Текст книги "Круг Раскрывается: Холодный Огонь (ЛП)"

Автор книги: Тэмра Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

‑ Ты в порядке? ‑ спросила она.

‑ Лучше, чем был, когда нас сюда притащили, ‑ признался он.

Фростпайн подкинул в очаг несколько поленьев и поворошил угли кочергой, пока те не занялись.

‑ Мне было проще, ‑ сказал он. ‑ Мои были взрослыми. Как только я привлёк их внимание, они сделали всё, что я им говорил. Я потерял двоих, ‑ признался он, сжав полные губы. ‑ Старики, не могли встать с кроватей. Остальные бросили бы их там. Когда такое случается, люди ведут себя не лучшим образом.

Вспомнив о женщинах, которые похоже вообще перестали думать перед лицом опасности, Даджа кивнула.

‑ Ты попытался их вытащить? ‑ тихо спросила она.

Он подошёл к гардеробу, открыл его и начал вытаскивать вещи.

‑ Их доконал дым, ‑ сказал он. ‑ Я думаю, они умерли ещё пока я выносил их наружу. Все всё время беспокоятся об ожогах, а не о дыме. Обычно они погибают прежде, чем осознают его опасность.

Даджа посмотрела на одежду, которую он для ней выложил:

‑ Я не могу это надеть, пока не помоюсь, ‑ указала она.

Кто-то – она надеялась, что это были Матази и девочки – счистил с её кожи большую часть сажи, пока она спала, поскольку её ночнушка была не очень грязной, но она пахла огнём, и в её волосах остался пепел.

‑ Мне нужна баня.

Восточный Наморн жил ради огромных полных пара бань. Обычно Даджа их не выносила, предпочитая нормальные ванны без пара, но сейчас она ощущала грязь у себя в порах. Пар её вычистит.

‑ Я помогу тебе добраться до бани после ужина, ‑ пообещал он.

‑ Сколько погибло? ‑ услышала она свой голос.

Ей не следовало спрашивать – она знала, что не хочет знать ответ, – но она должна была знать.

‑ Двенадцать, ‑ глухим голосом произнёс Фростпайн. ‑ Семеро погибли сразу. Пятеро – позже, включая некоторых пожарных. Ещё трое – никто не знает, выживут ли они. Могло быть и хуже. У них был детский праздник и ужин, множество дополнительных слуг. В доме было пятьдесят. Олаксан Джосарик погиб. Он первым делом спас жену и пришедших на ужин гостей. Последний раз его видели направлявшимся в ясельное крыло.

‑ Весь город вопит о совпадении, ‑ объявила от раскрытых дверей Хэлуда Солт.

Анюсса и Джори, каждая из которых несла поднос с едой, зашли внутрь мимо неё. Они поставили еду на маленький круглый стол у очага. Закончив, Анюсса потащила явно любопытствовавшую Джори за руку прочь. Хэлуда закрыла за ними дверь.

‑ Я вижу, что нанесла визит вовремя, ‑ холодно заметила она. ‑ Нам нужно поговорить.

‑ На мне только ночнушка, ‑ извинилась Даджа.

‑ О, ну конечно, тебе нужно помыться и одеться и отложить трапезу, чтобы я не лицезрела тебя в одной ночной рубашке, ‑ парировала Хэлуда, забавляясь. ‑ Не глупи. После того, как помогла дочке родить тебе первого внука, поверь мне, такие вещи, как надлежащая одежда за ужином, не кажутся важными.

Даджа сбросила одеяло и с трудом встала. Её тело затекло даже больше, чем Фростпайна. Он помог ей добраться до одного из стульев у очага. У Даджи заурчало в животе от вида свежего хлеба, ветчины, тушёного шпината и заварного крема. Это была не стряпня Торговцев, и не специи Торговцев, но пахло в данный момент так же здорово.

‑ Простите, ‑ сказала она.

Схватив ложку, она принялась за суп из свинины с перловкой и кислым соусом.

‑ И о каком же совпадении вопят в городе? ‑ спросил Фростпайн, наливая всем чаю.

Они с Хэлудой сели на стулья напротив Даджи.

‑ В Солнечный День Бэннат Ладрадун сказал совету Острова Алакут, что пожар в кондитерской лавке доказал, что ему нужно больше денег и больше людей, которых он мог бы обучить борьбе с пожарами. Совет сказал, что пожар показал лишь плохую подготовку уже имевшихся у него учеников.

