Текст книги "Игровая площадка для грешников (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 41 страниц)

Я добралась до стеклянных дверей рядом с тонированными черными окнами, окружавшими клуб, и заглянула внутрь.

Ближе всего к дверям располагался еще один большой бар, но за ним находилась главная сцена с шестами для стриптиза и клетками на подиумах. В центре сцены стояли пятеро накачанных парней в спортивных штанах с обнаженной грудью. Четверо, чьи лица я могла видеть, были типично великолепными чуваками, но что-то в парне, стоявшем ко мне спиной, заставило мою кожу покрыться мурашками, и мои глаза мгновенно приковались к нему, когда он снова хлопнул в ладоши.

– Ты должен вращать бедрами, Адам, – рявкнул он. – Не двигай ими, как будто пытаешься забить гвоздь молотком. Вращай.

Он еще яснее выразил свою мысль, положив руки на затылок и запустив пальцы в свои иссиня-черные волосы, одновременно вращая бедрами в движении, которое не должно было быть законным. Я прикусила губу, не сводя глаз с движений его тела, словно он был каким-то богом секса, а светловолосый парень, который, как я догадалась, должен был быть Адамом, пытался подражать ему.

На самом деле ему это не удалось, и бог секса выругался на него. – Мне нужно пять минут, чтобы остыть, – рявкнул он. – Вы, ребята, продолжайте тренироваться, пока меня не будет.

Он обернулся и посмотрел через плечо в сторону бара, и я ахнула, узнав его. Джей-Джей больше не был тем мальчиком, которого я оставила много лет назад. Он был… ну, он перерос обычного мужчину и превратился в объект грязных фантазий. Его черные волосы были убраны с угловатого лица, а медово-карие глаза, которые всегда искрились смехом, теперь горели первобытным голодом, пока он что-то искал у бара. Его мышцы выглядели вырезанными из стекла, каждая из них была идеально очерчена до невозможности. У него была татуировка на нижней части пресса в виде стаи ласточек, которая как бы заставила мой взгляд опуститься к его поясу, когда они исчезли под ним, и мой взгляд зацепился за выпуклость под его спортивными штанами, что заставило меня подумать, что на нем нет нижнего белья. Я практически задыхалась при виде него, а все, что он делал, это просто стоял там. Чтоб меня. Я этого не ожидала.

Я снова спряталась, когда кокетливое хихиканье достигло моих ушей, и Джей-Джей спрыгнул со сцены, прежде чем направиться к двери сбоку от нее, а брюнетка в шортах, которые были слишком короткими для нее, поспешила за ним. И это говорила я, в то время как мои ягодицы в данный момент торчали более чем наполовину из-под моих собственных шорт. Но, например, я практически могла видеть, что эта девушка ела на завтрак.

Дверь за ними закрылась, и любопытство взяло верх, поэтому я проскользнула в клуб. Я бросила взгляд на бар, но теперь, когда девушка ушла, там было пусто, а четверо парней на сцене стояли ко мне спиной, отрабатывая что-то вроде медленного скольжения, поэтому я проскользнула мимо них и тоже выскользнула за дверь.

Внутри было прохладно, роскошь кондиционера холодила мою кожу, и я двинулась по полутемному коридору, пока не подошла к двери, которая была оставлена открытой, позволяя мне заглянуть в большой офис.

Джей-Джей был там, а хихикающая девушка стояла перед ним на коленях, обещая помочь ему справиться со стрессом, пока он просматривал что-то в своем телефоне.

– Спасибо, Джесси, – пробормотал он, словно она принесла ему кофе, а не достала его член из штанов и надела на него презерватив, после чего засунула его между губами.

Джей-Джей продолжал прокручивать что-то в своем телефоне, бормоча проклятия по поводу того, на что он смотрел, в то время как я зачарованно наблюдала за ним. Дело было даже не в том, что он просто получал самый непринужденный в мире минет, хотя, если быть до конца честной, это заставило мое сердце учащенно забиться. Но в основном дело было в том, что он был там, прямо передо мной, тот кусочек моего сердца, который когда-то был такой неотъемлемой частью моей жизни и так долго отсутствовал. Мне хотелось обнять его и ударить в равной степени, но, видимо, я собиралась просто смотреть, как ему отсасывают член. Конечно, он мог закрыть дверь, так что мне пришлось предположить, что он не так уж и беспокоился о присутствии зрителей, но мне, вероятно, все равно стоило уйти. Но, как оказалось, я была любопытной сукой без границ, потому что продолжала наблюдать.

