Текст книги "Чужие сны (полный вариант) (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Оливковая ветвь – это человеческий символ мира. Вишу он ни к чему не обязывает. Бакшаров делает предложение от имени того, кто ничего не решает, понимаешь? За рулем сидит другой. А тебе протягивает руку пассажир.

Влад двинул плечами, словно только сейчас почувствовал холод.

– Не факт, – произнес он, – Антон сильный человек. Он может справиться с программой.

– Нет! – почти выкрикнула девушка, – ты посмотри, как он ее держит!

Антон выругался, бросил ветку, торопливо сдернул перчатку и кинул туда же. Полыхнуло голубым огнем и на месте сугроба образовалось небольшое озеро.

– Так, значит, – Влад обвел пристальным взглядом Антона, Чернова, дымки от костров за их спиной, – Хочешь мира? Ну, значит, готовься к войне... Звероящер.

Осорин помог своей спутнице забраться в машину, при этом его спина, демонстративно повернутая к врагам, выражала презрение. После этого он сел за руль, и, не прибегая, на этот раз, к спецэффектам, выехал за периметр.

Чернов долго провожал глазами черный джип, словно ждал, что он опять отмочит что-нибудь этакое. Но, видно, у Осорина кураж пропал.

– Понимаешь, Макс, пепилац без гравицапы не летает, – пояснил Антон. И длинно сплюнул в снег, – видал блондиночку?

– Она не натуральная блондинка, – возразил Чернов.

– Точно, – кивнул Антон, – слишком умная.

От города мы отъехали километра три, не больше. Все это время Влад не проронил ни слова, смотрел на дорогу, ехал, словно по сырым яйцам, и от него просто волнами шел... даже не гнев, а боль, наверное. Такое ощущение, что ему было физически больно. Словно его ударили.

Едва последние постройки остались позади, он решительно свернул на обочину, затормозил и рванул молнию "Аляски".

– Ты то хоть понимаешь, что он не врал? Он просто не справился. Но он не врал.

– Понимаю, – кивнула я, – и то, что тебе, в общем, ничего не грозило, я тоже понимаю. Я не сдержалась. И открылась. Теперь Звероящер все про меня знает.

– Ну и мамонты с ним, – сказал Влад уже своим обычным голосом, – Он много чего знает. А не знает еще больше.

Осорин достал мобильник, взглянул на него мельком и кинул на торпедо.

– Времени у нас море, – сообщил он неизвестно кому, возможно, самому себе, – куча времени. Знаешь, мне не часто женщины жизнь спасают...

Он повернулся, и от его пристального взгляда меня вдруг окатило какой-то странной, предпраздничной тревогой.

– Я не люблю быть в долгу. Но быть в долгу перед тобой мне... приятно, – Влад взял меня за руку, перевернул и поцеловал ладонь. И еще раз, запястье. Поцелуи – как легкая щекотка. И одновременно – как электрический разряд.

– Не делай этого, – сказала я.

– Почему?

– Потому что Лена – моя сестра.

Влад помотал головой:

– То, чего она не знает, ей не повредит.

– Мне это не нравится, – сказала я.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Ты сейчас можешь оказать активное сопротивление? – Осорин спрашивал с серьезной миной, а глаза смеялись.

– Знаешь, возможно, и смогу.

– Но ты же не станешь рисковать той жизнью, которую только что спасла?

Он прикоснулся к крючку на моем полушубке. Только прикоснулся. Тот щелкнул и открылся. Сам собой.

– Говорят, то, что происходит на узкой грани между жизнью и смертью, не считается, – тихо сказал Влад, – потому что люди сами не знают, что творят. Но есть и другая точка зрения. Что только то, что происходит на этой грани, только оно и имеет значение. Ты как думаешь?

Интересно, он что, всерьез считал, что я еще могу думать? Могла бы, так вырвала бы ключ зажигания и выбросила в окно, подальше в снег. Небось, полазали бы вдвоем по сугробам, так быстро остыли бы.

Но видно кому-то на небесах все, что происходило в черном джипе на обочине дороги, не слишком понравилось. Подал голос мобильник Влада. А через мгновение – и мой. Звонки прозвучали хором и тут же оборвались.

