Четвертое сокровище

Текст добавлен: 7 февраля 2022, 04:31

Текст книги "Четвертое сокровище"

Автор книги: Тодд Симода

Жанр:

Современная проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Назад к карточке книги

– Этот инсульт как-то связан с предыдущим? – спросила Тина.

– Трудно сказать. Серии инсультов нередки.

– Скажите, это ведь могло произойти в любое время?

– Так и есть. А что?

– Просто любопытно.

Врач взглянул на свой планшет, затем сказал:

– Извините, что говорю так прямо. Он не поправится. Мы должны оговорить экстренные меры. Полагаю, вы его ближайшие родственники?

Ханако взглянула на Тину.

Глядя на маму, Тина ответила:

– Я его дочь. – Ханако кивнула.

Врач что-то пометил в блокноте и сказал:

– Хорошо. Идемте со мной, вам надо будет заполнить кое-какие бумаги. – Затем он обратился к Ханако: – Кажется, с лодыжкой у вас что-то нехорошее. Раз уж вы здесь, почему бы не осмотреть ее?

Ханако начала было что-то говорить, но потом просто кивнула.

После краткой службы в Буддистском храме Японского квартала они собрались в ресторане «Китайские моря»: Ханако и Тина, тетушка Киёми и Синити, Джеймс и Энни – ее двоюродные брат и сестра, бабушка и несколько коллег из «Тэмпура-Хауса». Уиджи и Джиллиан тоже пришли. Все расселись в отдельном зале банкетов и заказали стандартное меню, добавив только любимые блюда тетушки Киёми и Ханако: острые креветки, белую рыбу с легким чесночным соусом и овощи к ним.

– Попробуй креветки, – посоветовала Тине тетушка Киёми. – Мы с твоей матерью едим их почти каждую неделю с тех пор, как она пришла работать в «Тэмпура-Хаус».

– Тогда я тоже хочу, – ответила Тина, подсчитав, что за это время они должны были съесть около тысячи двухсот порций.

Киёми положила порцию креветок ей, а затем и Ханако, которая сидела по другую сторону. Та расположилась на своем сиденье наискосок, чтобы поудобнее поставить ногу в легком гипсе. Позади нее у стенки стояла пара костылей.

Попробовав, Тина сказала:

– Вкусные креветки.

Тетушка Киёми повернулась к Ханако:

– Говорит, вкусные.

– Значит, вкусные, да? – усмехнулась Ханако.

^{Из чего складывается ощущение вкусного? Из соединения реакций разных нервных систем – вкус, обоняние, осязание, зрение и слух, сочетаясь, создают субъективное нервное ощущение. Каждый человек осознает свой опыт «вкусного» уникальным образом, и, тем не менее, опыт этот в чем-то схож у всех людей.}

^{Сама по себе Тушечница Дайдзэн не несет никакого смысла – она лишь используется для выражения смысла, для передачи сознательного и подсознательного опыта. Тушечница является вместилищем туши, пропитывающей кисть, которая касается бумаги. Предметы и действия суть всего лишь вместилища для смысла. Сознательный опыт зависит от своего вместилища подобно острым креветкам: они содержат не только белки, масло и специи, на которые реагирует наша нервная система, но и смысл.}

^{Смысл, накопившийся за тысячу двести обедов.}

^{Тушечница Дайдзэн веками копила смысл. Сама по себе она, как кусок камня, смысла не имеет, единственный ее смысл – в том, что ею пользовались, ею желали обладать, ее считали огромной ценностью. Точно так же и с сознательным опытом – он есть лишь накопленный смысл.}

^{Тетрадь по неврологии, Кристина Хана Судзуки}

Тина была голодна. Ела она в последнее время немного и совершенно не помнила, что. За последние несколько дней ей пришлось организовать заупокойную службу и кремацию, связаться с родственниками сэнсэя – из них остались только мать и брат. Найти их ей помогли в японском консульстве; консул выступал посредником и сам звонил им. Новообретенные и бабушка Тины не пожелали с ней разговаривать и просто передали через консула: они хотели бы, чтобы останки сэнсэя переслали в Японию захоронения на семейном участке.

