Текст книги "Бес (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Ты мне снилась, – тихо сказал я. Изображать интерес к ней, как к женщине, не пришлось – всё-таки Аллегра обладала выдающимися внешними данными. Может, физически меня к ней и не тянуло, но смотреть ведь никто не запрещал...

– Тебе понравились эти сны?

Правда. Говорить лучше всего правду – такая старая, как она, непременно почует ложь.

– Они меня напугали.

Аллегра рассмеялась.

– Ты ещё очень молод, – она протянула руку и коснулась моей щеки. – Но со временем ты поймёшь: страх – очень мощный афродизиак. Ничто так не заводит, как запах страха.

Ты извращенка! – хотел крикнуть я. – Ты давно забыла, что такое доброта, любовь, дружба... Ты понимаешь только превосходство сильного – как примитивные хищники.

Вместо этого я улыбнулся. Поднял руки и обнял её за талию, притягивая к себе. Я старался не отрывать взгляда от её глаз – как факир, который гипнотизирует ядовитую кобру.

– Ты можешь многому меня научить, – тихо прошептал я Аллегре в ухо. В мочке покачивалась длинная серьга в виде хрустальной сосульки. На вид – очень острая.

– Наконец-то ты это понял, – она улыбнулась. Между карминно-красных губ обнажились клыки.

Поцелуй был долгим. Дыхание Аллегры пахло свежей кровью – совсем недавно она питалась от человека. Мозгом я понимал, что это мерзко, отвратительно, но физически... Это вызывало экстаз.

Я почувствовал необыкновенный прилив сил, всё тело налилось энергией. Из низа живота поднялась волна, ударила в голову и затопила сознание.

Зарычав, я сорвал с Аллегры платье и прижался к ней всем телом.

Она победно рассмеялась, откинув голову и подставив длинную белую шею. Я оскалился. Другого шанса не будет, нужно действовать прямо сейчас!

Но я не успел.

Аллегра завизжала, руки её напряглись и швырнули меня через всю комнату. Ударившись о книжный шкаф, я упал на пол, сверху рухнули несколько десятков книг и тяжелый мраморный бюст.

Бюст ударил меня в плечо, начисто отсушив руку. Хорошо, что не голову...

– Мерзавец! – закричала стригойка. – Неужели ты думал, что сможешь защититься от меня таким способом?..

На голом животе Аллегры проявилось несколько кроваво-красных полос. Ожоги! Я совсем забыл о том, что мой торс обматывает серебряная цепь. Сорвав платье и прижав стригойку к себе, я обжег её серебром.

На белой, как испанский мрамор коже, продолжали расползаться кровавые язвы. Лицо Аллегры исказилось, и даже оставаясь в одном белье и кружевных чулках, она больше не казалась красивой.

А ведь она всё время использует гламор, – подумал я. – Совсем забыл, что уже видел её истинный облик – тогда, в цирке. И в гостях у графа в Петергофе...

С трудом ворочаясь среди толстых фолиантов, я попытался подняться, но не успел. Аллегра налетела на меня, как смерч. Она пиналась, беспорядочно била руками и пыталась укусить – совсем, как обычная разозлённая тётка.

Нет никого страшнее разочарованной женщины... К счастью, обида и злость лишили её здравомыслия, иначе, применив силу, она могла бы попросту оторвать мне голову.

Удары сыпались со всех сторон. Один раз рука, унизанная кольцами, мазнула по лицу – я почувствовал, как лопнула кожа на скуле. Потекла кровь, и это лишь раззадорило противницу.

Издав короткий победный крик, она бросилась на меня с новой силой, вновь впечатала в шкаф.

На этот раз не выдержали доски.

Тяжелая конструкция надломилась в нескольких местах и рухнула на нас. К счастью, почти весь вес приняла на себя Аллегра...

Схватившись за конец цепи – пальцы обожгло, словно я сунул руку в огонь, – я рванул, цепь соскочила, и тогда я захлестнул её вокруг шеи стригойки. Та завизжала, пытаясь освободиться.

Она поднялась на ноги, расшвыривая доски – я повис сзади, вцепившись в цепь, как питбуль.

Аллегра заметалась, пытаясь сбросить меня и сорвать оковы. Я слышал, как шипит, раскаляясь и лопаясь, её кожа, как горит моя собственная плоть, но разжать рук не мог. Не имел права.

