Текст книги "Его трудное счастье (СИ)"
Автор книги: Таша Таирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
– Не ори, в столе должны были остаться ватно-марлевые тампоны и перекись.
– И что? – дрожащим голосом спросила перепуганная девушка, бросая косые взгляды на опешившего генерала, застывшего в дверях с приоткрытым ртом.
– Выпей и закуси, – со злостью ответил Кучеров, понимая, что эта глупая курица не виновата, что она ни в чём, кроме названий косметических фирм, не разбирается. Он вышел из здания, посмотрел на окрашенные в розовый закатный цвет верхушки деревьев, вытащил телефон и набрал номер жены.
– Валик, – счастливо выдохнула Валюша. – Ты скоро приедешь? А то тут Надюшка мне покоя не даёт, трубку отбирает.
Валентин прислушался к тихому смеху любимой и услышал громкий крик дочери:
– Папочка, я самая соскученная по тебе! Калаур! Залюблю тебя при встрече.
Он облегчённо рассмеялся и тихо ответил:
– Еду, ты только дождись меня, ладно?
Он сел в машину, прикрыл глаза, посмотрел на мобильный в своей ладони и набрал номер Вегержинова. Алёшка по своему обыкновению что-то буркнул в качестве приветствия и замолчал, когда услышал вопрос Валентина:
– Алексей Александрович, вам нейрохирург в больницу нужен? Если ваше предложение ещё в силе, то я мог бы поработать у вас.
Вегержинов выдохнул и неуверенно спросил:
– Валька, ты это сейчас серьёзно?
– Да, Алёшка, меня увольняют.
– Тебя? – удивлённо протянул Вегержинов. – За что?
– За хамство и дебош в кабинете начальника департамента.
– Ну и хрен с ними! Ты даже не представляешь, как легко дышать, когда никто вокруг тебя не поднимает пыль! Сдавай дела и принимай отделение. Бля, Кучер! У меня есть нейрохирург!
– Пиратова примешь со мной?
– Ну что ж, блямблямчики и цурепопики! – после небольшой паузы радостно проговорил Вегержинов. – Я тогда кадры напрягаю, пусть сестёр набирают и санитарок. А ты давай дуй к Валюше и Наденьке, обрадуй девочек, что теперь работать в два раза больше будешь! – и он заржал как ненормальный.
– Добрый ты, – усмехнулся Кучеров. – Алёшка, я рад, что смогу заниматься делом.
– Я тоже рад, брат. Что до работы – ты только сразу говори, что вам с Максимом Игоревичем понадобиться может. Я уже давно понял, что руководить – это значит не мешать умным людям хорошо работать. А вы хорошо работаете. Как только дела сдашь, сразу ко мне. Жду.
Валентин откинулся на кресло и улыбнулся. Вот она настоящая дружба. А теперь к своим любимкам, к девочкам…
Глава 44
Валентин ещё раз осмотрел свой уже бывший кабинет и пожал плечами:
– Ну вроде бы всё. Принимай отделение в своё полное распоряжение.
– Валентин Павлович, ты уверен в правильности своего решения? – Новый начальник отделения нейрохирургии присел на подоконник и внимательно посмотрел на Кучерова. – Знаю Короля, тот ещё мудила, но с твоим опытом и руками, о которых уже сказания пошли по закоулкам, уйти куда-то в неизвестность?
– Потому и ухожу, и учителя своего забираю. С таким руководством главное себе холеру на гуся не намотать. А работать уходим вовсе не в неизвестность, а в больницу моего друга. Кстати, ты медсестёр пересчитай, пусть кадры тебе ищут минимум двух на замену. Понятно, что Наташа Пиратова с мужем уйдёт, а ещё я свою операционную сестру забираю. Я без неё работать не смогу, тем более что её муж тоже с нами уходит – он электрик экстра-класса. Помог нам здорово в новом отделении. А ты не тушуйся, гни свою линию. Всегда поможем, если что. Звони, благо это сейчас легко, средства связи всегда под рукой. Только гайки не закручивай сильно, девочки в отделении за несколько последних лет очень многое сами делают. Всегда доложат, скажут, но есть вещи, в которые начальник вроде должен вникать, а вот на кой это ему надо – хер знает. Так что ты в холодильники не сильно заглядывай, да и тумбочки медсёстры секут лучше тебя.
