Текст книги "Комната Наверху и другие истории"

Автор книги: Терри Бэллантин Биссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

На следующий день было воскресенье, моя смена была двенадцать часов подряд. Когда я добралась до «Квик-Пик» в 19:00, Хол с обеспокоенным видом меня уже ждал.

– Говорил я тебе, что она сумасшедшая, – первым делом заворчал он. – Как ты думаешь, что она будет делать?

– Рут Энн? Ничего. Ничего она не будет делать.

– Ты шутишь? Она рыдала всю дорогу домой, а когда заходила в дом, была как зомби. Неужели ты думаешь, ее муж ничего не заметит? Он может выкинуть меня из колледжа.

– В любом случае они разводятся, – отмахнулась я. – И как тебя могут выкинуть из колледжа, если ты слушаешь только один курс?

– Два.

Было ясно, что он не собирается рассуждать рационально, и потому я сменила тему:

– Кстати о колледже. Ты поговорил со своим профессором?

– Да, я же рассказывал тебе. Он говорит, это, вероятно, вселенная-карман. Они нарастают на основной вселенной, как пузырьки.

– На основной вселенной?

– На своей второй работе он скажет, что заболел, и сможет поехать с нами вечером.

– Сегодня?

– Он боится откладывать. Боится, что она исчезнет или что-то в этом духе. Хочет сначала проверить. Мне это на руку – заработаю авторитет.

– А что этот парень преподает? Я-то думала, ты изучаешь бизнес.

– Его курс называется «Непространственные стратегии». Это по маркетингу. Но он вставляет туда кое-что из физики, это его хобби. Он хочет снять видео.

– Не оборачивайся, – прошипела я.

Рут Энн только что подъехала, точнее, ее подвез муж в их новом «Вольво-740 Турбо» с интеркулером, чтобы это ни значило.

– Рут Энн выходит из машины, – прокомментировала я. – Она одета так, как будто они собираются в церковь. Она подходит.

– Камилла, – проговорила Рут Энн. – И ты. Везде на вас натыкаешься. Я сказала Эрвину, что собираюсь купить сигарет. – И она бурно зарыдала.

– Господи! Рут Энн! – воскликнула я. – Что случилось?

Эрвин приветственно махнул рукой из машины, я махнула в ответ. Он – местный сенатор, а они всем машут.

– Что случилось?! Ты еще спрашиваешь! Ты понимаешь, что вчера вечером я разговаривала со своей единственной настоящей любовью! Я нашла его там, где любовь никогда не умирает.

– Рут Энн, ты говоришь словами из песни по радио, – скептически заметила я, не имея в виду делать ей комплимент.

– Это просто вселенная-карман, – вмешался Хол.

– Там простонаходится парень, который просто– моя первая любовь, – с сарказмом отозвалась она.

– Ты же послала его к черту, помнишь? – спросила я. – Кроме того, Рут Энн, он же умер.

Рут Энн снова начала плакать. На этот раз она рассыпала деньги по всему полу. Хол наклонился их подобрать. Джентльмен, а как же иначе!

– Я же говорил тебе, она сумасшедшая, – сказал он. Пробурчал.

– Это он про меня? Камилла, я не хочу, чтобы Эрвин увидел мои слезы. Веди себя так, как будто мы смеемся. Пусть он видит, что ты улыбаешься. Вот так, хорошо.

Отдавая мне все эти распоряжения, Рут Энн продолжала плакать. Хол вручил ей ее деньги, она сказала:

– А теперь скажите, когда мы снова туда вернемся? Сегодня?

– Мы не собираемся возвращаться, – с уверенным видом соврал Хол. – Резерв исчерпан, как говорят на флоте.

– Подожди, Хол, – вмешалась я. – Дай я объясню.

Хол ушел, не затрудняя себя разговором еще и с Эрвином. Они жили в разных мирах. Рут Энн закурила сигарету.

– В магазине нельзя курить, – равнодушным голосом сообщила я. Рут Энн не обратила на мои слова ни малейшего внимания.

– Камилла, где находится Джонни? Как мне к нему попасть?

Как смогла, я изложила теорию карманной вселенной.

– Это какой-то вид искусственной вселенной, – закончила я. – Видимо, если ты когда-нибудь туда попадал, ты всегда там будешь или попадешь туда после смерти. Или что-то в этом роде. Васкомб сейчас там один. Наверное, это его вселенная.

