Текст книги "Попутный ветер"

Автор книги: Татьяна Лыткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Майкл улыбнулся забавному сравнению.

– И только когда я перестал предпринимать эти попытки, тогда у нас начались нормальные отношения, как сейчас, – медленно продолжал Ардорини. – Я потом долго боялся что-то менять. А теперь это вдвойне бесполезно.

– Почему? – темный взгляд Колтейка не отрывался от дома Лоран.

Фрэнк вздохнул. Наверное, не стоит говорить обо всех своих предположениях.

– Потому что вы вернулись, – уклончиво ответил он.

Как ни странно, этот ответ Майкла удовлетворил.

– Прости, что я так нахально спрашивал, – негромко извинился он. – Мне просто показалось, что тебе не повредит самому себе ответить на все эти вопросы. Иногда помогает, – и он неожиданно словно выключился. Взгляд затуманился, а лицо из внимательно собранного стало отсутствующим. – Иногда помогает, – повторил он, будто самому себе.

Ардорини с некоторой тревогой наблюдал за изменившимся Майклом. Подумалось, что Лиэлл могла ошибиться, оценивая его психическую устойчивость. Не зря она опасалась давать полную информацию.

– Если бы я знал, какой вопрос задать себе, чтобы иметь возможность хотя бы подумать над ответом, – неожиданно с тоской произнес Колтейк. – Ну, хоть один! Кроме того, который меня мучает все время – «кто я»? И ведь что обидно, я теперь знаю правильный ответ. Но мне это пока не помогает.

– Ну вот, я же говорила, что мои спутники далеко не уйдут, – прозвучал задорный голос Лиэлл.

Фрэнк вскинул голову и увидел обеих женщин, заглядывающих в беседку – Лиэлл с радостной улыбкой, Джулия – серьезно и спокойно.

– Здравствуй, Джули, – приветствовал ее Майкл. От звука его голоса в лице Лоран что-то изменилось.

– Привет, – чуть дрогнувшим голосом откликнулась она.

– Мы все-таки нашли тебя, – позволил себе улыбнуться Колтейк.

– Мы, – тихонько фыркнула соэллианка за спиной Джулии и поманила Фрэнка из беседки.

– Как прошел разговор? – поинтересовался Ардорини, когда они отошли от беседки.

Лиэлл чуть заметно нахмурилась.

– Мне пришлось немного повылезать из шкурки, – призналась она. – Мисс Лоран оказалась очень принципиальной. Мне долго пришлось объяснять ей политику правительства, как вашего, так и моего. Она, кажется, так до конца и не прониклась.

– Не переживай, – дотронулся до ее плеча Фрэнк. – Ты ведь и сама не прониклась, считая, что вы неправы. Поэтому и ее не смогла убедить до конца. А потом – она же едет с нами?

– Едет, – кивнула Лиэлл. – Только тут роль сыграла не я.

– А кто? – удивился он.

– По-моему, мое упоминание о Тео. Она не могла себе представить возвращение в Чикаго – там ей было слишком плохо. Но когда я сказала, что Челлт и Коулс…

– А почему именно Тео? – перебил ее Ардорини. – Может, Коулс?

Лиэлл отчаянно замотала головой.

– Не-е-ет, – категорично возразила она. – Это Тео. Я знаю, я чувствую. И это прекрасно! – она резко вскинула голову, и Фрэнк поймал ее взгляд, веселый, искрящийся непонятной радостью – но глубоко в этих искрах он заметил странное, неуместное отчаяние.

Долго раздумывать не получилось. Из беседки вышли вполне довольные жизнью и немного смущенные Майкл и Джулия.

– Госпожа Лиэлл, зачем вы ушли? – едва заметив их, громко спросил Майкл. – Нам совершенно нечего скрывать от вас с Фрэнком!

