Текст книги "Наследница Ингамарны (СИ)"

Автор книги: Светлана Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Глава 13. Пустыня

На следующий день отряду действительно предстояло сражение. Колдуны, хоть и спешили, всё же устроили небольшую ловушку. Они оставили в пещерах гигантских свидов. Один из воинов был ранен. Нумады залечили укус, заверив пострадавшего, что к вечеру не останется даже рубца. Но злобные твари ещё долго преследовали людей. Они то прятались, то возобновляли атаку. Приходилось быть настороже. Шестерых свидов убили, а сколько их было всего, никто не знал.

Вскоре после полудня отряд вышел в долину, покрытую чахлой травой и низкими, кривыми деревцами. Единственным её украшением было маленькое круглое озеро, сияющее глубокой и чистой синевой.

– Надо набрать побольше воды, – распорядился нумад Тигин. – Скорее всего, это последний водоём на нашем пути.

Дальше дорога опять вела в горный тоннель, из которого выбрались только вечером. Смеркалось. Отряд устроился на привал. Немного перекусив, люди легли спать, а утром перед ними предстала унылая, тусклая картина. В этой долине почти ничего не росло, лишь кое-где сквозь покрытую трещинами землю пробивались толстые белые стебли.

– Ульварас, – сказал Тигин. – Пустынное растение. В этих стеблях есть вода. Скоро мы окажемся в сердце пустыни.

А пока впереди были высокие скалы и пещера, в которую вели следы колёс, огромных копыт и чудовищных когтистых лап. Отряд опять двинулся по бесконечному каменному коридору шириной около десяти каптов. Свидов здесь, к счастью, не было. Создавалось впечатление, что этот тоннель не естественного происхождения, а прорублен в скале человеческими руками. С каждым шагом пол и стены становились всё ровнее и ровнее. Гинте казалось, что она находится внутри огромного здания, давно превратившегося в руину. Однако сейчас здесь кто-то хозяйничал. Кто-то, от кого исходило зло.

«Мне хочется поскорее на воздух, – сказал Синг. – Я хочу увидеть небо. Оно, по крайней мере, не свалится тебе на голову».

«Скоро увидишь, – пообещала Гинта. – Но с неба тоже может что-нибудь свалиться».

Коридор резко повернул направо, и люди вздохнули с облегчением, увидев на полу полосы солнечного света. Впереди простиралась длинная колоннада. Вернее, с одной стороны была глухая стена, а с другой – мощные квадратные колонны, украшенные рельефами. Всё это действительно напоминало руины какого-то дворца или храма, пристроенного к скале. А может, вырубленного в ней. Колонны были вдвое шире, чем расстояния между ними, но солнечного света вполне хватало, и диуриновые факелы погасили.

– Осторожнее! Назад!! – раздалось сразу несколько голосов.

Одна из плит перекрытия длиной не меньше пятидесяти каптов с грохотом покачнулась и поехала вниз. Если бы она обрушилась сразу, то погребла бы под собой примерно четверть войска. Нумады, сделав арканат, замедлили её падение. Никто не пострадал, но с двумя пушками пришлось распрощаться.

– Там, наверху, были люди! – крикнул Симмар. – Я видел!

– Да уж, конечно, сама бы она не свалилась, – проворчал Зиндубар.

– А не пора ли нам вообще отсюда выбраться? – предложил кто-то из воинов.

– С пушками беда… Они с трудом пролазят между колоннами!

– Держать наготове кесты и луки! – скомандовал Зиндубар. – И смотрите вверх!

Зиндубар никогда не тревожился понапрасну. Те, кто из-за обвала уже оказались под открытым небом, неожиданно с воплями кинулись обратно в колоннаду. Откуда ни возьмись слетелись гигантские птицы. Целая стая. Они кружили низко над землёй, и можно было оглохнуть от их пронзительного крика и хлопанья крыльев. Огромные клювы и когти зловеще сверкали на солнце. Гинта заметила несколько хангов, но в основном здесь были гринги. Эти хищные серые птицы обитали в горных лесах и охотились на мелких зверушек. Люди грингов не боялись. Обычных грингов. Эти же одними размерами внушали ужас.

Расправа со стаей гигантских птиц отняла немало времени и сил. Воины стреляли, нумады жгли тварей огненными лучами – благо, солнце палило вовсю.

