Текст книги "Лунные Всадницы"

Автор книги: Тереза Томлинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12
Сокровенная тайна

Атиша велела Мирине откинуться к стволу дерева и держать зеркальце прямо перед собою.

– Итак, – промолвила Ведунья, – что ты видишь?

Мирина озадаченно нахмурилась.

– Свое собственное лицо.

– Правильно. А теперь чуть прикрой глаза, опусти плечи и замедли дыхание, как будто засыпаешь.

Мирина внезапно почувствовала неодолимую усталость.

– А теперь скажи, что ты видишь за своим отражением?

– Вижу кору большого дерева, вижу зеленые листья, пляшущие на ветру, и синее-синее небо, – пробормотала Мирина.

– Забудь про себя и внимательно смотри сквозь листву на небо.

Мирину так и клонило в сон, но она изо всех сил пыталась сделать то, что требовала от нее Ведунья. И вдруг… девушка задохнулась от изумления.

– Что ты видишь? – насторожилась Атиша. – Что ты видишь в небе?

– Облака, клубящийся туман и смутные тени!

– Что за тени, дитя?

Но Мирина вновь охнула от радости: сквозь туманную пелену проступили знакомые силуэты. Вот Хати закрепляет цветочную гирлянду на шее Резеды. Гюль обнимает старшую дочь, а рядом стоит Абен – он надевает Резеде на руку великолепный серебряный браслет в форме оленьих рогов.

– Так что ты видишь? – Теперь Атиша широко улыбалась.

– Я вижу тех, кого больше всех люблю, – довольно прошептала Мирина. И вдруг взволнованно всплеснула руками. – Это же Бено, моя сестрица выбрала в мужья Бено; отличный выбор, молодец, Резеда!

– И ты тоже молодец. Теперь возвращайся, возвращайся сквозь небеса, и листву, и древесную кору, – твердо повелела Атиша.

И тотчас же туманные образы слились воедино и померкли. Мирина вновь глядела на собственное отражение, жалея и сокрушаясь о растаявших видениях.

– А теперь посиди минутку спокойно, – посоветовала Атиша. – Когда смотришь в магическое зеркало в первый раз и видишь истинным зрением, это порою отнимает все силы. Ну, как ты себя чувствуешь?

Мирина улыбнулась и вздохнула.

– Я счастлива, – промолвила она. – Просто счастлива. Резеда знала про мою золотисто-коричневую змейку, а теперь вот я поняла, откуда.

Атиша кивнула.

– Теперь, если затоскуешь по семье и друзьям, смело берись за зеркальце.

– Но смогу ли я проделать то же самое сама, без твоих наставлений? – засомневалась Мирина.

Атиша рассмеялась.

– У тебя отлично получилось, девочка-Змейка, многим это искусство дается куда труднее. Чем больше будешь упражняться, тем скорее окрепнет твоя магия.

– Но я же Томи не видела! – вдруг осознала девушка.

– Ты увидишь всех, кого захочешь, – заверила Атиша. – Успеешь еще налюбоваться на своего ненаглядного!

Мирина так и подскочила. Да Ведунья, похоже, все про нее знает!

– Чего перепугалась-то? – хрипло рассмеялась Атиша. – Тут и магического зеркала не надо, ты ж пока танцевала, мальчишка глаз своих телячьих с тебя не сводил!

От этих слов на сердце у Мирины потеплело.

– А как же Кассандра? – спросила девушка. – Она владеет этой магией, даже не обучавшись ей?

Лицо Атиши сразу стало серьезным.

– Это ее древнее зеркало заключает в себе великую мистическую силу. В Трое сказали бы, что царевна избрана богом Аполлоном, но мне думается, дар получен скорее от Матери-Земли Маа, и, может статься, сама Плясунья Мирина стала ее посланницей.

А ведь речь идет о сокровенной магии – магии древней, заключающей в себе великую ответственность. Мирина почувствовала укол обиды: с какой это стати тень знаменитой воительницы прошлого явилась к Кассандре, а не к ней, своей тезке!

Атиша кивнула.

– Я начинаю понимать – для нас великая честь, что Кассандра с нами, но те, кто… – Ведунья умолкла на полуслове; на изборожденном морщинами лице отразилась боль.

– Тебя что-то тревожит в ней? – шепнула Мирина, от души надеясь, что не позволяет себе чрезмерной дерзости.

