Текст книги "Слепой дракон (СИ)"

Автор книги: Таня Белозерцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Они потрясенно оглядели страшный двор, начиная понимать, что все драконы здесь обречены на заклание. Ну, с виду они и так на ладан дышат, так зачем же Мерлин их сюда привел? Совенок всё так же продолжал сидеть на бетонном бордюре перед клеткой белого дракона, чем-то он был Мерлину интересен – может, мастью? – такой же белый, как и он сам… Гарри вернулся к клетке и тихонько спросил у совенка, хоть и зная, что он не сможет ответить:

– Он тебе нравится, да?

Мерлин тихо угукнул, а дракон приблизил голову к решетке и коснулся её мордой. Гарри нерешительно поднял руку и осторожно потрогал драконий нос, кожа на ощупь оказалась горячей, а ещё… Гарри потянул носом, невольно принюхиваясь к дракону, – от него не воняло, как от остальных, да, по запаху этот дракон был куда чище, чем прочие, воняющие на все лады. Кто-то пах навозом, кто-то и вовсе смердел разложением, а белый дракон издавал чистый запах горячего металла. Этот любопытный факт Гарри, конечно же, отметил и рассказал тёте. Та задумчиво кивнула и серьезно сказала:

– Думаю, он не очень дорого стоит, во всяком случае денег у тебя точно хватит. Как думаешь, они продадут тебе дракона?

Гарри воздел глаза к ночному небу и сдавленно простонал:

– О боже, мама, зачем тебе дракон?

– Как зачем?! Гарри, включи голову, завтра эти чертовы маги убьют молодого дракона! И ты ещё спрашиваешь – зачем???

– Постой, мам… а откуда ты знаешь, что он молодой?

– Из твоего учебника, Гарри. «Фантастические твари и места их обитания», автор Ньют Саламандер, в разделе «Драконы», там всё про них написано. Металлом пахнут молодые и здоровые особи. Ты вообще тот учебник открывал?

====== Шестая глава. Как покупать драконов? ======

Гарри открывал тот учебник и даже читал. Просто про драконов он тогда бегло пролистал и прочитал по диагонали, потому что про них только в сказках интересно пишут, где они похищают принцесс и чахнут над награбленным златом-серебром. А в тех псевдонаучных трактатах, в которых сухо и с хромой анатомией описывались драконы… ну, челюсти можно со скуки вывернуть, читая о том, какими размерами самки отличаются от самцов и сколько дней та же самка высиживает яйца. А уж о том, куда, сколько и в каких пропорциях используются ингредиенты из частей драконов… честно говоря, прочитав про драконью желчь и её совместимость с мандрагоровой выжимкой и синей кровью саламандры, Гарри замутило, и он, поспешно закрыв книгу, бросился в ванную обниматься с фарфоровым другом. Мандрагору он помнил и поэтому прекрасно представил, как из неё выжимают соки… Буээ-э-э…

Так что стоя теперь перед клеткой слепого дракона и оглушенный предложением тёти, Гарри лихорадочно соображал-вспоминал всё, что знал о драконах. Пока вспоминалось только одно – драконы не приручаются! – о чем он робко и доложил. Тётя фыркнула, взяла племянника за плечи, прижалась впалой своей щекой к его щеке и наставительно заговорила, кивая на дракона и сопровождая свои слова жестами:

– Посмотри на шею и лапы, Гарри, видишь на них потертости? Это следы цепей, а на шее у него было как минимум два ошейника, железных, вон как кожа окрасилась… такое бывает, если ржавое железо долго не снимать.

– Так я же говорю… – упрямился Гарри. – Они не приручаются и их все боятся.

– А в чем разница между приручением и усмирением? – строго спросила тётя. Гарри непонимающе посмотрел в ответ, и та вынужденно пояснила:

– Ну хорошо, хорошо, сейчас попробую объяснить. Усмирение заключается в следующем: зверя, любого, кстати – медведя, мустанга, да хоть того же дракона – обездвиживают любыми способами и начинают подчинять своей воле. Методы подчинения у всех людей разные, кто-то сразу берет кнут и избивает зверя до полного его изнеможения, до тех пор, пока он не признает силу и власть хозяина-человека, а кто-то обращается со зверем более гуманно, выискивает в нем какой-нибудь талант и закрепляет его при помощи постоянной дрессировки, пользуясь при этом подручными средствами – шлепок, щелчок пальцами или хлыстиком, или добивается закрепления рефлексов пряником или сахаром. Всё это человек делает для себя, всё в свою пользу. Циркачи, например, заставляют танцевать мишку на задних лапах, зритель смеется и платит деньги, чтобы ещё раз посмотреть и посмеяться. И никому не интересно, что медведю страшно, больно и неудобно стоять на пятках, в дикой природе и по доброй воле косолапый встает лишь на несколько секунд – стволик древесный поскрести, чтобы метку соседу оставить, и проверить горизонты, что там на дальнем конце поля делается. А также они встают на задние лапы во время драк для устрашения противника и опять же – встают на несколько секунд, а не на полчаса цирковой ламбады. А приручение это совсем другое дело, Гарри. Приручить – значит признать право зверя. Равноправие, вот что главное в приручении. Для примера приведу вот такую картинку: раннее утро, по проселочной дороге идут два охотника с собаками, один одет просто, в брезентовые сапоги, сумка-ягдташ, ружье и патронташ, рядом сеттер, веселый и счастливый, сплошная улыбка до хвоста, а второй вооружен до зубов, окромя ружья на нём ещё карабин с винтовкой висят, а собаку, упирающегося забитого пойнтера, он волоком тащит за собой, в наморднике и на цепи. Ну, Гарри, разницу видишь? Какая собака сбежит первая?

– Пойнтер… – тихо сказал Гарри, пораженный тётушкиной мудростью.

Они оба перевели взгляды на клетку и молча уставились на белого дракона, тот тихо лежал, внимательно вслушиваясь в их голоса и осторожно принюхиваясь к их запахам. Лично для него это были первые люди, которые спокойно разговаривали возле него и даже погладили по носу, до сей поры его никто никогда не гладил. Людские и гоблинские руки дотрагивались до него лишь для того, чтобы застегнуть на нем цепи и ошейники, равнодушное похлопывание по боку и шее на ласку никак не походили, это было всего лишь выражение довольства мага собой – хороший дракон, смирный, послушный… Точно так же хвалят ломовую лошадь, только что доставившую тяжелую телегу, груженую до отказа углем.

Вот и снова, кто-то легонечко потрогал его нос, а потом ломкий мальчишечий голос спросил у взрослой женщины:

– А может, его просто выпустить? Ну зачем мне его покупать?

– И куда же он денется? Слепой и беспомощный? – серьезно вопросила та. – Да его первый же человек пристрелит, не говоря уж о том, что его простые люди увидят и плакал тогда ваш Статут о секретности. А так, если ты его купишь, то этим самым ты возьмешь его под свою защиту… ты ж его обижать не будешь, а, Гарри? Ты получишь полное право владения драконом, и никто не посмеет его у тебя забрать, а ты, в свою очередь, можешь делать с ним всё, что захочешь.

Дракон тщетно силился понять, о чем разговаривают эти двое, но, увы, не мог, и ему только и оставалось, что слушать спокойную и плавную речь, ведь рядом с ним никто так не разговаривал. Никто и никогда.

Гарри посмотрел на часы и хмыкнул:

– Полпятого, скоро кто-нибудь придет. Драконов они в шесть забивают.

– Подождем, – философски ответила тётя Петунья.

Тем временем начало рассветать, Мерлин, сидевший на бордюре, недобро сощурился на появившийся над горизонтом краешек солнца, что-то буркнул себе в перья вокруг клювика, отвернулся и спрятал голову под крыло. Ровно в пять появились первые работники всех зоопарков мира – уборщики. Ну, они люди маленькие, вопросы держат при себе и на Гарри с Петуньей лишь бросали любопытные взгляды, и только. Сторожа в этой части промзоны просто не было – а что там охранять-то, полудохлых драконов? Гарри и тётя Петунья внимательно наблюдали за уборщиками и отметили, что убирают они только пустые клетки. К драконам никто из них не сунулся, ни навоз убрать, ни покормить, ни водички налить… Гарри обратился к одному мимо проходящему:

– А что, кормить их не будут?

– Зачем? – равнодушно отмахнулся тот. – Всё равно уже. Да и кормили их перед транспортировкой, неделю-две назад.

