Текст книги "Дар халифу (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава семнадцатая

Оставив Николь на попечение Мадлены, граф и король спустились в каминный зал. Оба хранили молчание, думая каждый о своем. Они поприветствовали Велиамора, выбиравшего себе книгу в высоком шкафу, и сели в кресла у камина. Ожидание длилось мучительно долго. Оба мужчины были мрачными и задумчивыми. Граф сменил свою форму на обычный эвервудский наряд, камзол и бриджи из парчи, и батистовую рубашку. Оставил только военные сапоги. Он поглядывал исподлобья на сидевшего рядом соперника, и глаза его темнели. Виктор ничего вокруг не замечал.

Через некоторое время к ним спустилась Мадлена.

– С Николь все хорошо, – сказала она, обращаясь к Виктору. – Но ее состояние меня беспокоит. Постоянные переживания и недосыпания очень ее вымотали. Могли бы вы оставить ее в покое на некоторое время?

Последние слова были обращены к обоим мужчинам, сидящим перед ней.

– Из-за чего она упала в обморок? – спросил граф у матери, хотя вопрос явно был адресован королю. Тот опустил взгляд.

– Она очень ослабла во время этого путешествия, – ответила Мадлена. – Ей нужно немного покоя и постоянства. Думаю, Лингимир не будет против, если она погостит тут какое-то время?

– Конечно, я попрошу его, – заверил ее Виктор.

– Иди к ней, – попросил Кристиан, делая вид, что не замечает короля. – Когда она очнется, узнай, что ее так расстроило.

– Скоро рассвет, идите спать, – посоветовала им женщина и пошла к лестнице.

– Думаю, нам есть о чем поговорить, – сказал граф, глядя перед собой на огонь в камине.

– Я вас слушаю, – ответил Виктор.

– Не здесь, – Кристиан взглянул на мага. Тот, казалось, весь был погружен в чтение.

– Хорошо, – король поднялся, ожидая дальнейших указаний.

Кристиан пересек зал и поднялся по лестнице. Виктор следовал за ним. Они прошли коридор, где были гостевые комнаты и свернули в башню. Узкая лестница вела наверх, и вскоре они оказались в просторной смотровой комнате. Широкие окна выходили на запад. Мебели никакой не было, лишь одинокий потушенный факел на стене.

– Что ты ей наговорил, ублюдок? – граф резко схватил Виктора одной рукой за ворот рубашки и ударил о стену. Глаза его стали сплошь черными.

– Если она заболеет или опять начнет плакать дни напролет, я сверну тебе шею, – продолжал он, не получив ответа. Виктор не пытался даже сопротивляться, просто смотрел в черные глаза разъяренного демона, видя там лишь свое отражение.

– Ты мне уже надоел, – Кристиан сжал пальцы вокруг шеи соперника, вторую руку сжал в кулак и занес ее над ним. – Почему молчишь? Тут нет твоих солдат. Я могу убить тебя и выбросить в это окно.

– Давай, – ответил король, не сводя с него безразличного взгляда. Кристиан размахнулся и ударил его в живот. Виктор закрыл глаза, но не проронил ни звука.

– Слабак, – граф отшвырнул его в противоположную стену, чувствуя, что приобретает демонический вид. Вокруг стало все видно как днем. Виктор поднялся на ноги, оставаясь стоять на месте, хотя лестница была в двух шагах.

– Иди сюда, я тебе еще врежу, – усмехнувшись и обнажив белоснежные клыки, произнес граф.

– А где крылья, летучая мышь? – спросил с издевкой Виктор. Кристиан в мгновение ока оказался рядом и вновь схватил его за шею, но теперь он мог сломать ее, стоило лишь сильнее сдавить пальцы. Виктор напрягся, пытаясь сделать вдох.

– Еще пошутишь? – спросил граф, наслаждаясь беспомощностью соперника. Король схватил его руку, чувствуя, что задыхается.

– Что ты ей сказал? – повторил он вопрос, отняв руку. Виктор упал на пол, закашляв.

– Сказал, чтоб она возвращалась к тебе, – ответил он, судорожно вдыхая воздух.

– Ты издеваешься надо мной?! – Кристиан схватил его за волосы на затылке и приподнял, развернув к себе лицом. – Тебе еще весело?

– Ты не убьешь меня, – усмехнулся Виктор, превозмогая боль. – Она этого не выдержит.

