Текст книги "Против течения судьбы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

   Мы остановились на большом пустыре, который заканчивался высоким обрывом и рекой.

   – Вы действительно хотите, чтобы я оставил вас здесь? – удивлённо спросил нас кучер.

   – Да, – я ободряюще ему улыбнулась. – Не стоит о нас беспокоиться. Можно сказать, что здесь у меня назначена встреча. А теперь вам пора уезжать.

   – Я вернусь через час после рассвета, – сказал возница. И, развернув коляску, рванул вперёд.

   Часы Джона показывали пять утра, и до нужного момента оставалось чуть больше часа.

   Он бросил свою сумку на землю, а сам присел на неё.

   – Ну вот, Кира. Можно сказать, что это финишная прямая твоего путешествия, – проговорил Джон. – Так сказать, самое подходящее время для подведения итогов. Итак, расскажи, что ты поняла и какие выводы сделала во время пребывания здесь.

   -Хм, – усмехнулась я, – разные выводы. Во-первых, теперь лично мной доказано, что человек способен привыкнуть ко всему, даже к отсутствию прелестей цивилизации, – я задумалась. – Здесь я поняла истинную ценность дружбы... И... бескорыстия. Осознала, какое удовольствие испытываешь, имея возможность реализовывать свои идеи и нести их в массы.

   – Ты сейчас о своих рисунках? – спросил Джон, поворачиваясь ко мне. Жаль, что в темноте я не смогла разглядеть выражения его глаз, но, по-моему, он не воспринимал всерьёз моё занятие. – Я был искренне удивлён, услышав твоё имя из уст одной моей знакомой модницы. Ты для них теперь почти священна. Того и гляди, начнут приносить тебе дары и поклоняться...

   – Хватит издеваться! – выпалила я, улыбаясь. – Всё, что я делаю, это рисую платья и костюмы, а то, как их воспринимают окружающие уже не моя проблема. А вообще, я очень рада, что мои работы нашли свою жизнь и своих поклонников.

   – Жаль, что теперь твои фанатки лишаться своего кумира... – продолжал издеваться Джон, нахально улыбаясь.

   – Ну что ж, значит, найдут другого, – ответила я.

   – А как же твоя верфь? Не жалко бросать то, во что вложено столько сил? – я не могла понять, чего он хочет добиться своими вопросами. Чтобы я сейчас, находясь на пороге своего возвращения, развернулась и убежала назад? Не думаю, что это было бы правильно...

   – Я сделала для неё всё, что могла. К тому же, сейчас ей управляют очень талантливые люди.

   – Твоя подруга, Елена, говорила мне, что ты очень любишь лошадей... Может, есть смысл заняться их разведением? Ведь здесь на них гораздо больший спрос, чем в нашем веке...

   – Ленка?! – я улыбнулась, вспоминая мою старую добрую подругу. – И часто ты с ней видишься?

   – Нет, только когда они с Максом приезжают в Лондон. Иногда раз в месяц, иногда чаще...

   – Ты хочешь сказать, что они до сих пор вместе? – я широко улыбнулась и удивлённо округлила глаза.

   – Я даже больше тебе скажу... они уже несколько месяцев как женаты, – он проговорил это таким заговорщическим тоном, что я невольно рассмеялась.

   – Ничего себе, новости! У меня нет слов! – я не могла поверить, что моя взбалмошная подружка дала себя окольцевать. И была безумно рада за неё... наконец, закончились её бесконечные скитания от “козла” к “козлу”! А может, у неё просто открылись глаза? Ведь люди не такие плохие, как всегда казалось ей... Конечно, попадаются отдельные экземпляры, но всё же... Ах, Лена, Лена... Наконец, и на твоей улице наступил праздник! Жаль, что я не была на свадьбе. Ну, ничего, поздравлю их, когда вернусь.

   – Они такая забавная пара.... – проговорил Джон. – Эти ребята, на самом деле стоят друг друга, и при этом создают впечатление идеально гармоничного союза.

   – Очень рада за них! – сказала я. Туповатая счастливая улыбка застыла на моём лице и никуда оттуда уходить в ближайшее время не собиралась.