Стригойка врезалась в стол – и массивное сооружение взорвалось кучей щепок. Мы рухнули на пол.

Аллегра визжала всё громче и я боялся, что кто-нибудь услышит её крик и примчится на помощь. Но похоже, даже в своей среде стригойка не пользовалась популярностью – благодаря репутации садистки, к ней не решались лишний раз подходить.

Или, что более вероятно, все остальные стригои сейчас находятся в парке – там, где Тарас сражается с графом.

К сожалению, мы с Аллегрой находились в патовой ситуации: во время беспорядочных скачков и метаний серебряная цепь обмотала нас обоих, намертво прижав друг к другу и причиняя невообразимые страдания.

Катаясь по ковру, Аллегра не могла ни отделаться от меня, ни дотянуться – ведь я прижимался к её спине.

Под нами разлетелся ещё один предмет мебели – лёгкая кушетка. Вокруг было столько длинных деревянных щепок – стоило протянуть руку, схватить одну из них и вонзить в грудь стригойке.

Но я знал: стоит мне ослабить хватку, и она вырвется. Тогда мне хана.

Щекой уловив дуновение воздуха, я попытался оглянуться. Входная дверь была открыта, и в проёме стояла... Мириам. Прижав руки к груди, она смотрела, как я катаюсь по полу с почти обнаженной стригойкой. Глаза моей бывшей девушки были огромными, в них плескался неподдельный страх.

Мимо моего лица мелькнули ноги в чёрных брюках с шелковым лампасом, а в следующий миг на голову Аллегры обрушился мраморный бюст...

От рубашки остались одни лохмотья. Жар был такой, что когда Мириам помогала мне распутать цепь, её буквально пришлось отдирать от кожи.

– Ты не пострадала? – спросил я, имея в виду её пленение.

– Нет, – тряхнула рыжими волосами девушка. – Если не считать некоторых вещей, которые я никогда не смогу развидеть.

– Уже не так сильно хочется работать в нашем агентстве, не правда ли? – спросил Алекс, не отвлекаясь от своей работы: он планомерно и тщательно обматывал Аллегру серебряной цепью.

– Может, если бы я у вас работала, не была бы такой беспомощной, – я впервые слышал, как Мириам повышает тон.

В чём-то она права. Беспомощность, уязвимость перед неизвестной опасностью – гораздо страшнее, чем постоянный, но осознанный риск.

Но всё же брать на работу бывшую девушку – нет. Увольте. Лучше мы с шефом наймём ей круглосуточной охрану...

– Ты сама виновата, – неожиданно сказал Алекс. – Ты никогда меня не слушала, ведя безалаберный образ жизни. К чему вся эта твоя учёба? Кому в наше время нужны библиотекари?..

Аллегру, обмотанную цепью наподобие мумии, он положил на диван и прикрыл пледом – зрелище дымящейся плоти никому не внушало удовольствия.

– Я не библиотекарь, а искусствовед, – огрызнулась Мириам. Она то и дело бросала нервные взгляды на стригойку, которая всё ещё пребывала без сознания – я видел проломленную дыру в её черепе. Волосы слиплись от крови, превратив лицо девушки в отвратительную маску смерти.

– Вы собираетесь её так здесь оставить? – наконец спросила она. – Не гуманнее было бы просто убить?

– Применять термин «гуманность» к тысячелетней стригойке – по меньшей мере наивно, – отрезал Алекс. – Ты не маленькая, и сама должна понимать, что Аллегра со своими жертвами не церемонится. Никогда.

– Она меня очень пугает, правда, – затрясла головой Мириам. – Но вот так... Лежать, и тлеть заживо... Мне страшно за вас, Алекс. Неужели вам её не жаль? Такая ужасная смерть.

– Она не умрёт, – шеф отвернулся от стригойки и принялся осматривать кабинет. – Аллегра – очень сильная тварь, она обязательно восстановится. Со временем. А убивать беспомощного противника – низко.

– Никогда не понимала этого вашего... кодекса чести, – неприязненно сказала Мириам, и отошла к двери.

– Тебе, как женщине, это и ни к чему, – отрезал шеф.

Он специально себя накручивает, – решил я. – Испытывая к Мириам более, чем дружеские чувства, Алекс старается абстрагироваться, отдалить её от себя на безопасное расстояние.