– Позовите заведующего, – попросил Гарри. Уборщик пожал плечами и удалился. Очевидно, он всё-таки передал просьбу Гарри, потому что спустя какое-то время к ним подошел невысокий мужичок, суетливо комкающий в руках полотенце и заискивающе заглядывающий в глаза двум ранним и непонятно откуда взявшимся посетителям, и надо отдать должное Петунье Дурсль, которая с ходу и с полувзгляда поняла, как держаться с такими типчиками. Прижав к носу кружевной надушенный платочек, она больным голосом произнесла:

– О Боже, как у меня голова болит! Гарри, ты точно этого выбрал?

Ошарашенный и онемевший от неожиданности Гарри только и смог, что кивнуть. А тётя, морщась, повернулась к мужичку, который подобострастно согнулся перед ней и ждал, развесив уши.

– Мой племянник хочет купить этого дракона, он говорит, что у него самые подходящие костяные шипы на спине, как раз для его… поделок.

Гарри едва удержал на лице невозмутимое выражение и даже ухитрился поддакнуть:

– Да. Очень люблю по кости вырезать.

Мужичок расплылся в алчной улыбочке, только что слюни не потекли.

– О, мадам! Скидка для такого талантливого юноши просто обязана быть. Двадцать процентов, мадам, всего двадцать процентов!

– А сколько он стоит-то? – с отвращением спросила тётя.

Мужичок смерил придирчивым взглядом слепую морду шеститонного железнобрюха и, переборов свою жадность, назвал достаточно приемлемую цену, которая, к счастью, оказалась вполне по карману и тёте Петунье, и Гарри. Хмыкнув, строгая мадам достала из сумочки, с которой никогда не расставалась, даже для ночной прогулки под луной, чековую книжечку и ручку «Паркер» со стальным пером (Гарри так и впился в неё глазами) и коротким росчерком выписала чек на требуемую сумму.

Мужичок с поклоном принял чек, полюбовался на циферки, благоговейно спрятал драгоценную бумажку в кармашек и спросил, преданно заглядывая в глаза замечательной маггле:

– Куда доставить дракона, мадам?

Вот об этом-то они и не договаривались… Пришлось потянуть время.

– А документы на дракона есть?

Озадаченный вопросом мужичок нахмурил лобик и, пробормотав, что сейчас проверит, ушел. Петунья тут же развернулась к Гарри с тем же вопросом:

– Ну и куда его доставить?

Гарри, нежданно-негаданно ставший владельцем целого дракона, только растерянно-глупо мигал. Знал бы, давно бы ангар построил… Вот и где его спрятать? К Хагриду в Запретный лес? В Тайную комнату к Залзану дракон просто не пролезет… Хотя-я-я… если построить загон на поляне в том лесу, то вполне можно устроить дракона там. Гарри припомнил пещеру-грот, ту самую, в которую они с друзьями вошли в поисках Полумны. Конечно, там ход в Тайную комнату, но, думается, Залзан не будет против, если на пороге его жилища поселится дракон. А пока…

Они успели перекинуться парой фраз и обо всем договориться, прежде чем вернулся мужичок с документами. Тётушка ядовито осведомилась у него, есть ли в этом клоповнике свободное место для их приобретения, так как племянник «прям щас» не может заняться драконьей костью, а только через месяц, когда поедет домой, вот тогда он и сможет забрать дракона с собой. И кстати, нельзя ли его откормить? Драконья кость должна выглядеть красиво, элегантно и блестеть перламутром. Ах да, а единороги у вас имеются? Было бы неплохо…

Мужичок, растекшийся масляной лужицей и кивающий на все вопросы о драконьем содержании и питании, при упоминании единорога скорчил печальную рожицу и с сожалением доложил, что единороги в зоопарках не содержатся, потому что неуловимы и в руки никому не даются, а только невинным девам-ведьмам. Слишком волшебные и умные твари…

Ладно, после решения всех проблем, переселения дракона в жилую часть магозоопарка Гарри и тётя Петунья вернулись в гостиницу. Мальчишка, восхищенный невероятной и хитрой тёткой, буквально глаз не сводил с неё. Тётушка растаяла, усыпленная вниманием племянника, раздобрела и, расщедрившись, подарила ему золотой «Паркер».