   – Скажи, ты будешь скучать по этому веку? – продолжил Джон свой допрос.

   – Конечно! – ответила честно. – Я оставляю здесь очень дорогих мне людей: Мардж, Алекс, миссис Коул, Марк, Аманда, и даже Белинда... Все эти люди очень мне дороги.

   – А Тони? – это имя, сказанное Джоном, показалось мне каким-то чужим и холодным. Сразу вспомнились все обстоятельства нашего сегодняшнего разговора. Его надменный вид, и ледяной взгляд... Тони... Жаль, что мы слишком разные, и не существует моста, способного соединить края пропасти, что нас разделяет.

   – Мне кажется, или ты уговариваешь меня остаться? – я задала этот вопрос, поворачиваясь к Джону. Он смотрел на меня, о чём-то явно размышляя.

   – Нет, я не имею на это никакого права. Просто хочу убедиться, что ты трезво понимаешь, что потеряешь, оставив этот век, – его тон сейчас гораздо больше подошел бы почтенному старцу, умудрённому вековым опытом, нежели молодому мужчине. – И, ты не ответила на мой вопрос. Ты будешь скучать по своему маркизу? Только скажи мне честно...

   – Честно?! – я посмотрела на него с вызовом. – Я люблю его, Джон. И это чувство съедает меня изнутри... – я грустно усмехнулась. – Думаю, этого довода достаточно для ответа на твой вопрос...

   – Так я и думал... – проговорил мой собеседник с улыбкой. – И ты готова оставить его? Готова бросить всё из-за глупой мысли, из-за вашего классового неравенства?

   – Джон! Мы из разных эпох! Мы совершенно разные люди и почти не находим общего языка!

   – Тем не менее, это не помешало тебе в него влюбиться... – насмешливым голосом, констатировал Джон. – Кстати, а как он к тебе относиться?

   – Никак! – ответила я, почти не скрывая своё раздражение. – Сначала кричит, что я пыль на его дороге, потом утверждает, что хочет быть со мной, и предлагает почётную роль официальной любовницы, затем говорит, что всем сердцем меня ненавидит... В общем, он сам не определился, кто я для него.

   – Вижу у вас очень насыщенные отношения... – усмехнулся Джон. – Ты сегодня говорила с ним? – в голове снова пронеслась мысль, что я присутствую на допросе. Нечто подобное чувствовала, когда мистер Кренто пытался вытащить из меня обстоятельства моего триумфального дефиле на открытии “Артемиды”.

   – Да, говорила...

   – И что?

   – И ничего! – раздражение росло во мне с каждой секундой, с каждым услышанным словом.

   – А подробнее можно?

   – Ты что, психолог, чтобы я тебе тут всё рассказывала?! – выпалила я, повышая голос.

   – Нет, Кир, – теперь в его тоне проскальзывали виноватые нотки. Видимо, он, наконец, понял, что слегка перегнул палку. – Просто я хочу тебе помочь... Отгородить от непоправимых ошибок. Поверь, я знаю многих, кто сознательно отказался от своей любви... Это глубоко несчастные люди, и ничего уже не способно сделать их счастливыми. Ни деньги, ни власть... ничего.

   – Прости... – тихо сказала я. – Просто, я чувствую, что мой шанс здесь уже упущен. А значит, мне лучше вернуться домой... и попробовать начать всё заново.

   Небо начало стремительно светлеть, и времени на раздумья почти не осталось. Джон всё-таки добился своего. Ему удалось поселить в моей душе сомнение, и теперь оно терзало меня с неистовой силой. Казалось бы, выбор очевиден. Я должна вернуться в свою жизнь! Но здесь невольно возникал вопрос: какая из них моя? Та, где я лишь муравей в муравейнике нашего общества, имеющий очень условное право выбора, вогнанный в стереотипы современности... Или та, где меня хоть и считают чудачкой, но принимают такой. Где я руковожу крупным предприятием и имею возможность сделать жизнь людей хоть чуточку лучше... Да, и там и здесь есть и свои плюсы, и свои минусы. Но... как же всё-таки сложно выбирать, когда от твоего решения зависит вся дальнейшая жизнь! Хотя, мы ведь каждый день принимаем такие решения. И все они имеют огромное значение для нашего будущего. Вот только, зачастую, мы об этом даже не подозреваем. А сейчас, я точно знаю, насколько важно моё решение. И готова его принять!

