Текст книги "Бес (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Игнорируя моё сопротивление, она рванула ремень и потянулась к пуговицам на ширинке.

Я бросил панический взгляд на шефа, но тот лишь шепнул одними губами и едва заметно шевельнул правой бровью.

– Не поддавайся, – напоминал Алекс. – Будь спокоен.

– Софи! – резкий окрик не заставил девицу замедлиться и на миг. Выше, на следующей площадке, стояла Аллегра. – Оставь гостя в покое.

Старая стригойка сразу стала нравиться мне гораздо больше.

– Он всего лишь новичок, – не поворачиваясь, бросила Софи. – Я имею право с ним поиграть.

Сквозь пальцы на перчатках прорезались когти и прочертили ощутимые дорожки внизу моего живота...

Я почувствовал, как в ладонях теплеет – сила пришла сразу, стоило немного напрячься. С пальцев потёк фиолетовый поток энергии, и я с трудом удержался, чтобы не впечатать ладонь в напудренную грудь стригойки. Если бы не своевременное предупреждение Алекса – я бы так и сделал.

Но что дальше?..

– Этих гостей пригласил Мастер, – сказала Аллегра. – Они под его защитой.

– Но папочка всегда разрешает мне поиграть, – капризно топнула ножкой Софи. Тем не менее, руку из моих штанов вытащила. Я молниеносно застегнул все пуговицы, заправил рубашку и одёрнул пиджак.

Хорошо, что я не внял советам шефа и надел джинсы, вместо лёгких шерстяных брюк. Металлические клёпки значительно лучше сопротивлялись напору похотливых когтистых пальчиков. Простые пластиковые пуговицы отлетели бы сразу.

– Возможно, он позволит тебе поиграть ПОСЛЕ аудиенции, – короткий взгляд в нашу сторону. Намёк: будьте послушными, или вам отсюда не выйти... – Но сейчас ты должна вести себя хорошо. Иначе папочка останется недоволен. А ты ведь этого не хочешь, Софи?

– Можно мне тогда хотя бы спуститься в зал?.. – выглядела она лет на двадцать пять. Но вела себя, как маленькая девочка. – Мне скучно. И есть хочется.

– Софи, – голос Аллегры хлестнул, как бичом. Молодая стригойка даже вздрогнула. – Мастер велел тебе учиться питаться на расстоянии. А пока не научишься – ты должна оставаться голодной.

– Сука, – оскалилась Софи. – Ты лишаешь меня всех удовольствий.

– Зато я получаю их сполна, – широко улыбнулась Аллегра. – Твои мучения – самый изысканный десерт.

Они говорили так, словно нас нет. И Алекс был совсем не против: стоял тихо, с непроницаемым лицом, и совсем не двигался. Как будто он был мышью, а Софи – коброй.

Аллегра специально дразнит Софи, – понял я. – Оскорбляя молодую стригойку, она заставляет ту сорваться, и выместить ярость на нас. Софи, разумеется, накажут, и Аллегра убьёт двух зайцев: избавится от конкурентки и навредит Алексу. А сама останется чистой.

Алекс понял это гораздо раньше, чем я, вот и прикидывается ветошью. Он прав: обидно будет загнуться ещё до встречи мастером.

Мне уже по-настоящему любопытно, кто это может быть...

Аллегра начала медленно спускаться с лестницы. Одета она была в струящееся платье из тонкой блестящей ткани, похожей на новогодний дождик, которым украшают ёлки. Золотые, серебряные, синие и багровые нити. Глубокий вырез до самой талии в принципе ничего не оставлял для воображения. Фигурой стригойка походила на греческую статую: эдакий гимн плодородию. Ирония заключалась в том, что гимн этот пелся впустую: тело Аллегры было мертво и бесплодно. Так же, как и её душа.

Я вспомнил, как в цирке она на миг потеряла контроль и предстала в своём истинном обличье...

Пользуется гламором? Я о таком читал. Способность некоторых существ туманить разум окружающим, внушая мысли о своём совершенстве. Так поступают эльфы, пикси, почти все ведьмы, и... стригои.

Прожив девятьсот лет, сложно сохранить молодость и свежесть в первозданном состоянии. Кожа становится желтой и сухой, как старый пергамент, глаза уподобляются птичьим погадкам, а тело приобретает лёгкость и изящество коридорной вешалки...