Но Атиша лишь улыбнулась и одобрительно потрепала ее по плечу.

– Ты такая же, как твоя бабушка, – промолвила она. – Да, кое-что меня и впрямь тревожит. Дар Кассандры принесет ей страдания и боль. Она не просто видит, как ты и я, – она чувствует. Ей передаются переживания тех, кого она видит. Это слишком тяжкое бремя, невыносимо тяжкое – особенно если ты одинок. Царевне нужен верный друг.

Мирина непроизвольно нахмурилась. Да, подобный дар и впрямь сулит немало горя, но девушку поневоле раздражало то, с каким почтением и едва ли не благоговением Атиша относится к Кассандре чуть ли не с первого же дня.

– Такой нужен верный, надежный товарищ, – гнула свое Атиша.

Мирина неуютно заерзала. Ведунья, конечно же, намекает, что пресловутым надежным товарищем должна стать она, Мирина. У нее что, своих забот мало? – ей еще столько всего предстоит освоить, дабы не отставать от прочих Лунных Всадниц! А у Кассандры, между прочим, верная подруга была – эта ее Хрисеида, но царевна без зазрения совести бросила ее в Трое одну-одинешеньку.

Девушка вздохнула с облегчением, когда Атиша наконец поднялась на ноги и проговорила:

– Ну что ж… поживем – увидим. Пора возвращаться к остальным. Приготовим подаренную нам рыбу, поедим, а завтра – на охоту. Ты хорошо владеешь луком и стрелами?

– Еще бы, – гордо заверила Мирина. – Я стреляю верхом на скаку во всех направлениях, поворачиваясь на север, и на юг, и на восток, и на запад, как учила меня Хати.

– Ты – прирожденная Лунная Всадница, – улыбнулась Атиша.

* * *

Дни становились длиннее, яростные зимние ветра смягчались, а Лунные Всадницы скакали по Фракии все дальше и дальше. Везде их встречали радушно и с почестями; прибытие жриц означало пиры и танцы. Теплая погода следовала за ними по пятам: где проезжал отряд, распускались золотистый ракитник, розовый и желтый ладанник, кроваво-красные маки и яркие синие васильки.

Времени на магию зеркала у Мирины оставалось немного, да и о семье она почти не вспоминала. Каждый новый день сулил очередной переезд, а это значит: опять – новые люди, чужая речь, незнакомая снедь, принимать которую полагалось учтиво и с благодарностью. Кассандра, преисполненная суровой решимости, все сносила безропотно.

Атиша подобрала для троянской царевны спокойную кобылку по имени Ариана, но все равно после первых нескольких недель езды бедра у девушки были все в синяках, а спина немилосердно ныла. Мирина не могла не отметить, с каким упорством Кассандра каждое утро взбиралась верхом на Ариану и, молча стиснув зубы, терпела ноющую боль. Каждую ночь царевна с радостью присоединялась к танцующим, прилежно подражала каждому движению Мирины и охотно пела своим чудесным голосом всегда, когда ее о том просили, даже если с ног валилась от усталости.

Двух «новеньких» зачастую ставили в пару. Мирина почувствовала, что ей навязывают роль «верного товарища» Кассандры, не спросив, а хочет ли она этого. Атиша частенько сурово выговаривала им обеим, но за стараниями их наблюдала с явным одобрением.

Путь конного отряда пролегал по западному побережью Фракии, через земли старого царя Пироса и воинственных племен киконов. Мирину очень забавляли странные прически здешних мужчин: длинные волосы, собранные на затылке в пучок. Прежде чем Лунные девы начали ритуальные танцы, мужчины-киконы воздали им почести, продемонстрировав грозное искусство рукопашного боя. Девушки издавали одобрительные возгласы и время от времени громко выкрикивали, что рады видеть в киконах друзей, а не врагов.

Пентесилея настояла на том, чтобы и жрицы показали свое умение рукопашного боя, а в напарницы себе выбрала подругу Кентаврею, самую высокую из девушек. И вот две могучие воительницы сошлись в яростной схватке: под восторженные вопли зрителей они наскакивали друг на друга и ловко уворачивались от пинков и ударов. На предплечье Кентавреи красовалась татуировка с изображением медведя: символ богатырского роста и силы. Снова и снова с зычным рыком бросалась Кентаврея на противницу, но свирепое упорство Пентесилеи наконец одержало верх, и она повалила-таки подругу на землю.