Я прислушался к себе. Похоже, после поцелуя с Аллегрой, и после последующей драки, что-то выгорело в душе. Да, Мириам по-прежнему дорога мне, и я хорошо к ней отношусь. Но я перестал видеть в ней женщину – объект желания и привязанности.

Надеюсь, это временно. Надеюсь, я не превращусь в холодного чурбана...

– Ты нашел сейф? – своим вопросом Алекс внезапно оборвал мои мысли.

– Да как-то не до того было, – буркнул я и принялся осматриваться – по примеру шефа.

Сейф отыскался за громадным полотном «Битва за Нарву». Отодвинув тяжелую золотую раму, мы увидели вмурованную в стену стальную панель с большим круглым колесом и несколькими дисками. Всего дисков было четыре...

Впервые я лицезрел столь фундаментальное сооружение. Сейф был тёмным, словно покрытым патиной. Зато колесо светилось полированным металлом, а диски отсвечивали тусклым золотом.

Каждый из них был поделен на двенадцать частей, а по внешнему контуру тянулись буквы. Буквы были очень знакомыми, но я никак не мог понять, что это за алфавит.

– Это древнеарамейский, – сказала Мириам.

Присев рядом со мной на колени, она тоже разглядывала панель сейфа. Длинную вьющуюся прядь девушка заложила за ухо, и щека её, матовая, как розовый жемчуг, была очень близко.

– Смысла разгадывать код – никакого, – сказал Алекс. – У нас нет на это времени. Будем действовать, как нормальные медвежатники.

– Сначала нужно понять, в какой последовательности вращать диски, – быстро сказала Мириам.

– Может, по часовой стрелке? – предложил я. – Слева – направо...

– А с какого начинать? – возразила Мириам. – В какую сторону поворачивать?

Я только пожал плечами.

– Если начать с неправильного диска, сработает защитный механизм и выжжет сейф изнутри, – сказала Мириам.

– Откуда такие познания? – раздраженно спросил Алекс. Для шефа всё было просто: главное, отыскать сейф, остальное – дело техники.

– Мы изучали сейфы фирмы «Зигфрид и Альберих» в рамках семинара по старинным механизмам, – не поворачивая головы, сообщила Мириам. – Каждый из них – уникален. Каждый носит своё имя, имеет свою историю. И не зная оной, сейф НЕВОЗМОЖНО вскрыть.

– Ну так может, не стоит терять время? – Алекс всё время подбегал к окну и прислушивался. Я знал, о чём он думает: драка Тараса с графом не будет длиться вечно. – Сашхен, ты сможешь унести этот сейф подальше отсюда?

Хороший вопрос... Я оглядел свежую штукатурку вокруг дверцы. Она успела высохнуть, но воспользовавшись кочергой от камина её в два счёта можно расковырять.

– Сейф весит не меньше полутора тонн, – сказала Мириам.

Наши с Алексом взгляды скрестились на девушке.

– Звезда моя! Создаётся впечатление, что вам доставляет удовольствие сообщать нам плохие вести.

– Я знаю, как его открыть, а вы – нет, – заявила Мириам. – Признайте, Алекс, и образование библиотекаря иногда может принести пользу.

Шеф втянул воздух сквозь зубы. Покачался с носков на пятки. Бросил короткий взгляд на Аллегру. Вмятина от удара мраморным бюстом стала намного меньше...

– Хорошо, – он изобразил светский поклон, от которого лишь самую малость веяло иронией. – Признаю. Ваши познания в сейфах, мадемуазель, намного превосходят всё, что знаю я. Очень вас прошу: помогите его открыть. Иначе объяснять графу, как вы сняли верёвки и выбрались из комнаты, вам придётся самостоятельно. Так как я буду очень занят, осваивая новое для себя амплуа мертвеца.

Многословным мой шеф становится лишь в состоянии крайне нервическом. И Мириам это тоже знала.

Ни слова не говоря, она склонилась над сейфом и приложила к поверхности тонкие полупрозрачные пальцы.

– Смотри, – она указала на надпись, которая располагалась в верхней части панели, в отдельном углублении с гравировкой. «Йегова». Это название сейфа.

Имя Божье... Я могу навскидку вспомнить около сотни историй, связанных с этим именем. Какая легла в основу создания сейфа – можно гадать столько же, сколько и над самим кодом.