Земля. Рим

Домой они прибыли поздно ночью. Фрэнк высадил соэллианку и ее гостей у дома, а сам отправился в Рим, решив сегодня не обременять посла своим присутствием, несмотря на возражения. Лиэлл не стала никого извещать о приезде заранее, и их не ждали – дом на берегу был погружен в сон, приглушенный свет горел только в холле. В темное время суток его просто не выключали. Джулия с Майклом сначала пытались настоять на гостинице, но их аргументы были сметены решительным «ни за что» Лиэлл.

– Комнаты для вас у меня давно готовы, попасть в них можно, не потревожив других, так что нечего. Но ужина сейчас не обещаю. Доживете до утра? – чуть виновато спросила она.

– Ночью есть крайне вредно, – улыбнулась Джулия. – Доживем.

Однако спокойно разойтись по комнатам у них не получилось. Во время их негромкого разговора на одном из небольших диванчиков у стены зашевелился человек. Лиэлл жестом остановила Джулию, улыбнулась.

– Вот уж не думала, что у нас теперь устраивают ночные вахты! – весело сказала она.

– Мы вас ждали еще три дня назад, – совсем не сонным голосом отозвался Тео. – Мы с Полом по очереди тут дежурим. Вольно ж вам было… – он неожиданно замолчал, узнав гостей.

Лиэлл осторожно взяла Майкла за руку и потянула его в сторону лестницы. Ни Тео, ни Джулия не заметили, что их покинули. На втором этаже соэллианка показала Колтейку его комнату и немного устало сказала:

– Думаю, Джулия сегодня до своей комнаты все равно не дойдет. Предчувствие у меня. Так что располагайся, и я тоже пойду спать. Спокойной ночи.

Утром он проснулся рано, еще не было семи часов. Справедливо полагая, что остальные вполне могут спокойно спать, Майкл решил провести первое изучение дома самостоятельно. Начать решил с обзора окрестностей. Он подошел к дверям, ведущим на балкон, и те открылись, впуская в комнату свежий речной ветер.

Балкон неожиданно оказался галереей, опоясывающей весь дом. Это было как нельзя кстати – можно было обойти вокруг, никого не потревожив, что Колтейк и предпринял. Он не спеша шел вдоль перил галереи, осматривая сад, изредка взглядывал на окна комнат, мимо которых проходил, но внутри, конечно, ничего не видел – стекла были затемнены. Он уже почти достиг поворота, как сзади его окликнули.

– Привет. Значит, она ездила за вами? – женский голос, болезненно выстреливший в сердце смутными воспоминаниями. Кэти.

– Привет, – отозвался Майкл и повернулся на голос. Девушка стояла, облокотившись на перила, но смотрела не вниз, а в упор на него. – Ты рано встала.

Справа, в стене, он заметил приоткрытые двери, откуда она только что вышла – как же бесшумно они открываются!

Кэти пожала плечами.

– Я всегда так просыпаюсь. Мне скоро надо выходить.

– Ты работаешь? – Майкл понимал, что задает какие-то не те вопросы, но никак не мог придумать, о чем, более интересном для них обоих, можно было бы заговорить.

– Посол пошла мне навстречу, я сейчас учусь в Университете Планетологии. Представляешь, меня приняли сразу на третий курс. Лиэлл говорит, я раньше, скорее всего, была планетологом, – будто удивленно сказала Кэти и улыбнулась.

Колтейк замер – он почти не помнил ее улыбки. Когда они жили в Чикаго, она совсем не умела улыбаться.

– Поздравляю, – внезапно охрипшим голосом сказал он.

Хотел добавить, что она удивительно хороша, когда выглядит счастливой, но тут, оборвав его, из той же комнаты на галерею вышел Коулс. Майклу понадобилась пара секунд, чтобы удержать слова и сохранить невозмутимый вид. Конечно, а почему нет?

– Майк, это ты? – Пол, казалось, сам был несколько смущен, но радость от встречи с другом перекрыла неловкость. – Здравствуй!