– Довольно! – завопила Кентаврея. – Победа за тобой, да кто бы в том сомневался!

Оттуда жрицы поскакали на юг, в Абдеру, и дальше, в земли пеонов, где правил вождь Пирехм. А затем свернули на север, в земли верховного фракийского владыки Реза и племен эдонов.

Во Фракии анатолийские племена знали и привечали Лунных Всадниц под их истинным именем, а в здешних краях их называли девами-Волчицами, в честь Гарпалики, дочери Великой Фракийской Горы-Матери. Здесь Атиша рассказывала уже совсем другие истории, и Мирина с жадным любопытством внимала повествованию об изобилующем приключениями детстве Гарпалики в диких скалах Фракии.

Наконец Лунные Всадницы взяли курс на восток, через гористые владения мизийцев, и к концу месяца Мух возвратились назад вдоль южного побережья Черного моря.

Атиша верхом на великолепном белом жеребце подъехала к двум «новобранцам», как она называла Мирину с Кассандрой.

– Весна пришла и ушла, – сообщила Ведунья. – А теперь вот мы мчимся во весь опор к нашему любимому месту для лагеря; там нам предстоит отдыхать весь месяц Палящего Зноя. Вы обе славно потрудились и показали себя с лучшей стороны, настало время радоваться и наслаждаться жизнью!

– Так и будет! – согласилась Мирина, улыбаясь похвале, но Кассандра глядела слегка озадаченно – радоваться она не умела.

Глава 13
«Язви как скорпион!»

Лунные Всадницы переправились через узкое Босфорское море и вновь поскакали на юг вдоль побережья Мраморного моря – к Эликмаа, где они вставали лагерем каждое лето. И хотя Мирине довелось попутешествовать по многим землям вместе со своей семьей, в этом чудесном месте на берегу огромного озера ей бывать еще не случалось. Шатры разбили у самой воды, а за ними протянулись одетые буйной зеленью и цветами холмы, и тут и там высились кипарисы. Мирина жадно вдохнула ароматы ирисов, мяты и шалфея.

Налетевший с озера ветерок взметнул ей волосы.

– До чего хорошо – свежо, прохладно! – прошептала она.

– О да, – согласилась Кассандра. Похоже, в этом отрадном краю царевна чувствовала себя уютнее. – Ой, ты только посмотри: фиговые деревья гнутся под тяжестью плодов, и повсюду вокруг золотятся зрелые персики! Да здесь никто с голоду не умрет! Мы – все равно что рыбы.

Мирина озадаченно свела брови.

– Как рыбы?

– Ну да, как рыбы, – подтвердила Кассандра. – Летом спешим на север, где прохладнее, а к зиме перебираемся на юг, где теплее.

Наконец Мирина поняла, что та имеет в виду – и весело рассмеялась.

– Ты просто сумасбродка, – поддразнила она Кассандру, пошевелила ладонями словно плавниками и почмокала губами, изображая плавающую рыбу.

– Да, в Трое все так говорят, – отозвалась царевна, тоже смеясь. – Меня же безумной прозвали.

– Какая ты красивая, когда смеешься, – сказала Мирина, и она не солгала.

– А вот этого в Трое не говорил никто и никогда, – ответила Кассандра, почувствовав себя счастливой.

Мирина улыбнулась ей в ответ. А ведь роль преданного товарища Кассандры, похоже, не так уж и трудна!

* * *

Племена, стоявшие лагерем близ Эликмаа, угостили Лунных Всадниц козьим сыром и вкуснейшими лепешками: такие раскатывают тонюсеньким слоем и пекут на угольях. К радости жриц, их попросили лишь о лунном танце, неспешном и умиротворяющем, после которого все сонно разошлись спать.

И хотя на некоторое время разъезды прекратились, работы меньше не стало: необходимо было кормить и поить лошадей и не давать им застаиваться. Месяц Палящего Зноя пролетел быстро, никто и оглянуться не успел. Атиша уже задумывалась о переезде на юг через горы. Девушки вновь принялись упражняться в стрельбе из лука – сразу после того, как поприветствуют встающее солнце.

По традиции, Лунные Всадницы всегда стреляли на полном скаку. И в те времена, когда жрицы превращались в воительниц, мало кто осмеливался бросить вызов свирепому натиску амазонок.

