Текст книги "Невеста Коупленда"
Автор книги: Сьюзен Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
Глава 17
– К вам мисс Кэтрин Уэлби, мэм.
–Что? – удивленно спросила Ноэль и взглянула на часы на письменном столе. Было всего лишь десять часов – едва ли подходящее для визитов время. Особенно для тех гостей, кто, как и Кэтрин Уэлби, неизменно выказывал ей неприязнь.
– Проводите ее в гостиную, Томкинс. И подайте чай. Полагаю, так будет лучше всего.
После того, как за дворецким закрылась дверь, Ноэль неохотно отложила стопку приглашений, на которые отвечала, и так хлопнула крышкой письменного стола, что фарфоровая пастушка, стоящая наверху, с грохотом сдвинулась со своего места. Как правило, она питала отвращение к подобным занятиям, но сегодня целью ее было обеспечить себе благовидный предлог, чтобы закрыться в кабинете до самого ланча. Ноэль рассчитывала, что к этому времени Куин уедет, и она избежит случайной встречи с ним, по крайней мере, этим утром.
Каблуки ее домашних туфель громко стучали о мрамор фойе. Машинально она постаралась приглушить свои шаги: хотя в этом доме ОН провел лишь двадцать четыре часа, молодая женщина уже чувствовала себя узницей.
Разглаживая складки на платье, она вошла в гостиную:
– Мисс Уэлби, как приятно вас видеть!
– Зовите меня Кэтрин. А я, конечно же, буду звать вас Дориан, – восторженно вскричала ее гостья, и приглашающе похлопала по сиденью рядом с собой. Без особого желания Ноэль присела настолько далеко от нее, насколько это позволяли размеры канапе и общепринятые правила приличия.
– Я совершенно уверена, что мы станем лучшими подругами, Дориан. Ведь у нас так много общего, – и посетительница начала перечислять все то, что составляло большую часть ее недавнего светского досуга.
Слушая ее, Ноэль все старалась отгадать, в чем же причина столь неожиданного визита. Хотя они с Кэтрин Уэлби и посещали одни и те же приемы, едва ли их можно было назвать подругами. От легкомысленной маленькой блондинки она услышала не больше дюжины коротких фраз.
– Прошу прощения? – осознав, что она что-то пропустила, Ноэль вновь обратила свое внимание на непрошенную гостью.
– Я спросила, не хочешь ли ты прокатиться со мной верхом в парке на следующей неделе?
– Мне очень жаль, но я не езжу верхом.
– Как? Не ездишь верхом? – изумление мисс Уэлби было бы меньше, даже если бы хозяйка дома объявила, что сбежала из турецкого гарема.
– Как ты знаешь, я выросла в Индии,– с легким превосходством сказала Ноэль, как бы объясняя этим все.
– О да, несомненно!
После недолгой паузы, мисс Уэлби погрузилась в описание всех достоинств своей новой амазонки, подробно рассказывая про каждую складку и деталь отделки. Ноэль же с трудом подавляла зевоту. И тут принесли чай.
– Расскажи же мне что-нибудь о себе, – попросила мисс Уэлби, принимая чашку.
– Мне особенно нечего рассказывать. Родители мои умерли в Индии несколько лет назад, после чего дядя любезно разрешил мне пожить в его доме.
– Это так грустно, что ты потеряла родителей. Но тебе очень повезло, что дядя был столь добр к тебе.
– Да, он относится ко мне просто замечательно.
Поверх края чашки на нее смотрели большие глаза мисс Уэлби. Широко распахнутые и напоминающие блюдца, наивно – чистые, словно глаза монахини, вынужденной вести уединенную жизнь:
– А с твоим привлекательным кузеном ты познакомилась после того, как приехала в Англию?
– Да, ранее мы не встречались.
– Каким сюрпризом, должно быть, он явился для тебя!
– Тебе будет трудно себе представить, – сухо ответила Ноэль.
Эхо едва слышимых шагов донеслось из фойе, и мисс Уэлби украдкой посмотрела на дверь. Но этот кто-то шел уже по прихожей, и она не сумела до конца скрыть свое разочарование.
– А твой кузен разве ранняя пташка?
– К сожалению, мы не настолько близки, чтобы я была в курсе всех его привычек.
