Текст книги "Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

– А ты можешь перетащить с собой кого-нибудь? – Джонни оторвался от своего компаса и ненадолго задумался, переводя взгляд с Дианы на меня и обратно. – Ну, как ты кошку в Египет перенесла… Допустим, ты перенесёшься в тот зал с невидимой Терри, а потом оттуда быстро смоешься. А она останется шпионить…

– Нет, не могу, – нахмурилась Диана. – Это было бы здорово, но я уже пыталась проделать такое с Анхе – быстренько доставить её на свиданку с Нехтамоном, а потом закинуть обратно в её покои. Не вышло. Мне удаётся переносить только то, что на мне надето, небольшие неодушевлённые предметы и Тамит. С обычной кошкой у меня такое не получилось, я экспериментировала. Только с Тамит. Но это же кошка, выращенная магом.

– Но вы с Терри можете попробовать, – гнул свой Джонни. – Вдруг получится. Вы же у нас обе необычные. Если получится и на кого-нибудь там нарвётесь, тут же смоетесь.

– Попробуете, когда отдохнёте, – решительно заявила Талифа. – Если к тому времени мы как-нибудь иначе не выясним, где эта лаборатория.

– Есть ещё такой вариант, – оживилась Диана. – Я туда смотаюсь и быстренько сделаю снимок того зала, а потом Терри туда отправится.

– Мы ведь уже выяснили, что это опасно, – меня раздражало её стремление сунуть голову в крокодилью пасть.

– Да ничего мы не выяснили, – рассердилась Диана. – Если там кто-то будет, я мигом обратно – они и глазом моргнуть не успеют. А если будет пусто, быстренько сделаю снимок и обратно. Иначе нам туда не попасть.

– Ладно, – неохотно согласилась я. – Только не сейчас и вообще не сегодня. Ты вроде говорила, что на восстановление сил тебе нужно пару дней. Отправляться в логово врага в плохой форме – дело заведомо провальное.

– Терри права, – кивнула Талифа. – К тому же няня ещё не сделала Диане удобный футлярчик для её лягушачьей кожи. Такой, чтобы она всегда была при ней. Не таскать же с собой эту ужасную картину…

– Действительно ужасную, – поморщился Теофил, который, насколько я уже поняла, был знатоком и большим любителем изящных искусств.

– А сейчас, – Талифа встала и взяла меня за руку, – разрешите мне ненадолго похитить у вас Терри.

– Охотно разрешаем, – улыбнулась Диана. – Сказки можно не только ночью рассказывать.

Вот язва!

– Мы к Хадидже, – пояснила Талифа. – Она хочет поговорить с Терри.

Старая Хадиджа, которую все, кроме Талифы и Самандара, называли ахайей, жила тут же, во дворце правителя Арсланбада. Точнее, при нём. Она занимала уютный флигель в глубине сада. Талифа и её брат обращались к ахайе так, как у маххадов обращаются к кормилицам и нянькам.

– Амма, мы пришли, – громко произнесла Талифа, едва мы переступили порог домика, и, не дождавшись ответа, повела меня в комнату, которую от маленькой прихожей отделяла лишь пёстрая занавеска.

Тут было полутемно и приятно пахло травами. Ноги тонули в мохнатом ковре. Всю мебель составляли низкий, накрытый цветастым покрывалом топчан и такие же ярко расшитые пуфики для сидения.

– А-а, другая сторона монеты…

Я вздрогнула от этого резкого, скрипучего голоса и наконец-то разглядела в дальнем углу комнаты хозяйку. Она сидела на чём-то вроде плоской подушки – маленькая, худая, с ног до головы закутанная в тёмное, пёстрое одеяние, которое по цвету почти сливалось с узорчатыми коврами на стенах и на полу.

– Тали, подними шторы, – велел скрипучий голос. – Но только на том окне, у двери.

