился над Люси, и, когда она увидела меня, в глазах ее вспыхнул какой-то зловещий огонь, а лицо исказила развратная гримаса.

– Освободите меня, Брэм,– прошептала она– Вы же всегда хотели меня, не правда ли? Меня, такую свежую, нежную, не то что ваша жена.– Она засмеялась.– Мои объятия ждут вас Освободите меня, и мы с вами хорошо отдохнем. Освободите же меня, Брэм, освободите!

В ее голосе было что-то дьявольское, он звучал, как скрежет стекла, по которому провели ножом, и мне оставалось только отвернуться от нее.

– Боже мой,– обратился я к Элиоту,– что с ней случилось?

Губы его сжались.

– Очевидно, болезнь распространилась по ее венам,– сказал он.

– И вы ничего не можете сделать? – спросил я.

– Я взял пробу крови. Попытаюсь провести испытания. Однако,– помедлил он,– буду с вами откровенен – надежд у меня нет.

– И все же могут найтись способы лечения за пределами науки,– вмешался профессор, направляясь к двери.– Я тоже покидаю вас. Внизу меня ждет кэб, он отвезет меня в Кью, увидим, как действует киргизское серебро...

Он склонился в индийском поклоне и стал спускаться по лестнице. Элиот вскоре последовал за ним. Я остался наедине с... хотел написать «Люси», но это существо только носило имя Люси и обладало ее телом, ибо от прежней милой Люси совершенно ничего не осталось. Девушка, которую я знал, исчезла, и, сидя там в тот день, я чувствовал себя словно на похоронах Люси.

И вот сейчас, с сердцем, объятым ужасом, я приближаюсь к кульминационному пункту этого повествования. Во второй половине дня ко мне присоединился Весткот. Его явно предупредили о состоянии Люси, ибо он тщательно пытался скрыть свои страдания и терпеливо сидел у ее постели, несмотря на сочетание лести и ругани, при помощи которых она пыталась добиться своего освобождения. Теперь я понял, что сильно недооценивал Эдварда, потому что человек, с которым мы вместе сидели, был мужем, достойным любви Люси. Проходили часы, и крепость характера Весткота была испытана до самых пределов, но он ни разу не отступил от своего долга перед женой.

Около шести часов раздался стук в дверь. Весткот вышел из комнаты и встал, прислушиваясь, на балконе. Похоже было на то, что принесли письмо: к Весткоту подошла горничная, а когда он вернулся в комнату Люси, из кармана его пиджака виднелся конверт. Однако он не сказал, что в письме, а я не стал нажимать на него, решив, что это частное дело. Весткот сел рядом с Люси, взял ее за руку, но она выдернула ее. Он пытался удержать ее, и она плюнула ему в лицо. Мне было больно смотреть на выражение лица бедняги. Он встал – в ушах его все еще звучал ее смех – и подошел к окну, сжимая и разжимая кулаки.

– Не могу больше это выносить,– сказал он, когда я подошел к нему.

– Остальные скоро придут,– ответил я, стараясь утешить его.

– Да,– отчаянно заговорил Весткот, глядя на жену.– Но когда? Их уже так долго нет.– Он жестом показал на Люси.– Взгляните на нее, Стокер. Ей все хуже и хуже. Нужен Элиот. Мне надо съездить и привезти его.

– Лучше подождать,– повторил я.

– Мы не можем ждать,– покачал головой Весткот, заглядывая мне в глаза– Прошу вас, Стокер, съездите за Элиотом. Скажите ему, что это срочно.

– Я не хочу покидать вас.

– Черт возьми,– выругался он,– беспокоиться нужно о моей жене, а не обо мне. Да посмотрите же на нее,– вновь указал он на Люси.– Ей нужен Элиот как можно скорее. Сейчас же, Стокер, немедленно!

Короче говоря, я понял, что его иначе не утихомирить, кроме как исполнить то, что он хочет. Но в Уайтчепель я поехал с тяжелым сердцем, все время погоняя извозчика, чтобы он ехал быстрее. Элиота я застал за напряженной работой, согнувшимся над стеклышками микроскопа и пробирками, но как только я объяснил ему ситуацию, он встал и немедленно последовал за мной. Пока мы ехали, он сказал мне, что надежды мало – его исследования, как оказалось, идут не очень хорошо. Во мне же начало нарастать сожаление о том, что я оставил Весткота наедине с женой. К несчастью, по дороге из Уайтчепеля движение экипажей усилилось, и до дома Весткотов мы добирались довольно долго. Наконец мы подъехали к его дверям, и, как только горничная открыла на наш отчаянный стук, я сразу принялся расспрашивать ее, все ли в порядке в доме. Недоумевая, она сказала, что, конечно же, все в порядке. Хозяин и хозяйка так и оставались наверху, к ним даже приходила гостья.