Тина для них не имела никакого смысла.

Только через день Тина заметила, что Тушечницу Дайдзэн подменили. Она спросила, не брала ли ее мать. Мать ответила:

– Иэ.

– В таком случае, это мог сделать только Мистер Роберт, – сказала Тина.

На следующий день, узнав о смерти сэнсэя, он позвонил. Выразил соболезнования и сообщил, что уезжает в Киото, учиться и преподавать в школе Дайдзэн.

– Рада за тебя, – сказала Тина, а затем спросила его о тушечнице. Он стал оправдываться, но она ответила, что причины ее не интересуют. Спросила маму, не хочет ли та с ним поговорить. Мама сказала:

– Иэ.

Вкус креветок разбудил дремавший голод. Она жадно набрасывалась на креветки, рыбу, хрустящие обжаренные овощи. После еды они бродили по банкетному залу, разговаривали, смеялись – как раньше, на семейных встречах.

Уиджи увлекся разговором с «кузиной» Тины Энни. Джиллиан слушала «кузена» Джеймса – ей явно было скучно. Тина подошла к ним и спросила Джеймса, как идут его дела.

– Уволили. Венчурный капитал иссяк.

– Вот черт.

Джеймс усмехнулся:

– У меня уже есть другая работа. Платят вдвое больше. И фондовым опционом заниматься не надо.

– Рада за тебя.

– Спасибо, – ответил Джеймс. – Мы с Энни собрались следующим летом в Японию на пару недель. Не хочешь с нами?

Тина начала было говорить, что ей теперь надо быть ближе к матери…

– Да, я бы съездила.

– Здорово.

Тина спросила Джиллиан, могут ли они поговорить наедине. Они нашли тихий уголок.

– Когда мы познакомились, ты сказала, что перешла на неврологию с КБ, так?

– Ага.

– Не расскажешь, как ты это сделала?

– Там есть свои хитрости. Во-первых, надо заранее договориться с кем-нибудь, чтобы тебя взяли на другую программу. А что?

– Подумываю перевестись.

– Да ты что? А куда?

– На молекулярную. Возможно, буду исследовать рассеянный склероз.

– Ты сделаешь великие открытия и поможешь матери поправиться, – сказала Джиллиан. – С удовольствием помогу тебе с переводом.

– Спасибо, – сказала Тина.

– Во-вторых, тебе надо сделать татуировку.

Тина усмехнулась:

– Да, и об этом я тоже хотела с тобой поговорить.

В фойе отеля «Мияко» Арагаки с Кандо ждали, когда приедет Годзэн и отвезет Арагаки в аэропорт. После смерти сэнсэя Годзэн решил остаться в Калифорнии – заведовать школой японской каллиграфии Дзэндзэн. Тина – она унаследовала дом – попросила его не уезжать. Он согласился, но при условии, что она тоже будет брать уроки.

Она пообещала.

Кандо сказал Арагаки, что останется в Сан-Франциско еще на несколько дней – «осмотреть достопримечательности».

К ним подошел работник отеля.

– Прошу прощения, сэр, – обратился он к Арагаки. – Вам звонят. Это из авиакомпании.

Наставник поднялся.

– Я послежу за вещами, – сказал Кандо.

Арагаки пошел к телефону. Звонок, заказанный Кандо «из отдела бронирования», раздался точно вовремя. Арагаки не будет две-три минуты.

Едва он скрылся из виду, Кандо нырнул в его ручную сумку и вынул коробку с Тушечницей Дайдзэн. Переложил ее в свою сумку, с которой собирался отправиться на экскурсию по городу. Потом достал точно такую же коробку и положил ее в сумку Арагаки.

Когда банкет в ресторане «Китайские моря» уже подходил к концу, стоический официант принес коробку для Ханако.

– Это вам.

Ханако взяла ее.

– Тяжелая, – выдавила она, когда ноги свело судорогой.

Тина и Ханако поднимались на пятый этаж в отремонтированном лифте.

– Здорово, да? – сказала Тина.

