Текст книги "Инквизиция: царство страха"

Автор книги: Тоби Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Глава 1
Конец толерантности

«Разве можно сомневаться: то, что в этом трибунале может показаться жестокой справедливостью, на самом деле является лекарством, предопределенным милосердием радиздоровья преступников?»

Теруэль и Сарагоса, 1484-86 гг.

В доме Хуана Гарееса де Мареильи ненависть охотилась за своей жертвой. Марсилья, будучи аристократом, жил в далеком арагонском городе Теруэль. Стыдясь своей бедности, он женился на Брианде, дочери всесильного местного торговца Хайме Мартинеса Сантанхеля.

Марсилья ненавидел родню со стороны жены. Это происходило в те времена, когда подобное повседневное отвращение можно было довести до крайности – постараться, чтобы врагов сожгли…

В мае 1484 г. в Теруэль прибыл новый инквизитор Хуан де Солибера. «Комитета по встрече» не было, но местные власти пришли в ужас. Возможно, они знали, что в некоторых частях Кастилии возникло сопротивление введению трибуналов инквизиции [79]79
  Католическим королям пришлось приказать элите Сьюдад-Реаля не предоставлять «еретикам» убежище ради спасения последних от инквизиции, что было распространено там в 1483 г. Beinart (1974-85), т. IV, 295-96.


[Закрыть]. И в Теруэле решили последовать этому примеру. Ведь в королевстве Арагон великое множество крупных и красивых городов. Почему в качестве первого пункта для размещения нового учреждения выбрали их далекое селение, расположенное в голых холмах? Какие выводы следовало сделать после увольнения старых инквизиторов и введения новых?

Руководители города писали об опасениях: «Инквизиция вызовет такой же хаос, как в Кастилии, а инквизиторы могут ввести точно такие же гнусные процедуры, которые они использовали там, нарушив все законы» [80]80
  Pinta Llorente (1961), 56.


[Закрыть].

Но не все испытывали страх. Кое-кто, подобно Марсилье, почувствовал возможность реализовать свою ненависть.

Однако с самого начала Марсилья оказался в меньшинстве. Городские власти получили поддержку, поскольку в своем сопротивлении они выступали не только за местную автономию. Возможно, руководство почувствовало, что новая инквизиция, предназначенная для преследования людей, которые родились иными, разрушит хрупкую культурную структуру. Именно культура делала город таким, каким он был.

Население Теруэля представляла разнородную смесь. В дополнение к христианам, которых было большинство, существовало крупное сообщество потомков евреев, обращенных в христианство – конверсос (conversos) [81]81
  В ходе долгой истории инквизиции для названия потомков обращенных евреев использовалось множество различных терминов. Для ясности в книге, предлагаемой вниманию читателей, мы будем назвать их «конверсос» (conversos). Но следует помнить, что это слово обычно ограничено применением в Испании в XV веке, а термин «новый христианин» (cristao novo) использовался в Португалии. Учитывая, что в Испании «новый христианин» относится к людям как мусульманского, так и еврейского происхождения, мы выбираем слово «конверсо» (converso).


[Закрыть]. В период между 1391 и 1413 гг. таких обращений произошло множество. Некоторые из конверсос сделались христианами добровольно, некоторые – принудительно [82]82
  Относительно характера этих обращений существуют довольно значительные академические разногласия. Традиционная точка зрения на эту волну обращений заключается в том, что все последовало после жестоких еврейских погромов, которые начались в Севилье в июне 1391 г. и быстро распространились в такие места, как Кордова, Толедо, Куэнка, Мальорка, Валенсия и Барселона (Ваеr, 1966, т. I, 96-110). Некоторые современные историографы поддерживают эту точку (Netanyahu, 1995а, 148-15). Норман Рот (Norman Roth) убедительно доказывает: защита евреев со стороны королевской власти была значительной (также см. Suarez Fernandez (1980), 215). Все, кого насильственно обратили в христианство, могли вернуться в иудаизм, если они того желали (2002, 33–45). Вместо этого он рассматривает добровольные обращения среди элиты как ускорение духовного кризиса испанских евреев. Это вызвало волны добровольных обращений, внушенных проповедями св. Винсенте Феррере. Безусловно, тот факт, что некоторые из евреев сами принимали участие в погромах, дает основание полагать: традиционная точка зрения нуждается в небольшом пересмотре (Blazquez Miquel (1989), 127-28).


[Закрыть]. Дети и внуки этих обращенных, как правило, искренне исполняли заветы веры. Но они сохранили и ряд культурных традиций своих предков-иудеев.

В дополнение к конверсос в городе Теруэль имелось много обращенных мусульман, которые перешли в христианство вместе с евреями, прослушав проповедь св. Винсента Ферреры в начале XV века. Эти обращенные (известные как мориски – moriscos) отказались от мавританских одеяний. Они больше не говорили на арабском языке и полностью ассимилировались в обществе [83]83
  Garcia-Arenal (1996), 165.


[Закрыть].

Прибытие инквизитора вызвало панику. В течение ряда лет в Испании создали инквизицию с целью выявления якобы «плохих христиан» среди конверсос. Это произошло за три года до проведения в Севилье первого аутодафе.

