Текст книги "Король (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Этот замок полон тайн, – усмехнулась Виктория. Они вошли в их с Тибальдом покои. Это была скромная гостиная, а за небольшой дверью в дальней стене находилась спальная. Все расположились на диванчиках, осматривая таинственную комнату. Кроме новой мебели, привезенной из столицы, ее украшали несколько старинных выцветших гобеленов, изображавших сцены из истории Холоу, и пара золотых канделябров, оставленных прислугой на каминной полке.

– Тут давно никто не живет, – произнес маг, единственный не глазевший по сторонам. Он просто смотрел в окно на темнеющее небо. – Когда-то тут жила женщина, не человек. А в той комнате, ее единственный преданный друг.

– Откуда тебе это известно? – изумленно спросила Виктория. – Тут действительно жила женщина. В шкафу я даже нашла старинные платья.

– Она провела тут много времени, – продолжал маг. – Остался след, на всем, особенно на этих картинах.

Все изумленно начали рассматривать гобелены, только теперь заметив, какие ужасы там представлены.

– Это иллюстрации хроник истребления магов и эльфов, – произнес капитан вандерширцев. – Я не раз видел их в книгах.

– Почему их не выбросили? – Тибальд поднялся, желая позвонить прислуге.

– Тот, кто жил здесь, желал помнить эту историю, – остановил его Кайна. – И вы должны помнить.

– Хорошо, после решим, – король вернул колокольчик на место. – Ваши комнаты в этом же крыле, но справа от лестницы, – обратился он к мужчинам.

Офицеры встали, поблагодарив, и удалились. Маг тоже пожелал идти с ними, но Тибальд попросил его остаться.

– Что еще ты чувствуешь? – спросил он, понизив голос. Виктория крепче прижала малышку к груди.

– Вы ведь знаете, кто тут жил. Зачем вам мои догадки? – недоумевая, спросил маг.

– Я знаю кто, но не знаю, как? – король сел рядом с женой, обняв ее за плечи одной рукой. – Этот замок был подарен королем Максимилианом его двоюродной сестре по матери. Она поселилась тут с мужем, графом Годфри из Вандершира. Они прожили здесь не больше года. У них было двое детей, сын и дочь.

– Я знаю эту историю, – ответил Кайна, в глазах его появился неподдельный страх. – До нас она тоже дошла. Король Холоу, который убил мужа сестры и ее малолетнего сына, а потом овладел девицей и сослал ее в отдаленный монастырь, где она сошла с ума после обряда очищения и умерла.

– Вы очень точно подметили суть, – заметил Тибальд. – Хотя у нас все было представлено немного иначе. Граф был обвинен в государственной измене и казнен, а его жена сошла с ума от горя.

– Ведь этот человек был вашим дедом и двоюродным дядей короля Виктора, – покачал головой маг. – Вы близкая родня, как могло так все измениться? Если только проклятие было снято.

– Да, оно было снято, – кивнул Тибальд. – Теперь я точно знаю это. Мой настоящий отец, принц Сэдрик и девица Лонвал, дочь графа Годфри и Дарии Лонвал, любили друг друга. Они и сняли проклятие. Поэтому ни я, ни Виктория, ни Виктор не унаследовали жестокосердия и нетерпимости наших предков.

Королева с интересом слушала мужа, увлеченная историей их семей. Сама она знала только официальную историю, которую Холоу предоставлял Вандерширу, оправдывая свои зверства.

– А Николь? – вспомнила вдруг она.

– Она не относится к Кальтбэргам, – ответил ей муж, ласково взглянув на них с девочкой. – Она дочь леди Николь Годфри-Лонвал, дочери Дарии и графа Годфри.

– Это она жила тут? – догадалась Виктория.

– Да, единственное, что я знаю о ней, это то, что после смерти родителей она жила при дворе, – Тибальд задумался и умолк ненадолго. Королева и маг терпеливо ждали продолжения. – Максимилиан был добр к ней, вернул этот замок, отнятый и разграбленный при аресте ее родителей. Но кто же мог знать, чем обернется для нее эта мнимая забота родственника. Теперь я понимаю, что мой отец сошел с ума не из-за эльфийских чар, которые наслала на него мать. Мои предки могли свести с ума любого, кто попадал к ним в немилость. Эрик не пожелал рассказывать мне о матери, хотя знал о ней все до момента моего рождения. После этого она удалилась от двора и поселилась тут.

