Текст книги "Арагон"

Автор книги: Тала Тоцка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 31

Они прилетели на рассвете. Скупое северное солнце холодно поблескивало сквозь стройные ряды сосен, окружающих космодром, нисколько не заботясь о сизой дымке, плотно укрывшей землю. Она рассеется только к полудню, Дэн знал это по опыту. Он спрыгнул с трапа и полной грудью вдохнул утренний морозный воздух. Не отфильтрованный, с привкусом металла, а такой вот, чистый, настоящий.

Наконец-то он дома! Ему хотелось упасть плашмя прямо здесь, где стоит и прижаться щекой к замерзшей земле. Если бы только не Громов, при нем он не станет этого делать. Но все же Дэн не удержался, присел на корточки и украдкой погладил зеленую траву, кое-где еще сохранившуюся в обрамлении ледяной корки.

Сандро прилетел с обоими адмиралами на орбитере миротворцев, они только что приземлились неподалеку. Вчера после долгих и изнурительных совещаний высшего командования Дэна вызвали к императору. Увидев его, Дэн пришел в ужас. Сандро сидел за столом в кабинете адмирала полулежа, закинув голову на спинку кресла. Пепельно-серого цвета, он больше походил на призрак.

Дэн начал было блеять что-то из серии «ваше величество, вы хотели меня видеть», но наткнулся на взгляд, полный такой горечи и обиды, что ему стало совестно. И немного отлегло от сердца. Может, Громов прав и все утрясется? И они смогут остаться друзьями?

– Ты неважно выглядишь. Что с тобой? – спросил он, переходя на нормальный тон.

– Дэни, я сейчас умру, – прошептал император, – спаси меня. Они меня совсем загнали.

– Почему ты не попросишь перенести заседание? Тебе нужно отдохнуть! – Дэн возмущенно смотрел на друга.

– Но я же главнокомандующий, – так же шепотом ответил Сандро, – я должен быть сильным, от меня все этого ждут…

Дэн постучал пальцем по лбу и помчался за помощью. К Габору идти было бесполезно, Дэн подозревал, что если бы это было осуществимо, адмирал с радостью запряг бы их с Сандро в упряжку и погонял в качестве тягловой силы для вывода из доков освобожденных кораблей. Какой там отдых! Он решил нажаловаться Громову.

Разведка не подвела. Егор, выслушав Дэна и, негромко ругнувшись, решительно направился в сторону кабинета, где проходило очередное совещание. Сам он в совещаниях участия не принимал, поскольку наземные операции, по его собственным словам, не входили в сферу его компетенции.

Дэн побежал следом. Егор, ни на кого не обращая внимания, подошел к императору, одной рукой оперся о стол, второй – о спинку кресла Сандро.

– Просто объяви перерыв, – сказал он, требовательно глядя императору в глаза, – немедленно.

Адмирал Габор собрался было возмутиться, но тут Тим Эверин предупреждающе поднял руку.

– Капитан?

– Если господам арагонским офицерам безразлично, доживет ли их император до коронации, то напоминаю, что у меня особые полномочия по этой операции. И пока она не завершена, я не намерен молча наблюдать, как изматывают мальчишку. Тим, ему семнадцать лет! – добавил Громов с упреком.

Адмирал Эверин кивнул и перевел взгляд на Габора.

– У капитана Громова действительно особые полномочия на эту операцию, господин адмирал. Я думаю, нам следует прерваться и дать мальчику… простите, его величеству, возможность отдохнуть.

«Интересно, что это означает, особые полномочия? Хотя в отношении Громова разве это кого-то удивляет?»

В другое время Габриэль Габор и не подумал бы подчиняться пришлым командирам, но сейчас как раз их корабли окружали станцию, и адмирал лишь поджал губы. Ситуацию спас Сандро.

– Господа офицеры, мы обсудили наши основные действия на базе. Что касается высадки на планету, думаю, нам следует скоординировать наши планы с регулярной имперской армией. Предлагаю продолжить совещание на Северной базе в расширенном формате.