Сочетание собственного страха и сопротивления местных чиновников привело к тому, что после появления в городе Теруэль Солибера немедленно закрылся в монастыре на три недели, исключив возможность проведения обрядов посвящения в должность. Затем ему пришлось перебраться в ближнюю небольшую деревню, откуда он благочестиво предал анафеме магистрат [84]84
  Monter (1990), 6.


[Закрыть].

Власти ответили инквизитору со вкусом: открыто высмеивая инквизиторскую процедуру, они устроили огромный костер, в середине которого установили столб. Но он использовался не как место для сожжения еретиков. Вокруг костра уложили камни, которые бросали в каждого, кто появлялся в городе с королевскими письмами или указами, поддерживающими инквизицию [85]85
  Pinta Llorente (1961), 60–61. Такие действия затрудняют понимание утверждения Менендеса-и-Пилайо (Menendez у Pelayo (1945), т. З III, 433), что сопротивление в Арагоне было «незначительным»).


[Закрыть].

Марсилья организовал отряд для защиты инквизитора и нанесения ответного удара. Для начала он позаботился, чтобы Солибере предоставили вооруженную охрану. Затем аристократ использовал охрану, чтобы арестовать сопротивляющихся чиновников Теруэля (все они были отправлены в отставку).

Марсилью возвели в чин капитана города. Ему приказали взять под контроль Теруэль, назначить новых чиновников и создать условия для работы новой инквизиции.

В марте 1485 г. Марсилья занял город, а инквизиция приступила к работе. В августе состоялось первое аутодафе – сожгли два изображения конверсос. Самым важным из «преступников» оказался Хайме Мартинес Сантанхель – шурин одного из чиновников, который оказал сопротивление инквизитору Солибере годом ранее. Двух сыновей Сантанхеля сожгли заживо, а одного – символически (в изображении) [86]86
  Monter (1990), 7–9.


[Закрыть].

Хайме Мартинес Сантанхель, как мы помним, был тестем Марсильи, его сыновья – шуринами Марсильи.

С помощью инквизиции вельможа осуществил уничтожение родственников со стороны жены [87]87
  Там же, 9.


[Закрыть]. Он заодно оказал поддержку учреждению, которое новые монархи Арагона и Кастилии Фердинанд и Изабелла (царственные католики) выдвинули на первый план во внутренней политике. Подобного оказалось вполне достаточно, чтобы Марсилья быстро поднялся в звании.

Достаточно быстро события в городе Теруэль повторились в Сарагосе, столице королевства Арагон, расположенной на берегах реки Эбро. Сарагоса славилась благородством дворян и красотой женщин. В 1492 г., всего за восемь лет до завоевания Испанией Гранады, в городе располагался большой квартал, где жили мавры. Там работал маслобойный пресс, находилась действующая мечеть [88]88
  В Арагоне мавров было больше, чем во всех остальных районах Испании, кроме Гранады. В сельской местности они по численности превосходили христиан (Garcia Mercadal (1999), т. I, 301). Их умения пахать землю, возделывать ее и орошать обеспечивали стиль жизни аристократии. Местная поговорка гласила: «Quien no tiene moros, no tiene oro» («У кого нет мавров, нет и золота»; там же, т. I, 388).


[Закрыть]. Путешественники часто восхищались домами города, построенными из тонкого красного кирпича в римском стиле, а также рядом церквей Сарагосы [89]89
  Этот общий рассказ о Сарагосе мы заимствовали из рассказа венецианского посла Наваджеро от 1525 г. Garcia Mercadal (1999), т. II, 16.


[Закрыть].

Но вскоре пролилась кровь. Слухи о событиях в Теруэле начали доходить до города. В общине конверсос нарастала злоба. Достаточно плохо, что инквизиция начала работать в Кастилии. Но кто такой этот Марсилья, чтобы уничтожить дона Хайме Мартинеса Сантанхеля из Арагона! Сомнений быть не может, этот отважный защитник инквизиции женился на Брианде только ради ее денег, денег конверсос! Он презирал жену, хотя, возможно, ее семья пренебрежительно относилась к Марсилье, похваляясь своим богатством в сравнении с его хваленым благородством… и бедностью.

Но за злостью пульсировал страх. За то, что Марсилья уже сделал, мог последовать удар. Однако при наличии инквизиции появлялась перспектива получить власть…

* * *

Сотоварищем Солиберы по инквизиции был Педро де Арбуэс. Арбуэс родился в 1441 г. недалеко от Сарагосы [90]90
  Trasmiera (1664), 4–5.


[Закрыть]. Он учился в Италии (в Болонье), а затем поднялся по служебной лестнице в церкви. В 1484 г. его вместе с Солиберой сделали инквизитором.

Преданность Арбуэса идеологии своего времени проявилась в речи при посвящении в должность, произнесенной перед советом инквизиции в Сарагосе.

«Наша цель, – сказал он, – заключается в том, чтобы наблюдать за виноградной лозой церкви, словно внимательные стражи, вырывая ересь из сердца религии… При внимательном рассмотрении видно: все, что кажется ужасным на первый взгляд, представляет собою милосердие… Разве можно сомневаться: то, что в этом трибунале может показаться жестокой справедливостью, на самом деле является лекарством, предопределенным милосердием ради здоровья преступников?» [91]91
  Там же, 52–53.


