Текст книги "В плену красной Луны"
Автор книги: Сьюзен Гастингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
На следующее утро Дезире не заметила в лагере обычной оживленности. Туареги еще лежали, закутанные в одеяла, или сидели у костра. Верблюды отдыхали недалеко, неоседланные, со свободно связанными передними ногами.
Аркани стоял у одного из костров и разговаривал с сидевшими перед ним мужчинами. Никто из них не собирался подниматься. Дезире с трудом сдержалась, чтобы не подбежать к ним и не спросить, в чем дело. Она и так это скоро узнает.
Аркани медленно обернулся и взглянул на нее. Некоторое время они стояли друг напротив друга, но на этом расстоянии она не могла увидеть выражение его глаз. Кожаная сумка, которую она держала, выпала у нее из рук.
– Они не хотят? – спросила она наконец.
Аркани медленно подошел ближе. За несколько шагов до нее он остановился.
– Они отказываются ехать дальше.
– Но почему?
Он указал головой на массив скал.
– Там живут духи.
Она посмотрела туда, где остановился его взгляд.
– Но они ведь знали, что мы туда едем, – удивилась девушка.
– У них был приказ доехать до этого места, – возразил он.
– Приказ? От тебя?
– Нет, от аменокаля.
– А почему они отказываются сейчас подчиняться его приказу? – Она вообще не понимала, что происходит в головах этих мужчин.
– Духи могущественнее аменокаля.
Она растерянно посмотрела на сумку.
– А что же теперь?
– Дальше мы поедем одни.
Внезапно рядом с ними оказался Тухами.
– Господин, я буду сопровождать тебя, – только и сказал он.
– Я знаю, ты тоже боишься кель эссоуф[18]. Я не заставляю тебя сопровождать нас. Ты свободен.
Дезире с любопытством посмотрела на молодого темнокожего раба, который, как и остальные мужчины, был закутан в покрывало, оставлявшее только узкую прорезь для глаз. Она не поняла слов, которыми обменялись мужчины, но подозревала, что он также охвачен страхом перед духами гор. Однако...
Тухами почти умоляюще посмотрел на Аркани.
– Господин, я не переживу, если оставлю тебя одного. Твоя жизнь – это и моя жизнь. Я боюсь духов, но не так сильно, как потерять мою честь и не служить тебе сердцем и жизнью.
Аркани положил руку на плечо Тухами.
– Пусть так и будет, – произнес он.
Тухами поспешил оседлать мехари.
– Он поедет с нами? – спросила Дезире.
– Эоулла, – ответил Аркани, махнув рукой. – Это его воля.
Дезире непонимающе покачала головой. Как ей могло показаться, что она наконец поняла этих людей?!
Час за часом они скакали к горному массиву. Казалось, что он вырастает прямо из пустыни. И вот они достигли его. Темные стены из скал, прорезаемые красными прожилками, окружали их. Затаив дыхание, Дезире посмотрела вверх. Камни выглядели мрачными и угрожающими. Каждое мгновение она ожидала, что демоны и сказочные существа сверху обрушатся на трех забытых всем миром всадников.
Аркани и Тухами с видимым безразличием сидели на своих мехари. Аркани скакал впереди, Тухами замыкал процессию. Девушка подозревала, что они тоже напряжены.
Скалы простирались далеко вперед, и Аркани замедлил шаг своего верблюда. Дезире догнала его.
– Что делают демоны, которых так боятся твои мужчины? – спросила она.
– Если скачешь в глубь гор, то слышишь голоса духов. Они кричат и жалуются. А затем забирают души захватчиков.
Девушка замолчала. Аллах был здесь не единственным богом. Вероятно, туареги не очень высоко ценили Аллаха, а более почитали этих странных невидимых духов. Совершенно точно феномен имел какое-то естественное объяснение, но было мало смысла в том, чтобы объяснять это мужчинам.
Дезире не верила в подобные сказки. Она была просвещенной молодой женщиной. В каждой античной культуре имелись боги, духи, сказочные существа.
С исчезновением этих культур исчезли их боги и демоны. Однако туареги жили! На душе у нее стало неуютно.