– У него получалось лучше, – сказал Симмар Гинте, когда с летучим войском было покончено. – Он бы один с ними справился.

– Сагаран владел стихией огня лучше всех. А нумады пока берегут силы. Мы ведь не знаем, сколько нам ещё предстоит сражаться. И с кем. Это только начало.

Над колоннадой возвышалось причудливое полуразрушенное строение со множеством больших прямоугольных окон. Видимо, оттуда и выпустили эту жуткую стаю. Колоннада сначала тянулась параллельно горному хребту, потом резко сворачивала в сторону. Заканчивалась она огромной аркой, которая казалась воротами в никуда. За ней простиралась песчаная пустошь. Только кое-где виднелись остатки каменных стен.

Отряд шёл по следам, которые хорошо сохранились из-за явно затянувшейся здесь безветренной погоды. Они вели на юго-запад, в глубь пустыни. Теперь все благодарили судьбу за то, что хоть какую-то часть пути прошли по горным долинам и тоннелям, где царила прохлада. Здесь же негде было спрятаться от жары. Палатки и тенты защищали от прямых палящих лучей солнца, но не спасали от духоты. Днём, около полудня, путники останавливались на привал, чтобы выспаться и переждать самое жаркое время суток, а после заката следовали дальше.

В середине восьмого дня пути отряд набрёл на развалину какого-то нелепого огромного строения. Оно мало на что походило, зато имело крышу, которая надёжно покоилась на низких мощных колоннах. Здесь всегда была тень, и песок не нагревался так, как под открытым небом.

– Хорошее место, – сказал Зиндубар. – Даже не надо ставить палатки. Отдыхаем до вечера, и снова в путь. У меня такое чувство, что не сегодня-завтра мы куда-нибудь придём.

Зиндубар не ошибся. Ночью отряд вышел к руинам большого города. Воины заметно оживились.

– Смотрите, стены целые. И ворота… Чудно!

Никто не знал, какая опасность таится за этими стенами, но ещё больше людей угнетало однообразие пустыни и нависшая над ней тишина. Гинта любила живую, полную неуловимых звуков тишину леса. Она уже давно научилась понимать его лукавое, многозначительное молчание. Она говорила с ним, и он ей отвечал. Молчание пустыни было для неё сродни молчанию немого. Возможно, потому что она была здесь чужая, и пустыня не хотела с ней говорить. Гинта сделала анхакар, но ничего не услышала, только ощутила смутную тревогу.

Ноги больше не вязли в песке. Отряд шёл по гладким каменным плитам прямо к городским воротам.

«В чём дело?» – спросил Синг.

«Я… Я, кажется, видела это. Золотые стены, белые ворота с узорами из зиннурита… И надпись на арке. Вон, посмотри…»

На арке ворот красовалась выложенная зиннуритом надпись:

«Да, какие-то закорючки… Что это такое?»

«Название города. Почти все знаки мне известны. Я догадываюсь, что тут написано».

«И что же?»

«Сингатама».

«Похоже на моё имя».

«И не случайно. Сингатама – Город Золотого Зверя. Когда он был основан, его название звучало так – Сингалтама. Потом звук [л] выпал. Здесь написан более поздний вариант названия. Ведь город не раз перестраивался. В легендах его называют то Город Золотого Зверя, то Золотой Город».

«Первое название лучше, – сказал Синг. – Ты говоришь, что видела этот город… Но когда? Ты уже здесь была?»

«Да. Очено давно. Это наш с тобой город, Синг. Добро пожаловать в Сингатаму».

«Ты хорошо знаешь это место?»

«Нет… Наверное, когда-то знала хорошо. Сейчас здесь почти ничего не осталось…»

«Я тебя не понимаю».

«Я была здесь три тысячи лет назад. В другой жизни. Я кое-что помню. Кое-что… И теперь я знаю ещё один знак древнего письма! Вон тот, предпоследний – видишь? Похожий на наконечник копья… Он передаёт на письме звук [м]».

От древнего города действительно почти ничего не осталось. Резкие чёрные тени придавали руинам ещё более зловещий вид. Здесь было светло, даже слишком… Гинта не сразу поняла, что дело не только в луне и звёздах. Пустынные улицы и площади сияли множеством огней. Как будто всюду горели фонари…

– Ой, смотрите, что это? Неужели цветы?!

