Текст книги "Игровая площадка для грешников (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

Я отошла в конец очереди со своим новым другом, смеясь над нелепостью этой игры. Если я выиграю, это будут самые легкие пятьсот баксов в моей жизни.

– Девочка, у тебя случайно нет высокого, светловолосого, ревнивого парня, который не хотел бы, чтобы ты участвовала в этом конкурсе? – спросил меня мой новый друг, указывая в толпу.

Я повернулась и заметила Фокса, стремительно пересекающего террасу с устремленным на меня взглядом и жаждой убийства в глазах. О черт, нет. Он не заблокирует мне доступ к наличным.

– Я следующая! – Крикнула я, когда светловолосая девушка закончила обливаться и ушла со сцены.

Я поспешила вперед – немного спотыкаясь, благодаря вишневым коктейлям, но не слишком сильно – затем оттолкнула следующего в очереди парня и вышла на сцену.

Вся толпа начала аплодировать, когда я подняла руки вверх, а моя белая футболка задралась, обнажив живот, и я встретилась взглядом с Фоксом, который прошел половину пути ко мне.

– Роуг, – прорычал он с явной командой в голосе.

– Ну же, мальчики! – Громко крикнула я, улыбаясь двум мужчинам, державшим шланги. – Сделайте так, чтобы я вся намокла.

Я прикусила губу, снова взглянув на Фокса, когда два шланга включили и направили на меня. Я устроила отличное шоу, визжа и подпрыгивая, встряхивая своими радужными волосами, словно снималась в музыкальном клипе нулевых и думала, что я Rihanna с ее «Umbrella» или Usher, поющий «U Got It Bad». Наверное, я выглядела как полная идиотка, но толпа аплодировала, а я ловила кайф, так что я жила своей лучшей жизнью.

Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока на меня не напал сумасшедший, который оторвал меня от пола, перекинул через плечо и прокричал что-то о том, что головы покатятся, когда он поймет, кто позволил этому случиться, прежде чем унести меня.

Дворняга залаял, а Фокс выругался в ответ на то, что, я была совершенно уверена, было маленькими собачьими зубками в его лодыжке, что заставило меня полюбить это маленькое создание еще больше.

Толпа зааплодировала еще громче, когда меня потащили вдоль всего клуба к парковке и скрыли из виду, а я смеялась и наслаждалась поездкой.

Фокс опустил меня на капот своего грузовика и положил ладони по обе стороны от меня, чтобы можно было рычать мне прямо в лицо.

– О, привет, Барсук, я и не знала, что ты здесь, – радостно сказала я, наматывая пальцем прядь влажных розовых волос и невинно глядя на него.

– Ты специально пытаешься меня разозлить? – потребовал ответа он, глядя на меня с яростью в своих зеленых глазах.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты из кожи вон лезешь, чтобы привлечь к себе внимание, которого я не хочу. Мне не нравится, что другие мужчины так на тебя смотрят. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел…

– Помнишь, как во время лунного затмения мы пошли на «Игровую Площадку Грешников» и забрались на самый верх колеса обозрения? – Спросила я его, откидываясь на локти и глядя на него снизу вверх, а моя мокрая футболка прилипла к коже и сквозь нее виднелся мой черный топ от бикини.

– И что? – он хмыкнул, но то, как загорелись его глаза, говорило о том, что он точно знал, о чем я говорю. Они загорелись еще ярче, когда его взгляд скользнул вниз по моей теперь прозрачной футболке с таким яростным голодом, что у меня перехватило дыхание.

– Ты принес мне розу.

– Я нашел ее на пирсе, – пробормотал он почти так же, как и тогда, когда дарил ее мне. Но я и тогда знала, что это чушь.

– Я оставила ее в вазе, пока она не высохла и не стала хрупкой. Даже после этого я ее не выбросила. Я хранила ее между страниц книги у своей кровати, – задумчиво произнесла я. Конечно, я потеряла ее вместе почти со всем остальным, что у меня когда-либо было, когда меня утащили из дома и выбросили, как мусор, десять лет назад, но сейчас я все равно не хотела бы ее хранить.