   – Кир, пора решать, – проговорил Джон, когда солнце уже показалось из-за холма.

   – Я решила... – ответила я, вставая и закидывая сумку на плечо. – Спасибо тебе за всё...

   Сказав это, я направилась к краю обрыва, и остановившись на большом выступе, посмотрела, на бурлящую внизу воду. Река несла свои потоки через многие километры. Её волны видели многое и многое знают, но... им незачем это знание, ведь они всё ровно, рано или поздно вырвутся в огромный и бескрайний океан.

   Как же просто плыть по течению. Тебе не нужно прилагать почти никаких усилий, чтобы двигаться. Вода сама несёт тебя. Она уже всё за тебя решила. Но в этом пути есть одна важная особенность: вода несёт тебя не туда, куда желаешь ты, а туда, куда желает она. А тот, кто хочет идти своим путём, всегда сталкивается с сопротивлением течения. И только от него самого, от его воли и веры в себя, зависит, хватит ли ему сил дойти...

   Шум бегущих волн полностью закрывал сознание, возвращая мысли всё к тем же философским темам. Странно получается, глядя на огонь, успокаиваешься и невольно начинаешь задумываться о прекрасном и вечном. Когда мчишься галопом верхом на коне, встречный ветер способен выдуть из головы все мысли, оставив только один голый инстинкт самосохранение и пьянящее чувство свободы... А вот шум воды, наоборот, бьет по нервам, навевая странные мысли и подталкивая к решительным действиям.

   Я стояла на самом краю, и чувствовала, как мелкие камушки осыпаются из подмытого грунта под моими ногами. Прекрасно осознавая, чем мне это грозит, я лишь посмотрела на небо, которое в этот утренний час имело нежный голубой цвет, вдохнула аромат весеннего утра и сырости, и в следующий момент земля ушла из под ног, и я рухнула в воду.

   Ледяные потоки обжигали кожу. Мокрая одежда тянула вниз. Я даже не пыталась плыть. И лишь оказавшись под водой сразу почувствовала, как меня начинает затягивать на дно. В это самый момент сработал так любимый мной инстинкт самосохранения, и я начала лихорадочно грести всеми конечностями, стараясь выплыть на поверхность. Но этих усилий было слишком мало, и, несмотря на них, я продолжала медленно погружаться всё глубже и глубже.

   И тут почувствовала, что меня кто-то схватил за руку, и резким рывком вернул на поверхность. От удивления, глотнув большую порцию воды, я закашлялась, и грести самостоятельно не могла. В этот момент всё тот же заботливый спаситель обхватил меня под грудью и потащил к берегу.

   Сейчас я не знала, благодарить его или ругать. Сейчас это было не важно... Жажда жить кипела во мне огромным котлом. Я с жадностью хватала ртом воздух, стараясь насладиться им, как будто находилась без этого ценного сокровища не несколько минут, а много долгих лет. Вот же правдива поговорка, что чтобы что-то оценить, нужно это потерять...

   Но уже в следующий момент осознала, что лежу на чём-то твёрдом и холодном. Рядом слышалось чьё-то частое дыхание, и повернув голову, я наткнулась на злобный взгляд Тони. Сейчас он был больше похож на оборванца, или на мокрого кота... вариантов много. Одежда намокла и была испачкана в грязи, со всклоченных волос струйками стекала мутная вода, но в глазах я видела злость и страх. А ещё дикий, животный ужас.

   – Если... когда-нибудь... ещё, хотя бы раз, ты совершишь что-то подобное... – говорил он отрывисто, стараясь при этом отдышаться. – Я убью тебя сам, собственными руками!

   Услышав это, я улыбнулась, а его взгляд потеплел. Он подполз ко мне, и сгрёб в свои объятия. Мы оба были мокрыми, на улице было очень даже прохладно, но сейчас, в крепких и таких родных объятиях Тони, я чувствовала себя самой счастливой на этой планете.

   – Дурочка! – продолжил он, сильнее прижимая меня к себе. – Зачем ты это сделала?! Глупая!

