Текст книги "Игровая площадка для грешников (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 41 страниц)

– Отпусти меня прямо сейчас, и я вернусь, – сказала я, опуская взгляд на его грудь, потому что больше не могла этого вынести. Я даже не знала, почему я обещала ему это, понимала только то, что мне нужно было выбраться отсюда, и я знала, что это был единственный способ, который он мне позволит.

Он отступил назад, а я рывком распахнула дверь и прошла через нее, в то время как Дворняга следовал за мной по пятам, я взглянула на ключи, висевшие на стене, и схватила те, что были от GT Джей-Джея.

Я сбежала вниз по лестнице, мое сердце колотилось так сильно, что я ничего не слышала, кроме пульса в ушах, когда подбежала к машине Джей-Джея и запрыгнула в нее. Дворняга перелез через мои колени на пассажирское сиденье, а я сидела там с распахнутой дверцей, пытаясь взять себя в руки.

Я закрыла глаза на полсекунды, протянув руку, чтобы коснуться своей щеки дрожащими пальцами, и почувствовала, как по моей коже скатилась слеза.

Я откинула голову назад и вцепилась руками в руль, борясь с желанием закричать. Это не должно повториться. Я не могу позволить им снова получить надо мной такую власть. Потому что не переживу, если они уничтожат меня во второй раз. Я не смогу. Это убьет меня основательнее, чем нож в сердце.

– Роуг, – голос Джей-Джея вывел меня из состояния паники, и я резко обернулась, обнаружив, что он наклонился к открытой дверце машины, протягивая руку, чтобы обхватить мое лицо ладонью, и пытаясь притянуть меня к себе. – Мне жаль, красотка, – сказал он, и боль в его медово-карих глазах проникла в мою душу и заставила меня жаждать просто, блядь, простить его. Забыть обо всем этом и позволить ему притянуть меня ближе, позволить ему заботиться обо мне, положиться на него и…

– Нет, – прорычала я, сбрасывая с себя его руку и загоняя обратно всю эту боль и тоску, и отказываясь чувствовать что-либо из этого. Потому что я не собиралась позволять ему обладать какой-либо частью меня, которой он мог причинить боль. Я не могу. Только не снова. Поэтому я собрала всю эту ненависть, боль и яд в своей душе и выплюнула их ему в ответ со всей решимостью, на какую только была способна. – Прекрати пытаться стать моим парнем, Джей-Джей. Мы трахаемся. А не влюбляемся. Ты не должен притворяться, что я тебе не безразлична, только потому, что ты вставил в меня свой член.

Он отшатнулся, как будто я ударила его по лицу, но вместо того, чтобы разозлиться, как я надеялась, он просто стал еще более чертовски печальным.

– Ты же знаешь, что это чушь собачья, Роуг, – сказал он. – Ты знаешь, что я здесь ради тебя, и я ненавижу то, что произошло между нами, когда…

– Я этого не знаю! – Заорала я. – Все, что я знаю, это то, что я мертва внутри, потому что ты и твои друзья убили меня десять лет назад.

– Мы спасли тебе жизнь, – прорычал он, но я покачала головой, вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель.

– Чертовски большое тебе спасибо за годы страданий, – прошипела я. – А теперь убирайся с моей дороги, или я тебя перееду.

У Джей-Джея не было особого выбора, чтобы отступить, и я старалась не чувствовать ни капли вины за то, как он смотрел на меня, когда я рванула прочь от него.

По моим щекам потекло еще больше слез, пока я вела машину, но сейчас я была бессильна остановить их, потому что вся боль от воспоминаний, которые хранило это место, поднималась во мне, несмотря на все мои попытки сдержать ее.

Я даже не понимала, куда еду, пока не оказалась на улице возле поместья Роузвуд, а ключ, висящий у меня на шее, обжигал кожу, как будто знал, что он там, где ему место.

Но я поняла, зачем приехала сюда, как только подъехала. Это место хранило секрет, который мог поставить парней-Арлекинов на их гребаные колени. Это было то, что нужно, чтобы по-настоящему уничтожить их и, возможно, меня. Но меня это не волновало. Я могла бы просто сбежать, исчезнуть, сменить имя и стать новым призраком в новом городе, на которого всем будет наплевать.