– Откуда они здесь?

– И вон там тоже!

– И там… Да они тут везде!

– И такие большие…

Мощёные улицы древнего города были усеяны цветами. Они пробивались сквозь каменные плиты, росли между ступеньками и по обочинам дорог, сверкая в лунном свете золотыми листьями и лепестками, а их круглые серебряные серединки отливали холодной, яркой голубизной. Санты… Священные цветы богини луны, исчезнувшие полтора больших цикла назад, как и сурсы, и варканы… Откуда они здесь? Да ещё таких размеров! Одни были высотой не больше локтя, другие примерно с капт, третьи с человека, а встречались и высотой с деревья…

– Они же из камня!

– И правда… Это зиннурит!

– Чудеса…

Каменные цветы звенели, когда воины касались их наконечниками копий.

– Тише, тише, – унимали молодёжь нумады. – Нельзя шуметь в незнакомом месте.

– Почему именно санты? – удивлялись путники.

– Одни только санты…

– И кто их тут столько сделал?

«Их никто не сделал, – авторитетно заявил Синг. – Они тут выросли».

«Они не могли вырасти, – возразила Гинта. – Они не живые и даже не из диурина…»

«И всё равно они выросли. Смотри, там, где они стоят, в камнях трещины. Я уверен, у них и корни есть. Они совсем как настоящие, и их никто не сделал. Может, конечно, они и не росли, как обычные цветы, но… Я не знаю, как они появились, но их не сделали. А если и сделали, то не люди».

«А кто?»

«Не знаю. Какая-то злая сила. Она исходит оттуда».

Синг поднял голову и слегка прищурился.

«От луны?»

«Да. От той, второй. Правда, её пока не видно. И хорошо. Я люблю вот эту, яркую. Бледная луна её ненавидит. А я ненавижу бледную луну».

«Наверное, ты в чём-то прав, Синг. Стопятидесятилетний цикл Камы подходит к концу. Многое из того, что сейчас происходит, связано с этим. И во всём этом предстоит разобраться».

Самые крупные цветы украшали бывшую дворцовую площадь. Они сверкали в лучах полной Санты белыми, золотыми и серебристо-голубыми бликами. Казалось, что к приезду гостей здесь зажгли множество фонарей.

«А почему, собственно, гостей?» – подумала Гинта.

Разве это не её город? Сингатама, Город Золотого Зверя… Здесь правили её предки. И сейчас она въезжает сюда на верхом на золотом звере… Впрочем, Диннувир был побочным сыном Таункара. Не ему предстояло унаследовать трон Сингатамы. Он построил свой Сингатам и основал новую династию. Из всех сыновей Таункара только он, Диннувир, остался жив после Великой войны. Он оплакивал своих братьев, которые никогда его не любили. Он всегда был одинок. А теперь и Сагарана нет. Такого друга никто не заменит…

«Тебе со мной плохо?» – спросил зверь.

«Да ты что, Синг? С чего ты взял? Синг, я… Ты же говорил, что, когда я о тебе не думаю, ты меня не слышишь…»

«Да я и не слышал твоих мыслей, просто чувствую… Ты опять тоскуешь. Я только хотел сказать тебе, что ты не одна».

«Спасибо, Синг. Хорошо, что ты со мной. А мои мысли… В последнее время они у меня часто путаются. Это всё память… Иногда он овладевает мной настолько, что становится страшно».

«Кто – он?»

«Тот, кто жил в этом городе три тысячи лет назад. Побочный сын царя Таункара Диннувир».

«Что значит побочный?»

«Это значит, что его мать не была законной супругой царя».

«У людей всё как-то очень странно… С детьми».

От дворца правителя сохранились только ворота и часть фасада.

– Вот здесь сидел сингал, – тихо сказала Гинта.

– Что? – обернулся к ней Амит.

– Здесь, возле ворот, была огромная фигура сингала. Из золотистого зиннурита. Она сейчас недалеко от Хаюганны, под большой арконой. Но когда-то она была здесь. Я видела во сне.

– А что ты ещё видела? – спросил Зиндубар. – Что ты знаешь об этом городе?

– Да в общем-то ничего такого… Я видела сражение на этих улицах.

