Текст книги "В плену красной Луны"
Автор книги: Сьюзен Гастингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
– Но тогда может быть слишком поздно! – воскликнула Дезире. Она опустила голову, борясь со слезами. – Я думала, ты любишь моего отца, – прошептала она.
Филипп снова обнял ее и нежно погладил по волосам, прижав ее щеку к своему плечу.
– Конечно, мне нравится твой отец. Я очень уважаю его и восхищаюсь его мужеством и стойкостью. Однако у меня ответственная работа, которой я не могу в данный момент пренебрегать.
Дезире упрямо откинула голову назад.
– Какую ценность имеет пара бездушных камней по сравнению с жизнью моего отца?
Он взглянул на нее снисходительно, как на непослушного ребенка.
– Речь идет об ответственности. А теперь, когда твой отец отправился в экспедицию, в которую он по веским причинам не хотел брать тебя, ответственность лежит на мне. Как за тебя, мою будущую жену, так и за деньги, на которые мы должны будем жить. Кроме того, я отвечаю за рудники и не могу допустить, чтобы бунтующие шахтеры натворили больших бед. В конце концов полезные ископаемые важны для Франции.
– Мой отец тоже важен для Франции, – возразила она.
Филипп крепко прижал ее к себе.
– Об этом он должен был подумать до того, как начинать подобное безумное предприятие. Лишь некоторые из наших соотечественников побывали у туарегов.
– Туарегов?
– Да, воинов пустыни, довольно неприятных. Дезире, я знаю, что тебя не пугают ни пустыни, ни их опасности. Но на этот раз я должен убедить тебя. Эти места никак нельзя сравнивать с вашими раскопками в Тунисе. Алжир не Карфаген.
– Пустыня есть пустыня, – сказала она в ответ. – Мой дорогой Филипп, я думаю, что ты слишком труслив, чтобы помочь моему отцу. Твоя работа в рудниках для тебя важнее. К тому же поиски моего отца стоят денег.
Филипп рассерженно отвернулся.
– Теперь ты не права. Ты знаешь, что для меня ничего не является слишком дорогим, если дело касается тебя, Дезире. И твоего отца тоже. Но, пожалуйста, не забудь, что он взрослый человек и знал, что идет на риск. Прими его решение и уважай его. Ты сказала сама, что он основательно подготавливает каждую экспедицию. Он знал, что он делает. Кроме того, расстояния в Западной Сахаре несравнимы с теми, какие ты знала до этого.
– Ты хочешь только отговорить меня от поисков отца, – надулась она.
– Точно. Итак, поскольку я несу ответственность за тебя, завтра же ты возвратишься во Францию.
– Мой дорогой Филипп, не забывай, что я взрослый человек и могу сама решать за себя.
– С этим я не спорю, однако иногда ты бываешь чересчур упрямой, и я просто должен немножечко поправлять тебя.
Дезире сжала зубы, чтобы не нагрубить ему. Замечание Филиппа разозлило ее. Она чуть было не задохнулась от переполнившего возмущения.
– Ты будешь думать так же, когда мы поженимся? – спросила она.
– Я уже так и думаю, – ответил он, улыбаясь, и подвел ее к столу.
Но желудок Дезире словно скрутился в узел, аппетит улетучился, даже кальян, вкус которого она научилась ценить в Тунисе, не мог ее сейчас соблазнить.
– Означает ли это, что я потом стану твоей собственностью, с которой ты сможешь сделать все, что захочешь? – допытывалась она, не обращая внимания на смущенные лица двух подававших еду официантов. – Потом ты сможешь спрятать меня за черными покрывалами, как всех несчастных женщин в этой стране?
– Пожалуйста, не кричи так, – попытался урезонить ее Филипп. – Во-первых, я никогда не стал бы рассматривать тебя как свою собственность, в конце концов, мы ведь не рабовладельцы. Во-вторых, я бы очень горевал, если бы не смог видеть каждый день твое прекрасное лицо. И в-третьих, к заключению брака относится обещание заботиться о тебе, любить и ценить тебя как в хорошие, так и в плохие дни. Иногда у тебя бывают плохие дни.