Пока Джей-Джей одной рукой печатал что-то на своем телефоне, другой он взял девушку за волосы и направил ее движения вверх и вниз по своему стволу с таким безразличием, что это было как-то странно горячо. Мне стало интересно, трахается ли он так же? С холодной отрешенностью, которая говорила о том, что это средство достижения цели, а его сердце и душа не имеют к этому абсолютно никакого отношения.

Он проворчал проклятие, кончая, подавшись бедрами вперед, чтобы глубже погрузить свой член в рот девушки, и его глаза внезапно поднялись, чтобы встретиться с моими.

Я ахнула, а он нахмурился, оттолкнул девушку и сказал что-то, чего я даже не расслышала, потому что уже убегала.

Я рванула обратно тем же путем, каким пришла, промчалась через бар, где все парни на сцене в тревоге уставились на меня, и пулей вылетела за дверь. Я повернулась в сторону парковки, но сильная рука сомкнулась на моем запястье, и я вскрикнула, когда меня рывком прижали обратно к твердой груди.

– И так что у нас здесь? – С любопытством спросил Джей-Джей, разворачивая меня и толкая спиной к затемненному окну бара. – Если ты хочешь посмотреть, как мне отсасывают, у этого есть своя цена, знаешь ли.

– Клянусь тебе, мне было неинтересно на это смотреть, – прорычала я, низко наклоняя голову, так что поля моей бейсболки скрывали мое лицо, но, конечно, он не собирался спускать мне это с рук.

Джей-Джей взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза сквозь розовые линзы моих новых солнцезащитных очков. Я задохнулась, глядя на когда-то знакомое лицо мальчика, которого я любила, и видя всю чуждость мужчины, в которого он превратился, одновременно пытаясь понять, как, блядь, я собираюсь сбежать от него.

– Кто… это моя футболка? – спросил он, нахмурившись, когда его взгляд скользнул по мне, прежде чем вернуться к моему лицу. – И мои солнцезащитные очки?

– Нет, – выпалила я, потому что, конечно, из всех людей мне пришлось пойти и обокрасть именно его. – Должно быть, у нас просто одинаковый дерьмовый вкус в одежде.

Джей-Джей лающе рассмеялся, а затем сорвал кепку с моей головы, прежде чем надеть ее на себя.

– Эй, – прорычала я. – Это мое.

– Назовем это обменом. Эта футболка и очки стоят около двухсот баксов, и я предполагаю, что твоя кепка и близко нет.

– Вообще-то, она стоила мне столько же, сколько и очки, – ответила я, поджав губы, потому что все, что было на мне сейчас, досталось мне бесплатно. – Но я возьму эти двести баксов, если ты хочешь выкупить их у меня?

– Подожди-ка секунду, – сказал он, протягивая руку, чтобы сорвать очки с моего лица, и уставился мне в глаза так, словно увидел чертово привидение, и вся враждебность исчезла с его лица в одно мгновение.

Мое сердце подпрыгнуло прямо к горлу, закрутившись в этой жалкой насмешке над всем тем, что я когда-то чувствовала к нему, прежде чем смогла запереть это чувство.

– Роуг? Ты… это действительно ты? – он выдохнул, как будто на самом деле не верил тому, что видел собственными глазами. – Ебать, ты стала сексуальней за последние десять лет…

Я взмахнула кулаком и изо всех сил ударила его в челюсть, а затем нанесла быстрый удар коленом по яйцам, потому что пошел он на хуй, а потом я исчезла. Я повернулась и побежала, рыча на себя за то, что вообще подумала о возвращении в это проклятое место и к парням, которые здесь жили.