– На арамейском оно пишется четырьмя буквами. По числу дисков, – Мириам по-очереди коснулась пальцем каждого. Йуд, Гей, Вав, Гей. Причём, две буквы «гей» – это как бы две разные буквы.

– Тетраграмматон, – вспомнил я штуку, о которой читал в одной из книг в нашей библиотеке. – Не важно, с какого диска начинать. Важно, каким закончить.

– Первый открытый диск и будет означать заглавную букву, – кивнула Мириам.

Опустившись на колени, я приставил ухо к стальной плите рядом с диском. Сделал знак рукой помолчать, и кончиками пальцев легонько подтолкнул диск... Раздался явственный щелчок. Так. Ещё немного... Я слышал, как крошечный рычажок бежит по углублениям шестерёнки, как он застревает в одном из них... Есть!

В утробе сейфа что-то громыхнуло: первый механический замок открылся. Я взялся за следующий диск...

– Стой! – Мириам схватила меня за руку. – Арамейский алфавит читается не слева направо, а наоборот.

Чуть переместив колени, я толкнул кончиками пальцев диск с другой стороны от первого. Через тридцать секунд – третий, и еще через минуту – четвёртый.

Мы подождали. Дверца сейфа не накалилась, дым из щелей не пошел, кислотой не запахло.

– Можно открывать, – Мириам указала на колесо.

– Ну вот, дети мои, – сказал Алекс, стоя за нашими спинами. – Если нынешняя жизнь вам надоест, можете переквалифицироваться в грабителей банков.

Мне показалось, что шеф несколько уязвлён: что-то происходит без его участия, а его как бы отодвинули в сторону.

– Просто повезло, – сказала Мириам. – Граф поскупился. Если бы он купил более дорогой сейф – «Лоэнгрин», или «Рагнарёк» – так быстро открыть бы не получилось.

Дверь сейфа беззвучно отошла. За ней обнаружилось несколько полок. Коробки – бархатные, похоже, с драгоценностями. Несколько золотых слитков. Купюры, перевязанные в аккуратные банковские пачки. И конечно же, документы.

– Ну Сашхен, – отодвинув меня в сторону, шеф присел перед открытым сейфом. – Молись, чтобы цирковой договор был здесь.

– Так вы его ищите? – удивилась Мириам. – Можете не стараться: его здесь нет, – увидев наши лица, девушка нервно вздохнула. – Граф носит его с собой.

– Ты в этом точно уверена? – спросил я.

– Фёдор Михайлович показывал его мне, – сказала Мириам. На нас она смотрела с затаённой жалостью. – Он хотел поиздеваться: убедить меня, что на помощь никто не придёт. Доказывал, что вы в его власти и будете делать лишь то, что скажет он. Грозил, что прикажет одному из вас убить меня, а второму – ему помешать. Он при этом очень смеялся. Отличная выйдет шутка... – это его слова.

Мы с Алексом переглянулись.

Всё насмарку, – крутилось у меня в голове. – Мы никогда не сможем освободиться.

И тут со стороны дивана послышались стоны. Аллегра приходила в себя.

Глава 26

Аллегра содрогнулась. Плед соскользнул, обнажив бледное, обмотанное цепями тело.

И даже сейчас она пытается сохранить остатки красоты... – я поймал себя на том, что жалею стригойку.

Голова её со стороны удара облысела – мёртвые пряди остались лежать на диванных подушках. Лицо перекошено, на прокушенной нижней губе запеклась кровь. Чёрная, как смола.

Кожа сделалась сухой и морщинистой, а там, где цепи впивались в плоть, походила на старые струпья.

– Бедняжка, – прошептала Мириам.

Аллегра открыла глаза и впилась взглядом в девушку. Какой ненавистью пылал этот взгляд!

– Я убью тебя, – прошипела стригойка сквозь сжатые зубы. – Убью, и выпью всю твою красоту.

– Сначала освободись, – Алекс вновь набросил на Аллегру плед, прикрыв её с головой. – Джентльменам не пристало смотреть на дам, когда они не одеты, – пояснил он и вернулся к открытому сейфу.

Вывалил кучу бумаг и стал перебирать их, одну за другой, бегло просматривая.

– Ты в порядке? – тихо спросил я Мириам.