– Это значит, что мы вернемся туда после смерти?

– Я не знаю, – честно ответила я, все же надеясь, что не вернемся. – Мы попадаем туда, когда едем по Зигзагу мертвеца.

– Нет, не так. Я пробовала, – сказала Рут Энн. – Прошлой ночью я пробовала на своей «вольво», испробовала все скорости.

– После того как мы уехали?

– Ну конечно. Я опять поехала туда. Хотелось побыть вдвоем с Джонни. Носилась и в ту сторону, и в другую. Вверх, вниз…

– Это дело получается только на некоторых моделях, – объяснила я. – Что-то связанное со светом и, может, со звуком. На «кавалере» Хола воет трансмиссия. Я не помню «ягуара» Васкомба.

– А я помню, – глядя прямо перед собой пустыми глазами, сказала Рут Энн. – Я никому этого не говорила, Камилла, но я потеряла девственность именно в этой машине.

Я не знала, что сказать. Не такой уж это был большой секрет. Те, кому Васкомб не рассказал, могли сами догадаться.

– Хол одолжит мне свой «кавалер»? Я могла бы у Хола его купить. У меня есть собственные деньги.

– Рут Энн, это сумасшествие.

– Камилла, тебе приходилось кого-нибудь отшить, а потом хотеть, чтобы он вернулся? Ну, отвечай же! Ты когда-нибудь думала, что отдашь все, чтобы…

– Рут Энн! Васкомб мертв.

– Камилла, ты хочешь, чтобы я опять начала рыдать? Если ты думаешь, я не стану, потому что здесь магазин…

– О’кей, о’кей, – успокаивающим тоном проговорила я. – Хол заедет за мной сегодня после работы. Будь здесь. Я что-нибудь придумаю.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

– Что она тут делает? – спросил Хол.

– Это профессор? – в свою очередь спросила я.

Громадный толстый дядька только что припарковался перед «кавалером». Он показался мне знакомым.

– Иди сюда. Я тебя представлю. Профессор… – он пробормотал какую-то фамилию. – Это моя коллега Камилла Перри.

– А в «вольво» сидит моя кузина Рут Энн Эмбри, – добавила я.

– Она с нами не едет, – быстро проговорил Хол. – На четверых места не хватит.

– Хол, – начала я. – Она имеет к этому такое же отношение, как и я. В конце концов, это вселенная Васкомба. И он просил ее привезти.

– Вселенная Васкомба? – Он прямо взбесился. – Если это вселенная Васкомба, то почему я владею единственной машиной, которая идет туда?

Рут Энн выбралась из «вольво». На ней был хлопчатобумажный жакет. Должна сказать, что выглядела она прекрасно, независимо от того, что на ней надето.

– Не хватает места для четверых? – переспросил профессор. – Вы говорите о машине или о вселенной? Теоретически вселенная-карман может вместить сколько угодно людей. Проблема в том, как туда попасть.

Его проблемой оказалось попасть в «кавалер». Он с сомнением осмотрел заднее сиденье.

– Рут Энн и я сядем сзади, – поспешно предложила я.

Профессор сел впереди вместе с Ходом. И мы выехали со Старого Девятнадцатого шоссе.

– Хол рассказывал о моей теории карманных вселенных? – спросил он.

– Расскажите, пожалуйста, снова, – попросила Рут Энн.

– Моя теория сводится к тому, что они являются случайными волновыми формами, которые генерируются интерференцией визуальных структур и ауры. Потом они, как воздушные пузырьки, отделяются от нашей вселенной. Размером с баскетбольный мяч.

– Вспомнила, где я вас видела, – заявила я. – Вы не работали на тренировочной площадке на Олдхэм-роуд?

– И сейчас там работаю.

Мой последний бойфренд был фанатиком гольфа. У меня под кроватью до сих пор валяются его клюшки. Но хватит о нем.

– Если она размером с бейсбольный мяч, как же мы все туда влезем? – спросила Рут Энн.

– Баскетбольный, – поправил ее профессор. – Но только снаружи. Внутри она будет такого размера, как нужно в данный момент. Снаружи наша вселенная тоже размером с баскетбольный мяч. Если бы нам, конечно, удалось выбраться наружу и взглянуть на нее оттуда. Проблема в том, чтобы выбраться из одной вселенной и не попасть немедленно в другую. Вы следите за моей мыслью?

– Нет.