Правильно, хватит переливать из пустого в порожнее, все равно окончательный план будет разрабатываться на Архипелаге. Главное, соблюдена субординация, и Габор удовлетворенно сдулся. Одно дело подчиниться иностранному капитану, совсем другое – собственному государю.

На «Невидимку» Сандро, конечно же, никто не пустил. Адмирал Эверин настоял, чтобы императора переправили на «Эдельвейс» – флагман миротворцев. Дэн и Громов последовали за ним сначала в медицинский отсек, где Егор придирчиво выяснял необходимость каждой иньекции, как будто это предназначалось лично ему.

Когда лицо Сандро стало приобретать нормальный оттенок, его провели в каюту Эверина, которую адмирал уступил засыпающему императору, а Дэн и Егор отбыли на «Невидимку». И «Эдельвейс», и «Невидимка» пристыковались к уровню, на котором находился командный пункт, так что идти было недалеко.

Арагонский военно-космический флот полностью вернул контроль над базой. Дэн знал, что их корабли уже освобождены и выведены из доков. Обращение императора в компании двух адмиралов произвело необходимый эффект, так что если среди команд и бродили повстанческие настроения, возвращение государства на привычную орбиту свело эти настроения к нулю.

Капитаны как по команде предпочли продемонстрировать повальную амнезию в отношении своих членов экипажа, которые открыто поддерживали Площадь перед блокадой. Поддерживать не участвовать, раз император пообещал не преследовать за убеждения, то не о чем и говорить.

Об этом поведал Дэну Егор, и Дэн был совершенно солидарен с капитанами. Он так устал от этого бестолкового противостояния своих против своих, что приветствовал любые уступки и компромиссы. К его огромной радости, Сандро считал так же. Дэн всерьез опасался, что друг примется жестко наводить порядки и, что еще страшнее, мстить Арагону за отца. Все это он сбивчиво пытался объяснить Громову. Тот внимательно вгляделся в Дэна.

– Знаешь что, друг мой, а давай-ка и ты двигай к медикам, что-то мне твой вид не внушает доверия.

Большая часть повстанцев сложила оружие при виде первого же корабля миротворцев. Коренные арагонцы, они слишком хорошо понимали, что значит появление Миротворческого Флота на орбите планеты. А тут еще обращение Александра с обещанием о помиловании.

Что касается тех, кто оказал вооруженное сопротивление, так их уже и не было. А о мертвых или хорошо, или ничего, наставлял Дэна Егор, сидя в соседнем с ним кресле медицинского отсека «Невидимки». Дэн не помнил, как добрался до каюты, кажется его отвела Талиа, ему словно питание выключили.

Спал он от силы часа два-три, но, проснувшись, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. И теперь, стоя у трапа орбитера, жмурился на тусклое северное солнце и едва сдерживал бушующую в груди радость.

– Я когда вернулся со своего первого задания – а я тогда пробыл в космосе месяца три – как сошел с трапа, так и завалился в траву, – Громов задумчиво глядел на сосны. – Долго лежал, клялся, что никогда больше не поднимусь на орбиту… Правда, тогда лето было.

Он посмотрел на Дэна так, будто тот собирался бухнуться на землю прямо у него на глазах.

– Пойдем, уже флаеры прилетели.

И они пошли по космодрому навстречу флаерам, что выслал за императором маршал.

* * *

Несколько подразделений выстроилось на плацу во главе с офицерами и маршалом Эгри для торжественной встречи императора. Основная часть войск оставалась на линии фронта, которая неуклонно продвигалась в сторону Бадалоны. Маршал отозвал офицеров для принесения присяги и участия в расширенном военном совете, и теперь они стояли, вытянувшись стрункой, в ожидании государя.

Флаеры высадили пассажиров. Солнце поднялось выше и, как ни странно, стало теплее. Ветра не было, что очень радовало Дэна. Мало удовольствия торчать на плацу под ледяным пронизывающим ветром. Тогда наверняка навесили бы купол, а Дэн уже по горло был сыт замкнутыми пространствами.