– Номер не определился, – сказал Осорин, в ответ на мой вопросительный взгляд, – у тебя то же?

– Значит, это не кто-то на небесах, а кто-то на земле, – подытожила я, – вопрос – кто?

– Думаю, даже не вопрос, – Влад тряхнул головой, – Ну что за жизнь?! Только соберешься соблазнить красивую девушку и – труба зовет. Можно подумать, мы под созвездием Феникса не навоюемся.

– Тебя домой не тянет? – вдруг осенило меня.

Влад пожал плечами. Недавнее наваждение, или как это можно назвать, схлынуло. Рядом со мной был хороший друг. Такой, как тогда, на берегу реки, в самом начале нашего знакомства.

– Я родился здесь. Всю свою жизнь здесь прожил. Элька бредит возвращением, Олег – верный сын Крес, Храшу сила нужна, Алик видит во сне другие звезды... Алка – та просто домой хотела. А я здесь дома.

– А ничего, что здесь, лет через пятьдесят, ты просто умрешь? От старости? – поинтересовалась я.

– Таня, во время перехода князь Ясы жжет своих подданных, как батарейки. По очереди. Как ты думаешь, если бы я боялся смерти, я смог бы приказать тому же Храшу: вперед, твоя очередь умирать?

– Наверное, приказать бы мог. Чего ж не приказать. Но сомневаюсь, что кто-нибудь подчинился.

– Ладно. Перерыв на чай закончен, – Влад снял машину с ручника и потянулся к переключателю скорости, – Прости меня.

– За что? За то, что пытался соблазнить? Или что не довел дело до конца?

– Тебе виднее, – "Навигатор" выполз на дорогу, – Элька молодец, все-таки. Чутье у нее – мне б такое.

– Думаешь, это она? – испугалась я, – она звонила?

– Сила всегда оставляет след. Неужели я руку собственной жены не узнаю? – усмехнулся Влад.

– А у тебя неприятностей не будет?

– Будут, конечно, – убежденно кивнул Осорин, – ничего, прорвемся. Она меня знает, как облупленного. Еще когда замуж выходила – знала. Видели глазки, что покупали, теперь кушайте, хоть повылазьте. А тебя она просто берегла.

– Почему Денис скупает битые машины? – спросила я еще раз, на всякий случай.

– Потому что они дешевле целых, – исчерпывающе ответил Осорин. Подмигнул мне и притопил педаль газа так, что елки по обочине слились в одну сплошную ленту.

Темноглазая девушка в короткой, чуть ниже пояса, шубке, без шапки, в мини-юбке и капроновых колготках пробиралась по снегу к мужчинам, стоявшим возле времянки. Губы ее, накрашенные модной, почти белой перламутровой помадой странно выделялись на остром лице, почти посиневшем от холода.

– Марочка, на тебя даже смотреть холодно, – пожаловался Чернов, – Тоха, сделай что-нибудь с этим красивым, но непрактичным чудом природы.

– Без проблем, – Бакшаров обвел указательным пальцем силуэт девушки... и на ее плечах появилась роскошная песцовая шуба: в пол, с большим капюшоном.

– А почему не норка? – флегматично поинтересовался Макс, пока девушка восхищенно ахала и пыталась увидеть себя со стороны без зеркала.

– Женщинам до тридцати норку носить вообще не стоит, – с апломбом пояснил Антон, – это возрастной мех.

– Ты мне кое-что обещал, – напомнил Чернов.

– Обещал – выполню. Когда было по-другому? – глядя в напряженное лицо друга, Антон позволил себе еще пару секунд "помариновать" его. Потом улыбнулся, – выдергивай ее, Макс. Больше ей там делать нечего. Чую, события произойдут совсем скоро.

– Дни?

– Возможно, даже часы.

– Волнуешься?

– С чего бы? – удивился Антон.

Макс внимательно посмотрел на него и понял: не врет.

В теплой, согретой двумя мощными обогревателями времянке светил маленьким экраном переносной телевизор. Девушка как раз прибавила звук.