Колтейк махнул рукой на все условности. В конце концов, если ему чего-то и не хватало в жизни, так это ребят и… и самого себя, но сейчас об этом думать еще рано, а ребята – вот они.

В общем-то, зря он думал, что остальные мирно спят. Не успел он высвободиться из объятий одного гладиатора, как тут же попал в руки второго.

– Майк, я с тобой вчера не успел поздороваться! – радостно провозгласил Тео прямо ему в ухо.

– Ну, ты был несколько занят, – Майкл коротко обнял его в ответ и аккуратно отстранился. Перспектива быть задушенным друзьями, не умеющими рассчитывать силу, в его планы не входила.

Позади Тео стояла радостная Джулия.

– А если мы сейчас пойдем завтракать, тебе еще с Виком и Барби удастся поздороваться, – сказала она. – Мне уже пообещали. Пошли, пока Вик в город не уехал?

Кроме желания увидеть остальных, еще хотелось со страшной силой есть, потому что вчерашний обед был забыт еще вечером.

– Тогда пошли здороваться, – улыбнулся и Майкл.

В комнате, которую Лиэлл отдала специально под столовую – теперь, когда в доме жило столько народу, необходимо было просторное помещение, – Виктор уже поднимался из-за стола. Едва поздоровавшись, он извинился и буквально убежал.

– У него сегодня ответственный день, – серьезно сказала Барбара. – Он переживал, что может вас до вечера не увидеть. Так что вы успели вовремя.

– Доброе утро! – Сергей влетел в столовую и замер на пороге, увидев вновь прибывших.

– Привет, – помахала ему Джулия, уже устроившаяся за столом рядом с Барбарой.

– Здравствуй… Сергей, – Майкл протянул ему руку, странным внимательным взглядом изучая его лицо.

Юноша не успел отреагировать, только сжал его ладонь и тут же был атакован Тео.

– Слушай, Сережа, ты мне нужен. Мы там напоролись с Полом на одну вещь. Мы так и не поняли…

– Там – это где? – Сергей нахмурился, пытаясь понять, о чем речь.

– Тео, как всегда, впереди флиппера летит, – недовольно ответил Коулс вместо Челлта. – Дал бы хоть поздороваться людям.

– Ага. Они будут здороваться, потом откушают, а потом Серега смоется в свой астронавигационный, а мы с тобой зря день потеряем.

– Вы есть будете или нет? – Барбара повысила голос, заставив всех удивленно на нее посмотреть. – Сначала завтрак, а потом все обсудите!

Несколько минут в комнате царило молчание. Потом Тео не выдержал, и тишину нарушил нарочито громкий шепот.

– Там мы вчера за Байзера сели, за гиперполя. И в одном вопросе нас обоих переклинило…

– Гиперполя Байзера? – Сергей даже не стал понижать голос, слишком велико было удивление. – А вам-то они зачем? – спросил и прикусил язык. Конечно, им интересно. И удивляться нечему, радоваться надо.

– Ну, понимаешь, я как-то у тебя увидел… – смущенно начал Коулс.

– Брось, Пол. У меня сейчас есть минут сорок, я попробую объяснить, – Сергей решительно прервал его раньше, чем Барбара недовольно прикрикнула:

– Дела – потом, сначала – еда!

После завтрака, выйдя из столовой, Майкл столкнулся с Лиэлл.

– Осваиваешься? – после приветствий спросила она. – Они изменились, да?

– Здорово изменились, – согласился он. – Как вы это сделали?

Соэллианка пожала плечами.

– Обстановка, общение, любимое дело.

– Никогда бы не подумал, что Пол с Тео могут интересоваться астронавигацией, – сказал Майкл. – Но все это так естественно выглядит…

– Ты знаешь больше, чем все они. Поэтому все выглядит так, как должно, – Лиэлл улыбнулась. – А вот что естественно для тебя? Пойдем-ка в мой кабинет, я кое-что хочу предложить.