– Зачем ты мне это говоришь? – Спросил Фокс, и похоже, что мой рассказ прервал тираду, которой он собирался разразиться, чего я и добивалась. Я уже так устала от лекций, и мне всегда лучше всех удавалось заставить его закончить их.

Я пожала плечами. – У меня была странная мысль, что ты собирался поцеловать меня той ночью, – сказала я тихим голосом, и мой взгляд на краткий миг опустился к его губам.

– А ты этого хотела? – спросил он, казалось, слишком сильно желая услышать ответ на этот вопрос.

– Да. И нет.

– Что это значит? – Требовательно спросил Фокс.

– Что раньше ты заставлял мое сердце биться быстрее, а кожу покалывать всякий раз, когда прикасался ко мне. Что иногда я мечтала о том, каким мог бы быть твой поцелуй на вкус.

Фокс издал низкий горловой звук, придвигаясь ближе ко мне, так что его ноги прижались к моим, и я раздвинула бедра, позволяя ему подвинуться и встать между ними.

– Но также я этого и боялась, – добавила я. – Потому что, если бы я поцеловала тебя – любого из вас – я была почти уверена, что все изменилось бы. И я боялась этого больше всего на свете. Вы четверо были для меня всем.

– Роуг. – Горло Фокса дернулось, и я наблюдала за этим движением, словно жаждая его, точно так же, как той ночью, сидя в маленькой кабинке и наблюдая, как луна становится темно-оранжевой над волнами.

– Может быть, мне не стоило сдерживаться, – ответила я. – Может быть, мне следовало выяснить, был бы твой поцелуй таким сладким, как я мечтала.

– Я отступил, – сказал он. – Я привел тебя туда одну, ничего не сказал остальным, принес тебе цветок, а потом, когда дошло до дела… Наверное, я еще не был достаточно храбрым. Но сейчас у меня нет этой проблемы.

Он наклонился ко мне с намерением, но я покачала головой. – Проблема в том, что я больше не та девочка. А ты не тот мальчик. Я хотела тебя тогда, потому что именно тогда я думала, что ты и остальные – это весь мой мир. Тогда, я могла смотреть сквозь призму каждой дерьмовой вещи в этом месте, видеть всех вас и знать, что все будет хорошо, потому что вы всегда будете со мной. Так что, думаю, я действительно должна поблагодарить тебя. Ты открыл мне глаза на реальность моей жизни. На то, чего я стою. Ты научил меня не жить молитвами и желаниями, а принимать то дерьмо, которое мне подбрасывают. Ты научил меня ни на кого не полагаться.

– Нам нужно поговорить о том, что произошло, когда ты ушла, – прорычал он, схватив меня за руки и притянув к себе так, что мы оказались нос к носу. – Я думаю, ты не понимаешь некоторых вещей. Причин…

– Ты имеешь в виду оправданий, – перебила я. – Потому что это все, чем они являются. Но если ты хочешь попытаться изложить мне свою версию, то я вся во внимание. Я бы с удовольствием послушала, что заставило моих ребят выбросить меня, как ненужный мусор. Я бы хотела понять, почему я больше никогда не слышала о вас. Почему вы отправили меня к той женщине. Почему никто из вас даже не пытался найти меня…

– Мы пытались защитить тебя, – тихо сказал Фокс. – Мы пытались…

– Я ненавижу тебя, Фокс Арлекин, – прошипела я ему прямо в лицо, почти вплотную, чтобы коснуться своими губами его губ и позволить ему утопить меня раз и навсегда, но этого не произошло. – Я ненавижу всех вас так, как никогда никого не ненавидела. И знаешь, почему?

– Почему? – спросил он грубым голосом, крепко обхватив пальцами мою талию, сжимая обнаженную кожу под насквозь промокшей футболкой, как будто никогда не хотел меня отпускать. Но для этого было уже слишком поздно.

– Потому что вы были всем, что у меня было. И ты знал это. Когда я убила Акселя, ты вытер кровь с моей кожи и пообещал, что все исправишь. Вы все это сделали. А потом вы вышвырнули меня на обочину и совсем забыли обо мне.