Но не им.

Если я выпущу этот секрет на свободу, он уничтожит их. Может, даже убьет, хотя я знала, что не хочу, чтобы все зашло так далеко. Я хотела заставить их сделать то, что они поклялись сделать десять лет назад, – бежать из этого места. Потому что это было единственное, что они смогут сделать, если я раскрою этот секрет. Бежать, бежать, бежать и, черт возьми, надеяться, что это их никогда не догонят. Десять лет назад они предпочли Сансет-Коув мне, так что я с радостью заберу его у них в качестве платы за то, что они сделали.

Некоторое время назад я начала сомневаться, хочу ли я все еще этим заниматься, но теперь мой ответ был чертовски ясен.

Парни-Арлекины разрушили мою жизнь.

И теперь я собиралась отплатить им тем же.

Мне просто нужно было убедиться, что орудие их уничтожения все еще там, где мы оставили его много лет назад. А это означало, что мне нужно было проникнуть на территорию того дома, осмотреть кладбище и убедиться, что склеп все еще крепко заперт.

Я продолжала ехать по улице, разглядывая новый забор с электрической проводкой, протянутой поверх него, чтобы не пускать людей, и улыбнулась про себя, когда мне в голову пришла идея.

В этой стороне было не так уж много домов, но дальше дорога сворачивала на шоссе, где находился бар, полный байкеров и бездельников.

Я съехала с дороги на стоянку и оставила GT с открытыми окнами, сказав Дворняге подождать там, прежде чем продолжить путь пешком через деревья. Он мог бы выпрыгнуть из машины, если бы действительно захотел, но я надеялась, что он просто спокойно подождет, пока я выполню эту безумную часть своего плана. А потом мы сможем пойти заплатить за мой трейлер, а я смогу понять, какого хрена я делаю со своей жизнью, лежа на пляже с голой задницей и попивая текилу.

Мне не потребовалось много времени, чтобы пробраться сквозь деревья к шоссе, где находился бар с несколькими старыми грузовиками и группой мотоциклов на парковке позади него, как и ожидалось.

Эти чуваки были не из тех, у кого можно было что-то украсть, даже если бы они не были крупнейшими MК в штате.

Приближаясь, я была на стороже, высматривая любые признаки присутствия кого-либо снаружи здания, кто мог заметить мое приближение, и не спускала глаз с окон.

Но что хорошего в людях, которые думали, что они слишком страшны, чтобы кто-то мог у них что-то украсть, было то, что в своем высокомерии они, как правило, делали глупости, например, оставляли свои машины незапертыми.

Я выскользнула из тени с задней стороны деревянного здания, не спуская глаз с двери, которая была приоткрыта кирпичом, и поблагодарила свою удачу за то, что здесь не было окон, выходящих на парковку.

Я глубоко вздохнула, сосредоточившись на текущей задаче. Я не собиралась позволить своему гневу на «Арлекинов» все испортить.

Я метнулась через стоянку и пробралась мимо мотоциклов к припаркованным машинам, дергая одну за другой дверные ручки в надежде, что я была права насчет этих парней, думающих, что они неприкасаемы.

И действительно, с четвертой попытки я нашла красный пикап с незапертой дверцей. Я ухмыльнулась про себя, когда осторожно открыла ее и проскользнула в пространство для ног, отодвинув пластиковую панель, чтобы найти провода.

На мгновение я невольно вспомнила, как мне было тринадцать лет, и я угоняла свою первую машину вместе с Чейзом.

– Это синий провод, – прошипел Чейз, пытаясь вырвать провод у меня из рук, пока мы вдвоем боролись за место для ног в старом зеленом «Chevrolet».

– Это не так, Эйс. Хватит меня теснить, – прорычала я, шлепнув его по руке, прежде чем соединить два провода, которые держала в руках.

Машина завелась с неохотным хрипом двигателя, и Чейз торжествующе завопил достаточно громко, чтобы привлечь внимание людей внутри магазина, включая мистера Харпера, чьей машиной она и была.