– Мисс Синтия Роуленд, мэм.
Томкинс не успел закончить фразу, как мисс Роуленд, трепеща ленточками на платье, влетела в комнату:
– Дориан, прошлой ночью все было изумительно, и я превосходно провела время. Ты просто обязана убедить своего дядю дать еще один бал. А теперь расскажи мне о своем кузене. Это правда, что он убил кого-то на дуэли и уехал из Америки, спасаясь от ареста? О нем ходят именно такие слухи.
Сделав глубокий вдох, Ноэль постаралась сдержать поднимающееся раздражение. Эти глупышки пытались использовать ее, чтобы хоть мельком увидеть Куина! Неужели не будет конца всем тем сложностям, которые он привносит в ее жизнь?
– Мисс Присцилла Фаргейт и мисс Сесилия Ламбрет–Смайт, мэм, – лицо Томкинса выражало легкое замешательство.
Всего за это утро Ноэль приняла шесть особ женского пола. К моменту, когда удалось спровадить последнюю гостью, кровь стучала у нее в висках, а настроение испортилось еще больше. Выскочив из гостиной, она обнаружила, что в фойе Куин беседует с Томкинсом.
Широко шагая, Ноэль подошла к дворецкому и встала, уперев руки в боки. Подчеркнуто не замечая Куина, она сказала:
– Томкинс, если нам нанесет визит еще какая-нибудь незамужняя леди, вы должны проводить ее в гостиную и позвать мистера Коупленда. Принимать таких посетительниц будет он. Меня же больше нет дома.
И, кинув на Куина раздраженный взгляд, она удалилась в кабинет.
К облегчению Ноэль, в последующие несколько дней она редко встречалась с ним. Большую часть времени он проводил вне дома, не возвращаясь даже на совместные трапезы. Тем не менее, жизнь на площади Нортридж так и не вернулась в привычную колею. В воздухе витало что-то неуловимое, безотчетная тревога ли, ощущение ли, что утраченное в жизни равновесие так и не восстановлено, и потеряна привычная точка опоры. Особенно внимателен к ней был Саймон: он то дарил ей маленькие подарки, то вывозил на прогулку в своем экипаже, то учил играть в триктрак и «двадцать одно». Но в их отношениях появилось напряжение, так как до сих пор он не сделал ничего для ее развода, лишь иногда вскользь упоминая о нем.
Со своей стороны Саймон тоже не был счастлив. Грезы о весеннем полудне в Сассексе, о Констанс, такой страстной и отзывчивой с ним, никогда не покидали его надолго. Теперь же они виделись только в обществе, и ее неизменная вежливость колола его острее всякого ножа.
И еще была Ноэль. Ноэль, из–за которой он даже испытывал что-то похожее на угрызения совести. А все потому, что манипулировал, страстно желая увидеть ее женой Куина.
Им руководила давняя мечта – мечта о династии Коуплендов, так что оставалось лишь подавлять душевное волнение, что уже вошло в привычку. Чувствуя интерес Куина к Ноэль, он на время отложил свой план «принуждения к браку». При необходимости он всегда сумеет организовать их похищение, и объявит всему свету, что они тайком сбежали, чтобы пожениться. Пока же он довольствовался тем, что давал событиям возможность идти своим чередом.
Газовые лампы Ковент-Гардена заливали светом их ложу, а второе действие «Женитьбы Фигаро» весело и шумно двигалось к концу, когда Томас привлек внимание Ноэль почтительным взглядом:
– Вам нравится спектакль, мисс Поуп?
– Да, очень.
– Вы не находите, что сопрано, исполняющая партию Сюзанны, особенно хороша?
– Да, она очень обаятельна.
– Не помню даже, когда получал от театра большее удовольствие.
– Потому что это – прекрасное действо, мистер Салли.
– Я имел в виду не оперу.
Протянув руку, Томас накрыл своей ладонью ее кисть:
– Мисс Поуп, я должен сказать вам, что…
– Том, старина, говорил же я Базилю, что это ты! – в ложе появились двое в форме легкого драгунского полка и устроились по бокам от Ноэль. К большой досаде Томаса, они настойчиво желали быть официально представленными и не ушли до самого конца антракта.