Даджа с набитым перловкой ртом вопросительно посмотрела на Хэлуду; Фростпайн задал вопрос вместо неё:

‑ Да, но в чём тут совпадение? Зимой пожары в городе повсюду.

‑ Да, но это был Дом Джосарик.

Маг магистрата перевела взгляд с Фростпайна на Даджу.

‑ Я всё время забываю, что вы не местные, ‑ грустно сказала Хэлуда. ‑ Чиора Джосарик – любовница Ромачко Скаретти.

Фростпайн и Даджа озадаченно переглянулись.

Хэлуда покачала головой:

‑ Ромачко Скаретти – глава совета Алакута. Именно он отказал Ладрадуну.

Фростпайн поморщился:

‑ Я бы с радостью прожил остаток жизни без таких вот совпадений.

Даджа кивнула, и посмотрела на свою тарелку. Та опустела, но в соусе осталось ещё несколько кусчков мяса и перловых зёрен. Она оторвала кусок пшенично-ржаного хлеба и собрала им остатки.

‑ А что наш фальшивомонетчик? ‑ спросил Фростпайн. ‑ Я готов выйти на охоту.

Хэлуда покачала головой:

‑ Наши люди сидят у каждого поставщика латуни с очками, заколдованными, чтобы видеть сквозь иллюзию, ‑ сказала она ему. ‑ Рано или поздно наш друг, или его люди, придёт за материалом. Как только мы выследим их до их логова, тогда-то ты нам и понадобишься. Мы, может, и не ровня могущественному магу-иллюзионисту, подделывающему монеты, но мои следопыты могут выследить цель даже в метель. Мы пока справимся.

Она немного побарабанила пальцами по стулу, затем вдруг сказала:

‑ Вообще-то, я здесь по другому поводу.

Она встала, подошла к двери и обратно, остановилась, нахмурилась и подошла к рабочему столу Даджи, на котором стояли стоймя железные формы для перчаток.

‑ Что, во имя Врохэйна, это такое?

Она наклонилась, чтобы изучить формы, затем вынула что-то из кармана и закрепила в правой глазнице. Это были линзы, заколдованные для магического зрения: Дадже были видны блестящие серебряные руны на ободке.

‑ Они были сделаны магией, но в них самих магии нет. Ты строишь искусственного человека?

Она пошевелила один из пальцев на шарнирах.

Даджа к тому времени принялась за тарелку с пирожками, начинёнными форелью и осетриной. Она проглотила то, что было во рту, отпила чаю, и сказала:

‑ Это будут перчатки, покрытые металлом, который почти не поддаётся огню.

Она рассеянно потёрла латунную рукавицу на левой ладони.

‑ Для Бэна Ладрадуна. Я подумала, что будет здорово сделать ему перчатки, чтобы он мог открывать горящие двери и всё такое. Я думала, что сделаю ему целый костюм, но над этим ещё придётся какое-то время подумать.

Хэлуда вернула монокль обратно в карман.

‑ Вам, магам-ремесленникам, приходят в голову наистраннейшие идеи, ‑ заметила она, качая головой.

Фростпайн откашлялся:

‑ Ты сказала, что пришла по какому-то другому поводу. Я сейчас сдохну от любопытства.

Он взял у Даджи одну из булочек, разорвал пополам и намазал одну из половинок.

Хэлуда подошла обратно к своему стулу и плюхнулась на него.

‑ Дом Джосарик. Мои люди наложили проверочные заклятья сразу, как только останки остыли. Пожар не был случайным. Это был поджог, ‑ сказала она им.

Вилка Даджи выскользнула из внезапно похолодевших пальцев, задребезжав о тарелку.

Фростпайн вздохнул:

‑ Есть подозреваемые?

‑ Только по меньшей мере по трое на каждого слугу и по десять на каждого из гостей, ‑ ответила маг магистрата. ‑ Всегда есть много людей, питающих недобрые чувства к кому-то, и их всех нужно допросить. Выслеживание поджигателя по следам было пустой тратой времени, ‑ проворчала она. ‑ Кто бы это ни сделал, сжёг все использованные инструменты, поэтому всё, что мы нашли, было очищено огнём. И что бесит больше всего? Никто не видел его, но он должен был устроить пожар, пока гости прибывали на вечеринки. Смотрите.