– Сражаться я согласен, – пробормотал Астак. – А вот эта тишина меня скоро с ума сведёт…

– Сражаться пока не с кем, – сказал Даарн. – Здесь, похоже, никого нет.

– Мы всё равно должны быть готовы к бою! – предупредил Зиндубар, повысив голос, чтобы его слышали все.

– Все готовы, отец, – заверил его Астак. – Кесты у всех заряжены, и пушки наготове, но здесь действительно пусто. Всё же видно вокруг.

«А ты как думаешь, Синг?» – спросила Гинта.

«Снаружи спрятаться действительно негде, но… Поблизости кто-то есть».

«Мне тоже так кажется».

«Какое-то движение внизу…»

«Может, это песчаные гинзы?»

«Но мы идём по камням».

«Они живут на большой глубине, до полутора каптов. И обожают места под камнями…»

Как ни странно, задние ворота тоже оказались целы. Они были распахнуты настежь. Следы вели дальше на запад. А впереди, на фоне ночного неба белели ещё какие-то руины.

– Смотрите, опять город!

– Да сколько их тут?

– Это последний, – сказала Гинта. – Самый дальний западный город. Уллатама.

– Совсем рядом с Сингатамой! – удивился Астак.

– В пустыне всё кажется ближе, чем оно есть на самом деле. Но Сингатама и Уллатама действительно построены слишком близко друг к другу. Говорят, их разделяло только поле для ристалищ.

– Значит, по нему мы сейчас и идём?

– Наверное…

– Послушайте! – вмешался мангарт Сабин. – Уллатама должна быть недалеко от царства Маррона. Предание гласит: владения каменного бога – за Белым городом.

– А ведь следы ведут прямёхонько туда…

– Ну и дела, – переговаривались воины.

– Может, это всё козни демонов?

– Каменный бог хочет заманить нас в свои владения!

Над руинами Белого города взошла Кама.

– Дурной знак, – сказал кто-то из воинов.

Все забормотали отвращающие заклятия.

– Это не знак, и уж тем более не дурной, – перекрыл общий гул спокойный, уверенный голос нумада Тигина. – Это обычный восход Камы в положенное время и в положенном месте. Вот если бы она появилась где-нибудь на востоке или на севере…

Тигин не договорил. Даже самые отважные из воинов и самые опытные из нумадов в ужасе отпрянули назад. Над развалинами Уллатамы выросла фигура великана. Она выплыла из ночного мрака, мерцая холодным светом, и Гинта вспомнила поверье о том, что Кама иногда является в сопровождении призраков.

– Смотрите, смотрите! Это он!

– Каменный бог!

– Он идёт нам навстречу…

– Это Кама вызвала его! Она ведёт его сюда!

Гигантская фигура смутно белела на фоне звёздного неба, и хотя разглядеть её было трудно даже при помощи анхакара, Гинта сразу узнала это изваяние. Она уже видела его. Во сне… Или в прошлой жизни. Знаменитая статуя из зиннурита. Каменный бог, стерегущий границу своих владений. Гинта знала, что это не бог, а всего лишь изваяние, но, глядя на него, девочка вдруг ощутила леденящий ужас, понять причину которого она не могла.

– Не бойтесь! Это же статуя! Неужели вы ничего не слышали о древнем изваянии Маррона? Оно стоит здесь уже более трёх тысяч лет.

Голос Гинты звучал громко и уверенно. Один только Синг почувствовал её страх.

– С той стороны взошла Кама и осветила фигуру, и всего-то. Он далеко отсюда, дальше города.

– Не так уж и далеко, – усмехнулся аттан Тарух. – Однако возвращаться не имеет смысла.

– Идти вперёд тоже, – заметил Зиндубар. – Нам надо немного передохнуть.

– Так-то оно так, да вот боюсь, что нам сейчас будет не до отдыха…

Гинта поняла это ещё до того, как Тигин закончил фразу. По белым развалинам заскользили длинные чёрные тени. Потом показались какие-то фигуры. Гинта сделала зрительный анхакар.

– Видно плохо, но, по-моему, это не статуи, – сказала она. – Судя по тому, как они двигаются, это живые люди…

– Да, – подтвердил Сабин. – И очень большие. Сравните их со стенами. Всемогущие боги! Эти великаны не меньше пяти с половиной каптов в высоту! Смотрите, их много! И они вооружены…

– Приготовиться к бою! – скомандовал Зиндубар.