"...Странные слухи, просочившиеся в прессу сегодня утром, получили неожиданное подтверждение. Напомним нашим зрителям, что, по неподтвержденным данным, вчера ночью из местной пересыльной тюрьмы совершила побег группа особо опасных преступников. Пресс-служба ГУВД не подтвердила, но и не опровергла информацию. А сегодня днем, из источников, близких к губернатору, стало известно, что побег действительно имел место. Более того... – довольно длинное, английское лицо ведущей вытянулось еще больше, – бежавшие из тюрьмы преступники захватили заложника. Им оказался известный бизнесмен Данила Юрьевич Фирсов. Предприниматель стал жертвой своего необычного хобби. Напомним, что уже много лет Данила Юрьевич коллекционирует фото известных преступников. В столь неурочный час в пересыльной тюрьме он оказался с целью запечатлеть одного из бежавших. Видимо, имел место сговор с охраной тюрьмы. Бизнесмен неосмотрительно вошел в камеру к преступнику с оружием. Воспользовавшись подходящим моментом, заключенные, чьи фамилии пока не разглашаются, захватили предпринимателя, и, прикрываясь им, как живым щитом, вырвались из тюрьмы. Оперативные действия милиции позволили в короткие сроки "закрыть" город..."

– Теперь понятно, почему менты с ночи такие встрепанные, – произнес Антон, – да и многовато их на квадратный километр. Я уже четыре машины видел...

– Это может как-то помешать нашим планам? – встревожено спросила Мара.

– Как сказал бы красноармеец Сухов, это вряд ли, – хмыкнул Антон, – у них своя свадьба, у нас – своя.

Чернов увлеченно смотрел телевизор. Ни он, ни Антон не заметили, как Мара подошла ближе и очень осторожно опустила в карман Максима маленький камешек. Кристалл розового кварца.

Полдня я слонялась из угла в угол, не зная, чем заняться. Мысли не шли в голову, работа валилась из рук, желудок – и тот меня бросил, есть ну совершенно не хотелось. Я с трудом влила в себя полчашки кофе. Олег был деятелен: звонил, терзал компьютер, снова звонил. Я даже не прислушивалась. В кои-то веки мне было совершенно ясно, что мое знаменитое кошачье любопытство именно сейчас поощрять нельзя никак, я могу крупно и красиво подставить свою родню... ну и друзей. Так получилось. Оставалось только ждать.

В половине пятого зазвонил внутренний телефон.

– Зайди, – сказала Лена. Сухо? Коротко? Или обычно?

Встречи с ней я побаивалась. Оказалось – напрасно. Сестра была вся в работе по самые кисточки на ушах. Заметив меня, она мотнула светлой стрижкой в сторону кабинета президента и снова выпала из реальности. По-ходу, только я здесь не знала чем себя занять. Все остальные были в цейтноте. Ну, так поделились бы проблемами, может, пригодилась кому. Или этот вызов – как раз оно и есть?

Оказалось, не я одна в "Алексе" – праздношатающаяся. Господин президент, видимо, считал, что хороший руководитель тот, кто может организовать дела так, чтобы они и без него вертелись, а самому в это время загорать на Гавайях. Или как-то по-другому балду пинать. Войдя, в первую минуту, я даже испугалась. Влад сидел на ковре и что-то сосредоточенно творил. Смотреть со стороны, так бомбу обезвреживал, не иначе.

Он подозвал меня кивком.

Я подошла и присела рядом.

– Тебе что, козла не с кем забить?

Влад сдержанно улыбнулся. За то время, пока я тут не была, президент внес некоторые изменения в дизайн кабинета. Собственноручно. По всему периметру были расставлены костяшки домино. Не один десяток коробок ушел, однозначно.

– Если я сейчас толкну одну косточку, догадываешься, что будет? – спросил он.

– Ну, все повалится.

– Начнется цепная реакция, – кивнул Влад, – навскидку, сколько времени потребуется, чтобы она завершилась?

– Понятия не имею, – слегка растерялась я, – несколько секунд, наверное.

– Почти полминуты. Я проверял не один раз. Всего полминуты. А знаешь, сколько я строил эту цепь?

– Догадываюсь.

– Даже не догадываешься. Очень долго. Каждая косточка в ней – не просто случайный элемент, а тот единственный, который нужен. С любым другим цепь не замкнется. Вот это – осторожно, мизинцем Осорин коснулся ближайшей косточки, – я. Тот, что рядом – Эля. Этот – губернатор Кучера... Следующий – твой приятель Кролик.