Очистив место на скатерти, Хэлуда начертила первый этаж дома кончиком пальца, её магия превращала следы её пальца в подобные чернилам мазки.

‑ Передняя часть дома, которая лицом к обрыву? Зимой она закрыта – туда ветер с Сиф задувает в первую очередь. Слуги хранят там целые туши – свиные, коровьи, овечьи, – настолько там холодно. Летом, конечно, там замечательно. Наш поджигатель проник внутрь именно там. Он забрался вверх по идущей на скалу дороге, которую никто не использует по той же причине, по которой закрыта передняя часть дома – с тем же успехом он мог быть невидимым.

‑ Ты можешь выследить его на скальной дороге? ‑ поинтересовался Фростпайн.

‑ У него было две пары сапог, ‑ сказала Хэлуда. ‑ Наши следопыты проследовали за одной парой к костру, который кучера арендованных саней использовали, чтобы греться у кадасепского края Алакута. Конечно, никто из них не видел, как кто-то бросал сапоги в костёр. Оттуда он ушёл в чистых сапогах.

Она поморщилась и провела ладонью по чертежу. Тот исчез.

‑ Будь он проклят, чтоб его зубы сгнили, чтоб он провалился на тонком льду, ‑ прорычала она. ‑ Он проложил фитиль крупного пожара, поджёг его, и ушёл. К тому времени, как кто-то что-то понял, передняя часть дома уже горела, и тушить его было поздно. Ветер только подлил масла в огонь.

Она посмотрела на Даджу:

‑ Если у вас с Раввот Ладрадуном есть какие-нибудь мысли по поводу этого нализ, дайте мне знать. Как только мы сцапаем нашего фальшивомонетчика, поджигатель – мой.

‑ Не знаю, какие у меня могут быть идеи, ‑ сказала Даджа. ‑ А вот Бэн всё это изучал.

‑ Но ты – маг, и вы с ним общаетесь. Ты…

Кто-то постучал в дверь и открыл её, не дожидаясь ответа. Это была служанка; за её спиной стоял человек, носивший цвета магистрата.

‑ Вимэйси Солт, у нас есть зацепка, ‑ выдохнул он. ‑ Купил двадцать листов латуни. Мы его выследили.

Фростпайн поднялся со своего стула, когда Хэлуда встала. Она хмуро глянула на него:

‑ Ты готов? ‑ потребовала она. ‑ Ты выглядишь полумёртвым.

‑ Маги магистрата такие пессимисты, ‑ ответил Фростпайн, направляясь к двери. ‑ Я предпочитаю думать, что я полужив. А ещё я знаю следы его силы. Я вам нужен.

Посмотрев на Даджу он сказал:

‑ Отдыхай.

Даджа кивнула:

‑ Оденься потеплее, ‑ ответила она, думая, что как, который мухлевал с деньгами, скоро выяснит, что Фростпайн ему не по зубам.

Она напялила на себя халат, взяла чистую одежду и поплелась по служебной лестнице в парилку. Помывшись и заново заплетя свои многочисленные косички, она снова легла спать. Она проснулась, когда часы пробили полночь, и встала, чувствуя себя сильнее. Кто-то убрал со стола у камина остатки её ужина. Внизу она совершила набег на кухню. Желание выйти наружу напало на неё, когда она намазывала хлеб клубничным вареньем. Не переставая жевать, она пошла в сени и натянула зимнюю одежду. После чего взяла факел и коньки, и вышла наружу.

Факел ей не потребовался: несколько факелов уже горели вокруг водоёма, хотя гореть им оставалось недолго. Даджа нацепила коньки, и начала упрямо упражняться. Она одним глазом смотрела на лёд, на случай если её усталые мышцы дадут слабину. Вместо этого катание похоже помогло как её мышцам, так и её духу. Она ускорилась, скользя туда-сюда по водоёму. Морозный ночной воздух был спокойным, в нём не было леденящего душу дыхания Сиф. Он был чистым, незамутнённым сажей, пеплом, дымом или запахами. Он обтекал её лицо как благословение – очень холодное, но всё же благословение.

Глава 12

Не смотря на свой сеанс катания на коньках, Даджа проснулась в своё обычное время, чувствуя себя лучше физически, хотя всё ещё грустила. Ей снилась служанка, сжавшая перед смертью фигурку Йоргири.