– Как сейчас? – поинтересовалась она и демонстративно бросилась на покрытый красно-золотой тканью диван.
– Докажи мне, что ты взрослый человек, который может принимать решения сам, – невозмутимо ответил Филипп и сел за стол. Он старательно развернул белоснежную салфетку и засунул ее за воротник рубашки. – А взрослый человек не ведет себя так по-детски, как ты. Взрослый человек садится за стол и наслаждается превосходной едой.
Дезире стало ясно, что таким образом она многого не добьется. Слезы, вероятно, также не смягчат Филиппа, по меньшей мере в этот момент. Пальцами она пригладила волосы. Ее искусная прическа растрепалась уже во время поездки в экипаже. Она должна найти французского парикмахера.
Она может еще покапризничать с Филиппом и показать ему, что ни в коей мере не готова сдаться на его милость. На минуту Дезире даже задумалась, действительно ли правильно ее решение выйти за него замуж. Хотя Филипп и был современным мужчиной, она в любом случае после свадьбы потеряет большую часть своей свободы. Что же тогда отличает ее от этих черных, как вороны, несчастных птиц женского рода, торопившихся по улицам города и исчезавших за дверями в высоких толстых стенах, за которыми их держали, словно в клетках, мужчины, таким образом выказывавшие свою власть над ними?
И тот ли это Филипп, в которого она влюбилась в Париже?
Аромат запеченной в меду курицы достиг ее ноздрей. Вздыхая, она поднялась, медленно подошла к столу, села, подняла голову и посмотрела на Филиппа. Дезире ни в коем случае не призналась бы, что сесть к столу вместе с Филиппом ее побудил голод: она долго занималась античными греками и знала, что такое дипломатия. Легкая улыбка заиграла на ее губах, а во взгляде появился намек на соблазн.
– Ты сильный мужчина, – сказала она. – Я просто не могу тебе сопротивляться.
Филипп не позволил себе отвлекаться во время еды.
– Прекрасно, ты снова образумилась. Попробуй эти вкуснейшие овощи с имбирем.
Для него, казалось, вопрос уже исчерпан.
Дезире активно занялась едой, попробовала различные овощи, пощипала испеченную курочку и выпила несколько глотков превосходного бордо.
– Уже только ради вина я никогда бы не перешла в ислам, – заметила она.
– Я должен признать твою правоту. Между прочим, здесь предлагают вина, которые лучше, чем дома.
Поев, они вместе устроились на диване, взяв остатки бордо и передавая друг другу кальян. Пока они по очереди втягивали из мундштука очищенные струи дыма и наблюдали при свете восточной масляной лампы, как булькают пузырьки в стеклянном сосуде, Дезире внезапно почувствовала глубокое удовлетворение. Она теперь знала, как осуществить свой план. Девушка положила голову Филиппу на плечо.
– Ты прав, мысль искать отца умной не назовешь, – проговорила она задумчиво. – Я беспокоюсь о нем, однако, вероятно, легче отыскать песчинку в пустыне, чем его, потому что он ловко переодевается в туземца.
Филипп кивнул.
– Хорошо, что ты это поняла. Я обещаю тебе, что непременно буду искать его.
– Спасибо. – Она легонько поцеловала его в щеку. – А я обещаю тебе вернуться в Марсель. Однако после долгого морского путешествия мне хотелось бы отдохнуть денек-другой в Алжире.
– Мне жаль, дорогая, но у меня нет времени. Самое позднее завтра утром я должен вернуться на рудники, а мне нужно проводить тебя в порт.
– Ну, я полагаю, что в Алжире мне не нужен мужчина в качестве сопровождения, в конце концов ведь здесь власть принадлежит французам. Никто не осмелится сделать мне что-нибудь. Ты можешь купить мне билет на корабль, чтобы чувствовать себя спокойно. – Ее рука игриво пробежала по его волосам. Дезире знала, что таким образом может его смягчить.
Словно не обратив внимания на это, он выпрямился и испытующе посмотрел на нее.
– Я хотела бы купить себе что-нибудь в качестве сувенира, – сказала она, кокетливо поведя плечами. – Тут есть прекрасные платки и ткани, может быть, я даже приобрету себе маленький кальян.