Джей-Джей погнался за мной, матерясь из-за своих ушибленных причиндалов, но дворняга появился из ниоткуда и с яростным рычанием вцепился ему в лодыжку, давая мне больше шансов убежать.

Я побежала к джипу, на ходу вытаскивая из кармана отвертку и распахивая дверцу, когда добралась до него.

Я прыгнула за руль, воткнула отвертку в замок зажигания и завела старую машину с протестующим воем с ее стороны.

Я крикнула дворняге, чтобы он поторапливал свою волосатую задницу, и он помчался за мной, а Джей-Джей прямо за ним, и как только маленький пес запрыгнул в машину, я включила задний ход и рванула с места, задев на ходу «Mustang», погнув ему задний борт.

Джей-Джей начал проклинать меня, но мне было все равно, мне просто нужно было убраться нахуй подальше от него и этого места. Мне не следовало возвращаться сюда. Это была ужасная идея. Мне просто нужно было устремить взгляд на горизонт и продолжать ехать до тех пор, пока я не перестану видеть Сансет-Коув даже в зеркале заднего вида.

Я выехала на оживленный перекресток, нажала на педаль газа, и джип выбрал именно этот момент, чтобы махнуть рукой на мою жизнь. В одну секунду я летела вперед, а в следующую уже остановилась посреди гребаной улицы, и теперь побитый оранжевый «Mustang GT» перегородил дорогу передо мной.

– Стой! – Джей-Джей заорал тоном, который говорил, что он привык к тому, что люди его слушают, и я отмахнулась от него, оглядываясь в поисках другого пути к отступлению.

Проклиная свою удачу, я потянулась под пассажирское сиденье и схватила свой скейтборд, а затем вытащила его.

Гудели клаксоны, люди ругались и кричали, чтобы мы убирались с этой гребаной дороги, но я проигнорировала их всех, перелезла через сиденья на заднее сиденье машины и выскочила на улицу, когда Джей-Джей выпрыгнул из своей машины.

– Роуг, вернись, – потребовал он, но это было твердое «нет» с моей стороны.

Он бросился на меня, но я увернулась от него, стащила дворняжку с переднего сиденья, опустила его на землю рядом со мной и бросила свой скейтборд на тротуар.

– Не смей! – Крикнул Джей-Джей, и я ухмыльнулась ему, запрыгивая на свою доску, оттолкнулась и помчалась вниз по склону.

Мне пришлось сосредоточиться на том, куда я направляюсь, так как дворняга мчался рядом со мной, и к тому времени, когда я смогла оглянуться, Джей-Джея уже нигде не было видно.

Я рассмеялась про себя, когда морской бриз растрепал мои волосы, и я помчалась к набережной, чувствуя, как в моих конечностях гудит победа. Но мне и стало плохо от того, что я увидела его. Сердце заныло. Желудок скрутило. Все болело.

Вот и все. У меня был ответ. Связываться с парнями-Арлекинами было серьезно плохой идеей, и мне просто нужно было убраться к черту из города, пока они снова не нашли меня. Я найду себе новую тачку, украду немного денег и уеду до наступления темноты. Это не стоило того, чтобы рисковать и оставаться. Я забуду о ключах, секретах и всем остальном, лишь бы никогда больше не видеть никого из них.

Как только я приблизилась к подножию холма, прямо передо мной с боковой дороги вылетел оранжевый «Mustang», и я закричала, пытаясь предотвратить неизбежное, прежде чем врезаться в капот и кувыркнуться прямо через него.

Я упала на задницу с другой стороны, локоть ударился об асфальт, и я потеряла из виду свою доску и свою собаку.

– Дворняга! – Крикнула я за пять секунд до того, как маленькая белая собачка перемахнула через капот машины и принялась с усердием вылизывать мое лицо.

Я с проклятием поднялась на ноги и столкнулась лицом к лицу с Джей-Джеем Бруксом, который улыбался от уха до уха, рассматривая меня.

– Прямо как в старые добрые времена, а, Роуг? – он поддразнил. – Ты никогда ни хрена не умела кататься на скейте.

Он схватил меня прежде, чем я успела повернуться и убежать, а я пинала и проклинала его, пока он тащил меня к задней части машины и открывал багажник.