– Мы никогда не забывали тебя, Роуг. Мы потеряли тебя. Мы…

– Ты отнял у меня единственный шанс быть счастливой, когда я больше всего в тебе нуждалась. Неважно, как ты это оправдываешь. Все могло пойти сотней путей, но ты предпочел уничтожить меня, когда я оказалась на самом дне. И теперь ты стоишь здесь и говоришь мне, что я могу или не могу делать, заявляешь на меня права, словно я какая-то собственность, и ждешь, что я прощу тебя, хотя ты даже не попытался извиниться? Пожалуйста. Может, ты и уничтожил меня, но я предпочту тысячу лет страданий одному мгновению, проведенному в качестве одной из твоих игрушек.

Взгляд, которым одарил меня Фокс, заставил мое сердце сжаться так, что в глазах защипало от воспоминаний о слезах, которые я пролила по нему и остальным моим мальчикам, но я подавила их с яростной решимостью. Я больше никогда не буду плакать из-за них.

– Давай вернемся в дом и поговорим об этом, – потребовал он. – Может быть, тогда ты поймешь, как мы…

– Я слышал, что горячая девушка с волосами единорога выиграла конкурс мокрых футболок, а я каким-то образом пропустил шоу, – крикнул Джей-Джей, обогнув клуб и подойдя к нам.

Я посмотрела на него как раз в тот момент, когда он бросил мне пачку денег, и я автоматически поймала ее.

– Спасибо, – сказала я, подавшись вперед так, что оказалась прижатой к Фоксу, и заставила его отступить, чтобы дать мне встать. – Может, мы уже свалим отсюда?

– Я еще не закончил с тобой разговаривать, – потребовал Фокс. – Нам нужно это обсудить. И я не позволю, чтобы тебе сошел с рук этот маленький трюк. Нам давно пора установить гребаные правила, и я устал притворяться милым.

– Прекрасно, – отрезала я. – Давайте выложим все карты на стол и выясним, что к чему.

– Я напишу Чейзу и попрошу встретить нас дома, – ответил Фокс, направляясь открывать дверь рядом со мной. – Залезай в грузовик, Роуг.

– Я поеду с Джей-Джеем, – холодно ответила я. – В любом случае, он всегда был моим любимцем.

Джей-Джей широко улыбнулся на это и двинулся вперед, чтобы обнять меня за плечи и повести к своему оранжевому GT. Дворняга понял намек и запрыгнул внутрь с радостным гав.

Я молча скользнула на свое сиденье, оглянувшись на Фокса только после того, как пристегнула ремень безопасности и откинулась на мягкую кожу. Он уже был в своем грузовике, в темных очках, и его рот сжался в твердую линию, когда он выехал с места и помчался прочь по направлению к дороге.

– Что ж, – сказал Джей-Джей, садясь за руль и оценивающе разглядывая мою мокрую футболку. – Это будет интересно.

Фокс отправил мне сообщение с просьбой встретиться с ним и Джей-Джеем у дома, и я вышел из спортзала в серой спортивной майке и джинсах, подошел к своему мотоциклу «Suzuki» и перекинул ногу через седло. Считайте меня придурком, но я не всегда надевал шлем. Если бы я сегодня упал, то разбил бы свою голову об асфальт, на что мне было глубоко насрать. Я был почти уверен, что так было примерно с того времени, когда Роуг вырвала мое сердце, Лютер превратил меня в убийцу, и моя жизнь пошла прахом.

Очевидно, я не был склонен к самоубийству. Но я упивался удовольствиями этого мира, как будто они могли исчезнуть, потому что теперь знал, как быстро можно лишиться всего хорошего. С того момента, как я понял, что должен был рассказать Роуг о своих чувствах к ней, пока не стало слишком поздно, я поклялся никогда больше не совершать подобной ошибки. Так что теперь, если я хотел чего-то, я брал это. А если это доставляло мне острые ощущения или возбуждало меня, я получал это еще быстрее.

Я мчался по Миле, ветер обдувал меня, донося запах моря и последнего улова рыбаков, а адреналин бурлил в моей крови. Я любил этот чертов город. Я любил волны и пирс, скалы и рыб. Я даже любил кровь, проливаемую по ночам, и опасность, таящуюся в тенях. Сансет-Коув был раем для мечтателей и кошмаром для трусов. И это было мое любимое место на земле.