– Неужели они отняли у нее ребенка? – ужаснулась Виктория.

– Я был прямым потомком наследного принца, – вздохнув, ответил Тибальд. – Отпрыском старшего сына Максимилиана. А у Эрика детей еще не было. Поэтому меня отдали ему, чтоб династия не оборвалась.

– Я чувствую только боль и страдания тех, кто жил тут, – произнес Кайна печально. – Этот замок наполнен скорбью и отчаянием.

– И это неудивительно, – вздохнул король. – Она была совсем одна в полной власти Максимилиана и Эрика. Одно навсегда останется загадкой, кто отец Николь. Кто забрал несчастную девушку отсюда и куда? Все, кто что-то знал о событиях тех дней, уже мертвы. Деревни вокруг опустели, а при дворе она не появлялась больше.

– Это так печально, – Виктория поднялась. – Бедняжка Николь.

– Она стойко все это выслушала и радовалась хоть каким-то сведениям о своих настоящих родителях, – с улыбкой ответил ей муж.

В воцарившейся тишине, пока все думали о темном прошлом Холоу и Лонвалхолла, отчетливо было слышно шорох листвы за окном и потрескивание огня в очаге. Где-то закричала ночная птица и вновь стало тихо.

– Я уложу ее спать, – Виктория поднялась, уже убаюкав дочку.

В коридоре послышались торопливые шаги и в дверь постучали.

Тибальд велел входить. Кайна пошел с королевой в спальную, чтобы помочь уложить ребенка. Виктория уже овладела всеми необходимыми для матери навыками, но еще боялась оставаться надолго без помощи мага. Новым слугам она не желала доверять ребенка.

– Ваше Величество, ужин уже готов, – сообщил старик-дворецкий. – Подавать в столовой?

– Да, мы спустимся через минуту, – ответил король, обращаясь с прислугой излишне мягко, но по-другому он не умел. Поэтому чаще доверял это жене, более непреклонной и суровой. – Пришлите няньку, чтобы посидела с принцессой, пока мы будем за столом.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – слуга поклонился. – Еще одно. Прибыл какой-то человек, говорит, что из столицы, и просит аудиенции.

– Что за человек? Дворянин? – спросил король, заинтересовавшись таинственным гостем.

– Нет, не думаю, – дворецкий был осторожен в выражениях, не желая неподобающе охарактеризовать гостя, который мог оказаться важным человеком. – Одет как простолюдин, но при оружии и верхом.

– Что ж, пусть пройдет в столовую и ждет нас там, – решил Тибальд.

– Ваши друзья, господа Вестон и Уинтер, уже беседуют с ним, – сообщил дворецкий.

– Это не лишнее, мало ли что за странник забрел к нам в это неспокойное время, – усмехнулся король. – Эти ребята быстро выяснят, кто он и откуда.

– Да, Сир, – старик поклонился и вышел. Тибальд был доволен слугой, отметив его учтивость и сдержанность.

Через четверть часа король с королевой спустились в столовую, где их уже ожидали офицеры и гость. В просторном зале, украшенном только лишь подсвечниками на длинных ножках, стоял длинный дубовый стол, принадлежавший еще прежним владельцам замка. Стулья были новые, но неплохо сочетались со старым столом. На белоснежной скатерти красовалось дорогое серебро и канделябры. В большом очаге пылал огонь.

Виктория с любопытством посмотрела на молодого человека, ожидавшего аудиенции ее мужа. Тибальд приблизился к камину, около которого собралось все немногочисленное общество. Капитаны кивнули, приветствуя его, гость поклонился. Это был обычный парень, внешне ничем не отличавшийся от обычного жителя Холоу. Одежда его была простой, какую носили крестьяне, только искусной работы пояс и ножны с мечом шли в разрез с остальным нарядом.

– Добрый вечер, господа, – поприветствовал их король. Виктория одарила их улыбкой. – Представьте мне вашего собеседника. Вы уже узнали о цели его визита?

