Текст книги "Исправить её (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18

О Боже.

Джорджи влетела на задний двор и криком позвала Коко по имени. Её колени были похожи на пар, а сердце громко стучало в грудной клетке. Если бы мама не отправила её на улицу, она бы вспыхнула. Потребность сосредоточилась между её ног, пульсируя, дергая и не давая покоя. Как она собирается выдержать остаток ужина, когда Тревис сидит так близко и ведет себя как герой?

– Коко? – позвала она, оттягивая вырез на шее и впуская холодный воздух в декольте. О, круто. Только посмотрите – её соски были каменными. – Иди сюда, девочка.

Ничего. Нигде не звенит собачий ошейник.

Она прошла дальше на задний двор, свернула налево и направилась вниз по небольшому склону к бассейну. Проходя мимо высокого дуба, на который она лазила в юности, она навеяла столько воспоминаний. Единственное из них, которое она могла вызвать в этот момент, касалось Тревиса. Как она пережила начало сексуального пробуждения, сидя на этом дереве в подростковом возрасте и с тоской мечтая о том, чтобы у неё была грудь.

Кульминация её лихорадочных мечтаний перешла на более взрослую территорию однажды днем, когда Джорджи попросили навести порядок на чердаке родителей. Она нашла коробку старых VHS-кассет, среди которых была кассета с надписью СТРАХ. Поскольку родители ушли на целый день, она включила древний видеомагнитофон, который Морти и Вивиан больше не использовали, но всё равно не выбросили. Стивен был не единственным членом семьи, который ненавидел перемены. Она была приятно удивлена, узнав, что в фильме снялись Марк Уолберг и Риз Уизерспун, и решила, что кассета, скорее всего, принадлежит Бетани – но примерно на часовой отметке произошла сцена.

Тот, что на американских горках, когда Марк использует свой палец на Риз.

До того момента в родительской берлоге Джорджи даже не знала значения слова "возбужденный". И, о Боже, чувство вины. Уолберг сыграл в фильме самого жестокого социопата, но Джорджи так сильно возбудилась, что пересматривала эту сцену девять раз. Наконец она закрыла глаза, перевернулась на спину и представила, как Тревис разыгрывает эту сцену с ней. В его форме "Ураганов". Опустив руки в джинсы, она испытала первый в своей жизни оргазм на полу в родительской комнате под кассету VHS, в то время как интернет, полный бесплатного порно, находился всего в нескольких футах от неё.

Почему она никогда не могла сделать всё по-простому?

Вместо того чтобы бежать далеко и быстро от недоступного мужчины, она решила показать ему, что быть доступным не так уж плохо. Пригласив его на кофе и привести на ужин сегодня вечером, она намеревалась доказать Тревису, что он не обязан провести свою жизнь будучи передаваемым из рук в руки. Но она надеялась удержать хотя бы малую часть себя в этом процессе. Чтобы смягчить удар, когда он в конце концов уйдет. Или найдет кого-то ещё. Или окончательно поймет, что отношения – это не его конек, будь то неуверенность или нет. Но удержать себя от парня, который почти разбил фарфор, заступаясь за неё?

Это будет не так-то просто.

Каждый раз, когда она была с Тревисом, он открывал что-то ещё. Часть прошлого, надежду на будущее, нежность. Сегодня вечером он доказал, что ему не всё равно. Он пришел ради неё. Она считала себя влюбленной в развязного бейсболиста, но она была опасно близка к тому, чтобы влюбиться в этого нового, более сложного мужчину. Он был глубже, чем её юношеский идеал Тревиса.

Позади себя Джорджи услышала, как открывается и закрывается раздвижная стеклянная дверь. Она остановилась и повернулась, её пульс взлетел в другую стратосферу, когда Тревис спустился за ней по склону. Голод на его лице заставил Джорджи сделать шаг назад. О. Очевидно, у неё была эта штука с соблазнением. Это уже закрепилось. Вперед, команда.

Как только Тревис поравнялся с Джорджи, он наклонился и перекинул её через плечо. – Куда?

Она пыталась и не смогла игнорировать новый вид его задницы. – Г-де собака?