Одевшись и взяв свой посох и учебный посох Джори, Даджа поднялась в классную комнату. К её удивлению и довольству, Джори уже была там, упражняясь в формах. Это должно было быть скучным, но из того, что Даджа успела увидеть, прежде чем Джори заметила её и остановилась, Джори достигла определённых успехов. Движение её посоха и положение рук и ног идеально соответствовали отметкам, которые для неё оставила Даджа.

‑ Мы готовы к следующему шагу, ‑ объявила Даджа, прислонив посохи к стене.

Она вышла на открытое пространство и расположила там Джори, начертив угольком метки для расположения её ног. Закончив с этим, она использовала свой посох Торговца, чтобы очертить вокруг них обеих защитный круг, и возвела барьеры, отгородившие их от мира. Она осознала, что ждала этого с нетерпением. Её защита была не такой сильной, как обычно – Даджа ещё не оправилась от перенапряжения в Доме Джосарик, – но они выдержат любую силу, какую Джори может выплеснуть.

‑ Стой тут, ‑ сказала ей Даджа. ‑ Смотри вперёд, держи свой посох в позиции среднего блока. Я буду ходить вокруг тебя; время от времени я буду наносить удар. Смотри прямо перед собой. На меня не смотри, не поворачивай голову, пока не придёт время двигаться, чтобы меня заблокировать. Только блокировать. Никаких ударов.

‑ Я не понимаю, ‑ ответила Джори. ‑ Если я не могу следить за твоими движениями…

‑ Ты должна быть готова, ‑ сказала Даджа. ‑ Раскрой свои чувства, в том числе магию. Действуй только тогда, когда необходимо. Если начнёшь думать, что у тебя чешется нога, или что тебе надо помыть волосы, если захочешь позавтракать – я тебя ударю.

‑ Ты сделаешь мне больно? ‑ в ужасе спросила Джори.

Даджа вздохнула:

‑ Ну что за глупый вопрос. Нет, но я тебя всё же стукну. Ты должна знать, когда что-то делаешь неправильно.

‑ А что если ты меня ударишь в спину? ‑ поинтересовалась Джори. ‑ Тогда я тебя не смогу остановить!

‑ Верь, что я этого не сделаю, пока ты не натренируешься достаточно для того, чтобы это предугадать. А теперь займи позицию.

Даджа шагала перед Джори, как это делал старый Скайфайр перед своими учениками.

‑ Перестань следовать за мной взглядом. Смотри прямо перед собой. Жди. Слушай. Расслабься. Твои ладони неправильно расположены. Перестань моргать; я ещё тебя не ударила. Дёрганье глазами не защитит твоё лицо.

Джори мгновенно поставила верхний блок, ожидая удар, исходя из замечания Даджи насчёт её лица. Даджа ткнула Джори в рёбра.

‑ Не слушай, что я говорю, ‑ снова сказала она своей ученице, снова шагая перед ней. ‑ Забудь о холоде, завтраке или…

Даджа сместилась в сторону. Джори повернула к ней голову; она поставила нижний блок, и Даджа стукнула её по голове.

‑ Не пытайся меня перехитрить, ‑ приказала Даджа. ‑ Возможно, однажды ты сумеешь, но не сегодня. Я нахожусь в моём центре, в моей пустоте, и я иду туда, куда хочу.

Ещё один верхний удар. Блок Джори соскользнул с посоха Даджи: она опоздала на миг. Даджа легонько стукнула её по голове.

В течение часа Даджа прохаживалась посохом по телу Джори вверх и вниз, говоря и молча, но всё время двигаясь. Поначалу казалось, что она переоценила Джори, поскольку девочка сначала разозлилась, потом надулась, потом заупрямилась. Каждый раз, когда она выходила из себя, Даджа видела, как магия Джори со вспышкой выскакивала из неё. Один раз, разозлившись, она нанесла Дадже удар в голову. Даджа обезоружила Джори, отправив её посох в полёт к барьеру. Посох отскочил от него, и чуть не влетел обратно в девочку.

Даджа потыкала посох своим собственным.

‑ Поднимай, ‑ приказала она.

‑ Ты не человек, ‑ проворчала Джори, подчиняясь.

‑ Опять глупости. Давай, продолжаем, ‑ подогнала её Даджа.

Они начали снова.

Когда пробили часы, Даджа, находясь в правом углу зрения девочки, нанесла резкий удар Джори по рёбрам. Сила Джори закружилась и впиталась в её кожу, когда она полностью заблокировала удар Даджи.