– Не смей! – Я закричала, пытаясь ударить его снова, но он только рассмеялся, затолкал меня внутрь и через мгновение захлопнул крышку.

– Поедем повидаемся с парнями, – весело откликнулся он откуда-то из-за пределов моей удушающей тюрьмы.

– Джей-Джей Брукс, выпусти меня отсюда, сейчас же! – Кричала я, брыкаясь и матерясь.

– Да, да, скоро выпущу, – ответил он. – А теперь прекрати орать, иначе я не возьму с собой собаку.

Я замолчала, услышав это, гнев разлился по моим венам, руки сжались в кулаки, и я посмотрела в том направлении, откуда доносился его голос.

– Возьми и мою доску, – потребовала я. – И я хочу обратно свою гребаную кепку.

Я стоял у кухонного островка с разложенными на кремовом мраморе листами заметок, положив ладони плашмя на поверхность. Сегодня было жарко, и Чейз открыл раздвижные двери, так что из бассейна передо мной дул ветерок, хотя высокие стены вокруг него слишком сильно препятствовали этому бризу. Чейз лежал снаружи на одном из шезлонгов с сигаретой в углу рта и стаканом рома с колой в другом. Не было еще и десяти утра.

Рядом со мной стоял недопитый протеиновый коктейль, приготовленный из свежих фруктов и соевого молока. Я начал следить за своим здоровьем примерно с того момента, как унаследовал от отца свой пост в команде «Арлекин». Его наследие определяло мою кровь, моих врагов, мой статус. Но я управлял бандой не так, как мой отец. И приоритетом для меня была защита близких мне людей от наших конкурентов так долго, как это, блядь, только было возможно. Поэтому я следил за тем, чтобы всегда быть в форме и здоровым, чтобы быть уверенным, что я лучше всех справляюсь с этой ролью, но я не мог ничего поделать со своей способностью уворачиваться от пуль. Вот почему я стал стрелять первым, а задавать вопросы потом. Я видел слишком много хороших людей, которые колебались, когда сталкивались с трудным решением, и в конечном итоге погибали из-за этого. Поэтому я стал плохим парнем, чтобы защитить самых близких мне людей. Я готов был получить сотню пуль за Джей-Джея и Чейза, лишь бы они не получили ни одной. И я бы выпустил сотню пуль в сотню черепов по той же причине.

Мой взгляд снова переместился на Чейза, когда вокруг него заклубился дым и он начал поправлять свои причиндалы в черных плавках. В последнее время он прилагал немало усилий, чтобы вывести меня из себя, и пришло время сгладить напряжение, нарастающее между нами. Я был чертовски строгим боссом, но при этом старался быть и справедливым. Если ему нужно было принимать больше решений, чтобы унять это беспокойство в себе, то мне нужно было приспособиться к этому. Он и Джей-Джей были единственными людьми в мире, которым я что-либо спускал с рук, когда речь заходила о том, чтобы быть лидером команды «Арлекин». Я ни от кого не принимал указаний; я отдавал приказы, и если к ним не прислушивались, то это имело последствия. Но мои братья были семьей, поэтому мне пришлось годами работать над своей ограниченной способностью идти на компромисс, чтобы удовлетворить их в рамках их ролей ниже меня в иерархии. В конце концов, без них я бы пропал. А я не собирался терять больше членов своей семьи, чем уже потерял. Так что компромисс, возможно, и был сукой, но он был сукой, которую я готов был время от времени трахать ради них.

Я поставил свой протеиновый коктейль и направился к раздвижной двери, выйдя наружу, где солнце осветило мою обнаженную грудь, заставляя блестеть мои татуировки. Я не был покрыт ими, как некоторые Арлекины, я сделал каждую из них, потому что они символизировали важные моменты в моей жизни. Хорошие, плохие, хорошие, которые стали плохими, плохие, которые стали еще хуже. Все это было здесь. Истории, которые умел читать только я, хотя Джей-Джей и Чейз лучше всех справились бы с переводом того, что было запечатлено на моей плоти. Но не полностью. Некоторые из моих отметин были секретом. И только одна девушка в мире знала их значение. Даже несмотря на то, что ее больше никогда не будет рядом, чтобы увидеть их.