[Закрыть]

С помощью Арбуэса и Солиберы инквизиция приступила к работе в Арагоне. После зачтения эдиктов веры народ начал следовать первому мятежному примеру города Теруэль. И католики, у которых в родословной не было евреев или мусульман (так называемые «старые христиане»), и конверсос стали роптать против инквизиции в Сарагосе. К конверсос присоединились члены дворянских семей и самые богатые люди города, которые жаловались: новая инквизиция действует, нарушая законы Арагона, конфискуя имущество и храня в тайне имена свидетелей. Эти две вещи оказались «совершенно новыми, ранее никогда не виданными и крайне предосудительными для королевства» [92]92
  Zurita (1610), кн. 20, 341.


[Закрыть].

К февралю 1485 г. негодование достигло такого уровня, что некоторые конверсос решили предпринять нечто немыслимое: убить опасного Арбуэса [93]93
  Там же, 342.


[Закрыть].

Заговор тайно подготовили в доме лидера конверсос Луиса де Сантанхеля. Голову Арбуэса оценили в 500 флоринов, выбрали команду из шести убийц. В смешанную группу входили конверсос (отца одного из них, Хуана де Эсперанде, инквизиция уже посадила в тюрьму) и «старые христиане», включая Видаля Дуранцо, слугу гасконца Хуана де Абадии, еще одного убийцы [94]94
  Там же.


[Закрыть].

Идея заключалась в том, что в случае убийства Арбуэса другой инквизитор не осмелится занять его место [95]95
  Sabatini (1928), 217.


[Закрыть].

Поползли слухи. Первое аутодафе (сожжение) в Сарагосе произошло в мае. Следующее состоялось в июне. Обстановка в общине конверсос накалялась. Понимая, что существует заговор, Арбуэс стал носить нательную кольчугу и металлический шлем под головным убором [96]96
  Llorente (1841), 144.


[Закрыть]. Однажды ночью Хуан де Эсперанде попытался подпилить один из стержней в решетке окна, пока инквизитор спал. Его заметили, но убийца скрылся в темноте [97]97
  Zurita (1610), кн. 20, 342.


[Закрыть].

Ночью в среду 14 сентября 1485 г. убийцы собрались перед собором. Трое из них вошли через главный вход, трое – через ризницу. Им было известно, что этой ночью доминиканец Арбуэс придет на полуночную литургию.

Ближе к полуночи в капелле стали собираться священники собора. Арбуэс появился из ризницы в одеянии священника, в руке он держал фонарь.

Инквизитор приблизился к группе священников. Он опустился на колени перед кафедрой слева и начал молиться.

Видал Дуранцо, выскочив из темноты, нанес кинжалом инквизитору удар кинжалом в спину с такой силой, что пробил кольчугу и вскрыл яремную вену. Эсперанде (вероятно, из-за слишком сильного перевозбуждения, вызванного возможностью отомстить за отца) нанес слабый удар и лишь поцарапал руку Арбуэса. Дуранцо ударил еще раз.

Шлем упал с головы Арбуэса, инквизитор рухнул на пол [98]98
  Trasmiera (1664), 73–74.


[Закрыть].

Арбуэса унесли домой. Он умер перед рассветом.

Новость моментально распространилась повсюду. По всему городу пронесся клич: «А fuego con los conversos!» («В огонь вместе с конверсос!»)

Только благодаря вмешательству дона Алонсо де Арагона, вице-короля и архиепископа Арагона, появившегося верхом на коне в толпе, чтобы успокоить ее, квартал конверсос удалось спасти от факела [99]99
  Там же, 82–83.


[Закрыть]. Приняли решение, что виновных накажет инквизиция, но квартал не будет сожжен дотла.

Расследование началось сразу же. Небезызвестный великий инквизитор Томас де Торквемада направил трех инквизиторов вместо одного Арбуэса. Допросили главных подозреваемых. Одним из тех, кого схватили, оказался Дуранцо. После пыток он дал признательные показания. Ему пообещали помилование, если он назовет имена сообщников, и арестованный выдал всех. Закончив, он потребовал помилования. Ему сообщили: в отличие от всех остальных заговорщиков ему не отрубят кисти рук перед тем, как повесят, растянут и четвертуют. В этом-то и будет заключаться помилование [100]100
  Sabatini (1928), 221; Llorente (1841), 158-59.


[Закрыть].

Так начались костры в Сарагосе. В 1486 г. там провели не менее четырнадцати аутодафе: сожгли сорок два живых человека, а еще четырнадцать – символически. Для увеличения страха в обществе и более глубокого воздействия аутодафе на публику великий инквизитор Торквемада приказал: за две недели до проведения каждой казни конные глашатаи должны публично объявлять об этом событии по всему городу [101]101
  Sabatini (1928), 222-23.


[Закрыть].

Так инквизиция впервые превратила аутодафе в настоящее общественное мероприятие. Начался тотальный террор против общин конверсос. Многим пришлось бежать.

Среди жертв оказались трое предков французского философа Мишеля де Монтеня – Хуан Фернандо Лопес де Вильянуэва, его сын Мизер Пабло и их кузен Рамон Лопес. Остальная семья бежала во Францию, в Антверпен и Лондон. Но страх сохранялся еще в течение нескольких последующих поколений [102]102
  Jama (2001), 35–47.