– О черт, – выдохнул Чейз, когда наш учитель математики выбежал из магазина, крича на нас, и я сделала единственное, что пришло мне в голову, завела машину и нажала на газ.

Чейз начал выкрикивать инструкции, когда машина понеслась по улице, и схватился за руль, когда я забыла о нем, а я оглянулась через плечо, чтобы увидеть мистера Харпера, мчащегося за нами, крича, чтобы кто-нибудь вызвал полицию.

Вдвоем нам каким-то образом удалось проехать на этой штуке до «Моста Висельников», где мы врезались на ней в деревья на обочине дороги и покатились со смеху, когда из-под капота, где он ударился о поваленный ствол, повалил дым.

– Ты плохо влияешь на меня, малышка, – рассмеялся Чейз, когда мы выбирались из развалины, прежде чем обнять меня и крепко сжать.

– Ни в коем случае. Это ты сказал, что хочешь отомстить ему за то, что он завалил тебя на той важной контрольной, – запротестовала я, улыбаясь ему, когда его темные кудри упали на глаза.

– Я не думал, что ты загуглишь, как завести машину, – запротестовал он, но улыбка на его лице стоила тысячи безумных рисков. Особенно когда я взглянула на синяк под глазом, который у него все еще был после того, как его отцу позвонил мистер Харпер-супермудак по поводу этой дурацкой контрольной работы.

– Я бы погуглила, как избавиться от тела, если бы это заставило тебя так улыбаться, Эйс, – пообещала я, и он одарил меня такой широкой улыбкой, что она осветила меня изнутри. – А теперь давай убираться отсюда, пока не появились копы.

Он толкнул меня, чтобы заставить двигаться, и мы оба рассмеялись, когда начали бежать по дороге в направлении пляжа. Остальные взбесятся, когда узнают, что мы сделали. Фокс отчитал бы нас, Рик проклинал бы нас за то, что мы оставили его в стороне, а Джей-Джей предложил бы нам кучу целей для следующего захода. И если кража большего количества машин заставит Чейза так улыбаться, то я с радостью украду сотню, и, возможно, он сможет забыть о своем засранце-отце. Хотя бы на некоторое время.

Я завела грузовик, отгоняя воспоминания и напоминая себе, что, хотя все, чего я когда-либо хотела, – это увидеть улыбку Чейза, он даже не чувствовал себя виноватым в том, что выгнал меня из этого города и разрушил мою жизнь. Так что не было смысла вспоминать о нем всякую ерунду. Моя любовь к нему была всепоглощающей, а его ко мне – необязательной, одноразовой, и забываемой.

Я запрыгнула на сиденье и выехала со стоянки, не сводя глаз с зеркала заднего вида и ухмыляясь про себя, когда никто не появился из бара, чтобы заметить мою кражу. К тому времени, когда это произойдет, меня уже не будет в этой машине. Я просто надеялась, что они не слишком разозлятся из-за того, в каком состоянии получат ее обратно. Но к черту, я все равно не собиралась долго здесь торчать, так что они не смогут меня преследовать, даже если и вычислят, кто ее угнал.

Я помчалась по дороге в сторону поместья Роузвуд, пристегнув ремень безопасности, когда заметила свою цель, и проехала мимо нее несколько сотен ярдов, прежде чем ударить по тормозам.

Я глубоко вздохнула, включила заднюю передачу и развернулась на кресле, чтобы посмотреть в заднее окно. Я выровняла заднюю часть грузовика с деревянным столбом, на котором держались электрические кабели, идущие в поместье, а затем резко нажала на газ.

Грузовик быстро набрал скорость, и я закричала, когда он врезался в столб. Удар отбросил меня на ремень безопасности, и подушка безопасности выстрелила мне в лицо.

Я закашлялась, вдохнув белый порошок из подушки, и поспешила отстегнуть ремень и выбраться из грузовика, быстро протирая все, к чему прикасалась, краем футболки на случай, если полицейские заинтересуются этим и начнут расследование.

Я с усмешкой посмотрела на погнутый столб и оборванные силовые кабеля, прежде чем развернуться и побежать к поместью Роузвуд через деревья на дальней стороне дороги.