– Сугои, – ответила Ханако.

Лифт плавно затормозил, они открыли дверь и вошли в квартиру. Ханако управлялась с костылями уже гораздо лучше.

Когда мама отправилась на кухню делать чай, Тина сказала:

– Я пойду выпить с Джеймсом, Энни, Уиджи и Джиллиан. Справишься?

– Справлюсь. Спасибо, что помогла с похоронами и всем остальным.

– Прости, что все так вышло с сэнсэем.

Ханако склонила голову:

– Прости, что все так вышло с твоим отцом.

Тина погладила маму по спине:

– Зачем же ты уехала? Почему не сошлась с ним снова?

Она почувствовала, как напряглась мать.

– Не могу этого объяснить. Словами – не могу. Может, потом когда-нибудь.

– Все хорошо, ма.

Той ночью Ханако достала из шкафа Тушечницу Дайдзэн, одну из кисточек сэнсэя, стопку бумаги и брусочек туши. Опираясь на костыль, она осторожно дохромала до кухни со всеми четырьмя сокровищами.

Она разложила на столе бумагу, поставила тушечницу, положила кисть. Накапала в тушечницу воды и начала растирать брусочек, глядя, как тушь медленно растворяется. Тушь сумм приобрела нужный оттенок черного, и Ханако смотрела на нее, словно хотела пронзить взглядом.

Ноги ей снова свело судорогой. Сначала она хотела принять лекарство или покурить марихуаны, которую ей принесла подруга Ханы Джиллиан. Но потом дала боли пройти по всему телу, по своему разуму. Чем дольше она глядела на тушечницу, тем глубже и пронзительнее становилась боль. Но теперь она была не просто физической – тушечница воплощала тяжелый груз стыда, который принес ей тот роман, и ужасное разочарование, из-за которого родители стали ее презирать.

Через тушечницу она увидела себя – свое эмоциональное «я», иррациональное «я». То, что она увидела, не было изначально плохим. Она обнаружила, что умеет чувствовать: любить, жить жизнь по-своему, а не по наставлению мужа или родителей. А еще тушечница дала ей Хану, привела в Сан-Франциско, где можно жить независимо. И обеды в «Китайских морях» с Киёми по вторникам.

Тушечница стала для нее дверью в ее же глубину – такую тихую, такую умиротворяющую. Место, куда она могла уйти, устав от себя, океан, в котором плавало ее сознание. Место, к которому она так стремилась всегда, зная, что, зайди она слишком далеко, обратного пути не будет.

Нет, во всем, что случилось, тушечница не виновата – она могла лишь проявить то, что уже было в Ханако. И сэнсэй тоже не виноват. Он отдал ей всего себя, забыл обо всем, что имело для него значение. Если бы только он был жив. Она сказала бы ему, что его вины туг нет. Что она любит его, но видеть его – слишком больно, невыносимо больно.

Все это она и собиралась сказать Хане, но знала, что не найдет слов. Возможно, их и нет.

Она твердо взяла кисть, сосредоточив свою энергию «ки», – и из подсознания поднялось внезапное ощущение силы, полноты бытия – то же, что она испытала, впервые взяв Тушечницу Дайдзэн. Она обмакнула кисть и почувствовала, как боль – вся ее боль – начинает таять.

Да будет так

не так, как я хочу

но пребуду

так

Последняя интерлюдия^[78]

Обещание

мне

сильнее

тебя

Здорово просто здорово

Открытая

свежая и влажная

кровавая

жизнь

Саднит и чешется

вот и вся боль

уже

Если сяду здесь

гордо и прямо

станет ли ноша

легче

Сила есть но

нужна надежность

хочется утешения

Благодарности

Автор признателен всем, кто прочел черновики и сделал множество ценных замечаний: Мэрилин Колтер, Трейси Экстранд, Терезе Фанке, Джин Хэнсон, Кэти Хэйз, Луане Хайкс, Полу Миллеру, Карле Оушенек, Линде Симода. Без вдохновения и энтузиазма Шона Макдональда я бы все еще возился с сюжетом и героями.