У Джори отвисла челюсть. Она посмотрела на посох, потом на Даджу.

‑ Я это сделала! ‑ ахнула она. ‑ Я сделала это! Я… почувствовала, что я была как будто всем.

‑ Хорошо, ‑ сказала Даджа, стирая часть круга сапогом и забирая свою силу. ‑ Но мы не узнаем, правда ли у тебя что-то получилось, пока ты не сможешь делать это каждый раз, а не только однажды.

‑ Ох, Даджа, ‑ застонала Джори, ‑ ты говоришь как мои родители.

Она побежала прочь из классной комнаты.

‑ Ну, а оскорблять-то меня зачем? ‑ пробормотала немного уязвлённая Даджа.

После плотного завтрака она вернулась наверх, чтобы заняться физической частью подгонки живого металла к перчаткам, чтобы убедиться, что он надёжно крепится как к железным прутьям, так и к другим деталям. После этого оставалась только одна задача, но ей придётся подождать. Простые действия, вроде защитных кругов для близняшек, были довольно просты, а крепить живой металл к формам она могла вообще без магии. Для чего-то побольше её магия была всё ещё слишком слабой и вялой, какими могли бы быть её руки, если бы она поднимала что-то слишком тяжёлое для себя.

Она взяла свой посох Торговца и спустилась вниз на обед, когда позвонил колокол, но после трапезы в комнату не вернулась. У неё ещё остались дела, в которых не требовалась магия, но ей хотелось кататься на коньках. Держа посох в руках, Даджа направилась в сени. Когда она проходила мимо слуг, те кланялись и уступали ей дорогу – они и за завтраком так же делали. Очевидно, они услышали рассказы о Дому Джосарик.

«Они свыкнутся», ‑ подумала Даджа, пока надевала тулуп и шарфы, брала посох и вешала коньки себе на плечо. «Несколько тихих недель – и они снова будут обращаться со мной как с человеком». Если бы только она могла надеяться на то, что несколько недель пройдёт без происшествий!

Выйдя наружу, она надела коньки. Собравшись с духом, она выехала из водоёма под мост, и оказалась на Канале Проспэкт, балансируя с помощью удерживаемого в руках посоха. Канал был не менее оживлённым, чем любая улица, по нему ехали люди и большие, тяжёлые сани с грузами, которые тянули кони со специальными ледоходными подковами. Пассажирские сани держались дорог по земле, поскольку их владельцы не хотели тратиться на ледовые подковы, а неподкованными конями рисковать не хотели.

Шёл лёгкий снег, когда Даджа поехала на север вдоль Проспэкт, держась края канала. По центру гоняли сорвиголовы. Там же ездили грабители и карманники: эти мастера коньков считали зиму охотничьим сезоном. Даджа не думала, что сможет двигаться вместе с быстрым движением в центре. Она завидовала гонщикам, и ей нравилось смотреть, как они двигаются, полуприсев, сверкая коньками, огибая бугристые или неровные участки льда. Она им завидовала, но не собиралась делать так же, как они. Иногда ей приходилось использовать свой посох Торговца, чтобы не упасть.

Тем не менее, у неё стало получаться лучше. Она сумела повернуть на Канал Майт без происшествий, и остановиться у станции для наёмных саней в четверти мили к северу от Моста Поцкит. Закинув коньки на плечо и держа посох в руке, она выбралась на улицу. Улица Холлискит пересекалась с Тупиком Джосарика, дорогой, по которой Даджа и Фростпайн следовали через Алакут на пути к пожару. Станция для саней вероятно была той самой, где поджигатель оставил гореть пару сапог.

Она знала, куда она теперь направляется, и не повернула назад. Дым, страх и тьма изменили её. Изменение было не в её магии. Магия вернётся с медитацией и отдыхом, гораздо быстрее, чем её дух. Если она и сможет разобраться с той ночью и случившимися тогда смертями, если она когда-нибудь поймёт, какой человек мог приговорить пятьдесят человек к смерти в огне, то ей следует самой взглянуть на конечный результат.

Даджа прошла вниз по Холлискит, пока не нашла улицу, шедшую вверх по скале. Дорожный знак гласил «Улица с Видом на Крепость». По ней мало кто ходил зимой. Даджа потуже закуталась в тулуп и шарфы – она скорее отважится бороться с ветром Сиф, чем использовать сейчас свою способность к самоподогреву – и пошла вверх по крутой улице.