– Собака закрыта в задней спальне, – ответил он терпеливым, но лаконичным тоном. – Её нет на заднем дворе.

– Тогда почему мама послала меня сюда?

Тревис ничего не сказал.

– О. – Джорджи вытянул слово. – Дамы и господа, моя мама – сводница.

– Домик у бассейна или гараж, Джорджи?

Не было никаких сомнений в том, почему Тревис искал уединенное место, и это заставляло её кровь гореть сильнее. Хотя, поскольку она находилась вверх ногами, большая часть этой горячей крови прилила к голове и вызвала головокружение. Пусть будет так. Она только что высказала свое мнение на семейном собрании, а теперь Тревис хочет её поцеловать. Если это не повод для прилива крови к голове, то она не знала, что это. – Я… эм… домик у бассейна, наверное?

Через несколько секунд они переступили порог крошечной хижины для переодевания. Дверь с грохотом захлопнулась за ними, и они оказались в темноте. И подвиньтесь, Марк и Риз, потому что она никогда в жизни не была так готова взорваться. Тревис тяжело дышал, когда стаскивал Джорджи со своего плеча, её ноги обхватили его талию по пути вниз. Мягкая плоть прижалась к твердой под звуки стонов и хныканья. Медленное скрежетание готовых частей, а затем полное задыхание. Рычание. Он сделал выпад и впечатал её спиной в стену, и их рты сомкнулись в лихорадочной схватке.

Разум Джорджи едва мог функционировать от страсти. Интенсивность. Её чувства превратились в чистые листы, не знающие ни прикосновений, ни вкуса. Они с нетерпением ждали, когда Тревис научит их новым способам – и он научил. Его рот двигался с чувственным намерением, давая ей качество, а не количество. Он затягивал и наслаждался каждым танцем их языков, каждым сплетением их губ. Каждый вздох, который они прерывали, чтобы сделать. Смакуя, прижимаясь лбами друг к другу, впиваясь в её рот, его дыхание прерывалось, горло работало. Заставляя её чувствовать себя первой и последней женщиной, которую поцеловали за всю историю человечества. И всё это время его грубые руки взбирались по её ногам, нетерпеливо огибая её бедра, чтобы сжать её попу. Придавая ей форму своими пальцами и ладонями.

– Открой глаза и посмотри на меня, Джорджи Касл. – Голос Тревиса доносился до неё в кромешной тьме, не оставляя места для глупостей. Она никогда не видела его таким – сосредоточенным и решительным. Серьезным. Может быть, немного нервным. – Посмотри на меня.

– Я смотрю, – прошептала она, гадая, знает ли он, что его эрекция сильно давит на шелк её трусиков, и понимает ли он, что сейчас не самое подходящее время для разговора. – Я здесь. Я смотрю, – всё равно вздохнула она.

– Хорошо. – Он поцеловал её один раз – крепко – затем вернулся к серьезному лицу. – Я не могу этого сделать. Я не могу остановить себя от того, чтобы взять тебя. – Он застонал ей в губы, используя свою хватку за её нижнюю часть, чтобы перетащить её выше на свои колени. – Мне так чертовски нужно быть внутри.

В её мозгу посыпались искры, как будто кто-то плеснул кофе на панель управления, которая удерживала её в реальности. – Правда?

Тревис сильно толкнулся между её бедер, прижимая её к стене своими бедрами. – Не спрашивай меня об этом снова, когда я явно хочу трахать тебя до следующего Рождества.

– Сделай это, – задыхалась она. – О Боже.

– Я Сделаю. Когда смогу не торопиться. – Он приподнял бровь и посмотрел на неё многозначительным взглядом. – Девственница.

– Точно. Я забыла.

– А я нет. – Он медленно вращал бедрами по кругу, скрещивая их нижние части тела. – Я почти всё время думал об этом.

Бедра Джорджи начали дрожать, вместе с её внутренностями. – Это… хм… Хорошо?

– Хорошо. – Его рот приподнялся в наглой ухмылке. – Конечно, малышка.

Другими словами, как только у Тревиса появилась возможность, он собирался превратить её в бурлящую лужу из конечностей и органов. Замечено. – А что мне делать до тех пор?

