Текст книги "Исправить её (ЛП)"

Автор книги: Тесса Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Джорджи перекатилась на спину в траве, смеясь, когда полдюжины пятилетних детей навалились на неё сверху. Удар детей сбил с неё рыжий парик, волосы разлетелись во все стороны, закрыв половину лица и почти сместив красный губчатый нос. К празднику присоединилась собака, облизывая её лицо и приводя детей и родителей в припадок веселья. Именно это она больше всего любила в вечеринках по случаю дня рождения. Сахарный кайф. Когда дети становились совершенно невменяемыми и переставали стесняться. Да, вторая половина вечеринки всегда была самой лучшей. Это также была та часть шоу, когда физические травмы становились реальной возможностью, но это были просто мелочи.

Говоря о мелочах, она уже сорок шесть часов не виделась с Тревисом. Они заключили сделку о фиктивных отношениях и пожали друг другу руки, но, похоже, они ждали, когда другой сделает первый шаг. Если они останутся верны форме, Джорджи будет той, кто появится и навяжет ему свое присутствие. Раньше она никогда не задумывалась над этим. Неужели всё настолько плохо, что она хотела, чтобы он сделал первый притворный шаг на этот раз?

Что говорит о её личности то, что ей пришлось отвлечься, чтобы не заглянуть к нему? Что она была инициативной? К счастью, эти отвлекающие маневры были очень продуктивными. За последние пару дней она связалась с дизайнером по поводу нового сайта для бизнеса и разместила объявление о поиске внештатных сотрудников. Пока у неё не было денег, чтобы нанять кого-то на полный рабочий день, но она к этому придет. Наличие плана наполняло её уверенностью и чувством выполненного долга.

Ощущение, похожее на перья, защекотало шею Джорджи, и она оглянулась, полагая, что кто-то из родителей пытается привлечь её внимание. Но нет. Все они столпились вокруг стола с закусками и сплетничали. Так почему же её кожа продолжает зудеть?

Джорджи посмотрела в сторону ворот и увидела, что Тревис наблюдает за ней из-за белых крашеных столбиков, с ухмылкой на своем красивом, суровом лице. Каждый дюйм её тела начал гудеть, во рту пересохло. Святое дерьмо. Её воображение превратило это в реальность.

Тревис сделал первый шаг.

– Вот как выглядит твоё будущее, Жоржетта Касл, – сказала одна из матерей, проходя мимо кучи собаки-клоуна на траве с коробкой из-под пиццы в руках. – Следуйте за мной, дикие звери.

Ухмылка Тревиса быстро угасла. Он поднял руку, чтобы снять солнцезащитные очки, и его глаза. Такие напряженные. Они смотрели на неё так, словно она была головоломкой из тысячи деталей, и возбуждали хаос в её грудной клетке.

– Тревис? – пробормотала Джорджи, вставая, чтобы поправить парик, когда дети оставили её, чтобы пойти на запах пиццы. – Что ты здесь делаешь?

– Я видел твою машину, – сказал он хрипловатым голосом.

Когда он не стал уточнять, она заметила нарастающий дискомфорт в его позе и рассмеялась, чтобы разрядить напряжение. – Ты выглядишь так, будто в твоей ленте Facebook только что прошли роды в прямом эфире.

Шутка не заставила его плечи расслабиться. Не то, чтобы она выглядела непринужденно. По крайней мере, не внутренне. Её сердце билось, как умирающая рыба. В последний раз, когда она видела Тревиса, они были полуобнажены и доводили друг друга до оргазма, так что можно было ожидать некоторой нервозности, верно?

Боже, он выглядел аппетитно. Его серая футболка облегала его живот, на лице виднелась борода и усталые глаза. Он выглядел так неуместно в пригородной обстановке – как в одной из тех благотворительных реклам, когда известный спортсмен приходит к фанату на порог дома. Широкие плечи и крепкие предплечья. Таким был Тревис Форд. Великолепный, талантливый холостяк, предназначенный для большой, яркой жизни, но вместо этого отправленный жить к обычным смертным.

А она растянулась на заднице в костюме клоуна.

Их потный перепихон, должно быть, был сном.

Но она достаточно мечтала о Тревисе, чтобы уметь разделять фантазии и реальность. Реальность была гораздо более практичной. И не её собственные руки, как обычно.