Девушка дёрнула за какой-то шнур, подняв одну из цветастых гардин, и вышла из флигеля. Теперь я смогла рассмотреть старуху получше. Тёмное морщинистое лицо, подслеповатые карие глаза явно боятся яркого света. Костлявая рука медленно поглаживает серую короткошерстную кошку, лежащую в позе, исполненной изящества и достоинства, которые свойственны лишь кошачьему племени. Когда я подошла поближе, кошка даже не пошевелилась, лишь устремила на меня внимательный взгляд – усталый и мудрый. По кошачьим меркам она была так же стара, как и её хозяйка. По дороге сюда Талифа сказала, что Хадидже семьдесят пять, но последние десять лет она стареет слишком быстро, а от помощи врачей отказывается. Говорит, что это плата за дар, который в последнее время усилился, и люди не вернут ей того, что забирают боги. Интересно, когда они мне предъявят счёт?

– Ты очень сильная, – сказала старуха, указав мне на ближайший к ней пуфик. – Сразу видно, у тебя большой запас…

Она что, мои мысли читает, старая ведьма? Сидеть на узорчатом мягком пуфике было так же удобно, как на резиновом мяче.

– Я уже тут наслышана о тебе, ходящая сквозь время. Ты очень сильна, но боги сильнее. Не зли их.

– Почему ты назвала меня другой стороной монеты?

– Потому что вы с ней – две стороны одной монеты. С одной стороны она сияет чистым золотом, так и просится в руки. Каждый хочет её взять, но попробуй возьми – обожжёшься. А с другой стороны золото потемнело, надпись стёрлась, лишь смутно виднеется образ какого-то существа – страшного и опасного. Тай на, которую ты привыкла хранить. Ты с детства привыкла скрывать самое важное – сперва от самой себя, потом от других. Теперь тебе кажется, что ты не скрываешь своей сути, но ты по-прежнему боишься самой себя. Чудовища, которое может в тебе проснуться.

– Чудовище можно разбудить в ком угодно…

– Ты не кто угодно. Ты не из тех, кто спокойно уживается со своим чудовищем. Ты из тех, кому надо всё исправить, всех спасти.

– Я уже не так наивна, чтобы пытаться спасти всех.

– Да, – кивнула старуха. – Тебе надо спасти её. От этого многое зависит.

– Что именно?

– Не знаю. Я не могу видеть так далеко, как мне бы хотелось, но я точно знаю, что ваши пути пересеклись недаром. И вы неслучайно оказались здесь, в одной из точек мира, где подземная река протекает близко к поверхности. Река времени… Я слышу, как кипят внизу её воды. Нельзя допустить, чтобы они вырвались наружу.

– Я привыкла считать, что река времени течёт сквозь вселенную и не привязана ни к какому конкретному миру…

– Разумеется. Это миры привязаны к ней, нанизаны на неё, как жемчужины на нитку, и ожерелье миров может рассыпаться, если эта нить запутается и порвётся. Река времени течёт сквозь вселенную, сливаясь с предвечными водами, проходя сквозь ту область, где всё кончается и возрождается вновь, где живут неведомые боги, где возникают и гибнут миры – острова в океане вечности… Она всюду, но есть места, где временной поток способен разрушать границы между мирами, которые боги расположили в особом порядке – так, чтобы мы могли жить не в беспредельном хаосе, а каждый на своём островке бытия. В местах, где границы размыты, мудрецы прошлого открывали врата, но пользовались ими только посвящённые и крайне редко. Теперь, когда мудрость древних забыта и осмеяна, дар открывать врата стал поистине бедствием, ибо владеющий им порой ведёт себя, как неразумное дитя. Забавляется им, не думая о последствиях. Судьба каждого мира зависит не только от богов, но и от смертных. Ты любишь всё исправлять, так не веди себя, как глупец, который чинит колодец, заливая водой всю деревню.

– В чём ты меня обвиняешь? Может, хватит говорить загадками?

Я сказала это слишком резко, и кошка, поняв голову, окинула меня строгим взглядом пронзительных светло-жёлтых глаз. Так учитель смотрит на зарвавшегося ученика. Глаза же старухи – блёклые и полузакрытые – казались невидящими. У меня возникло ощущение, что передо мной богиня в двух ипостасях. Старуха была её голосом, а кошка – глазами. Богиня-кошка. Баст, Тефнут, Сехмет… То игривая и ласковая, то грозная, как львица. И всегда зоркая, всевидящая. Око Ра… Возможно, вчера в Хату-Септе я тоже встретила её сразу в двух ипостасях, но она не стала со мной говорить. Сейчас она снизошла до разговора.