Я промчался мимо «Игровой Площадки Грешников», и мой взгляд привлекло колесо обозрения на конце громадного пирса, когда солнце отразилось от металла. Когда-то ходили разговоры о том, что мэр снесет все это строение, и мы с друзьями умоляли Лютера Арлекина спасти его. Он сказал, что мы сами должны с этим разобраться, и это привело нас к самой первой крупной взятке. Приятно было иметь в кармане богатых засранцев. Когда-то у меня там не было ничего, кроме песка, а теперь вместе с пачкой наличных я держал там целую коллекцию влиятельных ублюдков. Когда-то я бы отдал каждый пенни, прошедший через мои руки за последние десять лет, чтобы сделать Роуг Истон своей. Но не теперь. Теперь ей нужно было вернуться туда, откуда она пришла, пока она не испортила все то хорошее, что мы наконец построили.

Я думал, что мои раны превратились в поблекшие шрамы, когда дело касалось ее, но теперь я снова столкнулся с ней, и оказалось, что эти раны открылись и начали кровоточить. И я знал, что чем дольше она будет здесь оставаться, тем хуже будет. Я не хотел, чтобы мое сердце разбилось во второй раз, и уж точно не собирался смотреть, как она снова разбивает сердца Фокса и Джей-Джея.

Я подъехал к главным воротам Дома-Арлекин, и Родригес с Пистоном кивнули мне, открывая их. Я прибавил скорость на подъездной дорожке и въехал в гараж, слез с седла, опрокинув подножку, и провел рукой по своим вьющимся волосам, чтобы немного пригладить их. Я взбежал наверх, толкнул дверь, и из кухни до меня донеслись голоса.

Я прошел по коридору, зашел в комнату, и моя челюсть сжалась при виде Роуг там. И не только потому, что от ее вида просто дух захватывало, но и потому, что она вернулась в этот дом. Снова. В самом сердце нашего дома. В нашу команду.

Джей-Джей готовил «Маргариту», как будто это был какой-то женский книжный клуб, и у меня заскрежетали зубы. Я скрестил руки на груди и поднял бровь, глядя на Фокса в ожидании объяснений.

– Мы собираемся рассказать Роуг правду, – сказал он своим командным тоном, а затем подтолкнул ко мне бокал «Маргариты» через весь остров.

Я посмотрел на Роуг, и она уставилась на меня в ответ, ожидая, что я подниму шум. Но на этот раз я не собирался. Потому что эта идея на самом деле имела большой смысл, поэтому я схватил напиток и сделал большой глоток, не в силах оторвать глаз от нее в этом крошечном черном бикини. Роуг отмахнулась от предложения Джей-Джея выпить и налила себе стакан воды, прежде чем Фокс мотнул головой и вышел во внутренний дворик. Очевидно, ожидая, что мы последуем за ним.

Джей-Джей вышел на улицу с кувшином «Маргариты» и своим бокалом, а я на мгновение остался с Роуг, заметив, что ее щеки слегка покраснели. И точно знал, что это означало.

– Ты пьяна, – невозмутимо ответил я.

– И? – спросила она тем бесстрастным тоном, который быстро проникал мне под кожу.

– И ты уверена, что сможешь выдержать этот разговор без ясной головы?

– Моя голова кристально чиста, Чейз, не беспокойся об этом. – Она тряхнула волосами и направилась на улицу со стаканом воды и маленькой собачкой, следовавшей за ней по пятам, оставив меня хмуро смотреть ей в спину. И на ее задницу в этих коротких шортах. А потом снова на ее спину, где мой взгляд упивался видом ангельских крыльев, которые она вытатуировала по обе стороны позвоночника, прямо до самой задницы. Ради всего святого.

Я последовал за ней, мое сердце неровно колотилось. Я был более чем счастлив рассказать ей о той ночи, когда она ушла, и развеять ее проблему с эти дерьмовым отношением. И надеялся, что это сделает нам всем одолжение и напомнит Фоксу и Джей-Джею, как они были сломлены, и заставит их вспомнить то дерьмо, с которым нам пришлось столкнуться из-за нее.

