Текст книги "Игровая площадка для грешников (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Валенти

Соавторы: Кэролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 41 страниц)

Если подумать, это, вероятно, был еще один смертный приговор. Кроме того, я уже приняла решение относительно Шона. Сначала я собиралась получить то, за чем пришла сюда, а потом заскочить к нему домой, чтобы всадить ему пулю между глаз прямо перед тем, как сбежать, чтобы начать свою новую жизнь где-нибудь далеко-далеко. Все просто. И не стоило сейчас отказываться от этого плана, каким бы заманчивым ни было наказать этого ублюдка за то, что он пытался сделать со мной.

Я выпрыгнула из грузовика Фокса, не обращая внимания на то, что на мне не было обуви, и, свистнув Дворняге, чтобы тот следовал за мной, перешла улицу и перепрыгнула через низкую стену, окаймлявшую пляж.

Ощущение золотого песка между пальцами ног заставило меня вздохнуть от счастья, и я направилась прямо к волнам, идя до тех пор, пока они не начали набегать на мои пальцы, а затем повернула налево, к пирсу, где прошло мое детство и он навсегда останется в моих воспоминаниях.

Мой взгляд упал на длинную деревянную конструкцию, уходящую в воду, и я невольно задумалась, как давно это место не было открыто для широкой публики. С тех пор как я была ребенком, оно было накрепко заперто и огорожено цепями, потому что парк развлечений действительно был не в лучшем состоянии. Но когда-то здесь любили проводить время самые разные люди, здесь было полно жизни и смеха, а не гнездились чайки и правонарушители.

Мне не потребовалось много времени, чтобы дойти до пирса, который мы окрестили «Игровой Площадкой Грешников», Дворняга радостно прыгал в волнах рядом со мной, а солнце неуклонно повышало температуру, пока я шла.

К тому времени, как я добралась до пирса, у меня внутри все сжалось, и какая-то нервная энергия пробежала у меня по коже. Я не знала, почему у меня было такое странное чувство по поводу возвращения в наше старое пристанище, но что-то подсказывало мне, что мое сердце может разбиться снова, если я поднимусь туда и найду это место разрушенным.

Я сделала глубокий вдох и, отбросив сомнения, направилась к пляжу. Я добралась до деревянной опорной балки, где ребята много лет назад вырезали углубления, чтобы мы могли легко взобраться туда. Это было сделано для того, что бы нам не приходилось перелезть через тяжелые металлические ворота, которые были заперты на цепь и заржавели за много лет до того, как мы сюда пришли.

– Подожди здесь, мальчик, – проинструктировала я, наклоняясь к Дворняге, чтобы потрепать его по голове, и он лизнул мою руку, прежде чем нырнуть в тень под пирсом и начать гоняться за своим хвостом.

Как только я начала карабкаться, я словно перенеслась в прошлое: мои мышцы помнили этот подъем, как старого друга, а руки и ноги находили опоры сами по себе, и мне даже не нужно было их специально высматривать.

Добравшись до верха, я ухватилась за цепь, которую мы оставили свисать с края пирса именно для этой цели, и воспользовалась ею, чтобы подтянуться и перевалиться через край.

Я усмехнулась про себя, когда мне это удалось, с трудом поднимаясь на ноги и делая медленный вдох, когда призраки моего прошлого окружили меня.

Пирс был оборудован галереей развлечений и множеством ярмарочных аттракционов, а маленькие домики, предназначенные для продажи мороженого и сахарной ваты, выстроились вдоль дощатого настила с яркими фасадами, которые давно выцвели под палящим солнцем.

Я двигалась между ними с ощущением дежавю, покалывающим мою кожу, и таким количеством воспоминаний, что едва могла дышать, когда они все давили на меня.

Я оглянулась через плечо на крепко заколоченные ворота и улыбнулась, увидев, что краска из баллончика все еще была там с того дня, когда мы впятером объявили это место своим. Наш собственный клочок земли в городе, разделенном бандами. «Игровая Площадка Грешников». Слова были по-прежнему четкими, краска казалась яркой среди всего остального, а все наши инициалы были написаны на доске справа от выделенных жирным шрифтом слов, заключенные в сердечко, которое я нарисовала вокруг них сама. Потому что тогда я верила, что моя любовь к этим мальчикам никогда не ослабнет и мы все будем вместе всегда.