Он хотел ещё что-то добавить, но его перебили.

– Эй, оглянитесь назад! Посмотрите! – кричали воины.

– С другой стороны тоже…

– И где они только прятались?! Там же негде!

Отряд стоял посреди огромного песчаного поля, а с двух сторон его окружали враги. С одной – великаны, с другой – люди, которые, натянув луки, облепили стены Сингатамы. Где они всё-таки прятались? Наверное, в городе есть подземный ход… Ну конечно! Ведь Синг же чувствовал «какое-то движение внизу». И ей казалось…

– Какие мы идиоты! – простонал Астак. – Дали себя окружить. Мы в ловушке!

Люди из Сингатамы начали обстрел, но нумады сделали щит, и ни одна стрела не достигла цели. Войско быстро разделилось на два отряда.

«Придётся отражать сразу две атаки, – с ужасом подумала Гинта. – А вдруг их слишком много…»

Она спрыгнула со спины Синга и проделала несколько дыхательных упражнений, которые помогали быстрее концентрирорвать анх.

Великаны не спешили нападать. Они чего-то ждали. Наверное, приказа.

– Не пугайтесь их размеров! – толкаясь среди воинов, кричал Симмар. – Они сильны, но неповоротливы. И ужасно тупы. Звери страшнее. Надо поставить с этой стороны побольше пушек. Они не начинают, потому что звери ещё не готовы. Я уверен, сейчас они выпустят зверей! Их сейчас поят таким зельем… Оно утраивает и силу, и ярость.

– Ладно ещё, обе луны в небе, – вздохнул нумад Сартум. – И звёзды. Но много огненных лучей не получится, тем более, что Санта скоро уйдёт. Вот если бы солнце было…

– Они правильно рассчитали, – с горечью сказал Астак. – В отличие от нас. Но кто бы мог подумать, что там…

– Хватит причитать! – оборвал сына Зиндубар. – Мы знали, на что шли. Я не вижу повода для паники. Людей у нас достаточно, и столько опытных нумадов…

«Что ты делаешь, Синг?» – удивлённо спросила Гинта.

Зверь кружился на одном месте, яростно разгребая лапами песок. Он кружился всё быстрее и быстрее, а когда отскочил в сторону, все увидели светящийся под луной столб песчаного вихря.

– Как тебе это удалось? – воскликнула Гинта.

Нумады-инвиры умели вызывать ураганы, но для этого был нужен хотя бы слабый ветерок. Над пустыней же целый день царило полное безветрие.

«Ты забыла, что я саннэф? Мне не надо ветра, чтобы вызвать бурю. Даже очень сильную бурю. Я должен вызывать песчаные бури. Я никогда этого не делал, но я знаю, что умею… Я всегда хотел сделать песчаную бурю, которая изменит всё! Я только сейчас понял, как я этого хотел…»

– Звери! – закричал кто-то.

Колдуны начали наступление. Первыми они выпустили харгалов. Зрелище было ужасное и в то же время завораживающее. Серебристо-голубые гиганты мчались в лунном свете, едва касаясь лапами песка. Они словно парили над пустыней.

«Помогайте мне! – раздражённо сказал Синг. – Я уже вызвал ветер и разбудил песок. Помогайте, гоните бурю вперёд! Их надо убить, пока они далеко».

Волны песка накрыли зверей и закружили их в воздухе. Следом за харгалами, наклонив рога, неслись айги размером с двухэтажные дома. Страшно было смотреть, как песчаные вихри поднимают, крутят и швыряют таких громадин.

Синг не мог работать на два фронта – тогда бы от бури пострадал и отряд. Зато он освободил от боя с великанами всех воинов и большинство нумадов. Теперь войско почти полным составом готовилось отразить атаку людей из Сингатамы. Среди марвидов действительно было много уродов. Когда это омерзительное полчище подошло поближе, Гинту едва не затошнило. Большие, словно вздувшиеся головы, безобразные лица, искривлённые конечности… Её особенно поразило обилие уродов со множеством рук и ног. Иные походили на каких-то жутких человекообразных насекомых. Дрались марвиды неумело, но ожесточённо. Хорошо, что Синг взял на себя гигантов. Уже были уничтожены стая огромных мангуров и десятка два четырёхруких великанов.