Дневная жара накалила камни. С громким треском перед ними откололся кусок от скалы, и осколки камней разлетелись в стороны. Даже мехари беспокойно фыркали, рычали и нервно реагировали на каждый шорох. Между скалами выл ветер, и его стоны вызывали у всех нервный озноб.
– Голоса духов, – проговорила Дезире и испугалась странного звука своего голоса. – Камень раскаляется днем и снова охлаждается ночью, от перепада температуры взрываются скалы. Отсюда эти звуки.
– Может быть, – ответил Аркани, – а может быть, это духи. Им мешает присутствие людей.
Его мехари вдруг испуганно отпрыгнул в сторону: кусок скалы разлетелся на осколки прямо перед ними. Один обломок болезненно впился в ногу Дезире. Она заметила, как на ее одежде выступила кровь, но ничего не сказала об этом Аркани. Испуганный взгляд девушки был прикован к скалам, словно она могла увидеть там нечто ужасное. Горы угрожающе и безжизненно возвышались над путниками – они царствовали здесь миллионы лет. Место было негостеприимным и зловещим.
– А здесь есть пещеры с настенной живописью? – спросила она. – Какие люди осмелились прийти сюда, чтобы оставить эту живопись?
– Я не знаю, – ответил Аркани. – Это было до того, как здесь поселились ихаггары. Может быть, сами духи разрисовали стены.
Дезире рассмеялась, но смех этот не был веселым.
– Разве духи умеют рисовать? Я думаю, здесь работали земные художники. Во всяком случае, нужно сначала посмотреть на картины. Где они?
– Этого я тоже не знаю.
– Не знаешь?
В душе девушки нарастала паника. Горный массив был громадным. Она беспомощно огляделась. Откуда им начинать поиски?
– Мы поскачем за голосами духов, – произнес наконец Аркани.
Ущелья все больше сужались, ехать становилось все сложнее. Они медленно продвигались вперед. Аркани поднял руку.
– Мы должны пойти пешком, – сказал он.
Они слезли с мехари, смотреть за ними поручили Тухами. Животные так разнервничались, что Аркани не посмел ехать на них дальше. Он бросил озабоченный взгляд на Тухами, которому было явно не по себе. Однако он не выказал страха и храбро поднял в знак прощания руку.
Дальше они пошли пешком. Аркани крепко сжимал рукоятку меча. Нервы его были напряжены до предела. Впервые в жизни он чувствовал нечто похожее на страх. Никакая битва, никакая борьба не внушали ему такого ужаса, который он ощущал, оказавшись между этими скалами. Он не мог понять легкомыслия Дезире. А она бесцельно бегала взад-вперед.
– Я думаю, сюда еще не добирался ни один человек, – произнес Аркани приглушенным голосом.
Дезире, раскрасневшаяся, взмокшая от этой жути, стояла рядом с ним. Она тяжело дышала, девушку мучила нервная жажда, но воду надо было экономить.
– Мой отец должен был добраться сюда, – упрямо заявила она.
– Тогда мои люди знали бы, что кто-то проходил через нашу область, но мы об этом ничего не слышали. Чужой белый мужчина не остался бы незамеченным в пустыне.
Во взгляде девушки промелькнула насмешка.
– Так же, как я? – Дезире покачала головой. – Мне нужно в тень, – пожаловалась она и устремилась к навесу под скалой.
Силы ее были на исходе. Аркани пришлось последовать за ней. Он не видел никакого смысла в хаотических поисках Дезире, она только впустую тратила их силы.
Она забежала за нависшую скалу, и на мгновение он потерял ее из вида. В следующую минуту он услышал ее крик и, вытащив меч, бросился к ней. С гортанным криком он прыгнул за скалу, ожидая увидеть целую армию демонов.
Дезире стояла перед стеной.
– Посмотри на это! – Голос был полон восторга. – Я нашла картины.
Аркани поднял глаза. На скалах были видны изображения: намеченные штрихами человекоподобные существа, рядом с ними – несколькими линиями нарисованные животные.
– Они существуют, они действительно существуют! Это не сказка. И не фантазия. Это картины. Значит, мой отец тоже нашел их здесь.
Взволнованный, Аркани молча стоял рядом. Эти картины были не только невероятно красивы. Перед ним открылось настоящее волшебство – как послание из мистического времени, как откровение. То, что люди вообще ступили ногой сюда, в царство скал и камня, казалось святотатством. Сейчас он боялся гнева демонов еще больше, чем раньше.