Я обогнула забор и побежала через подлесок по всей задней части участка, пока не удостоверилась, что должна была быть недалеко от кладбища.

Я продолжал идти, пока не нашел дерево с толстыми ветвями, свисавшими достаточно низко, чтобы на них можно было забраться, и поднялась вверх, пока не добралась до верхушки забора.

Я настороженно посмотрела на него, гадая, есть ли хоть какой-то шанс, что у них есть резервный генератор. Потому что, если это было так, я была близка к тому, чтобы выяснить, насколько мощным было напряжение на этой штуке.

Сделав глубокий вдох, я спрыгнула с дерева на забор, ухватилась за него и решительно перевалилась через него.

К счастью, мою задницу не поджарило, и я ухмыльнулась, спускаясь с другой стороны на кладбище. Я осторожно огляделась, надеясь, что система видеонаблюдения тоже отключилась, когда отключилось электричество, прежде чем метнуться между могилами семей к приземистому каменному зданию в центре огороженного пространства.

Склеп был точно таким, каким я его помнила, с каменной статуей плачущего ангела, склонившегося над дверным проемом. Его крыло было вытянуто вперед, образуя небольшую арку, под которой я стояла, протянув руку, чтобы провести пальцами по кольцу замочных скважин, вделанных в каменную дверь.

Я знала, где чей. Замки, соответствующие ключам четырех мальчиков, окружали мой собственный в центре.

Я сняла ключ с шеи и медленно вставила его в замок, и мое сердце бешено заколотилось, пока я вставляла его на место и сопротивлялась желанию повернуть. Мое дыхание участилось, пока я стояла там, чувствуя, каким твердым был камень, оценивая тот факт, что он все еще был здесь, а наши секреты все еще были скрыты внутри. И, в частности, один секрет, на который я собиралась заявить права, чтобы отомстить парням, которые уничтожили меня.

Это даже больше не было похоже на выбор. А скорее на отчаянную мольбу моего сердца о возмездии за то, что они у меня украли, прежде чем я могла хотя бы подумать о попытке обрести счастье снова.

На самом деле, я была уверена, что ничего из этого не найду.

Но, возможно, я смогу обрести немного покоя, если смогу заставить их страдать так же, как они заставили страдать меня. И, возможно, этого будет достаточно.

Я обыскал весь Сансет-Коув, прежде чем, наконец, нашел свою машину, припаркованную на обочине возле «Игровой Площадки Грешников». Кто-то бросил на капот три рожка мороженого, которые в данный момент разрывали чайки, оставляя царапины на моем чертовом новом лакокрасочном покрытии. И под «кто-то» я подразумевал Роуг. А бросив взгляд на сомнительного вида продавца мороженого на соседней улице, который провожал меня взглядом, и подумал на него тоже.

Я даже не стал пытаться прогнать птиц и побежал вниз по пляжу к пирсу. Я просто почувствовал облегчение от того, что она еще не уехала из города. Хотя, возможно, это была слабая надежда – думать, что она, возможно, не планирует уезжать. Может, она бросила мою машину и нашла себе новую где-нибудь на набережной, но чутье подсказывало мне, что она в нашем старом месте. И я должен был ее увидеть. Я не знал, смогу ли убедить ее остаться, потому что я не мог стереть из памяти все дерьмовые вещи, которые произошли с ней из-за нас. Но я, блядь, попытаюсь.

Я взобрался по балке на перила пирса, перекинул ногу и спрыгнул в парк. Я бродил между старыми магазинами, казино, заглядывая в витрины, чтобы убедиться, что ее там нет. Мое сердце билось в груди, как дикий зверь, и я знал, что оно не успокоится, пока я не найду ее. Пожалуйста, будь здесь, красотка.

– Роуг! – Позвал я, решив, что если она захочет убежать от меня, то я все равно ее не остановлю.