– Это ещё не всё! – кричал Симмар. – Мангуров у них гораздо больше, и люди ещё есть! И свиды, и вунхи…

«Теперь можете оставить меня одного, – сказал зверь Гинте. – Передай своим друзьям – пусть дерутся с теми, мелкими. Их, кажется, много. Мне больше не нужна помощь. Сейчас главное – держать бурю подальше отсюда. Она усиливается и будет усиливаться ещё. И я полон сил. Я владею этой бурей!»

«Синг, вроде бы, колдуны больше не выпускают своих чудовищ…»

«Да. Они укрылись в городе и ждут. Но я разрушу город. Их надо уничтожить. Всех».

Поле для ристалищ теперь напоминало большую яму. Песок, поднятый Сингом, кружась и сплетаясь в вихри, волна за волной надвигался на Белый город. Над пустыней стояли многоголосый вой и грохот. Вскоре огромная, искрящаяся в лунном свете стена закрыла полнеба. Гинте казалось, что это песчаное пламя сейчас поглотит весь мир. Время от времени среди голубоватых сполохов возникала призрачно-белая фигура. Каменный бог. Отсюда невозможно было увидеть его лицо, но оно то и дело вставало перед мысленным взором Гинты – красивое, спокойное, насмешливое. Наверное, его забавляло то, что тут творилось. «Я ничего не буду делать, – сказал он тогда Нэффсу. – Они сами погубят себя, эти жалкие твари, которых вы создали для собственного удовольствия».

Марвиды отступали.

– Они не должны уйти! – кричал Астак. – Не дадим им спрятаться в городе! Их нельзя оставлять в живых! Это тоже слуги колдунов!

Гинта в оцепенении смотрела, как воины и нумады окружают остатки вражеского войска. Песок потемнел от крови, пахло горелым мясом. Её знобило. Война – это очень страшно. И страшнее всего – убивать. Даже таких, как эти марвиды.

«Успокойся, – сказал Синг. – Они прекрасно управятся и без тебя. Такие игры не для детёныша, тем более, человеческого. Не обижайся. Ты очень сильна. Ты сильнее всех. Но ты ещё детёныш. Скоро поднимется солнце, и мы отсюда уйдём. Мы будем снова бродить по лесам и слушать птиц. Ты будешь растить деревья… И цветы. Такие, как ты, не должны убивать».

Гинта почувствовала, как что-то тёплое и мягкое обволакивает её, укрывая от всего этого ужаса, царящего вокруг. Грохот вдали утихал. По песку скользили розовые и лиловые блики. Они взметались вверх язычками пламени и превращались в цветы. Огромные цветы, которые растут до самого неба. А потом они все слились в один цветок, сияющий ослепительным светом…

Гинта не видела, как добивали последних врагов. Над пустыней стояло солнце, а воины хоронили трупы, тщательно засыпая песком кровавые пятна.

– Смотрите, от того, дальнего, города почти ничего не осталось, – сказал Зиндубар. – Надеюсь, от тех, кто там скрывался, тоже.

– Не беспокойся, отец, – засмеялся Астак. – Если эта буря повалила каменные башни, простоявшие несколько тысяч лет, то что говорить о живых тварях…

– Там может быть подземный ход, как и в Сингатаме. Марвиды явно прятались под землёй.

– Да там всё равно всё завалило, – отмахнулся Астак, которому явно больше не хотелось думать о плохом. – Какое счастье, что у нас никто не погиб! Марвиды не умеют сражаться, но если бы нам пришлось драться одновременно с ними и с этими чудищами… Золотой зверь спас нас.

– Как он сумел вызвать бурю? – удявлялись воины.

– Да ещё такую…

– Может, это не зверь, а бог в обличье сингала?

– А может, это и есть тот самый сингал, любимец лесной и лунной богинь?

Огромный зверь лежал, сверкая на солнце, словно золотая статуя. Он свернулся кольцом, а в этом мягком кольце, как в колыбели, спала Гинта.

Нумады лечили раненых, воины приводили себя в порядок. Некоторые, расстелив на песке плащи, доставали съестные припасы. Сингал и Гинта лежали в естественно образовавшемся круге, и, проходя мимо них, все понижали голос, чтобы не разбудить девочку.