Когда в начале третьего акта поднялся занавес, Ноэль заметила Куина в ложе ярусом ниже. Он внимательно слушал женщину, чье лицо было скрыто в тени. Женщину, чья тонкая рука собственническим жестом лежала на его бедре. Когда незнакомка повернула голову, Ноэль узнала ее: это была Анна, черноволосая красотка из кондитерской. Наклонившись вперед, она что-то шептала Куину на ухо.
Оставшуюся часть оперы Ноэль слушала, сосредоточив все внимание на действе. Но вряд ли она смогла бы ответить хоть на один вопрос о нем. В конце молодая женщина энергично аплодировала и даже согласилась с Томасом, что постановка получилась необыкновенной. Накинув ей накидку на плечи, он, увидев Куина, помахал ему.
– Итак, баронесса в Лондоне, – тихо заметил он, посмеиваясь.
– Баронесса? – небрежно осведомилась Ноэль, когда они вышли из ложи.
– Да, Анна фон Фюрст, одна из самых прекрасных женщин Лондона. И одна из самых богатых. Одно время они с Куином были друзьями.
Пауза перед словом «друзьями» была едва заметной, но отмеченной Ноэль:
– А что барон?
– Кажется, он живет в своем замке, в Баварии, страдая от расстройства пищеварения или чего-то в этом роде. В любом случае, его редко видят в обществе.
Той ночью Ноэль заснула почти на рассвете. Заснула, так и не услышав шагов Куина, поднимающегося по лестнице.
Глава 18
Ноэль торопливо шла по Хеймаркету. Когда она проходила под газовыми уличными фонарями, их огоньки отражались от юбки ее изумрудного одеяния, создавая облако света. В Сохо она оказалась впервые с того памятного дня, как побывала в опере с Томасом Салли. А было это более недели назад. Вообще-то молодая женщина предполагала вернуться в целости и сохранности в свою спаленку намного раньше, очистить лицо от маски из грязи и косметики, а платье вновь припрятать на дно гардероба. Но одна из девочек упала и поранила бедро зазубренным куском дерева, так что Ноэль осталась промыть рану, сделать перевязку и утешить малышку. Теперь же она с беспокойством осматривалась по сторонам, понимая, что все эти люди, толкущиеся вокруг нее, готовы удовлетворить любой порок, любое желание, как, впрочем, и всегда на Хеймаркете. Молодая женщина подумала о своей теплой постели, о горячей ванне. Но вот толпа впереди поредела, и она вздохнула с облегчением, ускоряя шаг. Идти осталось не так уж и долго.
И тут она увидела его. Мужчина находился слишком далеко, чтобы разглядеть черты его лица, но инстинктивно Ноэль поняла, что это был Куин. Он стоял перед кучкой оборванцев, которые кувыркались и ходили на руках, пытаясь заработать себе на еду. Молодая женщина увидела, как он тряхнул рукой в их сторону быстрым движением, и по тому, как забегали вокруг уличные мальчишки, поняла, что он бросил им горсть монет. Она замерла, наблюдая и ожидая его следующего движения. К ее ужасу, неспешным шагом мужчина двинулся в ее направлении.
В отчаянии она огляделась по сторонам, выискивая укрытие, и вдруг вспомнила, что буквально пару минут назад прошла мимо узенького переулка. Вернувшись, Ноэль скользнула в темноту уличного прохода и прижалась к стене. Ей стоит подождать здесь, пока Куин не пройдет мимо.
– Чаво ты делаешь тута, красотка? Здеся не место для поиска клиентов.
Толстые, как сосиски, пальцы крепко вцепились в руку Ноэль, и она обернулась, взглянув в маленькие, пронырливые глазки на заплывшем от жира лице.
– Как нащет согреть мою койку вечерком?
– Убери от меня свои грязные лапы, – прорычала Ноэль голосом, в котором вновь зазвучал присущий ей когда-то уличный акцент. Молодая женщина приготовилась защищаться, отражая и эту, еще одну опасность. Постаравшись оттолкнуть незнакомца, она добилась только того, что его пальцы еще сильнее впились в ее плоть.
– Эй, послушай, а ты не очень дружалюбна, – из кармана своего кричаще-яркого клетчатого жилета, украшенного цепями и вонючими пятнами – свидетельствами минувших трапез, он достал сложенную банкноту, держа ее большим и указательным пальцем.