Внезапно Дезире подбежала к скалистой стене и опустилась на колени. Как безумная, она стала рыться в каменистом песке и вытащила разорванный листок бумаги.
– Здесь, – заикаясь, выдавила она. – Он был здесь! Это знак от него.
Аркани медленно подошел ближе. Скалистая стена внушала ему страх, но выдавать его было не по-мужски, и тогда юноша поднял свой тугулмуст выше, чтобы спрятать глаза. Она подняла к его лицу разорванную бумажку.
– Это нарисовал он. Видишь, рисунок сделан угольным карандашом, а отец всегда берет с собой угольные карандаши, потому что хорошо умеет делать ими наброски. – Она уронила листок. – Карандаш! Я нашла карандаш. Мой отец был здесь, теперь я в этом совершенно уверена.
– Но его здесь нет, – подавленно возразил Аркани. – И мы должны покинуть это место.
– Что? Сейчас? Никогда! Мы совсем рядом с ним, я это чувствую.
Аркани чувствовал совсем другое рядом с собой – нечто невидимое, неуловимое и угрожающее.
– Это нехорошее место, – пробормотал он.
– Пойдем дальше, – взволнованно воскликнула Дезире. Она бы охотно рассмотрела картину, но должна была отложить это на более поздний срок. И прошла в ущелье. – Здесь тоже рисунки! Люди! Посмотри, Аркани, это не духи, а настоящие люди. Кто знает, сколько лет этим наброскам на скалах? Две тысячи, три, четыре тысячи лет?
Не отвечая, Аркани наклонился и ногой отодвинул в сторону камень.
– Дезире!
Она повернулась к нему. Он медленно вытащил из песка кусок ткани. Это был хлопок в бело-голубую полоску. Рубашки из такой ткани носили в Париже. Несмотря на жару, девушка побледнела.
– Это его рубашка, – проговорила она бесцветным голосом и схватила Аркани за руку. – Пойдем, он, должно быть, где-то поблизости.
Он не двинулся с места.
– Дезире, ни один человек не может здесь выжить.
Минуту она пристально смотрела на него.
– Ты лжешь! Он жив! Я чувствую это. Он ждет где-то здесь и нуждается в нашей помощи. Почему ты не хочешь в это поверить? Почему хочешь внушить мне, что он мертв?
– Дезире, пожалуйста, успокойся, никто больше меня не желает, чтобы ты нашла своего отца. Однако я знаю пустыню.
– Но ты не знаешь эти горы и не знаешь моего отца. – Она всхлипнула. – Можешь мне не помогать – я пойду одна.
Не обернувшись к нему, она пошла прочь.
– Дезире! Подожди! Это опасно!
– Я не боюсь твоих духов! Никаких духов вообще нет, и со мной ничего не случится.
Она побежала дальше, прямо в узкую долину между скалами. Аркани погнался за ней, злясь на самого себя: он не ожидал такого упрямства и неразумия. К его страху перед духами теперь добавилась забота о Дезире. Любой упавший камень мог прикончить ее.
Он побежал быстрее, чтобы догнать ее. Они одновременно добрались до конца ущелья. Аркани хотел удержать Дезире, но она сама резко остановилась. Ущелье перед ними расступилось, и они увидели пещеру, перед входом в которую на ветру развевалось выцветшее одеяло из верблюжьей шерсти.
Глава 29
– Отец! – Дезире сжала перед грудью кулаки. – Отец!
Она рванулась вперед так стремительно, что он не успел удержать ее.
– Подожди, Дезире, остановись!
Аркани вытащил меч и держал его наготове, чувствуя опасность. Но где она? И что с ней?
У входа в пещеру горячий воздух вдруг прорезал громкий выстрел. И тут же раздался второй.
Дезире на бегу бросилась на землю.
– Не стреляй! Не стреляй! – закричала она.
На мгновение воцарилась тишина. Прозвучал следующий выстрел, за которым послышался оглушительный смех. В широком ущелье он раскатился эхом, отразился от скалистых стен, умножился во много раз и ударил в голову. Аркани крутился, боролся против невидимых демонов, ударял мечом по воздуху, но безумный смех был повсюду. Он окружал их, как дьявол, и исчезал для того, чтобы набрать новую силу от ближайшей скалистой стены.