[Закрыть].

После этих событий в Сарагосе гнев народа на инквизицию прорывался редко, его сдерживал страх. Но даже до того, как злоба затуманила сознание людей, конверсос не оказались одиноки в своем недоверии к новому учреждению. Это показали события в Теруэле и первоначальная реакция в Сарагосе [103]103
  Самое главное заключается в том, что с самого начала озлобленность конверсос совпала с озлобленностью кабальеро и знати. Zurita (1610), кн. 20, 341.


[Закрыть]. Подозрительность и сопротивление, которыми встречали инквизицию, возникли, поскольку она стала особой организацией, которая стала по-новому обращаться с народом.

Это обращение казалось чрезмерно жестоким. Но прошло совсем немного времени, и жестокое обращение стало казаться нормальным, а страх перед новым учреждением превратился в образ жизни.

Испания во время правления католических королей была уникальной страной Европы. Евреи прибыли туда еще до рождения Христа [104]104
  Amador de los Rios (1960), 29, 69.


[Закрыть]. А со вторжением мавров в 711 г. из Северной Африки произошла крупномасштабная миграция. Даже после освобождения ее христианами, одержавшими самые решительные победы в середине XIII века [105]105
  Кастильские войска, возглавляемые Фердинандом III, взяли Кордову (1236 г.), Мурсию (1241 г.), Хаэн (1246 г.) и Севилью (1248 г.).


[Закрыть], Испания благодаря смеси культур оказалась ближе к мусульманскому обществу, чем вся остальная Европа.

Физическая география могла бы привязать Иберию к землям севернее Пиренеев. Но в те времена представления о пространстве с географической точки зрения были ограниченными. То обстоятельство, что Испанию воспринимали как исламское пространство, оказалось значительно важнее [106]106
  Green (2006), 30–31; Fonseca (1995), 15 (вслед за Баррадасом де Карвальо (Barradas de Carvalho)). Понимание значения физического пространства сопровождало модернизацию сознания и развитие абстрактного научного мировоззрения.


[Закрыть]. Гости из Северной Европы видели наследие конвивенсии (многовекового совместного проживания христиан, евреев и мусульман на полуострове). Они считали испанцев смешанной категорией людей, живущих в одном месте.

Например, представляло интерес, как люди одевались.

Собирались ли женщины Испании пойти на званый вечер или занимались домашней работой, они покрывали голову токадо. Это свободный головной убор с накидкой (иногда из бархата, иногда из сатина), которая спускалась на шею [107]107
  Bernis (1978), т. I, 16–17.


[Закрыть]. Большинство женщин предпочитали для своих одеяний шелк, изготовлении которого восходило к традициям мавританской Андалузии [108]108
  Там же, т. I, 20–23.


[Закрыть].

Мужчины во второй половине XV века предпочитали одеваться в мавританском стиле. Во времена правления Энрике IV (1454–74) этот обычай оказался настолько распространенным, что «тот, кому удавалось лучше всех подражать маврам, больше остальных угождал королю» [109]109
  Там же, т. II, 20 (точка зрения Алонсо де Паленсии, летописца Энрике IV).


[Закрыть]. И в 1497 г. король Фердинанд явился в Бургос со своей свитой вельмож, одетых точно в таком же мавританском стиле. Они прибыли на празднование помолвки принца Хуана [110]110
  Там же, т. II, 21.


[Закрыть].

Аксессуары в мавританском стиле для мужчин включали сайо – нательный плотно облегающий костюм типа комбинезона, на который надевали остальные предметы одежды. Имелись и плащи с капюшонами (двух типов – альборноз и капеллар) [111]111
  Там же.


[Закрыть].

Всем остальным европейцам казались экзотическими даже испанцы-христиане. Секретарь барона де Росмитала, посетивший Бургос в середине XV века, сообщил о доме дворянина-христианина, где все женщины были «роскошно одеты в мавританском стиле, соблюдали мавританские обычаи в своей одежде, в еде и в напитках… Они прекрасно танцевали в мавританском стиле. Все были смуглыми, их глаза – черные» [112]112
  Castro (1954), 126.


[Закрыть].

Присутствие мавров более семи столетий (большую часть этого времени они занимали господствующее положение) оставило в Иберии глубокий след, который не смогло уничтожить завоевание Гранады в 1492 г. Напротив, даже наиболее распространенное в настоящее время испанское восклицание «Оле!» происходит от арабского «Ва-л-лах!» («О, Боже!») [113]113
  Там же, 121. Более того, исламское влияние распространилось и на еврейскую общину. Например, в архитектуре великолепной синагоги в Толедо, известной как Эль-Транзито, а также в литературе и теологии. (Там же, 446; Roth (1994), 170-82).


[Закрыть]

Культурных пересечений имелось множество. В Кастилии евреи часто спонсировали христиан при крещении, христиане отвечали тем же при еврейских обрядах обрезания [114]114
  Castro (1972), xxix.


[Закрыть]. В XIV веке христиане брали с собой своих друзей-мавров на мессу и даже нанимали мусульманских уличных музыкантов для исполнения музыки в церквях во время всенощного бдения [115]115
  Fletcher (1992), 143.