Он похлопал себя по карманам в поисках ключей от машины и тихо закончил:
– Теперь пора. Удачи тебе.
– Подожди. – Его сменщик потёр ладони, будто согревая руки, а потом тихо спросил: – Валентин Павлович, а что у вас с Королём-то не сложилось?
Валентин сел на диван, закинул ногу на ногу и усмехнулся:
– Не столько с Королём, сколько с новым начальником департамента. Мы уже давно работаем с небольшими заводами, они нам некоторый инструментарий делали на заказ и сложные металлоконструкции для операций. Сам понимаешь, что эта продукция мимо департамента шла. Вот мне и задали вопрос – откуда у меня такие деньги и какой процент уходит на сторону и мне в карман. А что я ответить могу? Что у токаря я сына на ноги поставил? Или что сварщику мы чувствительность обожжённым пальцам вернули?
– Дело в том, что он как-то под хмельком свою жену вспомнил.
– Которую? – усмехнулся Валентин.
– Не знаю. С последней-то они так разводились, что там весь госпиталь на ушах стоял. А вот про ту женщину он тихо так говорил, что, к сожалению, понял и осознал ценность женщины, которая рядом с ним находилась, только после того, как потерял её.
– Да, многие мужчины локти кусают уже после того как. Да только поздно. А надо просто посмотреть на то, как женщины относятся к своим мужчинам. Многие понимают важность и ценность мужчины, находясь с ним в отношениях. Именно поэтому женщины до последнего терпят, прощают, на многое способны закрывать глаза. А мужики этим пользуются. Но если довести свою женщину до предела, она уйдёт, а в большинстве случаев никогда не вернётся. А что до Короля… просрал он свою жену, свою семью, всё искал получше. А в итоге ни жены, ни семьи, ни ребёнка. Только дважды сломанный нос и уязвлённое самолюбие. Потому что рожу я ему начистил на глазах у генерала. Но тебе это никак не помешает. Так что трудись, лечи, звони. Честь имею!
Валентин протянул руку, мужчины обменялись крепким рукопожатием и попрощались. Вот и всё. Прощай, Армия. Полковник Кучеров свой пост сдал. Здравствуй, новый этап жизни!
***
– Что там у Воеводиных? – Валентин расслабленно сидел на кожаном диване в кабинете Вегержинова и следил за другом, который сортировал бумаги на столе. – Слушай, заведи ты себе секретаря в конце концов! Вон у отца отбери Ирину Павловну, она у тебя тут быстро порядок наведёт.
– Ты не поверишь, уже сто раз об этом подумал. Но, наверное, ты прав. Работы валом, а тут ещё один поставщик нарисовался, только Лена моя против. Не нравится он ей. Так и сказала: «Не верю я этому "голубю". В уши три короба насрёт, что ни попадя пообещает, а как дойдёт до дела – нае…» Обманет, в общем. Рыжуля моя ещё ни разу в бизнесе не ошиблась, чутьё у неё. Так что верю.
Он опустился в кресло, глотнул остывший кофе и вздохнул:
– А что до Воеводиных – хуёво всё, брат. Месяц прошёл, там столько говна выплыло. Столько грязи! Димыч вообще психанул, сказал, чтобы брат с семьёй назад возвращался. Почти двести детишек погибло, они там все до сих пор в шоке. Жили всегда дружно, теперь стали косо друг на друга смотреть, потому что национальность не та. Единственное, что держит там Виктора, Димкиного брата, и его жену, то это работа. Он там не простой мальчик, а главный инженер. И она тоже технолог классный. А это тебе не хухры-мухры.
– Понятно. А Люда смирилась с охраной?
– Не просто смирилась, а каждый день благодарит наших мужиков. Мы же организовали охрану всей школы, думаю, что в это тоже можно хорошо финансово влиться. У Димки опыта завались, офицеры косяком увольняются – беда прямо, с одной стороны! А с другой – придут в такие структуры, и детишкам спокойствие, и навыки не забудутся. Так, а ты когда на работу выходишь, чтобы свои навыки не забыть?