Предложение посла его заинтересовало. Она точно угадала, что ему нужно. Сначала курсы по современным компьютерным технологиям, потом более детальное изучение программного обеспечения, потом работа в обслуживающем персонале информационной сети посольств.

– Зная тебя, могу предположить, что все это займет едва ли больше трех-четырех месяцев, с нашими программами обучения и твоей головой, – убедительно заявила Лиэлл. – Так как?

Майкл улыбнулся и покачал головой.

– Вы ведь знаете, что я соглашусь, зачем спрашиваете?

– Для протокола, – засмеялась она. – Итак, с тобой все ясно. Сегодня я договорюсь, и завтра же едем в Рим.

– А Джулия? – поинтересовался Майкл. – Ей что предложите?

Посол снова пожала плечами.

– Медицинский, конечно. Пусть продолжает учиться, раз ей это интересно. А потом будет видно – видимо, для начала все так же, к нам, в посольство. Не знаю, в отличие от тебя, тут неясно, сколько времени займет обучение. Вероятно, не меньше пары лет, еще рано загадывать.

Колтейк подумал, что пора бы и ретироваться, предоставить Лиэлл заниматься ее делами.

– У тебя в комнате есть панель управления голографоном, – спохватилась вдруг она. – Вот такая, – соэллианка указала на небольшую панель на своем рабочем столе. – Голографон можно использовать для связи, как приемник передач – новостей или развлекаловки всякой. А еще он нужен для работы с нашим домашним компьютером и как выход в Межпланетную Сеть. Ты разберешься, там все написано, и есть вызов инструкций. А мне, и правда, пора…

– Элиана, срочный вызов с Соэллы, – включился селектор, зазвучав глубоким мужским голосом. – Это Матиэллт. Со мной говорить не захотел.

– Спасибо, Гео, – ответила Лиэлл. – Ну вот, видишь.

– Спасибо, – Майкл развернулся и быстро вышел, понимая, что будет мешать.

К обеду, когда в комнате раздался сигнал входной двери, Колтейк успел освоиться с управлением голографона и в этот момент пытался разобраться с поисковой системой. Нажатием кнопки он открыл дверь, поднялся навстречу вошедшему. Этого молодого человека он еще не встречал во время коротких выходов за пределы своей комнаты.

– Здравствуйте, мистер Колтейк, – гость склонил голову. – Меня зовут Геллиот, я помощник посла. Вы можете звать меня Гео – как все, кто живет в этом доме.

– Очень приятно.

Майкл настороженно изучал юношу, пытаясь понять, кого же он ему напоминает. Ясно было, что это – соэллианин, голубые глаза, золотистые волосы и ресницы не оставляли никаких сомнений. Но черты лица невыносимо знакомые…

– Друзья зовут меня Майк, – и он протянул руку, гадая, сделает ли соэллианин ответный жест.

Ладонь Гео оказалась чуть прохладной, а рукопожатие – осторожным, но сильным.

– Я вижу, у вас некоторые проблемы с поиском, – заметил он, глянув на голограмму над столом.

– А вы наблюдательны, – невольно улыбнулся Майкл.

Спустя полчаса на руке Гео ожил браслет-передатчик.

– Где тебя носит? – Лиэлл была сердита. – Мы вас ждем уже почти сорок минут!

– Ой! – как-то по-детски растерянно сказал соэллианин. – Извини, мы уже идем.

Он виновато посмотрел на Майкла.

– Вообще-то, она меня попросила проводить тебя на обед, – во время знакомства с поисковой системой Межпланетной Сети они плавно и естественно перешли на «ты». – А я что-то увлекся.

– Ничего, – улыбнулся Колтейк. – Вали все на меня!