Художница благодарна Хью Дэйви, директору Фонда Сэн-нин, который терпеливо учил ее держать в руке кисть сёдо, не зная, что она расширяет границы этого прекрасного искусства. Художница благодарна Хью Дэйви, директору Фонда Сэн-нин, который терпеливо учил ее держать в руке кисть сёдо, не зная, что она расширяет границы этого прекрасного искусства.

Ниже приводятся ссылки на книги, которые оказались ценнейшим источником информации для описания науки и искусства в этой книге. Все фактические ошибки – следствие моего неверного понимания.

Каллиграфия и японские иероглифы

Davey, Н. Е. Brush Meditation, A Japanese Way to Mind and Body Harmony. Stone Bridge Press, 1999.

Eamshaw, Christofer J. Sho: Japanese Calligraphy. Charles E. Tuttle Publishing Company, 1988.

Henshall, Kenneth G. A Guide to Remembering Japanese Characters. Charles E. Tuttle Publishing Company, 1988.

Japan Foundation Japan Language Institute. Basic Japanese-English Dictionary. Bojinsha Company, 1986; Oxford University Press, 1989.

Yamaguchi, Momoo, and Setsuko Kojima, eds. A Cultural Dictionary of Japan. Japan Times, 1979.

Неврология:

Burt, Alvin. Textbook of Neuroanatomy. W.B. Saunders Company, 1993.

Carter, Rita. Mapping the Mind. University of California Press, 1998.

Damasio, Antonio. The Feeling of What Happens: Body and Emotion in the Making of Consciousness. Harcourt Brace and Company, 1999.

Diamond, Marian, Arnold Scheibel, and Lawrence Elson. The Human Brain Coloring Book. Harper Perennial, 1985.

Greenfield Susan, ed. The Human Mind Explained. Henry Holt and Company, 1996.

Moonen, C.T.W., and PA. Bandettini, eds. Functional MRI. Springer, 1999.

National Institutes of Health. Mind Over Matter: The Brain's Response to Drugs. 1977

Veggeberg, Scott. Medication of the Mind. Henry Holt and Company, 1996.

Рецензии

«Четвертое сокровище», проиллюстрированное прекрасной каллиграфией, – оригинальный, удивительный роман, написанный с изяществом и сдержанностью классической японской поэзии.

Borders' Original Voices Program

Непреходящая квинтэссенция искусства и науки.

Kirkus Reviews

Каллиграфический саспенс.

Metropolis / Japan Today

Элегантный и причудливый роман… Симода мастерски сплетает нити повествования в этой изощренной и прекрасно иллюстрированной книге.

Booklist

Очерчивая сердце и разум, проникнутый дзэном роман «Четвертое сокровище» обладает всеми нюансами умело выполненного каллиграфического свитка. Тодд Симода проходит по грани нейропсихологии и древнего «пути кисти», переносит читателя из Киото в Беркли, из японской культуры в американскую, не забывая воссоздать все оттенки между ними.

Лайза Долби, автор «Гейши» и «Сказания Мурасаки»

Мистика восточного Святого Грааля, наделяющего великих и чистых душой каллиграфов особой властью и силой, органична в этом хорошо выстроенном и увлекательном романе.

The Daily Telegraph

Туго закруженная и жесткая драма.

Generation Rice

The Daily Telegraph

Роман многослоен… в нем много приманок.

Дирижабль

Задумчивая грусть, светлая печаль, смутная надежда – очень дзэнские чувства, которые вызывает эта книга.

Книжная витрина

Об авторе

Тодд Симода родился в 1955 году, защитил докторскую диссертацию по математике в Университете Беркли. Сейчас – профессор Колорадского университета, занимается когнитологией. Автор нескольких романов и множества рассказов, научных и технических работ. Своими учителями считает Харуки Мураками, Джона Барта, Кобо Абэ и теорию гипертекста.

Художник, книжный иллюстратор и дизайнер Линда Симода родилась в Техасе. Профессионально изучала искусство японской каллиграфии. Иллюстрировала первый роман мужа – «365 видов горы Фудзи». Ее выставки и альбомы неизменно привлекают внимание художественной критики Азии и Америки.