Фокс сидел за круглым столом под большим кремовым зонтиком, Джей-Джей – рядом с ним, а Роуг – напротив них, с дворнягой, свернувшейся калачиком под ее стулом. Я плавно опустился по другую сторону от Фокса и достал из кармана сигареты, а затем закурил.

Джей-Джей взял пачку со стола, тоже закуривая, и я нахмурился, глядя на него.

– Мне понадобится одна для этого разговора, – ответил он на мой вопросительный взгляд, и я действительно не мог с этим поспорить. Хотя он теперь не часто курил, так что я предположил, что он действительно, должно быть, беспокоился о том, как все пройдет. Но не я.

– Итак, что ты хочешь знать? – Фокс спросил Роуг, и я немедленно выпрямился, качая головой.

– Нет, – прорычал я, прежде чем Роуг успела ответить. – Этот разговор не пройдет на ее условиях. Она должна знать, через что мы прошли.

– О да, как, должно быть, тяжело тебе было бросить меня и игнорировать, пока ты устраивался в своей новой жизни Арлекинов, – сказала она ледяным тоном, и ее взгляд был таким же холодным, как и тон.

Фокс бросил на меня полный дерьма взгляд, и я уставился на него в ответ, так как мой гнев начал закипать.

– Давайте просто выложим все наши карты, – сказал Джей-Джей, пытаясь разрядить напряжение, повисшее в воздухе. – Не обязательно устраивать соревнование кому-было-больнее.

Я прижал язык к щеке, и Фокс наклонил голову.

– Прекрасно, – сказал Фокс, откидываясь на спинку стула и делая глоток своей «Маргариты». – Тогда тебе лучше начать, Чейз, поскольку тебе явно есть что сказать.

Я боролся с желанием укусить его за раздраженный тон, глубоко затянувшись сигаретой, прежде чем указать ею на Роуг. – Ты видишь вещи только с одной стороны. И я понимаю почему. Я не идиот. Ты думаешь, мы бросили тебя гнить в том новом мире, в котором ты оказалась. Но все было не так.

– А как тогда это было? – спросила она, и на этот раз в ее голосе не было раздражения, только любопытство, ее глаза сузились, когда она впилась в меня взглядом.

– Это было похоже на… ад. – Я вспомнил события, которые привели к ее отъезду из города, и мое сердце сжалось в кулак при мысли о секрете, который я все еще хранил внутри. О том, что я видел, о том, что я знал, а никто другой не знал. Ведь если бы я хоть словом об этом обмолвился, я бы еще больше сломил своих друзей. Поэтому я просто молчал и в конце концов понял, что ее отъезд из города – это лучшее, что могло с нами случиться. Но это не изменило того, что я чувствовал тогда. Как я был чертовски зол из-за всего, что произошло.

За день до того, как мы выгнали Роуг из Сансет-Коув, она попала в серьезные неприятности: на нее напал какой-то мудак по имени Аксель, который работал на отца Фокса и жил на соседней улице от ее приюта. Он затащил ее в свой дом и попытался изнасиловать, но наша храбрая девочка ударила его кочергой. Один меткий, сильный удар по голове, и все. Она убила его. И мы все побежали помогать убирать беспорядок, как только она позвонила.

Я вспомнил, как боялся той ночью, как несся на своем байке к дому этого ублюдка, представляя самое худшее – что к тому времени, как она его убила, он уже успел наложить на нее руки. Но, к счастью, все оказалось не так. Так что я, Джей-Джей, Фокс и Маверик помогли избавиться от тела и сбросили его в океан, не имея ни малейшего представления о том, что мы делаем, но просто стараясь изо всех сил уберечь Роуг от неприятностей. Потому что у Лютера Арлекина было непоколебимое правило, когда дело касалось тех, кто убивал членов его банды: виновные умирали в качестве расплаты за это. И наша Роуг была в ответе за это. Моя малышка, моя чертова девочка. В те времена мы все были готовы на все друг ради друга, но ради нее мы бы сразились с самим дьяволом и положили его голову к ее ногам.

Поэтому мы скормили этого ублюдка-насильника акулам и попытались скрыть ее секрет, как могли. Но мы были глупыми детьми, которые выбросили его тело как раз во время прилива, не утяжелив его, и не оставили приманки, чтобы чертовы акулы могли найти его. Ничего. И вот этот ублюдок снова укусил нас за задницу, когда на следующее утро труп выбросило в бухту, и когда Лютер узнал об этом, он жаждал крови.