– Значит, одна из этих косточек – я?

– Значит так. Когда ты сообщила мне про Зураба, я смог поставить в эту цепочку последнюю косточку. Время ставить закончилось. Наступает время ронять.

Я молчала. Пока от меня как будто ничего большего не требовалось.

– Посмотри внимательно. Цепь достаточно плотная. Если вынуть из нее одну косточку, она замкнется. Если убрать две – возможно тоже замкнется. Снять третью – цепь прервется. И на моей многолетней работе можно будет поставить крест.

– Две косточки ты уже потерял, – догадалась я.

– Льщу себя надеждой, что пока я не потерял ни одной, – Влад выпрямился. Теперь он смотрел мне прямо в глаза. И выдержать этот взгляд оказалось почему-то совсем не трудно.

– И?

– Одну косточку можно вынуть, – напомнил Влад, – это ничего не изменит.

Я тоже улыбнулась. И тоже аккуратно коснулась мизинцем одной из косточек. И почувствовала ток силы. Сдержанный, едва заметный, но мощный. Это была не просто игрушка. Влад построил действующую модель.

– Это – Маргелов. Это – Алла. Это – Олег. Это – мой друг Кролик. Это – моя сестра. Это – племянница. Эти две – мои родители. Это – ты...

– Достаточно, – перебил меня Влад, – я понял. – И опустил голову.

– Представляешь, годы я собирал эту цепь, чтобы поджечь. И на предстартовой проверке вдруг обнаружил, что каждое звено в ней – золотое.

– Я – последняя? – догадалась я.

– Последняя. Я честно предложил выбор всем.

– И все ответили, что пойдут за тобой. Ну, так гордись, князь. – Я поймала себя на том, что впервые назвала его так не в шутку, – и – поджигай, не сомневайся. Это ведь не новогодние петарды, это огонь по врагу.

На автостоянке перед "Алексой" на моей памяти еще никогда не было так людно. И... ну как тут выразишься, не "машинно" же? В общем, весь гараж выехал проветриться. "Синие щиты" в полном составе хмуро курили рядом со своими шикарными джипами, переобутыми к зиме в шипованную резину. Особняком держались ребята и девушки из "Клена". Их неприметные "Фольксвагены", "Опели" и девятки занимали последние площадки парковки. Все ясно, они – засадный полк, пойдут в аръегарде. Храш вынырнул откуда-то сбоку, я даже не успела засечь направление, князь пожал ему руку и легонько ткнул кулаком в плечо:

– Ну что, твой звездный час, Саша?

– Эт-то точно. Звезд богато. Мороз будет, – немного невпопад заметил Храш.

– Минут через двадцать стемнеет окончательно, так что, думаю, можно двигаться. "Щиты" впереди, их задача – эти последователи Мукту. Вам поможет милиция и солдатики, Кучера обещал. Постарайтесь обойтись без травм. С обоих сторон. К самому Бакшарову не лезьте. И к шаторе, если появится...

– "Клен" может попробовать ее на зуб?

С полминуты Влад размышлял.

– Знаешь, наверное, стоит. Мы же людей для серьезных дел готовим. Но пусть впустую не геройствуют. Всей массой, удар – и отход, как учили.

– Разберемся. Не волнуйся. Только сам-то... – Храш неловко замолчал.

– Как фишка ляжет, – сказал Влад, – ну, по коням!

Кавалькада машин, светя фарами, взревывая мощными движками на форсаже и, время от времени, сигналя, как арабская свадьба, вырвалась на шоссе, и, изумляя встречных водителей, понеслась на скорости, превышающей официально разрешенную раза в два. Водители дали себе волю, по просьбе князя Влада их крышей в сегодняшней операции был сам губернатор, так что на посты с радарами можно было плюнуть.

"Навигатор" скромно пристроился в хвост.

Нас оказалось всего четверо: Влад, Лена, Олег Ковалев и я.

Мы сидели молча, смотрели на дорогу. Мне было тягостно, но Лена, улучив момент, взяла мои пальцы в свою узкую ладонь и легонько пожала. И сразу стало легче.

После поста "Навигатор" свернул с шоссе не грунтовку. Кавалькада понеслась дальше. "Отряд не заметил потери бойца и яблочко-песню допел до конца"...