Александр в окружении прилетевших с ним офицеров и обоих адмиралов неспешно шествовал навстречу шеренгам. Дэн пристроился к процессии сбоку, не стоило сейчас отвлекать императора, но хотелось быть в первых рядах, чтобы его мог видеть отец. Вот он уже совсем близко, стоит впереди, торжественный и радостный. Быстро нашел глазами Дэна, взгляд его сразу же потеплел, Дэн увидел это даже на расстоянии.

А затем произошло нечто необъяснимое. Вдруг отец побледнел, его глаза расширились, и Дэну показалось, в них мелькнуло что-то, похожее на страх. Эдмунд Эгри шагнул вперед, его ноги подкосились, и он рухнул на колени. Стоящие за ним офицеры поспешили на помощь. Дэн с изумлением заметил влажную дорожку на щеке отца и увидел, как тот шепчет дрожащими губами:

– Мальчик мой, государь…

– Маршалу плохо с сердцем, – раздался крик.

Сандро бросился к нему, чтобы поддержать. Все вокруг засуетились, быстро прибыли медики. Что за ерунда? У отца сердце как у арнийского буйвола, никогда с ним не было проблем. Дэн нахмурился, маршал смотрел куда-то мимо. Дэн обернулся, но за ним никого не было, он попытался пробраться к отцу.

Эгри быстро овладел собой, лишь лицо оставалось слишком бледным. Отмахнувшись от медиков, он обхватил правой рукой пальцы левой и начал говорить слова присяги. Император Александр так и принял присягу своего верного солдата, стоя возле него на коленях. Затем маршала окружили медики и чуть ли не силком затащили в стоящий рядом медицинский аэробус.

Дэн наконец-то смог пробиться к отцу, который как раз препирался с медбригадиром, наотрез отказываясь ехать в госпиталь. На плацу тем временем приносили присягу офицеры и личный состав. Эдмунд, увидев сына, вскочил с передвижного медицинского кресла, и они обнялись.

– Ты что это барахлить вздумал, – забормотал Дэн, изо всех сил силясь не расплакаться на глазах у окружающих, – заканчивай, отец.

– Ничего, сынок, это эмоции, – крепко прижимая его к себе, ответил Эгри-старший. – Не волнуйся, все хорошо.

Он и правда уже нормально выглядел. Может, прав медбриг, просто сказалось длительное напряжение? Маршал вернулся в строй и уверенно простоял до конца церемонии. Он казался совершенно здоровым, хотя медики так и норовили запихнуть его обратно в аэробус.

Им больше не удалось поговорить, поэтому Дэн напросился присутствовать на военном совете. Никто не возражал, тем более император. Дэн по привычке занял место в стороне, лишь бы хорошо было видно отца.

Александр представил офицерам Архипелага миротворцев и капитана Громова. Отец с интересом разглядывал капитана. Точно, он же был знаком с Даниилом Громовым, отцом Егора. Сына, похоже, он не знал.

Дальше разрабатывался план зачистки планеты, обсуждались точки высадки десанта миротворцев, согласовывались сроки и детали. Дэн оглянулся вокруг в поисках кофе, его уже потихоньку начинало клонить в сон.

– А это мы можем поручить капитану Громову, – вернул его к действительности голос императора.

– Благодарю за оказанное доверие, ваше величество, но сегодня к вечеру я должен подняться на орбиту, – капитан учтиво склонил голову. – Я возвращаюсь на Землю.

– Как, – Сандро замер, словно ослышался. – Что значит, возвращаетесь? Разве вы не остаетесь на Арагоне? Вы не будете присутствовать на коронации?

– Моя задача была обеспечить вашу безопасность, ваше величество. Сейчас вы среди своих подданных, во главе армии и под защитой миротворцев. А мне нужно лететь обратно.

Сандро замолчал. Когда он заговорил, в его голосе сквозили разочарование и обида, которые он и не пытался скрыть.

– Я приставил вас к ордену, капитан. Но вручить его вам я планировал после коронации, на церемонии чествования героев Арагона, в день рождения моих сестер-принцесс.

– Это большая честь для меня, ваше величество, я ее вовсе не достоин, – Громов как будто оправдывался, он так и держал голову наклоненной. Дэну вдруг показалось, что он старательно избегает смотреть в глаза императору. – К сожалению, я не могу остаться.