Но, может быть, если она узнает, что я здесь, я смогу убедить ее поговорить со мной. Убедить ее, что… черт, я даже не знаю в чем. Что я не был мудаком? Я был им. Что я не хотел, чтобы с ней случилось все это дерьмо? Ну, блядь, да, но кому от этого станет легче? Она была права. Когда мы изгнали ее из Сансет-Коув, не было ни единого шанса, что она окажется где-нибудь в хорошем месте. Но остаться было равносильно смерти. И мы хотели, чтобы это было временно. Она не должна была убегать. Мы должны были связаться с ней, найти ее. Но когда мы попытались… черт, сейчас мне даже думать об этом не хочется. Суть в том, что Лютер убил бы ее, если бы мы прибежали к ней слишком рано. А когда мы, наконец, начали поиски, было уже слишком поздно. Она уже исчезла.

– Роуг! – Заорал я, спугнув стаю чаек, которые с возмущенным криком взлетели в небо с вершины зала игровых автоматов.

– Иди домой, Джей-Джей! – раздался ее ответ, и из моих легких вырвался воздух. Она не ушла. Она была здесь. И мое сердце забилось сильнее, подталкивая меня к ней.

Я двинулся через лабиринт старых аттракционов, ища ее среди них. – Где ты? – Зарычал я, отчаянно пытаясь увидеть ее.

– Я призрак, помнишь? – с горечью спросила она.

– Ты не умерла, – прорычал я, обходя бамперки (Прим.: Сленг. Машинки с бамперами для сталкивания – аттракцион) и ища ее в каждой машинке. – Если ты выйдешь сюда, я покажу тебе, насколько ты реальна.

– Ветер живой, Джей? – ответила она, и теперь ее голос доносился откуда-то впереди меня. Я успел заметить загорелую ногу, прежде чем она скрылась за старой тележкой со сладостями, и побежал за ней трусцой. – Ветер может двигаться и завывать, и ты можешь чувствовать его на своей коже, но он все равно всего лишь призрак. Как и я.

– Прекрати, – прорычал я, забегая за следующий угол и обнаруживая ее сидящей на золотой лошадке на старой карусели. Ее волосы развевались на ветру, а маленькая собачка послушно сидела у ее ног, благочестивый последователь этой душераздирающе прекрасной богини. Точно такой же, каким был я.

Ее глаза были красными, но, похоже, слезы давно высохли. Я не думал, что она когда-либо выглядела так пленительно, как сейчас, с размазанной тушью и горящими силой глазами. Улыбка не шла ни в какое сравнение с тем глубоким и бескрайним океаном, который жил в ее взгляде. Даже такая совершенная, как у нее.

Я подошел к ней и посмотрел на нее, сидящую на лошади, а она нетерпеливо взглянула на меня, словно все, что я скажу, будет пустой тратой времени. И, наверное, она была права.

– Я знаю, что мои извинения бесполезны, – мрачно сказал я, протягивая руку, чтобы схватить ее за икру, и ее горло дернулось, когда она посмотрела на меня. – И я здесь не для того, чтобы тащить тебя домой.

– Тогда зачем ты здесь, Джонни Джеймс? – ледяным тоном спросила она, вырывая ногу из моей хватки, и Дворняга вскочил, зарычав на меня, словно получил безмолвное сообщение от своей хозяйки, что она не хочет, чтобы я был здесь.

Я поднялся на карусель, засовывая руки в карманы и качая головой. – Потому что когда-то давно я последовал бы за тобой куда угодно. А потом я потерял тебя, и теперь… Наверное, я сделал то, чего не смог сделать тогда.

– И что же? – с горечью спросила она.

– Я нашел тебя, – сказал я, по-мальчишески пожав плечами, прежде чем снова подойти к ней поближе. Она склонила голову набок, наблюдая за моим приближением, как будто я был львом в высокой траве.

– Может быть, я хочу быть потерянной, Джей-Джей, – вздохнула она. – Может быть, я была потеряна так долго, что это начало приносить удовольствие.

– Ничто не ощущается так хорошо, как иметь дом, сладкая. И это твой дом, – твердо сказал я. – Ты действительно собираешься снова уехать? – У меня перехватило горло, когда я приготовился к ответу. Ведь если она решит уйти, мне придется смириться с этим. Я знал, что не смогу преследовать ее до бесконечности, если она не хочет, чтобы я был ее тенью. Мне придется отпустить ее. Но я не был готов. Я никогда не буду готов. Не после того, как я так долго жил без нее, а потом она вернулась всего на несколько коротких недель. Я так много хотел ей дать, но не знал, как. Прошедшие годы испортили и меня, и теперь мы нашли друг друга разбитыми, а не целыми, а это было совсем не то, чего я хотел.

