Текст книги "Слепой дракон (СИ)"

Автор книги: Таня Белозерцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Хм… вопрос не совсем в тему, но… отвечу по порядку, если получится. Говорят, что великанов в Англии не осталось, но это не так, кое-где в горах Сноудена и Аппенинах ещё встречаются остатки былых великаньих общин. Чаще их можно встретить в Швейцарских и Французских Альпах. Кстати, это весьма странно, но в Америке великанов нет и никогда не было… повезло стране. Прежде всего, должна отметить, что великанов встречается несколько видов – Каменные, Земляные и Антропоморфные, последние могут сойтись с магами и даже иметь от человека потомство, среди магглов они известны как нифилимы. Они выглядят как очень большие и высокие люди. А вот Каменные… у них ничего общего с человеком нет. И как вы думаете, какой должна быть реакция бедного маггла-альпиниста, когда гора, на которую он карабкается, предварительно истыкав её колышками и киркой-ледорубом, вдруг встает и с грохотом начинает куда-то шагать?

Ой. Потрясенные Гарри и все студенты просто ахнули, ярко-ярко представив себе, как поднимается огромная гора и с гулом камнепадов уходит с насиженного места, унося на себе офигевшего альпиниста. Вопрос о сумасшествии отпал сам собой. И как избежать встречи, тоже стало понятно – просто-напросто не суйтесь в горы, вот и всё!

Поднял руку Невилл:

– Профессор Амбридж, а кто такие земляные великаны?

– Это вешники, они спят под землей, иногда не очень глубоко, и частично вылезают на поверхность, придавая порой интересные формы и очертания холмам. Магглы им дают поэтичные названия – Грудь Деяниры, Холмы Пака, Головная сопка и прочие разные наименования, что подскажет им фантазия. Один такой вешник известен в России – Голова богатыря Святогора, и есть даже легенда, «Руслан и Людмила».

Гарри завороженно слушал и снова, как и вчера, влюблялся в каждое сказанное слово – речь истинного мудрого учителя, знающего всё на свете. А вумный и ленивый Рон всё не успокаивался, снова поднял руку и капризно проныл:

– Профессор, а когда у нас будут практические занятия? И какие?

На него зашикали со всех сторон, опасаясь, что он своим нытьем выведет профессора из себя, не дай Мерлин, разозлится она и как-нибудь накажет. Дин Томас, желая как-то отвлечь рыжего болвана, вскочил с места и поспешно спросил первое, что пришло ему в голову, а учитывая недавний турнир…

– Профессор! А как убивает келпи?

– Келпи? – профессор Амбридж аж зажмурилась от удовольствия. И потекла неторопливой речью: – Келпи – это речной царь, заманивает жертву обликом прекрасного коня. Жаль, но немногие знают, что этого зверя тоже можно победить и даже избежать с ним контакта, к сожалению, никому в голову не приходит простая идея – обнюхать лошадь. На всякий случай запомните, это может спасти вам жизнь… если встретите где-нибудь на берегу реки серую или белую лошадь – понюхайте её. Если она пахнет рыбой, ни в коем случае не прикасайтесь к ней и сразу уходите – это келпи. Это первый и самый важный признак, запах рыбы, и первый способ избежать опасности. Во-вторых… если речному монстру всё же удалось заманить вас на свою спину, запомните следующий пункт: не прикасайтесь к поводьям и, если есть возможность, постарайтесь обрубить их ножом или заклинанием Секо. А чтобы вы поняли, к чему я клоню, поясняю – это не поводья, а усы келпи. Оказавшись во влажной среде, то есть в воде, прекрасный серый скакун преображается, лошадиная голова становится головой хищной рыбы, щуки или сома, поводья становятся усами-щупальцами, которыми монстр крепко охватывает руки жертвы, то же самое проделывают и стремена с ногами горе-всадника. У него нет ни малейшего шанса спастись от смерти. За всю историю магии только один человек смог вырваться из пасти келпи – анимаг, умеющий превращаться в выдру.