Но Софи всё ещё сохраняет красоту, которой обладала при жизни. Это и ненавистно Аллегре: молодость соперницы.

Наверное, что-то отразилось на моём лице, потому что Аллегра вдруг оказалась рядом и прижала губы к моему уху. Одновременно сжимая плечо так, что когти прорезали кожу куртки и добрались до моего тела.

– Не смей разглядывать меня, молодой стригой, – прошипела она. – Не тебе судить о том, как я выгляжу.

Софи мстительно рассмеялась.

– Значит, птенчик видит твой истинный облик, несмотря на все ухищрения, – проворковала она, глядя на меня с каким-то новым уважением. – Какой удар по самолюбию, правда, Аллегра? Он ЗНАЕТ, как ты выглядишь на самом деле. И будет помнить об этом. Всегда.

Ну вот. Теперь молодая стригойка провоцирует старую. А в центре конфликта – аз, грешный.

И честно говоря, я начинаю от этого уставать.

Сведя ладони вместе, я неожиданно раскрыл их, разведя руки в стороны. Между ладоней остался сгусток фиолетового пламени. Стригойки одновременно выдохнули и отшатнулись. Я наддал, и в сфере огня заклубились багровые всполохи.

Пребывание в амплуа циркового артиста явно не прошло для меня даром...

– Ведите нас к своему мастеру, – сказал я самым приказным тоном, на который был способен. – Иначе от вас обеих останется лишь по кучке чёрного пепла.

– Это ничего тебе не даст, стригой, – выплюнула Аллегра. – На всех твоей силы не хватит.

– Но тебя в это время будут сметать с пола щеткой, СТАРУХА.

Аллегра дёрнулась, выставив клыки на всю длину. Я предупреждающе поднял сгусток огня повыше.

– Пламя – почти единственное, что вредит стригоям окончательно и бесповоротно, – негромко сказал Алекс. – Еще немного, и мой напарник сочтёт, что лучше всё здесь спалить дотла, чем слушать ваши бабские склоки.

На последний словах он сделал ударение, тем самым переключая внимание на себя.

И в этот момент на лестнице показался ещё один персонаж. Мальчик лет восьми, тоже стригой.

Он был одет в белоснежную матроску с широким небесно-голубым воротником, синие гольфики и сандалии. Волосы – пшенично-русые, вздёрнутый носик усыпан веснушками.

И он выглядел бы совершенным невинным младенцем, если бы не шрам, пересекающий горло поперёк. Шрам был толстый, багровый и выглядел свежим.

– Вы, обе, – повелительно прикрикнул мальчик тонким и ломким голосом. – Вы заставили мастера ждать. Он недоволен.

– Прости, Петруша, – обе стригойки склонились перед пацаном. – Мы уже идём.

Лестница вела на галерею, в которую выходило множество богато украшенных дверей. Мальчик Петруша шел впереди, за ним – мы, за нами – обе девушки. Внизу, за перилами, был зал удовольствий, обнаженные тела в причудливых позах представляли собой весьма занятное зрелище. Но разглядывать их было некогда.

Возможно, перепалка стригоек тоже была испытанием для нас, – думал я на ходу. – Их хвалёный мастер хотел проверить, насколько сильно мы прогнёмся. В попытке спасти свои жизни...

Двери, украшенные резьбой и золочеными завитушками открылись, и мы вошли в круглую комнату, обрамлённую по периметру фальшивыми колоннами, с куполообразным, расписанным сценами охоты на оленей потолком, и освещённую электрическими лампочками.

Посреди комнаты, за круглым, накрытым бархатной скатертью столом, сидел среднего возраста господин и раскладывал пасьянс.

Одет он был в коричневую тройку – такой покрой был в моде, кажется, в конце девятнадцатого века. Рубашка с круглым воротничком, цепочка от часов в жилетном кармане, бородка с завитыми кверху усами – как у Николая Второго на фотографии...

Всем своим видом господин являл спокойную благообразную респектабельность. И кроме прочего, казался смутно знакомым.

Как только мы вошли, господин бросил карты и повернулся всем телом, уперев одну руку в бок и выставив ногу в дорогом начищенном ботинке. А потом доброжелательно улыбнулся.

– Фёдор Михайлович? – не сказать, чтобы шеф был сильно удивлён. Скорее, обескуражен.