– Дам больше, если поладим.
– Мне эт не интересна, – и Ноэль мотнула головой в сторону двух проституток, прогуливающихся неподалеку от начала переулка, – почему бы тебе не обратиться туды, к ним?
– Патаму что ты мне прихлянулась.
С этими словами он резко дернул ее за руку и потащил дальше, в глубь и темноту переулка. Сжав свободную руку в кулак, Ноэль со всей силы ударила его в челюсть. Хотя кости-то она почти и не почувствовала – та была надежно скрыта под толстым слоем жира. Мужчина сдавленно хрюкнул и ударил ладонью по щеке в ответ, на мгновение оглушив молодую женщину.
–Так те нравится погрубее? Все будет, как захочешь.
Проясняя сознание, Ноэль встряхнула головой. Она смутно осознавала, что совсем рядом, у входа в переулок бродит толпа народа, бродит и не обращает внимания на драму, разыгрывающуюся буквально в двух шагах от них. Молодая женщина поняла, что должна действовать. И, дав ногам согнуться в коленях, стала внезапно падать, пока ее свободная рука тянула из-под юбки нож, привязанный ремнем к лодыжке. Ее похититель даже не понял, в чем дело, когда она, подняв руку резким движением вверх, нацелила кончик ножа ему в горло. Почувствовав смертоносный укол в собственную плоть, он отпустил ее, страх заплескался в его глазах.
– Ты, мразь, – со злостью произнесла она. – В следующий раз подумай дважды, а потом уж лапай женшину, которая говорит «нет».
Щелкнув ножом, она проворно провела черту по всей длине жирной складки подбородка. Появившаяся линия походила на кусок красной веревки, опоясывающий шею.
– Ты меня порезала, – захныкал он, обвислые щеки затряслись мелкой дрожью.
– Те повезло, что не убила.
Ноэль отступила на шаг, радуясь, что длинные юбки скрывают ее дрожащие колени. Похоже, что последние два года изменили ее больше, чем она думала: к горлу подступила тошнота, вызванная видом собственноручно пролитой крови.
– А теперь вали отсюда, – скомандовала она.
Кулак, неожиданно вылетевший из темноты позади, больно хлестнул по запястью молодой женщины, заставив выронить нож. Громадные ручищи схватили ее руки и завели их за спину, а в поясницу ударило чье-то колено. Все тело Ноэль пронзила ослепляющая боль.
– Не так быстро, – прорычал невидимый противник. – Мне не по нраву, как ты обошлась с моим приятелем.
– Че ты так долго, Джорджи. Меня тут чуть не прибили, – толстяк провел тыльной стороной ладони по кровавой черте, опоясывающей шею. – Глянь, что эта сука сделала со мной.
И он показал темно-красное пятно.
– Следовало бы тебя убить, – прошипела Ноэль.
Еще один удар коленом, и новая вспышка боли пронзила тело молодой женщины. От неожиданности, она пронзительно закричала. А хватка на ее руках усилилась, сжимаясь и сжимаясь, словно стальные тиски, пока Ноэль не почувствовала, что ее плечи сейчас выскочат из суставов .
– Исчо один крик, и я сломаю те спину на две части, – угрожающе прозвучал в ушах голос мужчины, которого звали Джорджи. – Возвращаемся на борт. Эта будет последней. На этот раз за ночную работку мы получим кругленькую сумму.
Борясь с нахлынувшей болью, Ноэль постаралась сосредоточиться. Эти двое оказались торговцами живым товаром! Членами одной из банд, рыскающих по улицам Лондона в поисках молоденьких девушек. «Живой товар» поставляли в большинство печально известных публичных домов Европы. Тех самых мест, в которых извращались любые желания и удовлетворялись даже самые испорченные аппетиты.
Толстяк нагнулся и подобрал с земли ее нож.
– Не так быстро, Джорджи. С этой кралей у мня свои счеты.
С ужасом в глазах Ноэль следила, как зажатое в кулаке сверкающее лезвие остановилось в нескольких дюймах от ее лица.
– Вырежу-ка я свои инициалы на этом хорошеньком личике.
– Не, не трогай лицо, а то мы потеряем деньги иза этого. Отметь ее в лубом другом месте. В таком, которое она показывает не так часто.