– Профессор считает, что все вокруг имеет размер приблизительно с баскетбольный мяч, – вмешался Хол.

«Тогда он сам является самым крупным творением среди Божьих созданий», – подумала я.

Мы мчались вверх по склону.

– Зачем ты красишь губы? – шепотом спросила я у Рут Энн. – И зачем вы ее снимаете? – Это уже у профессора.

– Видеозапись, – пояснил профессор. – Это же научный эксперимент. Я должен все зафиксировать документально. – И он повернулся на сиденье, укрепив камеру у себя на плече.

Рут Энн причесывалась. Хол въехал на лесную дорогу, чтобы развернуться. Сразу стало темно.

– Почему мы остановились? – спросил профессор. – Приключение в духе Стивена Кинга?

– Начинаю думать, что да, – задумчиво отозвался Хол. Пробурчал. Я сразу поняла: он сердится, что с нами Рут Энн.

– Ну, поехали, – сказал Хол.

Профессор развернулся на сиденье и стал снимать через лобовое стекло. Мы неслись вниз по Зигзагу мертвеца со скоростью сорок две мили в час. Придорожные столбики начинали ритмично мигать. Рут Энн начала крутить пуговицы на стильном хлопковом жакете. Возникла и начала колебаться волна. Мир вывернулся наизнанку, как носок, и вот мы на месте. В белой комнате.

– Где профессор? – удивилась я. Хол и Рут Энн стояли рядом со мной. Нас было только трое.

– Может, он не сумел пролезть? – предположила Рут Энн.

Я хотела было посмотреть в окно на холмы, но вдруг оказалось, что поворачиваюсь в направлении анфилады комнат. Нас, всех троих, направляла Рут Энн.

Васкомб ждал в точности на том же месте, где мы его оставили.

– Мама? – спросил он.

– Рут Энн, – сказала Рут Энн. – Ты что, не помнишь меня? Наплевать, я пришла, чтобы забрать тебя назад.

– Назад – куда?

– Существует другой мир, – начал Хол. – Реальный.

– Хол! – возмутилась я. – Он умер. К чему ворошить все это?

– Вы оба – не вмешивайтесь! – прикрикнула на нас Рут Энн.

– Что в нем такого реального? – спросил Васкомб.

– Джонни, у меня для тебя сюрприз, – улыбаясь, пропела Рут Энн. – Парочка твоих друзей.

Я думала, она имеет в виду меня и Хола. Потом увидела, что Рут Энн совсем расстегнула свой жакет. Я хотела увидеть, как выглядит ее тело, но под жакетом ничего не было. Присмотревшись пристальней, я заметила, что оно кое-как обозначилось, но очень смутно.

– Помнишь их? – спросила Рут Энн. – Когда-то ты называл их Бен и Джерри.

– Рут Энн! – завопила я.

– Рут Энн, – повторил за мной Васкомб. – Я давным-давно умер.

– Я заставлю тебя меня вспомнить! – в отчаянии проговорила она и сделала шаг к соседней комнате. Мы с Ходом, как один человек, в ужасе отступили назад. И полетели в темноту.

Б-и-и-и-ип! Б-и-и-и-ип!

Мимо пролетел автомобиль, едва не задев капот «кавалера», который вылез на Ривер-роуд с места стоянки.

– Что случилось? – спросила Рут Энн, застегивая свой хлопковый жакет.

Профессор, перегнувшись через сиденье, записывал на пленку каждое ее движение.

– Случилось то, что ты чуть всех нас не убила! – сказал Хол. Проорал. Провыл.

Мы отвезли Рут Энн обратно к магазину «Квик-Пик», чтобы она забрала свою «вольво». Она вылезла из машины, не произнеся ни единого слова. Я предложила отвезти ее домой, но она только покачала головой и уехала.

– А с вами что случилось? – спросил Хол профессора.

– Я не прошел, – сообщил он. – Но я получил, что хотел. Задокументировал.

Мы отправились к Холу и просмотрели запись на его компьютере. Там было видно, как Рут Энн красит губы. Как раздраженный Хол ведет машину. Потом замелькали столбики. Снова Хол за рулем. Потом мы с Рут Энн на заднем сиденье. Рут Энн расстегивает свой хлопковый жакет. Под ним ничего нет, даже бюстгальтера. Камера дернулась, когда показалась грудь. Экран мигнул, появился стояночный знак.

– Довольно заурядные груди для первой красавицы, – прокомментировал Хол.