   Говорить сейчас не было сил, да и что говорить. Я была согласна со всем, что услышала от Энтони. Я уже поняла, что решение было неверным! И что мой дом, мой истинный дом может быть только рядом с ним...

   – Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда способность адекватно мыслить полностью ко мне вернулась.

   – Тебе как, правду сказать?! Вообще, если ты, конечно, не заметила, я вытаскивал одну глупую девушку из реки, – он говорил это с какой-то доброй весёлостью в голосе. Как будто всё это было всего лишь шуткой, розыгрышем. – А вот зачем она туда прыгнула? Наверно в очередной раз пыталась от меня убежать... Но тут встаёт вопрос, почему она хотела это сделать? Я почти уверен, что она просто не знала, как сильно я её люблю, и что моя жизнь без неё не будет иметь совершенно никакого смысла! А почему она не знала? Да потому что я глупец!

   – Тони... – только и могла сказать я. Он опустил голову, заглядывая мне в глаза. – Это правда?

   – Что я глупец? – он улыбнулся, а взгляд стал таким тёплым и нежным, что я моментально забыла, что дрожу от холода. – А ты-то сама как думаешь? Если отпустил тебя? Если позволил тебе уйти?!

   – Нет... – я смотрела на него как на ангела. – Что ты меня любишь...

   – Да, малышка, и прошу, никогда в этом не сомневайся! – в этот момент я была готова разрыдаться, так велико было счастье, которое переполняло всю меня. Я поняла, что согласна на всё, лишь бы только он был рядом... и... любил меня.

   – Ну что, водоплавающие, может, стоит развезти костёр? – услышала я голос Джона, который быстрыми шагами направлялся к нам, с большой охапкой сухих веток. – Ведь в этом прекрасном веке, даже от банальной простуды вас здесь лечить будут слишком долго. Лучше согреться...

   Скинув свою ношу на землю, и уложив её шалашиком, он буквально за минуту разжёг на поляне огонь. Стянув с себя мокрую одежду и развесив её на ближайших ветках, мы присели поближе к костру, укутавшись вдвоём в мой длинный плащ.

   Джон присел напротив, и с довольной улыбкой смотрел на нас, перевода свой хитрый взгляд с меня на Тони, и обратно.

   – Вот смотрю на вас и думаю, – сказал наш гуру психологии, – Есть ли верх человеческой глупости? Вы так долго убегали от очевидного, что, в итоге чуть не разрушили всё окончательно. Подумайте, сколько неприятных моментов можно было избежать, будь вы чуточку откровеннее с собой и немного смелее друг с другом?!

   – Знаешь, Джон, – задумчиво проговорила я. – Можешь мне не верить, но я ни о чём не жалею! Ведь это был наш путь, и мы должны были преодолеть его...

   – Да, – согласился Тони. – Но, мы прошли его порознь, и это было поучительно. А вот наш дальнейший путь мы обязательно пройдём вместе, и чует моё сердце, это будет интересно!

   – Но скажи, как ты нас здесь нашёл? – спросила я того, к чьей широкой и тёплой груди сейчас прижималась.

   Тони посмотрел на меня со смирением.

   – После твоего ухода я ещё долго не мог прийти в себя. Так и стоял посреди кабинета, с ужасом осознавая, что натворил... Ты сказала, что на рассвете вернёшься домой. Я хотел тебя остановить! Я понял, что если тебя не будет рядом, то в итоге я просто свихнусь. Но не имел ни малейшего понятия, где тебя искать. И тут принесли письмо...

   – Какое ещё письмо?! – я удивлёно посмотрела на Тони, потом медленно перевела взгляд на Джона. Последний выглядел сейчас чрезвычайно довольным собой... А задумчивая улыбка и горящий взгляд почти точно указывали, что он приложил к этому руку.

   – Ты? – спросила я, обращаясь к нему.

   – Я! – с гордостью ответил он. – А что мне оставалось делать? Ни меня, ни голос своего разума ты слушать не желала! Пришлось идти на крайние меры.