– Эй, братишка, – окликнул я Чейза, и он сдвинул свои авиаторы Ray-Ban на голову, взъерошив свои темные кудри. Его сильно загорелая грудь блестела от масла для загара с фактором защиты 30, подчеркивая его пресс еще больше, чем обычно, а татуировки на руках выглядели так, будто их вылили на него.

Он поднялся на ноги, осушив ром с колой одним большим глотком, прежде чем поставить стакан. – Хочешь поплавать со мной, Фокси? – Он бросился ко мне, схватил за руку и попытался потащить к бассейну. Ублюдок определенно был навеселе.

Я ухмыльнулся, поборолся с ним мгновение, а затем отпихнул его и провел костяшками пальцев по его щеке. – Нам нужно спланировать работу. Я подумал, что на этот раз ты можешь выбрать цель. – Я улыбнулся, сложив руки на груди, и его брови изогнулись дугой.

– О да? – спросил он.

– У нас есть список целей. – Я пожал плечами. – На твой выбор.

Он ухмыльнулся, хлопнув меня по плечу, когда мы направились обратно внутрь, и взял все записи, которые я разложил на стойке.

Я указал на имевшийся у нас список возможных целей. Клуб Джей-Джея привлекал людей, которые легко делились с ним своими секретами, особенно когда он заставлял их кончать за хорошую цену, так что таким образом мы часто получали наводоки. Но я всегда следил за тем, чтобы наша команда тоже прислушивалась к возможностям, и в этом месяце у меня было несколько собственных наводок.

– Джей-Джей обхаживает дочь нефтяного магната из Техаса. Они собираются приехать в город через несколько недель, и ходят слухи, что они покупают недвижимость на берегу океана. Они уже сделали несколько заказов на произведения искусства стоимостью до десяти тысяч за штуку.

– Не-а. – Чейз пренебрежительно махнул на меня рукой, и меня охватил гнев, но я сдержался. – Слишком скучно.

– Не стоит пренебрегать легкой работой ради острых ощущений, – прорычал я, хмуро глядя на него, когда он облокотился на столешницу, просматривая список и крутя один из кожаных браслетов на запястье. – Мы могли бы заработать на произведениях искусства. Я знаю парня, который может продать это дерьмо за пару недель.

– Ну, ты сказал, что я могу выбрать, Фокс, так я выбираю или нет? – Он посмотрел на меня обвиняющими голубыми глазами, и я поборол в себе желание навязать ему эту идею.

– Валяй, – сказал я, и он широко улыбнулся, снова просматривая список, прежде чем указать на один из пунктов. – Паром? – спросил он, пытаясь получить больше информации о работе.

– Через три недели от пристани отойдет паром, который, по слухам, доставит партию часов Cartier на остров Баллена.

– Сколько? – нетерпеливо спросил он, и я ухмыльнулся.

– Восемьдесят штук.

– Ууу, блядь! – закричал он, забравшись на кухонный остров и пиная босыми ногами бумаги.

– Чейз! – рявкнул я, и он, ухмыляясь, лег передо мной.

– Я хочу заняться паромом.

– Да, я вижу, – сказал я, ухмыляясь, и легонько шлепнул его по щеке. – Проблема в том, что работа на пароме связана с большим риском.

– Я люблю риск, – жадно промурлыкал он.

– Да, но из-за риска люди гибнут, – предупредил я, серьезно понизив голос, глядя на друга сверху вниз. – А я не люблю рисковать без необходимости.

Он перевернулся на спину, и от масла на его коже некоторые из моих заметок прилипли к его телу, и я столкнул его с края островка, заставив его выругаться, прежде чем он с шумом приземлился на пол навзничь. Я наклонился, забирая у него свои записи и бросая их обратно на стойку с мрачной улыбкой. Их все равно нужно будет сжечь, так что я ими не дорожил.

– Но, – сказал я дразняще, ставя свою босую ногу ему на грудь, чтобы помешать ему встать. – Если мы все правильно спланируем, я уверен, мы сможем снизить риски.