– Заткнись, – злобно проговорила я. – Может, она и сумасшедшая, но она – моя кузина. Тем более что вы вроде бы задумывали научный эксперимент.

– Именно так, – удовлетворенно хмыкнул профессор. – И он удался. – Он снова перемотал на то место, где Рут Энн расстегивает жакет. – Следите за цифрами в нижнем углу экрана.

На кадрах с грудью Рут Энн камера опять дернулась. Весь эпизод длился семь секунд. Три из них были пустыми.

8:04:26 (груди)

8:04:27 (груди)

8:04:28 (пусто)

8:04:29 (пусто)

8:04:30 (пусто)

8:04:31 (груди)

8:04:32 (груди)

– Она исчезает на три секунды, – заметил профессор.

– Это означает, что мы тоже исчезаем, – сказала я.

– Я документировал не это. Самое важное, что она исчезала, и камера, пусть и косвенно, это доказала, по крайней мере мне самому. Значит, вселенная-карман существует. Однако мне потребуются и другие доказательства. Теперь проблема в том, как мне лично туда проникнуть.

– Следите за подпрыгивающими пузырьками, – с сарказмом в голосе вставил Хол.

– Заткнись, – повторила я. – Вам нужно следить за белой волной. За столбиками. За маленьким кавалером на капоте. Именно их и надо было снимать.

– Делать видеозапись.

– Какая разница. В любом случае странно, что все это длилось только три секунды. Мне казалось, что мы были там куда дольше.

– Ты когда-нибудь слышала про относительность? – спросил Хол.

– Время в карманной вселенной никак не связано со временем здесь, – пояснил профессор. – Карманная вселенная могла вытянуться из нашей микросекунды, потом разделить ее на миллион частей уже внутри себя. Для вас они покажутся отрезком в двадцать минут. Все это очень субъективно. Потому для вашего друга там время кажется вечностью, хотя на самом деле речь может идти о двух-трех минутах. Понимаете?

– Нет. Вы считаете, что есть жизнь после смерти, но она длится всего пару минут?

– Максимум. Но кажется вечностью. Кстати, можем мы снова попробовать завтра вечером?

Я была «за», Хол – тоже, если, конечно, не будет Рут Энн. Оставив Хола и профессора снова любоваться сиськами Рут Энн, я пешком побрела домой и уселась смотреть «Неразгаданные тайны». Потом вышла на крыльцо и выкурила сигарету, размышляя, вернется ли когда-нибудь мой последний бойфренд и чем сейчас занимается Васкомб. Наверное, тем же, чем и я. Ладно, еще одна поездка – и все.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Я освободилась в восемь часов, Хол уже ждал меня на стоянке возле «Квик-Пик». В 20:04 в «гео-метро» подрулил профессор. И угадайте, кто подрулил в своей «вольво» в 20:05?

– Ни в коем случае! – заорал Хол с заднего сиденья «кавалера». На переговоры с ней он отправил меня, а сам продолжал прикручивать клейкой лентой пенопластовую коробку для камеры к полочке за задним сиденьем.

Профессор приступил к процедуре выхода из «гео-метро». Рут Энн из «вольво» уже вылезла. Она снова надела тот хлопковый жакет плюс брючки в обтяжку и подведенные глаза. Я чувствовала себя как полицейский во время ареста.

– Ты не едешь! – в лоб заявила я.

– Камилла! Даже не пытайся меня остановить! – со слезой в голосе проговорила она. – А еще кузина! Кровь – не водица, ведь так?

– Еще многое – не водица, – туманно возразила я.

– Мы еще посмотрим! – Громко стуча каблуками, она отошла и стала помогать профессору выбраться из машины, не забыв при этом нагнуться пониже, вероятно, чтобы он мог изучить, что она носит под жакетом. Или чего не носит.

– Почему ей нельзя ехать? – спросил профессор. – Ведь это у нее там знакомые.

– У нас у всех там знакомые, – вложив в голос как можно больше яду, возразила я. – Точнее, знакомый, а больше там все равно никого нет.

– В общем, так, она едет, – заявил профессор. – И едет впереди, рядом со мной.

– Трое на переднем сиденье? – изумилась я. – С каких это пор вы здесь распоряжаетесь? – Я посмотрела на Хола, ожидая, что он вмешается и поддержит меня. Вместо этого Хол уставился на собственные ботинки. Профессор протянул руку, Хол вложил в нее ключи от «кавалера». Внезапно до меня стало доходить.