Я повернулась спиной к вывеске и пошла дальше, направляясь к нашим любимым местам в дальнем конце пирса, как будто просто ничего не могла с собой поделать.

С этим пирсом связано так много хороших воспоминаний, что находиться здесь было почему-то труднее, чем где-либо еще в Сансет-Коув. Но я все равно шла вперед, не сводя глаз с вершины колеса обозрения, видневшегося над залом игровых автоматов, который преграждал мне путь.

Я проскользнула внутрь зала, наслаждаясь тишиной в тени и вспоминая ночи, когда мы все разбивали здесь лагерь, спали между автоматами «Pac-Man» и «Space Invaders» и все это время хохотали до упаду.

Я быстро пересекла безмолвное пространство и снова двинулась по дощатому настилу в свою любимую часть пирса, где старые аттракционы бездействовали в ожидании.

Мой взгляд скользнул по чашкам, каруселям, бамперным машинам – все они хранили в себе массу смеха и радости из моего прошлого, и я почти улыбнулась воспоминаниям, но это было слишком тяжело. Они причиняли слишком сильную боль в свете того, что последовало за ними, и я не была уверена, что когда-нибудь снова смогу по-настоящему радоваться кому-либо из них.

– Ты ищешь меня или просто бродишь в этом месте? – Голос Чейза заставил меня вздрогнуть, и я задержала дыхание, когда подняла глаза и обнаружила его сидящим в одной из кабинок колеса обозрения. Он был примерно в четверти оборота справа от того места, где я стояла, смотрел на меня сверху вниз через нежно-голубую дверь и выгибал бровь, как будто я выводила его из себя одним своим существованием.

– Разве ты не должен был искать меня? – Ответила я, оглядываясь назад и размышляя, не попытаться ли мне убежать. – Я предполагала, что Фокс к этому времени уже выпустил на охоту всех своих сторожевых псов.

Чейз ухмыльнулся, как акула, но смертоносный взгляд его глаз говорил о том, что радости в этом нет.

– А я-то думал, почему мой телефон взрывается. Я просто еще не успел его проверить, – ответил он, пожимая плечами. – Кроме того, я не в настроении гоняться за твоей задницей по всему городу. По-моему, если ты не хочешь оставаться запертой в нашем доме, то я не против. Я все равно не просил тебя возвращаться.

Его слова немного задели меня, но в то же время принесли своего рода облегчение. Каким-то образом с тем фактом, что Чейз не хотел видеть меня здесь, мне было легче смириться, чем с тем, что другие парни пытались заставить меня вернуться в компанию после всего, что произошло. По крайней мере, с Чейзом все было просто. Ненависть – это то, с чем я могла справиться. Я ненавидела парней-Арлекинов уже чертовски долгое время. А вот вся эта чушь, которой двое других пытались меня накормить и заманить в свои сети, была для меня непосильной ношей.

Они хотели распахнуть объятия, обняться и просто притвориться, что за последние десять лет ничего не изменилось. Что ж, свежие новости, ублюдки, многое изменилось. Невинной девушке, которую они когда-то знали, пришлось разбираться в своем дерьме без четырех парней за спиной, и вскоре она поняла, что большинство людей в этом мире ценят тебя только за то, что они могут у тебя отнять.

Меня использовали, и я научилась использовать людей в ответ. Я продала все, – от своей морали до души, – и только из чистой решимости сумела не продать свое тело. Это была единственная черта, которую я бы не переступила. Не после Акселя. Но это не значило, что со мной обращались в спальне как с принцессой. Просто я предпочла, чтобы меня использовали на моих собственных условиях, а не в обмен на долларовые купюры.

– Подвинься, придурок. Я хочу покурить. – Я подошла к колесу обозрения и, быстро ухватившись за знакомые поручни, начала взбираться на каркас.

– Тебя абсолютно не приглашали присоединиться ко мне, ты знаешь? – Пробормотал Чейз, но все равно подвинулся.