Сейчас над ней возвышался реальный Тревис, потому что у вымышленного Тревиса никогда не было усталых глаз или неуверенности. А вот у этого мужчины – да. И именно его ей не хватало.

Она скучала по своему фальшивому парню.

Неужели она сошла с ума, решившись на эту миссию?

Никогда не было страха, что вымышленный Тревис причинит ей боль. Она могла просто придумать себе другой сон, не так ли? Лучший сон, в котором он поцелует её под бегущей лентой во время парада чемпионов Мировой серии. Но чем больше она узнавала реального Тревиса, тем больше вымышленный Тревис начинал исчезать, оставляя на его месте настоящего, дышащего, сложного мужчину. Он привлекал её ещё больше.

Намного больше.

Тревис, казалось, наклонил свое тело, чтобы загородить что-то позади себя, что заставило Джорджи поджать губы. – Что происходит? Опять искатели автографов?

– За мной идет фотограф. – Он поднял бровь на её отвисшую челюсть. – Сейчас или никогда, малышка.

Боже, он просто обязан был пойти и назвать её так. Слава Богу, что на ней был костюм клоуна, потому что от этого прозвища у неё по рукам побежали мурашки. – Фотограф? В смысле папарацци? Это было быстро.

– Да. – Он прочистил горло, больше не глядя на неё. – Сеть объявила короткий список кандидатов на новый голос "Бомбардиров" вчера вечером. – Его выражение лица было несколько озадаченным. – Я… всё ещё в нем.

– Тревис, это потрясающе! – Джорджи вскочила на ноги, от радости ей захотелось открыть ворота и броситься к нему в объятия. Когда она увидела поднятую камеру, она пискнула и спряталась за внушительной фигурой Тревиса. – Ого. Они даже не спрашивают.

– Нет, это честная игра. – Его голубые глаза остановились на её рте и, казалось, потемнели, его правая рука поднялась, чтобы прижать её челюсть к воротам. – Но в открытую, как сейчас, мы можем решить, что они увидят.

– О, – прошептала она, вдыхая его мужской запах. – Это хорошо.

– Хорошо? Возможно. – Его язык соблазнительно провел по полной нижней губе. – Мы знаем, что я могу быть немного грубым. – Джорджи была уверена, что он вот-вот поцелует её, но он просто соединил их лбы. – Так все в городе знают, что ты хочешь кучу детей?

Какое отношение это имеет к поцелую? – Не все, – честно ответила она, глядя в нечитаемые глаза. – Просто все, кто видит меня рядом с ними. Что случается часто, потому что, привет, я клоун.

– Да, – тихо сказал он. – Ты как бы оживаешь рядом с ними, не так ли? Даже больше, чем обычно. – Она хотела насладиться комплиментом, но его что-то беспокоило. Это было очевидно. – Общение со мной может всё испортить для тебя, Джорджи. После общения со мной тебе будет трудно найти хорошего парня. Даже если это только для камер.

Только для камер. Точно. Почему было так трудно вспомнить об этом, когда он стоял так близко и смотрел на неё с чем-то сродни нежности? Из-за его видимого беспокойства это было почти невозможно проглотить. – Если бы мужчина имел что-то подобное против меня, он не был бы хорошим парнем. Определенно не тот, с кем бы я…

– Создала семью, – тихо сказал он.

– Верно.

Они продолжали внимательно разглядывать друг друга за воротами, сближаясь все больше и больше. Из-за фотографа? Или потому что она физически не могла остановить свое притяжение к нему?

– Тревис Форд? – Чары, которые он с легкостью наложил на неё, были разрушены, когда отец именинника пронесся мимо неё с протянутой рукой, протягивая её Тревису. – Никто не сказал мне, что приглашена местная легенда.

– Я не был, – ответил Тревис, пожимая руку мужчины, но всё ещё глядя на Джорджи. – Моя девушка здесь развлекает, и у меня никогда не было возможности посмотреть её выступление. Не возражаете, если я…?

– Конечно. – Отец распахнул ворота. – Заходи. Мы принесем тебе пива.

Тревис подмигнул ей. – Отлично. Спасибо.