На ленточке, кстати, появилась надпись: «Продан на костяные изделия», что, впрочем, никого не насторожило, и слава Богу, да? В Хогвартсе некто под инкогнито купил участочек леса между замком и логовом акромантулов. Этот участок со скалой посередке специально нанятые рабочие огородили невысокой символической изгородью (ограничивать свободу передвижения дракона Гарри не собирался, как раз наоборот…), вырыли ямину, которую забетонировали, и провели от Хогвартса трубу для подачи чистой питьевой воды. Этот водоем нужен был лишь для отвода глаз и на первое время, потому что Гарри твердо вознамерился приручить своего дракона и разрешить ему вскорости пользоваться полной свободой. Тётя достаточно подробно объяснила ему разницу между приручением и усмирением.

И надо ли говорить о радостной истерике Хагрида, когда тот узнал, что неведомый владелец купленного участка собирается поселить в загоне (и в лесу!) очень крупного, взрослого дракона? Да Хагрид прямо-таки разрыдался от счастья – почти исполнилась его детская мечта завести дракона! И будет тут дракон – пусть не его, но будет!

А спасенный дракон сидел в новой, более просторной клетке, отъедался, отсыпался и набирался сил, кротко дожидаясь переезда на новое место. Конечно, он понимал, что у него сменился владелец, который зачем-то заботится о нем, кормит, поит, шкуру кремами мажет… Чужими руками, разумеется, связав и повалив, ну да ничего, потерпим… а там посмотрим. Тем более что глаза ему тоже лечили, заливали какой-то гадостью и плотно завязывали широкой полосой кожи. В один из приездов Гарри хозяин магозоопарка застенчиво спросил у подростка:

– Мистер Поттер, а зачем лечить дракону глаза? Разве зрение влияет на качество кости?

Гарри смерил взглядом щупленького мужичка и вежливо сказал, едва не плюясь от отвращения к самому себе – как же мерзко, когда приходиться врать, пусть и в благих целях:

– Ну что вы, господин Даас, наличие зрения на качество кости не влияет. Просто я хочу из него сделать чучело, а какого цвета стекла на место глаз вставлять – я не знаю. А вы знаете, какого цвета глаза у дракона данной породы?

– О, конечно знаю, мистер Поттер! Они красные.

– Да? А какой оттенок? Рубиновый, топазовый или опаловый?

====== Седьмая глава. Ничто человеческое... ======

С грохотом распахнулась дверь, и в комнату влетел взбудораженный Ваня, полубезумным взглядом обвел помещение и впился в Гарри, сидящего на кровати с книгой:

– Гарри! Она поправилась!!!

От вопля Вани Гарри чуть не скатился с кровати. Выронив книгу, он прижал ладони к ушам:

– Уайти… что?..

Ваня подошел и плюхнулся рядом, заговорил сбивчиво, едва не срываясь на крик:

– Марина выздоровела. Мне из дома звонили, говорил папа, а мама и старшая сестра рядом рыдали, я их слышал… Врачи руками разводят, говорят: «Чудо!» и «Воля Божья». Гарри, это ведь твой подарок так подействовал? Это ты спас Марину?

– Ну при чем тут я? – смутился Гарри, опуская голову в попытке спрятать ликование в глазах – сработало, помог волос единорога! Ваня засмеялся и сгреб Гарри в охапку, прижал к своей славянской широкой груди и, благодарно покачивая, проговорил:

– Ой, скромный ты гончар… Спасибо тебе огромное, Гарри!

Было уже начало лета, время с декабря до июня прошло плодотворно. Массажи, занятия на тренажерах, плавание в бассейнах, верховая езда, сбалансированное питание и четкий прием лекарств сделали свое дело. Гарри окреп, раздался в плечах, добавил пару дюймов роста и покрасился… Отросшие волосы стали цвета воронова крыла, а в них ярко выделялись голубые и желтые пряди, кроме того Гарри подводил тенями глаза и носил черный кожаный ошейник, украшенный шипами. И это не считая того, что он красил ногти черным лаком… Волна эмо и готов ударила не только по нему, она охватила своим безумием всех мальчишек и девчонок, достигших четырнадцати и пятнадцати лет.