– А у тебя разве нет уже целого собрания дома?
– Есть, конечно, но не из Алжира.
– Меня успокаивает, что ты ведешь себя, как все другие женщины, которые охотно покупают красивые вещи.
– А разве ты в этом сомневался? – спросила она и ущипнула его за мочку уха.
Он рассмеялся.
– Собственно говоря, нет. – Он отложил кальян в сторону и обнял ее. – А уж если ты здесь, я также хотел бы получить маленький сувенир от тебя.
– О, ты сможешь получить от меня большой сувенир. Я подарю тебе целую ночь.
Глава 5
Филипп помог ей зашнуровать корсет, который она должна была надеть. Дезире сама заколола шпильками волосы и решила попозже найти парикмахера. Позавтракали они в столовой отеля. Филипп велел посыльному принести билет на корабль. Затем они должны были проститься. Дезире обняла его, поцеловала и даже украдкой смахнула слезу. Ее немножко мучила совесть за то, что она так лукавит с женихом. Однако она тоже чувствовала себя обязанной. И это было твердое, непоколебимое чувство ответственности за своего отца.
Как бы она ни любила Филиппа, своего отца она любила сильно и в эту минуту разрывалась между двумя мужчинами. Иногда перевешивало ее чувство к Филиппу. После вчерашней ссоры девушка была убеждена в том, что он непременно станет искать ее отца. Ей лишь мешала преувеличенная забота Филиппа о ней, и она не могла полностью простить ему то, что он проявляет собственнические инстинкты. После свадьбы, вероятно, станет еще хуже. Тогда он начнет ссылаться на то, что она его жена и должна слушаться его, даже если он и не будет настаивать на том, чтобы она ходила перед всеми укутанная в покрывало. Ну разве не одинаковы мужчины повсюду во всем мире?
– Обещай, что будешь беречь себя, – попросил ее Филипп. – Напиши мне, как только приедешь в Париж.
Она кивнула.
– Да, Филипп, я тебе обещаю. Не беспокойся обо мне.
И снова поцеловала его. Он улыбнулся.
– А когда я справлюсь с горным проектом, мы поженимся. До этого и твой отец в целости и сохранности вернется домой.
– Да, – выдохнула Дезире и посмотрела на него.
Филипп был очень элегантным мужчиной, с которым лестно показаться повсюду. Некоторые дамы в Париже завидовали, что у нее такой спутник. Конечно, ей следовало выйти за него замуж. Женщине требуется мужчина. Это стало особенно ясно в последнюю ночь. Однако теперь Филипп должен заниматься рудниками, а она...
– Я люблю тебя, Филипп, – прошептала она.
Он окинул ее взглядом, полным нежности.
– Я тебя тоже люблю, Дезире. Ты самая чудесная женщина, которую я знаю.
«И самая сложная», – добавил он мысленно. Вероятно, именно это и привлекало его в Дезире.
– Я провожу тебя на вокзал? – спросила она.
– Нет, пожалуйста, не надо, – возразил он. – Ненавижу прощальные сцены.
На самом деле он не хотел рассказывать ей о том, что попал в катастрофу, когда, возвращаясь с Востока, ехал в Алжир. Поезд сошел с рельсов и утащил за собой паровоз. Локомотив с тендером и багажными вагонами рухнул вниз, поверх разбитых пассажирских вагонов. Несколько пассажиров были ранены, другие провели несколько часов в перевернутом купе, пока их освободили. Филипп с большим опозданием добрался до Алжира, где у него должна была состояться важная встреча с руководством рудников. Внутреннее чувство подсказало ему, что Дезире не примет во внимание его предостережение. Только ради предосторожности он навел справки в отеле «Оазис», лучшей гостинице, где обычно останавливались французы. Его шестое чувство его не обмануло.
Филипп, как инженер, был горд техническими достижениями. В колонии провели железную дорогу, и благодаря этому экономию времени во время путешествий трудно было переоценить. А вместе с ней и возможность транспортировать ценное сырье, которое могла предложить эта страна. Собственно говоря, он видел свое будущее здесь, в колонии. Если бы не Дезире, для которой он не хотел подобной жизни. Она была молодой, жизнерадостной и очень красивой! Она принадлежала Парижу, как Нотр-Дам и Сакре-Кёр. Париж с давних пор был городом влюбленных, а Филипп любил Дезире.