[Закрыть]. Даже в конце XV века христиане и евреи учили своих детей жить среди другой религиозной группы, что и продолжалось многие годы [116]116
  Roth (2002), 66.


[Закрыть]. Случалось и так, что евреи принимали ислам, а мусульмане – иудаизм [117]117
  Roth (1994), 133.


[Закрыть].

Хотя на сексуальные отношения между людьми разной веры был наложен запрет, однако такое встречалось довольно часто. В 1356 г. король Арагона пожаловал местному монастырю полномочия судить женщин-мусульманок, пойманных во время занятия любовью с христианами в данной местности. Но в следующем году пришлось внести изменения, чтобы не включать в этот указ женщин, которые «совращали» самих монахов [118]118
  Nirenberg (1998), 138-39.


[Закрыть].

Несмотря на участие в жизни друг друга, между людьми трех конфессий всегда существовала напряженность. Она будто бы ждала момента, когда экстремисты позволят ей вырваться на волю. Мусульмане и христиане пользовались банями в разные дни. Христианам не разрешалось переходить в ислам или иудаизм [119]119
  Fletcher (1992), 138.


[Закрыть]. В конце XV века было оказано значительное давление, чтобы отделить евреев и мусульман в городах от христиан. Начали возводиться искусственные барьеры.

К концу XV века, когда в Арагоне вокруг инквизиции возникли трения, три сообщества выполняли совершенно разные функции в испанском обществе. Христиане были чиновниками, церковниками и бойцами [120]120
  Христиане в Испании не смогли бы совершить реконкисту, если бы посвятили себя интеллектуальным идеям (Castro (1972), lii).


[Закрыть]. Евреи – ремесленниками, финансистами и интеллектуалами. Мусульмане – как правило, сельскохозяйственными тружениками и ремесленниками [121]121
  Escandell Bonet, 1984 (a), 270.


[Закрыть].

Это общество отличалось тем, что род занятий в нем определяла вера, что привело к сокрушительным последствиям все испанское общество, когда из него исключили представителей двух конфессий.

В Испании после ее освобождения от мавров военизированная природа христианского общества создала национальный характер, который отличался крайней вспыльчивостью.

«Они горды, думают, что никакая другая нация не может сравниться с их собственной, – писал один итальянский путешественник. – Они не любят иностранцев, обращаются с ними крайне сурово, готовы взяться за оружие быстрее, чем любой другой христианский народ. Великолепно владеют оружием, очень быстро работают им, отличаясь ловкостью и знанием дела. Испанцы ценят честь до такой степени, что готовы скорее умереть не задумываясь, чем запятнать ее» [122]122
  Свидетельство флорентийского посла Франческо Гучиардини: см. Garcia Mercadal (ред.), 1999, т. I, 578.


[Закрыть].

Подобные характеристики весьма проблематичны. Общая склонность людей к агрессии быстрее бросалась в глаза в Испании благодаря триумфу воинского сословия во время освобождения Испании. Произошло завоевание всей страны (кроме Гранады) для христианского мира. Но в XV веке началась серия гражданских войн. Севилью взяли в 1471 г. соперничающие сторонники герцога Медины Сидония и маркиза Кадиса [123]123
  Bernaldez (1962), 15–16.


[Закрыть]. Фракционизм вылился в гражданскую войну, которая бушевала в Андалузии в течение четырех лет [124]124
  Там же, 18.


[Закрыть].

Ситуация оказалась весьма скверной. Как утверждал летописец Бернальдес, «просто невозможно описать муки короля Энрике IV в то время» [125]125
  Там же, 19.


[Закрыть]. Города были разрушены, сокровища короны – разграблены, а королевские ренты взлетели на невиданный ранее уровень [126]126
  Valera (1927), 5.


[Закрыть].

Чтобы Испания смогла выжить, агрессию следовало направить на какого-нибудь внешнего врага. Требовался объект, на который можно потратить всю эту разрушительную энергию.

Сомнительные группы общества часто считают опасными. В напряженные времена они могут стать объектом насилия и жестокости [127]127
  Douglas (1984), 4, 38. Я благодарен рецензенту своей докторской диссертации Пауло Фариасу за то, что он помог мне вникнуть в суть положения конверсос.


[Закрыть].

Именно такой группой и оказались конверсос. Хотя теперь они и находились в категории христиан, но еще совсем недавно принадлежали к категории иудеев. И до них оказалось довольно легко добраться, чтобы уничтожить.

Толедо, 1449 г.

26 января 1449 г. по Толедо проехал дон Альваро де Луна, особый констебль короля Кастилии Хуана II.

Луна был человеком небольшого роста с необыкновенно маленькой головой. Но он оказался великолепным наездником и талантливым бойцом. Этот вельможа сделался самым могущественным человеком в Кастилии [128]128
  Perez de Guzman (1965), 189.


[Закрыть].

Луна отправился в путь, чтобы сражаться за дело Хуана II с арагонцами, которые напали недавно на его страну. Оставив позади желтеющие равнины, переправившись через реку Тахо, въехав в город и поднявшись по крутым ступеням наверх, к площади Сокодовер, он потребовал от Толедо на военную кампанию один миллион мараведи.