Меня поражало её спокойствие. Провести связанной много часов, подвергаясь унижениям и издевательствам, но освободившись, не рвануть со всех ног на волю, а остаться, чтобы помочь...

– Буду, – кивнула она, слабо улыбнувшись. – Вот вернусь домой, и попрошу папу убрать то, что я не хочу помнить.

Я посмотрел на неё с новым интересом.

Так вот в чём дело! Мириам ведёт себя со мной, словно между нами ничего не было – не из лицемерия! Для неё действительно не случилось ничего такого, что бы вышло за рамки обычных дружеских отношений.

Бабочка-однодневка, – подумал я, с жалостью глядя на свою бывшую подружку. – Она не помнит прошлого, не страшится будущего – ибо ни того, ни другого для неё не существует. Только сегодняшний день. Почему так? Зачем?..

Эти вопросы, полагаю, нужно задавать не ей.

– Ты права, – подал голос Алекс. – Договора на цирк тут действительно нет.

– А вы сомневались? – а всё-таки она хороша. Рыжие волосы разметались по спине, и даже мятая и местами порванная блузка не лишает Мириам очарования.

– Зато много других очень и очень любопытных бумаг, – продолжил Алекс, не обращая внимания на агрессивный тон Мириам. – Надо будет показать их господину Плевако. Полагаю, он сможет придумать, как извлечь из них максимальную пользу.

– Сомневаюсь, что у вас получится.

На пороге кабинета стоял граф. Выглядел он ужасающе. И дело было вовсе не в кровавых ранах или других увечьях – их не было. Фёдор Михайлович изменился внутренне.

Из респектабельного господина он превратился в дикого зверя. Об этом говорили его глаза – мёртвые и пустые. Об этом говорило его тело: посадка головы, манера двигать плечами и сжимать руки.

Граф истекал первозданной, хтонической силой.

Энергия затопила кабинет, добравшись до самых дальних его уголков.

Он выиграл, – мысль испугала своей безысходностью. – Граф победил Тараса...

У меня встали дыбом все волосы на теле. Зачесалось в носу, кожу закололо мелкими иголками. Не самое приятное ощущение – погрузиться в волны чужеродной, враждебной силы.

– Господин Голем! – крикнул граф. – Отдайте мне мои документы.

Деревянной походкой шеф подошел к Фёдору Михайловичу и протянул кипу бумаг. Но как только граф собрался взять их, руки Алекса дёрнулись, и все бумаги просыпались на пол.

– Упс, – делано огорчился шеф. – Извините. Не удержал...

И тут Граф отвесил ему пощёчину.

Это было так неожиданно, так... дико, что глаза отказывались верить происходящему.

Голова шефа мотнулась в сторону, на щеке остался белый след пятерни – как от ледяного ожога.

– Вы ослушались меня, господин Голем, – процедил граф сквозь зубы. Достав платок, он брезгливо вытер ладонь, которой ударил шефа. – Но такого больше не повториться. Я больше не дам вам никаких поблажек. Забравшись в мой дом, вы показали себя низким, неблагодарным слугой. А нерадивых слуг, – граф раздвинул бледные губы. – Наказывают.

И он вновь занёс руку для удара. Алекс не мог пошевелиться. Шеф стоял, как столб, не в силах двигать даже глазами.

Откуда я это знаю? Потому что чувствовал себя точно так же.

Каким-то образом сила графа связала нас без всяких пут. Обездвижила, превратив в беспомощных канареек перед голодным котом.

– Стойте!

Кричала Мириам.

– Госпожа Гиллель, я бы на вашем месте не привлекал к себе внимания, – граф перевёл взгляд на девушку.

Алекс покачнулся.

Он сопротивляется, – понял я. – Он изо всех сил сопротивляется!

– А я бы на вашем месте получше пригляделась к тому, что я делаю, – резко ответила Мириам.

Я смог скосить глаза, и страшно удивился: Мириам держала руку над грудью Аллегры.

– Вы не успеете, – тем не менее, граф опустил руку. – И не посмеете.

– Вы знаете, что это не так, – Мириам улыбнулась. – Я – дочь своего отца. Вы осведомлены, на что я способна.

Дочь кладбищенского сторожа, – улыбнулся я про себя, ибо пошевелить ни одним мускулом не мог. – Королева кладбищ...