Все были настолько заворожены рассказом, что не сразу поняли, почему замолчала учительница, а когда поняли, смутились. Просто никто не слышал, как прозвенел звонок с урока…

====== Тридцать шестая глава. Косточка ======

После невероятного урока профессора Амбридж Гарри ощущал просто небывалый прилив сил и бодрости – вот это был урок, такой урок, это… это просто вау! Радостный и счастливый сверх меры мальчишка прямо летел по коридору, спеша вместе со всеми на обед в Большой зал, как ни крути, а день с утра был насыщенным, эмоций через край, и понятное дело, что у него здоровый аппетит нагулялся. К тому же, пропущенный завтрак давал о себе знать, лесные орешки и ягодки – разве это серьезная еда для полноценного питания крепкого молодого и растущего организма? Так что изголодавшийся до боли в животе Гарри приналег на еду, старательно наворачивая за обе щеки. Такой же голодный Невилл от него не отставал. Прожевав и проглотив кусок, он поинтересовался:

– Тебе понравилась Амбридж?

– Ой, она классная! – простонал Гарри. – Настоящая учительница! И человек настоящий, не то что ходячий труп Квиррелл, вурдалак-пустозвон Локонс и оборотень Люпин. Про Грюма я лучше промолчу, учитель не должен бросаться проклятиями в детей. Правда, про мисс Моррисон я так сказать не могу, она каждого из нас посылала далеко и надолго. Едва закончится урок, так она тут же с улыбочкой нам вслед шипит – «да чтоб вас всех автобус задавил, спиногрызы мелкотравчатые…»

– Это ты про кого? – озадачился Невилл.

– Про училку свою, в маггловской начальной школе преподавала. Жуткая тетка, мы, маленькие тогда, её так боялись… Но так или иначе, а под автобус в конце концов попала она сама, тётя Петунья говорила, что так ей и надо, старой деве, нечего, мол, детей проклинать. Плохое слово, оно, знаешь ли, материально, и не надо желать другому того, чего себе не пожелаешь.

– Правильно! – одобрил Невилл и тут же спросил: – А за что она вас проклинала?

– Да ни за что, просто вредная была. Помню, пришел священник вместо неё преподавать и говорит – «Бог шельму метит, ибо кто с намерениями дурными к нам приходит, тот дурное и получит, и получит по заслугам!» Вот так-то, Невилл, – и Гарри с новым воодушевлением накинулся на еду.

– А мне она не понравилась, – недовольно пробубнил Рон, сидящий напротив. – Разве это урок, читать скучные учебники и слушать занудные лекции?

Гарри перестал жевать, потом, спохватившись, проглотил и быстро спросил:

– А ты что, не слушал, о чем она… «лекцию нудила»?

– Что-то про великанов, но мне их на уроке истории хватило, так что…

Повисла така-а-ая тишина… Все пятикурсники в полнейшем изумлении уставились на Рона, все, со всех четырех столов. И глаза у всех стали такие круглые – прослушать и пропустить мимо ушей интересный урок про келпи, это надо уметь.

Совершенно не аристократически заржал Драко, за ним Забини, Панси и Гойл. Ничего не понимающий Рон покраснел от ярости. Что смеются над ним, это он прекрасно понял, вот только почему?

– Н-да… Уизли, по тупости ты переплюнул даже самого тупого тролля… – рыдая от смеха, еле выговорил Драко.

– Да что полезного в этих лекциях?! – обиженно взвился Рон.

– Рональд, а чем ты таким занимался, пока мы слушали интересную лекцию про келпи? – вкрадчиво спросила Парвати.

– Разрабатывал шахматные ходы, изобретал новые стратегии! – важно задрав нос, ответил вумный лентяй.

– А ход конем поможет тебе избежать встречи с келпи? Ты догадаешься понюхать серую лошадку, пасущуюся на берегу реки? Ах да, ты же не слушал, ты же был так занят… мне жаль тебя, Рон, но ты пропустил по-настоящему важный урок.

– Больно надо мне нюхать какую-то клячу, мне они не интересны. Я, если хотите знать, вообще к лошади не подойду, не говоря уж о том, чтобы на неё верхом садиться. Я на них никогда не ездил и вряд ли когда-то научусь.