– Что, не ждали?.. – приподняв короткую верхнюю губу, господин улыбнулся. Лицо рябое, словно в молодости он перенёс оспу.

– Откровенно говоря, нет, – Алекс бросил короткий взгляд на свиту из мальчика и девушек. – По крайней мере, не думал, что это – ваш стиль.

– Времена меняются, – пожал плечами господин. – Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

– Предпочту постоять, – вежливо отказался шеф. – Сидя человек расслабляется, а в вашем обществе я расслабляться не хочу.

– Всё никак не можете забыть наши прошлые стычки, – добродушно пожурил господин. – Ну, да Господь вам судья.

– Мне – таки да, – улыбнулся Алекс.

– Намекаете на то, что у меня нет души? – господин не подавал виду, но в глазах его мелькнула ярость.

– Прямым текстом говорю, что бессмертия можно было добиться и не таким способом. С вашим талантом...

– Я всегда ценил эффективность, – махнул рукой Фёдор Михайлович. Был он похож на отставного доктора, или инженера. – А стригой, согласитесь, это очень эффективное существо, – он посмотрел на меня. – Да хоть бы вот этот ваш подопечный: наверняка вы сделали мальчика стригоем для того, чтобы невозбранно пользоваться его силой, выносливостью и другими полезными свойствами? Ценю за находчивость, – он обнажил в улыбке мелкие сероватые зубы. – Вам, Александр Сергеевич, таки удалось усидеть на двух стульях: и душу сохранить, и от тёмной стороны зачерпнуть.

– С моим напарником произошел несчастный случай, – отчеканил шеф. – Он пожертвовал собой во благо других людей.

– Конечно-конечно, – с готовностью кивнул Фёдор Михайлович. – Иначе и быть не могло. Ведь вы – человек чести. И никогда не допустили бы подобного исхода НАМЕРЕННО, – всё это время он смотрел на меня. Как бы изучая, отслеживая мою реакцию. – Но если уж всё случилось... Просто грех не воспользоваться ситуацией, верно?

– Видите ли, Фёдор Михайлович, – Алекс заложил руки за спину и сделал пару шагов к столу – и к сидящему господину. – Мы с вами настолько по-разному понимаем честь, что даже не стоит это обсуждать. Нет смысла. Лучше скажите, что вы делаете в моём городе.

– Терпение, мой друг, терпение. Мы обязательно до этого дойдём, а пока я хотел бы поговорить о вашем подопечном.

– О моём напарнике, – поправил шеф. – Имеющем статус дознавателя класса «фурия».

– Пустое, – отмахнулся господин. – Разве я не выправил бы своему фавориту все льготы, какие только возможно?

Меня нервировали стригойки, которые так и стояли у нас за спинами. Сделав пару шагов, я повернулся, чтобы одновременно видеть их и рябого господина.

Мальчик же, как только мы заняли стратегические места, подбежал к столу, влез с ногами на соседнее с Федором Михайловичем кресло и теперь забавлялся с его картами.

Задавая последний вопрос, тот протянул руку и потрепал Петеньку по волосам.

– Давайте всё же перейдём к делу, – Алекс достал сигарету и зажигалку, закурил и прошелся по комнате. Аллегра следила за ним, как кошка за голубем. Софи не отрывала взгляда от меня.

– Почему вы интересуетесь моим напарником? Что вам до него за дело?

– Всё очень просто, – улыбнулся Фёдор Михайлович. – Я хочу его у вас отнять.

Глава 11

Алекс рассмеялся. Запрокинув голову, откинув руку с сигаретой, он хохотал от души, совершенно искренне. Отсмеявшись, достал платок и вытер набежавшие слёзы.

– Отличная шутка, – похвалил он. – Всегда ценил ваше чувство юмора, граф.

– Вы же понимаете, что я не шучу, – глаза господина сузились, в них засветились красные точки.

– Простите великодушно, но кроме как шуткой, я этого принять не могу.

– Отчего же? – взяв одну из карт со стола, господин принялся вертеть её в руках. Король пик, насколько я успел заметить. – Думаете, у меня недостаточно власти, чтобы настоять на своём?

– Уверен, что в МОЕЙ власти этого не допустить, – отрезал Алекс.

Господин сжал пальцы, карта сложилась пополам.