– В понедельник.
– Пиратов с тобой?
– Да. Кроме того, старшая сестра у нас уже есть. Эту должность Наташа Пиратова займёт. Свою операционную сестру я с собой забрал, мы с ней в операционной одно целое, кстати, её муж у тебя в службе тыла работать будет. Ознакомлюсь со штатным расписанием, будем сестёр набирать. И хирургов надо ещё двоих, это как минимум.
– Оба-на, понесло Остапа! Я где вам зарплаты возьму?
– Вегер, не прибедняйся, уж я тебе знаю!
– Знает он, попрошу без намёков. Я тут недавно мемуары Суворова читал, интересную строку нашёл. «Всякого интенданта через три года исполнения должности можно расстреливать без суда. Всегда есть за что». А ты мне тут – я тебя знаю. В одной камере расстрела ждать будем, – рассмеялся Алексей, покрутил головой и сильно провёл ладонями по шее, разминая уставшие мышцы. – А вообще, Валька, я очень рад, что ты ко мне работать пришёл. Такого рукастого врача ещё поискать надо.
– Ты так меня хвалишь, что я скоро сам себе буду не по карману. А пока поехал я домой. Девочки меня уже заждались. Да и ты не задерживайся. А в воскресенье подгребайте все к нам? Моё увольнение отметим.
– Э, нет! Такое дело надо на чистом воздухе отмечать, так что гребёте вы все к нам с Ленкой. А я вам обещаю и шашлык, и винцо, и анекдоты. Да и детям там будет веселее, побегают на природе, а то в городе всё дым да гарь.
Валентин встал, коснулся кулаком крепкого плеча друга и вышел. Вот и наступила новая полоса. Без погон, но не менее ответственная.
***
Алексей чихнул, покрутил носом и поднял палец вверх, привлекая внимание мужчин, собравшихся в привычном кругу:
– А ты, Валька, не прав.
Кучеров поднял брови и искоса посмотрел на друга:
– Я не прав? Ты представляешь, какие бабки всё это стоит? Одна сталь медицинской марки – это отдельная песня. А это не просто стали, не просто пластины, это же сложные конструкции, где каждый винт, каждая спица на своём месте. И вот это всё мы покупаем за хрен знает какое количество денег. А между тем у нас есть возможность делать это здесь, так сказать, не отходя от кассы.
Роман Игоревич Фиккер, сидящий в кресле с бокалом глинтвейна, фыркнул и авторитетно заметил:
– Валентин, ну ты, блин, как пацан! Алёшка прав в том, что не скоро ты получишь инструмент отечественной сборки. А знаешь почему? Именно потому, что это до хера денег стоит. И проще распилить две трети бюджета, чем рвать себе жопу на косой крест с этими заводами, производствами, цехами, линиями, что мы с вами делали. А тут денежки выделили, кое-что купили, чуть больше поделили между собой. И все довольны. Врачам кость бросили, а сами вырезку жрать будут. И даже если тебе наобещают с три короба, то результат будет крайне неожиданным для всех, подпрыгивающих от нетерпения. Как говорится – «Всё будет так, как вы хотите, но совсем не так, как вы себе это представляете».
– Тогда я могу сказать только одно. Время покажет, кто был прав, кто виноват. Только вот жажда наживы, инфантилизм, пофигизм, откровенная глупость и дикость на уровне целого куска военной медицины могут разрушить в одночасье то, что создавалось многими поколениями врачей. И кстати, закон бумеранга никто не отменял. А если облечённый властью человек на вопрос о новой аппаратуре начинает обвинять меня в том, что я думаю хрен знает о чём, когда в стране дети погибают, то это уже ни в пиз… извините, ни в красную армию!
– Ну, Валентин, это только начало, – пожал плечами Фиккер. – Несмотря на всё такое, ничего ещё не всё. Ты мне лучше скажи, почему заместитель начальника департамента с побитой рожей опять ходил?