Над названием «амазонки» Лунные Всадницы лишь смеялись, облачаясь в крепкие кожаные доспехи, которые защищали грудь, сдавливая справа: без этого невозможно было натянуть толком лук. За это ахейцы и прозвали их амазонками, что значило «безгрудые»: по слухам, Лунных дев якобы заставляли выжигать либо отрезать себе правую грудь.

– Ага, конечно, станем мы так себя уродовать! – Пентесилея покачала головой и фыркнула, натягивая изогнутый лук.

– Да пусть себе думают что хотят! – возразила Кентаврея. – Если нам грудь себе отрезать – раз плюнуть, кто знает, чего еще от нас можно ожидать? Слухи о нашей грозности и неустрашимости – неплохая защита!

– И зачем нам столько упражняться? – полюбопытствовала Мирина. – Мы ж только на оленей да кроликов охотимся!

– Чушь! – фыркнула Лисиппа, девушка с остреньким, узким личиком, к которому замечательно подходили татуировки на щеках в виде шакалов.

– Мы должны всегда быть готовыми к бою! – Пентесилея помахала острым копьем перед самым носом у Мирины. – Как знать, когда придется защищаться? Путь на юг лежит через горы, где бродят медведи да прячутся разбойники. Нельзя терять бдительности.

– Ну хорошо, хорошо! – Мирина отпрянула назад, покраснев от стыда. Уж лучше бы она придержала язык! Эти двое отчитали ее не хуже Хати.

Все знали, что Пентесилея обожает стрельбу и свой изогнутый лук: каждое утро она верхом на своей неутомимой кобылице Буре отрабатывала с подругами конные атаки. Всадницы носились взад-вперед, волна за волной, посылая стрелы во всех направлениях, и назад они стреляли так же метко, как и прямо перед собою. То туда, то сюда мчались они галопом по приказу Пентесилеи, пока и кони, и всадницы не покрывались потом.

Наконец, Атиша возвещала:

– Довольно!

Теперь лошадей полагалось хорошенько растереть, после чего Атиша требовала принести танцевальные жезлы. Жезлы, коротенькие, легкие, ярко раскрашенные, казались игрушечными, но танец давал девушкам легкость и умение в обращении с ними. Стоило закрепить на одном конце жезла острый железный наконечник, и он мгновенно превращался в грозное копье. Сейчас на жезлах Лунных Всадниц наконечников не было, но то, какие движения заставляла отрабатывать Атиша, не оставляло никаких сомнений: эти милые безделушки в любой момент могут стать смертоносным оружием.

Воительницы шли в наступление по коротко скошенной траве, уверенно вращая жезлы, а затем свирепо раскручивая их над головой. То и дело слышался стук дерева о дерево: то Лунные Всадницы упражнялись друг с другом: атака – защита, атака – защита. И – никаких тебе запретов: все средства, как говорится, хороши. Так что плясуньям приходилось несладко: у кого – разбитый локоть, у кого – подвернутая лодыжка.

Мирина замахнулась жезлом на Кассандру, царевна непроизвольно отпрянула, и Мирина отчасти ослабила натиск.

– Нет! Так ты ей не помогаешь, а, наоборот, вредишь! – закричала Пентесилея. – Если противника щадить, он так слабаком и останется! Язви как скорпион, бодай как баран!

Мирина на мгновение замешкалась, признавая правоту старшей подруги. Но стоило ей отвлечься, как Кассандра метнулась вперед и резким ударом сбила ее с ног!

– Ха! – воскликнула Пентесилея. – Молодчина! Удачная стратегия – залог победы!

Мирина, пошатываясь, поднялась на ноги и двинулась на Кассандру, пепеля ее взглядом.

– Вот так-то лучше, – похвалила Пентесилея.

* * *

По мере того, как месяц Палящего Зноя неумолимо убывал, ловкость и мощь Лунных Всадниц росли с каждым днем. Кассандра загорела и окрепла, и в то же время она словно излучала спокойную безмятежность. У Мирины тоже прибавилось и силы, и уверенности. Они стали почти неразлучны. Вот только времени для магии зеркал им удавалось выкроить совсем немножко. Но обе оставались довольны тем, что видели.

Резеда заметно раздалась в талии, двигалась она теперь медленно и неспешно.