* * *

Это было странно, но уже спустя несколько дней и Майкл, и Джулия вполне освоились в новом доме. В случае с Лоран все было ясно – рядом с Тео она везде чувствовала бы себя как дома. Кроме того, Лиэлл сдержала обещание, и теперь Джулия, действительно, училась в Римском Медицинском Университете, причем, как и Кэти, она оказалась принятой сразу на третий курс – Майкл и не сомневался в этом. Он знал, кем они все были до Сьенны, и тяга Джулии к медицине, и интерес Барби к экзобиологии, и собственные способности, и успехи гладиаторов в астронавигации – все это было ему понятно.

Самому ему адаптироваться, кроме природного рационализма, помогли совершенно неожиданные, но удивительно искренние отношения с Гео. Соэллианин и Колтейк удивительно быстро нашли общий язык. Сергей тоже постоянно был рядом. Если с Гео у них была уже сложившаяся дружба, то с Майклом его связывало знание. Пусть Колтейк был все тем же человеком без прошлого, но он знал. И Сергею общаться с ним было несравнимо проще, чем с остальными, даже с Тео и Полом. Впрочем, эти двое были теперь заняты работой и своими женщинами. А те вечера, что они проводили с Сергеем, были посвящены исключительно учебникам и симуляторам.

Лиэлл наблюдала за всем этим немного со стороны. Сергей видел, чувствовал, что ей так же тяжело, как и ему, если не хуже. Он был единственным, кто понимал всю ее тоску, и то напряжение, в котором она пребывала каждый день, каждую минуту. Да, она была соэллианкой, да, ее психика была во много раз более устойчивой. Но она была женщиной. И она ни на секунду не переставала любить человека, который на ее глазах уходил к другой, даже не замечая, как больно он делает Ли. Сергей ничем не мог помочь. Посол запретила ему вмешиваться, как запретила с кем-либо, кроме Майкла, обсуждать их прошлое.

Однажды после его возвращения из Калькутты, где они с профессором Виджаендрой удачно закончили очередную серию опытов, он нашел Лиэлл в саду. Она сидела в своей любимой беседке, подставив лицо солнцу, и просто отдыхала. Сергею соэллианка обрадовалась, и после обсуждения результатов его поездки разговор плавно перетек на события в доме. Лиэлл охотно рассказывала ему об успехах Тео, о том, что Кэти грозится экстерном перескочить следующий курс, о том, что Виктор своими выкладками по одной проблеме физики гиперпространства уже поразил каких-то больших ученых в Риме. И только о Коулсе не обмолвилась ни словом. Сергей вздохнул, но спрашивать не стал. Для поддержания разговора он вспомнил, что еще на Сьенне Виктор смог занять какой-то недосягаемый для обычного пленника пост, где в его обязанности входили какие-то вопросы, связанные с компьютерами и электроникой.

– Да, талант не сотрешь, как память, – сказала Лиэлл. – в этом я убедилась на вашем примере. Слушай, а расскажи мне о нем, – вдруг попросила она. И пояснила, видя его недоумение: – Ну, про Сьенну. Я всегда боялась об этом спрашивать, а знать хочу. Мне снятся какие-то кошмары. Я хочу узнать правду, пусть уж они хоть правдивыми будут, сны эти.

Сергей помолчал немного, собираясь с мыслями, а потом махнул рукой. Она имеет право знать.

Лиэлл слушала молча, не задавая вопросов, и он был ей благодарен. Тяжело было снова погрузиться в тот мир, снова вспомнить тот страх и то одиночество. А потом как-то плавно рассказ перетек к Дику, и соэллианка опять не мешала, слушала, впитывая каждое слово. А когда он закончил, рассказав все, вплоть до побега, вдруг после паузы спросила:

– Расскажи про тот бой.

– Какой? – удивился Сергей, который мысленно еще был на катере, среди чужих холодных звезд.

– С этим… богомолом.

Понадобилось несколько секунд, чтобы юноша понял, о чем она. Как ни странно, вспомнить то, что она просила, было даже приятно.

– Это было… – он прикрыл глаза, вспоминая тот восторг и гордость, которые охватили его там, после того, как он смог выдохнуть, осознать, что Павел жив, что все позади. – Это было так… Знаешь, я никогда им так не гордился.