– Хорошо, капитан, не смею вас задерживать, – Сандро поджал губы и отвернулся.

* * *

По окончании совета Дэн разыскал отца. Тот разговаривал с одним из офицеров южной базы, прилетевших с миротворцами. Увидев сына, Эдмунд Эгри счастливо улыбнулся и обнял Дэна за плечи.

– Пойдем, наконец-то я хоть насмотрюсь на тебя.

– Лорд Эгри, вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Отец и сын обернулись, возле них стоял Громов.

– Конечно, капитан, – кивнул старший Эгри, – прошу в мой кабинет.

– Благодарю. Через минуту, с вашего позволения.

Капитан растворился в толпе снующих офицеров.

Оставшись одни, старший и младший Эгри снова крепко обнялись.

– Пап, ты что, стал меньше? – Дэн удивленно смотрел на отца на одном уровне, а раньше всегда это было чуть снизу.

– Просто ты вырос, сынок, – отец смотрел на него с невероятной нежностью, – и повзрослел. Я так горжусь тобой, Дэни!

– Я справился, пап, – гордо сказал Дэн, – хоть и не всегда получалось, как надо.

– Я не сомневался в тебе. Знаешь, о чем я все время думал, пока не знал где ты и что с тобой? Я думал, как мало говорил тебе, что я люблю тебя и как много ты для меня значишь. И самым мучительным было то, что у меня может не быть шанса это сказать. Я так счастлив, что могу обнять тебя, сынок!

У Дэна защипало в носу, он усилием воли попытался прогнать засевший в горле ком.

– Я видел кадры с тем человеком в камуфляже. Несколько жутких минут я думал, что это ты. И мне тогда хотелось умереть. Так что я тоже рад, что могу сказать тебе это. Я люблю тебя, пап…

Отец притянул его за голову, и Дэн замер, уткнувшись носом в могучую отцовскую шею. Они простояли так несколько минут, затем отец, моргая и смеясь, встряхнул его за плечи.

– Ты спас императора. Ты теперь настоящий герой Арагона!

– Лучше бы я был Командором Арагоном, – Дэн тоже засмеялся. – Кстати, ты не знаешь, кто это?

– Нет, – покачал головой отец, – мы здесь тоже ломаем головы. Ты голоден?

Дэн уселся на мягкий диван, стоявший у стены и прямо провалился в него. Так и уснуть недолго. Сегодня Дэн не завтракал, он никогда не ел перед полетом, сомнительное удовольствие лететь лицом вниз с полным желудком. Пока орбитер не войдет в атмосферу и не примет горизонтальное положение, шансы расстаться с содержимым желудка растут в геомерической прогрессии, так что Дэн предпочитал не рисковать. Он только выпил кофе, а сейчас уже чувствовал легкий голод.

– Пожалуй, я бы поел.

– Могу попросить принести бутерброды, пока мы здесь. А потом я отведу тебя в кафе и мы вместе пообедаем.

– Тогда лучше просто кофе, – Дэн лениво вытянулся на диване.

В приемной послышались шаги, и в кабинет своей размашистой походкой влетел Громов. Посреди кабинета он остановился, уставившись на маршала. Лицо отца стало совершенно непроницаемым, но Дэн снова увидел, как в его глазах плещется, пожалуй, не страх, а безграничное удивление, он теперь уже не мог точно определить.

– Дэни, оставь нас, пожалуйста, – медленно произнес отец, не сводя глаз с Громова.

– И не подумаю, – Дэн уселся ровнее и сложил руки на груди. – Достали вы со своими тайнами.

– Пусть остается, Эд, – негромко проговорил капитан, – сейчас придет Саша, я его тоже позвал. Думаю, он не будет против.

– Это ты, – прошептал отец, и глаза его заблестели, – я все-таки не ошибся там на плацу. Это правда ты… Ты помнишь меня?

– Вспомнил. Когда мне позволили, – криво усмехнувшись, ответил Громов и нерешительно сделал шаг вперед. – Но как вы меня узнали? Разве я не изменился?

– Конечно изменился. Очень. Но я узнал тебя сердцем, мой мальчик.