– Я никогда не жду приглашений, – пренебрежительно ответила я. – Я не часто бываю в списках гостей. Кто-то мог бы сказать, что мне не хватает приличий.

Чейз фыркнул, что могло быть смехом, когда я добралась до его кабинки, и открыл слегка заржавленную дверцу, прежде чем предложить мне руку.

Я схватилась за нее, и он втащил меня внутрь, отчего она дико закачалась, и я упала на одно колено, наполовину опустившись ему на колени.

– Если ты пришла отсосать у меня, могла бы так и сказать, – пошутил он, но на самом деле в этом не было никакого юмора, и я отодвинулась, чтобы сесть на скамейку напротив него, прежде чем протянуть руку, чтобы забрать сигарету из его губ.

Я глубоко затянулась, повернулась и свесила ноги через прутья кабинки.

– Значит, мы просто тусуемся? – язвительно спросил он.

– Похоже на то. Не хочешь рассказать мне, почему ты хмуришься, как сердитая ворона, или…

– Ты знаешь почему, – прорычал он, протягивая руку и делая движение, чтобы отобрать у меня сигарету, но я вынула ее изо рта и протянула подальше от него.

Вместо этого Чейз невозмутимо опустил руку на мое обнаженное бедро и провел пальцами по татуировке в виде черепа с розовыми розами, которая у меня там была.

– Почему череп? – Спросил он, перемещая руку так, что его пальцы скользнули по моему бедру, и я фыркнула, сбросив его руку.

– Потому что я мертва внутри, – пробормотала я, что, к сожалению, действительно было причиной, по которой я его набила.

– С каких это пор?

– Ты знаешь ответ на этот вопрос, – сказала я, глядя на океан и выпуская дым из легких, а потом вернула ему сигарету.

Чейзу потребовалась минута, чтобы обдумать это, а я просто смотрела на воду, слегка улыбаясь, и наблюдая за несколькими серфингистами, ловящими волны. Я отчаянно хотела снова оказаться на воде. Та крошечная попытка, которую я предприняла, занимаясь серфингом на доске Ди, была сущим пустяком, особенно если учесть, что за мной наблюдал ужасный Барсук, и я была слишком отвлечена, чтобы по-настоящему насладиться этим, не говоря уже о том, чтобы не торопиться.

Я хотела купить свою собственную доску, вставать на рассвете и просто раствориться в прибое, как делала раньше. Я хотела каждое утро погружаться в океан и ощущать вкус соли на губах, а затем завтракать на пляже, как мы делали слишком много раз, чтобы сосчитать, когда были детьми.

– Ты жила у океана, там, где жила, прежде чем оказалась здесь? – Спросил Чейз, заметив, к чему было приковано мое внимание.

– Нет, – сказала я, и печаль проскользнула в мой голос при этом единственном слове.

Я взглянула на него и заметила маленькую зеленую коробочку, которую он прижимал к бедру, словно пытаясь спрятать. Затем мой взгляд остановился на его руке и на том, как он сидел под таким углом, чтобы попытаться спрятать ее от меня. Я слишком хорошо знала это поведение по тем временам, когда он появлялся с новыми синяками, полученными от отца, и старался, чтобы мы их не заметили. Видимо, старые привычки умирают с трудом.

– Дай мне взглянуть, – сказала я, указывая на его руку, и он, прищурившись, посмотрел на меня.

– Это пустяк, – пробормотал он.

– Пустяк не требует аптечки первой помощи, – указала я. – Перестань быть маленькой сучкой и дай мне посмотреть.

Чейз забрал свою сигарету обратно, когда я двинулась к нему, закатив глаза, но позволил мне увидеть ранение на своем бицепсе, делая затяжку.

– Я могу сделать это сам, – сказал он, когда я взяла антибактериальную салфетку и провела ею по глубокой ране. Он чуть заметно вздрогнул от резкого жжения, и я ухмыльнулась его боли, как первоклассная членососка. Впрочем, мне нравилось думать, что я знаю, как обслуживать член своим ртом, так что, возможно, это было именно то, кем я была.