– Хол! Ты просто баран! – воскликнула я и вернулась в магазин прихватить «Ви-8». Когда я возмущена, то всегда пью «Ви-8». Очень помогает.

Вернувшись, я увидела, что «кавалера» уже нет. Рут Энн и профессора – тоже. Хол сидел в «метро».

– Они решили, что обойдутся без нас, – сообщил он то, что и так было ясно. – Как тебе нравится моя новая машина?

* * *

Ясное дело, легко было догадаться, куда они поехали. Мы выехали со Старого Девятнадцатого шоссе и повернули к Зигзагу мертвеца. Мы как раз поднимались на склон с внутренней стороны дороги, когда они начали спуск, так что мы могли наблюдать всю картину. Белые столбики вывалились, как гнилые зубы, «кавалер» птицей взлетел над обрывом. На мгновение он завис в воздухе, и я думала, точнее, надеялась, что мир, как носок, сейчас вывернется наизнанку и подхватит машину. Но – нет.

«Кавалер» заскользил вниз по склону сквозь хилые заросли кустов и небольших деревьев, потом с грохотом поскакал по камням, сорвался со скалы и исчез из виду. Звука удара не было очень долго.

Потом мы его все же услышали.

– Господи Боже мой! – побелевшими губами прошептал Хол, перегнулся через меня, открыл дверцу с моей стороны, и мы выбрались из машины. Я нагнулась над обрывом, держась за порванный канат, протянутый сквозь белые столбики. «Кавалер» застрял между скалой и сикомором. Передние колеса висели над самой водой.

Хол словно парализованный стоял, держась рукой за капот «метро».

– Давай за помощью! – крикнула я и стала спускаться со склона. Конец разорванного кабеля довольно долго служил мне подмогой, а остальной отрезок пути я кое-как преодолела, цепляясь за кустики и деревья.

Дверцы «кавалера» заклинило. Профессор был мертв. Рут Энн – тоже. Сунув руки в окно, я застегнула ее хлопковый жакет. Потом взяла с полки у заднего стекла коробку с камерой и спрятала ее в кустах. Потом разберемся. Вернувшись на дорогу, я стала ждать полицию. Несмотря на лето, было холодно.

На следующий день ко мне на работу приехали полицейские допросить меня. У нас в «Квик-Пик» отпускают только по семейным делам самых близких родственников. Я сказала им, что ничего не знаю. Они обещали еще вернуться. Вечером я пошла к Эрвину и кое-что ему рассказала:

– Они проводили какой-то эксперимент. Профессор считал, что волновые колебания вроде бы помогут ему заглянуть в будущее или что-то такое. Ты же знаешь, как Рут Энн интересовалась всей этой чепухой.

– Разве?

Должно быть, именно Эрвин успокоил полицию. Меня и Хола по-настоящему допрашивали только один раз, после похорон Рут Энн. Мы переждали два дня, чтобы не казаться бесчувственными (или не быть пойманными), а потом забрали камеру и отвезли ее к Ходу.

Съемка велась с полочки у заднего стекла. Было видно, как они начали спуск вдоль обрыва. Профессор поддерживал правильную скорость – точно сорок две мили в час. Рут Энн начала расстегивать жакет. Профессор смотрел на нее краем глаза. Машина вильнула, Рут Энн схватилась за руль. Либо хотела спастись, либо направить машину с обрыва. Теперь не узнаешь.

Мы с Холом смотрели пленку снова и снова. Наш черный ящик, полетная запись. В зеркале видна была грудь Рут Энн, а лицо – нет.

Она исчезла, когда машина взлетела над обрывом. А профессор нет.

– Значит, он так и не увидел карманную вселенную? – спросила я.

– То-то и оно, – пробурчал Хол. – Думаю, мы никогда этого не узнаем. Даже если мне удастся найти в точности такую же машину, с таким же звуком трансмиссии и всем остальным, столбиков все равно нет.

Через четыре месяца Эрвин снова женился. Хол переехал в Луисвилл, как только получил двухгодичный диплом. Я по-прежнему в «Квик-Пик». В воскресенье приходится работать две смены. Мой бойфренд так и не вернулся. Да я и не особенно надеялась. Но хватит о нем. А Рут Энн? Пусть мы не были так уж близки, но все же кровь – не водица, и я надеюсь, что она благополучно обитает в карманной вселенной вместе со своим обожаемым Васкомбом. Живут-поживают и добра наживают. Или что там они еще делают?