– Нет, он желает говорить только с королем, – ответил хмуро капитан Уинтер, которому редко не удавалось разговорить нужного человека.

– Назвался Смитом, – усмехнулся второй вандерширец. Тибальд прекрасно знал, что в Холоу в каждом селении было не меньше трех Смитов.

– Аллель? – услышали они голос мага за спиной. Кайна спустился с опозданием, задержавшись возле малышки. Теперь он медленно входил в столовую, во все глаза разглядывая гостя. Виктория, недоумевая, переводила взгляд с одного на другого, догадываясь, в чем тут дело.

– Простите, Ваше Величество, – гость взмахнул рукой перед своим лицом и на месте крестьянина оказался темноволосый литиат. – Я хотел убедиться, что вы с королевой тут, прежде чем обнаружить себя.

Он украдкой поглядывал на друга, остававшегося стоять в дверях.

– Ваша предосторожность вполне оправдана, – согласился с ним Тибальд. – Что привело вас сюда? Какое-нибудь срочное послание?

– Нет, – Аллель опустил глаза.

Виктория улыбнулась, приблизившись и обняв его, как доброго друга.

– Мы очень рады тебе, – сказала она. – Садись с нами ужинать. Расспросы оставим на потом.

– Благодарю, – литиат одарил ее лучистой улыбкой, и девушка поняла Кайну, невольно залюбовавшись прекрасным юношей.

– Да, прошу, друзья, – король догадался, что жене известно больше него и доверился ей.

Все заняли места за столом. Литиаты ничем не выдавали своего волнения, сохраняя невозмутимый вид. Они молча ели с кроткими улыбками на прекрасных юных лицах. Вандерширские капитаны завели разговор и прошедшей войне, обсуждая слабые и сильные стороны выбранной стратегии. Тибальд слушал их, иногда не соглашаясь и оправдывая Виктора, выбравшего тот или иной тактический прием. Виктория улыбалась, не вмешиваясь в разговор мужчин. Она хотела быстрее поесть, чтобы вернуться к дочке.

– Вы сразу из лагеря последовали за нами или шли с обозом? – спросил король, взглянув на темноволосого мага.

– Мы были в пути уже день, – ответил Аллель, не поднимая глаз от тарелки, потому что все смотрели на него и Кайна тоже. – Но не успели далеко отойти.

– Намереваетесь остановиться у нас на какое-то время? – продолжал Тибальд.

– Если вы позволите мне? – ответил маг, взглянув на него.

– Вы желанный гость в моем доме, – произнес король. – Можете жить с нами сколько пожелаете. Думаю, Виктория согласится со мной.

– Конечно же, я соглашусь! – воскликнула девушка. – В этом унылом неуютном месте без их светлых лиц просто не обойтись. Зачем Виктору столько литиатов? Будет справедливо, если в Холоу поселятся хотя бы двое.

– Да, без ваших знаний и силы нам сейчас туго придется, – согласился Тибальд.

– Я обещал королеве быть с ней рядом, сколько потребуется, – произнес Кайна. Виктория увидела, каким взглядом одарил его гость, и решила, что просто обязана помочь им.

– Если твой друг пожелает, то сможет жить с нами в этом замке, пока мы не отстроим столицу, – Виктория посмотрела на Аллеля. – Потом вы будете жить с нами в городе.

– Обещаю, вы не пожалеете, что сделали меня своим другом, – ответил маг, опять улыбнувшись ей. Тибальд поднял тост за новый Холоу. Солдаты добавили к нему “за короля и королеву”. Все выпили и продолжили ужин.

После Виктория и Тибальд пошли к себе. Капитаны, тоже радуясь тому, что с ними теперь еще один маг и спать будет спокойнее, пожелали всем доброй ночи и разошлись по комнатам.

– Мы не ждали гостей, – начала королева, пока они вчетвером с литиатами поднимались по лестнице. – Комната для вас не приготовлена, а мебели тут лишней нет.

– Да, это правда, – спохватился король, совсем упустив эту мелочь из памяти. Ему непривычно было жить в таких стесненных условиях после роскоши дворца.

– Но ведь вы очень дружны, я слышала, – продолжала Виктория, хитро прищурившись. Маги шли следом, глядя каждый перед собой и держась на расстоянии. – Думаю, вам нетрудно будет разделить одну комнату. Она довольно большая.