Широко раскрытыми глазами Дезире смотрела на Аркани, в исступлении наносившего вокруг себя удары. Однако никого не было – только этот ужасный смех.
Она медленно встала и подняла руки.
– Отец! Это я, Дезире, твоя дочь! Не стреляй! Я Дезире, а это Аркани, мой друг! Пожалуйста, опусти ружье.
Она внимательно оглядывала ущелье, но ничего не видела. На склоне стояло несколько древних архаически выглядевших деревьев.
– Хо-хо, ты, жалкий демон, я знаю, ты хочешь меня обдурить, посылаешь мне мираж. У меня нет дочери, ты не сможешь меня поймать. Только подойди, и я продырявлю тебя, как эту верблюжью шерсть.
Снова раздались выстрелы.
– Отец! Прекрати же. Я не мираж, я Дезире.
На какое-то время воцарилось молчание. Медленно, шаг за шагом, приблизился Аркани и прижал Дезире к стене скалы.
– Мы стоим на линии огня, – прошептал он. – Он, должно быть, спрятался между кронами деревьев.
– Давай спрячемся в пещере, – предложила она дрожащим голосом.
– Нет, тогда мы попадем в ловушку и окажемся в поле его зрения.
– Тогда я пойду к нему. Может быть, он меня не узнает на этом расстоянии.
Аркани молчал. Левой рукой он схватил Дезире за запястье, чтобы помешать ей выполнить это намерение, а правой угрожающе сжимал меч. Однако он знал, что это оружие бессмысленно в подобной ситуации.
– Останься здесь, он тебя вообще не узнает.
– Но почему? Я ведь его дочь.
– Дезире, я думаю, что духи похитили его душу.
Резким движением она вырвала у него руку.
– Ты с ума сошел, Аркани. Я проехала тысячи миль, чтобы найти отца. Я пережила тысячу опасностей, а сейчас, когда нашла его, не могу даже обнять! Конечно, он не ждет меня здесь. Мы ведь не договаривались, что я поеду за ним.
– Дезире, ты гоняешься за призраком. Да, он еще жив, но существует только его тело, дух же его сломлен. Джинны украли его разум.
Не удостоив Аркани ни единым взглядом, Дезире побежала к старым акациям.
– Остановись, ты, демон, – раздался вопль, за которым последовал безумный смех.
Дезире зажала уши руками.
– Прекрати, – молила она, – перестань!
Потом пошла дальше. Раздался выстрел, и перед ней поднялось облачко песка.
– Ты не получишь меня, – раздался голос, – вы все не получите меня.
– Отец! Да приди же в себя. Я Дезире.
– Я не знаю никакой Дезире. Я знаю только эти проклятые камни и еще «Марсельезу».
И он громко и фальшиво запел, затем снова раздался безумный смех.
Дезире неустрашимо шла дальше. Ей показалось, что она видит отца меледу ветками. Он целился в нее из ружья. Она подняла руки.
– Отец, ты видишь, я совсем одна. У меня нет оружия. Отложи ружье в сторону. Спустись с дерева. Я хочу обнять тебя.
– Убирайся, говорю тебе. Дезире в Париже. В Париже! Конечно, ты, дьявол, не знаешь, что такое Париж. Париж – это город, большой город, находится во Франции. А здесь не Франция. Здесь только песок и камни. Эти проклятые камни и вы, демоны. Дезире, беги, иначе ты падешь под моими пулями.
Девушка почти подошла к деревьям и умоляюще подняла руки.
– Отец, это действительно я. Я приехала из Парижа, чтобы забрать тебя домой. У нас есть верблюды. Ты можешь вернуться домой.
Сейчас она видела его. Этот мужчина не имел никакого сходства с ее отцом. На нем была похожая на мешок разорванная накидка. Под ней она могла различить его костлявое тело. Волосы на голове были седыми и спутанными, как и борода, и свисали ему на лицо. Кожа потемнела и сморщилась, только глаза фанатично сверкали.
Дезире сбросила с головы алеху[19] и распустила длинные светлые волосы.
– Посмотри, отец, это действительно я, Дезире.
Профессор покачал головой, как будто не хотел поверить в подобное превращение.