– Она здесь из-за тебя.

– Кто? – спросила я, уже зная ответ и внутренне холодея.

– Львиная принцесса. Золотая девочка, из-за которой сходят с ума. Да, из-за таких погибло не одно царство. Но у неё бы не было царства, если бы не ты. Теперь оно у неё и есть, и нет. И сама она и есть, и нет. Её не должно было быть… Я не знаю. Не злись, воительница чёрной луны, я не могу видеть всего. Лишь отдельные картины – прекрасные и пугающие. Между вами огонь, который сжигает целые миры… Пылающий мир… Прекрасные, гордые звери, демоны и люди, что страшнее всяких демонов, гигантский змей или червь, пожирающий солнца… О боги, сколько всего будет…

– Но что я сделала?

– Ты помнишь всё, что ты сделала в своей жизни. Ты знаешь это лучше меня. Не жди простых ответов. И не думай, что я обвиняю тебя. Каждый ищет то, что ему нужно. Каждый хочет быть целым. У каждой монеты две стороны.

– Я больше не могу попасть в тот мир. А если бы даже могла…

– То не стала бы ничего менять. Я знаю. И не надо. Ещё раз говорю тебе: не всё можно исправить. Ты должна уяснить это и успокоиться. И перестать оглядываться на то, что делает тебя несчастной, на то, из-за чего ты боишься снова полюбить…

– Что ты имеешь в виду? – разозлилась я. – Что ты обо мне знаешь?

– Очень мало, – спокойно ответила Хадиджа. – Но я знаю, что ты никак не можешь себя простить и никак не может отпустить одного человека. Ты до сих пор думаешь, нельзя ли тут что-нибудь исправить. Это уже несколько лет не даёт тебе покоя, хоть ты и знаешь, что вернуть ничего нельзя.

Да, я это знала. Вернуть Делию Хоуп из небытия не значит её вернуть.

– А теперь ты напугана, потому что находишься в начале новой истории, конец которой может стать для тебя концом всего. Но проблема-то в том, что начало этой истории положила ты. Тут тоже не надо ничего исправлять – можно сделать только хуже. Ты уже привела в действие множество механизмов, из-за которых судьбы целых миров сложились иначе. Или ты считаешь, что можно без конца создавать новые тропы, ведущие всё в новые и новые реальности? Создавать и уничтожать всё новые и новые островки бытия? Мы не боги, и созданное нами, увы, не так надёжно. Я знаю, ты иногда вмешивалась в свершившееся, потом понимала, что стало ещё хуже, и всё переигрывала. Готова поклясться, ты делала это не раз. Отвергнутые тобой варианты реальности хорошо запомнились только тебе. Большинство их не помнит совсем, а единицы простых смертных потом видят всё это в своих снах и пытаются истолковать это, исходя из учений старых и новых мудрецов. Но дело-то в том, что все эти созданные твоей дерзостью островки реальности так и застревают где-то на границе бытия и небытия. Они нарушают гармонию вселенной, ибо противоречат замыслам высших…

– Каких высших? И в чём их замысел? В том, чтобы постоянно гибли невинные?

– Я не знаю, в чём из замысел, леди-воительница. Постарайся не умножать число невинных жертв. И раз уж благодаря тебе началась какая-то история, постарайся, чтобы она не стала грустной. А теперь иди. Я устала. Ты тоже отдохни, наберись сил. Набегаешься ещё за этой маленькой львицей.

– Спасибо, ахайя, – сказала я, встав с этого дурацкого пуфика. – Кое-что ты помогла мне понять. Талифа говорит, что сфинкс на площади – хранитель врат времени. Не даёт реке времени выплеснуться наружу. Это одна из твоих сказок?

– Скорей из твоих, – засмеялась старуха. – Иначе почему у него твоё лицо? Это твоя загадка, леди Храма. Думай. Говорят, из вас там делают не только воинов, но и философов. Чтобы не убивали бездумно. Чтобы не превратили убийство в забаву сильных, как это сделали урмиане.