– Да, – прошипел он, ухмыляясь, отбросил мою ногу и перевернулся, чтобы сделать несколько отжиманий в знак победы.

Татуировка на его спине была настоящей картой сокровищ, покрывающей почти каждый дюйм его кожи, и это было место, которое я хорошо знала. Сансет Коув. Наш дом. В виде искусно выполненного рисунка был изображен Крест, который отмечал место, расположенное прямо здесь. Дом Арлекина. Пляж целовал заднюю дверь, а периметр безопасности окружал всю территорию. Это было похоже на частный курорт, но люди, живущие внутри, не были отдыхающими в поисках очередного коктейля, они были тремя темными принцами, которые правили этой землей железным кулаком. Я осмотрел еще несколько моих любимых мест на его плоти, пока Чейз продолжал свой сет: от «Игровой Площадки Грешников» с колесом обозрения на пирсе до клуба Джей-Джея «Загробная Жизнь» в городе и дощатого настила, который проходил мимо спортзала Чейза под названием «Захватчики». Его татуировками была отмечена вся наша территория вплоть до «Границы». Места, где наша территория соприкасалась с территорией «Проклятых». Мне стало интересно, вытатуирует ли Чейз у себя на заднице нашу новую завоеванную землю, когда мы отодвинем «Границу» еще на несколько миль назад.

Я подошел к холодильнику в другом конце комнаты, распахнул дверцу и поставил туда смузи на потом. В Сансет-Коуве все грелось очень быстро. Нужно было есть быстро, если не хочешь, чтобы солнце испортило еду.

Я закрыл дверцу холодильника, и дыхание застряло у меня в легких, тело превратилось в камень, а сердце стало тяжелым комком раскаленного припоя в груди. Потому что прямо здесь стояло живое воплощение моего самого глубокого, самого отчаянного желания. Прямо в моем доме. В моем гребаном пространстве для дыхания. Девушка, по которой я тосковал, изнывал от боли, за которой охотился, из-за которой был разбит, была здесь. Невозможно. Блядь. Здесь.

Мой рот приоткрылся, но из него не вырвалось ни звука, пока я стоял, застыв, вбирая в себя каждый ее дюйм. Я не верил в это. Мой разум не хотел в это верить. Мое сердце не хотело в это верить.

Я отказался признать правду, стоявшую передо мной, потому что было просто невозможно представить, что она стоит здесь спустя столько времени. Это был не сон, не кошмар и не какое-то гребаное видение, пришедшее, чтобы поиздеваться надо мной.

Я проснулся, и она здесь.

Я проснулся, и она вернулась.

Я проснулся, и она дома.

Ее волосы цвета лесного ореха рассыпались по плечам почти до талии, а ее медово-коричневую кожу поцеловала тысяча солнц с тех пор, как я видел ее в последний раз. Ее грозные голубые глаза были до боли глубокими, затягивая меня внутрь, и я знал, что, должно быть, воображаю это, но видение было настолько чертовски реальным, что мне было все равно, какой наркотик я принимал, лишь бы он навсегда остался в моей крови.

Она была девушкой, которая сбежала. Она была той девушкой, которая, никогда, и ни за что не вернется в мою жизнь, как я думал, и с чем мне пришлось смириться. Пока она не вернулась. Прямо в эту гребаную секунду.

Мои глаза продолжали блуждать по ее чертам, и шок от того, что я видел ее перед собой, сменился ужасом при виде синяков, покрывающих ее лицо и шею. Кто-то причинил ей боль. Кто-то наложил на нее свои грязные гребаные руки и пометил ее. Ярость и жажда мести столкнулись внутри меня, превратившись в холодное и голодное существо, которое жаждало смерти человека, ответственного за это. Не имело значения, что между последним моментом, когда я видел ее, и моментом ее возвращения прошла целая жизнь. Ничто не изменило моего желания защитить ее. От всего и каждого, кто пытался причинить ей боль. Я заставлю их заплатить.

– Смотрите, что я нашел, – пропел Джей-Джей у нее за спиной, и я понял, что он держит ее руки за спиной. Пленница? Интересно.