Он удостоверился у дежурного в отеле, что движение поездов восстановлено. Конечно же, завтра в газетах подробно сообщат о катастрофе на железной дороге, но Дезире уже будет находиться на корабле, плывущем в Марсель, и ничего об этом не узнает.
Дезире смотрела вслед Филиппу, когда он, не оборачиваясь, быстрыми шагами пересек улицу перед отелем. Он отказался от экипажа и отправился на вокзал пешком. Сердце у нее забилось, когда она увидела, как он исчез в толпе прохожих. Девушка ненавидела подобные мгновения слабости, но ничего не могла изменить. Теперь ее покинули оба мужчины, которые были ей дороги.
Мысль об отце отрезвила Дезире. Не было времени предаваться унынию. Она должна использовать каждую минуту и, прежде всего, сохранять хладнокровие.
Это оказалось не так-то легко при жаре, охватившей город. Горячее дыхание пустыни пересекало горы Атласа и прогоняло приятный прохладный воздух, дувший с моря. Как будто какая-то невидимая сила предупреждала девушку об опасности.
«Не делай этого, Дезире, откажись от своего намерения. Оно приведет тебя к гибели».
Хотя эта мысль не прозвучала вслух, девушка знала, что делать. У нее было достаточно денег для подготовки к экспедиции. А если их не хватит, то в Алжире есть Французский национальный банк, в котором у нее имелся счет. Она также могла взять кредит. Вопрос в том, стоит ли ей снарядить собственную экспедицию или лучше присоединиться к каравану.
Первый вариант гарантировал ей независимость, но траты при этом оказались бы очень значительными. Присоединиться к каравану было надежнее. Припомнив те ужасы, которые директор музея рассказывал ей о туарегах, она решила, что будет разумнее выбрать путешествие с караваном. Да и Филипп упоминал о том, как опасны голубые разбойники пустыни. Большие караваны предлагают лучшую защиту, чем маленькая экспедиция.
Дезире закрыла окно и старательно занавесила его. Затем подчеркнуто беспечно спустилась по лестнице, села в фойе и заказала кофе. Она взяла газету, со скукой пролистала ее, чтобы потом снова отложить в сторону.
– Как ваши дела, мадемуазель Монтеспан? – осведомился маленький француз у стойки, расплываясь в улыбке.
– О, спасибо, месье...
– Петит, мадемуазель, меня зовут Петит[2].
Дезире ухмыльнулась. Имя ему очень подходило.
– Ах, месье Петит, дела у меня идут отлично.
– Тогда я не беспокоюсь, ведь ваш уважаемый жених сегодня рано утром уехал.
Дезире бросила на него испытующий взгляд. Парень шпионил за ней. Какое ему дело до того, кого она принимала в своей комнате? Конечно, Филипп остался с ней на ночь. Этот факт и вызвал ухмылку у месье Петита.
«Свинья, – подумала Дезире, – завистливая свинья».
Она подняла руку.
– Скажете, месье Петит, вы хорошо знаете Алжир?
В мгновение ока он покинул стойку и услужливо встал рядом со столом Дезире.
– Само собой разумеется, мадемуазель. Я здесь родился.
– Ах! – вырвалось у нее. – А я думала, вы из Южной Франции.
– Вы не совсем не правы. Мой отец был гасконцем. – Он гордо выпятил грудь, как галльский петух.
Дезире приподняла брови.
– Что касается Алжира, я хотела бы перед своим отъездом увидеть здесь пару достопримечательностей.
– Могу порекомендовать многие.
– Я вам охотно верю. Но я имею в виду не те, которые могут видеть все желающие. Вы же знаете, что я происхожу из семьи ученых, меня интересуют совсем другие вещи, которые приносят караваны из сердца Африки. Вы знаете караван-сарай?
Месье Петит уставился на нее, и глупая усмешка как бы застыла у него на лице.