– Конечно, ты можешь принимать другие обличья, – крикнул он, – ты ведь джинн.
– Нет, отец, спускайся, мы поедем домой, все прошло.
– Поедем? – каркнул он. – Верблюда нет, я его съел. – Он снова рассмеялся, и его смех эхом отразился от скалистых стен. – Здесь ничего нет, совсем ничего, только картины духов. Ты тоже картина духов. Я разрушу их, эти картины. Они творение дьявола, и ты тоже творение дьявола.
Он поднял ружье и прицелился в Дезире.
– Отец, посмотри же на меня внимательнее, тогда ты увидишь, что это я. Ты можешь на меня посмотреть, потрогать, обнять меня.
Он, казалось, задумался, но вдруг резко покачал головой и сузил глаза.
– Ты хочешь меня перехитрить, – проговорил он недоверчиво.
– Нет, я останусь стоять и не тронусь с места. Спускайся, подойди ко мне и сам убедись, что здесь стою я. Я Дезире, твоя дочь. Ты знаешь меня, мы были вместе в Египте и Тунисе. Мы видели Карфаген. Отец, мы, взявшись за руки, стояли перед афинским акрополем. Моего жениха зовут Филипп, и мы живем в Париже на рю де Вуазин. Ты вспомнил? Иногда я носила мужскую одежду и курила сигары, мое любимое чтение – книги Жорж Санд.
– Я тебе всегда запрещал, – каркнул он, – но ты всегда была крайне упрямой.
– Как и ты, отец. Ты узнал меня наконец?
– Дезире! Что ты хочешь здесь?
– О господи, ты узнал меня! Отец, ты узнал меня!
Напряжение оставило ее, и она облегченно всхлипнула.
Аркани не последовал за Дезире, а остался стоять у скалы. Внимание безумного старика было направлено на Дезире, но он, казалось, не узнавал ее и поэтому оставался опасным. Впервые Аркани почувствовал себя не в состоянии справиться с проклятым оружием трусов.
Но он не был бы Аркани, одним из лучших воинов ихаггаров, если бы сейчас, в эту страшную минуту сдался. Дезире в смертельной опасности, но не хотела это признавать. Он реагировал молниеносно. Используя прикрытие скал, обошел ущелье и молился лишь о том, чтобы точный выстрел не унес жизнь Дезире. Он должен попытаться подойти к нему сзади.
Дезире!
В мгновение опасности Аркани осознал свои чувства к этой женщине. Он отдал бы за нее жизнь. Не только из чувства долга, потому что она доверилась ему. Он любил ее всей душой и никогда бы не предал эту любовь, которая стала венцом его жизни. Если до этого он точно не знал, куда ведет его путь, то теперь он видел все чрезвычайно ясно.
Он бы не испугался перерезать горло ее отцу, лишь бы помешать ему выполнить безумные намерения. Духи давно забрали его душу. Он пропал, хотя Дезире и не хочет понимать этого.
Наконец он добрался до противоположной стороны ущелья, боясь, что уже опоздал. Безумец был непредсказуемым. Чтобы его обезопасить, требовались не только мужество, но и хитрость. И везенье, много везенья!
Согнувшись, он побежал к деревьям. Горячий пот стекал ему прямо в глаза. Он увидел, что старик стоит неподалеку от него, не выпуская из рук ружья.
«Говори с ним, Дезире, говори, задержи его», – заклинал он ее мысленно. Юноша крепко держался пальцами за красную кожаную рукоятку своего меча, готовый одним-единственным ударом отделить голову старика от его плеч. Тот угрожал жизни Дезире, единственному, что имело ценность для Аркани. В пустыне не обладаешь ничем, кроме жизни. Однако это была не его жизнь, а жизнь Дезире. Никому не позволяется забрать ее. Никому, даже ее собственному отцу.
Теперь лишь несколько метров отделяли Аркани от группы деревьев. Глаза его были прикованы к старику, как к дичи, с которой он должен немедленно покончить. Нет, это враг, непредсказуемый и ужасный враг, потому что для него уже не существует никаких правил. Духи смутили его, он уже сам почти стал духом. Почти, потому что безумный клубок из непредсказуемых и бессвязных мыслей все еще владел его телом, которое примостилось теперь на самой нижней ветке дерева.