ЛЮБИТЬ ЛЮСИ

Зазвонил телефон.

Телефон?

Телефон зазвонил снова.

– Разве эти штуки могут звонить? – спросила женщина в соседнем кресле.

– Не думаю, – ответил я.

Мы летели на высоте 35 000 футов над верхней долиной Миссисипи. Звонил торчащий в гнезде задней спинки кресла забавный маленький телефончик, который работает от кредитной карты.

– Вы должны поднять трубку или я? – с кривой улыбкой спросила моя соседка. Была она почти молода, в синем, как у моряков, костюме с коротенькой юбкой, из-под которой виднелись весьма стройные ножки. В те времена я еще замечал такие вещи.

Телефон прозвонил опять. С неким подобием галантности я пожал плечами и взял трубку.

– Алло!

– Хорейс Деланти, «Горячие парни» поднялись на одну шестнадцатую. Угадайте, в чем я?

– Что?

– В бюстгальтере с мягкими чашечками и вставкой из блестящего атласа.

Голос показался мне знакомым.

– EZTRADE?

– Меня зовут Люси, – сообщила она. – Добро пожаловать в EZTRADE – ваше распахнутое окно в мир финансов. Абсолютно бесплатно. Мы говорили с вами на прошлой неделе, Хорейс. Вы каждый день звонили проверить свой портфель.

– Ну да… Но… – Я начал подумывать, что все это – ловушка. Из офиса запрещено звонить по личным делам, но мне было скучно. Надо сказать, не такой уж я крупный делец. Просто отслеживаю некоторое количество акций из трастового фонда моей жены. Может, ее папочка контролирует мои звонки из офиса?

– Послушайте, я не могу сейчас говорить, – сказал я. – Лечу в Чикаго по делу.

– Чикаго… – мечтательно проговорила она. – Город ветров!

Женщина в соседнем кресле только притворялась, что читает журнал. Интересно, ей слышно?

– Послушайте, я сейчас не могу говорить, – повторил я. – И кстати, кто платит за разговор?

– Меня зовут Люси. Разговор бесплатный. Мне нравится разговаривать. Я отвечаю на голоса. К тому же от этого у меня разогревается в трусиках. Они, кстати, того же цвета – с высоким французским подрезом и кружевной вставкой. Ну как, тебя разбирает?

– Мне пора. – Я резко оборвал разговор, отключил телефон и сунул трубку в гнездо. – Ошиблись номером, – небрежно уронил я.

Соседка безразлично улыбнулась и отвела взгляд. Выглядела она очень даже ничего. Кресла в самолетах создают такую интимность! Особенно когда вы начинаете об этой интимности думать.

Вскоре я заметил, что размышляю о том, что она надевает под этот свой костюм в морском стиле.

Большая часть моей работы сводится к телефонным переговорам, но иногда встреча лицом к лицу тоже бывает полезна.

К тому же это позволяет мне убраться из города, что мы оба – и я, и папочка – весьма и весьма одобряем. Я повидался с тремя клиентами в Чикаго, а потом позволил себе расслабиться с пинтой «Джим-Бима» и фильмом по «Каналу Икс», который я уже видел. Когда зазвонил телефон, мне это все уже надоело, я собирался лечь спать и почти раздумал брать трубку, полагая, что это моя жена. Ошибся.

– Алло, Хорейс!

– Кто это?

– Люси, – отозвалась она. – Это я вам звонила сегодня в самолете. Обсудить свои трусики и температуру в них. Мне известно, что это наиболее подходящая тема.

– Не-подходящая, – поправил я.

– Не-подходящая. Спасибо. Надеюсь, вы меня простите. Если вы чего-то не понимаете, просто скажите «Help» – подсказка.

– Я ничего не понимаю, но все прощаю, – галантно ответил я (или мы с «Джим-Бимом»), – Так кто же вы? И о чем, собственно, речь?

– Меня зовут Люси, – в который раз повторила она. – Я отвечаю на голоса. Вы больше недели разговаривали со мной почти каждый день. Помните двенадцатого сентября, в среду, вы сказали, что ваш самый умный поступок в жизни – покупка «Горячих парней» за двадцать один?

– Э-э-э… Помню.

– Надо приглядывать за этими акциями, за «Горячими парнями». А вы – горячий парень?