Лиэлл коротко вздохнула.

– Я всегда знала, что он особенный. Каждая женщина знает это про своего любимого мужчину. Наверное, это будет звучать неправильно, но я все бы отдала, чтобы увидеть то, о чем ты сейчас вспомнил. Я чувствую твой восторг и понимаю, что сама чувствовала бы то же самое, – она замолчала и отвернулась.

Сергей помолчал, стараясь успокоиться, и решился.

– Ли, ты ведь можешь увидеть мои воспоминания? – спросил он вслух, открыв глаза.

Соэллианка резко повернулась, глядя вопросительно, явно сомневаясь в том, что услышала.

– Я не смог тебе привезти его в сохранности, как обещал, – виновато объяснил Сергей. – Но это-то я могу тебе дать.

– Сережа, я не хочу, чтобы ты снова переживал вторжение, – покачала головой соэллианка, которую терзали самые противоречивые чувства.

– Не забывай, что я его так ни разу и не пережил, благодаря тебе, кстати, – остановил он ее движением руки. – Я хочу тебе это показать, оно того стоит.

Лиэлл все еще колебалась. Потом по ее лицу скользнула тень.

– Я боюсь, – вдруг призналась она. – Уже не за тебя – за него. Но ты прав, я очень хочу увидеть, хоть и боюсь.

– Я тоже боялся. Представить себе не можешь как. Ты-то знаешь, что он жив. А я тогда ни в чем не мог быть уверен.

* * *

Они снова находились на одной из трибун гостевого сектора – Дик выбрал места подороже, чтобы лучше видеть всю арену с оптимальной точки. Сергей сидел рядом с хозяином.

Чудовищный инсектоид на огражденной прозрачной стеной арене уже был готов к нападению. Человек напротив него стоял свободно, не напрягаясь, будто это не ему сейчас должны были снести голову сверкающие сабли шкасста. Сергей вновь, как тогда, чувствовал этот животный ужас, страх за него, за того, кто давно был ему уже много больше, чем другом. Павел.

Нет. Взять себя в руки и укрепить пси-блок. Как бы то ни было, помочь ему Сергей не может пока ничем. Только наблюдать и надеяться. А шансов ведь почти нет. «Торжественно обещаю, что он вернется в первую очередь. Под мою личную ответственность». Я не могу. Это мне не под силу, с этим может справиться только он сам. Прости меня, Ли, я тебя все-таки обманул.

Шкасст на арене, резко раскинув верхние конечности в стороны, стремительно бросил вперед и вниз переднюю часть тела, как кобра для укуса, одновременно резко сводя «руки», как будто хотел обнять. За секунду до того, как лезвия сошлись на теле гладиатора, тот выхватил ритчер, почти не целясь, выстрелил в инсектоида и каким-то неуловимым движением переместился левее.

– Попал! – выдохнул Дик. – В основание шеи попал! Это его не вырубит, конечно, но он будет двигаться медленнее. Будем надеяться.

Сергей уже почти забыл, что Дик – враг, хозяин, что нельзя выдавать себя. Сейчас они были вместе. Это было удивительно, но человек рядом переживал за Павла так же, как и сам Сергей. Одно дело – два варианина, другое – свой, землянин, против этой чудовищной твари.

На самом деле, совсем незаметно было, что шкасст стал двигаться медленнее. Либо доза парализатора была мала, либо он не действовал, либо результат его действия просто незаметен невооруженным глазом. Следующий бросок был так же стремителен и, к тому же, усилен коротким прыжком вперед на резко распрямленных паукообразных ногах, и второй заряд ритчера попал в грудь шкасста, защищенную хитиновой броней. Дик, снова заставив Сергея мимолетно удивиться, коротко выругался, ударив кулаком по подлокотнику сиденья – одно из лезвий инсектоида задело Павла. Тот успел увернуться от остальных пяти, и на его лице не отразилось и тени, однако, когда он опустил вниз левую руку, кисть быстро окрасилась кровью, стекающей из рассеченного плеча. Но руку он опустил вовсе не от боли или невозможности двигаться – этим движением Павел сбросил левый слайсер в ладонь и, как только оружие оказалось на своем месте, снова принял боевую стойку, готовясь к очередному броску противника, который не заставил себя ждать.