– Конечно, – пробормотал он несколько растерянно. – В Алжире есть несколько караван-сараев, они находятся на юге города. Однако я думаю, вы найдете во французских магазинах то, что ищете.
С загадочной улыбкой Дезире откинулась на подушку своего убранного по-восточному стула.
– Месье Петит, – произнесла она с мягкой укоризной в голосе. – Меня не интересуют обычные товары. Понимаете? Я ищу нечто особенное, из ряда вон выходящее. И готова торговаться ради этого. Кто собирает в Алжире самые большие караваны?
Снова месье Петит глупо ухмыльнулся. Он не понимал ни одного слова, но признаваться в этом... Чего же хочет эта дама?
Он глотнул воздуха.
– Я знаю одного торговца коврами в Касбе.
– Превосходно! Как его зовут? Где его найти?
Дезире поднялась.
– Ради бога, мадемуазель, это невозможно, у него магазин в Касбе, но вы не должны отправляться туда одна. Вы вообще не должны туда идти.
– Как же иначе с ним встретиться?
– Знаете, лучше не встречаться с ним. Это не для молодых дам. Говорят, что некоторые молодые девушки исчезают без следа, – он понизил голос до шепота, – вероятно, за высокими стенами гарема.
Дезире громко рассмеялась.
– Не говорите ерунды, месье Петит, мы живем ведь не в Средневековье, а правоверный мусульманин не может иметь больше четырех жен. Гарем – это сказка из «Тысячи и одной ночи». Алжир – французская колония. Французские девушки не исчезают здесь без следа. Итак, где найти этого торговца коврами?
От упорства Дезире маленький месье Петит вспотел.
– А может быть, стоит немного повременить и подумать?
– Нет! – Дезире стукнула зонтиком о пол, и месье Петит испуганно отпрыгнул.
– Хорошо, если вы настаиваете, я позабочусь о проводнике, который вас к нему отведет. Но он сделает это не бесплатно.
Дезире великодушно отмахнулась.
– Конечно, – ответила она.
Месье Петит медленно отошел назад, не спуская глаз с Дезире.
– Я обо всем позабочусь, мадемуазель Монтеспан. Пожалуйста, подождите в своей комнате. Я велю потом вас позвать, но вам придется прикрыть волосы платком.
Через два часа месье Петит позвал ее. Перед отелем ждал темнокожий мужчина среднего возраста, смаленькими юркими глазами. На нем было длинное, похожее на рубашку одеяние туземца, а на голове – цветная шапка.
– Меня зовут Муаммар, мадемуазель, – прошептал он хриплым голосом. – Я отведу вас к мэтру.
Однако с места не сдвинулся.
– Чего мы ждем? – спросила Дезире и повернулась, чтобы идти.
Муаммар остался стоять как вкопанный, в то время как месье Петит откашлялся. Дезире повернулась к нему.
– Ах, это. – Она рассмеялась и вытащила купюру, которую сунула в руки Муаммара.
От улыбки его загорелое лицо усеялось множеством морщинок. Он торопливо зашагал, а Дезире последовала за ним.
Месье Петит с озабоченной миной посмотрел им вслед.
Глава 6
Суета в Касбе немного испугала Дезире. Европейцев не было видно. Она плотнее закуталась в шелковую шаль, которую накинула себе на плечи. Мужчины смотрели на нее, как будто она была обнаженной. Вероятно, им не верилось, что француженка с открытым лицом осмелилась прийти сюда. И еще она была блондинкой, к тому же вела себя гордо и самоуверенно.
Муаммар, наклонившись, торопливо шел перед ней по узким переулкам. Он все время оглядывался, словно стараясь убедиться, что она следует за ним. Казалось, ему неприятно, что его видят вместе с ней. Она не осмеливалась остановиться у одного из бесчисленных прилавков и посмотреть на выложенные товары, хотя ее чрезвычайно интересовало, что торговцы предлагают туземцам. Вероятно, здесь были вещи, которые нельзя увидеть на официальных рынках города. Ее глаза скользили по ножам и пистолетам с искусно отделанными рукоятками.
– Пожалуйста, сюда, – проговорил Муаммар и указал рукой на лавку, внутри которой высились горы ковров.