– Я все еще думаю об этом, – сказала она, вертя ключ у своего горла между пальцами.

Я кивнул, глядя в сторону ярко-синего океана. – Это не оправдание, но… Лютер никогда бы не позволил нам найти тебя.

Она усмехнулась. – Я не хочу этого слышать, Джей, ты мог бы найти способ. Я бы всегда нашла способ для вас, ребята.

Я кивнул, и чувство вины сдавило мне грудь, когда я вспомнил один из дней, когда я, Фокс и Чейз пытались найти ее.

– Может быть, если бы ты не разбил ее гребаный телефон, когда мы ее прогоняли, это было бы не так сложно, – прорычал Чейз, когда мы стояли в комнате Фокса.

– Как будто мой отец все равно позволил бы ей оставить его себе, – сказал Фокс, расхаживая взад-вперед перед балконными дверями.

Лютер был на работе, и мы занимались тем, чем всегда, когда у нас было свободное от него время. Мы планировали, как найти Роуг. Но в этот раз мы собирались кое-что предпринять. Прошло уже два месяца с тех пор, как она уехала, и Лютер уже несколько недель не вспоминал о ней.

– Я должен доказать ему свою преданность, чтобы он доверял нам, – прошипел Фокс, вставая перед Чейзом.

Я застонал, ударившись головой о стену. – Просто перестаньте ссориться. Мы должны сделать это сейчас.

– Прекрасно, – прорычал Фокс, подходя к двери и открывая ее. Мы последовали за ним в коридор, направляясь к кабинету Лютера, и Фокс опустился на колени перед дверью, доставая из кармана пару отмычек.

Я встал на страже у лестницы, пока Чейз бросал на меня встревоженные взгляды. В доме было тихо. Лютер, вероятно, вернется только через несколько часов, но снаружи у него было полно вооруженных людей.

Фокс практиковался во взламывании замков уже несколько недель, и когда раздался щелчок, я обернулся и увидел, что он с самодовольной ухмылкой открывает дверь кабинета своего отца.

Я ахнул, а Чейз победно взмахнул кулаком. Я пробежал через коридор, следуя за ними в кабинет, а Фокс обежал огромный стол, доставая iPad Лютера из ящика.

– Три-пять-девять-девять, – выдохнул я. Несколько дней назад за завтраком я подглядел, как Лютер вводит пароль, и мое сердце бешено заколотилось, когда Фокс набрал код.

Мы все затаили дыхание, а затем мое сердце подпрыгнуло, когда экран разблокировался. Я поспешил обогнуть стол, и мое плечо прижалось к плечу Фокса, а Чейз прижался с другой стороны. Фокс открыл электронные письма Лютера, набрав имя своего двоюродного кузена в Фэрфаксе. Ничего.

– Черт, – выругался Фокс, набирая «Фэрфакс», затем «Роуг Истон» – все, что могло прийти ему в голову, чтобы найти электронное письмо.

– Забудь об этом, проверь его контакты – ищи Сандру, – прошипел Чейз, и Фокс кивнул, переключаясь на них, и ища ее имя. Он нашел его, нажал на ее данные, но под ними не оказалось ничего, кроме номера телефона. Ни адреса, ни электронной почты. Блядь.

– Запиши его, – прорычал Фокс, и я схватил ручку и бумагу, записывая номер, пока Фокс проверял историю браузера Лютера.

Внизу хлопнула дверь, и мое сердце екнуло, а Фокс чуть не выронил айпад.

– Спрячь его, – прошипел я, и Фокс быстро запер его, бросив обратно в ящик, и мы все побежали к выходу.

Мы выскользнули в коридор и закрыли дверь. Фокс опустился на корточки, возясь с отмычками и пытаясь снова запереть ее.

Я бросился к лестнице, заглядывая вниз, и меня охватил страх, поскольку я ожидал, что Лютер появится в любую секунду.