– Да, но тогда мне не доставило бы удовольствия причинить тебе боль, – ответила я с мрачной улыбкой. – Что это было? Выглядит слишком толстым, чтобы быть лезвием…

– Пуля прошла на вылет. Немного жжет, но бывало и похуже.

Я протянула руку, чтобы прикоснуться к месту шрама от пули на его плече через футболку, который он показал мне перед тем, как они ушли прошлой ночью. Чейз замер, встретившись со мной взглядом своих голубых глаз, и на мгновение я была уверена, что он видит, как я рада, что он не умер. Я не хотела, чтобы он думал, что мне не все равно, и на самом деле это было не так, я просто… не хотела его смерти. Вот и все.

Мы молчали, пока я промывала рану, проверяла ее на наличие грязи и прочего дерьма, а затем наложила водонепроницаемую повязку и намазала антибактериальной мазью.

– Надеюсь, ты не ждешь от меня благодарности, – пробормотал Чейз, когда я нерешительно положила руку ему на локоть, и мою кожу начало покалывать от прикосновения.

– Что? – Спросила я, нахмурившись, как будто не расслышала его.

– Спасибо.

– Не за что, – ответила я с ухмылкой, прежде чем переместиться обратно, чтобы занять расслабленное положение на сиденье напротив него. – Но я сделала это только для того, чтобы прекратить твое нытье, так что не надо быть со мной таким мягким, Эйс.

Чейз прищурился, глядя на меня, но тут зазвонил его телефон, и он потряс им передо мной, чтобы я увидела имя Фокса на экране.

– Чего же ты ждешь, Чейз? – Спросила я. – Скажи своему боссу, куда сбежала его пленница.

– Эта игра уже надоела, – раздраженно сказал он. – Если ты не хочешь оставаться, то почему бы тебе просто не убежать куда-нибудь подальше?

– Я никогда не говорила, что не хочу оставаться. Я сказала, что не хочу оставаться в том доме. Как ни странно, я прожила десять лет без чьего-либо присмотра, так что я не считаю, что мне требуется круглосуточное наблюдение. Кроме того, мне не нравится торчать в компании троих людей, которые разрушили мою жизнь.

Когда он ничего не ответил, я повернулась, чтобы посмотреть на него, и увидела, что он тушит сигарету с задумчивым выражением лица.

– Видишь ли, вот тут ты меня и сбиваешь. Если ты всех нас так сильно ненавидишь и не хочешь проводить с нами время, тогда зачем оставаться в нашем городе? Зачем заставлять себя сталкиваться с нами день за днем и быть несчастной из-за этого? – спросил он.

– У меня здесь есть незаконченное дело, – сказала я, пожимая плечами. – Призраки, с которыми я хочу покончить.

– Я вижу здесь только одного призрака, – ответил Чейз, и его пристальный взгляд скользил по мне, как будто он что-то искал, но я не знала, что именно, и надеялась, что он этого не найдет.

– Тогда, возможно, тебе нужно вызвать экзорциста.

Его телефон снова зазвонил, и я вздохнула, протягивая руку за ним.

Чейз передал мне его с веселым выражением лица, и я ответила.

– В чем дело, Барсук? – Небрежно спросила я, перенося свой вес, и кабинка немного качнулась под нами.

На мгновение воцарилась ошеломленная тишина, прежде чем к нему вернулось самообладание. – Где ты, черт возьми? И почему у тебя телефон Чейза?

– Мы тайно занимаемся сексом, и в данный момент он находится между моих бедер, изо всех сил пытаясь заставить меня кончить. Но должна сказать, что он очень плохо владеет своим языком, что не так уж удивительно для такого эгоистичного ублюдка, как он, но я, наверное, просто притворюсь через минутку, чтобы заставить его остановиться. А как у тебя дела?

– Это не смешно, – выдавил Фокс, и это действительно прозвучало так, словно он стиснул зубы, превратив их в пыль, при одном только намеке на это.

– В чем дело, Барсук? Тебе не нравится идея, что меня трахают? Потому что мне неприятно тебя расстраивать, но я не та маленькая девственница, которую ты выгнал из города, и у меня было достаточно Ч за то время, что мы не виделись.