Жители Толедо пришли в ярость. Заподозрив в подстрекательстве богатого конверсо, сборщика налогов Алонсо Кота, толпа собралась на следующий день после отъезда Луны. Горожане разграбили квартал Магдалена, где жили самые богатые конверсос. Началась охота за козлами отпущения [129]129
  Sicroff (1985), 52–53.


[Закрыть].

Едва ли Луна был популярной фигурой в Толедо. Оправдывая мятеж перед королем Хуаном, мэр (алькальд-майор) Толедо Перо де Сармиенто рассказал, как в течение последних тридцати лет этот феодал «ежедневно тиранил и начисто опустошал Ваше королевство, узурпировав власть и славу Короны, присвоив себе право управлять и командовать» [130]130
  Benito Ruano (1961), 186.


[Закрыть]. Около Толедо, как продолжал Сармиенто, Луна уничтожал виноградники и плантации, убивал или захватывал местных жителей, сжигал их дома, «воюя с нами, будто мы – мавры» [131]131
  Там же, 188.


[Закрыть]. Однако самое страшное преступление Луны заключалось в том, что он продавал общественные места самому богатому участнику торгов, открыто заключал сделки с конверсос, «которые в большинстве своем были неверными и еретиками, исповедовали иудаизм и были иудеями (тайными евреями, хотя внешне и претендовали на то, чтобы казаться христианами)» [132]132
  Там же, 187-88.


[Закрыть].

Хуан II был одним из самых слабых королей, которые правили Кастилией в течение длительного периода времени. Высокий, светловолосый и бледнолицый, он больше интересовался чтением, охотой в лесах, пением и игрой на музыкальных инструментах, но не управлением [133]133
  Perez de Guzman (1965), 39.


[Закрыть]. Монарх передал повседневное управление делами королевства Луне, в чем и заключалась причина возмущения. Говорили, что Луна стал богаче, чем все вельможи и епископы Испании, вместе взятые [134]134
  Там же, 45–46.


[Закрыть]. Если около его собственных владений появлялся город или любая недвижимость, Луна должен был взять ее. Поэтому «его владения разрастались, словно чума» [135]135
  Там же, 46.


[Закрыть].

Таково было положение дел в королевстве, когда Луна прибыл в начале 1449 г. в Толедо. Власть во времена правления Хуана II действовала удивительно целенаправленно. Происходила охота на ведьм, на воображаемых врагов. Кое-кто старался, действуя в сговоре, ограбить других. Таким стало предвестие инквизиции. Слабость короля довела до появления опасных прецедентов [136]136
  Значение слабости Хуана II в этом вопросе отмечал Сикрофф (Sicroff (1985), 56).


[Закрыть].

Санкционируя мятеж против конверсос Толедо, алькальд Сармиенто должен был найти оправдание для своего поведения. Более того, нападение на конверсо Кота, который являлся союзником Луны, перешло в плохо завуалированную атаку против самого короля. После прибытия Хуана II Сармиенто отказался впустить его. Вместо этого королевский отряд обстреляли из луков и забросали камнями, подобранными в скалах, на которых возвышался город [137]137
  Benito Ruano (1961), 206.


[Закрыть].

После этого Сармиенто вышвырнул из города огромное количество дворян, дам, монахов и монахинь.

Для всего следовало найти оправдание. Алькальд, опираясь на первоначальный мятеж, состоявшийся 27 января, нашел его в конверсос.

5 июня 1449 г. алькальд опубликовал так называемый «Сентенция-Эстатуто» по поручению города. В этом документе он рассказал, как конверсос резали ягнят в Великий Четверг на Страстной Неделе, ели мясо и «совершали другие виды еврейских обрядов и жертвоприношений» [138]138
  Там же, 193: «Facen otros generos de olocaustos e sacrificios judaizando».


[Закрыть]. Мало того, недавно они собрались и тайно сговорились захватить город и уничтожить «старых христиан».

Учитывая незаконно присвоенную власть, направленную против христиан, а также сомнения в искренности их христианской веры, конверсос запретили занимать все официальные посты в городе и выступать в качестве свидетелей [139]139
  Там же, 193, 194-95.


[Закрыть]. Только те, кто доказал свою «лимпеза де сангре» («чистоту крови», отсутствие любых примесей еврейства крови в своей родословной), мог занять пост в государственном учреждении.

Доводы повстанцев в Толедо не имели никакой силы. Если Луна был таким тираном, что заставил конверсос мучить и притеснять «старых христиан», то совершенно невозможно, чтобы они были всесильны в городе. (Ведь по этой версии злодеи-конверсос несли ответственность перед Луной). А если конверсос все же были всесильны, то Луна не мог оказаться настолько страшным узурпатором [140]140
  Netanyahu (1995), 357-59.


[Закрыть].

Более того, обвинение в том, что конверсос были кровопийцами-финансистами – это дикое обобщение. Ведь подавляющее их большинство в Толедо и других городах Испании не работали в области финансов, они становились ремесленниками и мастеровыми [141]141
  Анализ, выполненный Ладеро Кесада на основе Бадахоса, Толедо и Андалузии, показывает: в последней трети XV века только 10–15 процентов конверсос занимались торговлей. Подавляющее большинство (от 50 до 77,5 процентов) были ремесленниками (Ladero Quesada, 1992, 42–44). В епархии Осма в конце XV века только 3,1 процента конверсос активно занимались торговлей (Valdeon Buruque (1995), 56).