Роман «Четвертое сокровище» в 2002 году был номинирован на литературную премию стран Тихоокеанского региона «Кирияма», стал дипломантом программы «Оригинальные голоса» книготорговой сети «Бордерз» и занял первое место на Нью-Йоркской книжной ярмарке. К книге прилагается оригинальное электронное дополнение – программа каллиграфии «i.shodo», доступная на веб-сайте творческого союза Тодда и Линды Симода: http://www.shimoda-works.com/

Веб-сайт романа «Четвертое сокровище»: http://www.fourthtreasure.com/

notes

Примечания

Сёдо (яп.) путь написания. В Японию каллиграфия пришла из Китая, где она называется «шуфа» – буквально «метод написания». – Здесь и далее примечания переводчика

Учитель, наставник (яп.).

Айкидо (яп. путь гармонизации духа) – вид японской самозащиты, основанной на использовании силы противника против него самого.

Дзэндзэн (яп. «абсолютно не…, совершенно не…») совпадает с названием известной буддийской школы «дзэн» только фонетически.

Автор, видимо, сам слегка домыслил этимологию этого иероглифа. Как объясняет самый авторитетный китайский словарь «Шовеньцзезы», этот иероглиф изначально изображал «святого, восходящего на небо», хотя и это объяснение сейчас считается натянутым. Следует сразу сказать, что и дальше в книге при объяснении происхождения графического начертания иероглифов и их значения автор не стремился к научной точности.

Бива – японская 4-5-струнная лютня.

Традиционно в Китае и Японии тушечницы вырезают из цельного куска какого-нибудь природного минерала. Сама тушь представляет собой квадратный брусок, который растирается о тушечницу постепенно смешиваясь с водой. От пропорции растертой туши и воды зависит оттенок и густота получаемой жидкой туши, которая и используется в каллиграфии.

Тэта – высокие деревянные сандалии на ремешке, отделяющем первые два пальца от остальных.

Кисть, тушь, бумага и тушечница (яп.).

Футон – японский хлопчатобумажный матрас.

Якитори – японское блюдо из зажаренного цыпленка, обычно – без костей, подаваемого с соевым соусом.

Доналд Олдинг Хэбб (1904–1985) – американский нейропсихолог.

Сантьяго Рамон-и-Кахаль (1852–1934) – испанский гистолог. Камилло Гольджи (1844–1926) – итальянский гистолог.

Тэмпура – рыба, креветки или овощи, жаренные в кляре на растительном масле (во фритюре).

Нэ – вопросительная частица в японской неформальной речи.

«Гэнки» по-японски значит «здоров». Обычный ответ на вопрос о здоровье (приветствие) в неформальной речи.

Рэйки (яп. энергия духа) – система вспомогательной терапии, при которой энергия передается прикосновением одного человека к другому.

В японском языке применяются два вида слоговой азбуки – ката-кана и хирагана. Иероглифы кандзи, на самом деле, практически полностью совпадают по начертанию с китайскими иероглифами (хотя и есть определенное количество чисто японских знаков). Значения китайских и японских иероглифов также очень часто либо совпадают, либо оказываются тем или иным образом связанными.

Тайко (яп. большой барабан) – традиционные японские барабаны.

Тядо (яп. путь чая) – искусство чайной церемонии.

Кэндо (яп. путь меча) – фехтование бамбуковыми палками или деревянными мечами.

Лаборантская субсидия – финансовая помощь, оказываемая аспиранту-исследователю при условии выполнения им исследовательской работы для лаборатории или университета.

Добрый день! Как поживаете? Как ваше здоровье? (яп.)

«Ки» является японским произношением китайского иероглифа «ци», означающего изначальную жизненную энергию, которая делает возможным существование всего живого. Понятие «ци» лежит в основе китайской гимнастики и терапии цигун, аналогом которой и является рэйки.

Добро пожаловать. Рад, что смогли прийти (яп.).

Извините, учитель (яп.).

Сэйдза (яп. правильная, прямая поза) – поза сидя на коленях, при этом верхняя часть туловища держится прямо, а ягодицы опущены на пятки.