Может, мы бы вышли сухими из воды, да только парень из приюта Роуг видел ее с Акселем. Наблюдал через гребаное окно, как тот подмял ее под себя, и почти уничтожил. Он видел все это и ничем не помог. А когда люди Лютера стали вынюхивать ответы на вопросы о смерти Акселя, он выложил их без малейшей угрозы для своей жизни.

Когда Фокс и Маверик узнали, что их отец знает правду, мы все планировали сбежать. Встретиться в Склепе Роузвуд, забрать нашу заначку и бежать к гребаным холмам. Все вместе. Но жизнь никогда не была такой простой. Я понял это в тот день, когда мой старый добрый папочка подарил мне первое сотрясение мозга. Мне следовало знать лучше.

– Что произошло той ночью? – Требовательно спросила Роуг. – После того, как Лютер понял, что мы планируем сбежать, что, черт возьми, он со всеми вами сделал?

У меня перехватило горло от ее слов, и я на секунду отвел взгляд, обменявшись взглядом с Джей-Джеем, который уже допивал свою вторую «Маргариту». Напиток Фокса оставался нетронутым с момента первого глотка, и в его глазах была тьма, которую разделяли мы все. Ладно, возможно, рассказать ей об этом было не так просто, как я ожидал. Теперь, когда я подумал об этом, мне стало чертовски больно. Я так долго подавлял это дерьмо, что даже отдаленно не был готов к тому, что после стольких лет все еще испытываю подобные чувства.

– После того как Лютер поговорил с Фоксом и Мавериком, он вызвал меня и Джей-Джея к себе домой и отвез нас всех в этот чертов лес в кузове проклятого фургона, – начал я, и при этом воспоминании по мне пробежал холодок. Я никогда этого не забуду. За все мои годы, после всего того дерьма, что я совершил с тех пор, та ночь все еще определяла меня во многих отношениях, как бы я ни хотел, чтобы это было не так.

– В кузове были лопаты, – сказал Джей-Джей с твердостью в голосе. – И когда мы вышли под проливной дождь, он заставил нас всех взять по одной с собой.

– Для чего? – Прошептала Роуг, но ее глаза говорили, что она уже знала. Она видела кровь на нас после этого. Она знала, кем мы стали.

– Парень из приюта, с которым ты раньше жила, Клайв Андерсон, – сказал я. – Он лежал на земле и ждал, как ягненок на заклание под дождем.

Фокс вздернул подбородок, а ее глаза сузились. В тот вечер мы рассказали ей суть этой истории, но из-за всего остального, что произошло, я не был уверен, все ли она поняла.

– А потом? – спросила она, на ее лице появилось понимающее выражение, но она явно хотела это услышать.

– Как мы тебе уже говорили тогда, Клайв видел тебя с Акселем, видел, как он причинял тебе боль в своем доме. Он стоял там и смотрел, как этот кусок дерьма напал на тебя и пытался изнасиловать, – прорычал Фокс с отвращением в голосе, и его верхняя губа приподнялась. – А потом он сдал тебя парням моего отца, когда нашли тело Акселя.

– Лютер сказал нам убить его, – сказал Джей-Джей, его челюсть пульсировала. Я видел нерешительность в нем той ночью. Он не хотел становиться убийцей. Больше, чем кто-либо из нас, он сопротивлялся тому, что нам нужно было сделать. Но в конце концов, Лютер сказал, что либо мы все сделаем это, либо он убьет Роуг. А когда речь шла о ней, она всегда была нашим приоритетом.

– И вы это сделали, – сказала она, переводя взгляд с меня на него, но выражение ее лица было непроницаемым.

Мы все кивнули, и я сделал еще одну затяжку.

– Или ты, или он. Папа сказал, что оставит тебя в живых, если мы проявим себя, – твердо сказал Фокс, выпрямляясь на стуле. – Сейчас я бы не колебался ни секунды, но Клайв был нашим первым. Думаю, это усложнило задачу. Оглядываясь назад, я все равно считаю, что это было правильно.