Отец тоже шагнул ему навстречу, они вдруг порывисто обнялись. У Дэна было стойкое ощущение, что он наблюдает завершающую сцену всем кроме него известного фильма. Или спектакля. Как неудачливый зритель, явившийся в самом конце показа.

– Но как это возможно? – отец отодвинул Громова и впился глазами в его лицо.

Дверь кабинета отворилась, и в нее влетел император. Ну уж очень явно он копирует капитана, неужели у Дэна это тоже выходит так заметно? Отец отошел, и те двое застыли вдвоем, друг напротив друга. Сандро запыхался от быстрой ходьбы и теперь дышал часто и прерывисто, бисеринки пота проступили на лбу. Громов смотрел на императора с некоторой грустью. Сандро обвел взглядом присутствующих.

– Я вижу, все уже в курсе? А, похоже, мой друг еще в неведении. Дэни, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Он не копирует капитана, вдруг в одночасье осознал Дэн, и сам себе поразился. Как он раньше не замечал? Он что, совсем ослеп? Вот они и сейчас стоят друг перед другом, внешне разные, но эти темные волосы, разрез глаз, поворот головы, эти жесты, которые Сандро вовсе не перенимал у Егора, они просто у них неимоверно похожи…

– С кем, Сандро? С капитаном Громовым? – тупо переспросил Дэн.

– Он не Громов, – Сандро тяжело дышал. И он не запыхался, понял Дэн. – Знакомься, Дэни. Мой старший брат Кристиан, бывший покойный, а ныне, как видишь, живой и здравствующий.

– Император Кристиан… – в ужасе прошептал Дэн и начал подниматься с дивана. Ноги его совершенно не слушались.

– Именно, – вытирая лоб, подтвердил Сандро, – семнадцатый император. Действующий. Что автоматически ставит меня вне закона.

«Ну что же ты молчишь? Давай, рассмейся императору в лицо и скажи что-то в духе: «Саня, иди проспись, ты несешь полную чушь», только не молчи!» Дэн умоляюще глядел на Егора, но тот долгим испытывающим взглядом посмотрел сначала на Сандро, затем на обоих Эгри и произнес:

– Я думаю, нам всем нужно присесть.

Глава 32

Они расселись вчетвером за большим переговорным столом в кабинете маршала.

– Я так понимаю, разговор будет долгим, у нас много вопросов, Кристиан… – начал было Эгри, но тот резко остановил его.

– Егор. Я Егор, Эдмунд, и я очень прошу называть меня именно так, – он требовательно посмотрел на Дэна, затем на младшего брата.

– Хорошо, – поднял руки маршал, – тогда предлагаю кофе и бутерброды. Уверен, никто из вас сегодня не завтракал.

Возражений не последовало. Пока Эгри отдавал распоряжение своему адъютанту, Егор снова взглянул на брата.

– Саша, послушай меня, это важно. Есть причина, по которой я спустился на планету, хоть и не должен был этого делать. Ты должен приказать арестовать первого же человека, который попросит у тебя разрешения покинуть базу.

На базе был введен закрытый режим, и никто не мог оставить ее без специального пропуска.

– С чего вдруг, – буркнул Сандро, и Дэн на миг перенесся в капитанскую каюту на «Невидимке». – Ты император, ты и приказывай.

– Я не император, Саня, – терпеливо повторил Егор, – я капитан Галактической Безопасности. И надеюсь дослужиться до генерала.

Прибыла полная тележка, нагруженная бутербродами и тремя кофейниками на термопластинах, маршал отпустил адъютанта и сам разлил кофе.

– Ты сказал, тебе позволили вспомнить? – он отпил из чашки. – Я правильно понял, что…

– Гервиамнезия, – кивнул Егор, – все верно. С учетом, что мне было четыре, это было не трудно. Я узнал все лишь год назад. И вспомнил.

– Когда погиб Даниил?

– Да. Мать мне все рассказала и вернула воспоминания. Точнее, их обрывки.

– Твоя мачеха? Амелия Громова? – переспросил Дэн. Егор покачал головой.