Джорджи смотрела с открытым ртом, готовая ловить мух, как Тревис вальсирует на детском дне рождения, рассекая толпу родителей, как поп-звезда на переполненной арене. Как и когда Тревис шел по городу, реакция на его присутствие была неоднозначной. Мужчины либо встречали его с мужскими флюидами – перебарщивая с рукопожатием и расширяя позицию, как бы готовясь к бейсбольной беседе, – либо отходили к своим женам и старались не выглядеть неуверенными. Несколько женщин сделали вид, что его не существует, вероятно, не желая доставлять Тревису удовольствие от осознания того, что он может продать миллион экземпляров журнала “The Body Issue”¹⁷. И ещё один контингент женщин, которые делали всё возможное, чтобы поразить его.

А потом была Джорджи, стоявшая посреди двора с широко открытым ртом и наблюдавшая, как Тревис спокойно чувствует себя как дома. Её вернуло к реальности, когда маленькая девочка потянула её за рукав полиэстера. – Мы можем устроить вечеринку с пузырями прямо сейчас?

– Да!

Трио детей позади неё начали радостно кричать.

– Все приготовьте свои лучшие руки для ловли пузырей! А я пойду и запущу свою замечательную фабрику пузырей…

Через пять минут Джорджи мчалась из одного конца заднего двора в другой, высоко подняв над головой аппарат для пузырей и оставляя за собой шлейф полупрозрачных пузырьков. Десять пятилетних детей смеялись и следовали за ней, хотя один из них бросил это, что танцевать под песню Kidz Bop, которая звучала по радио. Один всегда находился.

– Хорошо, – вздохнула Джорджи, положив руки на колени. – Кто хочет, чтобы ему разрисовали лицо? Я могу нарисовать дракона или балетную туфельку…

– Моя мама говорит, что это оставит сыпь, и я не могу этого сделать!

Маленькая девочка с вьющимися рыжими волосами выпятила нижнюю губу. – Я не хочу сыпи.

– Я тоже, – сказал мальчик, отступая от стаи.

Привыкшая к эффекту домино, Джорджи улыбнулась и встала на колени, опустившись на их уровень. – Давайте я протестирую краску на ваших руках, чтобы вы убедились, что от неё не будет сыпи.

– Проверь это на моей маме!

– Не тестируй на моей маме. Мой папа говорит, что она слишком чувствительная!

Джорджи бросила забавный взгляд на наблюдающих родителей, и у неё перехватило дыхание, когда она заметила, что Тревис наблюдает за ней с нечитаемым выражением лица, скрестив руки на груди. – Как насчет того, чтобы разрисовать лицо одного из взрослых? Это заставит вас чувствовать себя менее испуганными?

Как она и предполагала, все дети были единодушны. – Да!

Прежде чем она смогла передумать, Джорджи помахала Тревису. – Мистер Форд хотел бы быть нашим волонтером. Поздоровайтесь с мистером Фордом.

Хор приветствий заполнил задний двор, смешавшись с низким смехом Тревиса.

Он отставил пиво и поплелся к траве. Ранее Джорджи создала станцию для рисования лиц в комплекте с журнальным столиком и табуретом. Тревис с сомнением посмотрел на детский табурет. – Ты же не думаешь, что я буду на нем сидеть?

Джорджи моргнула. – Но ты должен. Это стул для рисования лиц.

– Точно. – Он почесал челюсть, и у Джорджи свело живот от этого хриплого звука, она точно знала, как эта щетина трется о её шею. Тревис поймал её взгляд, когда садился, его губы искривились, как будто он мог прочитать её мысли.

– Я там, где ты хотела. – Как он посмел выставить сидение на детском стульчике таким крутым? – Я могу выбрать дизайн?

Она жестом указала на группу детей. – Мы действительно должны позволить имениннику выбрать.

Рот Тревиса дернулся. – Звучит опасно.

Никогда в своей жизни она не работала на вечеринке, где родители перестали разговаривать и были так внимательны. На заднем дворе можно было услышать, как падает булавка. Пригласить Тревиса, чтобы ему разрисовали лицо, было плохой идеей. Ужасной. Она чувствовала, как внимательно изучают каждое её действие. Почему Тревис выбрал именно этот момент, чтобы показать свою игривую сторону?