Тревис подался бедрами назад, позволяя ей опустить ноги, но держа её спину вровень со стеной. – Тебе нужно что-нибудь? – Он провел кончиками пальцев по внутренней стороне её бедра. – Я помассирую пальцами нужное место, пока мы кое-что выясним.

– Как… – Она втянула воздух, когда его пальцы проникли в её трусики, а средний скользнул прямо по влажной щели её половых губ. – Что?

Он хмыкнул ей в ухо. – Ты. Искушаешь меня сдаться и трахнуть тебя.

Внутренние стороны бедер Джорджи задергались в спазме. – Да.

– Считай, что это сделано. Я собираюсь сдаться, как ублюдок. Я должен. – Он задыхался несколько ударов. – Но наша первоначальная сделка… она должна остаться в силе. – Между его бровями образовалась линия. – Джорджи, я хочу, чтобы ты поняла, даже если это продлится только до ужина с главой сети, это будет самое долгое, что я когда-либо был с кем-то в таком плане.

– Как?

– Это будет больше, чем просто интрижка. – Она услышала, как он сглотнул. – Наше будущее выглядит по-разному, Джорджи. У меня нет семейного гена, а у тебя… эта традиция у тебя в крови. Я не могу быть этим для тебя, но будь я проклят, если ты пожалеешь об этом. О нас. Впустив меня в свою постель. Пока это длится, скажи мне, что тебе нужно, чтобы почувствовать себя… важной.

Ты. Только ты. Каждая частичка. – Быть на моей стороне во время семейной дискуссии, – прошептала она. – Это было действительно хорошее начало.

Из его горла вырвался презрительный звук. – Не приписывай это мне, Джорджи. Это нужно было сделать. Что ещё?

Подушечка его среднего пальца прощупывала её вход, скользя влагой до её клитора и полируя его легкими круговыми движениями. – Ухххх. – В глубине живота Джорджи закрутился болт, и её шея начала терять силу. – Э. Я не знаю. Романтические жесты? Это?

– Да. – Он не был уверен на сто процентов. – Цветы и всё такое, да?

Джорджи хихикнула. – Слепые ведут слепых.

Рот Тревиса прервал её смех. Он широко раздвинул её губы, оставив их там на несколько вдохов, а затем щелкнул их языками. Всего один раз. Упрек. Обещание. Если бы не его тело, прижавшее её к стене, она бы упала от его чистой, неприкрытой сексуальности. – У меня есть ещё два вопроса. И одно эгоистичное требование. Ты готова?

– Да. – Его средний палец набрал темп на её клиторе, глубоко и тщательно обрабатывая его со всех сторон, средину, время от времени, слегка пощипывал его. Честное слово, Тревис, казалось, был настолько сосредоточен на том, что выходило из её рта, что она не могла понять, как он так эффективно справляется с многозадачностью. Бог секса. Её фальшивый парень действительно был Богом секса. – Действительно да.

– Вопрос первый. Ты натерла эту киску для меня?

Она посмотрела на него сквозь ресницы. – Угу.

Он издал дрожащий выдох. – Правильный ответ. – Его указательный палец медленно и долго скользил внутри неё, в его горле зародился рык. – Я собираюсь поклоняться этой штуке в следующий раз, когда мы будем вместе.

– Видишь? Романтические жесты, – вздохнула она. – Ты уже профессионал.

Смех Тревиса был затяжным. – Я новичок в девственницах, и, блять, раз уж мы заговорили об этом, ты так крепко обхватила мой палец, что я, наверное, никогда больше не посмотрю в глаза твоему отцу. – Он тяжело выдохнул. – Как ты… представляешь свой первый раз?

От восторга, прозвучавшего в тоне Тревиса, у Джорджи защемило в груди. Как можно было списать этого человека со счетов? Независимо от того, были ли у них настоящие, серьезные отношения или нет, он хотел, чтобы её первый раз был незабываемым. Однако она не могла сказать ему правду. Что она представляла себе первый раз с ним с тех пор, как достигла половой зрелости. Хотя момент требовал определенной доли правды, поэтому она постаралась. – Не смейтесь, но я всегда представляла себе это на диване. Типа, два человека, которые не могут себя контролировать, и прикосновения выходят из-под контроля…

– Ты хочешь смотреть “Нетфликс” и попрощаться со своей девственностью.