Маленькие пронырливые глазки злобно заблестели. Охваченная ужасом Ноэль смотрела, как холодная сталь скользит между полушарий груди, разрезая лиф ее платья. Резкое движение лезвия, и материя разошлась, обнажая сперва ее правую грудь, а затем и левую. Ленивая усмешка появилась на толстых губах, пока сальные глазки сосредоточенно разглядывали добычу.
– Ты тока глянь сюда, Джорджи, – плотоядно облизнулся он.
Почувствовав, как острие очерчивает изгиб ее груди, Ноэль всхлипнула. Лезвие еще не разрезало кожу, но зловещая направленность этого действа была очевидна. Замкнув линию над грудью молодой женщины, толстяк направил кончик ножа в медленный путь к коралловой вершине.
– Можить, это будет подходящим местом, а, Джорджи?
Пронзительный крик вырвался из горла Ноэль, когда она почувствовала соском прикосновение холодной стали.
Послышался звук быстрых шагов. Темная фигура набросилась на Джорджи, и Ноэль очутилась на земле. Сквозь, застилавшую глаза, пелену она заметила, как поспешно сбежал из переулка толстяк, бросив своего подельника в бедственном положении. Она отвлеклась на него лишь на мгновенье, и именно в этот момент кулачище Джорджи достало-таки челюсть нежданного спасителя, заставив того пошатнуться.
В слабом свете улицы она видела лишь очертания сильных плеч и стройных бедер. Но ужасная догадка осенила ее, и дрожащими пальцами она поправила покрывающий голову платок.
От удара Куин оправился достаточно быстро и, отступив в сторону, избежал следующего. Мужчины боролись в молчании, лица их расплывались в тусклом свете переулка. Из них двоих Куин был выше, легче, чем крепко сбитый обидчик Ноэль, но более проворен. Целая серия его жестоких ударов навязала его противнику борьбу, интенсивности которой он не смог противостоять.
Отражая прямые атаки, Джорджи дышал тяжело, да и силы его явно были на исходе. Почувствовав прилив энергии, он оттолкнул Куина и выбежал из переулка, спасаясь бегством.
Куин же подошел к Ноэль, свернувшейся калачиком в грязи.
– С тобой все в порядке? – его грудная клетка все еще ходила ходуном после драки.
Внезапно молодая женщина почувствовала, что грудь ее до сих пор обнажена, и потянула за края плаща, сводя их вместе.
– Да, все хорошо, – прошептала она, держа голову опущенной. – Спасиб за то, что ты помог мне.
– Дай–ка я проверю, что они действительно не ранили тебя, – протянув руку, Куин взял ее под локоток. Уличный тусклый свет бегло скользнул по ее лицу, когда он поднимал ее на ноги.
– Ты?! – воскликнул он.
Ноэль отступила назад, в темноту переулка, чтобы он не мог рассмотреть ее отчетливее. «Кого именно он признал?»– в отчаянии подумала она. – «Воровку – карманницу или Дориан Поуп?»
– Я не причиню тебе боли, – сказал он, ошибочно приняв ее реакцию за страх.– Боже мой! Я даже не помню, как тебя зовут. Что-то такое, непохожее – французское.
Он не узнал ее за всей этой маскировкой!
– Зови меня просто Высочество, так зовут меня все остальные, – она постаралась проговорить это более низко, так что голос ее зазвучал грубо и хрипло.
Костяшкой пальца Куин вытер кровь, что тонкой струйкой текла из уголка рта.
– Сколько времени прошло с тех пор, как ты нормально поела?
– Я ем тока когда голодна.
– Почему –то я надеялся, что ты с пользой потратишь те деньги, что я оставил тебе. Но ты осталась с тем же, с чем и была.
– Я слишком люблю мой джин, – пожаловалась Ноэль, когда в ее голове неожиданно появилась идея, рожденная не иначе как отчаянием. – И потом, спасиб тебе, но мне не так уж много и досталось. Джорджи, он бы женился на мне, все вполне пристойно и законно. Ну, эт если бы я не была замужем.
Молодая женщина внутренне поморщилась, подобрав это имя своему «суженому», но что было делать: оно первым пришло на ум.
– А зачем тебе выходить за него?