– Навалом философских систем, которые оправдывают право сильнейших и лучших убивать. Я не философ, ахайя.

– Так или иначе, сфинкс – загадка для тебя, дочь Лилит. Ты любишь загадки, головоломки, ты любишь искать. Удачи тебе.

Выйдя от старухи, я порадовалась, что Талифа не ждёт меня возле домика. Мне не хотелось никого видеть. И не хотелось ломать голову над всеми этими загадками. Я бы с удовольствием забылась сном где-нибудь на пару дней. "У неё бы не было царства, если бы не ты. Теперь оно у неё и есть, и нет. И сама она и есть, и нет. Её не должно было быть…" Львиная принцесса. Львиный детёныш, которого я спасла в том далёком мире, похожем на сказку… Планета Далейра. Мать Дианы вовсе не забивала ей голову дурью. Она говорила ей правду. Но она погибла, так и не сказав своей дочери всего. Или всё-таки не погибла? Так где же она?

Я уже в который раз прокрутила в памяти всё, что Джонни нарыл о семье Дианы. Её отец, офицер Королевского звёздного флота сэр Антуан Анри де Лавальер, двадцать два года назад женился на Альде Кингстон, и спустя чуть больше года у них родилась дочь. Диана Луиза де Левальер. Во время беременности её мать наблюдалась в частной клинике доктора Энтони Брайса, чему есть масса документальных подтверждений. Диана родилась в Деламаре, столице штата Ателлана, входящего в королевство Гринлендс, единственного государства на планете земного типа Ариана. Об Альде Кингстон Джонни узнал, что она родом с Фаллены, была единственным поздним ребёнком Тома и Энн Китон, рано покинула отчий дом и, едва достигнув совершеннолетия, сменила и имя, и фамилию. С восемнадцати лет её звали Альда Кингстон. Её приёмные родители были слишком бедны, чтобы позволить себе омолаживающие процедуры, и уже давно умерли. Все документы Альды Кингстон были в порядке, но я чувствовала – что-то с ней не так. Я поняла это уже по ауре, которую сумела увидеть, глядя на её потрет. Похожая, но более светлая аура окружала Диану…

Я знала, что думать мне сейчас надо о другом. О том, как добраться до машины времени урмиан и выяснить, что им нужно в Хату-Септе. Надо было найти способ добраться до них, пока эта девчонка не сунулась в их логово.

Вернувшись в свои апартаменты с головной болью, я помассировала шею и прилегла на диван. Не помню, как я забылась сном, а проснулась я от того, что Талифа тихонько трясла меня за плечо. Из-за её спины выглядывали встревоженные Джонни и Фил.

– Терри, ты не видела Диану? – спросил Теофил. – Нигде не можем её найти.

– Моя горничная видела, как она входила во флигель Хадиджи, – сказала Талифа. – Амма говорит, что Диана уже давно ушла, но её нигде нет – ни в доме, ни в саду. Уже всё обегали, слуги проверяют записи во всех "наблюдателях"…

– Вот чёрт! – я вскочила и уставилась на часы – как будто это они были виноваты в том, что я отключилась почти на пятьдесят минут.

Я знала: искать Диану в этом доме и вообще в этом городе не имеет смысла.

Глава 9. Самый важный клиент

– Хадиджа говорит, что сделала удобное хранилище для её так называемого Ка, – сказала Талифа. – Теперь оно хранится в маленьком кулоне, который Диана может носить на шее и в случае надобности отправлять туда свой хронотоп. Вроде как сняла шарфик и положила в сумку, но только делается это силой мысли. Когда в кулоне находится то, для чего он сделан, действует блокирующая магия, а разблокировать может только владелец кулона. Выглядит эта штуковина, как украшение или амулет. Золотая фигурка скарабея. Пуст он или с содержимым, он может всегда находиться при хозяйке – как её одежда, обычные украшения и те небольшие грузы, с какими она способна перемещаться.

– И она, конечно же, сразу рванула в ту лабораторию, – покачал головой Теофил. – Решила, что теперь всё при ней… Но она ведь даже толком не отдохнула!