– Нет, Данил, не мачеха. Моя мать Александра. Все было совсем не так, как в официальной версии, Арман просто отпустил нас на Землю. Нас с матерью, после того, как Громов увез меня с пиратского корабля.

– Наверное, – пожевав губу, молвил Эдмунд, – тебе лучше начать по порядку.

Громов откинулся в кресле.

– Пираты были в разработке у Галактической Безопасности уже несколько месяцев. Их ликвидация была поручена Громову, тогда еще лейтенанту. Планировалось уничтожить пиратскую шхуну вместе с пиратами. Когда меня привезли на корабль, Громов сразу меня узнал.

– Постой, – остановил его Дэн, – он что, был на пиратском корабле?

– А как по-твоему легче всего их выследить? Обычно пираты не гоняются за кораблями Безопасности в надежде быть разнесенными в пепел. Громов внедрился к ним в качестве связиста и несколько месяцев пробыл в команде. Ему начали доверять, он готовил ликвидацию. На одной из станций ему были переданы термоядерные мины, которыми он должен был уничтожить шхуну.

– А он что, был смертником? – недоверчиво спросил Сандро.

– Нет, конечно. Предполагалось, что Громов сбежит на корабельном баркасе. Далеко на нем не улетишь, но достаточно было отойти на безопасное расстояние, а там бы его подобрал корабль Безопасности. Для связиста согласовать действия не было проблемой, не стану утомлять вас профессиональными деталями. Увидев меня, Громов решил, что это обычное для пиратов похищение заложника, тем более, разговоры о выкупе действительно велись. Поначалу он не собирался вмешиваться и ставить под угрозу операцию. Если бы за меня заплатили, он лишь проследил бы, чтобы меня вернули родителям целым и невредимым. Но он услышал разговор их капитана. Меня помогли похитить, пиратов для этого и наняли, – Егор поднял голову, было видно, что ему нелегко даются эти воспоминания. – Человек, который их нанял, оплатил услуги и предложил заработать дважды. Пираты не местные, для них кронпринц был лишь рядовым сынком богатых родителей, и они с радостью ухватились за такую возможность. А еще Громов понял, этому человеку откуда-то было известно, что пираты будут ликвидированы, я не должен был вернуться. Он не учел лишь того, что на борту был агент Безопасности. Громов связался с императором Арманом…

– Отцом, – холодно поправил его Сандро, – почему ты не называешь его отцом?

– Я двадцать лет считал своим отцом другого человека, Саня. Мне непросто так сразу…

– Он вспоминал о тебе каждый день, – оборвал его тот, ревность в голосе младшего брата было сложно не заметить, – и заслужил, чтобы ты звал его не по имени.

– Хорошо, – покорно согласился старший сын Армана, – с отцом. Громов отправил ему шифрованное послание, они еще студентами на Земле придумали свой шифр. Он заминировал корабль и сбежал вместе со мной на баркасе. Галактическую Безопасность никто в известность не ставил, а подобрал нас отец на своем орбитере, он лично его пилотировал, и кроме него и матери на борту никого не было. Шхуну разнесло в клочья, и тогда мать выставила отцу ультиматум. Или он бросает Арагон и летит с нами на Землю, или отпускает нас самих. Отец уговаривал ее передумать, но нет. Мать была буквально парализована страхом, она умоляла отца отпустить нас. Она больше не чувствовала себя в безопасности. К тому же Громов не знал, кто желал моей смерти, он не успел это выяснить.

– А ты знаешь? – маршал смотрел из-под нахмуренных бровей.

– Предполагаю, – после небольшой паузы ответил Егор. – И точно знаю, что этот же человек убил отца, императрицу Коралию и сестер.

От этих слов Сандро вздрогнул так, словно его ударили. Егор продолжил:

– Отец отступил. Он отказался отречься от трона, а мать не была готова мириться с тем, что императорский трон это не только визиты и приемы, для нее корона всегда была игрушкой… Мы с Громовым вылетели пассажирским кораблем на Эбру, а родители вернулись на планету. Меня объявили погибшим. Через время отец отправил мать на Землю, а сам остался на Арагоне.