– А чё я? – удивлённо развёл руками Кучеров. – Другие вон чё, и ничё. А я чуть чё, так сразу вон чё.
Мужчины замерли, с открытыми ртами глядя на Валентина, а потом громко расхохотались, посматривая на довольного Кучерова.
– Ты не слышал, что у него там произошло, что он в столицу один приехал?
– Не знаю, – равнодушно ответил Валик. – Да и плевать мне, если честно. У меня свои проблемы, своя семья, меня чужое не интересует.
– Вот и у меня тоже свои проблемы, – пробурчал Вегержинов, переворачивая шампуры с сочным мясом.
– Что опять? – с улыбкой спросил Фиккер и посмотрел на Вегержинова-старшего. – Моя Ленка кого хочешь до белого каления доведёт.
– Ага, старается как может! Смотрю вокруг – все бабы ищут способ, как удержать мужчину. И только моя жена – как управлять метлой!
– А ты не спорь со своей женщиной, сразу целуй! – под общий смех посоветовал Николай Александрович Баланчин.
– Да я так и делаю, – чуть смущённо ответил Алексей. – Но если честно, иногда смотрю на них с Павликом и страшно становится. Ведь если бы не твой инфаркт, Александрович, если бы не просьба Вальки помочь с лекарствами, если бы это всё не случилось в другом городе, а мне пришлось передачи возить – хрен бы я со своей рыжулей встретился. А так есть кому мозг выносить. И слава богу, что её «я сама» постепенно уходит из нашей жизни.
– Да-а-а, – протянул Кучеров-старший, – страшная женская болезнь «я сама».
– Это страшная болезнь, пап, – усмехнулся Валентин, – лечится всего четырьмя лекарствами. Мужская любовь, мужская забота, мужская защита и…
– И мужское терпение, – в один голос закончили улыбающиеся мужчины.
– Главное, чтобы ваши сыновья, Димыч и Алёшка, выросли тоже с набором этих лекарств.
Воеводин сидел на деревянной скамье и сосредоточенно точил ножи. После трагедии, случившейся в городе, где жил брат с семьёй, он стал ещё более молчаливым и собранным. И практически жил делом охраны больницы и близлежащих школ.
– За Мишку можете не переживать. Ты бы лучше за Надюшкой своей присмотрел. Уведёт он у тебя дочь, поверь мне на слово – уведёт!
– Да когда это ещё будет, – рассмеялся Валентин.
– Скоро, Валька, скоро. Вот встретимся с тобой лет через пятнадцать, тогда и поговорим! Только чур – морды не бить, а то я посмотрю, скор ты на такие решения!
Мужчины заулыбались, глядя на громко смеющуюся Наденьку в венке из осенних листьев, которую возил на велосипеде младший Воеводин. Кучеров глубоко вздохнул и чуть качнул головой. Быстро растут дети. А Димыч прав – пятнадцать лет пролетят, никто и не заметит…
Глава 45
Ирина Павловна, теперь уже официально Вегержинова-старшая, раскачивалась в кресле и наблюдала, как Валя и Люда сервировали стол. Валя ставила блюдо, Люда тут же его передвигала, затем Валя опять ставила блюдо на то же место, после Люда его просто проворачивала вокруг оси. Они даже не замечали своих действий, вполголоса обсуждая последние новости.
– Лен, принеси салфетки, хлеб накрыть! – неожиданно прокричала Люда, тем самым встревожив задумавшихся женщин.
Рената Дмитриевна всплеснула руками и быстро побежала в дом проверить сироп для пирожных. Лариса Евгеньевна Кучерова оторвала взгляд от что-то активно обсуждающих мужчин и внимательно посмотрела на невестку. Похудела она что-то, такая работа до добра не доведёт. И физически тяжело, и морально тоже. Видеть и лечить деток с такими пороками не каждому под силу. Да и родители тоже разные встречаются, не говоря уже о бабушках. Дедушек Валя как-то не вспоминает, видимо, в такие нелёгкие времена дедулям глупости в головы не приходят.