На стенах также висели ковры всех размеров и цветов. Взглядом знатока Дезире отметила, что это чрезвычайно ценные товары. Муаммар откинул занавес, находившийся между двумя огромными коврами. Позади него скрывалась крошечная дверь.
Дезире последовала за мужчиной. Она увидела маленькую комнату, которая была завалена коврами и подушками. Посреди них сидел на корточках толстый мужчина в цветном кафтане. Его пальцы-сардельки были украшены массивными золотыми кольцами, и даже в ушах сверкали оправленные в золото драгоценные камни.
Муаммар согнул спину и заюлил перед хозяином, непрерывно бормоча приветствия и слова благословений. Затем указал на Дезире.
– Эта французская дама желает поговорить с вами, высокочтимый господин. Я надеюсь, вы не забыли, что я, недостойный, принимаю маленькое участие в ваших делах, и, блеск Аллаха, ваш взор в этой связи падает и на меня.
Он снова поклонился, чтобы одновременно спиной вперед удалиться из комнаты.
С минуту Дезире обдумывала, как без Муаммара выбраться из запутанных переулков Касбы, но затем все внимание обратила на торговца изысканными тканями. Он разглядывал ее с ног до головы и с головы до ног налитыми кровью глазами, не изменяя при этом выражения лица. Затем элегантным движением руки указал ей на одну из цветных кожаных подушек.
– Мои глаза будут выражать восторг, а мое сердце исполнится смирения, если я смогу быть полезен вам, мадемуазель, – сказал он на поразительно хорошем французском языке.
– Я благодарю вас за то, что вы захотели подарить мне свое время и внимание, – ответила Дезире на арабском языке.
Торговец коврами удивленно приподнял брови.
– Выпейте со мною стакан чая, – предложил он опять же на французском языке.
Дезире с благодарностью наклонила голову. Она знала арабские обычаи, согласно которым никогда нельзя было сразу переходить к цели своего визита. Сначала следовало обменяться ничего не значащими знаками любезности. Дезире старалась проявлять сдержанность, правда, внутри у нее все горело от нетерпения. Торговец коврами оставался вежливым, гостеприимным, хотя, вероятно, в первый раз в своей жизни принимал в гостях женщину, не закутанную в покрывало. Он повелительно хлопнул в ладоши, внезапно появился юноша и поставил между ними столик. Затем он принес поднос с чаем, стаканами и печеньем и осторожно поставил его на стол. При этом он избегал смотреть на Дезире.
Так же бесшумно, как и появился, он снова исчез. Торговец коврами сам налил чай и предложил Дезире его выпить. С внезапной досадой она поднесла губы к стакану, потом подождала, пока торговец коврами выпьет чай в свой черед. Он также не спускал с Дезире оценивающих глаз.
После того как они некоторое время поговорили о незначительных вещах, Дезире начала льстить мужчине.
– Мне сказали, что вы очень далеко и с успехом путешествуете, что ваши караваны добираются даже до Тимбукту.
Он наклонил голову и опустил глаза, но на его губах кривилась усмешка.
– Я слишком скромен, чтобы утверждать подобное, – ответил он смиренно и поиграл массивными золотыми кольцами на своих пальцах.
– Ваши ковры отличного качества, – продолжила Дезире, – на мой взгляд, в них не менее тысячи узелков.
Он снова наклонил голову.
– Вы кое-что понимаете в этом искусстве, – заметил он, и улыбка его стала шире.
– Мне сказали, что вы снова скоро отправите караван в Тимбукту. Его поведут опытные проводники по пустыне.
– Это так, – подтвердил он.
– Я хотела бы сопровождать ваш караван, но не до Тимбукту. Мой путь ведет в горы Хоггар, для этого мне нужны опытные проводники.
Торговец коврами от удивления раскрыл глаза. Дезире увидела, что белки его глаз покрыты желтыми точками. У этого человека, вероятно, безнадежно загублена печень. Однако ее это не касается, ей нужно получить пару его знаменитых проводников.
Он взмахнул руками.