Я постарался скрыть шок на своем лице так быстро, как только мог, но я мало что мог сделать со своим сердцем, которое готово было вырваться из груди и выдать меня. Ее глаза впитывали меня так же глубоко, как я впитывал ее, как будто мы так жаждали друг друга, что никакой водоем на земле не смог бы нас насытить. Но затем жажда в ее глазах исчезла, и на ее месте встала твердая стена, заблокировавшая меня еще до того, как у меня появился шанс нырнуть внутрь.

– Привет, – выдохнул я, как гребаный идиот. Привет? Спустя десять лет это все, что я смог сказать? Гребаное «Привет»??

– Напомни еще раз, кто ты такой? – спросила она, нахмурив брови, как будто пыталась вспомнить, кто я.

Я сердито хмыкнул, понимая, что она играет со мной, но в то же время опасаясь, что это не так.

– Как будто ты могла забыть, – проворчал я.

– Роуг? – Прохрипел Чейз, и она обернулась, глядя на него, стоявшего у кухонного островка с незажженной сигаретой, забытой в уголке рта.

– Ах да, парни-Арлекины, – холодно сказала она. – Что ж, я рада, что некоторые из вас здесь, потому что могу сказать вам всем разом, чтобы вы отвалили. Сможете передать сообщение и Маверику? Это было бы здорово. – Она дернула свои руки, и Джей-Джей отпустил ее, ухмыляясь так, словно у него был лучший день в жизни. И у меня тоже должен был быть. Потому что это было все, чего я так долго хотел, но то, как она себя вела, говорило о том, что я не получу того теплого воссоединения, о котором мечтал тысячу раз. Того, где она обнимает меня и находит мои губы, потому что скучала по мне так же сильно, как и я по ней. У нее была причина, по которой она не вернулась. Кто-то не пускал ее, что-то случилось, и она не смогла вернуться к нам? Почему этого не произошло?

Джей-Джей цокнул языком. – Мы бы предпочли, чтобы ты не упоминала об этом мудаке, красотка.

Услышав это, она нахмурилась, и складка между ее глазами показалась мне такой знакомой, что мне стало больно.

Прежде чем я осознал, что делаю, я протянул руку и коснулся пальцами этой крошечной складочки, чтобы разгладить ее, а затем провел рукой вниз по ее подбородку, приподнимая его, чтобы она посмотрела на меня… убеждаясь, что она настоящая, как я понял. Несмотря на эти гребаные синяки, она была до боли красива, как взрослая женщина. Татуировки местами украшали ее плоть, и мне захотелось рассмотреть их все, узнать их значение и заставить ее рассказать мне обо всем, что она делала с момента нашей последней встречи и до сегодняшнего дня. Меня переполняло чувство глубокого и нервирующего собственничества по отношению к ней. Во мне снова проснулось желание, которое я озвучил ей десять лет назад, но это уже была не детская мечта, а требовательное желание мужчины. Оно горело во мне, как пламя, стремительно разрастающееся в ад.

– Фокс, – пробормотал Джей-Джей, и я заметил, что он придвинулся ближе, а его пальцы коснулись ее горла там, где были синяки. – Это неприемлемо.

Я решительно кивнул, и Роуг нахмурилась, отмахиваясь от наших рук. – Знаешь, что неприемлемо, Джей-Джей? – Она бросила свирепый взгляд на Джей-Джея. – Похищать людей. Так что, как бы ни было весело это маленькое воссоединение, я собираюсь пойти и выпросить коктейль у бармена в ближайшей закусочной «Surf and Turf».

Жар пронзил мою грудь, и я оттащил ее от Джей-Джея, прижимая спиной к холодильнику и возвышаясь над ней, в то время как она сузила на меня глаза. В ее взгляде плескался лед, и я нахмурился.

– Привет, Фокси, – сказала она наконец, ее голос был хриплым и соблазнительным, но в то же время полным неприятия и незаинтересованности. – Ты стал выше.

– А ты стала более болтливой, – бросил я в ответ, резкость в ее голосе заставила мою доминирующую сторону подняться и обратить на нее внимание.