– А келпи тебя и не спросит, хочешь ты на нем кататься или нет, он тебя заставит, и ты сядешь на него, как миленький! – заявила Гермиона и вытащила из сумки исписанный листок пергамента, и когда только успела? – Вот что я в библиотечной книге нашла:

«Он выходит в ясную лунную ночь, в то время, когда прогуливаются по берегу реки молодые пары и мечтательные поэты. И никто не может устоять перед обаянием прекрасного серого коня, который гарцует с тихим мелодичным ржанием, оседланный и взнузданный. Он так и манит, приглашает сесть ему на спину и помчать вперед, навстречу скорости и ветру.

Всадник удивляется, когда послушный его руке скакун вдруг сворачивает и несет в бурные воды реки…

И долго потом не стихают плеск и крики о помощи».

– А в какой книге ты это нашла, Гермиона? – спросило сразу несколько голосов со всех столов. – Мы тоже искали, но не нашли.

– А кто сказал, что я нашла это в библиотеке Хогвартса? – сварливо осведомилась Гермиона, покраснев от злости. – Я нашла это в Лондонской публичной библиотеке, и давно, ещё на каникулах.

– Опять?! – с досадой крикнул Невилл. – То про фестралов-гиппоронов правдиво пишут только у магглов, то про келпи вот… Почему у нас так не пишут?

– Да у вас писателей по пальцам одной руки пересчитать можно, и то пара пальцев в запасе останется! – съязвила Гермиона. – Писать-то и некому.

– Совершенно верно, – поддакнула Полумна от стола Когтеврана. – В библиотеке Хогвартса я нашла всего три томика сказок: «Сказки барда Биддля», «Чудозавр» и, извините, «История Хогвартса», там больше легенд, чем фактов. Интересно, а в Запретной секции их нет?

– Нет, – отозвался Рэсси. – Там в некотором роде архив, кучи старого пергамента, учебники для самых старших курсов, рефераты разные и ценные, очень старые книги, которые нельзя выносить даже за пределы той самой секции, если очень надо, то читай прямо там.

Младшие курсы при этом облегченно вздохнули – ну слава Мерлину и Богу, не надо больше туда рваться, ничего там интересного нет…

От стола преподавателей к ним подошла Минерва МакГонагалл, сухо кашлянула и строго осведомилась:

– Мистер Долгопупс, могу ли я узнать, на каких правах вы носите значок старосты факультета? Вас, мистер Поттер, я хочу спросить о том же – где ваш значок?

Отвечать ей поднялся Рэсси МакДональд, склонившись над ней (!), он чопорно произнес:

– Профессор МакГонагалл, а вам не приходило в голову, что назначать на столь ответственную должность инвалида несколько нецелесообразно? Мистеру Поттеру время от времени приходится покидать школу для отчета у врачей, и что ж ему, каждый раз искать себе замену на время отсутствия? Но мистер Поттер нашел выход, он передал почетную должность достойному человеку, Невиллу Долгопупсу, а вас, профессор, я бы попросил написать его бабушке, леди Долгопупс, пусть старушка порадуется за внука и в кои-то веки погордится им.

У МакГонагалл хватило ума не спорить со старостой школы и хватило силы воли подавить свою взбунтовавшуюся шотландскую гордость. А Гарри и Невилл с облегчением переглянулись и улыбнулись друг другу – всё в порядке, всё улажено и больше не о чем беспокоиться.

В один из дней на уроке Граббли-Дерг учеников ждало знакомство с лечурками. Подошли к столам-верстакам и с любопытством посмотрели на кучу хвороста, хаотично наваленную там. Куча шевелилась и потрескивала, и в ней среди веток что-то юрко сквозило.

– Знакомьтесь, лукотрусы! – браво гаркнула прокуренная насквозь Граббли-Дерг, скаля желтые зубы и смачно дымя закопченной и вонючей трубкой. – Кто может сказать, что это такое?

Сначала Гермиона посмотрела по сторонам и, видя, что никто не собирается отвечать, подняла руку.

– Это лесные сторожа, живут обычно на тех деревьях, чья древесина идет на волшебные палочки.

– Верно, пять баллов Гриффиндору! Кто-нибудь знает, чем они питаются?