Она проспала до полудня. А перед закатом отряд двинулся в обратный путь. Только двое из раненых не могли идти сами. Их уложили на лёгкие повозки, соорудив над ними что-то вроде тентов. Осмотрев обоих, Гинта успокоилась. Эти люди быстро поправятся. Погибших нет.

«Всё так, как ты хотел, Сагаран, – думала девочка. – Колдуны разбиты, а мы все живы. Все, кроме тебя. Когда ты вернёшься, Сагаран? Кем ты будешь? И узнаем ли мы друг друга…»

– Послушай, а вдруг эти уроды опять где-нибудь прячутся? – спросил Зимир, когда отряд шёл через Сингатаму. На лбу юноши розовел заживающий шрам, левая рука была подвязана.

– Я не чувствую никакой опасности, – пожала плечами Гинта. – А ты, Синг? Здесь есть кто-нибудь живой? Кроме нас, разумеется…

«Кто-то есть, – ответил зверь. – Но нам больше нечего бояться».

Зиннуритовые санты ярко сияли в лучах заходящего солнца, но все дружно признали, что при лунном свете эти цветы выглядели гораздо красивее.

– Так ведь санты – лунные цветы, – многозначительно изрёк Амит.

Покидая город, Гинта задержалась возле ворот, чтобы получше рассмотреть надпись. Итак, она разгадала ещё одну маленькую загадку – какой знак передаёт звук [м]. Сингатама – Город Золотого Зверя. Тот огромный зиннуритовый сингал охранял дворец правителя. На воротах Радужного замка тоже изображён сингал. Опять золотой зверь. Символ рода и страж замка. Видимо, поначалу Ингатам действительно назывался Сингатамом, а потом его переименовали – возможно, потому, что ваятели и зодчие постепенно привели его облик в соответствие с краем радужных гор и пышных, многоцветных лесов под названием Ингамарна.

«А мне нравится город, – сказал вдруг Синг. – В нём любили зверей вроде меня».

«Да, – подтвердила Гинта. – Любили и почитали».

«А тот белый город мне нисколько не жалко, – заявил зверь. – Там было зло, и мы его уничтожили…»

«Ты его уничтожил», – поправила Гинта, и её, словно стрелой, пронзила неожиданная мысль.

Зверь богини разрушит белый город, сотрёт его с лица земли, а между Уллатамой и Сингатамой проступят кровавые следы. Но золотой зверь явится не раньше, чем в пустыне вырастут любимые цветы богини… Всё так и случилось! Любимые цветы богини – настоящие они или нет – украшают развалины древней Сингатамы. Пустыня между двумя городами потемнела от крови. И золотой зверь разрушил Белый город, обитель злых колдунов. Все долги заплачены. Проклятие лесной богини больше не тяготеет над родом Уллавина. Во время привала Гинта собрала вокруг себя отряд и поведала изумлённым спутникам и о древнем пророчестве, и о своей беседе с Саннидом. О проклятии богини знали все, а вот о том, как от него избавиться, почти никто.

– Честно говоря, я никак не мог истолковать это пророчество, – признался нумад Суар. – Зверь разрушит город… Я искал скрытый в этих словах символ, а всё оказалось проще. Действительно явился зверь и разрушил город. А приручила этого зверя ты.

– Зверь, вызывающий бурю, – медленно произнёс Астак. – Теперь кажется, что он и впрямь явился с небес, от богини Санты, чтобы навестить свою вторую хозяйку – Гинтру.

– Да пожалуй, так оно и есть, – сказала Гинта. – Этот сингал – саннэф в звериной шкуре. И он действительно должен быть там, на луне, но он захотел пожить в земных лесах.

Девочка коротко рассказала о своей битве с одержимым зверем, о гибели Тинга и о том, как она попросила Сифара дать её другу новое земное тело.

– Выходит, тот мангал должен был стать саннэфом? – спросил Зимир.

– Он и стал им. Но решил задержаться здесь. И тело сингала вполне его устраивает. Саннэфы умеют вызывать песчаные бури, способные разрушать города и за короткий срок изменять облик гор.

– Это действительно божественный зверь! – воскликнул Даарн. – А ты богиня, Гинта! Я не ошибся, когда принял тебя за лесную богиню!