Аркани видел, как Дезире сбросила с головы покрывало и распустила свои светлые волосы.
– Позволь мне обнять тебя, отец. Ты выжил, я увезу тебя отсюда, из этого злосчастного места. – Она плакала и смеялась, всхлипывала и протягивала руки. – Отец!
Однако старик остался сидеть на своей ветке.
– Остановись, – крикнул он и угрожающе взмахнул ружьем. – Ты демон. Теперь я узнаю тебя, ты, дьявольская морда. Ты хочешь обмануть меня милым видом моей дочери. Все хотят меня обмануть. Эти господа ученые смеялись надо мной, но я был прав, конечно, я был прав. Существовала цивилизация еще до нашей цивилизации. И она была выше, намного выше. Все короли и волшебники, князья пустыни и жрецы были уже тут, когда мы еще ходили в звериных шкурах. Они путешествовали по пустыне и приносили золото, манную крупу, слоновую кость и соль. Они были первыми. Здесь, в Африке. В Африке! – Он снова начал безумно хохотать. – Эта проклятая пустыня хочет победить меня. Нет никакой дичи. Нет воды. Нет боеприпасов. – Он заглянул в ствол своего ружья. – Знаешь, Дезире, здесь ужасно тяжело выследить дичь. Здесь нет ничего живого, совсем ничего. Богатый животный мир, изображенный на картинах, лишь иллюзия. Где они, все эти газели, коровы, верблюды, слоны, козы, антилопы? Только однажды было пиршество: я поймал ящерицу. Ты когда-нибудь ела ящерицу? – Он снова заглянул в ствол ружья. – У меня остался только один выстрел, – сказал он печально, – один-единственный, я потратил все боеприпасы, постоянно стрелял в духов. В парочку из них я попал, – он горько рассмеялся, – но их так много. – Внезапно он пронизывающим взглядом окинул Дезире. – Голод, жажда, жара, холод – все это ужасно, но знаешь, что самое ужасное? Одиночество! Оно повсюду, хватает тебя тысячью рук, проникает в твой мозг, вырывает душу из твоего тела, делает тебя безумным. Да, я безумен, разве ты не видишь? – Он, как обезьяна, запрыгал по ветке взад и вперед. – Тут больше никого нет, все мертвы. Мертвы! Я похоронил их. Пустыня забрала их. Какое расточительство!
Дезире стояла, словно окаменев. Ледяная рука легла на ее сердце: девушка очень медленно осознавала, что произошло, и все же не хотела в это верить. Она должна попытаться вернуть его разум. Он болен, он наполовину обезумел, да и кто бы не обезумел от всего этого вокруг! Однако есть выход.
– Отец, я искала тебя, я боялась, что с тобой что-то случилось. Поэтому я здесь, у меня есть друзья среди туарегов, они сопровождают меня. У нас есть вода, еда, верблюды, мы можем тотчас покинуть это ужасное место. Тебе нужно только спуститься с этого дерева. Никто не хочет тебе сделать ничего плохого. Здесь нет духов. Только ветер.
– Повсюду духи, – закричал он, тыкая ружьем в разные стороны. – Ты дух, и я один из духов.
И снова раздался его ужасный смех. Дезире вздрогнула.
– Ты Этьен Монтеспан, великий ученый, археолог, профессор Сорбонны и мой отец.
– Этьен Монтеспан? – спросил он и странно повертел головой. – Такого я не знаю, такого нет. Этьен Монтеспан мертв. Совсем мертв. Я его убил. Я их всех убил. Теперь они лежат в песке. Совсем мертвые. И ты тоже скоро будешь мертвой. Это место плохое. Почему ты пришла сюда? Ты не можешь меня забрать, ты меня не получишь. Одного духа я могу убить. Он отлетит просто так. А ты можешь в него стрелять, но он уже улетел.
Медленно, шаг за шагом, Дезире продвигалась вперед, не отрывая глаз от отца.
– Отец, все будет хорошо. Дай мне руку, отложи ружье в сторону.
Он снова расхохотался.
Аркани приготовился к прыжку. В этот момент раздался выстрел. Тело старика скорчилось и, как мешок, упало с ветки прямо под ноги Дезире. Он все еще сжимал ружье в руках. Во лбу старика зияла дыра.