Гермиона снова покосилась по сторонам в надежде, что хоть кто-то удосужится ответить, но желающих отчего-то не оказалось, и ей снова пришлось отдуваться за всех.

– Мокрицами. А ещё яйцами фей-светляков, если могут их раздобыть.

– Снова верно, ещё пять баллов Гриффиндору! – как-то натужно похвалила Гермиону профессор, видимо ей тоже поднадоело, что на всем курсе только одна умная ученица. – Итак, если вам нужна древесина или листва дерева, на котором обитает лечурка, следует запастись порцией мокриц, чтобы отвлечь или успокоить его. На вид они безобидны, но, если их разозлить, могут здорово навредить обидчику, выколоть ему глаза или укусить. Их острые пальцы крайне опасны для глазных яблок, а зубы хоть и мелкие, но кусают довольно чувствительно – как будто множество иголочек сразу впиваются в кожу. А теперь подходите ближе, берите мокриц и лукотрусов – одного на троих – и изучайте их подробнее. До конца урока каждый из вас должен зарисовать лукотруса и пометить на рисунке все части тела.

Ребята с опаской подошли к столу и робко глянули на кучу хвороста, среди мешанины веток высверкивали крошечные глазки-бусинки и раздавалось тихое чириканье. Ну и как к ним подступиться? Все почему-то поглядывали на Гарри, именно от него ожидая каких-то действий, угу, понятно, привыкли видеть в нем эксперта по части магических зверушек. Гарри это польстило, и он, приободрившись, протянул руку. Из кучи веток сначала показалась пара бледно-зеленых листиков, за ними бурая головка с двумя блестящими пуговками глазок, потом некое подобие рук с неравномерным количеством пальцев – четыре на левой лапке, два на правой – и наконец вылез весь лечурка с грацией богомола. Ног у него оказалось три штуки.

Слегка прифигевший от странного вида существа, Гарри ещё ближе придвинул руку, и крошечный, не больше восьми дюймов, лечурка осторожно забрался ему на ладонь. Бережно придерживая его у груди, Гарри отошел от стола, за ним молча двинулись Драко и Гермиона, последняя не забыла прихватить горсть мокриц. Выбрав место неподалеку, уселись полукругом, и Гарри спустил лукотруса на усохшую осеннюю траву. Гермиона тут же высыпала перед ним мокриц и поспешно отряхнула руки, отчего-то передернувшись. Гарри присмотрелся и понял причину её брезгливости – мокрицы оказались мелкими насекомыми, не то жучками, похожими на блошек или клопов, не то сколопендры какие… б-бр-р-ррр… Лечурка их, впрочем, есть не стал, видимо он был сыт, он сидел прямо, подогнув под себя свои три ноги и вытянувшись в струнку, почему-то не сводил с Гарри глаз. Смотрел на него и все, просто смотрел, как фанат на любимого актера, которого он неожиданно встретил на улице вживую, а не на привычном экране телевизора. Гарри это смущало, и он никак не мог сосредоточиться на рисунке, жаркий взгляд карих глаз-бусинок сбивал с толку и отвлекал. Но скрип угольного карандаша по пергаменту вскоре успокоил его, и Гарри целиком погрузился в кропотливую работу, тщательно и внимательно зарисовал все детали, стараясь ничего не упустить. Лечурка, к слову, вел себя идеально – сидел неподвижно, а когда Гарри поднимал его лапку, послушно замирал в заданном положении с поднятой лапкой и растопыренными пальцами. Всё это, конечно же, не прошло мимо восприятия Гарри, он прекрасно заметил и отметил это более чем разумное поведение маленького создания. А когда урок подошел к концу и он отправил Гермиону передать профессору его рисунок, то, улучив момент, когда и Драко на что-то отвлечется, приподнял клапан своей поясной сумки. Лечурке подсказывать ничего не пришлось, он тут же молниеносно юркнул в кожаную тьму. На стол Гарри отнес простую веточку, да-да, вот так, внаглую, и вы думаете, к нему кто-нибудь присматривался? Ха!