– Может, спросим у вашего... напарника? – голос его слегка вибрировал, словно бы от сдерживаемой ярости.

– Поверьте, Фёдор Михайлович, не стоит. Мы оба знаем, что он ответит.

Я привык не встревать в словесные дуэли шефа. Признаться, частенько они доставляли истинное удовольствие. Но сейчас я бы охотно вмешался: уж очень интересно было узнать, зачем я понадобился этому новому стригою.

Что характерно: я никак не мог определить его возраст. По всем параметрам выходило, что ему не более двухсот лет, скорее, сто семьдесят – сто восемьдесят. Но по напору энергии, по природе окружающих его силовых колебаний, я бы дал тысячу.

Надо будет поинтересоваться у Алекса: возможно такое, чтобы сила набиралась не пропорционально возрасту, а гораздо быстрее? Впрочем, это можно будет сделать, только когда мы отсюда выйдем.

Если выйдем.

– Мне кажется, пора сделать небольшую паузу и начать разговор с самого начала, – вдруг заявил рябой господин. – Боюсь вы, Александр Сергеевич, не понимаете всей серьёзности ситуации. Моя вина. Увлёкшись психологическими тестами, я не уделил достаточного внимания тому, чтобы вы овладели всей полнотой знаний по данному вопросу. Петенька, – он подал знак, и мальчик, спрыгнув со стула, вприпрыжку побежал к дверям. – Вы большой любитель поиграть в опасные игры, мой друг, – продолжил Фёдор Михайлович. – Я – тоже. Наши с вами долгие отношения всегда сводились к одному-единственному вопросу: кто кого переиграет?

– Не так, – возразил Алекс. – Я УЖЕ переиграл вас. В одна тысяча двадцать втором. И вынудил покинуть столицу. Сколько прошло с тех пор, как вы прозябаете в этом своём Тобольске? Ровно сто лет!..

– Прозябал, Александр Сергеевич. Прозябал. Но теперь я здесь. И намерен наверстать всё, чего вы меня лишили.

В этот момент вновь появился Петенька. А вместе с ним... Я не дёрнулся только потому, что окаменел от изумления и страха.

Вместе с мальчишкой-стригоем шла Зоя. Точнее, не шла по своей воле, а Петенька вёл её насильно.

Руки Зои были заломлены за спину. Голова немного запрокинута, было видно, что ей неудобно и очень больно. Губы девушки были крепко сжаты, подбородок слегка подрагивал. Одета она была в домашнее: лёгкие шелковые шортики и кружевной топик. Без косметики, волосы расчёсаны на пробор. Словно Зоя собиралась спать, и её вытащили из постели.

И скорее всего, так и было.

– Если ты причинишь ей вред, – сказал я, обращаясь к мальчишке. – Если ты сделаешь ей больно – я тебя убью.

Малыш-стригой посмотрел на меня непроницаемыми серебряными глазами.

– Мы все – подневольные существа, – сказал он детским голосом, но с совершенно взрослой интонацией. – Если Мастер прикажет – я буду её мучить. Если прикажет убить – убью.

– Но тебе вовсе не обязательно ему подчиняться! – крикнул я. – Ты же ребёнок! Ты можешь обратиться за помощью...

И вот тут рассмеялся Фёдор Михайлович. Смех его был дробным, мелким, словно в железной бочке перекатывалась галька.

– Милый Петенька в очередной раз всех одурачил, – сквозь смех проговорил мастер. И посмотрел на меня. – Как ты думаешь, сколько ему лет?

Признаться, мне и в голову не пришло проверить настоящий возраст мальчишки. Он выглядел таким невинным, таким хрупким... Но сейчас, взглянув на его ауру, я задохнулся. Малыш был мёртв уже более ста лет.

– Его фамилия Романов, – сказал мастер. – Да-да, тот самый Романов. Внебрачный, но самый настоящий сын последнего императора... Предвосхищая ваш вопрос: нет, не я его обратил. Я его всего лишь нашел. В Сибири, неподалёку от Тобольска... Мальчик промышлял тем, что ловил заблудившихся в тайге охотников. Одичавший, полубезумный – эдакий русский Маугли. Я потратил много лет на то, чтобы вернуть ему человеческий облик. И разум. Привить манеры, дать хорошее образование... Я спас его, – Петенька во время длинной тирады мастера стоял безучастно, всё так же придерживая Зою. Но спина девушки немного расслабилась, и глаза уже не казались двумя чёрными провалами: малыш немного ослабил хватку. – И эта связь куда крепче, чем узы мастера и его питомца, – продолжил Фёдор Михайлович. – Благодарность. Преданность. Петенька – мой верный пёс.