– Не осуждай меня.

– Я и не сужу. – Его рот приподнялся на одном конце, когда он медленно наклонился, чтобы поцеловать её, соединяя их губы в тщательном, кружащем разум танце. – Я просто хочу дать представителю то, что она хочет. Пока она не станет голым маленьким беспорядком подо мной.

– О. – Плоть Джорджи сжалась вокруг его пальца, низкая, настойчивая пульсация становилась всё тяжелее и тяжелее, пока не потребовалось сдвинуть её бедра ближе друг к другу. Она хорошо знала предупреждающие признаки оргазма, но ей никогда не приходилось говорить во время оргазма. Или чтобы другой человек держал её на грани, как будто целью было наслаждение, а не достижение оргазма как можно быстрее. – И твоё эгоистичное требование?

Его язык прошелся по изгибу её нижней губы. – Я очень вежливо прошу тебя позволить мне отремонтировать твой камин, Джорджи, – сказал он. – Уволь отца-одиночку.

Сердце Тревиса бешено колотилось в груди, посылая вибрации в её тело. Это было так важно для него? Неужели? – Да. Хорошо, – прошептала она, и её любопытство усилилось, когда он облегченно выдохнул. – Хорошо, моя очередь, – пробормотала она. – Я не… Я имею в виду, пока это происходит. Если бы ты мог… и я не ревную…

– Что? – Интенсивные голубые глаза буравили её. – Просто скажи это.

Наберись храбрости, девочка. – Может, это буду только я – для тебя – прямо сейчас?

Тревис сузил взгляд на Джорджи, стук-стук-стук зазвучал громче, передаваясь от его тела к её. – Никто, блять, не прикасается ни к одному из нас, пока мы не решим иначе. – Он просунул в неё второй палец и надавил с силой – удерживая – вырывая вздох из её рта. – Это работает для тебя?

– Да, – смогла проговорить Джорджи, её бедра начали двигаться вверх и назад, ища трения. – Мне так хорошо. Тревис.

Он накрыл её рот своим, его толстый большой палец начал водить взад-вперед по её чувствительному клитору. – Сделай мою руку влажной.

– О… да. – Её живот стал впалым, чресла скрутило. – Да, хорошо.

– Ты такая чертовски тугая, малышка, – простонал Тревис, поглаживая кончиками пальцев нужную точку внутри неё. То, что превращало каждую клеточку её тела в незапертый пожарный гидрант в летнее время, открывая шлюзы для новых ощущений. – Тебе лучше выбрать скучный фильм, потому что ты не увидишь ни минуты из него. Как только мы завтра ляжем на этот диван, и я буду сверху на тебе.

– Точно. – Она схватилась за унцию концентрации и промахнулась. – "Холодная гора" бесплатно на “Нетфликс”. Это должно подойти.

Последнее слово она произнесла с трудом. Дрожащая глазурь двигалась вверх и над её головой, одновременно возбуждая и пугая. Тревис, казалось, почувствовал, что Джорджи достигла пика, потому что он стиснул её челюсть, затем провел открытым ртом по её шее, в то время как его пальцы продолжали медленные толчки в её жар, а большой палец терзал её клитор. – Позволь этому случиться, малышка. – Он провел зубами по основанию её шеи – прямо по пульсу. – Когда мы вернемся в дом, я буду знать, что ты сидишь за обеденным столом своих родителей и всё ещё немного капаешь в свои шелковые трусики.

Тревис осторожно впился в неё зубами.

Плоть Джорджи сжималась с такой силой, что на глаза навернулись слезы, а силы стоять испарялись. Тревис держал её, обхватив сильной рукой за талию, а волна экстаза накатывала на неё, как стихийная сила. Как и в прошлый раз, в ней проснулся врожденный инстинкт желания доставить удовольствие Тревису, поэтому она вслепую нащупала его эрекцию и нахмурилась, когда он схватил её за запястье и отдернул его. – Нет, нет, – поддразнил он её возле уха. – Тебе не сойдет с рук, если ты подрочишь мне. В следующий раз я хочу всё. Хочу, чтобы ты лежала на спине и принимала меня глубоко.