Дезире уставилась на нее, ничего не понимая. И вдруг закричала. Страшно. Неистово.
– Нет, нет, нет! Отец, нет! Пожалуйста!
И, рыдая, упала на его безжизненное тело.
Аркани знал, что печаль – очень личное дело. Воины погибали в бою. Умирали люди. Существовали ритуалы, по которым их хоронили. Знаток Корана произносил молитвы. Друзья и родственники рыли могилу и оплакивали умершего. Кузнецы омывали мертвеца и сообщали о его смерти. Но здесь, вот так? Он почувствовал себя беспомощным.
Дезире совсем затихла. Она пролила все слезы, боль овладела ее сердцем. Девушка молча сидела рядом с мертвым отцом, глядя вокруг невидящим взглядом. Только по ее дыханию Аркани распознал, что она жива. Она сидела так и не ощущала жары.
Мужчина молча сидел позади, предоставив ей горевать так, как она умела. Когда солнце склонилось к скалам, он поднялся и нежно положил руку на ее плечо.
– Мы должны его похоронить, – произнес он тихо.
Девушка едва заметно кивнула. Внезапно подняла голову.
– Здесь, под деревьями, я думаю, ему понравится.
Она медленно поднялась и огляделась. Чем они будут рыть могилу? Земля была каменистой. Вокруг валялось только несколько засохших сучьев. Тогда она начала голыми руками разрывать камни и песок.
– Подожди, я посмотрю в пещере, нет ли там лопаты или какого-нибудь инструмента, – предложил Аркани.
Девушка, казалось, не слышала его и упорно продолжала работать. Он заторопился к пещере. Это был навес под скалой, прикрытый выцветшей шкурой верблюда. Аркани хотел ее отодвинуть, но она упала прямо на него. В испуге он отскочил назад. Страх все еще владел его душой. Потрясенный, он взглянул на жалкое имущество, валявшееся в пещере. Этьен Монтеспан, должно быть, создал здесь себе поначалу настоящую квартиру. Два стула, стол, кровать, от которых теперь почти ничего не осталось: они были разбиты и частью сгорели. Создавалось впечатление, что здесь бушевали демоны. Мужчина нашел железный чайник, чтобы приготовить чай, но тот оказался без дна. Следы зубов на сломавшемся седле для верблюда, на котором висели высушенные полоски кожи, говорили печальную правду: это было его последней пищей.
Металлическая банка, в которой хранились боеприпасы, оказалась пустой. Последним выстрелом он убил себя самого.
Вздрогнув, Аркани обернулся, взял шкуру верблюда и вернулся назад, к Дезире. Она тем временем выкопала плоскую могилу и, задыхаясь, стояла перед ней на коленях с кровоточащими руками. Волосы свисали на ее обливавшееся потом лицо, дыхание стало прерывистым, глаза лихорадочно блестели.
– Ничего нет, – прошептал он, – только это.
Она медленно повернула к нему голову, поднялась, взяла у него шкуру и положила ее рядом с мертвым отцом. Когда Аркани хотел ей помочь, она отстранила его.
– Ты из благородных, Аркани, не твое дело заниматься этой работой.
Дезире обернула труп шкурой верблюда, ружье, которое так и оставалось в руках мертвеца, она не тронула. Напрягая все силы, подвинула сверток к могиле и столкнула его. Ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановить дыхание, затем она поднялась.
– Прости меня, отец, я никогда не была прилежной богомолкой, так же, как и ты, но, надеюсь, что моей молитвы хватит, чтобы сопроводить тебя.
Дезире сложила ладони.
– Отче наш, иже еси на небеси...
Аркани стоял в нескольких шагах от нее и молился о душе старика по-своему.
Окончив молитву, Дезире опустилась на колени и забросала могилу песком и камнями. С каждой горстью земли исчезала часть выцветшей шкуры верблюда. В конце она навалила наверх большие камни, из двух высохших веток, лежавших под деревом, соорудила скромный крест и воткнула его в холмик. Еще минуту помедлив, с опущенной головой повернулась к Аркани.
– Пойдем!
Глава 30
Мехари лежали со связанными ногами под выступом скалы. Между ними пристроился Тухами, был виден лишь кусочек его темной одежды.