Я сразу замер.

– Что за гостья? – поинтересовался я.

– Сестра хозяина,– ответила горничная.– Мисс Весткот приходила с Артуром...

Мы рванулись вверх по лестнице.

– Мисс Весткот ушла минут двадцать тому назад,– крикнула горничная вслед.

Я едва расслышал это ее замечание, а когда ворвался в комнату Люси, то увидел, что она пуста. На полу валялись разорванные ремни, которыми Люси была привязана к постели. До меня наконец дошло, что сказала горничная.

– Она увела Люси! – вскричал я, цепенея от ужаса, что это все-таки случилось, и мешком оседая на постель.

– Эй,– позвал Элиот из-за открытой двери.

– Что там? – спросил я, еле подняв голову.

Элиот закрыл дверь, и я увидел, что за ней у стены стоит кресло. В нем расслабленно лежал Весткот, будто дремал после обеда. Элиот приподнял его голову за подбородок, и, к своему ужасу, но едва ли удивлению, я увидел, что Весткот мертв. Кожа его была неестественно бледной, а кости под плотью стали хрупкими и тонкими. В горле и животе его зияли страшные раны, но кровь не текла Элиот продолжал осматривать его.

– Совершенно обескровлен,– наконец сказал он.– В нем не осталось ни капли крови. Странно...

– Почему? – поинтересовался я, когда его голос затих.– Ведь это сделала его сестра?

– О, это очевидно,– ответил Элиот.– Но странно не это. Странно, что он не сопротивлялся. Сидел здесь и ждал конца

Он хмурился все больше, и вдруг его изможденное лицо прояснилось. Наклонившись, он вынул что-то из кармана Весткота.

– Вы говорили, что он получил письмо.– Элиот протянул мне конверт.– Это?

Я быстро осмотрел конверт и кивнул.

– И, получив письмо, Весткот сразу потребовал, чтобы вы ехали за мной?

Я опять кивнул.

Элиот вынул письмо из конверта.

– Давайте же посмотрим, что в письме,– пробормотал он как бы про себя, пробегая по бумаге взглядом.– Почерк, по крайней мере, знакомый. Леди Моуберли, или Шарлотты Весткот... Что ж, вот оно, письмо,– и он начал читать вслух: – «Дорогой Нэд, ничего не выйдет, ты же знаешь. Тебе меня никогда не победить. Спроси у Джека Элиота – он скажет то же самое, поскольку в глубине души знает это. Но я тебе предлагаю сделку. Мне нужна кровь кого-нибудь из Весткотов, если не твоя, то подойдет кровь любого другого Весткота Думаю, ты меня понимаешь. Жизнь за жизнь, Нэд,– твоя за жизнь твоего сына. Что скажешь? Сейчас с тобой один из твоих друзей. Отошли его куда-нибудь. Когда увижу, что он выходит, приму это за сигнал твоего согласия на мое предложение и сразу приду к тебе. Очень сожалею, Нэд. Но как ты уже, наверное, понял, я больше не принадлежу себе. Такова есть – или, вернее, была – жизнь. Твоя любящая сестра Ш.».

Элиот медленно сложил письмо, вновь взглянул на Весткота и закрыл глаза.

– Вы думаете, Весткот согласился? – спросил я.– И позволил ей выпить свою жизнь?

– Очевидно.

Меня вновь поразил ужас картины, которую мы застали. Оглядевшись вокруг, я убедился, что Артура все-таки забрали. В комнате его не было.

– Она предала его,– горько произнес я.– Он отдал ей свою жизнь, а она все равно предала его.

Элиот тоже осматривал комнату.

– Я в этом не совсем уверен,– наконец изрек он.

– То есть как это? – спросил я.

– Тут какая-то тайна.– Он показал на дверь.– Видите отпечатки рук, там внизу?

Я не заметил их раньше, но теперь увидел, что Элиот совершенно прав: там были отпечатки рук – крошечные... и окровавленные.