– О Аллах! Никто не осмеливается отправляться к горам Хоггар! Даже мои караваны. Я рад, что туареги не атакуют караванную дорогу до Тимбукту, хотя голубые дьяволы могут это сделать. Никто не хочет сердить их. Дозволено мне спросить, что вас влечет туда?
– Мой отец осмелился отправиться к горам Хоггар. Я хочу его найти.
Торговец в ужасе поднял руки.
– Никто, пошедший туда, не вернулся до сих пор назад живым, даже мертвым никто не возвратился. Никому, обладающему хоть каплей разума, вообще не придет в голову отправиться туда. Нет-нет, это невозможно!
Дезире знала, что торговец коврами поначалу будет сопротивляться. Его согласие было лишь вопросом денег. Арабы вступают в сделку и торгуются всю свою жизнь.
– Конечно, я хорошо вам заплачу. – Она доверительно наклонилась к нему. – Даже очень хорошо.
Девушка замолчала. Торговец извивался, как будто его скрутили внезапные боли.
– Речь идет не только о деньгах, – пожаловался он и поднял вверх руки, – Аллах свидетель, что в этом случае речь не идет о деньгах. Вряд ли найдется проводник, который поведет вас к горам Хоггар.
Дезире не верила, конечно, ни одному его слову. Он будет причитать и жаловаться, что это стоит ему последней рубашки...
– Это не только будет стоить мне последней рубашки, но и заставит применить все мое искусство уговаривать, чтобы найти людей, которые осмелятся отправиться в этот опасный путь. Ведь эта область принадлежит туарегам. В ней хорошо ориентируются только они. Тем не менее...
Теперь он замолчал и округлил глаза, как будто в напряженном раздумье.
– Тем не менее... – подхватила Дезире.
– Среди проводников караванов есть несколько туарегов. Они повернулись спиной к своим воинственным братьям и зарабатывают деньги приличным образом. Они хорошо ориентируются в данной области.
– Чудесно. – У Дезире камень с сердца упал. Теперь это действительно был только вопрос денег. Она просунула руку под свой платок и вытащила связку купюр. – Вот маленький аванс. Я надеюсь, вы сможете уговорить этих мужчин, чтобы они проводили меня.
Глаза мужчины были прикованы к пачке купюр.
– Тем не менее... – пробормотал он. Затем посмотрел на нее, и на лице его расплылась улыбка, такая же фальшивая, как и его дружелюбие. – Тем не менее это лишь задаток. Дорога опасная, чрезвычайно опасная, а проводники – люди очень суеверные. Требуются некоторые усилия с моей стороны, чтобы их уговорить...
Дезире выложила еще одну пачку банкнот.
– Это вам, чтобы вы убедили людей. Я выложу столько же, если вы их уговорите. Проводники получат такую же сумму, если доведут меня до гор Хоггар.
– Аллах свидетель, что я сделаю все возможное, – заверил ее торговец коврами.
Дезире надеялась, что Аллах особо присмотрит за ним. Она поднялась.
– Я благодарю вас за гостеприимство. И рада, что заключила с вами сделку. Мы увидимся снова, когда караван отправится в путь. Я знаю караван-сарай у городской черты.
Это было чистой ложью, но она найдет его, каждый караван-сарай располагался у городской черты, а этот должен был находиться на юге Алжира. В городе непременно будут говорить о том, что в Тимбукту отправляется караван.
Торговец коврами поклонился.
– Для меня было большой честью и радостью принимать вас, мадемуазель. Я вас не разочарую.
– Надеюсь на это, – ответила она и простилась с ним на арабском языке.
Выйдя на улицу, она огляделась, но даже следов Муаммара не было видно.
Глава 7
Этим инстинктом Дезире обладала с самого детства. Позднее он очень пригодился, когда она сопровождала своего отца в экспедициях. Не имело значения, пробиралась ли она по узким катакомбам, переходам в пирамидах или в полуразваленных храмах. Она постоянно запоминала на своем пути бросавшиеся ей в глаза особенности и по ним находила дорогу назад. Это вошло в ее плоть и кровь, ей не приходилось даже особо концентрироваться. Теперь этот дар оказался ее спасением.