А ведь после каждого дежурства Валюша такое рассказывает, что волосы встают дыбом. На всех местах, как говорит Валик. То посоветуют натереть ребёнку рот чесноком, чтоб десну прорвало, и зубы вылезли. То уверяют, что вещи ребёнка нельзя сушить на закате, а купать его после двенадцати часов тоже нельзя, кожа потемнеет. То рекомендуют каждый день повышать градус воды при купании малыша. Ну а что? Кстати, по словам мужа, через недельку можно посолить-поперчить. Массаж делать нельзя – отобьют печень; нельзя чтобы ребенок при включенном свете спал – глаза выцветут. Под подушку ребёнку обязательно надо положить нож, чтобы плохие сны не снились, а то ребёнок ночью просыпается и плачет. И после таких рассказов врача, уставшего после суточного дежурства, возникает только один вопрос – откуда это всё? Кто это придумал? Но самое страшное заключается в том, что в это верят! Безоговорочно и не поддавая сомнению. Хорошо, что дети живут душа в душу, поддерживают и оберегают друг друга. Недаром Валик так долго ждал свою женщину. И неприятности с отсутствием общих деток Валюшка тоже как-то ненавязчиво взяла на себя, не позволив открыть тайну мужа.
– Мам! – Из-за угла выскочил Миша, оглянулся назад, громко рассмеялся и закинул голову назад, точно как отец. – Мам, я велик возьму? Надюшку покатаю!
– Бери, – отозвалась Люда, мельком глянув на младшую дочь на руках свекрови Марины Михайловны. – Только не навернись с него и не разбей Надюхе нос!
– Не, не навернёмся, мне жена красивая нужна, а не с кривым носом!
– Жених ты у меня, как я посмотрю. Мам, вам не тяжело эту прынцессу всё время на руках держать?
– Не тяжело, Людочка. Мишутка-то вырос у меня на руках, а Катенька редко ко мне приезжает.
– Ничего, вот скоро я на работу выхожу на полную ставку, будет у вас время понянчить эту непослушайку. Да, доча?
Катя широко улыбнулась маме во все имеющиеся зубы и продолжила рассматривать свою первую книжку, водя пальчиком по ярким картинкам.
– Слышь, Валентина, сын мой уже себе жену выбрал. Так что приданное готовь.
– Да ради бога! Главное, чтобы потом не пожалел о своём выборе, – усмехнулась Валя.
– И никаких разборок устраивать не будешь?
– На предмет чего? – непонимающе глянула Валя на подругу.
– На предмет узнать: а не опоили ли твою кровиночку каким-нибудь приворотным зельем из сушёных аскарид и рога носорога? – Люда смотрела на детей, которые бегали вокруг велосипеда, стараясь усесться на него с наименьшими потерями для своих носов. Надюша хохотала и постоянно взмахивала руками, поправляя съезжающий с головы венок из осенних листьев. – Какие они счастливые, правда?
– Разница между детьми и взрослыми в том, что взрослые во всём ищут счастье, но находят его редко, – отозвалась Валя. – А дети ничего не ищут, просто живут, но везде и во всём находят счастливые моменты. И искренне этому радуются.
Ирина Павловна улыбнулась и тихо спросила:
– А вы разве не счастливы, Валя?
– Ой, Ирина Павловна, Кучеровы у нас идеальная семья. Никогда не ссорятся, не ругаются, не дерутся, – отозвалась Люда.
– А вы с Димой прям каждый день драки устраиваете? – со смехом спросила появившаяся на веранде Лена.
Людочка фыркнула и пожала плечами:
– Ага, прям каждый день. Мой Воеводин спокоен как дверь! Только одно его может вывести из равновесия – это его работа. Но тут уже у меня включается инстинкт самосохранения. Потому что если не замолкнуть в такой момент, то можно найти приключения на все свои выступающие части тела. А я, знаете ли, такой человек, которого в стог сена посади, и именно моя жопа найдёт иголку.
– Господи, – воскликнула Лена, – я думала, что только меня заботит вопрос, когда уже моя задница потеряет маршрутный лист и прекратит поиск приключений.