Когда Аркани и Дезире приблизились, он осторожно поднял голову и выглянул из-за спины верблюда, вскочил на ноги и побежал к ним. Со вздохом облегчения он кинулся к Аркани на шею.
От скал падали темные тени, которые, подобно щупальцам спрута, ползли по земле. Они обнимали все и всасывали в себя. Вскоре сумерки стерли контуры и краски сгустились в темно-фиолетовый цвет. Тухами торопливо собрал остатки хвороста и положил их в костер. Он избегал глядеть на Дезире и ничего не спрашивал: он знал, что она плакала.
Сахара была потерянным раем. Картины на стенах скал остались немыми свидетелями того, что происходило давным-давно. Слоны и жирафы, антилопы и стада крупного рогатого скота, борющиеся мужчины и танцующие женщины. Теперь здесь хозяйничали только духи. Там, где сейчас раскинулись пыльные долины, раньше журчали бурные реки. Там, где ветер с несокрушимой силой шлифовал камни, когда-то качались пальмы. Древние тамарисковые деревья вцепились, вопреки всему враждебному жизни в пустыне, в расщелины камня из лавы и высасывали из него каждую крошку влаги. Ящерицы и змеи, скорпионы и невидимые мыши жили в тени этих деревьев – крошечные островки жизни посреди мертвого мира.
Девушка погрузилась в глубокую печаль. Она устало опустила глаза. Что вообще она потеряла здесь, за тысячи километров от дома? Дом! Какое странное слово. Где она была дома? В Париже? В руинах Карфагена? В античных храмах Дельфов? Или же здесь, в пустыне?
Тухами поджарил в горячем песке лепешки из проса, а Аркани приготовил чай. Дезире неподвижно сидела, облокотившись о бок своего мехари и глядя в пустоту. Костер разгорелся маленький, потому что дерева мало и еще меньше сухого помета верблюдов. Его Тухами заботливо собирал, оставляя гореть костер днем и ночью. Он боялся, хотя никогда бы в этом не признался, никогда бы не рискнул верностью своему господину. Тухами знал, что они должны здесь провести еще одну ночь. Было бы безумием искать обратную дорогу в темноте по непроходимым ущельям.
Он скрывал свою нервозность за деловой активностью: месил тесто дольше, чем это было необходимо, лепил лепешки раз, второй, третий раз, потом начинал все сначала. Аркани делал вид, что не замечает этого. Дезире ничего не замечала, захваченная своими думами.
Похоронив отца, она не обменялась с Аркани ни единым словом, каждый оставался наедине со своим молчанием. У нее не было слез, но все глубже ее охватывала печаль. Девушка все еще не могла понять, почему это произошло, как это произошло. Знала только, что отец умер и она осталась одна. Что-то в ней было утрачено навсегда, какая-то часть ее жизни закончилась.
Она рассеянно взяла чашку, протянутую ей Аркани. Она выпила чай, чтобы поддержать свое тело. Дух ее был затуманен. Мысли летели спиралью по пространству, полному мистики. Здесь жили создания, не поддававшиеся ее разуму. Было ли это нечто непонятное, бестелесное, превосходившее разум? Сталкивался ли человек с чем-то неизбежным, с высшей силой? Или ошибки самого человека влекли его к погибели?
Дезире не знала. Как своеобразные спирали и образцы на стенах скал, ее мысли двигались без всякой цели и формы. Пустыня учила человека смирению и тому, что он многое должен воспринимать как поворот судьбы: болезнь, несчастный случай, исчезновение воды, мучительную жажду, безумие, смерть.
Девушка посмотрела на костер, у которого бок о бок сидели Аркани и Тухами. Ничто не указывало на разницу в положении между ними. Они воспринимали судьбу такой, какой она была, тихо, без жалоб. Это не было отречением или недостатком чувствительности. Подобное отношение позволяло им с достоинством переносить трагедии жизни. В эту минуту Дезире завидовала им.
Люди в голубых одеждах с рождения научились тому, что смерть так же близка к жизни, как веко к глазу. Где-то в далекой Европе Дезире отрицала этот факт. Сейчас он дошел до ее сознания. Пустыня убивала всех, кто не выказывал уважения к ней. Какой дерзостью со стороны человека думать, что он может покорить ее!