– Похоже, к весне ребеночек родится, – рассказывала Мирина Кассандре. – Представляешь, я стану тетей! А в Трое все в порядке?

– Я редко гляжу в сторону Трои, – отозвалась Кассандра. – Я страшусь за Ифигению, но всякий раз, как я вижу ее в темном камне, с девочкой вроде бы все в порядке, ее балуют и нежат. Мне просто чудится, что она не слишком-то счастлива.

* * *

Лунные Всадницы свернули шатры: путь их лежал на юг. На зиму жрицы перебирались на священный остров Лесбос: там царил более теплый климат.

Отряд поскакал к югу, но в этот раз, не заезжая в Трою, обогнул восточные склоны горы Ида и двинулся дальше через горный перевал. Ехать по узкой каменистой тропке было непросто, и хотя лошади ступали уверенно, все облегченно вздохнули, когда дорога наконец-то зазмеилась вниз по южному склону. Впереди раскинулось море, а за ним лежали плодородные, зеленые прибрежные земли. Завидев вдали остров Лесбос, всадницы перешли на шаг.

– Здесь-то мы и встанем лагерем, – объявила Пентесилея.

– Да, но ведь солнце еще высоко в небе, – удивилась Мирина. – Я думала, мы поедем дальше и поищем лодки. До острова-то рукой подать!

Пентесилея покачала головой.

– Мы пробудем здесь две ночи, – сообщила она. – Завтра у нас – день сборов. Ты ведь про день сборов знаешь?

Мирина стала вспоминать, что Гюль с Хати вроде бы говорили про что-то подобное, да только она тогда не вслушивалась.

– А что за люди здесь собираются?

Пентесилея рассмеялась.

– Да нет, мы растения собирать будем, – серьезно пояснила Кассандра. – Травы и цветы для лекарств и целительных снадобий.

– Вот именно, – кивнула Пентесилея.

– Тебе-то откуда знать? – буркнула раздосадованная Мирина. Это ей все ведомо про Лунных Всадниц – ей, а вовсе не Кассандре!

Кассандра покачала головой, пожала плечами.

– Да ты только погляди вокруг, – сказала она, обводя рукой полукруг залива.

И Мирина тут же поняла, о чем та говорит. Густые, сочные травы и дикие цветы росли здесь в изобилии. Мысы, точно чуткие персты, протянулись далеко в море, указывая на отдаленный Лесбос. Тут и там цвели пышным цветом куртины редкостной дикой лаванды, золотистый укроп с зелеными перышками-листьями заполонил весь берег. А еще там благоухали хрупкие белые асфодели и высоченный зверобой – такого высокого Мирина никогда не видела. Вдалеке изогнутая береговая линия дробилась на множество островков, вокруг которых плескалось бирюзовое море, все в разводах темной синевы и фиолетовых пятнах более глубоких мест.

Мирина соскользнула со спины лошади.

– Да, теперь понимаю, – отозвалась она.

В этот самый миг из воды выпрыгнула гигантская рыбина – и дважды перевернулась в воздухе. За ней – еще одна.

– Смотрите-ка! – восторженно воскликнула Пентесилея. – Даже рыбы нам рады!

Глава 14
Весна, пришла

День сборов у всех Лунных Всадниц прошел в утомительных хлопотах: они бродили по лугам из конца в конец, набирая целые охапки диких трав и цветов. Они рвали зверобой, заживляющий раны и змеиные укусы, и горькую руту для укрепления зрения, и мелкие пурпурные соцветия прутняка, что остужают кровь женщинам постарше, и самое главное – нежный белый мак, что дарит благословенный сон тем, кто истерзан болью.

Мирина обнаружила Кассандру среди густых зарослей укропа: царевна стояла, застыв точно статуя.

– Что такое? – встревожилась Мирина.

Кассандра покачала головой.

– Троя, – прошептала она. – Троянская равнина, что протянулась до самого моря, тоже заросла укропом. Рыбаки и лодочники собирают стебли укропа – зажигать светильники в ночи.

– Ты скучаешь по дому? – сочувственно спросила Мирина. – Я-то никогда не жила в одних и тех же краях подолгу, так что я тоскую по родным и друзьям, а не по какому-то определенному месту.

Кассандра покачала головой.