– Ах ты, выродок, – прорычал граф, приподняв Виктора, удерживая за волосы. Второй рукой он схватил его за шею, приблизив к себе. – Пользуешься моей слабостью? Знаешь, что я слишком люблю ее.

– Сожалею, – насмешливо ответил ему Виктор, глядя прямо в глаза. Кристиан замер, чувствуя, что злоба затмевает в нем все прочие чувства, даже любовь к Николь. Он обнажил клыки в зверином оскале и занес кулак, намереваясь одним ударом покончить с ненавистным соперником. Виктор закрыл глаза, приготовившись принять смерть.

Но граф медлил, пытаясь думать трезво. Он видел, что, несмотря на резкие слова, Виктор не пытался отбиваться. Хотя мог бы дать отпор Кристиану даже в демоническом обличье. Он вспомнил Николь и ее печальный взгляд, пытался понять, за что она так полюбила этого глупца.

– Что ты ей сказал? – повторил граф свой вопрос, опустив кулак. Виктор одарил его презрительным взглядом, понимая, что его все же не убьют.

– Я уже сказал. Ты плохо понимаешь в этом виде? – сказал он хрипло.

– Зачем ты провоцируешь меня? – продолжал Кристиан, больше не реагируя на колкости.

Виктор опустил взгляд, понимая, что его замысел раскрыт.

– Ты сам о ней подумал?! – граф швырнул противника на пол и отошел. – Я мог убить тебя.

– Уверен, ты что-нибудь придумал бы, – ответил Виктор и сел, опираясь спиной на стену.

– Идиот несчастный, – произнес злобно Кристиан. – Почему вдруг? Что изменилось? Неужели из-за этих невинных поцелуев?

– Именно из-за них, – Виктор поднялся на ноги.

– Ты что же, полный дурак? – не понял граф, изумленно глядя на соперника. – Это было раз.

– Она любит тебя, – отвечал король, уже не пытаясь сохранять безразличие. Его взгляд и тон выдавали все чувства, которые он испытывал по этому поводу. – А я просто воспользовался случаем, когда ты ее бросил.

– Тоже мне новость, – огрызнулся Кристиан, но уже без злобы. Его лицо вернуло краски, только глаза оставались черными. Виктор пересказал ему их с Велиамором разговор и свои предположения. И в отличие от мага, граф полностью с ним согласился. Солнце окрасило ярким заревом небо, осветив смотровую комнату. Где-то в саду около дворца запели птицы.

– Я знал, что все это неспроста, – проговорил задумчиво Кристиан. – Но она пообещала, что не вернется ко мне, даже если ты бросишь ее. Упрямая девчонка. Только если ты умрешь.

– У тебя был шанс, – усмехнулся король. Слова графа ему польстили, хотя он знал, что это всего лишь чары.

– Если ты мне поможешь, я смогу вернуть ее, – рассуждал Кристиан, меряя шагами комнату. – Брось ее.

– Нет, после того, что было с ней сегодня, я не повторю такой глупости, – возразил Виктор. – Я вообще забуду обо всем этом.

– Я тебе забуду, пр0клятый изверг из рода извергов, – пригрозил Кристиан. – Она моя, помнишь?

– Иди ты к лешему, – Виктор покачал головой, сложив руки на груди. – Я не буду тебе помогать.

– Значит, у меня один выход, убить тебя, – решил граф, вновь подступив к нему.

– Знаешь, я уже сомневаюсь, что ты достоин ее, – ответил король. – Твои умственные способности удручают.

– Закройте рот, Ваше Величество, – пригрозил Кристиан. – Я могу еще наверстать.

– Хватит, мне надоело развлекать тебя, – ответил Виктор.

– Сомневаюсь, что тебе помогло бы небольшое трепыхание, – усмехнулся граф.

– Вы слишком самоуверенны, – король смерил его надменным взглядом. – Все мелкие феодалы из глуши считают себя великими воинами?

– Может, я и не воин, но чужих женщин не увожу, – парировал Кристиан.

– Не знаю, я за женщинами никогда не бегал, скорее наоборот, – отвечал Виктор.

– Они бегали за титулом, а не за тобой, глупец, – рассмеялся граф.

– Конечно, куда мне до вас, – король разговаривал с ним подчеркнуто официально, желая поставить на место.