– Меня не интересует ваш прихлебатель, – резко перебил Алекс. – Лучше скажите: зачем вы притащили сюда девушку?

Мастер вновь захихикал.

– Меня не обманешь, – и хитро погрозил Алексу пальцем. – Не пытайтесь делать вид, что сия особа вам безразлична. Уж я-то знаю: ваши отношения были бойки. Очень бойки! Из-за неё вы сменили карьеру...

– Это было давно, – равнодушно отмахнулся шеф. – Нас много лет ничего не связывает. Тут вы ошиблись, граф: судьба этой особы мне вполне безразлична.

– Именно поэтому вы примчались в цирк, как только она попросила.

– Меня нанял директор. Я даже не знал, что она там работает.

– Так вас попросил Демидов? – мне кажется, мастер удивился искренне. – Это и в самом деле так?

– Какой смысл лгать по такому ничтожному поводу? – шеф старался, чтобы его голос звучал равнодушно.

– Да нет, просто странно... И он вам ничего не сказал?

– О чём?

– Обо мне, Александр Сергеевич. Обо мне. Я сделал ему предложение, от которого трудно отказаться. И решил, что вас он привлёк, как третейского судью. Чтобы вы, так сказать, оценили все выгоды и риски сделки.

А вот здесь Алекс с собой не справился. Да что тут говорить! Я тоже был удивлён до самых печёнок. Какие риски? Какая сделка?..

– Нас всего лишь попросили разобраться, отчего умер клоун Бимсель, – корректно ответил шеф. И поэтому я не понимаю, Фёдор Михайлович, ни вашей неожиданной агрессии, ни тем более, привлечения к делу моей стародавней любовницы.

Мастер опять рассмеялся.

– Ай да Демидов! – он даже прихлопнул руками по бёдрам, как бы выражая крайнюю степень восторга. – А ведь вы с ним были очень дружны, Александр Сергеевич! И тем не менее, когда запахло жареным, он не задумываясь вас подставил.

Шеф медленно подошел к полукреслу на другой от мастера стороне стола, и как бы в смятении чувств, рухнул в него. Прикрыл лицо ладонью... И из-под ладони очень быстро мне подмигнул.

Ясно. Шеф – прекрасный актёр, и если бы не подмигивание, даже я бы поверил, что он сломлен. Раздавлен предательством друга.

Слепой козе ясно: Фёдор Михайлович – манипулятор, да ещё и мнит себя большим знатоком человеческих душ. Но и шеф не лыком шит. И тоже обожает психологические игры...

Ну что ж. Раз он этого хочет – поиграем.

– Предлагаю выложить карты на стол, – из-под руки сказал шеф. – Отпустите девушку, и поговорим. Я готов вас выслушать.

– Значит, девушка вам всё ж не безразлична...

– Просто меня раздражает немой укор в её глазах. А кроме того: не люблю говорить при посторонних.

– Хорошо, – мастер поднялся и подошел к Зое. Та вновь напряглась – даже привстала на цыпочки, насколько позволяла хватка бывшего царевича. Граф сделал перед лицом девушки несколько пассов, и та обмякла. На лице Зои появилась мечтательная улыбка. – Ну вот, она нам больше не мешает, – сказал он. – Петенька, усади нашу гостью куда-нибудь на стульчик и проследи, чтобы она чувствовала себя не слишком удобно. А вы... – он обернулся к стригойкам. Кстати сказать, обе за время беседы ни разу о себе не напомнили. – Идите в зал. Присмотрите, чтобы гости остались довольны.

Девушки, не говоря ни слова, удалились.

– Мэр, начальник полиции, главный градостроитель... – задумчиво перечислил Алекс. Он сделал вид, что только что пришел в себя. – Налаживаете связи?

– Связи никогда не помешают, – согласился граф. – Но я удивлён: вы сумели узнать моих гостей в совершенно необычных... обстоятельствах. Лишенных, так сказать, покровов власти.