– Поторопись, – прошипел Чейз, и Фокс выругался, продолжая работать.

Шаги застучали по лестнице как раз в тот момент, когда позади меня раздался щелчок, и облегчение пронзило мою грудь, когда Фокс вскочил. Мы трусцой вернулись в его комнату как можно тише, и тяжело дыша.

Фокс упал на кровать, включив телевизор, а мы с Чейзом опустились рядом с ним, задирая ноги, когда наверху раздались твердые шаги. Я сунул руку под подушку Фокса, пряча там номер, в то время как мое горло сжалось от страха.

Раздался громкий стук в дверь, и я обменялся встревоженным взглядом со своими друзьями, прежде чем дверь распахнулась.

Лютер стоял там, кровь текла по его щекам и окрасила в красный цвет его золотистые волосы. Мое сердце сжалось в груди, когда его убийственный взгляд скользнул по всем нам, прежде чем остановиться на Фоксе.

– Только что сработала камера с датчиком движения в моем офисе. – Он поднял свой телефон, показывая видео, на котором мы втроем стоим за его столом, и мир сомкнулся вокруг меня, выбивая весь воздух из моих легких.

– Я пытался, – сказал я Роуг.

– Этого недостаточно, – выдохнула она, и я кивнул, подходя к ней ближе.

– Но это уже что-то, правда? – Спросил я, зная, что веду себя как последний придурок, но мне просто нужно было, чтобы она перестала так на меня смотреть.

– Это ничего не меняет.

– Я знаю, красавица, – вздохнул я, глядя на нее сверху, похожую на темную королеву, и снова поддался своим инстинктам. Если я не мог заставить ее простить меня, то я мог хотя бы заставить ее улыбнуться. Я достал из кармана пачку наличных и протянул ей. – Тысяча долларов за то, чтобы посидеть с леди?

Она фыркнула и покачала головой, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. – Нет.

– Ладно, две тысячи, но я хочу, что бы ты хорошенько погладила меня поверх штанов.

– О, я только что поняла, почему ты продолжаешь повсюду следовать за мной. Это все хитрая уловка, чтобы заставить меня работать в твоем клубе, не так ли, Джей? – поддразнила она, и ухмылка тронула уголок ее рта. Черт возьми, да.

– Да, – подыграл я, снова подходя ближе и кладя руку на голову золотого коня. – Ты бы заработала кучу денег, красавица. Но у меня проблема…

– Какая же? – спросила она, когда моя рука скользнула по шее лошади к седлу между ее бедер.

Я посмотрел на нее сверху вниз, и моя улыбка погасла, когда я провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра. – Я хочу, чтобы ты была только моей.

Я подумал о реакции Чейза, когда он застал меня с ней, и понял, что ситуация быстро становится запутанной. Он раскрыл свои карты, а я – свои. Я не собирался мешать ему попытать свой шанс с ней, если это было то, чего он хочет, но я чертовски уверен, что попытаюсь застолбить ее до того, как это могло произойти. Более серьезной проблемой был Фокс. Потому что, к черту мою жизнь, он застрелит меня, если застанет с ней. Но я просто не мог остановиться.

Ее губы приоткрылись, когда я нарисовал круг на ее коже, и она прерывисто вздохнула. – Я же говорила…

– Ты никому не принадлежишь. Я знаю, – сказал я, склонив голову набок. – Ты не продаешься… но я продаюсь. И прямо сейчас у меня есть предложение, которое может тебя заинтересовать.

– Да ну? – Она приподняла бровь.

– Я отдамся бесплатно любой девушке с волосами цвета радуги. – Я ухмыльнулся, и она хрипло рассмеялась.

– Таких здесь не так уж много.

– Это очень ограниченное предложение, – согласился я, и она выдавила улыбку, от которой у меня сжалось сердце.

Я протянул руку, чтобы провести большим пальцем по ее губам, очерчивая их изгиб в уголке. – Позволь мне сделать так, чтобы эта улыбка продлилась подольше, сладкая. Эта выглядит слишком временной.