Воровать волшебных существ Гарри не впервой, ещё на втором курсе он свистнул у Дамблдора целого феникса, задружился с «ничейным» василиском, спас от смерти дракона, списанного в утиль, и угнал с турнира другого... Ах да, ещё сфинксу свободу купил с помощью Седрика… так что кража крошечного лукотруса вряд ли повлечет за собой скандал мирового масштаба. Да и любопытно, чего лечурке от него надо? Придя в свою спальню, Гарри сунулся в сумку, пошарил, успел встревожиться – неужели потерял? – и нашарил вдруг незнакомый предмет. Осторожно вытащил и осмотрел, зелено-бурый лечурка плотно прижался к его волшебной палочке и… – Гарри поднес их поближе к лицу и присмотрелся – плакал. Гарри осторожно погладил его по спинке и виновато спросил:

– Ну ты чего, маленький? Не плачь…

В ответ взрыв эмоций и яркие картинки в голове – стройный раскидистый куст, вечнозеленая листва, те же листики, охваченные морозом, припорошенные снегом ярко-красные ягоды-костянки, в то же время пришло понимание, дерево зовется падуб остролистный. А потом вдруг стремительно и коротко сверкнул топор. Гарри вздрогнул и отпрянул, в страхе отбрасывая палочку вместе с лечуркой. Почти сразу опомнился, подошел, подобрал их и прижал к груди. Теперь понятно, почему малыш так прикипел к нему, случайно встретить владельца палочки из родной древесины погибшего дерева… это более чем удача, здесь везения, что называется, один шанс из тысячи.

– Хорошо, малыш, я тебя понял и не обижу, оставайся у меня, вот только… звать тебя как?

Ответ пришел немедленно – образ ягод-костянок. И Гарри вздохнул – Косточка так Косточка, не возражаю…

====== Тридцать седьмая глава. Повелители зверей ======

Для своего благоустройства Косточка попросил простую жердочку с полочкой где-нибудь в уголочке. Подумав, Гарри раздобыл в лесу приличную корягу, пролевитировал по всей школе до спальни и установил в углу за своей кроватью возле окна. Причем так, что ветви коряги прочно уперлись в стену, в пол, а одна из косых ветвей уперлась прямо в раму. Ну и понятно, что эту конструкцию одобрил не только Косточка, но и Симон, кот и лечурка могли вылезать на широкий карниз за окно и греться на всё ещё теплом солнышке, лето, напомню, решило задержаться в этом году.

Остальные ребята, соседи по комнате, ничего особенного не заметили – ну приволок Гарри дерево для кота, что тут такого? А лечурка виртуозно прятался от посторонних глаз, и даже более того, желая стать ручным, он переборол свои природные инстинкты и перешел на подножный корм, то есть стал кушать то, что дадут. Но и Гарри не забывал о нем и время от времени тишком утаскивал горсть-другую свежих мокриц, кроме того, Косточка охотился и на простых насекомых – комаров, мух, жужелиц, разорял гнезда докси и поедал их яйца.

А так Косточка очень полюбил сидеть в сумке Гарри, ведь там всегда лежала его волшебная палочка, то единственное, что осталось в жизни осиротевшего лечурки – его дерево, падуб остролистный, срубили магглы на дрова из-за того, что оно было расщеплено молнией и стало портить вид благородного английского парка. Так что, доставая теперь палочку, Гарри был вынужден помнить о том, что к ней прижимался маленький лечурка, и старался не оцарапаться об него, а Косточка, почувствовав руку друга, на время отпускал палочку и терпеливо дожидался её возвращения, чтобы снова обнять и прижаться. Гарри ему очень сочувствовал, понимал тоску маленького существа, ставшего сиротой в огромном мире и чудом нашедшего единственного «родственника» – волшебную палочку из остролиста.