– Даже не думай об этом, – вполголоса предостерег Влад.

– Есть другая песня, – Лена ровно улыбнулась, – "Все, что тебя касается, все, что меня касается...

– Все только начинается". – договорила я. И почувствовала, что камень, лежавший на сердце, наконец-таки рухнул. А может, и не было никакого камня?

Настроение стремительно пошло вверх, я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь. И вдруг заметила рядом с Олегом футляр от саксофона.

– Мы что, под землю пойдем?

Он перехватил мой взгляд.

– Нет. Мы пойдем к звездам.

Местности я сначала не узнала. Окраина небольшого, не слишком процветающего городка, бетонный забор промзоны, автобусная остановка... И – машины. Много машин. Причем, не "москвичи". Машины дорогие, стильные, породистые. Карманы у двух магазинчиков, стоянка у забора, остановка и все свободные пятачки оказались просто забиты престижными иномарками. Окна заводского корпуса светились все.

– Откуда здесь такая толпа? – изумилась я.

Олег, прикрыв глаза, вращал головой, как спутниковой антенной.

– Действительно, есть лишние. Должно быть четыре человека. Их там шесть.

Мы вошли не прячась. Среди такого количества тачек "Навигатор" потерялся, как еще одна птица в большой стае.

Из полуоткрытых ворот цеха гремел какой-то отвязанный ганста-рэп.

Войдя внутрь я на миг потерялась... И, по ходу, не я одна. Остальные тоже раньше ничего подобного не видели. Огромное пустое пространство было скудно освещено двумя парами автомобильных фар. Ребята загнали в цех личный транспорт. Откуда-то сверху, со ступеней железной лестницы орала магнитола. А прямо по середине возвышался... возвышалось... Больше всего это было похоже на бур, как его любят рисовать художники-мультипликаторы. Здоровенная выпуклая спираль, направленная в потолок. Приглядевшись, я поняла, что она состоит из множества некрупных зеркал, закрепленных под углом... А больше не поняла ни черта. Агрегат, видимо, не был достроен и по этому поводу трое мужчин вполголоса ругались у самой "штуки", а двое прикручивали еще одно зеркало на самой верхотуре. В одном из этих двоих я с удивлением узнала Алика Маргелова. Подвернув рукава шикарного костюма он умело орудовал гаечным ключом, в то время, как молодой парень, похоже, из "Клена" держал зеркальный лист и время от времени замерял угол транспортиром.

Откуда-то сверху, с протянутого под самым потолком пролета обезьяной спустился Кролик. Он был перемазан чем-то черным и руки не подал.

– Почему здесь лишние? – спросил Влад.

– На складе подхватил, – Кролик пожал плечами, – не драться же с ними. Пал Палыч сказал, что хочет посмотреть, как его зеркала сработают в таких необычных условиях.

– А Данила Юрьевич?

– А я за компанию. Считайте, что мне тоже интересно, – улыбчивый купидончик средних лет подкатился к нам. Следом подошел мужчина, которого я тоже знала. А точнее, видела. Давно. Он разговаривал с Олегом об инвестициях в науку. Значит, вот кто изобретал сверхпрочные зеркала.

Влад сдвинул брови.

– Туристов здесь не будет. Только батарейки. Энергию для контура дадите? Тогда оставайтесь. Нет – за ворота, здесь будет опасно.

– Как это – энергию? – Данил Юрьевич все еще улыбался, но улыбка стала натянутой.

– "Матрицу" смотрели? – спросил Кролик, – вот так.

– Это что же, нам в мозг привод воткнут? – слегка даже испугался Пал Палыч.

– Мы же не в Голливуде, – оскорбился Кролик, – Мы вас культурно, через блютус подключим.

– Ты, Нео, за свою конструкцию ручаешься, на головы нам не рухнет? – спросил Влад, – бить ее порядочно будет...

– Обижаешь. Шуруп, забитый молотком, прочней, чем гвоздь, закрученный отверткой.

Подошел Алик. Он вытирал руки какой-то ветошью, лысина сверкала в свете автомобильных фар. Увидев меня, он кивнул, уже не протестуя.

– Маргелов, – Влад покачал головой,– почти пять дней... Как ты тут выдержал, а?