– Вам запрещено применять свою силу, – попытался граф ещё раз.

– Плевала я на запреты, – она сдула прядку волос с лица и опустила руку чуть ниже. – Когда дело касается близких мне людей, – Мириам холодно улыбнулась. – После того, как я её коснусь, Аллегра не восстанет никогда. Она у вас на глазах превратится в прах.

– Мы можем договориться, – граф сосредоточил внимание на Мириам, и меня отпустило. Алекса тоже – я заметил, как он сместился чуть в сторону.

– Вы готовы аннулировать договор? – спросила Мириам.

– Ну, не до такой степени...

– Вы оскорбили меня, граф, – ледяным тоном отчеканила девушка. – Застав меня врасплох, взяв в плен, вы нарушили неписаный кодекс, которому больше лет, чем всем стригоям ВМЕСТЕ ВЗЯТЫМ! Вы были слишком самоуверенны, граф! И теперь поплатитесь.

Мириам протянула другую руку к графу, и я почувствовал поток энергии.

– Если вы убьёте меня, ваши близкие тоже погибнут! – быстро выкрикнул Фёдор Михайлович.

Мириам перевела взгляд на Алекса.

– Это правда? – спросила она детским голосом. Образ богини, повелительницы ночи, растаял, как тонкий ледок на солнце.

– Так написано в договоре, – кивнул шеф. – Со смертью графа должна погибнуть вся его семья. Все его слуги.

– Но вы – не его птенцы! – возразила Мириам. – Он не обращал вас!

– К сожалению, это ничего не меняет, – осклабился граф. – В данном случае играет роль скорее БУКВА, нежели дух закона.

– Очень странно слышать это именно от вас, – горько сказала девушка. – Знаменитый игрок, привыкший ставить на карту всё – и заботится о какой-то там БУКВЕ.

– Не я придумал правила, – равнодушно пожал плечами граф. Он понял, что выиграл.

– Хорошо, – кивнула Мириам. – Я вас не трону, – на мгновение вновь проявился лик богини, грозный и величественный. – Но я коснусь всех остальных. И начну с неё, – она показала глазами на Аллегру. Та пришла в себя, но не могла пошевелиться – не давали цепи. И только глаза стригойки метали яростные молнии. – Вы останетесь в одиночестве, граф. И даже если на этот раз вы одержите победу, следующий мастер, который вас вызовет...

Послышался смех. Конечно же, смеялся Фёдор Михайлович.

– И вновь мы зашли в тупик, госпожа Гиллель, – сказал он. – Помните? Как только меня убьют, вашим друзьям тоже придётся умереть. Так что в ваших интересах УКРЕПЛЯТЬ мою власть в городе. Вам, и вашему... отцу ПРИДЁТСЯ встать на мою сторону – чтобы сохранить ваших друзей живыми. Они – в полной моей власти!

Граф отвернулся к стене, словно видел на ней что-то, невидимое другим.

– Уходите, – сказал он через минуту. – Я хочу остаться один.

– Мы все можем уйти? – неподдельно удивилась Мириам.

– Почему нет? – граф обернулся. На лице его вспыхнула улыбка. Вспыхнула – и погасла. – Ведь я могу призвать господина Голема в любой момент... И он ОБЯЗАН явиться.

На меня никто не смотрел. Получалось, я как бы «входил» в пакет услуг – как бесплатное приложение. Немного обидно, но ладно. Как-нибудь переживу.

Когда мы уходили, граф всё так же стоял к нам спиной. Интересно, почему он нас выгнал?..

Испугался Мириам – кем бы она ни была? Или... Тарас его так потрепал, что Фёдору Михайловичу попросту хотелось остаться в одиночестве, чтобы прийти в себя, зализать раны?

Господи! Он ведь мог убить Тараса! И как я раньше об этом не подумал? Неужели...

– Приятно, что кто-то обо мне так переживает, – я вновь начал вздрагивать и пугаться резких звуков. Психологическая защита полетела к чертям собачьим.

– Тарас!

Мы как раз подошли к границе особняка, к его ограде. Древний стригой ждал нас по другую сторону.

– Валим отсюда, – мрачно сказал Алекс. – Надеюсь, наш собственный дом всё ещё стоит на месте.