– Где ты научился так разговаривать, Джей? И сколько раз ты использовал это, чтобы заставить девушку отсосать тебе член? – Она отбила мою руку от своего лица, и из моего горла вырвался тихий звук, который был совершенно животным.

– Я не играю с тобой, Роуг, – прорычал я.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Она перекинула ногу через лошадь и села на нее боком, повернувшись ко мне спиной, и ее внимание переключилось на облупившийся лак на ногтях.

– Все, что слетает с моих губ рядом с тобой, реально, сладкая. Я мог бы заставить натурала покраснеть из-за меня за разумную цену, но с тобой я хочу это делать, потому что мне нравится делать тебе приятно.

– Ух ты, – сказала она равнодушно, явно не веря мне. Я толкнул ее, и она упала с лошади, повернувшись ко мне с потрясенным выражением лица, когда приземлилась на ноги.

Я ухватился за шест, торчащий из спины лошади, и использовал его, чтобы перепрыгнуть через карусель в ее сторону, словно я исполнял трюк на одном из своих шоу. – Я толкал тебя, когда мы были детьми, и не говори мне, что правила изменились, красавица.

– Вряд ли это справедливо сейчас, когда я не могу победить тебя в бою со всеми этими дурацкими мускулами.

– Они не такие дурацкие, когда ты ими окутана. Давай, я тебе покажу.

Она попятилась, проскользнув между дельфином и акулой, и я погнался за ней по карусели, в то время как Дворняга предупреждающе тявкнул на меня.

– Мне и так хорошо, – беспечно сказала она, все еще отступая, а ее глаза скользили по моему телу.

– Тогда почему ты трахаешь меня глазами? – Поддразнил я, и ее взгляд снова вернулся к моему, когда я обратил на это внимание.

– Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть, – сказала она, и моя улыбка стала шире.

– Нет ничего плохого и в том, чтобы прикасаться, или сосать, или лизать, или трахаться…

– Я не собираюсь повторять эту ошибку снова, – сказала она, и улыбка сползла с моего лица, а в груди защемило, когда она подтвердила то, что я и так думал. Я был просто плохим решением. Членом по вызову, нужный только для одного. Но, по крайней мере, это означало, что я мог ей что-то предложить.

– Хорошо, – уступил я, поймав ее в ловушку внутри большой морской черепахи, в центре которой стояла скамейка. – Я также умею разговаривать. Я слышал, что ты сказала громко и четко. И я здесь, чтобы назвать это чушью собачьей.

Она скрестила руки на груди, свирепо глядя на меня, и я возненавидел это. Я ненавидел это так чертовски сильно, что хотел просто схватить ее и целовать, пока она не перестанет так на меня смотреть. Как будто я все испортил в ее жизни. Так и было, и я знал, что я, блядь, сделал.

– О чем ты? – невозмутимо спросила она.

– О маленькой мисс «одноразовая», – сказал я, забираясь в черепаху, так что ей пришлось бы либо вылезать, либо встретиться со мной лицом к лицу. – Ты наименее одноразовый человек из всех, кого я знаю. И для протокола, я знаю, каково это – быть одноразовым. Но ты, сладкая, ты гребаный кровавый бриллиант. Чертовски редкий, и желанный всеми.

– Я никому не нужна, – прошипела она, и ее голубые глаза наполнились слезами, и я смог видеть глубину ее веры в эти слова. Ничто из того, что я сейчас скажу, не изменит этого. Но я мог попытаться доказать это. Я не знал, как, но я выясню это.

– Я хочу тебя, – поклялся я. – Я хочу тебя больше, чем когда-либо что-либо хотел, Роуг. Я никогда с тобой не закончу.

– Ты лжец, – выдохнула она, но ее решимость угасла, а ее взгляд упал на мой рот, когда я сократил расстояние между нами.

– Нет, но я вор, шлюха и грязный ублюдок с черным сердцем. Но тебе это во мне нравится, не так ли? – Я провел большим пальцем по ее подбородку, и она с трудом сглотнула, а ее зрачки расширились.

– Мне нравился прежний Джей-Джей.

– У не было того, что есть у нового, – пообещал я, наклоняясь, чтобы провести губами по ее подбородку. – Он не мог сделать с тобой так.