[Закрыть]. Как и случается в истории с поисками козлов отпущения, деятельность меньшинства перенесли на всех без исключения [142]142
  Valdeon Buruque (1995), 71–81.


[Закрыть]. Несостоятельность аргументации дает основания полагать: религиозные «огрехи» конверсос (которыми и предполагалось оправдать статут, введенный против целой общины) были если не просто фальшивкой, то преувеличением. Оно потребовалось, чтобы мятежники смогли принять собственную политическую повестку дня [143]143
  Фром (From (1951), 69) особенно ярко показывает, каким образом нелогичность доказательств может вскрыть глубокое чувство, которое руководит им.


[Закрыть].

Если религия имела огромное значение для развязывания насилия против конверсос, то трудно понять, почему после погромов 1391 г. евреи смогли мирно жить в Испании XV века. Они мигрировали в Испанию и из Португалии, и из Северной Африки, чтобы присоединиться к еврейским общинам [144]144
  В начале XV века, по прошествии менее 20 лет после событий 1391 г., евреи Эворы в Португалии жаловались, что их квартал в городе недостаточно большой. Это означало, что стоимость владения домами оказалась недоступно высокой. Многие иудеи эмигрировали в Кастилию (Almeida (1967), т. II, 389). В 1467 г. мятежи и принудительное обращение евреев в Тлемсене (Северная Африка) заставили раввина Иешуа га-Деви мигрировать в Толедо. Сам га-Деви сформулировал это следующим образом: он «пришел в землю Кастилии, чтобы уберечь свою жизнь от опасности на какое-то время» (Hirschberg (1974), 388-89). Различие между жестокостью, направленной на конверсос, и отсутствие подобного поведения по отношению к евреям отмечает Сикрофф (Sicroff (1985), 85).


[Закрыть]. Многие конверсос действительно сумели подняться на властные позиции в церкви, стали безупречными христианами. Находясь в ясном сознании, нельзя предъявить всем им одни и те же обвинения.

Но одно из решающих отличий между евреями и конверсос заключалось в том, что евреи в XV веке были сельскохозяйственными тружениками и жили в небольших городах [145]145
  Suarez Fernandez (ред.), 1964, 21; Roth (2002), 50–51, 82–85.


[Закрыть]. А конверсос собирались в крупных городских центрах, где были сосредоточены власть и сила.

Поэтому недовольство, направленное на конверсос, можно приписать лишь враждебному отношению к новому сосредоточению власти в городах [146]146
  Идея о том, что негодование конверсос явилось следствием враждебности по отношению к городским центрам, более подробно исследована в работе Грина (Green (2007), приложение «В»). См. работу Кесады (Ladero Quesada (1999), 314).


[Закрыть].

В 1449 г. мятежники в Толедо выдвинули несколько оправданий нападения на квартал конверсос, а также ограничения и поражения общины в правах. Но эти оправдания кажутся взаимно несовместимыми. Они служили лишь для демонстрации того, что атакой руководит иная, теневая повестка дня. В пыльных и дальних городах средневековой Испании, населенных забитыми жителями, цепочка событий, которая привела к учреждению инквизиции, началась с изобретения фиктивной угрозы. Так появилась первая великая ложь из огромного числа.

Насилие против конверсос распространялось с огромной скоростью. Всего через две недели после публикации статута Сармиенто в Толедо, 18 июня 1449 г. конверсос ближнего города Сьюдад-Реаль во главе с Хуаном Гонсалесом, «точно зная, что в этот раз их ограбят», сформировали ополчение в составе 300 человек. Они прошли маршем по городу, крича, что сперва сожгут Сьюдад-Реаль до основания, а уж затем их удастся пустить по миру.

Это отчаянное действие предвещало события 1485 г. в Сарагосе. Оно просто спровоцировало противников. Мятеж разразился во вторник 8 июля; квартал конверсос обобрали и разграбили [147]147
  Beinart (1974-85), т. IV (1985), 8-11.


[Закрыть].

Насилие над конверсос стало отличительной особенностью жизни в Кастилии в течение следующих тридцати лет [148]148
  Были нападения в Медине-дель-Кампо (1461 г.), Толедо (1467 г.), Хаэне (1468 г.), Вальядолиде (1470 г.) и Кордове (1473 г.) Последняя атака, вероятно, оказалась самой серьезной, так как мятеж распространился на всю окружающую провинцию.


[Закрыть]. В 1474 г. вновь в центре внимания оказался Сьюдад-Реаль. Новый мятеж начался 6 октября. «Толпа, появляющаяся из домов и монастырей, убила пятнадцать человек, захватив имущество жертв, забрав все драгоценные ювелирные изделия и товары. Не было оставлено никакого имущества, никаких припасов, к которым грабители не притронулись бы. Они угоняли скот с полей вокруг города, сожгли много припасов и дома… И когда конверсос отступили, умоляя главного судью, чтобы им предоставили убежище в алказаре (крепости) города, толпа с боем ворвалась в алказар, разбив его башни. Грабители убили многих людей, а тела выбросила в пещеры и на поля – собакам на съедение» [149]149
  Там же (1985), 26.