– Прекрати, – рявкнул он. – И скажи мне, где ты.

– А что, если я не хочу?

– Мне все равно, чего ты хочешь.

– Я так и думала, – с горечью сказала я, и он замолчал.

– Я не это имел в виду, – сказал он со стоном разочарования. – Почему тебе обязательно все так усложнять?

– Почему ты не можешь осознать тот факт, что я не хочу сидеть взаперти в доме с кучкой убийц, которым я не доверяю, не говоря уже о том, чтобы испытывать к ним симпатию? – Я зашипела в ответ, и Чейз тихо присвистнул.

– Дай трубку Чейзу, – рявкнул Фокс, и его гнев вернулся так же быстро, как и угас.

Я бросила телефон Чейзу и поднялась на ноги.

– Это не работает, чувак, – сказал он, прижимая телефон к уху. – Ты не можешь продолжать держать ее взаперти, как пленницу, и ждать, что она тебя за это поблагодарит. Она – неблагодарная маленькая дрянь, которая не перестанет сопротивляться тебе каждый раз, когда ты на нее давишь. Эта ситуация чертовски токсична.

Что ж, по крайней мере, этот засранец хорошо понимал реальность.

Я ухмыльнулась ему, пока он продолжал спорить с Фоксом, открыла дверцу кабинки и выбралась из нее, ухватившись за раму, а потом спустилась обратно с колеса Обозрения.

Я быстро оказалась внизу, а крики чаек и плеск волн заглушали все, что Чейз говорил Фоксу, но, в любом случае, мне было все равно.

Добравшись до подножия аттракциона, я спустилась по небольшой лестнице, которая вела к нему, и начала идти обратно к игровому залу и к выходу отсюда.

Как только я подошла к двери приземистого белого здания, занимавшего центральную часть пирса, Чейз окликнул меня.

– О, так ты решила сбежать, как трусливый цыпленок, да?

Я обернулась, чтобы посмотреть на него, потому что знакомые слова заставили меня остановиться, и обнаружила, что он снимает футболку и выжидающе смотрит на меня. Он был невероятно накачан, как будто эти парни провели последние десять лет в спортзале, потому что не могли тусоваться со мной. А может, они сидели на стероидах и в качестве платы за это прятали под штанами маленькие сосиски. Мой взгляд скользнул по его золотистой коже к V-образной форме мышц над поясом, как будто я хотела проверить это, прежде чем я взяла себя в руки и вместо этого перевела взгляд обратно на его лицо.

– Ты хочешь, чтобы я прыгнула с пирса вместе с тобой? – Спросила я, удивляясь, почему, черт возьми, он хочет сделать что-то подобное.

– Или ты уже не та цыпочка, которая всегда нас уделывала? – спросил он, приближаясь ко мне с дерзкой самоуверенностью, которой раньше у него не было. Его взгляд говорил, что он ничего не боится, а его манера держаться свидетельствовала о том, что он всегда получал то, что хотел, чего бы это ни стоило.

– Я все еще могу сделать тебя в любой день недели, – пообещала я.

– Тогда дай мне секунду, чтобы скинуть свое барахло, – сказал он, проходя мимо меня и срывая с моей головы кепку, прежде чем направиться в зал игровых автоматов.

Мне действительно следовало просто бросить его задницу здесь и снова сбежать, но по какой-то причине мне хотелось доказать ему, что я все еще та девчонка, которая подстрекала их на безумные поступки и играла на их мачо-чуши, чтобы заставить их сделать это. Я ничего не боялась. И меньше всего – парней-Арлекинов.

Чейз вернулся, уже без кроссовок, и я была готова предположить, что он бросил их на песок вместе со своей футболкой, сигаретами, моей бейсболкой и своим мобильным телефоном. У меня не было больше ничего, что могла бы испортить вода, поэтому я просто спустилась с ним по пирсу к колесу обозрения и перелезла через перила, которые тянулись за ним у подножия пирса.

Был высокий прилив, и вода под нами была глубокой. Я делала это тысячу раз в детстве, так что в этом не должно было быть ничего особенного, и все же мое сердце пустилось вскачь, когда я посмотрела вниз на пропасть.