– Он не может зайти со спины, – горячечно бормотал рядом Дик. – У твари обзор триста шестьдесят градусов. Да и смысл… Уязвимы только брюхо и шея, но у парня всего один заряд, брюхо шкасст подставлять не собирается, а до шеи слайсером не достать.

На этот раз Павел стрелял чуть раньше – едва первые саблеруки отошли в замахе от шеи. Попал. Шкасст снова издал свой пронзительный вопль и на миг скрестил конечности обратно. Отбросив ненужный уже ритчер, Павел стряхнул в правую руку с плеча лассо и отступил назад, раскручивая петлю над головой. Слайсер в левой руке, казалось, совершенно не мешал ему, как и рана на плече.

Неожиданно взгляд Сергея упал на балкон напротив. Катя сидела неподвижно, сжав на груди ладони. Совсем не безразличный взгляд ее был устремлен вниз, на сражающихся. На секунду Сергею показалось, что она та же, что и раньше, и что если встретиться с ней глазами, он сможет в этом убедиться.

Шум на трибунах и крик Дика вернули к действительности. Внизу шкасст отчаянно сопротивлялся затянувшей его поверх верхних саблерук петле. Как он ни старался перерубить четырьмя свободными лезвиями лассо, натягиваемое противником, ничего не получалось. Тогда инсектоид неожиданно устремился вверх, выпрямляя сложенные в «коленях» ноги, рассчитывая на силу этого рывка, и успешно – лассо выскользнуло из рук гладиатора.

– Кровь… – почти простонал Дик. – Скользит, черт бы их всех побрал.

Выпутаться из мешающей петли инсектоиду оказалось не так просто, и пока он, вереща на невозможно высоких нотах, беспорядочно скреб себя лезвиями, Павел предпринял новую попытку обездвижить противника – на этот раз в ход пошла сеть. Он не успел приготовить ее к броску – шкасст внезапно, не прекращая попыток вывернуться из петли, резко выбросил вперед нижние саблеруки, совершая ими убийственные движения наподобие огромных ножниц. Против ожиданий, Павел не отскочил, а, отбросив нераскрытую сеть в сторону, стряхнул и в правую ладонь второй слайсер. Похожие в нерабочем состоянии на кастеты, слайсеры одновременно раскрылись, выпуская сверкающие в свете прожекторов лезвия.

– Каролитовые резаки, – голос Дика доносился откуда-то издалека, словно не из этой реальности. – Должны взять хитин.

Левая саблерука, отсеченная во втором «локтевом» суставе, отлетела в сторону. Зато правая «сабля» полоснула по левому боку гладиатора, нанеся еще одну, не смертельную, но явно снизившую легкость движений, рану.

Павел отскочил назад, одновременно убирая резаки. Сеть снова оказалась в его руках, и, воспользовавшись замешательством шкасста, он резко выбросил ее в сторону противника. Сеть автоматически раскрылась в воздухе и накрыла переднюю часть тела инсектоида, запутав здоровые пять саблерук почти намертво. Видимо, материал был рассчитан на лезвия когтей шкасста, и разрезать его с первых попыток чудовище не смогло. Снова выпустив резаки слайсеров, Павел бросился к нему, атакуя сбоку, стремясь лишить тварь опорных конечностей. Это ему почти удалось – две из четырех ног подломились, рассеченные каролитом, и шкасст оказался на боку. В падении он успел развернуться к человеку двумя здоровыми ногами, на концах которых оказались невидимые ранее когти. Упавший полуобездвиженный инсектоид, несмотря на повреждения и сеть, стал ненамного безопаснее. Ноги его действовали не слабее саблерук, и вскоре он смог выбить из раненой, уже непослушной руки Павла слайсер.