   – В письме чётко описывалось что, где и когда должно произойти с тобой, чтобы ты могла вернуться в своё время. Как только я его прочитал, то сразу же понёсся сюда, но... Ты даже не представляешь, что я пережил, когда увидел, что ты упала в реку. Я думал, что опоздал... что теперь ты потеряна для меня навсегда, но всё же прыгнул. – Он сильнее прижал меня к себе, как будто боялся, что как только отпустит, я испарюсь. – С болью осознал, что всё уже потеряно, но вдруг над водой мелькнула твоя рука. В тот момент я не думал, что делаю, чем рискую... И просто нырнул за тобой.

   – Ты спас мою жизнь... – проговорила я. – Вряд ли моё существование без тебя можно было бы назвать жизнью.

   – В таком случае, я спас сегодня две жизни. Свою в том числе...

   – Знаешь Кир, – задумчиво проговорил Джон. – Своим неожиданным появлением в этом веке, ты невольно вмешалась в ход событий. Многое из того, что должно было произойти, так и не произошло. Эти события заменили другие. И, благодаря тебе, история одной конкретной семьи из трагедии превратилась повествование явно другого жанра, – он усмехнулся. – Представь, чем бы всё закончилось, не свались ты на голову Марджери. Думаю, твоей фантазии для этого будет больше чем достаточно. Ты принесла им мир... И, что-то мне подсказывает, что это и есть твоя судьба...

   Мы с Тони молчали, обдумывая сказанное Джоном.

   Не знаю, согласиться с ним, или нет... Ведь уже никто не узнает, как бы сложилась жизнь всех нас, не упади я год назад за борт катера. Хотя, судя по довольному прищуру Джона, он знает. И, почему-то, я склонна ему верить.

   За деревьями послышалось ржание лошади.

   – Видимо, мне пора, – сказал хранитель времени.

   – Ты возвращаешься сегодня? – спросила я его.

   – Да, – ответил он с улыбкой. – У меня там много дел.

   – Ты передал моим родителям, что я жива? – этот вопрос был для меня чрезвычайно важен.

   – Нет, Кир, не передал... – проговорил он. – Понимаешь, Лена рассказывала, что за этот год многое изменилось в твоей семье. У твоего брата родилась двойня, младшая сестра поступила в институт. Они все мужественно перенесли потерю тебя, и я не вижу смысла бередить старые раны. Главное, что они помнят тебя, а ты не забываешь их. Я не думаю, что стоит сейчас объявлять им, что их дочь жива и здорова, и даже счастлива, но... её странным образом занесло в девятнадцатый век...

   Я глубоко вздохнула, вынужденная признать доводы Джона верными. Тони ободряюще сжал мою ладонь.

   – Думаю, ты поступил правильно... – согласилась я.

   – Обязательно заходи к нам в гости, когда будешь в городе... – проговорил Тони. – Наш дом всегда для тебя открыт.

   – Приятно слышать это, милорд, – проговорил Джон, шутливо поклонившись. – А теперь, мне пора. Вот только последний совет, так сказать, на дорожку: Будьте терпимее к друг другу, и всё у вас будет замечательно!

   Сказав это, он быстро взбежал по тропинке вверх, и уже через минуту в тишине утра послышался удаляющий стук копыт и скрип коляски.

   Мы долго сидели в тишине, греясь у костра, и наслаждаясь близостью друг друга. Я осознавала, что теперь никуда не отпущу Тони, но так, же прекрасно понимала, что нам придётся многое принять в друг друге, со многим смириться.

   – Тони, в свете последних событий, и моего позора на всю страну, моё присутствие в твоей жизни, пусть и в качестве фаворитки, может негативно отразиться на твоей репутации... И, если для тебя это на самом деле важно, то мы можем что-нибудь придумать...

   – Кери, родная, – проговорил он, накручивая прядь моих волос на палец. – Я давно понял, что тебя безумно раздражает мой титул, и если ты захочешь, я просто от него откажусь, передав это право Марку. Но, в таком случае наш сын не сможет его получить, и ты будешь просто миссис Свон, а не маркизой Дарленской...

   Я опешила.

   – Это можно расценивать, как предложение руки и сердца? – удивлённо спросила я, не веря своим ушам.