– Она очень беспокоится о царевне, – Талифа старалась найти оправдание бесшабашности Дианы, хотя было видно, что обеспокоена она едва ли меньше Фила. – Последний раз её видели входящей во флигель Хадиджы. Это было в 12.30.

– Ну я и дурак, – поморщился Самандар. – Дёрнул же меня чёрт дать ей этот рион.

– Это такая супер-камера, изобретение с Тианы, – пояснил он, когда мы все дружно на него уставились. – В переводе с их языка рион – "третий глаз". Штуковина, которую можно замаскировать под какую-нибудь безделушку. Я купил браслет с таким устройством. Если его включить, оно пишет всё, что в поле зрения его обладателя, и, по идее, запись можно транслировать на любой прибор с экраном, на который его настроишь. А оттуда ещё куда-нибудь. Я настроил эту штуку на свой ком…

Самандар посмотрел на экран компаса.

– Ничего нет. Диана предложила опробовать рион, но я не думал, что она решила опробовать его сразу в секретной лаборатории урмиан. Если она и впрямь туда отправилась… Если она там, значит, в их логове предусмотрена защита, не допускающая выхода информации за его пределы. Возможно, эта штуковина всё равно всё запишет, но… Честное слово, я думал, она хочет поэкспериментировать, передавая мне что-нибудь из сада или из своей комнаты…

– Не надо сразу впадать в панику, – покосившись на меня, рассудительно изрёк Джонни. – Возможно, она вот-вот появится перед нами с ценными записями…

Я очень хотела в это верить, но почему-то не верила. Я чувствовала – Диана попала в очередную неприятность. И я должна была срочно что-то предпринять. Выйдя в неполный тайминг, я оказалась в домике Хадиджы. Старинные настенные часы в комнате старухи показывали 12.50. Диана была тут. Но всего лишь мгновение. Просто поразительно, как быстро она заметила моё присутствие и смылась. Да уж, независимость от пространства и времени – это почище моего тайминга. Девчонка ускользнула, и теперь я не знала, где её искать. Собравшись с силами, я совершила ещё один прыжок, целясь в отрезок между 12.30 и 13.00. Флигель Хадиджы был единственным местом, где она точно была в последнее время. На этот раз я попала сюда в 12.40, но она опять ускользнула. Она ещё не закончила разговор со старухой и явно собиралась вернуться. Куда она перенеслась, я, естественно, не знала.

– Я же говорила, что ещё набегаешься за ней, – старуха рассмеялась. Скрипуче и так противно, что мне захотелось её прибить.

– Ты уже дала ей то, что обещала?

– Леди Храма, я не могу нарушить обещание, а я обещала, что никому не расскажу о её делах. И прекрати эти прыжки. Ты только измотаешь себя и её…

– Хадиджа, она намерена отправиться туда, где ей грозит серьёзная опасность…

– Это её решение. Она из тех, кто сам решает, что делать. Не пытайся её поймать. Когда она налегке, поймать её не проще, чем кадр кинофильма, но кадр можно остановить, а её нет. Скоро её резвость сойдёт на нет. Если ты будешь её преследовать, она только вымотается, и врагам будет легче её поймать.

– Ты могла бы объяснить ей, что…

– Бесполезно. Лучше следуй за ней. Вдвоём вы сильнее.