Уильям Джеймс (1842–1910) – психолог и философ, представитель «радикального эмпиризма» и основоположник прагматизма, брат писателя Генри Джеймса.

Стволовые (камбиальные) клетки входят в состав обновляющихся тканей животных и человека. Могут развиваться в различные клетки, например в кроветворной ткани млекопитающих – в эритроциты, тромбоциты и лейкоциты. Обеспечивают восстановление ткани при гибели части клеток.

Традиционное японское приветствие: Здоровы ли вы. Ханако-сан? – Спасибо, здорова.

Да, спасибо (яп.; букв. извините [за доставленное беспокойство]).

Юката (яп. купальный халат) – легкое хлопчатобумажное кимоно, часто используется для сна.

Иероглиф в японском языке имеет два вида чтения: так называемое «онъёми►> – верхнее, или китайское чтение, и «кунъёми» – нижнее, или японское. Автор в данном случае приводит оба.

Династия Мин правила Китаем в 1368–1644 гг.

Предсмертный стих самураи обычно писали перед совершением обряда сэппуку (харакири).

Сёдзи – деревянные, бумажные или стеклянные раздвижные перегородки, ширмы.

Эдо – название Токио до 1869 г.

Тории– ворота перед входом в синтоистский храм с двумя столбами и двумя поперечными балками, обычно выкрашенные в красный цвет.

Ситамати (яп. букв, нижний город) – деловая часть города, где обычно жили торговцы.

Тофу (яп.) – соевый творог; известный в Китае как «дофу».

«Сан» в данном случае означает «гора» (от кит. «шань»).

Груз, который кладется на бумагу во время написания иероглифов, чтобы она не сворачивалась.

«Сарариманами» (от англ. salary man) в Японии называют служащих, получающих ежемесячную заработную плату (в отличие от рабочих, получающих обычную почасовую оплату, wages).

Поль Брока (1824–1880) – французский анатом и антрополог. Основал Антропологическое общество в Париже (1859), открыл Двигательный центр речи (центр Брока) в головном мозге (1863). Карл Вернике (1848–1905) – немецкий психиатр, занимался среди прочего проблемами афазии.

Норзн (яп.) – занавес, который часто вешают на дверях и пишут на нем название заведения.

Понимаешь? (яп.)

Что? (яп.)

«Ваби-саби» – изначальная простота, познаваемая обычно в уединении. В стихах понятие «ваби» употребляется в значении идеального места на земле.

Да, Роберт-сан, доброе утро (яп.).

Здоровы ли вы? (яп.)

Да (яп.).

Что? (яп.).

Гиппокамп – извилина полушария головного мозга в основании височной доли: участвует в эмоциональных реакциях и механизмах памяти.

Спокойной ночи (яп.).

Матия (букв. яп. «городской магазин») – стиль традиционный японских зданий, предназначенных для делопроизводства и торговли.

Вкусно (яп.).

Один из сортов китайского мая, в переводе буквально значит «черный дракон».

Нет (яп.).

Здорово! (яп.).

От «женихи» (ит.) – длинная и полая разновидность пасташютты.

«Манъёсю» – «Собрание мириад листьев», древнейшая антология японской поэзии (вторая половина VIII в.) в 20 кишах, включает 4516 фольклорных и авторских стихотворений, большей частью – в жанре танка.

Номия (яп.) – питейное заведение, дешевый ресторан, над вывеской которого обычно висит красный фонарь.

Сётю (яп.) – дешевая волка, крепкий алкогольный напиток, считающийся вульгарным.

Умэбоси (яп.) – маринованная слива

Нет, извини (яп.).

Спасибо (яп.).

Извини, пожалуйста (яп.).

Рада познакомиться. Прошу любить и жаловать (яп.).

По Фаренгейту. Около 37 °C.

Большое спасибо (яп.).

Оби (яп.) – широкий яркий шелковый пояс, который носят женщины и дети.

Да. Спасибо (яп.).

Вакамэ (яп.) – съедобная коричневая водоросль.