– Нет, – серьёзно ответила Люда, задумчиво постукивая ложкой по ладони, – могу тебя заверить – ты не одна! Кстати, а твоему Павлику жена не нужна? А то у меня Катька до сих пор не пристроена.
Женщины рассмеялись, глядя на играющего под столом Павлика и увлечённую книгой Катюшу.
– Да без проблем! Хоть буду знать, что девочка, так сказать, из приличной семьи.
– А потому если любовь всей его жизни будет в веснушках, как клумба у Кремлёвской стены в анютиных глазках, тебя это не испугает?
– Ты кому про веснушки говоришь? Мне? Меня, рыжую как грех, как говорит мой муж, этим не возьмёшь! Ищи отмазки посерьёзнее. Мам, тебе помочь?
Рената Дмитриевна, вышедшая из дома с глубоким блюдом, махнула рукой, поставила готовые пирожные на боковой столик и опустилась в кресло.
– Всё это, конечно, хорошо, да только причина нашей встречи что-то меня не радует. – Жена генерала покачала головой и обратилась к Вале: – Валюш, а Валик всё хорошо обдумал?
Валя переглянулась со свекровью Ларисой Евгеньевной, которая была в курсе всех событий в их жизни, задумчиво постучала вилкой по столу и усмехнулась:
– Надеюсь, что да. Хотя я думаю, Рената Дмитриевна, что после работы и службы с вашим мужем все офицеры теперь сравнивают прошлое и настоящее. А Валик не сработался бы с новым начальником. И даже несмотря на то, что они не так часто лично пересекались, было понятно, что они не смогут служить и работать дальше.
– Тем более, что зам у него гнусный и гнилой человек, – пробурчала Воеводина.
– Это ты, Люда, про Короля? – тихо уточнила Ирина Павловна.
– Да, – недовольно отозвалась Людочка. – Таким, как он, иногда просто хочется похлопать по спине на прощание. Лопатой. Раза четыре.
– А что там за эпопея с его разводом случилась? – спросила Лена и опустилась на колени, заглядывая под стол к играющему сыну.
Рената Дмитриевна пожала плечами и неуверенно произнесла:
– Там какой-то странный инцидент произошёл. Роман мне вкратце пытался объяснить, но как я поняла, он и сам не очень-то в курсе дела. Не то история болезни какая-то всплыла из прошлого, то ли ещё что-то, непонятно всё это.
Валя аккуратно опустила столовые наборы на стол и тихо произнесла:
– Скорее не история болезни, а выписка из неё.
Люда медленно повернула голову и вопросительно посмотрела на подругу. Затем села на стул, сложила руки на коленях и повертела головой, рассматривая застывших женщин.
– Так ты знаешь, почему они с Веркой развелись?
Валя кивнула и опять схватила ножи, быстро вытирая их полотенцем. Лена встала, подошла к подруге и успокаивающе положила свою ладонь ей на плечо. Валя улыбнулась и спокойно ответила:
– Просто маленький Денис не сын Короля.
– Ах, как? – ахнула Люда и прикрыла рот ладонями. – А как ты узнала? Ты что, разговаривала с ним?
– Нет, конечно, я давно об этом знаю. С тех самых пор, как наши дети в одном отделении лежали.
– Так это же года два назад было! Если не больше. И ты… ты молчала?
Валя развела руками и с укоризной глянула на Люду:
– Люд, это была не моя тайна. И несмотря на всё, что мне сделали эти двое, это их жизнь, которая меня совсем не касается.
– А как ты узнала?
– Просто сложила два и два.
– И получила восемь! Давай, рассказывай.
Валя улыбнулась:
– Людка, ты неисправима. Ты помнишь, как мы все становились невольными донорами, когда работали в госпитале? Вот так и получилось, что мы с Верой кровь сдавали в одну смену, потому что понадобилась именно первая отрицательная. И я знаю точно, что у Короля тоже первая группа крови.
– И какая же группа у сына? – тихо спросила Лариса Евгеньевна.
– Вторая, – с усмешкой ответила Валя.
– А что это значит? – заинтересовано спросила Ирина Павловна.