– Но тогда выходит их брак с Коралией незаконный? – маршал удивленно отставил чашку.

– Отец никогда так не поступил бы, Эд, – с упреком взглянул на него Егор, – он оформил развод по всем правилам, просто это не афишировалось. Матери пришла идея инсценировать свою смерть, она надеялась таким образом навсегда порвать с Арагоном. Мать полностью руководила процессом, и отец смог сам погрузить ее в анабиоз. Так и родилась легенда.

– Да, я видел запись о разводе в Тронной Книге, – кивнул Сандро.

– На фоне всей этой громкой истории развод прошел незамеченным. Когда мы вернулись на Землю, Громов сделал нам новые документы, мать изменила имя и внешность и вышла замуж за Громова.

– Не сильно и изменила. Я же смог узнать ее, – Сандро рассматривал потолок.

– Наверное ты прав. После процедуры гервиамнезии я все забыл, хотя на деле выяснилось, что помню я и так немного. Помню сам корабль, помню страх и что все время хочется пить… Я был выше своих сверстников больше чем на голову, поэтому Громов приписал мне лишних три года. И в мои одиннадцать лет определил меня в разведшколу. В шестнадцать я уже отправился на свое первое задание, в двадцать два получил звание капитана. Сейчас капитану Егору Громову должно быть двадцать семь. Год назад я выяснил, что я моложе. Это определенный бонус. Но всю сознательную жизнь я чувствовал себя идиотом, и мне приходилось прилагать в два раза больше усилий, чтобы дотянуться до своих так называемых сверстников.

– Георгий Громов, – вспомнил Дэн, – преподаватель истории, кто это?

– Классическая схема прикрытия. Я закончил университет, получил и диплом историка в том числе. Затем нашли парня с похожим именем и подходящим по возрасту. Теперь если нужно, вот есть такой Громов, преподает историю, а капитан Санарский может свободно разгуливать по Галактике. Меня повысили до капитана именно благодаря Гору Санарскому, он помог мне закончить несколько удачных дел. И я получил в подарок «Невидимку».

– Отец купил тогда корабль, верно? – Сандро сцепил руки перед собой.

– Да, он купил его. Но он хотел, чтобы я узнал правду о себе, он хотел открыто встретиться со мной и лично вручить мне документы на корабль. До этого Громов несколько раз привозил меня на встречу с ним тайком от матери, а мне говорил, что это просто важная для него встреча. Громов ему пообещал. И солгал. Свалил на мать, будто она не позволила, хотя та клянется, что ничего не знала. Отец поверил и больше не делал попыток сблизиться со мной. Он был слишком порядочным… А «Невидимку» Громов преподнес от себя.

– Вот почему отец ходил такой злой, – Сандро сжал виски, – потому что его обманули.

– Когда Громов подарил мне корабль, я чуть не умер от счастья. Я же его боготворил, не понимал, почему он всегда так холоден, ловил каждый его взгляд. Думал, что он будет рад, если я пойду по его стопам, стану разведчиком и старался, так старался заслужить его похвалу. А он просто держал меня на расстоянии, чтобы я не мозолил глаза.

– Громов погиб в Темной Галактике. Ты говорил, что не успел спасти его, – Дэн налил себе третью чашку кофе. Он старательно отгонял от себя видения, в которых нескладный долговязый мальчишка усердно тянулся за сверстниками, пытался угодить отцу и отчаивался от того, что у него ничего не выходит. А он всего лишь был ребенком, к тому же чужим, на которого взвалили такую неподъемную ношу. Как же Арман изводил себя, понимая, на что обрек своего старшего сына…

– Я говорил не о нем, а о настоящем отце, Армане, – чашка кофе и бутерброды в тарелке перед Егором так и оставались нетронутыми. – Тогда Громов улетел в Темную Галактику и пропал без вести. Я был в составе спасательной экспедиции. Мы нашли корабль, дрейфующий в космосе, вся команда была под другм видом блокировки памяти, не похожим на гервиамнезию. Громов не узнал меня. Он был совсем другим, мягким, улыбчивым, веселым, полная противоположность настоящему Громову. Он таким мне нравился намного больше. Мы вернулись на Землю, мать не смогла вернуть ему память, хотя к тому времени стала одной из лучших на планете специалистов. Громову рассказали правду и предложили выбор – новую жизнь или попытку снять блокировку хирургическим путем. До сих пор помню его счастливое лицо, когда мне разрешили сказать, что я его сын. Он так гордился мной, тот Громов едва меня замечал. Мне было жаль, что он не настоящий.