Пытаясь скрыть свои нервы, Джорджи повернулась к имениннику.

– Картер? Что ты думаешь? Может это будет бабочка? Или, может быть, миньон…

– Собака!

Тревис вздохнул. – На мне теперь клеймо.

Джорджи сдержала смех. – Это собака.

Изо всех сил стараясь не замечать взгляда Тревиса, который, казалось, следил за каждым её движением, Джорджи обмакнула кисточку в черную краску, намереваясь начать с его носа. Кисть зависла на долгие секунды, отказываясь двигаться, несмотря на то, что мозг приказывал ей это сделать. Возможно, из-за его теплого дыхания на её запястье. И то, как его колено упиралось в её колено, эти большие руки бейсболиста наготове. Как будто они собирались затащить её к себе на колени, если бы им дали хоть малейший толчок. Или ей это показалось? Вполне возможно, что Тревис терпел всё это, пока у неё был полный гормональный срыв.

– У меня есть собака! Её зовут Лола.

– Собака моего двоюродного брата кого-то укусила.

Спасибо, малыши. Голоса вернули её в нужное русло, Джорджи провела кисточкой по носу Тревиса в виде перевернутого треугольника. – Мистер Форд скорее покусывает. – Она захлопнула рот. – Я-я имею в виду…

Тревис откинул голову назад и засмеялся, вместе с несколькими родителями.

– Заткнись, – прошептала она, её лицо пылало. – Помоги мне выбраться.

Его взгляд упал на её шею. – Должен ли я рассказать им, как ты узнала?

О, Господи. Это не происходит. Она была возбужденным клоуном. Её соски превратились в эти ужасные, болезненные маленькие шипы, а в голове звучал сексуальный голос Тревиса. Девственница ты или нет, но ты думала о том, как оседлать этот член, иначе ты бы не опустила для меня юбку. Скажи мне, что я прав. Капелька пота скатилась по её позвоночнику, впитавшись в велосипедные шорты, которые были на ней под костюмом. Вот что происходит, когда девушка оставалась девственницей до зрелого возраста, попробовала Тревиса, а потом снова лишила себя этого. Она взорвалась. На этой вечеринке им не понадобилась бы пиньята – они могли бы просто собирать с земли её маленькие кусочки.

Наконец, Тревис, казалось, осознал её затруднительное положение, потому что его улыбка медленно растаяла. – Эй. – Он облизал губы, его глаза немного расфокусировались. – Подумай о времени, которое ты потратила на то, чтобы сделать идеальный классики до того, как мы со Стивеном облили их из шланга.

Когда это напоминание никак не охладило её похоть, Джорджи знала, что у неё большие проблемы, но она сделала всё возможное, чтобы притвориться, что его метод сработал как заклинание.

– Ты прав. Я делаю тебе очень уродливую собаку, – пробормотала она. – С газовой проблемой.

– Вот это настрой. Хотя я не уверен, как ты можешь перевести это на холст.

– Где есть желание…

Оказалось, что воля Джорджи была довольно сильной, потому что она сделала Тревиса уродливым, как грех, впервые в его жизни. С помощью магии искусства она сделала его щеки похожими на обвисшие, а нос – обрубленным. Его вздрагивание при взгляде в зеркало вызывало бурный смех у родителей и детей, что доставляло ей немалое удовольствие. Но ничто не могло остановить физическое влечение, которое она чувствовала, притягивая её к Тревису. Даже собачья морда. Она всегда считала его самым привлекательным мужчиной на планете, но теперь она знала, что он ходит по пятам. Знала, что он может удовлетворить голод внутри неё, о котором она даже не подозревала.

Несмотря на то, что это противоречило их единственному правилу, её тело хотело пройти ещё один раунд.

Но не тело волновало её больше всего. Это было её сердце. Она была умной девушкой, способной к объективности, верно? Если бы она могла сохранять объективность, пока Тревис смотрит на неё как на блюдо, она была бы на седьмом небе от счастья. Неужели он был единственным мужчиной на свете, который мог так её зацепить? Наблюдая за ним, пока они молча собирали её вещи, она даже не могла вспомнить лицо Пита. Хотя, как только распространится информация о том, что она встречается с Тревисом, Пит перестанет быть вариантом, не так ли?

Она ждала сожаления, но оно так и не появилось.