Я еле сдержалась, чтобы не обозвать ахайю старой маразматичкой. Что делать? Прыгнуть на несколько часов назад и связать Диану по рукам и ногам? Вколоть ей снотворное? Глупо. Силой с ней нельзя. Слов она, к сожалению, тоже не понимает. То есть понимает, только когда хочет. Она решила как можно скорей выяснить, что урмианам надо от египетской царевны, и отправилась в их логово сразу, как только получила возможность держать свою лягушачью кожу при себе. И как только сочла, что уже достаточно отдохнула. Она спешила… Казалось бы, зачем? Почему мы, имея такой дар, продолжаем спешить, торопимся что-то сделать? Диана сказала, что, когда она возвращалась сюда, там, в Хату-Септе, проходило столько же времени, сколько и здесь. То есть сперва была разница, потом она исчезла. Войдя в то или иное время, и уж тем более входя в него неоднократно, мы устанавливаем некий мост между тем островком вечности и нашей реальностью. Если царевну можно спасти, то действительно надо спешить, иначе на том островке вечности произойдёт трагедия, которая впишется в историю не только Хату-Септа, но и всего мира. Не исключено, что это можно будет исправить. Не исключено, но не факт, что получится. А если получится, то вмешательство в уже свершившееся проделает ещё одну брешь в пространственно-временной структуре. Исчезающая гробница – это ещё ничего. Где гарантия, что брешь не разрастётся и вся Терра-I не превратится в аномальную зону? Мы не знаем, что владыки судьбы приготовили царевне Анхесептамон, но, возможно, спасая эту царевну, мы спасаем мир… Или наоборот губим? Ладно, разберёмся по ходу дела. Главное сейчас – найти Диану.

"Следуй за ней…" Куда? Как попасть в эту чёртову секретную лабораторию? Можно проследить за Грегором Хоббером. Известно, что новоиспечённый лорд периодически ездит в институт Хэнделла, где он уже давно заведует лабораторией с длинным названием, включающим словосочетание "квантовая физика". Бывает он там не каждый день и летает туда на своём личном флайере. По воздуху от особняка Хобберов до института Хэнделла минут десять. Вряд ли секретная лаборатория там. Диана говорила, что они ехали дольше и, кажется, плыли под водой. Не исключено, что урмиане переправляют своего самого ценного работника из института Хэнделла в лабораторию и обратно при помощи мини-портала. Сделать его трудней, чем большой портал, но поговаривали, что урмиане уже вовсю пользуются этим изобретением.

Через пару секунд я уже была в доме Хобберов. Увы, всё семейство обедало в роскошной, безвкусно обставленной гостиной, и, судя по домашнему одеянию лорда Хоббера, он никуда сегодня не собирался. Будь я уверена, что он присутствовал в институте вчера или позавчера, я бы отправилась в то время, но у Хоббера был гибкий рабочий график. Проклиная всё на свете, я переместилась в свой офис. Возвращаться ни с чем в Арсланбад не хотелось да и не имело смысла. К тому же мне всегда казалось, что в конторе на Улице Роз у меня лучше работают мозги. Я должна что-то придумать.

Дверь и все окна моего офиса были заперты. Впечатления, что кто-то опять побывал тут с обыском, не создавалось. Я решила прыгнуть на неделю назад и связаться с секретариатом института Хэнделла. Спросив, когда будет доктор Хоббер, я смогу выяснить, когда он там был последний раз, перенестись в то время и проследить за ним. Но ведь не факт, что, посещая институт Хэнделла, он каждый раз отправляется оттуда в секретную лабораторию. Я могу перенестись в институт и прыгать во времени, ловя тот день и час, когда он там бывал, но, боже, сколько же я потрачу сил на эти прыжки, а увенчается ли всё это успехом, ещё неизвестно. Так или иначе, но я должна туда попасть. Хоть бы до этого с Дианой ничего не случилось. Ничего такого, что пришлось бы исправлять, опять внося в мироздание хаос. Но я знала, что ради неё пойду на всё, даже если потом мне придётся целую вечность гореть в аду.

Я снова приготовилась к неполному таймингу, когда раздалось гудение моего офисного коммуникатора. Я решила не отвечать, но гудение перешло в пронзительный писк, потом раздался щелчок, и громкий, властный голос произнёс:

– Теодора, я у дверей твоего офиса и знаю, что ты там. Я один. Мне нужно с тобой поговорить. Поверь, это очень важно, и это касается того, чем ты сейчас занимаешься.

Наверное, даже звук трубы и голоса, зовущие на Страшный суд, не привели бы меня в такое смятение. У дверей моего офиса стоял магистр Ордена тамплиеров Гедеон Фалкао. Только у секретных служб были устройства, способные разблокировать любой коммуникатор. И уж кто-кто, а агенты Храма вполне могли пронюхать, чем я сейчас занимаюсь. Увы, они всё-таки до меня добрались. Самое лучшее сейчас – не тушеваться. Пока магистр один, а я знала, что он не лжёт, всё не так плохо. Это ещё не разоблачение и не арест.