– Ты сердишься на него, – покачав головой, заметил Эдмунд.

– Нет, не сержусь. Уже нет. Он был по-своему несчастлив. Чужой сын и жена, которая его так и не полюбила. Если кто и мог навредить ему, то лучше него самого никто не справился.

– А зачем же она вышла замуж за Громова? – Дэн никогда не понимал этих взрослых вывертов.

– Думаю, назло отцу. Мать была уверена, что сможет вернуть его, она не ожидала, что он помирится с Коралией. Теперь мне кажется, она всю жизнь жалела, что сбежала. А Громов тогда выбрал операцию и умер, лишь только она началась. Там какой-то особый вид защиты был, не знакомый землянам. В тот день, когда его похоронили, мать мне все рассказала.

– Что ты почувствовал, когда узнал? – тихо спросил Сандро.

– Я всегда был один, – Громов смотрел прямо перед собой, словно прокручивал невидимые кадры. – Когда был поменьше, донимал мать, почему у меня нет брата или сестры. Она отшучивалась, что я уникальный и ей меня достаточно. Когда подрос, понял, что и я им не больно нужен. Мать говорила, что отец занимает ответственный пост и разведшкола – это лучшее для меня место, где я буду в безопасности. А какая опасность могла угрожать мне на Земле? И вдруг я узнаю, что у меня есть брат. И сестры, две сестры. И настоящий отец. Я готов был пешком идти на Арагон, но мать отговорила. Она уверяла, что я представляю опасность для всех вас, и отец не будет рад меня видеть. Потому что по законам Арагона я уже император, и это создаст всем ненужные проблемы. Наверное, она в чем-то была права. А я мечтал просто с ним увидеться. И злился на нее. Я выпросил очередное задание и не показывался дома восемь месяцев, а когда вернулся, новый руководитель Безопасности передал мне письмо от Громова, которое нашли среди его личных записей, он написал его в Темной Галактике. Конечно же, прежде генерал Родеро сам его прочел. Громов просил у меня прощения. Из письма я и узнал, что мой настоящий отец всегда заботился обо мне. Деньги на моем счету, подарки на день рождения – а я всегда думал, это родители. И «Невидимка»… Я узнал, что это подарок моего настоящего отца всего несколько месяцев назад. Почему он не связался со мной напрямую, почему все делал через Громова?…

– Два года назад я окончательно отказался от престолонаследия, – Сандро сидел, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. – Вот отец и задумал вернуть тебя. Но он не мог переступить через обещание, которое дал императрице Александре. Ты же сам сказал, что он был слишком честным.

Егор встал и начал выхаживать вдоль стены кабинета. Он и так засиделся. Арман тоже любил походить взад-вперед.

– Когда на Арагоне начались волнения, я получил ваше письмо, Эдмунд.

– Ты не мог бы говорить мне «ты», сынок? Я был бы тебе крайне признателен, – ворчливо попросил маршал. Громов согласно кивнул. – Значит, это ты отвечал мне?

– Да. По нашей информации вокруг Арагона начались движения, но здесь нет департамента Безопасности, а на расстоянии сложно делать выводы. Я попросил направить меня сюда, но руководство слишком долго раскачивалось. И генерал Родеро был категорически против моей высадки на планету после того, что он прочел в письме Громова. И был прав, ты вот меня сразу узнал, Эдмунд.

– Ты очень похож на мать, мой мальчик. Особенно улыбкой, – Эгри грустно улыбнулся.

– Пока я смог все уладить, пока долетел… Когда я заходил на орбиту Арагона, отец, императрица и девочки были уже мертвы. Так что ты не единственный старший брат, который не пришел на помощь, Саня, – горько проговорил Егор, не глядя на императора.