– Я – дознаватель класса «Архангел», – отчеканил шеф. – В мои должностные обязанности входит узнавать власть в любых её проявлениях.

И тут граф обратил внимание на меня.

– И вы присаживайтесь к столу, юноша. Как я уже говорил, в ногах правды нет. А разговор у нас будет долгим.

– Я думал, мы уже почти закончили, – сказал я.

Ну не хотелось мне подходить ближе к этому лукавому мастеру. Я никак не мог его разгадать, и это нервировало. А ведь он чует мою неуверенность, и конечно же постарается повернуть её себе на пользу.

– Садись, мон шер ами, – подал голос Алекс. – Мы заключили временное перемирие. Я прав? – последний вопрос он адресовал стригою.

– Истинно так, – граф наклонил голову с редковатым пробором. – Даю слово: пока мы находимся за этим столом, я не стану предпринимать попыток вас убить. И жду в ответ того же, – шеф кивнул. Я, неохотно, тоже. – Решено, – граф хлопнул в ладоши и посмотрел на нас, как радушный хозяин. – Кофе? Что-нибудь покрепче? Напиток какой страны вы предпочитаете в это время ночи? Я-то, к сожалению, лишен этого удовольствия, но вам, Александр Сергеевич, искренне рекомендую Курвуазье. И икру. Под коньяк лучше всего идёт чёрная икра, что бы там не говорили эти современные доморощенные гурманы. Прикажете распорядиться?

– Пожалуй, прикажу, – кивнул шеф.

– Петенька! – мастер щелкнул пальцами и мальчишка, оставив Зою, направился к дверям. – А пока... – Фёдор Михайлович достал трубку и принялся набивать её табаком. – Давайте начнём. О чём предпочитаете говорить в первую очередь?

Алекс бросил короткий взгляд на Зою.

– А давайте о главном. Зачем вы всё это затеяли, Фёдор Михайлович?.. И не отрицайте, что за всем стоите именно вы.

Зоя пребывала в трансе. Её усадили в мягкое кресло, и теперь она мечтательно пялилась в пустоту широко открытыми глазами. И если бы не её вид, не это унизительное неглиже, я бы мог поверить, что всё в порядке.

Её специально оставили здесь, у нас на глазах, – решил я. – Чтобы мы помнили: несмотря на все заверения, мы – в его власти.

– Не буду, – скромно улыбнулся стригой. – Но добавлю: не я один.

– Есть кто-то ещё? – быстро спросил Алекс.

– Всему своё время, – граф выпустил клуб дыма. Мне тоже хотелось курить. Но я не стал. Руки должны быть свободны – на всякий случай. – Знаете такое выражение: передел власти? – спросил стригой. Мы с шефом кивнули. Ясно, как белый день, что это – всего лишь преамбула, и настоящего ответа не требует. – Так вот: именно такой передел в данный момент начался в Петербурге.

И вот тут уж шеф не утерпел.

– Да ну? – делано удивился он. – И почему же я об этом не в курсе?

– Потому что вы расслабились, – голос стригоя неприятно хлестнул по нервам. – Потому что вы увлеклись вашей новой игрушкой, и забыли о своих прямых обязанностях.

– Ммм... На самом деле, мы только что разрушили крупный заговор, инициированный ковеном ведьм на Ладоге, – заметил шеф.

– И я несказанно рад, что вы сами об этом вспомнили! – улыбнулся стригой. Всё-таки неприятная у него улыбка. Слишком хищная для таких мелких зубов. – Не будем отрицать, что заговор почти удался. Да, да, не спорьте: если бы не парочка нелепых случайностей и толика везения – нами всеми уже управляли бы ведьмы. Тот артефакт, так называемое Лихо, не оставил бы от Совета горелых подмёток. Сразу скажу: за то, что вы избавили нас от ведьм, лично я благодарен. Вздорные особы. Но вот что этот случай нам показал... – он сложил пальцы домиком перед лицом. – Вы потеряли хватку, господин дознаватель. Вы сдулись. Постарели. Вы больше ничего не решаете, – шеф порывался что-то сказать, но стригой отмёл его возражения одним жестом. – И поэтому Питер теперь – свободная зона. Началось схождение сил, и вы этого никак не остановите.

– Вы ошибаетесь, – спокойно ответил шеф. – Это всё ещё мой город.