Оба одновременно подняли на нее глаза, только если во взгляде Кайны она заметила страх, то в глазах Аллеля мелькнули озорные искры.

– Это неудобно, но ничего другого на ум мне не приходит, – продолжала королева, едва сдерживая улыбку. – Не к слугам же его поселить. Они же до смерти перепугаются.

– Да, ты права, – король тоже обернулся и посмотрел на магов. – Вы не возражаете?

– Нет, – первым ответил Аллель. – Если только Кайна позволит?

– Ты не против такой компании? – спросила Виктория, остановившись и взглянув на друга. Они дошли уже до обсуждаемой комнаты.

– Нет, – произнес тот, не поднимая глаз.

– Замечательно, – заключил Тибальд, обняв жену за плечи. – В таком случае, доброй ночи. Прошу не опаздывать к завтраку.

– Доброй ночи, – в один голос ответили литиаты.

Виктория рассмеялась, прижавшись к мужу. Они дошли до своих покоев и скрылись за дверью. Королева хотела поскорее остаться с мужем наедине, чтобы рассказать ему обо всем.

– Ты с ума сошел? – спросил Кайна, открыв дверь и пропустив гостя перед собой. – Хочешь, чтобы Велиамор шкуру с меня спустил?

Аллель вошел и осмотрелся по-хозяйски. Кроме широкой кровати с бархатным пологом в спальной мага не было никакой мебели. Сундук для вещей литиат мебелью не посчитал. На сером каменном полу лежал мягкий новый ковер, к стене крепился погашенный факел. Два больших окна открывали прекрасный вид на пустынный луг. Луна заливала его своим призрачным неясным светом, вторая только взошла, сверкая бледно-фиолетовым серпом.

– Его тут нет, – ответил Аллель. Он щелкнул пальцами, и факел вспыхнул зеленоватым пламенем. Кайна отошел от двери и сел на широкий подоконник, глядя на гостя, хозяйничавшего в его комнате.

– Он все равно узнает, – произнес он задумчиво. – То, что ты здесь, уже разозлит его.

– Ты ему жизнь спас! – возмущенно воскликнул Аллель. – Он тебя не тронет.

– Я не боюсь его, – Кайна все больше хмурился. – Просто не хочу расстраивать.

– Значит, ты так холоден, потому что не простил меня? – спросил литиат, став серьезным.

Кайна молчал, глядя на свои руки.

– Отвечай мне! – не выдержал затянувшейся паузы Аллель. – Ты не простил? Мне уйти? Я уйду, обещаю.

В его тоне раздражение смешивалось с мольбой, но Кайна не спешил с ответом.

– Ты молчишь, значит, еще не решил, – гость приблизился и взял его за руку. – Я уйду, только если ты велишь мне. До тех пор я останусь, и буду делать все, что захочу. Мне все равно, что скажет брат.

– Ты рисковал, отправляясь сюда в одиночку, – произнес, наконец, Кайна.

– Чем? – Аллель улыбнулся, уже зная, что прощен. – Своей жалкой пустой жизнью?

Собеседник поднял на него взгляд, оставаясь хмурым.

– А ты думал, я забуду тебя? – усмехнулся Аллель. – Я знаю, ты веришь Велиамору, всем его доводам.

– Он прав, – Кайна опять опустил глаза. – Но я сам все испортил. Теперь мы и дружить не сможем.

– Если ты думал, что я смогу долго довольствоваться лишь дружбой, как ты, то я разочарую тебя, – Аллель сел рядом, не выпуская руку друга из своих ладоней. – Я люблю тебя и хочу большего, чем просто дружба.

Он поднес ладонь Кайны к губам и поцеловал. Литиат отвернулся, чувствуя, как сердце бьется в груди, готовое вырваться наружу, но молчал и не двигался.

– Ты же сильнее всех нас, – шептал Аллель, приложив его руку к своей щеке и улыбнувшись. – Ты бы стал главой, если бы захотел. Ниониэль и близко не так могущественна. Но ты не хочешь овладеть своей силой, довольствуешься только десятой частью. Потому что Велиамор запретил?