Тут был торговец травами с особо манящим предложением шафрана, там – торговец платками с маленькой берберской обезьянкой на цепочке. Двумя переулками дальше – медных дел мастер с пузатыми котелками, а на углу, где она должна была повернуть налево, – торговцы с прекрасными высокими кувшинами и древний старик, продававший дешевые ременные сандалии.
Она снова ощущала на себе внимательные взгляды мужчин и чувствовала себя неуютно. Куда только подевался проклятый Муаммар? Ведь она ему сполна заплатила. Вероятно, слишком хорошо заплатила. Ей следовало отдать ему все деньги только тогда, когда он снова привел бы ее к отелю.
Украдкой Дезире огляделась. У нее возникло чувство, что ее преследуют не только взгляды мужчин. Ей бросился в глаза мужчина, который, казалось, шел тем же путем, что и она.
Ее преследуют! Сердце забилось сильнее, но она, подавив появившийся страх, размеренно пошла дальше, затем слегка ускорила шаг, чтобы между нею и преследователем образовалось некоторое расстояние. Однако мужчина, не отставая, пробирался между прохожими и повозками. Рядом с прилавком оружия находилась маленькая ниша в стене, перед которой висели платки и ткани.
Дезире скрылась в нише и стала ждать с дико бьющимся сердцем. Мужчина, который преследовал ее, остановился и растерянно огляделся. Она из-за тканей наблюдала за ним и поняла, что он не сдастся: ей не удастся отделаться от него. Поэтому необходимо перейти к атаке.
Девушка вытащила из-под платья денежную купюру, бросила ее торговцу оружием на стол и схватила маленький, но острый и опасно блестевший кинжал. Потом повернулась и прижала оружие к спине удивленного преследователя.
– Вы попались, месье, – прошипела она. – Если повернетесь, то милый ножичек вонзится вам прямо в почки.
Мужчина превратился в соляной столп.
– Мадемуазель, я не хотел вам ничего сделать, – прошептал он.
– А почему вы преследуете меня?
– Вы посетили Аль-Кафлура.
– Кто это такой?
– Торговец тканями. Не доверяйте ему, он обманщик.
Она весело рассмеялась.
– А почему я обязана доверять вам?
– Вы должны это сделать, если ваша жизнь вам дорога.
– И вы заверяете меня, что ничего не хотели мне сделать. Разве это похоже на доверие?
Она кольнула его под ребра, и он, подавив крик боли, прошел несколько шагов. Дезире оставалась за его спиной, прорвав кинжалом его рубашку.
– Не я хочу сделать вам что-то плохое, а проводники его каравана.
– Что вы знаете об этом?
– Только то, что никто не осмелится отвести чужую в горы Хоггар, независимо от того, сколько денег она предложит.
– Но торговец тканями пообещал мне это. Среди проводников его каравана есть несколько туарегов.
– Они тоже не осмелятся этого сделать. Они хорошо знают, что с ними будет, и отдадут вас прямо в руки воинов.
– Я, однако, не понимаю, почему торговец тканями пошел на сделку. Я отправлюсь вместе с караваном.
– Безусловно, – подтвердил мужчина, – а потом вас оставят одну в пустыне, где-нибудь между Алжиром и Тимбукту. Вы будете не первая...
– У вас нет доказательств!
– Одни лишь кости, – произнес он певучим голосом.
Дезире содрогнулась, затем попыталась взять себя в руки.
– А почему вы предупреждаете меня? Какое вам до этого дело?
– Я предлагаю вам другую сделку. Забудьте Аль-Кафлура. У меня есть план, воспользовавшись которым вы сможете в относительной безопасности добраться до гор Хоггар.
– И это?
– Пожалуйста, уберите кинжал от моей спины. Лучше вести переговоры, когда смотришь в глаза друг другу.
– Но я ведь женщина, – возразила она. – Ей не смотрят в лицо.
– Вы французская женщина, для нее это ничего не значит.
Дезире невольно рассмеялась. Она оглянулась и увидела, что они подошли почти к границам Касбы. Среди прохожих девушка разглядела нескольких европейцев.
– Согласна, – уступила она, – но никакого жульничества, понятно?
Мужчина облегченно вздохнул, а затем повернулся к ней.