– Но вы были всего лишь детьми, – прорычала Роуг, и ее глаза защитно вспыхнули, словно она злилась на Лютера за то, что он вынудил нас это сделать.

– После этого мы уже не были ими, – мрачно сказал Джей-Джей, прежде чем осушить свой бокал. – Мы стали Арлекинами. Принеся присягу на крови.

– И что потом? Вы испугались и велели мне уехать из города? – Догадалась Роуг, ее глаза наполнились слезами, и мое сердце сжалось.

Но я больше не мог позволить ей так влиять на меня. Я мог сожалеть о том, что произошло между нами, но независимо от того, было ли это правильно или нет, ее отсутствие так сильно испортило нам всем жизнь, что я просто не мог смириться с тем, что она снова здесь. Прошлое было прошлым. И ей нужно было вернуться туда ради всех нас.

– Лютер убил бы тебя, если бы мы пошли за тобой. Он угрожал нам, обещал, что зарежет тебя прямо у нас на глазах, если мы когда-нибудь осмелимся искать тебя, – сказал Джей-Джей, опустив голову, как будто ему было стыдно. Но к черту это. У нас не было выбора.

– Хорошо, я понимаю. Я не дура, я знаю, что он угрожал вам, я знала, что это будет плохо, но… – Она несколько раз яростно моргнула, сдерживая свои эмоции. – Но то, как ты это сделал, как ты был холоден со мной, как ты уничтожил мой телефон, чтобы я не могла с тобой связаться, пока вы все просто смотрели, как я ломаюсь прямо перед вами, так поступать было не обязательно, не так ли?

– Может быть, мы и могли поступить по-другому, – начал Фокс, но она только насмешливо фыркнула.

– Ты думаешь? У меня ничего не было. Никого. Никогда, черт возьми, не было, кроме вас четверых, и ты это знал. Но я действительно не хочу слышать, как ты пытаешься оправдать это дерьмо, потому что для этого уже слишком поздно. Так почему бы просто не объяснить мне, что произошло потом? – потребовала она с жестким и недоступным выражением лица, как будто она спряталась за стеной и не собиралась позволять ничему из этого касаться ее.

– Потом? – Спросил Джей-Джей, подавшись вперед в своем стуле, словно хотел приблизиться к ней, но потом, похоже, передумал.

– Да. Потому что через некоторое время вы, конечно, могли бы найти способ связаться со мной? Вы бросили меня. Бросили так, как вы все клялись, что никогда, никогда этого не сделаете. Прошли месяцы, прежде чем я осмелилась отказаться от всех вас, но когда я это сделала, я… – Она покачала головой, боль в ее глазах сменилась ненавистью, когда она посмотрела на нас. – Сила Лютера находилась здесь, в Сансет-Коув. Вы могли бы уйти. Вы могли бы найти способ. И мы могли бы убежать от него как можно дальше, черт возьми. Он бы никогда нас не нашел.

Ее слова обожгли мои вены до самого сердца, и я стиснул челюсти. Я нашел свое истинное место в Сансет-Коув после того, как она ушла. Возможно, это было чертовски больно, но, когда дошло до этого, я на самом деле не захотел покидать этот город. И, возможно, это стоило мне моего сердца, но теперь у меня была жизнь, которой стоило жить. Тогда у меня не было ничего, никакого будущего. Я был ужасно беден, и это никогда бы не изменилось, если бы я не присоединился к «Арлекинам». Каким бы хреновым ни было то, как это произошло, я не мог изменить это сейчас. И мы все наконец-то оказались в хорошем месте. Так зачем ей понадобилось возвращаться сюда и все портить спустя десять долбаных лет? Когда мы все уже смирились с этим.

– Мы пытались, – поклялся Фокс, наклоняясь вперед и глядя на нее с отчаянием. – Мы не могли сделать это сразу, мой отец постоянно следил за нашими задницами. И после того, что он сделал с Мавериком… – Я вздрогнул при упоминании его имени и почувствовал, что Джей-Джей сделал то же самое. Он был почти таким же призраком, как и Роуг. Только он был из тех, кто и сейчас ежедневно преследует нас и, словно психопат-полтергейст, портит нам жизнь. Иногда я даже с трудом вспоминал, что когда-то мы любили его как брата.