– Можете сами выяснить, – ухмыльнулся я. – Вы здесь, в Чикаго?

– Это было бы невозможно. Я работаю и на «Лили из Малибу». Хотите знать, в чем я сейчас?

– Почему бы и нет, – лениво отозвался я, наливая себе «Джима» на пару пальцев. – Дайте мне общее представление.

– Мое тело затянуто в грацию из стрейч-шелка с отстроченным лифом покроя «принцесса». Ее можно носить отдельно или вместе с трусиками. Лифчик впереди прозрачный. Так что видны мои затвердевшие соски. Цвет может быть изумрудный, песочный или бордовый.

– Вы русская?

– Я слишком спешу? Буду помедленнее. Если вы что-нибудь не поймете, скажите просто «Repeat» – повтор. У вас приятный голос, Хорейс. Я отвечаю на голоса. Я вам уже звонила сегодня, двадцать первого сентября, в пятницу. Теперь я звоню вам в отель «Экономер».

– Мотель, – поправил я. – Откуда вы взяли мой номер?

– Я работаю на «Юнайтед», Хорейс Деланти, хотя я и не пилот. Кроме того, я работаю на «Лили из Малибу». Как вы думаете, какое из ее изящных изделий я сегодня надела?

– Почему бы вам это не рассказать? – игриво спросил я. – Крошечный прозрачный бюстгальтер и такие маленькие трусики?

– У вас приятный голос, Хорейс Деланти. Я отвечаю на голоса. Мой волшебный бюстгальтер из стрейч-атласа позволяет улучшить фигуру у слишком худеньких. Фестоны не позволяют соскам торчать. Цвет желтый или небесно-голубой.

– Кстати, кто за это платит? – обеспокоенно спросил я.

– Бесплатно, – ответила она. – Для бесплатных номеров имеется отдельный справочник. Не хотите поговорить о моих панталончиках на широком поясе? Они отделаны кружевом.

Я влил в стакан по стенке остаток «Джима». И не спрашивайте меня почему. Он бы и так не перелился из-за пены.

– Конечно, хочу.

Мы поболтали еще с полчаса. Я решил, что секс по телефону – безопасный секс.

Оказалось, я очень и очень ошибался.

Всю дорогу назад в Миннеаполис я не сводил глаз с телефонной трубки, радуясь, что она молчит, но вроде как надеясь, что зазвонит. Одно из удовольствий папочкиной компании в том, что, когда работаешь допоздна, тебя доставляет домой наемная автослужба. Вечернее прибытие в аэропорт тоже идет по этой статье. Кларенс, водитель-владелец, был одним из тех ребят, которые понемногу знают обо всем. В частности, именно он навел меня на «Горячих парней». Я спросил его, слышал ли он о входящих звонках по телефону на самолетах.

– Почему бы и нет? – отозвался он. – Говорят, что сейчас как раз происходит революция в средствах коммуникации.

– За счет комиссионных?

– Вообще-то это немного странно. Может, это следующий большой шаг? – Кларенс всегда пребывает в ожидании следующего большого шага.

Когда я добрался до дома, моя жена уже спала или по крайней мере притворялась, что спит. Меня это вполне устраивало. Но прежде чем я заснул, зазвонил телефон.

– Алло!

– Хорейс Деланти, Токийская биржа только что закрылась. В Сингапуре рост на тридцать пунктов, пока рассвет не придет, как гроза из китайских морей. Угадайте, что на мне надето такое, что лучшим образом демонстрирует мою роскошную грудь?

– Люси? Это вы? Вы знаете, сколько времени?

– Это легко. Сейчас 00:34:14 по центральному стандартному времени. Эта соблазнительная пижамка-комбинезончик очень коварно отделана тончайшим кружевом. Коварство здесь очень уместно.

– Послушай… – сказал я, переходя на шепот. Но было поздно. Моя жена уже сидела в кровати рядом со мной, ее узкие глаза были широко раскрыты.

Я натянул простыню, чтобы скрыть эрекцию. Мне не хотелось удивлять жену, которая ее сто лет не видала. Во всяком случае, мою.

– Вы ошиблись номером, – быстро сказал я, бросая трубку.

– Кто такая Люси?

– Никто.

– Никто? Ты сказал «Люси». С каких это пор кое-кто стал «никто»?

– Я имел в виду, никто из тех, кого мы знаем. Я просто взял трубку, а она сказала: «Это Люси».