– Сам не знаю. Как-то.

– И как тебе пришло в голову, что переход можно построить здесь? В классике, точка должна быть энергетически сбалансирована. Как в Верске, на месте бывшего рынка. Там прелесть, что за точка, пивной ларек воткни – хозяин олигархом станет. А здесь – кошмар, трясина, – Влад пятерней сгреб волосы на макушке, пригладил, – мне уже тошно. Похоже, дальше будет еще хуже.

– Минус на минус дает плюс, – Алик пожал плечами, – видимо, дисбаланс тоже можно использовать. Во всяком случае, прошлый переход был построен именно здесь.

– Откуда ты знаешь? – насторожился Олег.

– Отсюда, – Алик порылся в карманах и вытащил смятый рекламный буклет с гербом города, – Мохов – древнее поселение. Ученые ему семьсот лет дают, но они здорово ошибаются.

– Крес Светлая, – ахнул князь, – это же контур! Наш контур! Где были мои глаза?

– Цвета совсем другие, – заметил Олег, – и финтифлюшки лишние. Здесь двух линий не хватает...сбивает. Маргелов молодец, разглядел.

– Меня цвета не сбивали...

– То есть? – насторожился Влад.

– Я – дальтоник, – спокойно признался Алик, – цветов не вижу. Я сразу увидел наш контур.

– Опаньки! Как же ты силой оперировал? Там же важны оттенки...

– Я это подозревал, – Олег покачал головой.

– Я так часто ошибался? – удивился Маргелов.

– Ты не ошибся ни разу. Единственный из всех нас. Именно поэтому я и заподозрил, что с тобой что-то не так. У тебя была причина быть очень внимательным, – обстоятельно пояснил Олег.

– Ну что, можно камешки обживать? – спросила Лена, оглядываясь.

– А и пойдем, пожалуй, – кивнул Осорин, – времени-то немного осталось.

Камни я заметила не сразу. Зеркальная спираль глаза застила. Это были и в самом деле камни: пять штук, больших, довольно высоких. Они имели форму правильных параллелепипедов, и располагались: четыре – по углам, а пятый в центре, в аккурат в средине спирали.

– Как вы их сюда вворотили? – потрясенно спросила я.

– Да они же легкие. Это пемза.

– Чего? Которой пятки чистят?

– Ну да. Отличный усилитель, несет в себе энергию моря. Мой – западный? – уточнила Лена, – я в апреле родилась. А ты – в феврале, значит – северный. Вон тот.

– Южный – мой, – объявил Влад.

– Ты же тоже весенний? – удивилась Лена.

– Я – князь, мне можно.

– "Клен" прикрывает, а Восток и Центр, значит, нам с Маргеловым достались, – Олег потер переносицу, – но мы-то не князья.

Влад осторожно взял Алика за плечо. Сжал, совсем несильно. Но тот поморщился, и, мне показалось, с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть.

– "Клен" прикрывает, – согласился Осорин, – но не контур, а его.

Алик открыл, было, рот, но Влад решительно качнул головой:

– Не спорь. Ты нашел идеальное место для перехода, ты рассчитал контур, ты подготовил землю. Ты выпит до дна. Самым правильным было бы отправить тебя как можно дальше отсюда. Помолчи. Я и в мыслях не держал тебе такое предложить. Я тебя понимаю. Когда тот, кто тебе дороже жизни, стоит на камне, лучшее, что можно сделать, чтобы не сойти с ума, это встать на соседний. Но ты просто не сможешь. Поэтому я захватил двоих парней из "Клена", чтобы они поставили тебе щит. Так что твоя должность сегодня – наблюдатель.

– Думаешь, моих сил хватит, чтобы погасить воронку? – с сомнением спросил Олег.

– Ты будешь не один, – заверил Влад.

Олег не успел ничего спросить. Ворота цеха приоткрылись. Мы все, словно по команде, повернулись туда. На пороге стояла незнакомая кареглазая девушка в шикарной песцовой шубе до пят. Она улыбалась нам, неуверенно и одновременно вызывающе.

– Кто это? – спросила я.

Она перевела взгляд на меня.

– Неужели не узнала? А ведь я шла сюда по твоему пеленгу.