«Умный юноша, – заметил Синг. – Да и вообще он мне нравится».

«Ещё бы», – съехидничала Гинта.

– Ты преувеличиваешь, Даарн, – сказала она вслух. – Если бы не Сифар…

– Если бы ты не победила одержимого и если бы ты в своё время не приручила мангала, ничего бы не было, – перебил Зимир. – Ещё никогда и никому не удавалось приручить мангала. Все только знали, что это необычный зверь, и боялись… Теперь я понимаю, почему он такой необычный. Ведь это уже собственно и не зверь…

– А я всегда верил, что ты летала на хеле, – сказал вдруг один молодой воин. – Многие говорили – всё это вздор, бред больного… Ты же тогда сильно болела, зимой. А я поверил.

– И я тоже!

– И я… – раздалось сразу несколько голосов.

– Так ведь сразу было ясно, что ты не из простых смертных, – загадочно улыбнулся Зимир. – С самого твоего рождения. И даже раньше… А хель – тоже саннэф?

– Да, – ответила Гинта, слегка озадаченная его словами. – Они тоже постепенно становятся саннэфами и уходят на Санту.

Обратный путь показался Гинте ужасно долгим. Усталый отряд двигался медленно, из-за раненых приходилось часто делать остановки. Впрочем, спешить было незачем. В Улламарне уже всё знали и готовили героям достойную встречу.

– Вот если бы я тоже умел общаться мысленно, – вздыхал Даарн. – Я бы тогда попросил Мину приехать из Ингамарны и встретить меня. Разве я этого не заслужил?

– Конечно, заслужил, – заверила приятеля Гинта. – А ты попробуй, попроси её. Может, услышит… Кстати, где опять Симмар?

– Плетётся где-то сзади. Он какой-то странный… Особенно последние два дня. Как будто спит на ходу. Лучше бы спал, когда все отдыхают! А то разведёт костёр – можно подумать тут холодно, сидит, смотрит на него и бормочет. Мне казалось, он с Амитом подружился. Сначала всё приставал к нему, о Сагаране расспрашивал, а теперь и Амита сторонится. Он вообще забавный парень. Драться не умеет, а в бою так и лез вперёд. Странно, его даже не ранили… Как будто его кто-то охранял.

– Вполне возможно, – заметила Гинта.

– А вдруг у него началась пустынная болезнь?

– Нет, она бывает от жажды, а мы пьём если и не вдоволь, то уж во всяком случае достаточно, чтобы не заболеть.

В Сингатаме отряд нашёл колодец. Воины наполнили все фляги и кожаные бурдюки. И хотя ноши прибавилось, никто об этом не жалел. Что может быть ценнее, чем вода в пустыне?

Во второй половине дня от гор падали длинные тени, и идти было легче. Теперь даже самые недоверчивые убедились: в том, что рассказывают о горах на западе, не так уж много вымысла. Большинство скал здесь имело необычные, причудливые формы, а иные напоминали фигуры людей и животных. И чуть ли не через каждый скантий повторялась одна и та же фигура – человек верхом на огромной рыбе, изогнувшейся в прыжке. Грубое подобие статуи, которая украшала купальню Гинты. Что бы это значило?

– Среди слуг каменного бога немало ваятелей, – сказал Зимир. – Все эти фигуры – работы маргов, каменных демонов.

– Но ведь это началось полтора больших цикла назад, – возразила Гинта. – Почему они раньше ничего такого не делали?

Юноша пожал плечами.

– Послушай, Зимир, ты говорил, про меня всё было ясно ещё до моего рождения. Что ты имеешь в виду?

– Помнишь, ты залечила мне живот? Я распорол его, когда налетел на сук, а взрослых поблизости не было. Ты затянула мою рану, а ведь тебе тогда едва исполнилось шесть лет. В этом возрасте даже будущие великие нумады с трудом залечивают пустяковые царапины. Ты спасла мне жизнь. Я потом два дня лежал в постели, а мать сидела со мной. И она кое-что мне рассказала. Только попросила никому ничего не говорить – до поры до времени. Теперь, я думаю, можно. Моя мать очень любила твоего отца. Они рано потеряли родителей, и младший брат долгое время был смыслом её существования. Она не хотела, чтобы Ранх женился на Синтиоле…