– Если ты поругаешься из-за меня с братом, это не сделает меня счастливым, – ответил Кайна, взглянув на него.

– Я скажу ему, что сделал свой выбор, он поймет, – произнес Аллель. – Мы не поругаемся. Пока мы здесь, он сможет вернуть себе силу и вновь станет прежним. Все будет хорошо, обещаю тебе.

– Я тоже люблю тебя, – ответил Кайна, улыбнувшись.

– Тогда позволь мне поцеловать тебя, – попросил Аллель, отпустив его руку. – Это мой первый поцелуй, я не хочу брать его сам.

– Если мы сделаем это, обратного пути уже не будет, – напомнил Кайна, глядя в карие глаза возлюбленного.

– Его уже давно нет, – ответил литиат, приблизив свое лицо, тоже не сводя с него взгляда. Кайна улыбнулся и поцеловал его, не прикасаясь руками. Для обоих это был первый поцелуй, они просто касались губ друг друга губами, прикрыв глаза. Но эти невинные для людей поцелуи для литиатов означали очень много, и дарили наслаждения больше чем самые изысканные ласки.

Вокруг было тихо, все по-прежнему мирно спали, ничего не зная и не чувствуя. Только эльфы или истинные литиаты смогли бы заметить, как меняется пропитанный печалью и скорбью старый замок, наполняясь чистой и светлой силой. Древние стены вбирали в себя этот свет, очищаясь от старой памяти. Он попадал на все вокруг, от короля с королевой, спавших в ближней комнате, до лошадей и конюхов внизу в конюшне. Утром люди проснутся в прекрасном расположении духа и не смогут понять, почему пугавший их до сих пор чужой замок, стал вдруг ближе и теплее родного дома. Никто из них, конечно, и не заподозрит, что всему виной маги, поселившиеся с ними под одной крышей. Одним своим присутствием эти существа могли бы очистить его от темной энергии, но благодаря взаимной чистой любви, которую испытывали оба, это случилось за одну ночь.

Кайна первым открыл глаза и улыбнулся. Аллель вздохнул и обнял его, опустив голову на плечо. Он не мог унять дрожь, охватившую его, и не открывал глаз.

– Если бы я только знал, как это приятно, я бы не стал слушать его, – прошептал он. Кайна прижал его крепче, ласково поглаживая по спине.

– Я сейчас могу все, – продолжал Аллель, чувствуя в себе новую силу, о которой раньше мог только мечтать. – Могу целый город восстановить. Вырастить сад. Могу вылечить любую рану.

– Мои ты уже вылечил, – ответил ему литиат, отстранившись и взглянув в покрасневшие глаза друга. Аллель вытер мокрые щеки и улыбнулся.

– Ты такой сдержанный, я тебе завидую, – произнес он, стыдясь своих слез.

– Я плачу только от горя, – ответил Кайна, вернув его в свои объятия.

– Останемся здесь, – попросил Аллель, совладав со своими эмоциями. – Мы сможем быть вместе и жить с этими добрыми людьми.

– Хорошо, – просто согласился его друг.

– Ты рассказал все королеве? – спросил Аллель, лукаво прищурившись.

– Да, – признался Кайна. – Она помогла мне, когда я думал, что умру от горя. Никогда еще не чувствовал смерть так близко. Было так холодно и темно.

– Больше не смей думать об этом, – неожиданно крепко сжав его, приказал Аллель. – Ты не умрешь, ты бессмертный.

– Теперь, когда ты рядом, я в полной мере ощущаю, как это, быть бессмертным, – усмехнулся Кайна.

Оба молча сжимали друг друга в объятиях, еще не в силах забыть охватившее обоих прекрасное чувство после первого поцелуя и долгожданного примирения.

– Идем спать, – первым заговорил Кайна, отпустив друга. – А то я действительно сейчас пойду деревья сажать вокруг замка.

– Вот бы увидеть лица людей, когда они утром посмотрят в окно, а вокруг лес, – рассмеялся Аллель, поднявшись с подоконника следом за другом. Кайна приложил палец к губам, призывая хранить тишину. Если до сих пор они общались мысленно, то смех их был слышен окружающим.