Если бы она была в здравом уме, она могла бы даже смутиться от того, насколько мокрой она оставила массирующую руку Тревиса и его пальцы, но он, казалось, жаждал этого. Доказательством тому был каждый лизнувший её рот язык, каждый торопливый выдох в её волосы. – О Боже. Я-ты… Сделал это так… Вау.

Он щелкнул зубами по мочке её уха. – Уволь отца-одиночку.

– Готово, – прохныкала она. – Никаких отцов-одиночек.

– Хорошая девочка.

Долгие, головокружительные мгновения спустя Тревис расправил её трусики, используя полотенце с соседней полки, чтобы вытереть внутреннюю поверхность её бедер. Он даже провел большими пальцами по лицу Джорджи, чтобы поправить макияж. Расчесал пальцами её волосы. И он проводил её обратно в дом, положив руку на её попку. Его улыбка была такой самоуверенной и успокаивающей, что она, должно быть, представила себе легкую дрожь в кончиках его пальцев.

Глава 19

Новое сомнение возникало каждый раз, когда высокие каблуки риэлтора щелкали по паркетному полу.

Она не могла этого сделать. Платить аренду за офисное помещение было бы слишком тяжело. Она была клоуном, во имя всего святого. У клоунов не было офисов.

Но у успешных владельцев развлекательных компаний они были. Именно этого она и хотела, не так ли? Чтобы у её будущих постоянных сотрудников было солидное место, где они могли бы приходить на работу, проводить совещания, хранить оборудование. Место, где она могла бы встречать клиентов и обсуждать варианты празднования дня рождения их ребенка – и не только. На момент утреннего собеседования у неё уже были жонглер, фокусник и два пародиста диснеевских принцесс, работающие на разовой основе. Не было никакого правила, которое бы гласило, что они должны останавливаться на днях рождения. Возможности были безграничны.

Тем не менее, в двухкомнатном помещении над магазином бубликов не было ни клочка мебели. Она будет собирать мебель из Икеи, пока не станет свободно говорить по-шведски. На неё будет оказываться давление. Если бы месяц был тяжелым, пришлось бы чем-то жертвовать. Если сотрудник не сможет выполнить свою часть контракта, увольнение ляжет на её плечи. Это был звездный час.

Джорджи поняла, что риэлтор наблюдает за ней через освещенную солнцем комнату, за которой в двух одинаковых окнах виднелась Главная улица.

– Хм… – Джорджи повернулась кругом. – Сколько квадратных футов, вы сказали?

– Одиннадцать сотен. – Риэлтор нажала несколько кнопок на своем телефоне. – Вроде как уютно, но зимой вы будете благодарны за это.

– Верно.

Боже, она чувствовала себя не в своей тарелке. Она надела свободное летнее платье и уложила волосы, надеясь, что аккуратный вид придаст ей уверенности, но всё равно чувствовала себя немного запуганной полированным риэлтором. Женщина даже не смотрела Джорджи в глаза. На кончике языка у неё вертелось желание поблагодарить риэлтора за уделенное ей время и пообещать позвонить с решением позже, но это был повод убежать. Чтобы избежать принятия решения. Это место идеально подходило для её нужд; ей просто нужно было сделать шаг.

Джорджи подошла к окну и посмотрела на город, который она так хорошо знала. Он расплывался, пока она не увидела в нем только свое отражение. Как сильно она изменилась внешне. А изменилась ли она внутри?

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, ища что-то – что угодно – что могло бы заставить её поверить, что она способна арендовать это помещение и превратить свой маленький бизнес в процветающий.

В её воображении кулак Тревиса опустился на её семейный обеденный стол.

Она, черт возьми, слишком важна, чтобы с ней обрывали разговор или разговаривали как с ребенком.