– Правильно вы заметили, Александр Сергеевич: всё ещё. Но скоро это перестанет быть актуальным. Потому что на Петербург покушаюсь не только я. И в связи с этим я предлагаю вам сделку.

В этот момент в комнату вернулся Петенька. За ним шествовал давешний ливрейный слуга с подносом. Я принюхался. Коньяк, свежая хрустящая булка, обещанная икра, сливочное масло... Я бы, честно говоря, предпочёл к коньяку пару долек лимона. Но по мнению Алекса, так пьют коньяк только плебеи.

Умело сервировав стол, слуга удалился. Интересно: он тоже в трансе, как Зоя, или совершенно добровольно работает на нежить?..

Алекс принялся хозяйничать. Подвинул поближе вазочку с икрой, разлил в две рюмки коньяк, и подмигнув мне, выпил. Я поддержал.

Жидкость огненным шаром прокатилась по пищеводу. Если такое сравнение применимо к огню, то я бы сказал, что он – бархатный. С золотой искрой.

Выпив, я подцепил на вилку икры и отправил в рот. Прожевал, и только потом наткнулся на изумлённый взгляд мастера.

Чёрт! Может, зря я при нём так открылся. А может, это послужит лишним козырем в переговорах... Я же видел, как он жадно следил за шефом, когда тот курил. Что только не сделает мертвец, чтобы спустя столько лет вновь почувствовать себя живым?

– Итак, сделка, – напомнил Алекс. От второй рюмки он воздержался, просто закурил.

– Давайте объединимся, Александр Сергеевич, – предложил граф. На меня он нет-нет, да и бросал полный интереса взгляд. – Вы ослаблены. У вас больше нет армии. Совет постарался, чтобы вы остались один. Но в новом противостоянии, вам не выстоять в одиночку.

– Я не так одинок, как вам кажется, – поднял брови шеф.

– Гиллель и отец Прохор? А ещё майор полиции и три ваших девочки? – усмехнулся стригой. – Я бы сказал, они – скорее обуза. Каждый из них может послужить рычагом давления на вас, господин дознаватель. А шантаж – дело грязное. Даже если шантажируемый выполняет требования, жертва, как правило, погибает. И вы это знаете лучше меня.

– Вы забыли обо мне, – тихо сказал я. – На меня трудно давить и практически невозможно взять в плен. А ещё я – маг.

– Я вовсе не умаляю ваших способностей, юноша, – улыбнулся стригой. – Просто я уверен: когда дойдёт до дела, вы выберете правильную сторону. То есть, нашу. А точнее, мою.

– Почему вы так уверены?

– Вы – изгой в обоих мирах, – пожал плечами мастер. – Вас плохо приняли в Совете и не понимают собратья. Вас считают слабоумным. К тому же, вам нужен наставник. Настоящий, познавший силу стригой. Я. Со мной вы можете достичь небывалых вершин могущества. А с ним, – он кивнул подбородком на шефа. – При всём уважении, но с ним вы просто и без затей погибнете в одной из ночных стычек. Причём довольно скоро.

– Странный у вас способ предлагать сотрудничество, – прокаркал шеф. – Заманиваете меня в ловушку. Берёте в заложники близкого мне человека. Предлагаете напарнику предать меня... Чего вы на самом деле добиваетесь?

– Я хочу стать Мастером Санкт-Петербурга, – веско бросил стригой. – Я хочу власти. Хочу, чтобы мне подчинялись все остальные сверхъестественные существа. И в этой борьбе, я считаю, все средства хороши. А вам, Александр Сергеевич, вышеперечисленным я всего лишь хотел показать: у вас нет выбора. Вы или примете мои условия, или я сокрушу вас. Так же, как и всех остальных. Вы правильно заметили. Я прозябал в провинции целых сто лет. И теперь желаю наверстать упущенное. И я уверен: моё время пришло.

Глава 12

Алекс молчал так долго, что Фёдор Михайлович наверняка решил: шеф сдаётся. Он сломлен, сокрушен, и сейчас последует торг. Нельзя же выйти из игры совсем без условий!

Признаться, такая мысль посетила и мою голову. В чём-то стригой прав: насколько я в курсе наших обстоятельств, кроме перечисленных помощников у нас никого нет. Разумеется, Котов впряжётся сразу, как только обо всём узнает.