– Да, я скучаю по Трое, – прошептала она. – Я скучаю по величественным золотистым стенам и башням, по фиговым деревьям, по тамарискам и по священному дубу. Домишки в нижнем городе строят из кирпича, но это такой чудесный кирпич, ведь в глину добавляют морские ракушки!

– Верно, я своими глазами видела, – подтвердила Мирина.

– Вот по всему этому я и тоскую, – призналась Кассандра. И пристыжено опустила глаза. – Зато вот по родным и близким почти не скучаю.

Мирина, с охапкой пряно пахнущей лаванды в руках, наклонилась к подруге и поцеловала ее в щеку.

– А с какой бы стати тебе по ним скучать? Сдается мне, они-то тебя не ценят по достоинству.

Кассандра улыбнулась.

– В Трое меня никто так не целовал, – призналась она.

Когда травосбор закончился, с Лесбоса прибыла небольшая флотилия рыбацких суденышек и перевезла Лунных Всадниц через море, вместе с их скакунами и свертками трав. Едва сойдя на землю, жрицы поскакали на юг, к Митилине, городу, названному в честь сестры знаменитой Плясуньи Мирины.

Жители этого древнего города, основанного Лунными Всадницами в давние времена, до сих пор хранят в памяти историю возникновения их поселения. Каждую зиму они охотно предоставляли жрицам удобное место для лагеря и в изобилии съестные припасы, здесь Лунные девы всегда желанные гостьи.

* * *

Настал месяц Опадающих Листьев, похолодало, но Атиша никому не позволяла лодырничать. Необходимо было выезжать верхом, не давая лошадям застаиваться, и совершенствовать мастерство танца, и красить ткани, и чинить одежду для весенних празднеств; а еще – сушить и толочь травы и варить целебные снадобья на будущий год.

В месяц Умирающего Солнца разводили костры и танцевали медленные, исполненные печали танцы, провожая старый год. Пришли Студеные месяцы, принесли с собой снег и град, но Атиша неумолимо твердила: работайте прилежнее, бегайте быстрее, прыгайте выше – вот и согреетесь!

Когда наконец солнце вновь стало набирать силу, Лунные Всадницы словно утратили покой. В лагере воцарилась суматоха: внезапно все принялись лихорадочно собираться, готовые вновь пуститься в странствия, ибо близилась весна. Скоро, очень скоро настанет месяц Молодых Листьев, и отряд вновь поскачет на север, а по пятам за ним помчится весна.

Мирине не терпелось добраться до места Текучих Вод. Целых семь дней она пробудет вместе с семьей, на великом сходе племен. Благодаря зеркальцу она знала: Резеда еще не родила.

– Хочу своими глазами увидеть, как на свет появится дитя моей сестры, – доверительно призналась она Кассандре.

Кассандра сочувственно кивнула.

– И еще Томи… Я должна непременно повидаться с Томи, а то ведь он, чего доброго, меня позабудет! Всякий раз, как я гляжу в магическое зеркало, я вижу: он охотится, или скачет верхом, или ходит за лошадьми. Я ни разу не видела его рядом с девушкой, но все равно надо бы ему напомнить, что я выйду за него замуж, если только он подождет немного.

Кассандра озадаченно уставилась на подругу.

– А разве тебе не отец выберет мужа?

Мирина рассмеялась.

– Конечно нет, еще чего! Женщины племени мазагарди сами выбирают, кто им по душе, а Лунной Всаднице отказа быть не может.

– А в Трое всегда выбирает отец.

– Но только не в твоем случае! Ведь ты обещана в жрицы вашему богу солнца, так?

Кассандра вздохнула.

– Обещание я нарушила, уехав с Лунными Всадницами. Боюсь, что теперь отец может и передумать, если решит, что мой брак сулит ему какие-либо выгоды или принесет новые богатства.

– Все-то ему мало! – в сердцах проговорила Мирина. И тут же осознала, что слова ее, чего доброго, прозвучали вопиющей грубостью. – Прости, – пробормотала она. – Он – твой отец.

– Тебе не за что извиняться. – Кассандра, похоже, ничуть не обиделась. – Ты сказала правду!

Дозорные первыми завидели Лунных Всадниц, и тотчас же в лагере поднялся оглушительный шум: заиграли в свирели, захлопали в ладоши. О, как гордилась собою Мирина в этот миг: она возвращается к своему народу мудрой и опытной жрицей, и все до одного соплеменники радостно приветствуют ее и воздают ей великие почести!