   – Ну... – проговорил он, загадочно улыбаясь. – Всё будет зависеть от твоего ответа. Так ты готова разделить со мной бремя титула или мы передадим его моему брату?

   – Думаю, что ради тебя, я готова принять даже столь ненавистный мной титул... – проговорила я, не веря своему счастью...

   – В таком случае, решено, будем нести его вместе!

   Эпилог.

Страх – это слабость и потому: Кто испугался, – уже побеждён!

(“Эльфийская рукопись”)

   Звук быстрых уверенных шагов эхом раздавался в тишине пустынной ночной улицы. Этой холодной августовской ночью было настолько спокойно, а место настолько нелюдимым, что я ни на секунду не сомневалась, кто именно сейчас движется в нашем направлении.

   Тем временем, в тусклом свете луны обрисовался силуэт мужчины. Он был невысокого роста, достаточно полный, я бы даже сказала круглый, а карманы его дорогого пиджака коряво топорщились от количества денег.

   Я знала, что этот человек сегодня выиграл в карты довольно крупную сумму золотом, но природная жадность не позволила ему нанять экипаж, чтобы добраться домой. Он, по-видимому, считал, что пройти пешком несколько кварталов будет и проще и дешевле.

   – Вил... – тишину ночной улицы нарушил странный шипящий голос.

   Мужчина остановился, оглядываясь по сторонам. Но, кроме него здесь не было абсолютно никого. Решив, видимо, что ему почудилось, он продолжил движение дальше.

   – Вильям... – раздался зловещий звук, но уже совсем с другой стороны. Теперь путник решил остановиться и осмотреться повнимательнее. Очень кстати, где-то гукнула сова, а лёгкое дуновение ветра прокатило по дороге какую-то пустую коробку.

   – Вил... – зловещим голосом, проговорила я.

   – Кто здесь?! – крикнул мужчина. На его лице отразился испуг. Он крутился на месте, пытаясь обнаружить того, кто его звал. Мне даже показалось, что он смотрит на меня. Хотя, была абсолютно уверена, что он не может меня видеть. Сейчас я стояла в тёмной комнате возле большого окна, и смотрела на прохожего. Его испуг настолько развеселил меня, что я чуть было не засмеялась в голос. В этот момент, ободряющий взгляд и нежный поцелуй Тони, вернули мне осознание важности всего происходящего здесь.

   – Вильям... – теперь голос звучал откуда-то с противоположной стороны улицы, где, в лунном свете, словно ниоткуда появился силуэт женщины.

   Мужчина повернулся на звук, и тут же опешил. Правда, то, что он увидел, выглядело, мягко говоря, жутковато.

   Женщина оказалась до странного бледна, это было заметно даже при тусклом лунном освещении. Вокруг её глаз темнела зловещая чернота.... Её длинные светлые волосы развивались при каждом новом порыве ветра, а чёрный балахон, лишь слегка открывал её белые руки с почерневшими ногтями...

   – Кетти?! – испугано воскликнул путник.

   – Да, Вильям... это я... – проговорила женщина и как будто поплыла в его направлении. Он не мог даже пошевелиться. Я видела, как он трясущимися руками смахивает холодный пот со лба и не может отвести взгляд от своего видения.

   – Что.... что ты здесь делаешь?! – испуганно спросил он, инстинктивно делая шаг назад. – Ты же умерла!

   – Да, Вил, и умерла я во многом благодаря тебе... – женщина не открывала рта, а фраза прозвучала откуда-то сбоку, но голос был именно её, и Вил в этом ни капли не сомневался.

   – Кетти, нет... я же любил тебя! – его голос срывался, а дрожь в руках была настолько сильной, что он не знал куда их деть.

   – Ты предал меня... Ты предал своего друга... Ты добился нашей гибели... и теперь ты осмелился мучить моих детей...

   – Кетти... нет... Кетти... это не так, – пытался оправдаться мужчина, делая ещё шаг назад.

   – Нет смысла врать, Вильям... – сказала женщина, подходя ближе . – Я пришла, чтобы отвести тебя в ад...

   – Кетти нет... я давно раскаялся во всём... – он упёрся спиной в стену дома. Отступать дальше было просто некуда.