Чейз схватил мою руку в свою и ухмыльнулся, но в ней не было ни капли доброты.

– На счет три? – спросил он, и я кивнула. – Раз… – Чейз спрыгнул, увлекая меня за собой, и с моих губ сорвался крик, пока я летела к воде, и мое сердце подпрыгнуло в панике.

Мы врезались в волны и погрузились под них, с моих губ сорвался поток пузырьков, когда я опустилась на дно, и Чейз отпустил меня.

Я выплыла на поверхность, как только мой спуск прекратился, и, смеясь, вынырнула из волн, на мгновение поймав взгляд Чейза, – мы обменялись первыми настоящими улыбками с тех пор, как я вернулась.

– Похоже, ты все таки не трусливый цыпленок, крошка, – прорычал он, и его голубые глаза, казалось, заблестели на фоне воды.

У меня внутри все сжалось, когда он назвал меня так, часть меня, которую я стремилась забыть, страдала из-за него и того мальчика, которым он когда-то был.

Я быстро отвернулась и поплыла под пирсом, держась в его тени, и направляясь обратно к берегу вместе с Чейзом.

Когда вода стала достаточно мелкой, чтобы я смогла стоять, я начала иди вверх по песчаному уклону дна, заметив, как Дворняга бегает взад-вперед и радостно лает при виде меня.

Как только мы приблизились к пляжу, Чейз схватил меня за бедра и прижал спиной к одной из толстых деревянных балок, на которых держался пирс, и его глаза были такими темными здесь, в тени, что казались почти черными.

– Я должен забрать тебя с собой, – грубо сказал он, удерживая меня неподвижно, от чего его мускулистые бицепсы напряглись, и вода потекла по золотистой коже его груди.

– Потому что Фокс так сказал и теперь ты бегаешь вокруг него, как его маленькая сучка? – Поддразнила я, и хватка Чейза на моей талии болезненно усилилась, когда он прижался ко мне, так что его твердое тело придавило меня к месту, а голодный взгляд в его глазах только усилился.

– Я думаю, ты забываешь, что разговариваешь с Арлекином, детка, – сказал он опасно низким тоном. – Я мог бы утопить тебя здесь и сейчас, и никто бы даже не спросил меня об этом.

– Фоксу, возможно, будет что сказать по этому поводу.

– Я его не боюсь. – Чейз смотрел на меня долгую минуту, пока наше дыхание не стало тяжелым, но ни один из нас не отступил.

– И что теперь, здоровяк? – Подразнила я, когда волны захлестнули наши ноги, а Дворняга яростно залаял со своего места на пляже. – Я в твоей власти. Так что ты собираешься со мной сделать?

– Ты должна быть благодарна мне, – сказал Чейз, слизывая соль с губ и ненадолго привлекая этим мое внимание к своему рту, прежде чем я так же быстро снова отвела взгляд. Этим утром его подбородок был покрыт щетиной, и сочетание ее с тем, как его темные кудри были зачесаны назад водой, слишком сильно привлекало мой взгляд. Я не должна была смотреть на него так. Но были моменты в моей жизни, когда я время от времени фантазировала обо всех парнях-Арлекинах и о том, каково это – целовать их, прикасаться к ним… – А ты не собираешься спросить меня, за что?

– Я подумала, что ты все равно собираешься мне рассказать, – огрызнулась я в ответ.

– Отлично. Я позволю Фоксу рассказать тебе. Но когда ты будешь думать о том, чтобы отсосать его член в благодарность за щедрость, может, тебе стоит вместо этого отсосать мой, потому что это была моя идея.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – Потребовала я, опуская взгляд к его поясу, поскольку его предложение заставило мои мысли пойти по всевозможным путям, изобилующим членами.

Господи, мне действительно нужно было потрахаться. Может, я уговорю Ди и Лайлу пойти со мной в клуб в следующий раз, когда сбегу, и устрою грязный трах в переулке с незнакомым парнем, чтобы очистить свой мозг от всего этого токсичного любопытства. Я снова посмотрела на Чейза, облизнув губы, прежде чем смогла остановить себя, и его взгляд вспыхнул.