Однако гладиатору терять было нечего, и он не отступил, нападая на чудовище так зло и безудержно, что тот ничего не смог противопоставить этой яростной атаке, тем более что, кажется, подействовал парализатор или нанесенные ранее раны, и вскоре поваленный шкасст лишился последних двух ног. После этого добраться до незащищенного брюха со смертоносным слайсером было делом техники.

– Basta!!! – выкрикнул Дик, когда стало ясно, что бой окончен.

Визг инсектоида снова перешел в ультразвук и затих. Обрубки ног еще некоторое время царапали пластик, а потом замерли. Павел выпрямился, отбрасывая залитый зеленой кровью слайсер, и тоже замер, глядя куда-то мимо потолка вверх.

Рев одновременно вскочивших со своих мест зрителей сначала оглушил Сергея, затем плавно ушел куда-то вдаль, как будто звук медленно приглушили регулятором громкости. Все вокруг затянулось молочной дымкой, и резко упала абсолютная темнота.

* * *

Когда Сергей открыл глаза, в беседке было все так же тихо и солнечно. Он полулежал на полу, опираясь спиной на скамейку. Лиэлл сидела рядом, ее мраморно-белая ладошка лежала на его, загорелой, а взгляд соэллианки был устремлен словно в никуда. Широко открытые глаза казались огромными на строгом бледном лице. Сергей пошевелился, Лиэлл медленно повернулась к нему.

– Прости, – тихо проговорила она, слабым, слегка прерывающимся голосом. – Я не отследила, когда ты истощил свои силы. Мне надо было остановиться раньше. Но я не смогла.

– Не извиняйся, – его голос оказался не громче. – Главное, я успел показать тебе то, что хотел. Ты видела?

– Конечно, – тонкие пальцы сжали его руку. – Спасибо тебе, Сережа. Ты не можешь себе представить, как это было мне нужно. Но… Я чувствую себя такой эгоистичной дурой! – она неожиданно быстро вскочила, голос наполнился силой и яростью. – Я была ничуть не лучше этих, которые сидели там, рядом с тобой! Мне хотелось увидеть это просто потому, что хотелось! Я смотрела, боялась и переживала, но смотрела, как спектакль в театре.

Лиэлл отвернулась, и по вздрагиваниям всего ее хрупкого тела Сергей понял, что она плачет. Опять. Она столько плачет в последнее время…

– Перестань. Ты должна знать, что с ним было. Одно дело – рассказы, другое – увидеть, – осторожно двигаясь, чтобы не покачнуться, он тоже поднялся и положил руки на ее плечи. – Не казни себя. Зато теперь ты знаешь.

– Это правда? Что он отказался убивать?

– Потом я выяснил, что сьерры поставили его в тренировочном, но настоящем бою против Тео. То есть, бой был учебный, но насмерть. Естественный отбор, – поморщился Сергей. – Они сражались, и Павел победил. Но убивать отказался.

– Почему? – прошелестел вопрос, который он и сам себе задавал с тех пор, как услышал этот рассказ от Майкла – тот работал служащим арены и наблюдал за тем боем.

– Не знаю, – честно ответил Сергей. – Возможно, что-то еще тогда проснулось. Он не смог убить друга, хотя и не помнил, что это его друг.

– А других? Он убивал потом?

Непонятно было, почему Лиэлл так волнует это – то ли она беспокоится о том, что в ее доме может оказаться убийца, но ведь она знала, на что шла, и раньше. То ли ее волновало, насколько покалечена психика Коулса, что было наиболее вероятно. Что тут думать, психика у них у всех явно не в порядке, хотя психологи, работавшие с ними после возвращения, уверяли, что все в пределах нормы. Сергей не успел ответить.

– Да, – прозвучал со стороны входа в беседку решительный голос Пола.