– Но Николь любит меня, – возразил самодовольно Кристиан. – Она была моей, еще когда ты даже не знал о ее существовании.

– Знаешь, она сама поцеловала меня, – ответил Виктор, задетый последним замечанием. – И после этого поцелуя проводила в моей каюте все ночи.

– Надеюсь теперь, когда ты знаешь причину этого, тебе вдвойне приятно, – Кристиан подошел к нему вплотную. – Каково это, пользоваться безвольной женщиной, сердце которой принадлежит другому?

– Не думаю, что она очень страдала, – возразил Виктор, сжав кулаки.

Граф схватил его за шиворот, гневно глядя в глаза.

– Прекратите! – крикнула им Николь, появившаяся из темноты коридора. – Кристиан, отпусти его.

Граф не реагировал, не сводя взгляда с соперника. Тот не уступал, тоже испепеляя его взглядом.

– Прошу вас, – девушка подошла ближе. – Кристиан, я жду ребенка. Отпусти его отца.

Оба мужчины посмотрели на нее. В глазах обоих было отчаяние. Николь даже растерялась. Она приблизилась и оттолкнула графа от Виктора. Тот поддался, ошеломленный новостью. Король посмотрел на противника, словно извиняясь. Кристиан отвернулся и пошел прочь.

– Что вы там делали? – пыталась добиться ответа Николь. Они с Виктором сидели в ее спальной на кровати. Он опирался спиной на подушки, девушка сидела рядом, положив голову ему на плечо.

– Разговаривали, – ответил он, обнимая ее за плечи одной рукой.

– О чем? Дрались из-за меня опять? – спросила она, вздохнув.

– Нет, просто разговаривали, – заверил ее муж.

– Он держал тебя за воротник, – Николь недоверчиво посмотрела на него.

– Да, хотел бить, но, поверь, я убедил бы его не делать этого, – Виктор улыбнулся.

– Ты рассказал ему свою новую идею? – спросила девушка.

– Николь, тебе не следует больше думать об этом, – сказал строго муж, глядя на нее.

– Ты сказал, что не любишь меня, – не сдавалась она. – Как мне не думать об этом?

– Я люблю, ты неправильно поняла, – он привлек ее к себе и крепко обнял. – В тебе смысл моей жизни. Ты моя жена. Конечно, я люблю тебя.

– Ты так говоришь, чтобы успокоить меня, – она оттолкнула его, обиженно надув губы. – А сам думаешь, что под действием магии.

– Но я не бегаю по ночам к бывшим возлюбленным, – возразил мужчина, помрачнев. – Я глупость сказал, прости, – поспешил он исправиться, увидев ее несчастный взгляд.

– Обещаю больше никогда не вспоминать об этом, – продолжал он, вновь привлекая ее к себе. – Прости.

– Я не знаю, почему сделала это, – попыталась оправдаться девушка, уткнувшись лбом в его плечо. – Ты был так озабочен войной, мы так мало виделись. Я почувствовала себя одиноко, а он... – она старалась мягче описать вероломство графа, воспользовавшегося ее привязанностью к нему.

Виктор приложил указательный палец к ее губам.

– Все, хватит об этом, – сказал он ласково. – Я все понял. Теперь это уже не имеет никакого значения. У нас будет ребенок и мы должны быть вместе. То, что мы любим друг друга, очень облегчит нашу участь, пусть это колдовство или что-то другое. Я знаю одно, я люблю тебя.

Николь обняла его за шею и поцеловала, чувствуя, как слезы побежали по щекам.

– Если тебе станет одиноко, сразу говори мне, – попросил он, вытирая ее слезы.

Она улыбнулась, шмыгнув носом:

– Я опять плачу. Какое-то проклятье.

Оба рассмеялись. Николь вынула платочек и вытерла нос, не желая вновь пачкать его форму.

– Я теперь буду некрасивой на празднике, – сказала она, вздохнув. – И так под глазами круги, а теперь еще и веки припухнут.

– Ты не можешь быть некрасивой, – возразил муж. – Ты само совершенство.

Он с искренним восхищением смотрел в ее большие голубые глаза, ставшие от слез еще более глубокими и томными. Несколько золотистых прядей выбились из прически и теперь падали на лицо, когда она склоняла голову. На бледных щеках появился стыдливый румянец, а нежно-розовые губы тронула благодарная улыбка.