Пока она шла, на неё не обрушился ни один порыв ветра с озера. Воздух был холодным и неподвижным.

‑ О, значит теперь ты милый как котёнок, ‑ сказала она, взбираясь верх. ‑ А вот когда мог спасти жизни, ты дул во всю.

Её мать всегда говорила, что невежливо насмехаться над богами других людей, а Сифутан был известен своей подлостью. Он наверняка не оценил её ворчание. Даджа заткнулась.

Одна стена за другой являли ей свою чистую поверхность, когда она проходила мимо домов богачей. Приблизившись к вершине, Даджа обнаружила ущерб, нанесённый пожаром и пожарными. Изрытая дорога так и замёрзла с ямами и буграми, что делало дальнейшее продвижение трудным. Ей снова пришлось использовать посох, чтобы сохранить равновесие. Покрытые копотью стены принадлежали соседям Джосарика. Затем она добралась до самого Дома Джосарик. Вороты стояли открытыми. Стена осталась нетронутой: ветер дул так сильно, что огонь так и не повернул к ней. Даджа вдохнула, покрепче схватила посох, и вошла в ворота.

Она ожидала увидеть часть дома – глупо, учитывая ярость пламени и ветра. Дома не было, остались лишь зияющие дыры подвалов, полные почерневших обломков. Самая высокая из уцелевших стенок не превышала фута. Руины простирались перед ней на протяжении всего двора, вплоть до места, где они с Фростпайном потеряли сознание.

Как маги вроде Хэлуды могли этим заниматься? Как они могли определить, где начался пожар, где укоренилось зло? Даджа была магом, но не могла этого определить. Приглядевшись, она заметила, что самый большой участок уцелевших стен был спереди. Тот же крепкий ветер вытолкнул пламя в остальную часть дома, прежде чем оно смогло поглотить переднюю стену. У основания этой части стены она увидела огромные, старомодные песочные часы, их латунные части спеклись в комки, а песок превратился в почерневшее стекло от нагрева. В десяти ярдах слева она увидела три обугленных коровьих скелета – челядь действительно хранила тут зимой мясо.

Обход внешнего края дома заставил её поразиться мощи огня. Остались лишь обломки предметов: обожжённые предметы одежды, вмороженные в заледеневшую грязь, расплавленные украшения, набор искусственных зубов с эмалью поверх металла, ещё кости животных. Мёртвых людей уже вывезли.

Наконец она добралась до задней стены и пустовавших в ней ворот. Пожарные сняли деревянные двери с петель, чтобы было проще выходить на улицу. Там Даджа обернулась, глядя на чёрные руины, опираясь на свой посох Торговца.

В своём последнем письме Сэндри писала Дадже, что была вынуждена лишить жизни трёх убийц, прежде чем они сумели выбраться из устроенной на них ловушки и снова кого-то убить. Читая, Даджа думала, что никогда не смогла бы сделать что-то подобное. Теперь же, глядя на Дом Джосарик, она уже не была в этом уверена. Сможет ли она убить того, кто это совершил? Кто она была такой, чтобы определить надлежащее наказание? Любой, кто так использовал огонь был несомненно безумен, безумен и жалок. Даже если его безумие привело ко злу, его не следует убивать за что-то, чему он не мог противиться, а только лишь посадить на всю жизнь под замок.

Другая её часть не была согласна. Что если он сбежит и устроит ещё пожаров? Погибнет ещё больше людей. И почему она решила, что он безумен? Безумцы не сжигают всё, по чему их могут выследить маги. Безумцы ходили под себя и говорили с воздухом. Они утверждали, что являются богами, и качались в углах. Они не приходили и уходили незаметно. Они не смотрели на содеянное.

Эта мысль была новой, и она Дадже не понравилась. Он действительно наблюдал? Как он мог?

Но если бы она сама так тщательно работала над проектом, разве не хотела бы она увидеть всё до конца?

Это было злом. Это было наихудшей формой зла. Такое зло проявится у него на лице. Маги его найдут. Ему не удастся избежать поимки. Тогда-то он и получит традиционное наказание для поджигателей: сожжение. Его зло будет очищено. Сейчас маги магистрата уже наверное говорили с людьми, которые видели кого-то столь лишённого добродетели, что он их напугал.