– Эй, – сказал Тревис, подхватывая её сумку и шагая рядом с ней, когда они вышли с заднего двора. – Я рад, что попал на вечеринку. Я знал, что ты хороша, но не думал, что ты так руководишь всем этим шоу. Это большая работа.

– Спасибо. – Крылья удивленного удовольствия забили в её груди. – Это не всегда было так организовано. Мой первый год в роли клоуна был больше похож на серию мятежей. У меня до сих пор шрамы.

– Дети – это не шутка. – Прошло мгновение. – Эта работа не отняла желание завести своих собственных?

– Ни в коем случае, – ответила она без колебаний, улыбка искривила её губы. – Это заставляет меня хотеть их ещё больше. Это выражение их лица, когда появляется торт и все поют поздравления с днем рождения. Как будто ты видишь, как в их голове формируется воспоминание. Это волшебно.

Она чувствовала, что Тревис внимательно наблюдает за ней. Откуда такой внезапный интерес? – Твоя мама испекла мне торт на мой тринадцатый день рождения, – сказал он. – Единственный, который у меня был.

Джорджи перестала идти, кулак схватил её за горло. – Она сделала это? – Она едва сдержала желание уткнуться лицом в его грудь и зарыдать. – Какого цвета была глазурь?

Он рассмеялся без юмора и отвел взгляд. – Желтая. С белой надписью.

Язык тела Тревиса говорил ей, что не стоит нажимать ещё глубже. Что он уже дал ей более чем достаточно на данный момент. Но Боже, как ей хотелось. Она хотела заново пережить все свои самые ранние воспоминания о Тревисе, но узнать, о чем он думал в этот раз. – Видишь? Волшебные воспоминания.

– Да. – Сглотнув и приподняв кадык, он поставил чемоданчик за багажник её машины. – Как мне убрать эту краску с лица?

– Никак. Я перешла на перманентный лак, когда ты отвернулся. Удачи в комментировании с собачьей мордой.

– Очень смешно.

– У меня есть вопросы по поводу нашего плана.

– Вау, ты действительно просто прыгнула с места в карьер. – Он подошел ближе. – Выкладывай.

Джорджи прижала руку к своему трепещущему животу. – Мы будем много обжиматься, так сказать, для камер, – тихо сказала она, обращаясь к мужчине, который не так незаметно снимал их возле своей синей "Хонды" примерно в сорока ярдах¹⁸ от них. – Допустим, ты отвезешь меня домой, а за нами кто-то следит. Они будут ожидать, что ты зайдешь внутрь. И… что если с-е-к-с просто случится…

– Ты произнесла слово "секс" по буквам.

– Извини, я всё ещё в режиме дня рождения. – Она выпрямила позвоночник. – Если секс случится…

Родитель прочистил горло позади неё. С побагровевшим лицом Джорджи обернулась.

– Мы просто надеялись на визитную карточку, – сказал мужчина в кепке "Гигантов", не встречаясь с ней взглядом. – Ну, знаете… на будущее.

– Да, конечно, – задохнулся Джорджи, вручая ему из своего кармана. – У нас есть специальные предложения до Рождества. Я с нетерпением жду вашего звонка. – Мгновение спустя она снова осталась наедине с Тревисом, который определенно сдерживал смех в кулаке. – Это не смешно.

– Пожалуйста, остановись. Ты знаешь, что это смешно.

– Я пытаюсь вести с тобой серьезный разговор.

– Ты одета как клоун, а моё лицо разрисовано как собака, малышка. Не получится. – Тревис взял ключи от машины из её рук, открыл багажник и уложил её снаряжение. Когда всё было убрано, он обогнул машину с коробкой детских салфеток, которую она хранила в багажнике. – Иди сюда.

– Я могу… – Очистить свое собственное лицо. Но, конечно, она не стала бы этого делать, потому что это было слишком невероятно, когда Тревис наклонил её подбородок и провел прохладными влажными салфетками по её рту, избавляя её от широкой красной клоунской улыбки. Затем по щекам, по Т-зоне, осторожно очищая кожу вокруг глаз. В целом, это заняло, наверное, одну минуту, но длилось вечность, потому что её мозг двигался в замедленной съемке, считая ресницы и гадая, родился ли он с веснушкой под правым глазом, или она появилась однажды летом в детстве… и ни одна из этих мыслей не была продуктивной. Не помогало и электричество, которое трещало и гудело между ними, набирая силу от телефонных линий и соседних домов, нарастая и нарастая, пока Джорджи не пришлось оттолкнуть Тревиса или рисковать публичным непристойным поведением. – Ладно, я могу убрать остальное.