– Вы чем-то похожи с Лингимиром, – продолжал Виктор, поправив непослушный локон. – Может, у вас одни и те же эльфы в роду. Он так же смотрит на меня. Я иногда теряюсь.

– Как? – Николь польстило сравнение с венценосным эльфом, которого она сама считала самым прекрасным существом, из всех встречавшихся прежде. Конечно, Мадлена в ее истинном облике, была несравнимо лучше, но то была совсем другая красота. Красота холодной далекой звезды в ночном небе. Эльф же был прекрасен как солнце, улыбчивый и приветливый.

– Будто знает меня, будто мы с ним близкие друзья, – ответил король, вспоминая встречу в зале совета. – Хотя я всегда обходился с ним не лучшим образом.

– Я помню, – Николь улыбнулась. – Нужно поблагодарить его за гостеприимство. Он все такой же? Я помню его лицо, словно видела вчера.

– Если ты будешь продолжать в таком же духе, то никогда не увидишь его, – Виктор недовольно сдвинул брови.

– Почему? – девушка изумленно взглянула на него.

– Я ревную, – серьезным тоном ответил король.

– Он, конечно, красавец, но я люблю другого, – ответила Николь, рассмеявшись. – И ты намного красивее его.

– Красивее эльфа? – скептично поинтересовался Виктор. – Красивее только девушки эльфов. Ты уверена, что сделала мне комплимент?

– Уверена, – кивнула Николь, отдаляясь, чтоб лучше видеть его лицо. – Ты прекрасен как эльф, но в то же время в тебе есть сила и воинственность, как у Велиамора. Он ведь тоже хорош собой, но не так как Лингимир. Ты сочетаешь в себе лучшие их качества.

– Я просто человек, куда мне до них, – усмехнулся мужчина, считая слова жены насмешкой.

– То, что ты человек, дает тебе преимущество, – продолжала она совершенно серьезно. – Ты можешь быть грозным воином и непреклонным правителем, но я знаю тебя другого, нежного и ранимого. Это делает тебя особенным.

Король опустил взгляд, еще недоверчиво усмехаясь.

– Разве тебе никто не говорил, что ты очень красив? – спросила удивленно Николь. – Эта молочная кожа, такая нежная. Шелковистые волосы. А твои глаза я не могу описать, я не знаю таких прекрасных слов.

– Почему я не вижу всего этого, когда смотрю в зеркало? – Виктор обнял жену, понимая, что она все же не шутит.

– Ты смотришь не моими глазами, – она поцеловала его, запустив пальцы в густые черные волосы. Он резко втянул воздух, но не проронил ни звука. Девушка быстро отстранилась, взглянув на свои пальцы в густой запекшейся крови.

– Что это? – она поднесла их к лицу, догадываясь, как он получил рану.

– Я и не почувствовал, – он тоже потрогал затылок. На коже под волосами была глубокая царапина.

– Не обманывай, прошу, – Николь вытерла пальцы своим платком. – Вы все же дрались.

– Нет, мы не дрались, в этом я могу поклясться, – заверил ее король, поднимаясь с кровати. – Я приведу себя в порядок, если ты не возражаешь?

Он позвонил слугам.

– Я знаю Кристиана, он плохо контролирует себя, – Николь тоже спустила ноги с кровати, наблюдая за мужем. – Почему ты позволил ему?

– Николь, оставайся в постели, прошу, – Виктор улыбнулся ей. – Я вернусь, только смою кровь.

Он приказал появившемуся слуге приготовить ванну. Тот поклонился и поспешил выполнять.

– Ты слишком снисходителен, он не заслуживает этого, – девушка вернулась на постель, откинувшись на подушки.

– Он любит тебя, возможно, так же сильно как я. Он отдаст жизнь, защищая тебя. И только ему ты сможешь довериться, когда меня не будет рядом. Я принимаю вашу дружбу, даже ценой своей крови.

– Тебя не будет рядом? – Николь подалась вперед. – Ты опять оставишь меня?

– Я еду в Холоу, – ответил Виктор, присев рядом на край кровати. – Тебя я не могу взять с собой, особенно теперь, когда ты так слаба и нуждаешься в отдыхе и покое.

– Нет, опять? – она обняла его, не желая отпускать даже в другую комнату. – Нет, Виктор.