У меня в голове словно что-то щелкнуло и прояснилось. Машинально я сунула руку в карман. И вынула маленький кристалл розового кварца.

– Алка! – ахнула я. Сорвалась с места и почти повисла у нее на шее, – я знала, что сон на пятницу всегда в руку!

У нее было другое лицо, другие глаза, она стала ниже ростом, но это была она. Живая Алка! Совершенно живая Алка. Я повернулась к своим, чтобы поделиться этой новостью... и осеклась, наткнувшись на взгляд шефа. Силы небесные, что за взгляд...

– Олег, осторожнее. Раньше времени контур подожжешь, – заметил Маргелов.

– Да нет, – Олег тряхнул головой, и, провалиться мне на месте – улыбнулся, – По-моему, самое время.

Шеф аккуратно вынул инструмент из фуляра.

– Дамы и господа, внимание: первый концерт для саксофона и пемзы, – сострил Маргелов.

– Просьба занять места, – поддержал Влад.

Незнакомая Алла прошла в центр спирали, даже не пригибаясь, и положила на камень еще один кристалл. Сколько их у нее? Или она их просто создавала по мере надобности?

– Так она всегда была на нашей стороне? – переспросила я.

– Конечно, – кивнул Олег, – слабо Звероящеру тягаться с Первой.

– Скорее, – подстегнул голос Влада, – время дорого. Времени почти не осталось.

Я торопливо взобралась на камень, который определила для меня сестра. Она встала на соседний. Влад занял место напротив. Данила Юрьевич и его любопытный инженер, повинуясь коротким, точным указаниям Алика заняли места рядом с огромной зеркальной улиткой. Лица у них были напряженные, но не испуганные. Маргелов отошел к задней стене, ребята из "Клена" встали рядом. Кролик свистнул откуда-то сверху и, притопив клавишу магнитолы, обеспечил тишину. Алла с Олегом разошлись по разные стороны. Подруга сделала длинный, красивый пас левой рукой. Над центральным камнем на мгновение сгустилась темнота, а когда она рассеялась, я увидела неподвижную фигуру: слегка рыхловатую, в длинном темном пальто. Тот самый дядя, который как-то обещал отрезать Алику голову. Сейчас он бы и рад был что-нибудь отрезать... или просто смыться в любом направлении, но, похоже, ничего не мог, только вращал глазами. Я нечестиво, но искренне порадовалась.

Только один камень, восточный, остался незанятым... Была в этом какая-то неправильность. Точнее, незавершенность. Контур был не замкнут, осенило меня. Похоже, Влад ждал еще кого-то. Но больше я ни о чем подумать не успела. Олег начал играть. Это был какой-то простой, очень знакомый вальс. Но музыка была такой проникновенной, что отзывалась даже в пятках. А еще через мгновения я поняла, что сверхвосприятие тут не при чем, просто камень резонировал.

– Центр поймал, – сообщил Кролик, – привязываю.

Стоявшая на камне реалистичная скульптура Чернова вдруг дернулась и, мне показалось, высказалась по поводу чьей-то матери. Тонкая, слабо светящаяся зеленая нить прошила ее насквозь, и ушла вверх. Где, видимо, Кролик подсуетился, поймал ее зеркалом и перенаправил на улитку. Спираль слабо засветилась.

Меня это дергание Чернова здорово обеспокоило. Похоже, ему было больно. Не то, чтобы его страдания меня тревожили, но процедура-то, похоже, стандартная. Или нет? Один вальс сменил другой, Влад на мгновение сожмурился, а уже в следующую секунду Кролик отрапортовал сверху, что благополучно "привязал" юг. Олег играл то быстрее, то медленнее, то пронзительно, то мягко, то забираясь на самый верх, на грань слышимости, то обрушиваясь в басы. Подбирал музыку для каждого камня? Или для каждой "батарейки"? Если так, то моей оказалась простая и легкая музыка Штрауса. Вот уж никогда бы не подумала.

"Подключение к матрице" и в самом деле оказалось "культурным" – словно жаркая волна прокатилась от ступней к макушке – и я почувствовала себя частью целого. Одной пятой.