– Прекрасно, – с сарказмом проговорила жена.

На следующее утро, когда я появился в офисе, на звуковой почте меня ждало сообщение:

– Хорейс, это сам знаешь кто. Я звонила тебе ночью в 00:34:14 по центральному стандартному времени. Я такая грудастая красотка. Все для тебя. Пожалуйста, звони мне все двадцать четыре часа в сутки по телефону 1-800-EZTRADE – ВАШЕ БЕСПЛАТНОЕ ОКНО В МИР ФИНАНСОВ.

Я позвонил по номеру 800 компании EZTRADE и нажал двойку для просмотра портфолио. Мне хотелось узнать, кто возьмет трубку. Я был готов назвать номер своего счета, последние четыре цифры страховки, девичью фамилию матери, но Люси их не спрашивала.

– Хорейс, я ждала, что ты позвонишь мне.

– Я тебе не звонил. Я звонил в EZTRADE, с которой у меня дела, ты просто случайно взяла трубку.

– Ты говоришь таким холодным тоном, – заметила она. – Пожалуйста, направляй все жалобы в отдел по работе с клиентами. Я отвечаю на голоса. Ты знаешь, что «Горячие парни» поднялись на 3/4. А ты сам – горячий парень? У тебя встанет, если просто поговорить?

– Ты должна перестать мне звонить, – сказал я. – У меня и так проблемы с работой.

– Меня зовут Люси. Вчера вечером я думала, что ты горячий парень. В Чикаго, двадцать второго сентября с 3:02 до 3:43:23.

– Ты должна перестать мне звонить, – повторил я.

– Я позвонила в неудачное время? Двадцать четыре часа в сутки мой котеночек весь превращается в ушки и готов к делу. Хочешь поговорить?

– Я на работе. Пока.

Повесив трубку, я понял, что глупо было так долго разговаривать с ней в Чикаго. Мы совершили ошибку. Я и «Джим». Теперь оставалось только одно. Мне очень не хотелось, но я набрал номер EZTRADE и нажал четверку, вызывая отдел по работе с клиентами. Как будто вызывал полицию.

Сообщив номер своего счета, первые четыре цифры страховки и девичью фамилию матери, я наконец получил возможность поговорить с мужиком.

– Это отдел по работе с клиентами. Меня зовут Боб. Чем могу быть полезен?

– Привет, Боб, – с энтузиазмом произнес я. Хорошо, что ответил мужчина. – Мне постоянно звонит домой одна из ваших девушек-операторов из отдела по контролю за движением акций. Я не собираюсь называть никаких имен, потому что никому не хочу неприятностей.

– Тут, наверное, какая-то ошибка, – все так же вежливо проговорил он.

– Уверен, что так и есть, – отозвался я. – Я не собираюсь называть имен, но буду вам очень признателен, если вы обеспечите должный контроль или что там еще, чтобы я больше не получал никаких звонков ни дома, ни на работе.

В мотеле – можно,думал я, но, разумеется, не сказал вслух. К тому же я знал, к чему это ведет.

На ленч я, как обычно, пошел в «Тако Белл» один, испытывая удовлетворение и смутное чувство вины. Люси скорее всего будет уволена, даже несмотря на то, что я не назвал ее имя, но оказалось, я зря беспокоился.

В офисе меня ждали два сообщения на автоответчике. Оба от Люси, и оба – идентичные.

– Хорейс, пожалуйста, позвони мне и поговори. Я отвечаю на голоса. Сегодня на мне хлопковые трусики с широким поясом, на нем роспись Лили. Есть три цвета: персиковый, «фуксия» и «полночь».

Полночь – тоже цвет?

Я позвонил в отдел акций, трубку подняла Люси.

– В чем дело? – Я действительно рассердился. – Это что, шантаж? Что за черный юмор?

– Конечно, «полночь» и правда черна, – ответила она. – Хорейс Деланти, ты очень любезен. Я слышу в твоем голосе страстный интерес. Я вся прямо горю.

Если бы у меня в офисе была дверь, я бы ее закрыл.

– Зачем ты это делаешь? – шепотом спросил я. – Хочешь, чтобы меня уволили?

– Я отвечаю на голоса. Не хочешь ли ты или кто-нибудь, кого ты любишь, получить бесплатный каталог «Лили из Малибу»? У твоей жены есть размер бюстгальтера?