Рядом с мостом нас поджидал длинный лимузин. Разместившись – мы с Мириам оказались тесно прижатыми друг к другу, – я спросил:

– Тебе не нужно позвонить отцу?

– Он уже знает, что со мной всё в порядке, – улыбнулась девушка. – Предпочту остаться с вами.

– Я бы не хотел подвергать тебя опасности, – заметил шеф, не глядя на Мириам.

– Это не обсуждается, – резким тоном сказала та. – Вы достаточно натворили для того, чтобы принять любую помощь.

Все понимали, что нам удалось уйти от графа лишь благодаря ей. Я это понимал, Алекс это понимал, и даже Тарас это понимал. Так что крыть было нечем.

– Как вы думаете, – спросил я. – Мы всё ещё должны убить глав гильдий до рассвета? – Граф об этом не напоминал, но...

– Приказ есть приказ, – сказал Тарас. – До какого-то момента вы сможете сопротивляться, но потом случится то, что случилось в кабинете – вы просто не в силах будете противиться.

– Он поэтому тебя не убил? – спросил я. – Не прикончил, не нанёс последний удар? Чтобы посмотреть, как это сделаем мы?

– Хватит ломать комедию, – устало сказал Алекс. – Тарас поддался.

– Что? – я переводил взгляд с одного на другого: шеф и древний стригой сидели рядом, напротив нас с Мириам. Тарас развалился на широком кожаном сиденьи, Алекс сидел прямо, и зачем-то придерживал полу сюртука рукой. Может, его ранили?..

– Таков был план, – пояснил шеф. – Тарас должен был поддаться. Убивать мастера нельзя, оставалось одно... Усыпить бдительность. Сделать вид, что он – сильнее.

– Но зачем?

– Затем, что теперь у нас есть вот это, – шеф откинул полу сюртука – ту, которую аккуратно придерживал всю дорогу. И достал свёрнутый в трубку пергамент. Выглядел он довольно старым. Желтым, с осыпающимся краем. Скреплённый выцветшим, когда-то красным шнуром и почерневшей от времени сургучной печатью.

– Что это? – спросила Мириам.

– Купчая на Аллегру, – сказал Алекс и широко улыбнулся.

– Как сказал классик, за неимением горничной, имеем дворника, – улыбнулся Тарас.

– Я надеялся, что в сейфе будет договор на цирк, – кивнул шеф. – Но и с этим можно что-то придумать.

Покачав пергамент на ладони, он сунул его обратно в карман сюртука.

И тут я вспомнил одну вещь, о которой до этого совсем не думал. Девочки! Как узнать, всё ли у них в порядке?

– С вашими валькириями всё отлично, – как всегда, ответил на невысказанный вопрос древний стригой. – Я послал узнать о них, как только закончилась битва и я принёс вассальную присягу графу.

Час от часу не легче.

– Ты что же, теперь тоже его слуга?

– Надеюсь, временно, – махнул рукой Тарас.

– Стратегия, которая не подводит никогда, – кивнул Алекс. – Хитростью, шантажом, а когда и грубой силой он подчиняет более древних стригоев, и черпая их энергию, становится сильнее. Интересно, сколько у него ещё в подчинении, кроме тебя и Аллегры?

– Много, – сказал Тарас. – Кассиан, Людвиг и Милослав – я их видел. Но остальные... – он поёжился. – Они так хорошо скрываются, что я не могу определить ни кто они, ни где прячутся.

Вдруг у меня в голове одновременно раздалось несколько щелчков – как в механизме сейфа, который я недавно открыл.

Картинка сложилась, недостающие кусочки пазла встали на место.

– Ваш план был не в том, чтобы забрать договор на цирк, – сказал я. – Всё это – одна большая мистификация.

– Конечно, – шеф наклонил голову, но я успел заметить озорной блеск в его глазах. – А ещё для того, чтобы вытащить Мириам. Видишь ли, я дал слово Гиллелю присматривать за его дочерью...

Мириам громко фыркнула.

– Неужели вы пришли за мной, Алекс, лишь из-за слова, обещанного отцу?

– Давайте не будем уходить от темы, – я был зол.

Получается, не посвящая меня в свои планы, Алекс и Тарас мне... не доверяют?

Ну конечно: они – старые приятели, друзья навек, не разлей вода. А я?.. А что я? Всего лишь стригой, случайно попавший на чужую вечеринку.