К тому же имидж обязывал – у него нету байка, но есть дракон, и это повышало самооценку Гарри в его собственных глазах. К слову, о глазах… Гарри сменил очки на линзы и теперь по желанию мог менять цвет глаз. В общей столовой уже как-то попривыкли видеть то синеглазого Поттера, то черноглазого… волшебство без магии, да. Гарри носил черные одежды и черную же кожу и страшно гордился золотым «Паркером», потрясающей ручкой со стальным наконечником, она писала просто замечательно, главное чернила не забывать в неё заливать.

Странноватый внешне, Гарри внутри, однако, оставался собой. Обычным пареньком по имени Гарри, вот только Поттером он себя больше не считал, зная правду о своем родном отце – Северусе Снейпе. Ну что ж, за несколько месяцев он привык к своей новой возможной фамилии «Снейп» в тайной надежде, что Северус не откажется от него.

В то же время он боялся этого. Как-то профессор отреагирует на наличие родного сына? А вдруг он не захочет? Здесь на помощь Гарри приходила философия – не захочет, и не надо, семья у него есть.

Так или иначе, а настало время возвращаться домой, в туманный Альбион. Гарри и Ваня обменялись адресами и телефонами и клятвенно пообещали переписываться и созваниваться – у дружбы нету расстояния. И снова перелет из Германии в Англию, снова Гарри сопровождает Густав Шеллинберг. Он немного нервничает, гадает, не прибьют ли его Дурсли за то, что возвращает им немного измененного племянника? Ну посудите сами, забирал обычного мальчишку, а обратно везет не понятно кого, а вот это вот чудо – лохматое и заросшее нечто, все в коже и заклепках…

Зря волновался. В аэропорту имени Хитроу их встретили все Дурсли. Почти. Сначала полковник Шелли решил, что Дадли они оставили дома, но когда к Гарри кинулось некое гориллоподобное существо, сплошь затянутое в кожу – в облипочку – и с ядовито-зелеными волосами, торчащими короткими иглами, и с голосом Дадли… У Густава едва не случился инфаркт. Дурслей тоже не миновала чаша сия. Почти середина девяностых, чего вы хотите? По всему миру пронеслась эта невразумительная волна хиппи, все подростки были охвачены рок-н-роллом и хэви-металлом… Повсюду в свободной Европе гремели песни о свободной любви, то тут, то там раздавалось вечное: «It`s all in your head… It`s in your head… Sad but it`s true… It`s inside you…» Так стоит ли удивляться общему подростковому безумию? А ведь не только детей подхватило это течение, но и некоторых взрослых.

Гарри и Дадли оценивающе и одобрительно оглядели друг друга, хлопнулись ладонями и, радостно захохотав, крепко обнялись. Дадли из своей школы приехал поездом час назад и дома ещё не был, они все вместе ждали самолет, на котором должен был прилететь из Германии Гарри. От раннего утра у мальчиков немного кружились головы и звенело в ушах, дядя Вернон привез их домой и почти сразу уехал на работу, прихватив с собой Густава. Тётя Петунья занялась готовкой завтрака, а парни, соскучившиеся друг по другу, бродили по дому, сидели во всех комнатах, жадно оглядывая обстановку и отмечая появление неких новых вещей. В спальне Дадли Гарри увидел роскошную гитару и пришел в щенячий восторг, тут же попросил подержать семиструнную подругу. Дадли великодушно разрешил, и Гарри, сев на кровать, пристроил гитару на коленях и неумело забренчал, просто пробуя играть.

Тётя Петунья, взявшись было за выпечку, вдруг обнаружила, что нет пищевой соды, крикнув мальчикам, что она вернется через двадцать минут и чтобы они не закрывали двери, ушла. Купив требуемое, Петунья, полная самых радужных мечт, вернулась домой, поднялась на крыльцо и, ухватившись за дверную ручку, дернула, будучи в наивной уверенности, что сейчас пройдет на кухню и займется булочками… Но что это? Дверь не поддалась. Думая, что её заело, Петунья безуспешно подергала дверь на себя, потрясла, потолкала, всё без толку. Дверь оказалась заперта. Петунья позвонила, потом ещё раз. И ещё. Постучала, сначала кулаками, потом пяткой, подождала, прислушиваясь. Тишина. Оглядела пустынную по причине раннего утра Тисовую улицу. Растерянно побрела вдоль всего дома, заглядывая во все окна и стуча в них. Да где же мальчики? Почему они ей не открывают? Всего-то на двадцать минут ушла!.. Неужели убежали куда-то? Петунья в отчаянии выпотрошила свою сумочку, в робкой надежде, что в каком-нибудь кармашке завалялся ключик… Увы и ах, ключика не было. А в дом надо попасть! Делать нечего, пошла звать соседей, позвонила к Полкиссам и Гордонам, объяснила ситуацию. Встревоженные соседки стали стучаться и звонить, переговариваясь на нервной почве, ещё больше нагнетая и без того напряженную обстановку:

– А они точно дома?