– Патаму шта я беременна, парень. Вот так-то. А Джорджи, он хароший малый, да. Хочет стать настоящим папашей, – с трудом она выдавила из себя лукавое хихиканье. – А так дитя будеть еще и незаконным. Мы с Джорджи уж много ночей подсмеиваемся над этим. Ну как же, богатей вроде тебя станет законным папашей нашего ребеночка.
Странное чувство овладело Ноэль, чувство восхищения Куином. Ничем не выдал он себя, услышав эту новость. Только веко дрогнуло.
– То есть, если бы ты не была замужем за мной, то могла бы выйти за Джорджи, правильно?
– Да, чтоб мне провалиться на этом месте, – ухитрилась проговорить Ноэль, напряженно ожидая его ответа.
– Хорошо. Тогда давай договоримся с тобой об условиях, и я посмотрю, что смогу сделать для законного завершения нашего брака.
Все это прозвучало слишком легко и просто.
– О каких условиях?
– Ты не будешь предъявлять мне никаких претензий. И дашь слово держаться подальше от магазинчиков с джином.
– С джином! – воскликнула Ноэль. Это странное требование невероятно удивило ее. Молодая женщина никак не могла осознать, что ее невероятный план работает.
– Та дребедень, что продается здесь вокруг, смертельна для людей, так как содержит серную кислоту. Это же яд. Он убьет твоего ребенка, Ваше Высочество.
С этой гранью натуры Куина Коупленда она еще не встречалась. Однако ей не хватило времени это обдумать, потому что он с ней еще не закончил.
– Так ты дашь мне слово?
– Я не сделаю ничо, что могло бы повредить моему малышу, – невнятно пробормотала она. – А что касается всего остального, ты – последний человек, у которого я что-нибудь попрошу. Я сделаю все, что ты скажешь.
– Вот и хорошо. А теперь возьми, – и он сунул ей в руку пачку банкнот. – И проследи, чтобы у тебя была нормальная еда. Купи себе мяса, фруктов. И никакого джина, поняла?
– Разве я не дала слово?
– Где мне тебя найти, когда все будет готово?
Быстро подумав, Ноэль сказала:
– Есть такой мужичок, Барди. Ты можешь передать весточку с ним.
И она рассказала, как добраться к ночлегу.
– Извини меня, Ваше Высочество, но меня ждет «фараон». И постарайся не искать себе лишних трудностей, – и Куин стряхнул грязь, прилипшую к его смокингу.
С этими словами он исчез, так же неожиданно, как и появился.
А Ноэль помчалась обратно, на Нортридж-Сквер, и вскоре уже погружалась в ванну, заполненную горячей водой. Глаза ее закрылись сами собой, когда успокаивающее тепло облегчило боль в руках и спине. За окном завывал свирепый ветер, предвещая надвигающуюся грозу. А в доме царили тишина и покой. Саймон на неделю уехал в Бирмингем, слуги спали внизу в своих комнатах, а «фараон» Куина, должно быть, продлится до самого утра. Так что верхние этажи здания остались в полном распоряжении Ноэль. Молодая женщина получила так нужную ей передышку, чтобы разобраться во всем, что случилось с ней минувшим вечером.
Взбивая душистое мыло в пену, она тихонько засмеялась, наконец-то осознав, что скоро освободится от ненавистного замужества. Конечно же, богатство Куина поспособствует их скорейшему разводу и позволит сохранить все в тайне. Он не был дураком, ее муж, и сразу же оценил все преимущества завершения их соглашения. И пока Саймон будет верить, что он все еще женат, Куин освободится от ответственности за жену, которая доставляла ему одни неприятности.
В задумчивости Ноэль продолжила купание, вздрагивая всякий раз, как мыльные пальцы касались предплечий, на которых уже появлялись бледно–фиолетовые следы. Если бы не вмешательство Куина, она никогда бы не отделалась так легко, напомнила себе она, понимая, что стала его должником. Хотя это происшествие и не сгладило разногласий между ними.
Складка от насупленных бровей прорезала лоб, когда молодая женщина погрузилась в воду еще больше. Но согревающее тепло ванны постепенно исчезало, и вздохнув, она встала и шагнула из ванны. Решение быть более любезной с мужем в знак компенсации пришло к ней, пока она вытиралась. Теперь, когда она знала, что скоро станет свободной, Ноэль могла позволить себе больше доброжелательности в общении с ним.