Темноволосый литиат спохватился, прикрыв рот рукой, но еще вздрагивал от беззвучного смеха. Кайна покачал головой, хотя сам улыбался. Оба сняли с себя одежду, оставшись в одних штанах. Некоторое время они с интересом рассматривали друг друга. Но не сами тела интересовали их, а покрывавшие каждого многочисленные шрамы, ссадины и синяки.

– Ты что всех солдат лечил без разбора? – первым спросил Аллель, не найдя живого места на теле друга. Все, что было скрыто широкими рукавами мантии и высоким воротником рубашки, покрывали уже затянувшиеся раны от разного оружия.

– И так слишком много погибло, – ответил тот. – У тебя две смертельные, ты с собой покончить пытался? – спросил он сурово.

– Нет, – соврал Аллель с невозмутимым видом. – Эта совсем неглубокая была.

Он тронул длинный шрам на животе. У человека он все еще кровоточил бы, даже если бы его зашили, у литиата он уже успел затянуться, и осталась просто розовая длинная полоса.

– Такие ожоги брать нельзя, – произнес он в свою очередь, заметив на Кайне розоватые вспухшие пятна.

– Это мои, – оправдывался литиат, направившись к кровати. Он влез под одеяло, оставив место для друга. Тот не заставил себя долго ждать.

– Больше всех вылечил Лоакинор, – задумчиво проговорил Кайна, когда Аллель примостился рядом, обняв его и опустив голову на грудь. – Он лечил самые тяжелые раны, почти мертвых поднимал.

– Ты веришь, что он полностью вернул себе силу древнего литиата? – спросил Аллель.

– После того, что я видел, верю, – ответил Кайна, поглаживая его по длинным гладким волосам. – Он может намного больше, чем показывает. Думаю, он может восстановить белый город.

– Не думал, что скажу это, но я рад, что он не погиб, – произнес Аллель. – Прости мне мою слабость.

– Прости мне мою глупость, – попросил в ответ Кайна.

– Мы в расчете, – рассмеялся Аллель, прижавшись к нему всем телом, и прикрыл глаза. – Я знал, что мы все равно будем вместе.

– Обладаешь даром предвидения? – серьезно поинтересовался Кайна.

– Нет, не думаю, – ответил Аллель. – Но тогда, в вандерширском лесу на границе, когда ты все же нарушил запрет брата и взял меня за руку, я понял, что рано или поздно ты поймешь, что Велиамор ошибается. Он мудрый литиат, и знает больше нас, но он никогда не мог пойти против правил. Поэтому и Ниониэль от него сбежала.

– Нет, она ушла, потому что хотела детей, – вздохнул Кайна, вспомнив свой разговор с королевой.

– Не понимаю, почему он не рассказал ей о пророчестве? – недоумевая мотал головой Аллель. – Тогда она поняла бы его.

– И осталась бы из сострадания? – спросил Кайна, единственный, кто лучше других понимал Велиамора и был равным ему по силе.

– Ты всегда защищаешь его, а он тебя нет, – возмутился литиат. – То, что он скрыл от нее правду, вот это неправильно. Она бы не из сострадания осталась, а поняла бы, что он любит ее и о ней заботится.

– Он и так заботился, – Кайна потрепал друга по волосам. – Ничего вы не понимаете. Все вам надо рассказывать и объяснять. Как бы он ей объяснил?

– Передал бы слова Иоланты, что его первенец может появиться на свет только ценой жизни матери, – ответил просто Аллель. Они с Кайной были посвящены в секрет Велиамора, который тот долгое время хранил от всех, даже от родного брата. Только спустя многие годы, когда пророчество все же исполнилось, и мать Бенедикта умерла при родах, он рассказал обо всем Аллелю, желая облегчить душу. Аллель рассказал единственному, кому доверял. От Кайны этот секрет не перешел больше никому.

– Что молчишь? – спросил Аллель, заметив, что друг притих, хоть и не спит.

– Подумал, не захочешь ли ты в один прекрасный день обзавестись детьми? Тогда меня придется бросить, – ответил Кайна, с замиранием сердца ожидая ответ.

– Зачем мне еще дети? – произнес Аллель, сдерживая улыбку.

– Еще? – не понял Кайна.