   – Поздно... Слишком поздно... – она подошла ещё ближе, и провела ледяной белой рукой с длинным чёрным когтем по его щеке. Мужчина шарахнулся.

   – Кетти, прости меня... прошу... дай мне шанс всё исправить! – по его дрожащему голосу, я поняла, что он плачет. Вот, оказывается, на что способен человеческий страх, он даже самых отъявленных негодяев превращает просто в людей, со всеми полагающимися им слабостями...

   – Как, Вил? – спросила женщина, с притворным удивлением.

   – Я верну всё, что у вас забрал... обещаю... верну расписки... все до единой...

   – Это не вернёт мне жизнь... – ответила женщина. Её голос звучал настолько жутко, что я поёжилась.

   – Кетти, прошу... умоляю... – он упал на колени, и сейчас ползал у её ног, как какой-то червяк. Зрелище это было настолько жалким, что я предпочла отвернуться.

   – Ладно, но.... только если мой сын тебя простит... – проговорило это жуткое привидение, поворачиваясь к нему спиной, и делая пару шагов в сторону. – Завтра же утром ты признаешься ему во всём... и если он решит даровать тебе жизнь, то я оставлю тебя в покое... если же нет... – она злобно усмехнулась. – Что ж... я вернусь за тобой...

   – Вернусь... – зловещим голосом повторила я, отвлекая внимание Ротвиша к своему окну.

   – Вернусь... – раздался голос с противоположной стороны. Он медленно повернул голову туда, но так никого и не увидел, а когда повернулся обратно, странного призрака уже не было.

   Мужчина медленно сполз по стене, рассыпая такие дорогие его сердцу золотые монеты, и тихо заплакал. Но, спустя пару минут, страх всё-таки взял своё, и он, резко поднявшись, бегом бросился в сторону своего дома.

   Наблюдая, как быстро он покидает эту зловещую улицу, я улыбнулась. Шоу прошло на ура!

   Но игра пока не закончена.

   Через несколько минут, у входа в соседний дом остановилась большая карета, и мы с Тони поспешили спуститься вниз.

   – Всё прошло просто замечательно, – сказала я, садясь на мягкий диван в нашем транспорте.

   – Я так нервничала, – проговорила миссис Свон, надевая серый плащ поверх своего балахона. – Мне всё казалось, что ещё чуть-чуть и он обо всём догадается.

   – Да нет же, вы прирождённая актриса! – успокоила её я. – Вы играли так убедительно, что мне даже стало жалка Ротвиша.

   – Ещё рано делать выводы, – возразил мистер Свон, обнимая жену. По его лицу было видно, что всё наше представление стало для него настоящей мукой. Да он и с самого начала не одобрял эту, по-настоящему, безумную идею.

   – А вот я уверен, что у нас всё получиться! – возразил Алекс. – Да... не хотел бы я оказаться на месте Ротвиша.

   – Не стоит его жалеть, – проговорил Тони.

   – А его никто и не жалеет, – ответила я. – Осталось только дождаться утра, и тогда станет окончательно ясно, поверил он или нет.

   – Мам, а тебе не мешало бы как можно быстрее смыть этот ужасный грим, – заметила Марджери, улыбаясь. – А то я каждый раз вздрагиваю, когда на тебя смотрю...

   Да... Грим на самом деле получился устрашающим. К нему мы с Мардж подошли творчески. Лицо и руки миссис Свон были густо накрашены белилами, чёрные круги вокруг глаз мы вырисовывали посредством чёрного карандаша из моих запасов, и угля. А вот с ногтями пришлось повозиться. Накладных в этом веке было не достать, так что пришлось нашей новоявленной актрисе отращивать свои, а уж вместо лака мы использовали простую чёрную краску. А вот, чтобы руки были холодными, миссис Свон пришлось перед самым выходом долго крутить в руках бутылку с ледяной водой.

   Вообще идея всего этого шоу пришла ко мне в голову случайно. Я в шутку рассказала её Тони, мы дружно посмеялись, но он решил, что если притворить её в жизнь, она может принести результат. Правда, пришлось пойти на риск, задействовав в нашем маленьком спектакле его мать, но без неё бы у нас ничего не получилось. Я очень удивилась, когда миссис Свон, услышав подробности нашей задумки, согласилась в ней участвовать.