– Их мог оставить только ребенок,– продолжал Элиот,– что подтверждает показания горничной: Артур действительно был здесь. И это неудивительно – Весткот вряд ли добровольно распрощался бы с жизнью, если бы Шарлотта не привела с собой Артура. Но есть предположение, что отпечатки были оставлены, после того как Шарлотта ушла. Когда же еще ребенок мог испачкать руки в крови? Не во время же нападения – это слишком маловероятно. Скорее всего, тогда, когда его бросили здесь с трупом отца. Он тянулся к отцу за лаской, а когда не получил ее – попытался выбраться, царапаясь в дверь. Да,– проговорил Элиот, вновь всматриваясь в отпечатки,– это совершенно очевидно.

– Но в таком случае...– медленно сказал я.– Где же тогда ребенок?

Элиот жестом показал на окна. Тут я заметил, что они открыты и, несомненно, взломаны, ибо стекла были выбиты снаружи и пол усеивали осколки.

– Так вы думаете...– глотнул я воздуха,– что кто-то проник в комнату?

Элиот еле заметно кивнул.

– Но Шарлотта... когда забрала Люси... они же ушли через парадную дверь. Их видела служанка.

– Значит,– промолвил Элиот,– тут побывал еще кто-то, кроме нее.

– Вы имеете в виду еще одного вампира?

Он слегка пожал плечами, что можно было принять за согласие.

– Кто же это? – спросил я.

– Это тайна.

И тайной осталось. Все это время я был уверен, что у Элиота есть подозрения, и последующие события лишь убедили меня в данном предположении. Ибо вторую половину того дня Элиот стремился преследовать кого-то, кто, как он полагал, решит все дело. А когда профессор вернулся из Кью и сам увидел происшедшую катастрофу, Элиот заговорил с ним о том же, что я подслушал предыдущим вечером. Опять упоминалась «она», против которой нужно было выступить – не Шарлотта, а какая-то другая, еще более страшная женщина. Однако профессор отказывался предпринимать такую попытку без подготовки. Будучи храбрым человеком, профессор все же продолжал настаивать, что эта женщина еще слишком опасна, и требовал, чтобы Элиот отложил свою миссию. Элиот с явной неохотой согласился, и на этом закончился вечер того ужасного дня. Перед тем как попрощаться, профессор дал нам по луковице киргизского серебра, пообещав, что это растение предохранит нас от жажды вампира. Растение оказалось очень примечательным и каким-то не от мира сего. С тех пор я всегда ношу его при себе.

Носил ли его с собой Элиот – так и не удалось узнать. Ибо, несмотря на обещание отложить расследование, в тот же самый вечер он исчез. С тех пор ни профессор, ни я не видели его. В своем кабинете он не оставил никаких записок, ни клочка бумаги – исчез столь же внезапно, как Люси и ее ребенок. Интересно, доведется ли нам когда-нибудь вновь увидеть кого-либо из них? Мы с профессором продолжили поиски, но у нас было очень мало зацепок, а те ниточки, которые были, вскоре оборвались. Профессор сообщил мне, о чем я вначале не догадывался,– женщина, о которой он говорил с Элиотом, живет в Ротерхите, в том же самом складе, из которого мы спасли сэра Джорджа. Как только выяснилось, что Элиот исчез, мы сразу поспешили туда, но там не оказалось и следа склада – он исчез! Даже лавка Полидори была заколочена досками, и, вломившись внутрь, мы не нашли ничего, что помогло бы нам в поисках.

Трудно сказать, что мы еще можем сделать. Мы, конечно, связались с полицией, но распутать подобное дело оказалось им не под силу. Да сейчас и не до того. В последнее время полиция занимается в основном убийствами в Уайтчепеле – публика требует найти того, кто их совершает. Так что мы действуем, как и раньше: самостоятельно. Профессор убежден, что так и должно быть. Он знает, что разговоры о реальности существования вампиров чаще подвергаются осмеянию.

Но, несмотря на весь опыт профессора, мы не продвинулись в решении этого дела: Элиот, Люси, ее ребенок – все исчезли, а вампиры разгуливают Бог знает где. Возможно, они таятся где-нибудь в зловещей тени – не только Шарлотта, но и таинственная безымянная «она». Остается только надеяться, что в наших расследованиях все же наступит прорыв, хотя я в этом сомневаюсь. Мне не хотелось бы заканчивать повествование на столь скорбной ноте, но поскольку я намеревался ничего не выдумывать, то я завершаю его, как и начал, описывая чистую правду. И засим откладываю перо свое в надежде, что придет день и у меня найдется повод вновь взять его в руки. Молю Бога о том, чтобы, когда это случится, я смог написать что-нибудь более радостное.