– Николь, прошу, мне и так тяжело, – он обнял ее, пряча лицо в золотистых локонах. – Я вернусь меньше чем через месяц, обещаю.

– Это опасно? – она взяла себя в руки, понимая, что он страдает не меньше нее.

– Нет, я еду к брату, – ответил мужчина.

– Но Холоу воюет с нами, – Николь погладила его по спине, удерживая в объятиях.

– Нет, больше нет. Тибальд на моей стороне. Возможно, это Эрик приказал ему отступить, – Виктор надеялся, что именно так и будет, иначе он ехал в руки Лоакинору.

– Ты возьмешь с собой Велиамора? – Николь старалась сохранять спокойствие, хотя боялась за Виктора больше, чем за своего, не родившегося еще ребенка.

– Нет, ему появляться там опасно вдвойне. Я поеду со своими офицерами, – ответил Виктор, поднявшись. – Пообещай, что будешь думать о себе и ребенке. Не будешь плакать и изводить себя.

– Обещаю, – Николь слабо улыбнулась, отпустив его руку.

Он поцеловал ее в лоб и вышел. Николь начинало казаться, что она никогда не будет счастлива с любимым мужчиной. Стоило полюбить кого-то, как на него обрушивались сплошные неприятности и беды. Она легла обратно, стараясь поспать перед праздничным ужином, который давал король Лингимир в честь гостей.

Кристиан спустился из башни и прямиком направился к Мадлене. Они с Велиамором занимали одну спальную, как законные муж и жена. Лингимир, большой друг литиатов, предоставил им лучшую комнату с прекрасным видом на сад.

Волшебница сидела у окна, раскладывая свои травы на широком столе. Рядом лежала книга. Иногда женщина заглядывала в нее, чтобы уточнить составы нужных снадобий.

Граф постучал и вошел.

– Ты знала? ТЫ ей сказала? – начал он с порога.

Мадлена подняла голову от чтения и взглянула на него.

– Твой тон мне не нравится, – произнесла она печально. – Ты так спрашиваешь, словно я утаила от тебя секрет.

– Давно ты это поняла? – не реагируя на ее замечание, продолжал Кристиан. Он встал возле стола, глядя на нее.

– Да, хотя будь она простым человеком, я бы не догадалась, – ответила волшебница, тоже вернувшись к своему занятию.

– Почему? Разве есть разница? – граф поискал взглядом стул. Драка в башне вымотала его, и стоять уже не было сил.

– Да, у эльфов видно почти сразу. Появляется прекрасное свечение, знаменующее зарождение новой жизни, – мечтательно рассказывала Мадлена, считавшая детей самым замечательным, что есть в жизни.

– Когда же появилось это треклятое свечение? Почему ты мне не сказала? – Кристиан все больше хмурился. Его шансы теперь равнялись нулю. Он еще раз пожалел, что не воспользовался моментом, когда Виктор был настолько глуп, что позволил убить себя.

– Во-первых, если ты не сменишь тон, я выставлю тебя за дверь, – угрожающим тоном ответила Мадлена, не отрываясь от работы. – Твоя темная натура меня страшно утомила. Я не намерена больше мириться с ней. Или верни моего сына, или убирайся с глаз.

Кристиан встал, порываясь уйти, но, вспомнив, что идти ему уже некуда, и все кто у него остались, это мать и Николь, сел на место.

– Эта новость самое ужасное, что со мной случилось после свадьбы Николь, – произнес он упавшим голосом. – Я готов руки на себя наложить. Теперь мне ее не вернуть. Только если убить этого выродка.

– Если ты убьешь его, Николь не доживет до родов, а если и доживет, то умрет при них, – ответила невозмутимо волшебница, хотя внутри у нее все холодело при мысли, что ее сын однажды не устоит перед соблазном и убьет невинного. С этого момента его душа будет принадлежать магу, переродившему его.

– Ты еще намерен сделать это? – она посмотрела ему в глаза.

– Сегодня я был близок к этому, – ответил Кристиан, представляя, что было бы с Николь. – Не знаю, что меня остановило.

– Я подозревала, что ты опять потребуешь от него объяснений, но что зайдешь так далеко... – изумленно раскрыв глаза, произнесла волшебница. – Как ты умудрился?

– Он сам искал смерти, – нахмурившись, ответил граф. – Он не сопротивлялся, еще и дразнил меня. Его спасло чудо.