И, сопереживая его горю, Гарри решился на ещё один эксперимент. Навещая Серенгети и Марию, он по пути к ним не раз находил на ветвях кустарников лунно-белые волосы из гривы и хвоста единорогов, эти находки Гарри аккуратно снимал-распутывал с веток, сворачивал, складывал в платок и клал в ту же сумку. Пару раз он нашел и волосы фестрала, бесцветные и бурые на первый взгляд, они, тем не менее, имели цвет, преломляясь в лучах солнца, бликуя и сверкая всеми оттенками вороного, от красно-коричневого до иссиня-черного. Помимо этого Гарри находил и простые конские волосы, которые сбивали его с толку, насколько он знал, в леваде возле хижины Хагрида паслись гнедой Дас и две соловые кобылы. А волосы в лесу принадлежали вороным, рыжим и серым коням, во всяком случае именно такого цвета были найденные волосы… ну да ладно.

И Гарри, отмахнувшись от этих мыслей, занялся делом. Со спины Серени с его полного разрешения Гарри спилил один из шипов, длиной двенадцать дюймов. Набор инструментов у него, как у всякого нормального мальчишки, всегда был с собой – сверла, пилка-лобзик, пассатижи, кусачки и прочие милые мелочи, правда проблему с тисками пришлось решать. Для этой цели Гарри выпросил у папы чугунный котел и с его же помощью трансфигурировал в слесарные тиски, они получились просто отличные, с ушастой гайкой, с широкими зажимными губами-призмой и крепежом, просто прелесть! Выпросив у папани и лабораторию на пару часов, Гарри занялся рогом. Длинный и тонкий, чуть потолще карандаша, он сиял голубым перламутровым блеском и был просто красив, прямой и элегантный. Зажав его в тисках, Гарри принялся высверливать в центре отверстие ручным сверлом.

Северус несколько раз заглядывал в лабораторию, но всякий раз, видя, что сынуля страшно занят, так и не решался прервать его занятие напоминанием о завтраке-обеде. Так всю первую половину субботы Гарри и проторчал в мастерской, сверля, шлифуя, вырезая… И жуя между делом бутерброды, которые отец незаметно подсовывал ему.

Волосы фестрала и единорога Гарри крепко переплел между собой, а потом с помощью шила, спиц и крючьев протащил-протолкал в отверстие рога. Глубоко вздохнул, нацелил палочку на почти готовое изделие и шепнул:

– Репаро…

Концы рога тут же наглухо замуровались, скрыв внутри содержимое. Костяная палочка из рога дракона с волосом фестрала и единорога была готова. Гарри снова вздохнул, отложил остролистовую палочку и, затаив дыхание, с внутренним трепетом взял в руки новую, собственноручно сделанную палочку. К его вящему удивлению, она потеплела и слегка завибрировала в ладонях, страстно и преданно отзываясь на его магию. Неужели получилось? Ну-ка… Люмос… Ой! Из кончика палочки вырвался ослепительно-яркий шар света. Ура, получилось! Да! Да-а-ааа!!! Услышав радостные вопли сына, в лабораторию влетел Северус. Оглядевшись и поняв, что опасности нет, он вопросительно глянул на Гарри.

– Что случилось?

Гарри с воплем подлетел к нему и ткнул под нос голубую палочку:

– У меня получилось, папа, получилось! И такая послушная, с полумысли слушается, представляешь?!

– А что, старая не слушалась? – насторожился Северус.

– Не… она слушалась, но какая-то она… ненастоящая, вкрадчивая, понимаешь? Олливандер говорил, что у неё сестра-близнец была, из тиса, а перо для них дал один феникс. Два пера дал, а ведь обычно так не полагается. Один феникс – одно перо – одна палочка. Правильно, пап?

Северус с уважением посмотрел на сына – да-а-а, задатки артефактолога в столь юном возрасте весьма впечатляли. Весьма и весьма. Взял новорожденную палочку и почувствовал, как она недоверчиво насторожилась в его руках, а потом расслабленно замерла, каким-то образом поняв, что они с Гарри родственники. Хорошая палочка. Очень хорошая волшебная палочка, живая, настоящая. Вернул сыну и спросил:

– А что ты со старой будешь делать, Гарри?

– Ничего, я её Косточке подарю.

– Кому?