По спине Джорджи пробежала дрожь. Голубые глаза Тревиса смотрели на неё так, словно она была важна, не так ли? Как будто ему не только интересны её мысли, но и… необходимо их знать. Она взяла на себя коварную миссию заставить Тревиса поверить в себя, но он постепенно делал то же самое для неё. Они ведь делали это друг для друга, не так ли?

Она отвернулась от окна, всё ещё не уверенная, сможет ли она спустить курок. Риэлтор подняла голову с любопытным выражением лица, и Джорджи начала паниковать, но не успела, услышав стук высоких каблуков по лестнице здания. Через пару секунд в офис ворвалась её сестра. – Привет, Джорджи. – Она сверкнула зубами на риэлтора. – Привет.

Другая женщина стояла более прямо. – У вас была назначена встреча?

– Она моя сестра, – ответил Джорджи, понижая голос только для ушей Бетани. – Что ты здесь делаешь?

– Просто была по соседству. – Бетани демонстративно сняла свои огромные солнцезащитные очки и осмотрела весь офис одним движением каблука. – Сколько они просят за аренду?

Джорджи назвала цифру, и Бетани поджала губы, обняв Джорджи за плечи и отвернув их от риэлтора. – Это приличная цена, но мы можем добиться большего.

– Не в городе, мы не можем.

– Нет. Ты платишь за то, чтобы быть на Главной улице. Я понимаю. – Она столкнула их бедра вместе. – Ты не была вовлечена в оборот Brick &Morty, но никто никогда не соглашается на начальную цену. Даже когда я обставила его так, что он выглядит как с обложки журнала "Дом и сад".

Джорджи огляделась. – Но это же аренда.

– Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

Находила ли Бетани когда-нибудь время, чтобы научить её чему-то без прямого указания матери? Джорджи так не думала. Впрочем, это вовсе не было принуждением. Это были просто две женщины, которые разговаривали, работая над общей целью.

Бетани пришла помочь ей, потому что хотела этого, и уже одно это заставило Джорджи почувствовать себя достойной. Избранной. Как будто она имела полное право находиться здесь, принимая решение арендовать коммерческое помещение и выйти на неизведанную территорию.

Прилив уверенности дал Джорджи идею.

Стоя выше, чем прежде, она повернулась к риэлтору. – "Brick &Morty " – наша семейная компания. Если вы сможете убедить владельцев этого здания скинуть 10 % с цены аренды, я поговорю с моим братом, Стивеном, о том, чтобы он добавил вас в список предстоящих домов.

Губы риэлтора разошлись. – Вы Джорджи Касл. Я… – Она уже набирала номер в своем телефоне. – Я не сложила это вместе. Позвольте мне посмотреть, что я могу сделать.

Бетани издала низкий свист. – Черт, девочка. Я собиралась предложить пятипроцентную скидку, предложив заплатить наличными. – Она сжала Джорджи. – Я горжусь тобой.

Джорджи моргнула, чтобы вернуть влагу в глаза. – Спасибо.

Романтические жесты.

Точно.

Тревис знал о романтических жестах столько же, сколько о весенних модных тенденциях. Но он отказался от невозможной борьбы за то, чтобы держать свои руки подальше от Джорджи. Это было то, что, как она утверждала, нужно, чтобы всё было правильно. И вот он здесь. В её доме. Взлом и проникновение.

Он покрутил кольцо с ключами на указательном пальце и задумчиво посмотрел на яркую, красную входную дверь. Фальшивым парням разрешалось приходить без предупреждения, не так ли? Она не будет против. Возможно.

И это не было похоже на то, что он пришел сюда, чтобы поваляться в её простынях или украсть её трусики, пока её не было дома. У него было задание. Содержимое кузова его грузовика было достаточным тому доказательством. Он проснулся сегодня рано утром и постучал в парадную дверь Каслов, с облегчением увидев, что открыла Вивиан – он не солгал Джорджи, что ему нужно время, прежде чем смотреть в глаза её отцу. Впрочем, возможно, это всегда было бы непросто, поскольку он планировал сделать с Джорджи всевозможные неблаговидные вещи. Начиная с того момента, когда она вернется домой с вечеринки по случаю дня рождения, на которой она работала.