– Его я тоже не могу понять, – вздохнула женщина, вспоминая слова Велиамора. Теперь она сама сомневалась в том, что проклятие коснулось Виктора и Тибальда.

– Я могу, – усмехнулся граф. – Кому приятно любить и быть любимым поневоле? Я всегда знал, что Николь по-прежнему любит меня, а он ее просто околдовал.

– Теперь, когда я уверена, что она ждет ребенка, прошу, оставь ее в покое, – сказала Мадлена, умоляюще взглянув на сына. – Дай ей время восстановить силы.

– Что значит, когда ты уверена? Я что-то упустил, – Кристиан имел свои соображения относительно Николь, и делиться с матерью ими не намеревался.

– Она лишь отчасти эльф, – пояснила волшебница, не заметив его скрытых мыслей. – Даже не скажу точно, насколько. Должно было пройти время, чтобы стало ясно, что она действительно беременна.

– А свечение? Когда, кстати, ты его увидела? – графу неприятен был весь этот разговор, но он должен был знать все, прежде чем действовать.

– Зачем тебе это? Разве приятно бередить рану? – не понимала Мадлена.

– Когда? – повторил Кристиан твердо.

– В первую же ночь, – ответила она, закрыв книгу и делая вид, что увлечена работой.

– И ты знала, сразу же? – Кристиан вспомнил слова Виктора, и они каленым железом прожгли все внутри.

– Не нужно было обладать особым талантом, чтобы заметить, – Мадлене тяжело было говорить все это, зная, что причиняет каждым словом боль. Но граф настаивал, нервно постукивая по столу.

– Они светились счастьем, я редко ощущаю такую силу, вижу столько любви, – продолжала она. – Будь у меня тогда спокойно на сердце, я восстановила бы все потраченные в битве силы. Но я волновалась о тебе, о проклятье. Велиамор прав, я не доверяю от того и слабею.

– Выродок, – процедил сквозь зубы граф.

– Кристиан, ты несправедлив, – не выдержала Мадлена. – Ты оставил ее. Сказал, что не хочешь подвергать опасности, жизни с демоном. Даже с ведьмой жил, лишь бы она тебя забыла. Не я ли уговаривала тебя опомниться? Просила дать ей время?

Граф молчал, прекрасно понимая, что мать права.

– Она так долго боролась за ваше счастье, не смотря ни на что, – продолжала та. – Лишь только Ева смогла сбить ее с толку, сыграть на чувствах. И ты не простил, не смог подождать пока она сама придет к тебе. А девочка стала женщиной и взглянула на мир по-другому. Она поняла, что нет смысла бороться, если ты сам не желаешь быть с ней. Этот парень просто проявил чуткость, помог ей. Простой человек смог понять ее отчаяние, ни я, ни ее названая мать, ни мальчишка, преданный ей. Они не почувствовали ее отчаяния, только он. И ты теперь хочешь убить его за то, что он спас твою Николь? Благодаря ему ты можешь разговаривать с ней, быть рядом.

– Чего ты добиваешься?! – Кристиан резко вскочил со стула, так что тот с грохотом упал на пол. – Хочешь, чтобы я спасибо ему сказал?! Стал его другом?! После всего, после того, как он трогал ее, целовал, взял ее в жены?!

Кристиан отошел, отвернувшись от матери и пытаясь взять себя в руки.

– Нет, я прошу оставить их в покое, – произнесла Мадлена после паузы. – Теперь ты не имеешь права пытаться вернуть ее.

– Все против меня, – ответил граф, направившись к двери. – И ты тоже.

– Я никогда не буду против тебя, – ответила женщина. – Ты знаешь это.

– Когда она родит и ее жизнь будет в безопасности? – спросил Кристиан, стоя спиной.

– Зимой, – ответила Мадлена, не понимая, зачем сыну это знать, но, не желая больше ссориться.

– Я ничего не буду делать, – произнес граф. – Я и словом не обмолвлюсь о своей любви. Я стану ее лучшим другом и только. Можешь быть спокойна.

– Поверь, это единственно правильное решение для вас всех, – Мадлена встала и подошла к сыну. – Я понимаю, что тебе тяжело.

– Не надо жалеть меня, – он обернулся, одарив ее гневным взглядом. – Ты ясно дала понять, на чьей стороне.

Он вышел, хлопнув дверью. Мадлена вздохнула и вернулась за стол.