Почему он вдруг так уставился на её рот? Как волк, заметивший ягненка. Неужели на него так же повлияло то, что они сделали, как и на неё? Это казалось невозможным, когда он был с таким количеством женщин. Женщин, которые действительно знали, что делают. Тонкий звук щелчка фотоаппарата напомнил Джорджи, что всё это было только для показухи. Тревис хотел получить работу на телеканале для семейной сети, а она – взрослую респектабельность. Ей нужно было помнить об этом.

Тревис прочистил горло. – Хорошо. – Он достал несколько салфеток и вернул коробку в её багажник. Пока он использовал свое отражение в заднем ветровом стекле, чтобы помочь себе очистить лицо, он бросил взгляд в её сторону. – Ты говорила?

– О. Точно. – Её храбрость для этого разговора была унесена на гондоле вожделения, но она умоляла её вернуться. – Хм. Ладно, ты слышал, что я сказала раньше.

– О том, что у нас будет секс. – У него отвисла челюсть. – Да. Я слышал.

– Ну, ты не сможешь больше ни с кем встречаться по-настоящему. Пока это происходит. – О Боже, что она делает? Стоп. Нет. Она продолжала. – Разве тебе не нужна какая-то… активность?

– Да, Джорджи. От этого зависит моё выживание.

– Ты смеешься надо мной?

– Да.

Она едва удержалась от того, чтобы не высунуть язык. – Я только хочу сказать, что мы довольно совместимы в искусстве для взрослых, и ты, вероятно, мог бы многому меня научить. Об искусстве. Пока мы убиваем время.

– Христос. Столько всего нужно понять. – Смеясь без юмора, он провел рукой по лицу. – Моё мнение не изменилось. Этого больше не случится. Мы делаем это, мы сохраняем всё черно-белым. – Его челюсть сжалась, когда он посмотрел на неё. – Неважно, есть ли здесь что-то вроде… влечения. У нас всё платонически. Это тебя устроит?

Она почувствовала облегчение и разочарование одновременно. Без волшебства его прикосновения, у неё было гораздо больше шансов сохранить свое сердце в целости и сохранности. Почему она вообще затронула этот вопрос? Наверное, потому что он смотрел на неё так, словно она была последней женщиной на земле в тот день в его постели, и она не могла перестать думать об этом.

Ладно, хорошо. Поддерживать платонические отношения было необходимо для её самосохранения.

В течение следующего небольшого времени она была притворной девушкой Тревиса Форда. Притворной. Пока она помнила об этом, она могла выйти из этого соглашения с репутацией женщины с мировым именем. И её сердце не будет разбито в прах. До тех пор, пока она сдерживала эту часть себя.

– Почему ты выглядишь облегченной из-за отсутствия секса? – Он помассировал центр лба. – Господи, Джорджи, ты сбиваешь с толку.

– Как ты хочешь, чтобы я отреагировала?

– Я понятия не имею, – пробормотал он, почти про себя. – Пойдем выпьем.

– Что? Сейчас?

– Да. – После малейшего колебания он наклонился и поцеловал её в лоб, его слышимое глотание было эхом её собственного. – За нами следит камера. Сейчас самое подходящее время.

– О, точно. – Она заставила себя кокетливо улыбнуться, но так и не почувствовала, что улыбка достигла её глаз. – Вот. Я в восторге.

– Отлично, – сказал он мрачно. – Встретимся “У набережной”.

– Ооо. – Она крутилась из стороны в сторону. – Шикарно, шикарно…

– Чересчур.

Она нахмурилась на него.

Его рот дернулся. – Недостаточно.

– О, убирайся отсюда, – ворчала она, отпихивая его.

– В самый раз, – позвал Тревис по дороге к своему грузовику, бросив через плечо улыбку, от которой она чуть не расплавилась на асфальте. – Езжай осторожно, малышка.