– Один у меня уже есть, – литиат прыснул, спрятав лицо.

– Это ты меня считаешь ребенком? Сам-то… – возмутился Кайна, оттолкнув смеющегося друга от себя и сложив руки на груди.

– То, что ты старше, ничего не значит, – бросив в него подушкой, ответил Аллель.

– Погаси огонь, – велел Кайна, напустив на себя серьезность и вернув подушку на место. Аллель недовольно поджал губы, но подчинился. Факел погас также как и вспыхнул, мгновенно и без следа, словно вовсе не горел.

Литиат вернулся на подушку, все еще хмурый. Кайна сгреб его в охапку, притянув к себе, и рассмеялся.

– Значит, я ребенок? – повторил он, удерживая вырывавшегося парня железной хваткой, так что тот не мог и дыхнуть.

– Ладно, я пошутил, отпусти, – Аллель освободился от его рук, переводя дыхание. Силой Кайна тоже превосходил его.

– Будешь знать, как смеяться надо мной, – предупредил его друг, повернувшись на бок, спиной к нему. Аллель сидел какое-то время, обиженно глядя на его покрытую синяками и ожогами спину. Потом вздохнул и лег рядом, прижавшись к нему и обняв рукой.

– Мне никто не нужен, только ты, – сказал он тихо, но вслух, почти в самое его ухо. Кайна не ответил, взяв его руку и прижав к своей груди.

Утром солнечный свет заливал столовую. Король с королевой сидели во главе стола, радуясь хорошей погоде за окном и приветливым лицам друзей. Капитаны, тоже отлично выспавшиеся после всех битв и длительных походов, были в приподнятом настроении и постоянно шутили, развлекая королеву. Виктория уже совсем к ним привыкла, жалея только, что придется расставаться с милыми молодыми людьми. Принцесса спала в колыбели, принесенной в столовую, поскольку королева не желала расставаться надолго с ребенком. Тибальду не составило большого труда удовлетворить это ее желание. Нянька, полноватая крестьянка, сидела рядом с колыбелью, иногда немного покачивая ее, чтобы девочка не проснулась, разбуженная смехом господ. Даже маги, обычно хранившие застенчивое молчание, поддерживали беседу. Они сообщили королевской чете, что с радостью останутся в Холоу, и будут следовать за ними везде, куда их позовут. По светящимся счастьем глазам литиатов, Виктория поняла, что ее вечерняя хитрость принесла свои плоды.

После завтрака девушка пожелала прогуляться. Муж и маги согласились сопровождать ее. Офицеры откланялись и обосновались в гостиной, предпочитая прогулке чтение и беседы.

Тибальд взял ребенка на руки, и они с королевой первыми вышли на мощеную дорожку, огибавшую замок и, проходя мимо ворот кладбища, возвращавшуюся обратно к главному входу. Литиаты шли позади, тихо переговариваясь. Они не надели свои обычные мантии, оставаясь в светлых полотняных штанах, заправленных в высокие сапоги из светло-коричневой кожи, и просторных белых рубашках. На смуглой коже Кайны, видневшейся в расстегнутом воротнике рубашки, не осталось и следа от ран, покрывавших его тело еще вечером. Аллель тоже не стал закутываться в одежду, закатав рукава и освободив шею. Его кожа тоже стала гладкой, без единой царапины. Но об этом знали только они двое, остальные даже не догадывались, что скрывают маги под своей странной длинной одеждой.

Дорожка была ровной и обсажена с двух сторон зеленым кустарником. За годы он одичал и разросся, садовник успел остричь лишь несколько штук возле входа. Виктория держала мужа под руку, разглядывая заброшенный сад с редкими деревьями.

– Все сложилось удачно, – произнес Тибальд, поправив широкополую шляпу, скрывавшую его лицо от солнца. Виктория несла маленький матерчатый зонтик, хотя ее белоснежной кружевной шляпы хватило бы на двоих. Королева была в легком светло-розовом платье, перехваченном чуть выше талии и свободно спадавшем до земли. Нижние юбки и корсет она не носила. Теперь, когда никто не указывал им с мужем как следует жить, Виктория смогла проявить свой талант в полной мере. И первое, что она сделала, это кардинально изменила гардероб. В ее распоряжении были две девушки, неплохо владевшие иглой, и с их помощью королева намеревалась преобразить весь свой небольшой гардероб.