Успокоившись от этой мысли, Даджа пошла обратно к Каналу Майт. Она надеялась, что увидит этого поджигателя до того, как его сожгут, чтобы знать на будущее, как выглядит ничем не замутнённое зло.

Добравшись до канала, она поехала быстрее, чем раньше, держа посох на сгибе локтя, желая оставить плохие мысли позади. Она поехала ближе к центру канала: более медленные конькобежцы по краям нервно поглядывали на неё, когда она обгоняла их. Она чуть не опрокинулась, когда заворачивала вдоль края Кадасепа в Канал Проспэкт, но быстро оттолкнувшись от льда посохом, ей удалось не врезаться в других поворачивавших. Когда Дом Банканор приблизился по её правую руку, она увидела, что к ней катится кто-то знакомый. Даджа не могла видеть её лицо с такого расстояния, но она знала яркую шапку и шарфы Ниа не хуже, чем свои собственные. Даджа поднесла два пальца к губам, и пронзительно свистнула, как её учил Браяр, затем проскользнула мимо Дома Банканор, чтобы встретиться со махавшей ей ученицей. Другие конькобежцы морщились или отпускали грубые комментарии, не которые Даджа не обращала внимания.

Ниа хихикала, когда Даджа подъехала к ней:

‑ Вижу, что ты себя чувствуешь лучше, ‑ заметила она, когда Даджа развернулась и поехала с ней. ‑ Только, пожалуйста, не позволяй Джори услышать, как ты это делаешь, иначе она захочет тоже научиться.

Даджа пожала плечами:

‑ Ну я же не совсем пустоголовая.

Она поморщилась: после долгой пробежки на коньках и подъёма к Дому Джосарик у неё болели ноги.

‑ У тебя так хорошо получается! ‑ воскликнула Ниа, когда они скользнули в лодочный водоём.

‑ У меня была хорошая наставница, ‑ сказала Даджа. ‑ Кстати, об этом, как продвигается твоя учёба? Я видела, как ты прошлым вечером читала книгу про магию дерева.

Ниа широко улыбнулась Дадже:

‑ Разве она не чудесная? Мне её дал Арнэн. Он задаёт мне страницы, которые нужно запомнить дома, и я первым делом поутру рассказываю ему их по памяти. Так я учусь работать руками в мастерской днём, а по книжкам учусь дома.

‑ Значит он тебе нравится, ‑ довольно заметила Даджа.

Похоже, что её разговор с Арнэном на приёме Общества Магов принёс плоды.

‑ Он очень умный, когда его разговоришь. Когда мы вдвоём наедине, он болтает как Джори, но если кто-то присоединяется, то он почти не говорит.

Ниа покачала головой, улыбаясь:

‑ Сначала я подумала, что он – сноб, ‑ признала она. ‑ Но он просто робкий. Я многому у него научилась.

Они помедитировали, переоделись, и встретились с семьёй за ужином. После этого Даджа присоединилась к ним в книжной комнате, приняв вызов Коула на партию в шахматы. Пока они играли, близняшки на животах, Джори – перед камином, Ниа – за ней. Они шевелили губами, запоминая информацию из маленьких магических книг в кожаных переплётах. Матази работала над точечной вышивкой. Один из псов семьи лежал между близняшками, а самый большой из живших в доме котов растянулся у Даджи поперёк ног.

Тишина разлетелась вдребезги, когда в комнату влетел Фростпайн, принеся с собой порыв холодного ветра с улицы. Он сразу же направился к одному из больших кресел у камина, и упал в него. Джори вскочила на ноги и покинула комнату.

Фростпайн бросил взгляд в огонь: поленья, до того мирно потрескивавшие, взревели ярким пламенем. Даджа добавила в огонь ещё три куска дерева. Отряхивая руки, она посмотрела на своего наставника и подняла брови.

‑ Готово, ‑ ответил он на её безмолвный вопрос. ‑ Арестовали, вся банда наслаждается гостеприимством губернатора. В камерах тоже нет обогрева. Хотя я сомневаюсь, что они пробудут там достаточно долго, чтобы по-настоящему настрадаться. Губернатор хочет с этим покончить.

‑ Теперь, когда с этим разобрались, ты расскажешь нам, что именно тебя занимало целыми сутками? ‑ спросила Матази, выбирая отрез алого шёлка для вышивки. ‑ Или это всё ещё тайна?

‑ Шах и мат, ‑ сказал Дадже Коул.