– Мой язык сейчас может многое, чего не мог в шестнадцать лет, – сказала она, а ее глаза были остры, как лезвия. – Это называется взрослением.

Рядом со мной появился Чейз, его мускулистое плечо прижалось к моему, и у меня возникло желание зарычать на него, как собака. Вместо этого я заставил себя опустить одну руку, чтобы он мог увидеть девушку, которую нам всем пришлось отпустить давным-давно. Черт, она действительно здесь? Я что, теряю свой гребаный рассудок?

Мой член, похоже, был особенно рад ее возвращению, и даже мимолетный образ того, как я трахаю эту новую, более взрослую, остроумную версию Роуг, заставил меня жаждать ее так, как я не жаждал ни одну девушку уже очень давно (примечание: никогда).

– Откуда ты, блядь, взялась? – Требовательно спросил Чейз, и я был рад, что хотя бы одному из нас удалось сформулировать разумный вопрос. У меня в голове их было так много, что я не мог выбрать ни одного, чтобы задать его ей. Но мой мозг уже начал понимать, что это за хрень, и я пытался придумать, как лучше с ней справиться.

Взгляд Роуг метнулся к Чейзу, и я не упустил, как ее глаза опустились на его скульптурную грудь, прежде чем вернуться к его лицу. Мы, черт возьми, больше не были мальчишками, и, похоже, она осознала это, находясь в своем собственном замешательстве. С таким количеством тестостерона в этом доме, я был удивлен, что кухонная техника еще не отрастила члены.

– Меня ветром занесло, а потом Джей-Джей нашел меня и похитил, – глухо сказала она, бросив на Джей-Джея мстительный взгляд.

Черт, она всегда была вспыльчивой, но эта девушка выглядела так, будто сам дьявол раздувал пламя у нее в заднице. Мы это заслужили? Возможно. Но меня все равно разозлило, что она обратила на меня это адское пламя.

– Я действительно сделал это, – сказал Джей-Джей с ухмылкой, вставая у другого моего плеча и опираясь на меня своим весом. – И я бы сделал это снова. И снова. И сн…

– Заткнись, – прорычал я, и Джей-Джей замолчал, а я наклонился к Роуг, на один процент желая убедиться, что она все еще пахнет кокосом и морским бризом.

– Ты нюхаешь меня? – выдохнула она, упираясь руками мне в грудь, и непрошеное рычание снова вырвалось у меня из горла. Что, блядь, происходит со мной прямо сейчас?

Я шумно выдохнул, ощущая знакомый аромат на языке и желая почувствовать его снова, разлить по бутылкам, и пометить это дерьмо моим именем.

– Ты точно ее обнюхал, чувак, – рассмеялся Джей-Джей, и я повернулся, оттолкнув его в сторону, и пошел прочь.

Мне просто нужно было вдохнуть что-то, что не было бы ею, что-то, что не вызывало бы у меня желания найти ближайшие наручники и приковать ее к себе навсегда. Я уже давно покончил с любовью к Роуг. Я пережил душевную боль. Я тосковал и страдал, и вся моя грудь была опустошена из-за ее потери. Мое сердце никогда не впускало в себя другую девушку, даже близко. Но ее возвращение не должно повлиять на мою новую жизнь. Я отпустил. Мы все отпустили. У нас не было гребаного выбора. Но теперь… Теперь, что, блядь, я должен был делать?

Я встал по другую сторону кухонного островка лицом ко всем, когда Чейз поднял руку и положил ее над ее головой на холодильник, упиваясь ею с насмешкой на губах.

– Кто причинил тебе боль? – Я задал ей вопрос, который мучил меня больше всего.

Часть меня хотела верить, что это каким-то образом было несчастным случаем, потому что представление какого-то ублюдка с руками, обхватившими ее горло, могло превратить меня в еще большего серийного убийцу, чем я уже был. Но эти отпечатки пальцев сами по себе были признанием. Кто-то, какая-то крыса, какой-то гребаный подонок, сделал это с ней. И я не успокоюсь, пока он не будут лежать разорванным на куски у моих ног.