– У нас теперь целых два придворных мага, – продолжал Тибальд, одетый в обычный мужской наряд, темно-синие штаны и длинный синий камзол, шитый серебром. – Вот только боюсь, надолго они не задержатся.

– Почему? Разве им плохо у нас? – спросила встревоженно девушка. Они проходили мимо старинного кладбища и деревьев стало больше. На дорожку упали длинные тени, скрывшие гулявших от солнца.

– В Холоу магов долго еще будут считать врагами, – вздохнул король. – Им надоест, и они вернутся к своим в Вандершир.

– Пока они с нами, – возразила Виктория, обернувшись и помахав литиатам. Те шли, не прячась от солнца. – И будет не лишним дать им какие-нибудь должности.

– Кайна уже и так мой советник, – ответил ей муж. – А два советника даже лучше.

– Пусть Виктор не думает, что все маги достанутся ему, – произнесла сурово королева. – Эти мои.

– Какая ты властная, любовь моя, – усмехнулся Тибальд. – Ты за этим свела их? Чтобы они оба остались тут?

– Нет, я не такая расчетливая, как ты обо мне думаешь, – возмутилась Виктория. – Просто не переношу, когда влюбленным мешают быть вместе.

– Они не смогли бы найти себе покровительницу лучше, – восторженно ответил король, обняв жену за плечи одной рукой, второй прижимая к себе крошечный сверток с принцессой. Кайна открыла маленькие карие глазки и громко потребовала не мешать ей спать.

Уайтпорт.

8е. Первый зимний месяц. 697 год.

Окна дворца выходили на юг. Заходящее солнце заливало королевские покои теплым мягким светом. В гостиной, смежной со спальной, находился сам король Вандершира и его первый министр. Граф только что прибыл из Эвервуда, где встречался с Лингимиром, чтобы передать благодарность своего короля за помощь в восстановлении столицы и другим менее важным поручениям. Поступив на службу, Кристиан вернул все свои прежние привычки, кроме, разумеется, увлечения чужими женами. Он вновь наряжался в дорогое платье, шитое золотом и серебром, и носил украшения, как прочие богатые феодалы. С помощью магов он избавился почти от всех своих шрамов, оставив только пару на память. Теперь его нельзя было отличить от того вельможи, которым он был когда-то.

Виктор же, наоборот, очень изменился. Теперь он уже не мог позволить себе беззаботную жизнь принца. Он почти все время проводил с министрами и советниками, решая, как лучше устроить все в новом государстве, каким стал Вандершир после войны. Многие законы пришлось пересмотреть, многие вовсе отменить. Особым событием стала отмена права первой ночи и избавление крестьян от полного подчинения своим хозяевам. В Вандершире теперь все были свободными людьми.

Король сменил свой обычный мундир на простое вандерширское платье, темные штаны и длинный камзол. Украшений он носить не стал, не привыкнув к ним за долгие годы военной службы. Он хотел остричь волосы, поскольку неизменная коса теперь выглядела неуместно в сочетании с вандерширским костюмом вельможи, но Николь отговорила его, предложив носить волосы распущенными, что он и делал, желая угодить жене.

Тишину гостиной нарушал только треск горящих поленьев в очаге и завывание ветра в трубах. Оба мужчины были взволнованы, но каждый проявлял это по-своему. Виктор мерил комнату шагами, останавливаясь и прислушиваясь каждый раз, когда за дверью слышались какие-нибудь звуки. Граф сидел в кресле, глядя на огонь в камине, отражавшийся в его темных немигающих глазах.

– Виктор, сядь, умоляю тебя, – произнес он в третий раз, хотя тон мало соответствовал мольбе, скорее напоминая приказ. – С ней три мага и Мадлена.

– Если я тебе мешаю спать, иди в другую комнату, – ответил раздраженно король, вновь прислушиваясь к звукам в спальной, где сейчас была его жена.

– Я не сплю, – возмутился Кристиан, обернувшись и взглянув на собеседника. – То, что я не бегаю по комнате, как загнанная собака, не значит, что мне все равно.