Но он хотел добиться какого-то прогресса до этого.

Тревис вставил ключ в замок и повернул его, войдя в дом. Он прошел через тихий интерьер, улыбнулся, переступив через пару клоунских ботинок, и прошел через задний вход во двор. Открыв боковые ворота, он начал переносить материалы из своего грузовика, установив настольную пилу и ленточную шлифовальную машину на задней лужайке. Перенести последний предмет самостоятельно было непростой задачей, потому что было трудно ориентироваться на поворотах с веткой дерева на плече, но он справился.

Несколько часов спустя он распилил ветвь дерева на равные куски древесины и начал процесс шлифования грубого волокна, делая его гладким на ощупь. Он взял один перерыв на воду, только чтобы понять, что у него нет воды. Не оставалось ничего другого, как пробраться по опилкам и грязи на кухню Джорджи, чтобы достать бутылку прохладительного напитка. Пока он стоял в крошечной кухне со старинными светильниками и табличкой над плитой с надписью “О, РАДИ ВИЛКИ” (прим. пер. “О, РАДИ БОГА”), у Тревиса появилась идея. Позвонив по телефону в местный ресторан, он вернулся на улицу и снова приступил к шлифовке.

Романтические жесты. Это должен быть один из них, верно?

В его жизни было не так уж много таких случаев. Однажды, во время его первого сезона в команде "Ураганы", товарищ по команде сделал предложение своей девушке перед посадкой в автобус. Он опустился на одно колено прямо перед друзьями, которые потом безжалостно дразнили его всю дорогу до аэропорта. Хотя предлагающему было наплевать. Он был просто счастлив получить "да", невзирая на последствия. В то время Тревис не мог поверить, что мужчина может добровольно связать себя узами брака. Он подумал, что этот парень дурак.

Он всё ещё так думал. Но он мог бы признаться себе, что был бы не прочь увидеть Джорджи такой счастливой.

На самом деле, он жаждал этого. И это напугало его до усрачки. Тревис выключил шлифовальный станок и сделал глоток воды, проведя запястьем своей рабочей перчатки по лбу. Большая, толстая доска лежала на боку в траве, узлы и возрастные кольца, видимые в каждом великолепном дюйме – эта часть служила каминной полкой. Однажды Джорджи поставит на него фотографии своих детей в рамке. Зимой она будет разжигать огонь, проводя пальцами по глянцевой текстуре. Вспомнит ли она о нем?

Он снял рубашку из-за жары, но внезапный холод заставил его пожалеть об этом. Он отошел от оборудования, постукивая бутылкой с водой по бедру. Он больше не видел вокруг себя укрытый тенью задний двор. Когда-то давно отец Тревиса, вероятно, проявлял романтическую инициативу для его матери. Возможно, приносил ей цветы и водил на свидания.

А потом появился Тревис и положил всему этому конец, не так ли? Не только исчезло всякое подобие романтики, но и началась тотальная война. В памяти всплыло воспоминание, ничем не отличающееся от бесчисленных других, крутившихся в его голове. После первой разлуки его мать и отец хотели встретиться с друзьями в один и тот же вечер.

“ – Возьми его с собой.

– Не сегодня. Мне это нужно.

– Мне тоже нужно уехать. Он у меня уже четыре ночи подряд!

– Ого, целых четыре ночи. Это называется отцовство!

– Ты проповедуешь меня? Какая мать не хочет заботиться о своем сыне?

– Может быть, мать, которая хочет вернуть свою жизнь. Как насчет этого?”

Знакомая рука легла на плечо Тревиса, и он обернулся, дыша так, словно только что взбежал на склон горы. Джорджи смотрела на него, держа руки в воздухе. Тревис тяжело сглотнул, борясь с желанием подхватить её на руки и зарыться лицом в любую её часть, которая была ближе всего. У неё был такой свежевычищенный вид, как будто она только что стерла клоунский грим. Маленькие вьющиеся волоски вокруг её лица были влажными, ресницы в комочках, губы розовые и приоткрытые. Угасающий солнечный свет освещал её и заливал обнаженные ноги, подчеркивая беспокойство в её глазах.