Одев легкий бежевый пеньюар, Ноэль подошла к зеркалу и принялась расчесывать волосы. Снаружи бушевала гроза. Но тут, из другого конца коридора донесся слабый треск. Решив выяснить, что же случилось, она отложила щетку и осторожно вышла из комнаты.
После тепла и уюта спальни, коридор показался холодным и зябким. Ноэль поспешила вперед, заглядывая в каждую пустую комнату, мимо которой проходила. Но окна везде были плотно закрыты, для защиты от сильной грозы. Дойдя до комнаты Куина, молодая женщина заколебалась, но все-таки повернула круглую ручку двери.
Сильнейший порыв ветра ударил ей в лицо, как только она переступила порог. Дождь хлестал через открытое окно напротив кровати. Портьеры намокли, и на полу образовалась лужа. Обойдя разбитую вазу, Ноэль ринулась навстречу потокам холодной воды, ее пеньюар мгновенно промок. Она дернула вниз оконную раму, но та не сдвинулась с места. Тогда молодая женщина встала точно перед ней и, напрягая все свои силы, резким движением потянула ее, закрывая, как раз в тот момент, когда очередной удар молнии ярко осветил небо.
Отойдя от окна, Ноэль оглядела себя: спереди она промокла насквозь, сухими оставались лишь ее волосы и спина, голые ноги похлюпывали в луже. Быстрым движением вытащив из гардеробной Куина полотенце, она вытерла им воду под окном, а затем разложила на влажном полу. Горничные уберут остальное утром, а все, чего она хотела прямо сейчас, так это вернуться к себе, переодеть мокрый пеньюар и лечь в постель.
Оконные стекла задребезжали от сильного удара грома, и в этот момент дверь распахнулась, и вошел Куин. Слабый свет из коридора осветил комнату и исчез, как только он захлопнул за собой дверь. Ноэль резко втянула воздух, и этот слабый звук ружейным выстрелом прогремел в тишине.
– Что ты здесь делаешь? – спросил ее мужчина.
Переведя дух, Ноэль вознесла безмолвную молитву, благодаря провидение за темноту, в которой сложно было заметить, что она так легко одета.
– Я…я услышала грохот. Это ветер…он разбил вазу. Кто-то оставил открытым окно, и…и засекал дождь. А я..я пыталась как-то собрать воду.
Когда он ничего не сказал в ответ, молодая женщина взволнованно продолжила:
– Я не думала, что вы так рано вернетесь. Сейчас всего лишь полночь, и я полагала, что карточная игра займет намного больше времени.
– Как ты узнала, что я играл в карты?
Ноэль нервно рассмеялась:
– А разве не так вы, джентльмены, обычно коротаете вечера?
– Не всегда, – сказал он, медленно двигаясь по комнате.
Когда вспышка молнии за окном осветила на мгновение его невероятно привлекательное лицо, Ноэль почувствовала странное волнение. Она ожидала увидеть насмешливую улыбку, но лицо Куина лишь утратило привычную сдержанность, смягчив резкость черт.
– Прошу прощения. Я должна вернуться в свою комнату, – обходя его, Ноэль случайно задела полой пеньюара руку Куина.
– Ты промокла?!
– Это все дождь – я вымокла, пока закрывала окно.
– Подожди, ты дрожишь, давай я дам тебе полотенце.
– Не надо! – воскликнула Ноэль. И добавила уже спокойнее, – со мной и так все будет в порядке. Правда.
Не обращая на нее внимания, Куин сдернул с умывальника маленькое полотенце и протянул ей. Ноэль попробовала им что-нибудь вытереть. И тут, совершенно неожиданно, Куин зажег лампу, ярко осветившую всю комнату.
Молодая женщина стояла прямо перед ним, зажав в руке бесполезное полотенце, по размерам едва ли превышающее мужской носовой платок. Прилипшая к телу тонкая ткань пеньюара открывала больше, чем прятала: мокрый газ обрисовывал контуры полной груди, спускаясь к стройным бедрам и еще ниже, туда, где просвечивающий сладкий, темный треугольник был открыт изучающему взгляду Куина.
– Боже мой, как ты прекрасна! – хрипло сказал он.