– Расскажите мне, что случилось с Мавериком, – потребовала Роуг. – Расскажите мне, как, черт возьми, это вообще произошло.

Мы трое обменялись напряженными взглядами, и Джей-Джей взял инициативу в свои руки, чтобы объяснить, поскольку Фокс, казалось, был готов ударить кого-нибудь при одном упоминании о нем. Я разделял это чувство. И не только по этой причине.

– Тело Акселя было у полиции, – прохрипел Джей-Джей. – Они искали преступника. И когда Маверик решил сбежать из дома и попытаться найти тебя, Лютер поймал его и отправил в колонию для несовершеннолетних за убийство Акселя.

– Он хотел наставить его на путь истинный, помешать ему снова преследовать тебя, – пробормотал Фокс.

Роуг уставилась на нас в ужасе, ее глаза расширились, а губы приоткрылись. – Он пошел за мной?

– Да, – прорычал Фокс. – И рисковал твоей гребаной жизнью, делая это. Мой отец сказал нам, что убьет тебя, если мы последуем за тобой, и он просто… просто… – Фокс стукнул кулаком по столу, так что его напиток разлился повсюду, но ему явно было наплевать. – Он мог стоить тебе жизни, потому что был слишком эгоистичен, чтобы просто ждать. Подождать, пока у нас не будет плана, пока мы не продумаем, как до тебя добраться.

– Но вы так и не добрались до меня! – крикнула она, поднимаясь со своего места, и ее собака вскочила с испуганным лаем. – Вы так и не пришли. По крайней мере, Маверик попытался.

– Не заступайся за этот кусок дерьма, – прорычал я, тоже поднимаясь на ноги, когда гнев охватил меня. – Твой драгоценный Маверик – псих, который убивал наших людей, который неоднократно пытался убить и нас.

– Что? – Она наморщила лоб, пытаясь осмыслить сказанное, и Джей-Джей кивнул, чтобы подтвердить эти слова, в то время как Фокс просто сидел и кипел, сжав руки в кулаки на столе.

– Мы были рядом с ним, когда он вышел из тюрьмы, – отрезал я. – Ждали, чтобы забрать его домой, простить его за то, что он так рисковал тобой. Он через многое прошел, мы прекрасно понимали это. Он провел шесть лет в заключении между колонией для несовершеннолетних и тюрьмой. И несмотря на то, что он игнорировал все наши попытки связаться с ним в течение этого времени, мы все равно ждали, когда он выйдет на свободу. И знаешь, что он сделал?

У нее перехватило горло, когда она покачала головой, а я обошел стол, глядя на нее сверху вниз.

– Твой Маверик плюнул нам под ноги и ушел. А затем в тот же вечер он появился в Доме-Арлекина с пистолетом. – Я отдернул майку, указывая на шрам у себя на плече. – И сделал несколько выстрелов в нас. – Я обогнул стол и подошел к Фоксу, склонив его голову набок и заставив его раздраженно зарычать, когда я указал на шрам, идущий прямо под его ухом. – И когда нам удалось прогнать его отсюда, нанеся ему несколько ранений, он вскоре дал понять, что не собирается сдаваться.

– На следующий день он убил троих наших людей, – мрачно вставил Джей-Джей. – Вздернул их на «Мосту Висельников» там, где сейчас проходит «Граница». Затем он открыл магазин на «Острове Мертвецов», основал свою собственную банду под названием «Проклятые» и сменил свое гребаное имя. Он даже больше не Маверик Арлекин. Теперь его зовут Маверик Стоун. И вскоре после этого началась война.

Роуг покачала головой, отступая назад и запустив пальцы в волосы. – Это неправильно, ничего из этого не правильно. Должно быть что-то еще. Мейверик не стал бы, он не стал бы…

– Он сделал это, все еще делает, и будет продолжать делать, – прорычал я. – Ты достаточно скоро поймешь это, если останешься в городе. – Я направился к дому, полагая, что этот разговор более чем закончен, но замедлил шаг, проходя мимо нее, понизив голос, чтобы поговорить только с ней. – Чего я советую тебе не делать, призрак.