– Привет, – пробормотала она. – Ты здесь.

Тревис прочистил горло, но не избавился от ржавчины. – Да. – Она с любопытством наблюдала за ним, видя слишком много, и у него не хватало духу объяснить, что его потрясло. Поэтому он заставил себя улыбнуться, прежде чем она успела спросить. – Я здесь.

Она провела взглядом по его груди и животу, и её щеки окрасились.

– Ты здесь.

– Ты уже сказала это.

Она зажмурила глаза. – Я… просто подтвердила.

Это было невероятно. Одна минута рядом с Джорджи, и тепло вернулось в его кровь, заставляя его чувствовать себя нормальным. Уравновешенным. – Разве ты не собираешься спросить о строительстве, которое ведется на твоём заднем дворе?

– Что? – Она вздрогнула, впервые увидев технику и пиломатериалы. – О! Ты? Нет. Это мой каминная полка, над которой ты работаешь?

Тревис кивнул один раз. – Узнаешь дерево?

Её взгляд переместился на его колени. – Подожди… что?

– Дерево для полки, малышка. – Раздался смех. – Господи, нам лучше пробить эту карту целомудрия, пока у тебя не случился нервный срыв.

Она вскинула руки. – Ну, я ничего не могу с собой поделать! Ты превратил мой совершенно невинный задний двор в порно про строителей. Всё, что нам нужно, это немного легкого джаза.

– Фу. Что за порно ты смотришь?

– Такое, как у респектабельных леди.

– Лгунья.

Джорджи преувеличенно легко взмахнула волосами. – Нет, я не узнаю дерево. Где ты его взял?

Тревис сделал шаг в её сторону, прекрасно понимая, что они недостаточно соприкоснулись, чтобы ему понравилось. Отвлекаясь на то, как сильно ему нужно, чтобы их кожа была прижата друг к другу, он не следил за своими словами. – Я постоянно думал о тебе.

– Спасибо, – прошептала она, качнувшись вправо. – Я тоже о тебе думала.

Он поймал Джорджи, удерживая её в вертикальном положении. – Помнишь то лето, которое ты проводила на дереве во дворе у родителей? Ты сидела там, свесив ноги, и читала те книги… Что это были за книги?

– Это были журналы "Seventeen", которые я украла у Бетани и спрятала в книгах. Я проходила личностные тесты снова и снова, пока не получила нужный мне ответ.

Застигнутый врасплох, он рассмеялся. – Ты не спускалась с дерева, пока Вивиан не пригрозила отдать твой ужин собаке.

Между бровями Джорджи образовалась линия, её взгляд переместился на доску, которую он шлифовал. – Тревис Форд. – Она прижала руку к груди. – Что ты сделал?

– Убедить Вивиан позволить мне спилить ветку стоило некоторых усилий, но я указал ей на то, что у неё на заднем дворе около пятнадцати деревьев, и она уступила.

Лицо Джорджи оказалось между его потными грудными мышцами, её руки были неподвижны. – О нет. Я ненавижу плакать. – Её выдох прошелся по его животу. – О Боже, это приближается. Я не могу остановить это.

Облегчение овладело Тревисом, и он притянул её ближе, потому что если её не волновал запах его ручного труда, то и его тоже. – Тебе нравится?

– Я люблю это. Я боготворю это. Спасибо.

Влага её слез скользила по его коже, и время, казалось, замедлилось. Так медленно, что он мог слышать каждый удар своего пульса, мог сосчитать каждую прядь волос на её макушке. – Ты прощаешь меня за то, что я пропустил встречу?

Её слова были приглушенными. – Я уже простила тебя.

– Да, но сейчас ты действительно имеешь это в виду. Это не обида.

– Ты говоришь так, будто я дулась.

Он пытался удержаться от того, чтобы не поцеловать её в лоб. Это был слишком интимный жест, и он прекрасно понимал, что здесь нет камер. Они были только вдвоем. Но у него не было ни единого шанса побороть свои порывы, когда она выглядела такой нежной. Его губы прижались к месту ниже линии роста волос и задержались, а его руки притянули её ближе. – Ты немного дулась.