Он почти не изменился. Всё та же гордая осанка, худое, ястребиное лицо, спокойный, проницательный взгляд светло-карих глаз. Только седины стало больше. Магистр никогда её не закрашивал.

Я по привычке приветствовала его лёгким наклоном головы и предложила сесть.

– Чем обязана такой чести, монсиньор?

– Ты мне не рада, Теодора, – заметил он, располагаясь в чёрном кожаном кресле. – И ты права. То, что я сейчас скажу, тебе не понравится. Обычно мы тщательно проверяем все доносы на рыцарей Ордена и не принимаем никаких мер, пока не убедимся, что обвинение не голословно. Что же касается твоего случая, то информация известна только мне и моему секретарю. Я сам решил заняться твоим делом. В конце концов, я всегда догадывался о твоих способностях. Я следил за тобой. Мне казалось, ты не злоупотребляешь своим даром и используешь его лишь в интересах дела, а наше дело – борьба со злом. Ты много сделала для королевства и для всей Федерации, к тому же…

Магистр немного помолчал, словно что-то рассматривая в дальнем углу комнаты.

– Ты знаешь, я всегда относился к тебе… не так, как к другим. Я никогда ни с кем не делился своими догадками насчёт тебя. Я хотел защитить тебя. И сейчас хочу. Я не буду отдавать эти материалы в канцелярию и созывать синод. Во всяком случае до тех пор, пока мы с тобой находим общий язык. Раньше мы всегда его находили, не так ли?

Я молча кивнула, чувствуя, как холод, образовавшийся у меня в животе, едва магистр переступил порог моего офиса, разливается по всему телу.

– Дело, собственно, не только в тебе и, возможно, не столько в тебе, сколько в особе по имени Диана Луиза де Лавальер. Хорошо, что ты не делаешь вид, будто с ней незнакома.

Я уже поняла, что делать вид тут не имеет смысла.

– Скажи честно, что тебя с ней связывает?

– Один человек обратился ко мне с просьбой найти её. Имя заказчика я назвать не могу… Нет, монсиньор, проблем с законом у него нет. Просто он не хочет, чтобы леди Лавальер и их общие знакомые узнали, что он её ищет. Я обязана считаться с желаниями и даже причудами своих клиентов, иначе клиентов у меня не будет. Люди, которые не боятся огласки каких-либо моментов своей личной жизни, обычно идут в полицию – это гораздо дешевле.

– Хорошо, этот человек меня пока не интересует. Может, у тебя тут какой-то свой интерес, Теодора?

– Извините, монсиньор, но прежде я бы хотела узнать, в чём конкретно обвиняют меня и леди Лавальер. Как я уже говорила, вы вынуждаете меня нарушать конфиденциальность, которую я гарантирую своим клиентам, так что я вправе знать, в чём дело.

– Как это ни прискорбно, Теодора, – заговорил магистр после небольшой паузы, – иногда Храму приходится сотрудничать даже с врагами. В тех случаях, когда заходит речь об угрозе для обеих сторон. И вообще для этого мира. Именно такую угрозу и представляет сейчас Диана де Лавальер. На днях у меня состоялась беседа с представителями Молосской академии истории и археологии, которая совместно с Деламарским университетом проводит раскопки на Терре-I. Речь идёт о выходе за грань, вмешательстве в историю, разграблении гробницы и создании аномальной зоны. Ты не можешь не знать, чем чреваты фокусы со временем. Теодора, все эти годы я не трогал тебя и не поднимал вопрос о тебе в Священном синоде, и вот почему… Я подозревал, что твои способности могут понадобиться, могут послужить Храму и всему человечеству, а, заинтересуйся твоим даром синод, в отношении тебя могло бы быть принято весьма жёсткое решение. Вплоть до…

Магистр снова сделал паузу.