   Готовились мы почти месяц. Всё было распланировано по минутам. И сегодня мы точно знали, что Ротвиш пойдёт именно в это время, именно этой дорогой, так как за время подготовки уже досконально изучили все его повадки, привычки и распорядок жизни.

   С недавних пор, эта большая дружная семья стала и моей, и меня безумно радовал тот факт, что родители Энтони не стали противиться нашему союзу. А даже наоборот. Мистер Свон сказал тогда, что ему самому когда-то повезло жениться по любви и это стало для него величайшим счастьем. И для своего сына он хотел того же. Странно, но им было совсем не важно, что я не имею ни титула, ни знатных родственников. Для них было достаточно, что я люблю их сына.

   Правда остальная общественность на весть о нашем браке отреагировала далеко не так спокойно. Для многих было дико, что маркиз Дарленский изволил жениться на простолюдинке без рода и племени. А, в добавок ко всему, все снова вспомнили мою изрядно подпорченную и запятнанную репутацию... Но мне было уже всё ровно. Ведь со мной рядом был самый любимый человек, для которого разговоры за спиной абсолютно ничего не значили.

   Вдохновлённый нашим примером, Алекс, всё же решился на создание семьи и по всем правилам пришёл к Тони просить руки Мардж. Мой муж сильно сомневался в правильности этого поступка, но мешать не стал, позволив сестре самой решать, что для неё лучше. К моему глубочайшему удивлению, Марджери сначала ответила отказом, а потом снизошла до обещания подумать. Ещё месяц она как могла издевалась над бедным Алексом, пока он после её очередной выходки, просто больше не пришёл. Вот тогда-то моя подруга и запаниковала, и быстро отправилась вымаливать прощенье своего любимого.

   Отец Мардж сильно недолюбливал её избранника, а когда решил поговорить с ним лично, нашего бедного Алекса чуть удар не хватил. Ведь ему так никто и не сообщил, что чета Свонов старших жива и невредима. Так что встречу со своим неожиданно воскресшим будущим тестем Алекс, вероятно, до конца жизни не забудет.

   Когда мы вернулись домой, на улице уже почти расцвело. Но ложиться спать никто не спешил. Да и сложно было бы уснуть, зная, что в ближайшие несколько часов решиться судьба всей нашей семьи.

   Именно поэтому, оказавшись дома, мы дружно разместились на диванах в кабинете. Разговор не клеился. Каждый был полностью погружён в свои мысли, но когда раздался громогласный стук в дверь, все почти одновременно повернулись в сторону входа. Через несколько долгих минут в кабинет вошла Белинда и сообщила, что мистер Ротвиш ожидает Тони в гостиной.

   Он хотел пойти туда один, но я настояла на своём присутствии. Мне ни за что не хотелось пропустить развязку столь долгой истории, в которой я, к тому же, принимала непосредственное участие.

   Когда мы вошли в гостиную, граф Дронк нервно мерил шагами комнату. Выглядел он, мягко говоря, не важно. Бледный, под глазами залегли тени, руки дрожат... Сейчас он мог вызвать только жалость.

   – Тони, – обратился он к моему мужу. – Я хочу отдать тебе расписки твоего отца. Я больше не могу и не хочу мстить. Я жил этим чувством долгие годы, но больше не буду...

   Он протянул нам свёрток, в котором обнаружились те злополучные документы, которые почти сломали жизнь целой семьи. Тони принял их, но на его лице не отразилось ни одной эмоции.

   – Я любил твою мать... – Ротвиш устало опустил голову. – И виноват во многом, но, видит Бог, я не хотел её смерти... – он бессильно присел на край дивана. В его лице было столько раскаянья, страха, отчаяния, что становилось жутко. Этот человек из-за глупой мести своими же руками угробил собственную жизнь. Жаль, что понял он это слишком поздно, да и то, благодаря разыгранному специально для этого спектаклю. – Прости меня, Тони... – он почти плакал. – Для меня это очень важно. Если ты это сделаешь, я обещаю, что верну всё, что забрал у твоего отца. Всё до последней монеты... А потом уеду.