Гарри, в который уже раз вздохнув, достал из сумки лечурку и показал ему. Северус удивленно приподнял брови и протянул руку, лечурка покорно перебрался на его ладонь, уселся пряменько и серьезно так, преданно-послушно уставился на него. Как мокрая собака на крыльце под дождем заглядывает в глаза строгому хозяину – не гони меня, ну я же хороший… И, задавая следующий вопрос сыну, Северус именно таким хозяином себя и почувствовал:

– Где ты его взял? – ага, так и хотелось сказать – эту псину…

– На уроке, пап… – Гарри виновато шмыгнул носом и жалобно заныл: – Папа, ну можно мне его оставить? Ему некуда уйти, его дерево срубили… он совсем один остался, только одна родственница у него и нашлась – моя палочка, вот эта, остролистовая… – и палочку старую протягивает, показывает. А у Северуса комок в горле встал, как только он понял, что на руке у него сидит осиротевший лечурка, вот бедняга, как же он выжил-то вообще?! И бережно, очень бережно опустил его в руки Гарри, тем самым без слов говоря всё.

Очередной урок у Амбридж снова начался с чтения, на сей раз со второй главы. Правда, Гермиона сглупила, заявила:

– Профессор, а я всё прочитала. Целиком.

И получила в ответ:

– Ну раз вы прочитали всё, мисс Грейнджер, то посидите в тишине полчаса и подождите, пока все не прочитают вторую главу.

Вот так-то вот. И пришлось бедняжке Гермионе поскучать в тишине целых полчаса. И на что она рассчитывала, спрашивается? Что профессор Амбридж придет в восторг от её скорости и отпустит на все четыре стороны?

После прочтения второй главы ученики с любопытством уставились на Амбридж – что-то она сегодня для них приготовила? Профессор отложила вязание в корзинку, а саму её – под стол (ученики при этом взволнованно и предвкушающе заерзали – неужели сейчас будет практическое занятие?!), коротенько кашлянула, сложила пухлые руки на животе и задала контрольный вопрос:

– О чем говорилось в главе, которую вы только что прочитали?

Гермиона обиженно надулась и наотрез отказалась отвечать, хотя её никто и не собирался спрашивать. Зато Гарри с готовностью ответил:

– Во второй главе говорится о повелителях зверей.

– Правильно, мистер Поттер, а ещё о чем?

Гарри успел забыть и задумался, поэтому на второй вопрос ответил Невилл.

– О Даре, профессор.

– Совершенно верно, дорогие мои! Кто-нибудь что-нибудь понял из прочитанного?

Подростки растерянно помотали головами. И профессор Амбридж начала новый урок.

– Как следует из второй главы, сегодняшний урок будет посвящен Дару, обладателям необычного мастерства – управления животными. Мастера зверей или Повелители существовали издревле и почитались среди правящей элиты – королями, царями, герцогами… Их имена мало кому известны, больше их знают именно как Повелителей и Мастеров зверей. Но пару-тройку исторических имен я всё-таки припомню, это граф Драконошпор, грек Ксенофонт, англичане Рэли Барней, Джон Соломон Рери, а также члены некоего «Лошадиного братства», чьи имена и таинства были, к сожалению, засекречены. Но для нашего урока для примера возьмем наиболее известного человека по имени Дар. Он был братом короля, воином и магом, его во всех странствиях и битвах повсюду сопровождали звери – ястреб, хорьки с горностаями и кто-то из кошачьих, лев, тигр или пантера. Четвероногие друзья всегда и везде помогали ему. Они были его продолжением: ястреб, парящий в поднебесье, служил ему глазами, горностаи с хорьками служили ему ловкостью и хитростью, а львы и тигры – силой. Ещё назову нашего современника, которого вы все прекрасно знаете – это Ньют Саламандер, магозоолог и составитель известного нам учебника «Фантастические твари и места их обитания». Среди вас, возможно, тоже есть люди, обладающие таким даром. Выявить его несложно. У каждого из вас есть животное – кошка, жаба или сова. Попробуем?

– Ух ты… Да!!! – как потолок не рухнул на слаженно орущих студиозусов, непонятно…

Профессор кивнула и велела:

– Встаньте и отойдите к стене.