– Может, спят крепко?

– Не открывают…

– А вдруг они того… удушились газом???

– Пэт, ты плиту выключила?..

Пирс и Майкл испуганно переглянулись и, подскочив, начали тормошить своих мам:

– Надо окно разбить.

– И залезть проверить.

– Вроде балкон на втором этаже открыт… – припомнила побледневшая Петунья. Мальчишки снова переглянулись и дружно рванули на задний двор. По стене, а вернее по декоративной решетке, увитой вьющейся розой, полез Майкл Гордон, высокий и сильный парнишка, внизу вслед ему смотрели Пирс, три взволнованные женщины и пёс Синоптик. Петунья невольно прижала руки ко рту – так и знала она, что пригодится решетка, прошлогодний летний урок перед третьим курсом не пропал впустую.

Майкл перебрался через перила и скрылся за стеклянной балконной дверью, у всех стоявших внизу, включая собаку, вырвался дружный вздох облегчения и они тут же заторопились к задней двери. Едва та открылась, тётя Петунья, чуть не сбив Майкла с ног, влетела в дом и… Гарри и Дадли, перемазанные шоколадом, сонно моргая, выглядывали из дверей гостиной – их разбудил взбешенный Майкл Гордон, мол, там все с ума сходят, похоронили уже, а эти два красавца знай себе дрыхнут без задних ног! Как видите, ничего страшного с ними не случилось, просто крепко заснули, вусмерть уставшие с дальней дороги…

Ну что ж, потекли воды времени сквозь знойное лето 1994 года. Снова по улицам с воплями носится босоногая пацанва, та самая, что в прошлом году бегала курьерами и посыльными старших братьев и сестер, шпыняя уже СВОЮ мелкоту. А наши подростки сбивались в небольшие стайки по вечерам, производя первое знакомство с пивом и сигаретками. Ну, у Гарри хватило ума отложить знакомство на потом. Да и сами ребята благоразумно следили за тем, чтобы Поттеру не давали чего лишнего. Инвалиду много ли надо… Так что Гарри просто тусовался в их развеселой компании и всё, что он себе позволил, это вооружиться баллончиком с краской и отводить душу невинной шалостью – размалёвывал все вертикальные поверхности граффити. Таково было его новое увлечение, и надо сказать, люди не ругались, завидя безобразия на стенах, граффити Гарри было нестандартным, то есть никаких похабных словечек и обнажёнок, а красивые и простые рисунки на необычные темы – парусники, несущиеся на всех парусах по крутым волнам, рыжие львы на фоне желтых саванн и прочее. Полицейские тоже, впрочем, смотрели сквозь пальцы на художества, зрение и чувства не оскорбляет и ладно, пусть себе малюет…

В один из дней семейка Дурсль получила письмо от Уизли. Вернон, открыв дверь, так и замер, увидев за ней почтальона – весьма удивленного и озадаченного почтальона. Тот смущенно кашлянул, протянул конверт и робко спросил:

– Простите, мистер Дурсль, я не уверен, но… Хотелось бы убедиться, что это не ошибка или не чья-то дурацкая шутка.

Гарри, услышав голос почтаря, поспешил в прихожую и вместе с дядей недоуменно уставился на конверт, тот был сплошь заклеен марками, кроме единственного квадратного дюйма, где что-то было написано бисерным почерком. Гарри прищурился и умудрился прочитать имя отправителя и обратный адрес:

– Миссис Уизли, Оттери Сент Кечпоул… – и к почтальону: – Всё в порядке, мистер Беркли, это от наших знакомых, простите их, сэр, у них своеобразное чувство юмора.

Дядя Вернон и почтарь вежливо посмеялись, после чего мистер Беркли откланялся, а дядя и Гарри прошли в гостиную изучать странное письмо. В нём оказалось приглашение на чемпионат мира по квиддичу.