Письмо профессора Хури Джьоти Навалкара

мистеру Брэму Стокеру

Блумсбери-сквер, 16

20 сентября 1888 г.

Уважаемый мистер Стокер!

Большое спасибо вам за то, что дали мне почитать ваше повествование. Надеюсь, оно точно во всех деталях. Если пожелаете и впредь заниматься вампирологией, могу порекомендовать вам написанную мною книгу «Мифы о вампирах в Индии и Румынии. Сравнительное исследование». Хотя хвалить себя и нескромно, это отличный труд. Однако будьте внимательны! Суть вампира не меняется, но понимание этой сути в различных культурах может варьироваться. Как британцу, вам может быть более знакома румынская разновидность, чем разновидность индийская. Могу предложить вашему вниманию главы о Трансильвании. Весьма любопытно.

Я тоже вспоминаю беседу, когда мы обсуждали ваше намерение переработать сие повествование в роман или пьесу. Очень любезно с вашей стороны, должен признаться, намерение сделать меня прообразом героя в этом произведении. Хотя, мистер Стокер, настоятельно прошу вас отказаться от этой идеи. Если вы сделаете меня героем романа, то я уже буду совсем и не я. Фантазируйте, мистер Стокер, всегда фантазируйте. Иначе вам вообще не поверят.

Как узнаю что-либо новое, сразу же сообщу вам. Что же до сведений о судьбе нашего дорогого друга, то надежды, увы, угасают с каждым днем.

Будьте осторожны, мистер Стокер.

Ваш коллега

Хури Джьоти Навалкар.

Отчет, составленный

инспектором-детективом

Стивом Уайтом о событиях,

произошедших 30 сентября 1888 года

В течение пяти ночей мы вели наблюдение за определенным проулком сразу за Уайтчепель-роуд. Войти в него можно было лишь с той стороны, где в укрытии сидели два наших человека, так что все, кто входил в проулок, попадали под наблюдение наших людей. Когда я прибыл на место принять рапорт, была пронизывающе холодная ночь. Я уже уходил, но вдруг увидел, что из проулка появился человек. Я посторонился, пропуская его, и, когда он оказался под уличным фонарем, хорошо его рассмотрел.

В нем было около пяти футов десяти дюймов росту, одежда его была довольно поношена, хотя и из хорошего материала. Лицо – длинное и тонкое, ноздри – изящной формы, волосы – черные как смоль. Цвет лица у него был несколько желтоватый, будто какое-то время он жил в тропиках. Однако более всего в нем поражал необычный блеск глаз. Они светились во тьме, словно два ярких светлячка. Плечи человек слегка сутулил, хотя он был довольно молод – лет тридцати трех, не более. С виду он походил на студента или на человека свободной профессии. Руки его были белы как снег, пальцы – тонкие и сужающиеся к кончикам.

Когда человек прошел мимо, я почувствовал в нем что-то необычно зловехцее и стал искать какой-нибудь предлог задержать его, но чем больше думал об этом, тем больше склонялся к заключению, что тем самым нарушу методы работы британской полиции. Единственным предлогом воспрепятствовать прохождению этого человека могла быть его связь с тем, кого мы разыскивали, а у меня не было явных причин связать его с убийствами. Правда, интуиция вроде подсказывала мне, что с этим человеком не все в порядке. Но, с другой стороны, если все в полиции будут действовать интуитивно, сразу участятся протесты против ущемления свобод граждан, а в то время полицию и так достаточно критиковали, так что рисковать было нежелательно.

В нескольких футах от меня человек споткнулся, и под этим предлогом я заговорил с ним. Он резко обернулся на звук моего голоса и угрюмо взглянул на меня, но сказал-таки: «Доброй ночи!» – и согласился со мной, что похолодало.

Голос его удивил меня – тихий, музыкальный, с легким оттенком меланхолии, голос культурного человека, никак не вяжущийся с жалкими трущобами Ист-Энда.

Когда он отошел, один из полицейских выглянул из дома, где прятался, и сделал несколько шагов по проулку.

– Эй, что это? – вдруг встревоженно крикнул он и подозвал меня.

В Ист-Энде мы привыкли к разному, но от увиденного у меня кровь заледенела в жилах. В тупике у стены лежал труп женщины, и в канаву из ее тела тек ручеек крови. Это было еще одно из этих ужасных убийств. Я вспомнил про встреченного мною человека и погнался за ним, но он словно растворился в темном лабиринте убогих улочек Ист-Энда.