И словно невидимый ток пробежал от этих слов, согревая тело молодой женщины непривычным теплом. Равно как и его неподвижный взгляд.
Куин шагнул, придвигаясь еще ближе. Глаза его загорелись, рука обхватила шею молодой женщины. Нежно пропуская шелк ее волос сквозь пальцы, он постепенно наклонял ее голову. Дыхание его было сладким и горячим, когда губы овладели ее ртом. Твердые и ищущие, зажигающие внутреннее пламя. И требовательные, когда она наконец-таки ответила ему.
Другая рука мужчины ласкала ее поясницу, решительно и согревающе, спускаясь все ниже и ниже, пока наконец не легла на мягкие завитки. Ноэль застонала и встрепенулась, отворачивая голову от опасности неослабевающего поцелуя, от жара объятий. Но Куин не отпускал ее, настойчиво лаская губами чувствительное местечко за ухом, проводя дорожку поцелуев по нежной шейке, зажигая крошечные огоньки везде, где бы ни касался.
«О Господи! Что со мной происходит?» – запаниковав, Ноэль уперлась кулачками в его грудь, и, собрав все свои силы, оттолкнула его. Куин опустил руки, и она вылетела из комнаты, словно за ней по пятам гнались все демоны ада.
Когда следующим утром Ноэль подошла к экипажу Констанс, лицо ее выглядело усталым и напряженным. Складной верх золотистого ландо с неяркой обивкой цвета нефрита был откинут, чтобы дамы смогли насладиться прекрасным днем, омытым вчерашней грозой.
– Ноэль, тебе в самом деле следует больше спать. Посмотри, у тебя уже темные круги под глазами.
– Я читала и не смотрела на время, – солгала молодая женщина, садясь напротив Констанс.
– Ох, боюсь, ты становишься самым настоящим «синим чулком», – укорила ее Констанс, когда ландо тронулось. – Я тебе говорила, что пригласила Анжелу Уэлби с дочерью Кэтрин проехаться с нами сегодня?
– О, нет, Констанс, только не это! Кэтрин Уэлби – ужасная ветреница и пустышка.
– Согласна, она такая. Но ее мать – очаровательная женщина, с которой мы видимся слишком уж редко.
Через полчаса, когда их экипаж въехал в Гайд–парк, Ноэль была вынуждена согласиться с этой оценкой Анжелы Уэлби. Последняя оказалась женщиной разумной и остроумной, к тому же ей не всегда удавалось скрыть неудовольствие ветреностью дочери.
Устроившись и расправив юбки, Кэтрин забросала Ноэль вопросами о Куине: какие приемы на следующей неделе он точно посетит? А дуэль на самом деле была? А баронесса фон Фюрст действительно угрожала покончить жизнь самоубийством, если он ее бросит вновь? Ноэль решительно уклонялась от каждого вопроса, и вскоре Кэтрин угрюмо замолчала, дав собеседнице возможность наконец-то присоединиться к намного более интересной беседе Констанс и Анжелы Уэлби.
Пятна солнечного света сверкали в листве деревьев, окрашенной по случаю октября в оранжевые и золотистые тона. Ландо двигалось по периметру парка, пассажирки кивали знакомым и непринужденно болтали. Хотя под маской естественности Ноэль и чувствовала ужасное напряжение.
– Дориан, посмотрите, разве это не ваш кузен скачет в нашем направлении?
Волнение, прозвучавшее в визгливом возгласе Кэтрин, нарушило установившуюся тишину и спокойствие. Сердце Ноэль екнуло: «Нет, только не это, – подумала она в отчаянии, – я еще не готова встретиться с ним лицом к лицу. Пожалуйста, пусть это будет кто-нибудь другой».
Без особой охоты наблюдала она за тем, как к ним приближается мужчина на великолепном, черном как смоль жеребце. Никакого сомнения, это был Куин. Никто другой, на памяти Ноэль, не одевался так для верховой езды: вместо правильного, положенного каждому английскому джентельмену, костюма для верховой езды на нем были белая рубашка, с рукавами, закатанными до локтей и расстегнутая у горла, темно–коричневые брюки; мягкая кожа сапог обтягивала икры. Без пальто и с непокрытой головой, сидя в очень большом седле, он был возмутителен, абсолютно неуместен и невероятно привлекателен.