Она широко улыбнулась и покачала головой. Мастерством шахмат она овладеет ещё нескоро.

‑ Позже расскажу, ‑ сказал Фростпайн, кивнув на близняшек. ‑ Пока что можете просто ликовать тому, что я снова с вами.

Даджа закатила глаза:

‑ Если так дерзишь, то я ухожу наверх, ‑ сказала она наставнику.

Она достаточно смягчилась, чтобы поцеловать его в щёку:

‑ Поздравляю, ‑ прошептала она. ‑ Хорошая работа, для старика.

Она готовила растворы, которые ей понадобятся, чтобы закрепить перчатки на железном каркасе, когда к ней постучалась одна из служанок.

‑ Простите, Вимэйси Даджа, но здесь Раввот Ладрадун, и он спрашивает, может ли с вами увидеться. Он говорит, что знает, что уже поздно – он только вернулся со своего предприятия, – но просит, чтобы вы оказали ему любезность.

Даджа закупорила бутылку, содержимое которой она собиралась вылить в чашу:

‑ Всё хорошо. Пожалуйста, проводи его сюда.

‑ Вимэйси! ‑ воскликнула шокированная служанка. ‑ Мужчина, в вашей спальне? Скандал!

Даджа подняла брови и подождала, пока женщина вспомнит о том, что Даджа вообще-то не была непорочной девой из Кугиско. Маги, даже молодые, не придерживались правил приличия, принятых среди купеческого сословия. Трис как-то сердито заметила, что люди считали, будто маги бесстыдны как кошки.

Служанка попустила взгляд:

‑ Простите, Вимэйси, ‑ сказала она. ‑ Я немедленно приведу Раввот Ладрадуна.

Даджа собрала несколько вещей и передвинула свои инструменты, хотя в этом не было необходимости. Она всегда поддерживала свою комнату в опрятном виде. Также она зажгла ещё несколько свечей. Она как раз откладывала в сторону лучину, с помощью которой зажигала их, когда служанка ввела в комнату Бэна.

‑ Мне принести чаю, Раввот? ‑ спросила она его. ‑ Сидра, выпечки?

‑ Ничего не надо, спасибо, ‑ ответил Бэн. ‑ Я ненадолго.

Служанка сделала реверанс и покинула комнату, оставив дверь приоткрытой на дюйм. Даджа это заметила; её губы дёрнулись в улыбке. Похоже, что слуги Банканоров собирались заботиться о её репутации, даже если она сама о ней не заботилась. Её хорошее настроение поблекло, когда она взглянула на Бэна – он выглядел вымотанным. Частично это было из-за света камина и свечей. Они освещали его лицо так, что его черты казались глубже, а выражение лица – твёрже.

‑ Прости, что не пришёл раньше, ‑ признался он, не глядя на неё. ‑ Я хотел и раньше проверить, что с тобой всё в порядке, но пожар потушили только на заре Лунного Дня. Я помогал пожарникам почти до обеда Звёздного Дня. Но кто-то упомянул мне, что ты и твой наставник были в порядке.

Он озабоченно посмотрел на неё:

‑ Вы ведь в порядке, да?

‑ Конечно в порядке, ‑ поспешно сказала Даджа, внезапно захваченная дикой мыслью. ‑ Бэн, кто тебя так ненавидит?

Он посмотрел на неё со всё ещё странным выражением лица:

‑ Что заставляет тебя так думать?

Даджа села на свой табурет, обдумывая вслух пришедшую в её голову мысль:

‑ Ты сказал мне, что видел пожар, когда направлялся домой. Бьюсь об заклад, если бы ты ушёл домой, то мог бы видеть его из окон на верхнем этаже. Мне приходится думать, что, возможно, эти пожары устроены, чтобы навредить тебе. Чтобы, я не знаю, опорочить в городе твоё имя, заставить людей думать, что твои идеи о тушении пожаров никчёмны. Возможно даже подвергнуть тебя опасности.

‑ Даджа, это весьма смелое логическое построение, ‑ пробормотал он.

Бэн сел в одно из кресел у камина.

‑ Я не уверена. Ну, я же маг, и нас учат не верить в случайности, понимаешь ли. Я думаю, ты с ним встречался. Можешь вспомнить, встречал ли ты кого-то, кто показался тебе злым? Таким, что у тебя от него шли мурашки по коже? Кого-то, кому ты перешёл дорогу?