– По чему? – переспросил дядя. Гарри, как мог, объяснил про спорт волшебников, дядюшка только фыркнул в свои роскошные усы:

– Делать им больше нечего. Поедешь?

– Нет. Наоборот, приглашу Рона на отборочный турнир чемпионата мира Англия – Голландия. Посмотрю, как он запоет, когда увидит страстный бой за один-единственный мяч, а то надоело слушать, как он хвастается своими «Пушками Педдл», пусть полюбуется на наших болельщиков и сравнит, где жарче.

– Ну что ж, – согласился дядя, – сейчас позвоню в «Энфилд», спрошу, есть там билеты.

Гарри коварно улыбнулся и отправился писать письмо Рону, пусть приобщается к миру магглов, а то и в самом деле всем уши прожужжал, что круче квиддича ничего нет… Нет, значит, по-твоему? Ну-ну, посмотрим… Написав приглашение, вложил его в водонепроницаемый пакет на лапке Букли и отправил её к Рону. Гермионе он позвонил и тоже пригласил в «Энфилд» на чемпионат мира по футболу. Грейнджеры прибыли в срок, а Гермиона покорила сердца мальчишек своим изумительным видом – вся в черном, в каштановых волосах серебристые и розовые пряди, глаза обведены черными и синими тенями, темно-фиолетовые губы довершали образ новой Гермионы. Родители девчонки начали было жаловаться Дурслям на сорванку-дочь, но тётя Петунья мигом успокоила их:

– Да не переживайте вы так, перебесится и всё пройдет, вы ещё смеяться будете, вспоминая эти чудные деньки.

– А как же всплеск самоубийств? – продолжала волноваться Джина Грейнджер. – В новостях то и дело сообщается о подростках, покончивших с собой…

– Это про эмо… – поджала губы Петунья. – у них действительно с головами непорядок. Не-е-ет, наши мальчишки и ваша дочка не состоят в этой субкультуре, они не готы и не эмо – слава Богу! – они просто интересуются новой модой и, как я уже сказала, перебесятся и успокоятся. Это обычно недолго, вот я, к примеру, в юности тоже куда-то ударилась, чуть в сатанисты не записалась – кладбище по ночам посещала, Хэллоуин обожала, пентаграммы всякие чертила… в общем, обычная подростковая дурь, которая вскоре прошла.

– Хех, а я Зорро увлекался, – припомнил Генри. – Маски, шпага, плащ, всё такое…

Рон чуть заикой не сделался, едва увидел Гермиону и Гарри с Дадли. Сначала-то испугался, а потом нет-нет, да и начал прикидывать, как бы покраситься так же… Дурной пример заразителен.

Комментарий к Седьмая глава. Ничто человеческое... Вот примерно такая картинка... единственное, что я смогла найти.

https://img1.liveinternet.ru/images/attach/b/2/0/95/95127_1157568364_harrypottergoesgoth3zrweb.jpg

====== Восьмая глава. Подготовка к Турниру Трех Волшебников ======

Ну что ж, отборочный турнир прошел на ура. Огромный стадион был набит до отказа, а болельщики и фанаты орали так оглушительно, что бедняга Рон несколько раз чуть не научился трансгрессировать раньше времени, когда рядом с ним начинал неистово вопить дюжий фанат, размалеванный в цвета любимой команды и размахивающий флажками. А сражение за единственный мячик действительно было жарким. А столько незнакомых терминов и правил Рон услышал в тот день! А когда белый с черным мяч просвистел через всё поле в противоположные ворота… дружно взревел весь стадион как единый организм, десятки тысяч глоток так слаженно ревели, что, казалось, небо трещинами пошло. А в финале (игра кончилась вничью) накал страстей дошел до драки, пострадали несколько полисменов, были сломаны чьи-то руки и ноги, свернуты челюсти и выбиты зубы…

С лица Рона потом долго не сходила глуповатая и отрешенная улыбка, казалось бы, он, выросший на квиддиче, не должен был ничему удивляться, битвы за квоффлы и снитчи не менее жаркие и страстные, точно так же бесятся фанаты, но… Разница была, и существенная, ведь в футбол играли магглы, те самые презренные и никчемные магглы. А уж когда Гарри показал Рону старые записи по видику, спортивный словарь рыжего пополнился новыми и незнакомыми ему видами спорта – баскетбол, волейбол, поло конное и водное, кегельбан и теннис, бильярд и… сноуборд. Последний вид спорта к мячам и шарикам не имел никакого отношения, но когда Рон увидел, как летит вниз по снежному склону горы стройный красавец с белоснежной голливудской улыбкой на длинной неширокой досочке, то был сражен наповал и покорен до печенок.