– У родителей с первой группой крови дети рождаются только с этой группой, только резус может не совпасть, – тихо прошептала Люда. – Законы генетики ещё никто не отменял. Валентина, ты мой кумир! Хрена с два я бы промолчала!
– Это была врачебная тайна, Люда, просто в разговоре одна медсестра ненароком её выдала.
– Ну, думаю, что это не вся правда. – Ирина Павловна хмыкнула и спокойно добавила: – Там ещё такой шлейф из алкогольных паров каждый день, что постоишь рядом – можно закусывать. Офицеры между собой поговаривали, что оперировать уже не мог, руки дрожали, поэтому и бился во все двери – место себе искал хлебное. Теперь вот будет бумажки перекладывать со стола на стол. А судя по всему, с таким руководством, какое к власти пришло, именно этим и будут там заниматься. Хочется надеяться, что это ненадолго.
Валя согласно кивнула и тихо попросила:
– Давайте сменим тему. Поверьте, этот человек и его окружение не стоит ни минуты нашего с вами времени.
– Поддерживаю, – отозвалась Люда, внимательно следя за подругой. Прошло уже столько лет, а Валюша до сих пор передёргивает плечами при упоминании бывшего мужа. – Поговорим просто о мужчинах.
– А чего про них говорить? – Лена задумчиво посмотрела на стол, потом махнула рукой и уже громче заявила: – Лучше поговорим о деньгах.
– А о них чего говорить? – Люда пожала плечами. – Я когда зарплату в руках держу, думаю только о том, что принцип её начисления базируется на одном условии – чтобы желание убивать было, но на нормальное ружьишко не хватило.
– Люда! – одновременно воскликнули все находящиеся на веранде женщины и громко рассмеялись.
– А чего сразу Люда? – Воеводина сложила руки на груди и продолжила: – В магазинах пусто, жрём что ни попадя. Одеваться красиво хочется, но не можется. Благо мама у нас может даже дырку от бублика спицами связать, а потом крючком облагородить. Мне на работе одна медсестра как-то сказала: «Мне бы ваши проблемы!» Да ради бога, забирайте! Самовывоз и регулярное пополнение ассортимента гарантированы!
– Ну, как говорят, чужую беду руками разведу. Все хотят изменить эту жизнь, но как? – Лена развела руки в стороны и сжала губы.
– Да, правда, пора что-то менять в своей жизни, – тут же отозвалась Людмила. – Животных жалко.
– Каких животных? – удивлённо спросила Рената Дмитриевна.
– Летающих. Меня вчера укусил комар и его вырвало.
– Люда! – опять раздался дружный женский крик и смех.
– Так, меняем тему обратно. Мужики мясо несут!
Мужчины поднимались по лестнице, расставляли тарелки с дымящимся мясом, рассаживались за столом рядом со своими женщинами. Валик обнял Валю и оглядел друзей.
– Миша! Наденька! К столу! – Марина Михайловна подозвала внуков, помогла помыть руки и усадила их рядом с собой, давая возможность родителям отдохнуть.
Алексей встал, поднял бокал с вином и обратился к гостям:
– Я хочу сказать, что ещё пятнадцать лет назад никто из нас и не помышлял, что судьба распорядится нашими жизнями именно так. Что мы станем теми, кем стали. Что у нас будут любимые жёны и не менее любимые дети. Что каждый из нас в своё время снимет погоны, оставаясь при этом честным человеком. Что один мой друг взвалит на свои плечи заботу о нашем общем деле. Что я буду ждать, когда другой мой друг всё-таки придёт работать ко мне в больницу. И пусть перемены в твоей жизни и их причина, Валька, не такие уж приятные, я хочу сказать, что верю в то, что мы сделаем из нашей больницы, из твоего нейрохирургического отделения такое, что люди будут ехать к нам со всего бывшего Союза. И надеюсь, что это время придёт очень скоро.
Валентин поднял свой бокал и отсалютовал другу, тихо добавив:
– Поговорим об этом потом. Лет этак через следующие пятнадцать. А пока… За нас! За наших родителей! За жён! За детей! За дружбу! За профессию! И за погоны. Которые никто не смог сорвать. Честь имею!