– Для протокола, – прорычал он, его рука переместилась с моего бедра к поясу, и он просунул пальцы под него прямо под моим пупком. – Если бы я оказался у тебя между бедер, ты была бы еще влажнее, чем сейчас, и ни черта бы не притворялась. – Его рука опустилась ниже, и я ахнула, а его глаза загорелись при осознании того, что на мне не было трусиков.

– Я поверю в это, когда увижу, – прошипела я, свирепо глядя на него и все же почему-то не делая никаких движений, чтобы остановить его руку. Не то чтобы я хотела, чтобы он продолжал или что-то в этом роде, потому что я чертовски ненавидела его и не собиралась позволять ему трахать меня рукой прямо здесь, средь бела дня. Но по какой-то причине я снова пыталась взять его «на слабо» и отказывалась сдаться первой.

Чейз пробежал взглядом по моему телу, отмечая мои затвердевшие соски, торчащие сквозь позаимствованную футболку, и то, как тяжело вздымалась и опускалась моя грудь. Его взгляд встретился с моим, и он склонил голову набок, как бы говоря: игра начинается, несмотря на ненависть, бушующую между нами.

Его рука опустилась ниже, и с моих губ сорвался вздох, потому что он был примерно в двух дюймах от того, чтобы обнаружить, что морская вода была не единственной причиной, по которой я сейчас была мокрой, и меня, по какой-то непостижимой причине, по-настоящему заводила мысль о том, что он превратит эту ненависть в похоть и сделает именно то, что он угрожал сделать.

Я переместила свою руку к его шортам, хватаясь за толстую, твердую длину его члена через промокшую ткань и взглядом подстрекая его сделать самое худшее, оценив при этом тот факт, что у него точно не было никаких проблем с уменьшением члена из-за стероидов, в конечном счете. Он втянул воздух сквозь зубы, и я получила желаемую реакцию: вся ненависть в его глазах растаяла в жидком бассейне желания.

– Это ваша собака? – раздался испуганный крик женщины откуда-то справа от меня, и я отдернула руку, повернувшись, чтобы посмотреть на упомянутую блокировщицу члена, в то время как она указывала на Дворнягу и свирепо посмотрела на меня.

Чейз тоже убрал свою руку, схватил меня за локоть и потащил за собой к берегу. – И что с того? – сердито ответил он.

– Он только что нагадил возле моего песочного замка, – сердито сказала она, и я не смогла удержаться от смеха.

– Так убери, сука, – бросил ей в ответ Чейз. – Мне насрать на это.

Я фыркнула про себя. Насрать. Мило.

Женщина выглядела разъяренной и повернулась, чтобы свирепо посмотреть на Дворнягу, который быстро развернулся и убежал от нее, чтобы начать рыться в мешке с мусором, который был оставлен рядом с мусорным баком в верхней части пляжа, но не внутри него. Некоторые люди действительно были животными.

– Если ты не разберешься с этим, я позвоню своему парню, и он придет и утопит его, – взвизгнула женщина, и ярость заструилась по моим венам.

– Ты что? – Потребовала я, но Чейз уже отпустил меня и шагнул из воды прямо к суке: мускулы напряжены, вода капает, а на лице ярость, как у гребанного мстительного бога моря.

Может быть, я смогу вызвать Посейдона и раздобыть у него одну из этих гигантских вилок, и он сможет разыграть фантазию, в которой я буду русалкой, а он… подождите, куда он засунет свой член, если я буду русалкой? И как русалки какают? Я тряхнула головой, чтобы прогнать эту чепуху и обратить внимание на ненавидящую собак суку, которую пора было поставить на место.

– Ты хоть понимаешь, с кем, блядь, разговариваешь? – Требовательно спросил Чейз, подходя к ней ближе. – Я гребаный Арлекин. Что означает, что эта шавка тоже Арлекин. Так что догадайся, что случится, если ты утопишь его, – я приду, чтобы взыскать с тебя долг кровью. И это будет не быстро. Я прокрадусь в твой дом ночью и перережу горло твоему парню, чтобы ты могла наблюдать, как он истекает кровью, а потом я превращу в подушечку для булавок твою уродливой задницей. Ты понимаешь, что это значит?