Поняв интерес Рона, Гарри до кучи показал ему и лыжный спорт с биатлоном и просто гладкое катание, потом показал конькобежцев и фигурное катание на коньках. Почти прижавшись носом к волшебному экрану, тот буквально пожирал глазами маленькие фигурки спортсменов, временами отдергиваясь назад, когда что-то показывали крупным планом. И поражался. Как же он раньше-то не обращал внимания на магглов? У них столько развлечений, столько всего… вот ящик этот, как он называется-то? Теле-визит? Ну, как-то так, да. Так вот, он же по нему, по этому волшебному ящику сейчас всё смотрит, а снято это на колдо… нет, как-то по-другому, на какую-то камеру. Конечно, фотографии у них не двигаются, но зато по телевизиту видно всё, и не один час, а целый день! Цветное и со звуком. Эх, ну сколько ещё игр можно с мячом придумать?! Он-то думал, что только в квиддич и можно играть.

Гарри подумал и решил добить Рона – показал ему прыжки с парашютами. И Рон заболел, понял, что нет конца человеческой храбрости. Прыгать в бездну в пару-тройку километров, доверив свою жизнь простой тряпочке за спиной… это… это… ну слов нет! И он с такой же жадностью и восхищением смотрел на полеты дельтапланов, парапланов, планеристов и парашютистов, покоренный простыми магглами раз и навсегда. Тем же временем параллельно с просмотром спортивных передач Рону незаметно поменяли внешность, его рыжие лохмы украсились зелеными прядями, в ушах появились серьги, в носу и бровях пирсинг, а вокруг глаз черные тени, кроме того губы накрасили черной же помадой… Увидев себя в зеркало, Рон довольно осклабился и хвастливо изрек:

– Вау, круто! Да Фредди с Джорджем облысеют от зависти, наконец-то я их переплюнул.

Украинский железнобрюх повернул голову, услышав ставшие привычными шаги полувеликана, он давно жил здесь и терпеливо ждал хозяина. Как всякий нормальный зверь, он прекрасно понимал, что Хагрид просто приставлен к нему, чтобы накормить и убрать в загоне навоз. Сегодня Хагрид принес ему половину коровьей туши, и, смотря, как ест дракон, умиленно бормотал, облокотившись на каменную стенку изгороди:

– Эх, дракончик ты мой ненаглядный, ты кушай-кушай, не обращай внимания на мою болтовню… А всё ж-таки жаль, что ты говорить не умеешь… Я ж тута всех поспрашивал – и никто, слышишь, никтошеньки не знает, кто твой хозяин! А мне ж невтерпеж уже, так хочется поблагодарить твоего чудесного хозяина за твое появление здеся… – тут Хагрид прервался, достал из кармана платок-скатерку и с чувством высморкался. – Ты ж пойми, желтопузик ты мой, с детства о драконах мечтал. Однажды вообще чуть яйцо драконье не выиграл, в Хогсмиде, помнится, в трактире малый один подошел ко мне, да и предложил в картишки перекинуться… и яичко того… на кон поставил. Думаешь, я б отказался? Не-е-ет, нет-нет, не отказался я, сыграл по-честному, но вот странная штука, стал он про Пушка расспрашивать, вызнавать, что да как, да как пройти мимо него… А я и говорю ему, что, мол, незачем проходить-то, убрали Пушка из школы-то. Так он, гад, свернул игру-то, грит, передумал, не хочеца играть… Эх, желтопузик, чуешь, как жаль было уходить ни с чем, яйцо-то у меня почти в руках было… Я ж потом библиотеку усю перерыл, про драконов всё искал, и знаешь что, желтопузик? Яйцо-то норвежского горбатого было, ну хоть плачь, чесс-с-слово… Был бы у меня сейчас Норберт, красивый, ручной, родной… шмыг.