[Закрыть].

Всех конверсос, которых толпа находила, уничтожали на месте.

Но ненависть не может быть всеобъемлющей. Восемь конверсос укрылись в доме «старого христианина» Педро де Торреса, который спрятал их, спасая этим людям жизнь [150]150
  Beinart (1981), 67.


[Закрыть].

Насилие, направленное на конверсос, трудно оправдать без хорошей аргументации. На радость восставшему населению из «старых христиан» утверждалось: конверсос совершили много прегрешений. Их враги рисовали красочные произвольные картины: мол, «обычаи и ритуалы этих людей в годы до учреждения инквизиции ничем не отличались от обычаев самих вонючих евреев» [151]151
  Bernaldez (1962), 96–98.


[Закрыть].

Но если христиане ненавидели конверсос, то евреи вряд ли больше любили их. Раввин из Северной Африки в середине XV века неоднократно заявлял, что конверсос вошли в христианскую жизнь, при этом рассматривая их как обращенных добровольно [152]152
  Это аргумент Нетанияху (Netanyahu, 1966), на который невозможно ответить.


[Закрыть]. В Испании евреи лжесвидетельствовали против них, когда уже была учреждена инквизиция [153]153
  Roth (2002), xxix.


[Закрыть].

Так что конверсос находились в незавидном положении, рассматриваемые в качестве евреев христианами и в качестве христиан – евреями. Причем и одни, и вторые считали конверсос сомнительной группой, от которой следовало бы избавиться.

Каждый ненавидел их. Но невозможно сделать общее заключение относительно веры конверсос. Семьи распадались, разделенные пополам. Одна вдова в 1470 г. потребовала в своем завещании, чтобы ее дочь-христианка Маргарита и сын-иудей Видаль «помирились друг с другом и жили в мире, в единстве и любви» [154]154
  Baer (1966), т. II, 272.


[Закрыть]. В некоторых семьях муж-мог исповедовать иудаизм, а жена – оказаться христианкой. Некоторые конверсос делали обрезание и соблюдали еврейские посты. Но так поступали не все [155]155
  Свидетельство Пулгара относительно Толедо, процитированное в работе Руано (Benito Ruano (2001), 31).


[Закрыть].

В одном из сатирических произведений конверсос изобразили с крестом в ногах, Кораном на груди и Торой в голове. Таково свидетельство двусмысленности и странности навязанного им положения аутсайдеров, которое конверсос вынужденно занимали [156]156
  Beinart, 1971 (а), 435.


[Закрыть].

Карикатура на жизнь конверсос, выпущенная их врагами, была далека от истины. На тот период не имелось никаких данных о тайном и подрывном исповедании ими иудаизма [157]157
  Kamen (1997), 40.


[Закрыть]. Отметим, что те конверсос, которые продолжали придерживаться обычаев иудаизма, часто делали это скорее из культурных, чем из религиозных соображений [158]158
  Sabatini (1928), 124-25. См. обсуждение свидетельств из Сьюдад-Реаля в работе Камена (Kamen, 1977).


[Закрыть]. Многие из них, и мы должны помнить об этом, были детьми людей, принявших христианство в качестве лучшей веры (см. начало главы).

И действительно, в тех случаях, если имелись доказательства активного исповедания иудаизма среди конверсос, это объяснялось лишь тем, что его вызывали преследования «тайных иудеев» [159]159
  Kamen (1997), 60.


[Закрыть]. Но когда более мягкий подход мог бы привести к истинной ассимиляции, само преувеличение лишь предполагаемого «мятежного» поведения меньшинства фактически создавало идеологическую угрозу. Именно ее и должна была искоренить инквизиция, предположительно для того и созданная [160]160
  Gitlitz (1996), 18–19. «Многими способами инквизиция помогала создать саму культуру, которую она же и была обречена искоренить». См. работы Новински и Асеведо (Novinsky (1972), 37; Azevedo (1974), 108).


[Закрыть].

Севилья, 1477-81 гг.

Задумаемся о действиях благочестивого архиепископа Сантьяго-де-Компостелы Родриго де Луны, изнасиловавшего молодую девушку, о которой он должен был заботиться перед ее свадьбой [161]161
  Mariana (1751), т. VIII, 186.


[Закрыть]. Или об огромном зеленом пламени, появившемся на небе, о камнях, лавиной обрушившихся на равнины Старой Кастилии перед самой смертью Энрике IV в 1474 г. Или о любопытном и необычном поведении любимых львов Энрике IV: самый молодой из них набросился на главного зверя и разорвал его [162]162
  Там же, т. VIII, 186.


[Закрыть].

Зловещие предзнаменования имелись повсюду. Верующие выходили на процессии. Они давали обеты, стремясь отвести опасности, окружающих их повсеместно. Но знамения судьбы становились еще страшнее. 29 июля 1478 г. случилось самою ужасное из них – полное солнечное затмение. Свет померк, на небе появились звезды, будто наступила ночь. Народ ринулся в церкви… Оказалось, что Испания стоит на пороге страшного террора [163]163
  Bernaldez (1962), 76.


[Закрыть].