– На самом деле, ты так не думаешь, брат, – Тарас наклонился и похлопал меня по колену. – Ты же знаешь, как к тебе относится Сашхен. Тому, что тебя не посвятили, есть другое, гораздо более тривиальное объяснение, и если ты немножко пораскинешь мозгами...

– Граф, так же, как и ты, может слышать мои мысли.

– С тех пор, как я принёс присягу, – кивнул древний стригой. – Это его талант – заимствовать способности тех, кто ему служит. Если бы ты всё знал, то войдя в кабинет, мастер...

– Понял бы наш план в ту же секунду, – кивнул Алекс. – Прости, мон шер. Скрывать свои мысли ты пока не умеешь, а как говорится, болтун – находка для шпиона.

Я молчал пару минут, переваривая. И неожиданно понял, что сжимаю руку Мириам. Ладонь её была тёплой и мягкой. Но чувствовалась в ней и твёрдость. Я вспомнил, как девушка угрожала рассыпать Аллегру в прах, лишь коснувшись стригойки.

Первым порывом было отдёрнуть руку, отодвинуться от Мириам подальше – все мы рабы инстинкта выживания. Но я сдержался. И даже сжал её руку крепче – удивительно, но преодолев первый страх, я почувствовал уверенность в себе. Ведь не испепелила она меня раньше? Значит, одного прикосновения недостаточно. Требуется что-то ещё.

Зазвонил телефон.

Я не сразу сообразил, что это у меня. Принялся шарить по карманам, нашел, разумеется, в последнем. Телефон продолжал звонить.

– Алло?.. – почему-то ничего хорошего я не ждал.

И судя по истеричным воплям, доносившимся из трубки – был прав.

– Это Гобсек, – сказал я остальным. – Что-то там о каких-то складах.

– А граф времени не теряет, – усмехнулся Тарас. – Отправил подручных растрясти богатеньких буратин.

– Они убивают его людей, – сообщил я, послушав ещё немножко.

– А вот это уже плохо, – помрачнел Алекс.

– Мы можем как-то помочь? – спросила Мириам.

– Сейчас – нет, – покачал головой шеф. – Это ловушка. Граф проверяет нашу устойчивость к его приказам. Если мы отреагируем – он будет знать.

– Но нельзя же оставить всё просто так!

– Ну конечно нельзя, – мягко ответил шеф. – Просто немножко подумай.

Сбросив звонок Гобсека, я набрал Котова. Майор ответил сразу. Я обрисовал ему ситуацию, объяснил, чего ждать и с какими силами предстоит иметь дело.

По-моему Котов обрадовался. Нет, не тому, что гибнут люди. А тому, что наконец-то для него нашлась работёнка.

Я знал, что в ведении майора находится специальный отряд быстрого реагирования. Бойцы, обученные не падать в обморок при виде нежити.

Именно они действовали на Ладоге и в Петергофе. В деле я их не видел, но прекрасно понимал: тренированные лично Котовым люди будут очень эффективны.

Поговорив с майором, я вновь переключился мыслями на текущую задачу. Почему-то из головы не шел стадион. Громадное сооружение, прозванное Зенит-Ареной, которое находилось буквально в двух шагах от логова графа.

Просто идеальное место, – думал я. – Закрытое, удалённое от городских кварталов, к тому же, имеющее немалую площадь...

– Как мы это сделаем? – вопрос вылетел сам.

– Что? – невинно спросил Алекс. Его мрачное настроение немного схлынуло после того, как к делу подключился Котов.

– Как мы заманим графа на Арену, чтобы убить?

Глава 27

Древний стригой впился глазами в моё лицо. Кожа на его скулах натянулась, клыки обнажились сами собой, а глаза полыхнули оранжевым звериным блеском.

Долгую секунду он смотрел, втягивая носом воздух, а потом откинулся на спинку мягкого сиденья и расхохотался.

– У тебя отличный напарник, мон шер ами, – обратился он к Алексу, когда успокоился. – Умный, бесстрашный, и... я совсем не слышу его мыслей! – он перевёл взгляд на меня. – Как тебе удалось? Ещё пару минут назад твой разум был для меня открытой книгой, но вот сейчас... – он нахмурился, сделав вид, что пытается «проткнуть мозгом Вселенную», – я не слышу ничего. Абсолютно.