– Я всегда был против крайних мер. Более того, я считаю, что Храму не помешали бы агенты с твоими способностями, но далеко не все со мной согласны. Я надеялся, что у тебя хватит ума не светиться, и до сих пор ты была осторожна. Теперь тебя подозревают в содействии Диане де Лавальер, которая обладает тем же даром, что и ты, и уже успела немало натворить. Эта девушка вмешивается в историю с корыстными целями, вследствие чего в Маххаджане возникла аномальная зона. Дошло уже до того, что погибло двое урмианских учёных… Вернее, ассистентов, но это уже детали.

– И как же они погибли, монсиньор?

– Они исчезли в аномальной зоне, которой стало место раскопок, а потом их обнаружили там мёртвыми.

Похоже, речь шла о двух типах, которые пытались убить царевну и Диану, когда те катались на лодке. Их примерно тогда же, когда и нас с Дианой, выбросило в наше время. Значит, их обнаружили в районе раскопок. Хорошо, что меня и эту несносную девчонку выбросило недалеко от Арсланбада.

– И есть доказательства, что этих двоих убила леди Лавальер?

– Есть доказательства, что она ограбила гробницу царевны Анхесептамон, а проникнуть она туда могла, только сделав прыжок во времени. Гробницу обнаружили недавно, и на тот момент, когда её обнаружили, оттуда уже исчезло золотое ожерелье царевны. Золотое, с рубинами и алмазами. Царевна изображена в нём на одной из стенных росписей. Чуть позже это ожерелье было обнаружено у перекупщика Чарли Крейтона. Анализ показал, что это изделие относится в периоду Древнего Царства. Господин Крейтон утверждает, что его заложила леди Диана де Лавальер. Более того, это подтверждает его камера наблюдения.

Вот паршивка! Она ничего не говорила про это ожерелье. И опять засветилась! А я теперь вертись, как вошь на гребешке, отмазывай её.

– Монсиньор, а вы уверены, что Диана де Лавальер взяла эту вещь в гробнице Анхесептамон? Ожерелье могло попасть к ней другим путём. Например, она могла приобрести его у настоящего грабителя, а потом заложить.

– Леди Доримена дан Линкс, с которой я имел беседу, считает, что Диана вообще склонна к воровству. К примеру, она украла кое-что у своей близкой подруги. Но это ещё пустяки по сравнению с другой её страстью. Леди дан Линкс сочла своим долгом предупредить Храм, что эта девушка обладает даром путешествовать во времени и намерена использовать этот дар исключительно ради своей выгоды.

– Монсиньор, – я старалась, чтобы мой голос не дрожал от гнева. – Вы верите преступнице, причастной к гибели историка Джеймса Лестера. Кое-какие доказательства у меня есть, и я вам их предъявлю. И клевету на эту девушку Доримена дан Линкс возводит как раз потому, что Диана случайно узнала историю гибели Лестера. Кроме того, по словам близкого друга Дианы, она отвергла домогательства Доримены дан Линкс, так что у той имеется не одна причина сводить счёты с леди Лавальер…

– Теодора, я никому не верю на слово, – мягко перебил магистр. – Всё это требует тщательного расследования. Слишком много странных событий так или иначе связано с леди Дианой, поэтому проигнорировать слова Доримены дан Линкс я не могу. Как не могу проигнорировать и сообщения нескольких анонимов о твоём участии в авантюрах леди Лавальер. Возможно, я бы проигнорировал эти доносы, не знай я о твоём даре. А об этой девушке вообще рассказывают много странного. В том числе её близкая подруга, да и вся эта семья, которая давно её знает. Они считают, что от неё можно ждать чего угодно.

– Эта девушка просто чересчур импульсивна, а такие всегда подставляются. В отличие от тихушников вроде её близкой подруги, которая без зазрения совести строит карьеру на чужом открытии. На открытии, которое урмиане отняли у Джеймса Лестера. Они поспешили убить его, пока он не сделал заявление. У юной леди Лавальер доброе, благородное сердце. Она считает, что способна спасти всех, кто попал в беду, а если спасать уже поздно, то хотя бы восстановить справедливость. Уверяю вас, монсиньор, все эти зловещие истории с гробницей Анхесептамон – не её вина. Она случайно узнала то, что не должна была знать, и теперь в опасности. Вам известно, как мстительны и безжалостны урмиане.