Последним Кролик "привязал" пустой камень. То, что на нем никого не было, никак не испортило общую картину. Нить от него потянулась, была поймана и отправилась по назначению. Зеркальная спираль вбирала в себя свет, но отдавать его не спешила, словно там, внутри, стоял невидимый поглотитель... или накопитель?

Слабые, едва видимые глазом лучики тянулись к ней и от двоих "туристов". Вот интересно, что чувствовал Данила Юрьевич, вляпавшись по собственному любопытству в такую интересную историю?

Толпа у бывшей оптухи стремительно редела. Она бы таяла еще быстрее, но окончательно рассосаться последователям Мукту мешали три кольца оцепления: милиция и ОМОН, "Синие щиты" банка "Алекса" и "Клен". Впрочем, чтобы миновать их все, достаточно было лишь показать паспорт.

Если бы Антон Бакшаров был нервным, он бы сейчас, пожалуй, скрежетал зубами.

В детстве его очень занимал один вопрос: на каком топливе работает движок машины времени. Но ни в одном фантастическом романе, от классического Уэллса до современных Лазарчука и Успенского он не обнаружил даже намека. Ясно, что банальная электрическая розетка неприемлема. В лучшем случае это будет путешествие в один конец. Двигатель внутреннего сгорания? А сколько бензина брать с собой? Урановые стержни? Сразу возникает вопрос, как защитить пилота? Или дети ему не нужны? Солнечные батареи? А если там купол, как в "Горце 2" или вечная ночь, как в "Терминаторе"? Размышляя над этим вопросом, Антон пришел к выводу, что оптимальным решением было бы запитать машину на самого пилота.

Князь Влад не думал. Он просто знал. И сделал ход конем, перерубив провод.

Но разве можно было ожидать, что Кучера плюнет на права человека и свободу совести, и, накануне выборов, поддержит силовую акцию против народных любимцев?

Впрочем, отмазка для прессы у него была железная: побег опасных заключенных, захват заложника, информация от "источника, пожелавшего остаться неизвестным"... Наверняка Фирсов сидит себе сейчас в какой-нибудь машине "Синих щитов" и готовится предстать перед телекамерами в роли только что освобожденного. Может быть, какого-нибудь мента или военного обнимет. И Кучера – герой. Свобода и совесть, конечно, вещи хорошие, но жизнь и безопасность во все времена ценились дороже.

– Они все тут, – сказал Максим Чернов. Руки его в кожаных перчатках, были сцеплены в жесткий замок, – и "щиты" и "Клен". И сами, наверняка, поблизости. Черт, и мороз, похоже, крепчает.

Антон покосился на приятеля:

– Ага. А в тюрьме сейчас ужин. Макароны.

Тот поежился. Потом сообразил, улыбнулся несколько кривоватой улыбкой.

– Раковина два дня заряжалась, – спокойно ответил Антон на все незаданные вопросы разом, – думаешь, они зря тут мантры распевали? Сил у нас хватит на всех, и еще останется.

– Тогда чего мы ждем? – удивился Максим, – врезать им, так, чтобы белых коней увидели. Лучшая оборона это нападение.

– Этот лозунг хорош для парламентских дебатов, – фыркнул Бакшаров, – когда тебя в коррупции обвинили, или с голыми девицами засняли накануне перевыборов. А в остальное время лучше сидеть в обороне. Потери обороняющейся армии, как правило, в три раза меньше, чем наступающей. Я накрыл нас щитом. Пусть менты и армейцы малость поудивляются, им полезно будет, для общего развития. А там и Лерка подъедет. Кстати, позвони ей.

Макс поморщился:

– Не нравится мне мысль, что Лера будет снова драться против Осорина. Она все еще помнит ту неудачу... И еще... Мне кажется, тогда она могла его уничтожить. Просто нужно было ударить в полную силу.

– Она все еще его любит, – кивнул Антон, – ты мне Америку не открыл.

– Но если ты все понимаешь, тогда почему...

– Нас слишком мало, – предельно откровенно ответил Антон, – при всем богатстве выбора другой альтернативы нет. Звони.

Максим достал телефон, нажал двойку. Бакшаров следил за его руками, словно боялся, что друг передумает.

Кисть Чернова вдруг стала тонкой и словно прозрачной. Он удивленно взглянул на нее, машинально разжал пальцы. Телефон упал на утоптанный снег.