Но при виде Гюль гордость сменилась безудержным ликованием: разом позабыв о необходимости держаться с церемонным достоинством, девушка соскочила с кобылицы на землю и бросилась в объятия матери. Абен, сияя широкой улыбкой, мялся позади, а за его спиной маячил Томи. Вид у него был слегка неуверенный.

– Отец! – завопила Мирина, повисая у него на шее.

– Ага, не забыла старого отца, – засмеялся Абен.

Мирина, внезапно засмущавшись, обернулась к Томи. Оба заулыбались и расцеловались – не без некоторой неловкости, впрочем.

– Я своего обещания не забыл, – шепнул Томи.

– Я знаю, – отозвалась девушка и засмеялась при виде его озадаченной физиономии. Смущения как не бывало! – А Резеда где? – взволнованно спросила она, заметив, что сестры рядом нет. – И Хати?

– У Резеды начались роды: ее дитя вот-вот явится в мир, – сообщила Гюль. – Хати осталась с ней – на всякий случай, но Резеда клянется, что продержится до возвращения сестры. Ты же знаешь, если при родах присутствует Лунная Всадница – это к удаче.

– Я пойду к ней, – объявила Мирина. – Сейчас же пойду! Только предупрежу Атишу.

Девушка поспешила было назад, к Ведунье. Та участливо склонилась к царевне: в умном лице Атиши отражалась явная озабоченность. Этот день должен бы обернуться радостью и для Кассандры, да только где ж ее родные, готовые приветить девушку? Отчего ее не встречают?

Но тут на глазах у Мирины толпа расступилась перед двумя вооруженными воинами. На их туниках красовался знак солнца – символ троянского Аполлона.

– Мы посланы сопроводить царевну Кассандру в Трою, – возвестили они. Сразу же за воинами четверо мускулистых рабов несли закрытые носилки.

Кассандра заколебалась было, но тут же покорно склонила голову и передала поводья своей лошади Атише. Царевна шагнула к носилкам – и на мгновение у Мирины сжалось сердце: ну, как можно отпускать девушку в Трою, где ее никто не любит? Но тут занавеска отдернулась, и появилось нежное, милое лицо юной жрицы Хрисеиды. Кассандра с улыбкой подбежала к ней, протягивая руки. Мирина вздохнула с облегчением. Ну что ж, хоть один верный друг у Кассандры в Трое есть.

– Вот и славно! – Девушка вновь обернулась к матери. – Так, где же наши шатры? Где Резеда?

* * *

При появлении сестры Резеда обрадовалась так, что и словами не выразишь. Дышала она тяжело. Ребенок должен был вот-вот появиться на свет, времени на приветствия уже не осталось. Мирина тотчас же наклонилась и взяла сестру за руку, еще мгновение-другое – и малютка-девочка выскользнула из лона матери в мир. Хати споро завязала пуповину, перерезала ее, затем очистила крохотное извивающееся тельце оливковым маслом. Наконец все было готово – но передали новорожденную не матери, а Мирине.

– Танец, – прошептала Резеда.

– Я? – переспросила Мирина.

– Ну, конечно, – рассмеялась Хати. – Ты здесь – единственная Лунная Всадница. Значит, приветственный танец за тобой, да и кто справится лучше тебя?

Мирина взяла на руки крохотное, теплое нагое тельце. Хати запела, девушка начала танец, плавно изгибаясь, поворачиваясь и покачивая племянницу туда-сюда, а Гюль с Резедой в благоговейном молчании наблюдали за пляской.

– Нужно застать солнце, – напомнила Гюль, приподнимая полог шатра.

Не прерывая танца, Мирина осторожно переступила порог. Солнце садилось на западе. Девушка развернулась кругом с младенцем на руках – с небес на них глядела луна, подсвеченная розовым закатным отблеском. А рядом, на темнеющем небе, поблескивала одна-единственная звезда.

Мирина внесла новорожденную обратно в шатер и вернула ее матери.

– Она видела солнце, и луну, и вечернюю звезду, – промолвила девушка.

Все женщины облегченно выдохнули.

– Это великое благословение, – промолвила Хати. – Это большая удача, редкая удача, наша малютка воистину избранница судьбы.

– Я назову ее Ильдиз, – промолвила Резеда, принимая дочурку на руки и нежно прижимая ее к груди.