Женщина покачала головой, пытаясь отступить, пока все ее тело дрожало от страха.

– Это игра, в которой я проверяю, сколько дырок я смогу проделать в человеке, прежде чем он истечет кровью у меня на глазах. Знаешь, как будто ты подушечка для булавок. Мой текущий рекорд – семьдесят четыре, но я думаю, что если я не буду торопиться с тобой, то смогу достичь трехзначного результата, – промурлыкал он, и спаси меня Господь, ибо я согрешила, потому что, чтоб меня, Иисус, – это была самая мрачная и горячая вещь, которую я когда-либо слышала от кого-либо.

Мне чертовски захотелось упасть на колени и отсосать его член в качестве платы за это. Этот чувак, этот полный гребаный засранец, только что вступился за моего Дворнягу, и мне вдруг захотелось поклоняться ему на коленях.

Но нет, он все еще был мега-мудаком неоспоримых масштабов, так что я не собиралась этого делать. Но спасибо ему за то, что заставил меня задуматься об этом.

– Простите, – выдохнула женщина. – Я не это имела в виду. Я…

– Как насчет того, чтобы отвалить, пока я не выполнил свою угрозу? – Предложил Чейз, и женщина повернулась и побежала к своим вещам, куда только что подбежал Дворняга, чтобы пописать на ее сумочку.

Лучшая. Собака. На свете.

– Давай, призрак. Фокс сейчас начнет гадить кирпичами, – сказал Чейз, поманив меня за собой, когда зашагал по пляжу и собрал свое барахло с того места, куда бросил его с пирса. Пока я следовала за ним, мой взгляд пробежался по карте сокровищ, нанесенной чернилами на его кожу, где все места, которые меня когда-либо волновали, были отмечены черными штрихами. Я взяла у него свою кепку и натянула ее задом наперед на мокрые волосы.

Я подумывала о бегстве, но одного взгляда на его мощные бедра было достаточно, чтобы понять, что он будет достаточно быстр, чтобы догнать меня, и мне стало процента на три любопытнее, что это за таинственная идея, которую он подкинул Фоксу. К тому же я с легкостью смогу снова убежать. В конце концов, я была профессиональной беглянкой.

Я свистнула Дворняге, чтобы он следовал за нами, когда мы поднимались и уходили с пляжа, и Чейз повел меня на улицу, где он припарковал свой полуночно-синий мотоцикл.

– Как, по-твоему, Дворняга поедет на нем? – Спросила я, пока Чейз обувал кроссовки и натягивал футболку. Я могла бы предложить пойти и забрать грузовик Фокса, но мне вроде как нравилась идея, что он просто стоит брошенный на улице, поэтому я не стала упоминать об этом.

– Он может просто бежать позади нас, – пренебрежительно сказал Чейз, и я скрестила руки на груди в знак отказа, а Дворняга начал рычать, как будто он все понял.

– Нет, – твердо сказала я. – Он совсем маленький, и это слишком далеко.

– И что ты хочешь, чтобы я на это ответил? – Раздраженно спросил Чейз, протягивая руку, как будто намеревался силой усадить меня на мотоцикл.

Дворняга прыгнул вперед и попытался укусить его за лодыжку, и я ухмыльнулась, когда Чейз был вынужден отступить.

– Ты не нравишься моему псу, а у него исключительный вкус, поэтому я доверяю его суждениям. И я не думаю, что приму твое предложение прокатиться.

– Я буквально только что видел, как он съел что-то из мусорки, а потом помочился на сумочку этой сучки, – обвинил Чейз. – У него ужасный вкус.

– Это был буррито, а сумочка была уродливой. Ты только подтверждаешь мою точку зрения. – Я скрестила руки на груди и подождала, пока он слезет, а он выругался, оглядываясь на мотоцикл.

– Ладно. У меня здесь моя спортивная сумка. Он может поехать в ней, – отрезал он. – Но, если ты не сядешь прямо сейчас, я привяжу тебя к сиденью и оставлю его здесь.