Но втягивать в разборки Гиллеля, и уж тем более, отца Прохора... Девчонок я бы вообще отправил куда подальше. Лучше всего, в монастырь: стригоям на святую землю хода нет, и там они будут в безопасности.

Ещё остаётся цирк.

Демидов со своим «Вертепом» попал под раздачу: слишком лакомое место для сбора силы, слишком выгодное расположение. А директор-инвалид не представляет настоящей угрозы. И я даже не виню Ефима за то, что он ничего не сказал нам. Он хотел защитить своих людей.

Но судя по тому, что Зоя пребывает здесь в качестве заложницы – ему это не удалось.

– Я не буду заключать с вами сделку, милый граф, – наконец сказал Алекс. Он закурил, откинулся на мягком стуле и положил ногу на ногу. Пола его камзола оказалась откинутой, и то, что я под ней увидел, мне не понравилось. И в то же время внушило уважение.

Идя на встречу, Алекс был уверен, что мы отсюда не выйдем. Но собирался продать наши жизни как можно дороже.

Что характерно: ещё пару месяцев назад я бы не задумываясь его поддержал. Умереть не трудно, как говорит один наш хороший друг. Особенно, когда тебе нечего терять, – добавлял я от себя.

Но что-то изменилось. Я пока не отдаю себе отчёт, что именно, но умирать – в смысле, принять окончательную смерть, – я пока не готов.

– Более того, – продолжил Алекс. – Я ни в коем случае не позволю вам стать мастером города, – шеф улыбнулся – вероятно для того, чтобы смысл сказанного получше дошел до стригоя. – Впрочем, могу дать совет: сдавайтесь. Назовите сообщников, имена конкурентов и идите с повинной в Совет. Великий князь всегда был поклонником вашего таланта. Уверен, он не откажет в нижайшей просьбе вернуться в столицу. Я вам обещаю: будет не так уж и плохо. Вам достаточно сил, чтобы выдержать вес Печати, и вы даже можете продолжить играть в свои психологические игры. Если осмелитесь.

Рябое лицо графа дрогнуло. Сначала мне казалось, что он рассмеётся шефу в лицо, но как оказалось, Фёдор Михайлович всего-навсего был в ярости.

– Почему вы сопротивляетесь? – рявкнул он, нависнув над столом. – Ведь я достаточно ясно обрисовал вам ближайшее будущее! Вас сокрушат, и мокрого места не оставят. Не я, так кто-то другой – благо, сейчас в Петербурге достаточно существ, превосходящих вас силой.

– Возможно, – кивнул шеф. Отщипнув кусочек от французской булки, он бросил его в рот и начал жевать. Стригой сглотнул слюну. – Но вы сами сказали: кто-то другой. Не вы. Потому что вы, граф, к этому времени будете мертвы. Подумайте: разве давняя месть стоит вашей не-жизни?

Стригой внезапно успокоился.

– Кажется, наши переговоры зашли в тупик, – сказал он, и принимая вальяжную позу, откинулся на спинку стула. Я заметил, что граф скопировал позу шефа и про себя улыбнулся. Интересно: он намеренно себя так ведёт, или уже подпал под обаяние Алекса? Скорее, первое, ведь он всё-таки не зелёный юнец...

А ещё я вспомнил такую штуку: Фёдор Михайлович сказал, что мы с шефом будем в безопасности, пока СИДИМ ЗА СТОЛОМ.

– Я бы сказал, переговорами здесь и не пахнет, – вежливо улыбнулся Алекс. – Вы намеренно обостряете конфликт, пытаетесь раздвинуть границы дозволенного. Но факты остаются фактами: вы, милейший, ОПАЛЬНЫЙ СТРИГОЙ, сосланный из обеих столиц за грехи, тяжесть которых не искупить и за три жизни. Вернувшись в Петербург без дозволения, вы нарушили слово, данное Великому князю и Совету. А значит, я могу поступить с вами, как с обычным упырём: казнить без суда и следствия.

– Вы не посмеете, – процедил граф.

– Отчего же? – притворно удивился шеф. – Думаете, меня остановит присутствие девчонки? – он бросил короткий взгляд на Зою. А я понял, зачем он её упомянул: хотел убедиться, что девушка находится там, где и была.