А когда все выполнили её просьбу, взмахнула своей необычно короткой палочкой, всего восемь дюймов и приятного кремового цвета. По всему классу распахнулись окна, открылась входная дверь, а парты с лавками превратились в толстые пуфики нежно-розового цвета, числом в сорок штук, по одному на каждого. На них профессор и предложила сесть, некоторые – угадайте, кто? – скорчили брезгливую рожу, усаживаясь на отвратительный розовый пуфик. Сели и навострили уши.

– Чтобы почувствовать связь со своим животным, достаточно просто представить его любимую морду или лицо – у кого кто – и сосредоточиться на его имени. И запомните, зовите только свое животное, а не соседского или друга.

Гарри подумал и решил воздержаться, у него их слишком много – кот, сова, конь, дракон… а последнему профессор вряд ли обрадуется. Хотя… может, всё-таки попробовать дозваться до Мерлина? И Гарри, закрыв глаза, сосредоточился на белом совине с потрясающими разноцветными глазами, правый – солнечно-желтый, а левый синий-синий, как летнее небо над Монтаной. Бежевый клювик и пушистые перышки вокруг него, в которые он так смешно буркает, совсем как дядя Вернон в свои моржовые усы. Гарри улыбнулся и мысленно позвал пернатого друга:

– Мерлин… Мерлин, ты меня слышишь? Лети ко мне, Мерлин, лети ко мне…

Молодой совин мирно дремал в совятне, тесно прижавшись к подружке, пышнотелой и огромной неясыти. Голос Гарри ворвался в его сон, и Мерлин, открыв глаза, проснулся. Недоуменно осмотрелся, пытаясь сообразить – где это его Гарри зовет. Слетев с насеста на окно, он снова прислушался. Голос друга, однако, раздавался не в пространстве, а в голове. Поняв, что это ментальный зов, Мерлин расправил лицевые перья-эхолокаторы и сосредоточился на чувствах. Зов донесся снова, и на сей раз Мерлин проследил магическое поле, настроился на нужную волну и наконец-то определил – зов доносится с четвертого этажа фронтального здания. Расправил широкие крылья и, слетев с карниза, устремился к источнику сигнала.

Гарри радостно засмеялся и едва успел поднять-подставить руку влетевшему в окно Мерлину. К Драко прилетел его филин, к Гермионе притрусил Живоглот, а к Лаванде Браун – Ребекка. К ошарашенному Невиллу, натужно квакая, припрыгал Тревор, покрытый пылью и удивлением… В Рона врезался пернатый верещащий снаряд – Сыч. Потом раздался шорох и в класс ввалился двухметровый темно-серый варан, в ошейнике и обрывком цепи в пасти. Все замерли, в полнейшем шоке взирая на экзотического питомца и подспудно гадая – «чей?». Индонстанский дракон злобно оглядел застывших ребят, выплюнул цепь и прошлепал к Блейзу Забини, очень смущенному Блейзу Забини, который до последнего скрывал своего зверя в подземельях Слизерина и которого позвал просто ради проверки и, ой мама, допроверялся – прибежал Ясон, как миленький прибежал… А в двери и окна влетали-вбегали всё новые и новые питомцы пятикурсников, совы, кошки, жабы. Необычный и редкий дар Повелителя зверей оказался у всех, ну, по крайней мере, у тех, кто держал животное.

====== Тридцать восьмая глава. Инспектор Амбридж ======

В классе, казалось, яблоко некуда было уронить, всё свободное пространство заполонила пушисто-пернатая мелочь, хлопали крылья, орали кошки, скрипели жабы… Амбридж стояла как скала посреди мехового и пухового тайфуна и тихо-тихо посмеивалась, отмахиваясь от пролетающего случайного перышка.

– Отлично! Всем по пять баллов за призыв животного.

А учитывая, что в классе было сорок учеников… помножьте пять на сорок. Сосчитали? Так что двести общих баллов на всех были очень приятным бонусом. Ну, минус два-три, не у всех зверушки были.

Невилл некоторое время ходил как оглушенный, и его можно было понять, впервые в жизни вечно убегающий Тревор прискакал к нему САМ.

На уроке четвёртого курса тоже был всеобщий призыв зверей, и почему-то никого не удивило то, что к Полумне Лавгуд на её зов в окно влетел молодой фестрал, которого удивленная девочка встретила восклицанием: