Текст книги "Пленница дорог (СИ)"

Автор книги: Светлана Титова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7

Глава 7

Не дожидаясь более точного попадания, я размахнулась и запустила бутылкой в здоровяка. Врезавшись в затылок, темное стекло лопнуло и вино оросило все вокруг. Здоровяк рухнул, как подкошенный.

– Беги, девонька. Когда он очнется, на ремешки тебя порвет, – проговорил сердобольный трактирщик, кивнув на гвардейца, добавил:– И этого франта забери. Он тоже не жилец.

– Я могу купить коня? – проклинала себя за мягкотелость и гвардейца за длинный язык. Глянув на бесчувственного Гаролда. – Лучше двоих и повозку.

Трактирщик вновь занялся арифметикой.

– Двадцать серебряных за повозку и столько же за лошадей. – Наконец выдал результат толстяк. – С вас еще двадцать.

Я кивнула, соглашаясь с ценой. И пошла за толстяком на задний двор в конюшни, сзади помощник нес бесчувственного гвардейца, перекинув через плечо. Пара флегматичных меринов и облезлый шарабан были предоставлены пред мои очи. Коней впрягли, гвардейца сгрузили на пол, на пропревшую солому. Мне выдали хлыст и корзинку с едой. Расплатившись с хозяином, я влезла на козлы и нетерпеливо стегнула вожжами жующих солому меринов. Один из парочки нервно стукнул копытом, другой скосил глаз в мою сторону и удивленно фыркнул. Я стегнула сильнее, но дождалась лишь фырка от второго упрямца. Проклиная упрямую скотину, с оттяжкой грела обе спины. Животины лишь устало вздохнули, вздрогнув, и продолжили флегматично пережевывать солому. С трудом спустившись с козел, подошла к обоим и заглянула в бессовестные глаза.

– У вас совесть есть? Я полдня пролазила по лесу в поисках этой скотины, спасла его от здоровяка, хотела лечь спать. А теперь вынуждена тащиться черти куда. Думаете, мне легче, чем вам?

Оба мерина фыркнули, как мне показалось насмешливо и отвернулись, показывая всем видом, что мои слова не достигли цели. Вспомнив про корзинку с едой, решила поискать там хлеб и покормить упрямых животных. Залезла обратно, намотала на кулак вожжи, помня предостережение наставника никогда не упускать вожжи или уздечку, и зарылась в душистые недра корзинки.

– Где эти демоновы отродья? – рев очнувшегося здоровяка шевельнул листву на деревьях. – У-у-убью-у-у…

Здоровяк взревел. Задняя дверь с грохотом захлопнулась, треснув по длинне, и тяжелые шаги направились к нам.

– Говорила же, а вы не верили, ослы упрямые. Сейчас он вас на фарш пустит, – мстительно пообещала мулам, призывая магию.

Пальцы закололо, и я приготовилась сразить бегущего ко мне мужчину, как шарабан резко тронулся. Вслед неслись рев и проклятия здоровяка, упускавшего шанс поквитаться. Со скоростью мчащегося за добычей гепарда, мы рванули в открытые ворота. К счастью ночь была ясная, и ущербная Жула сносно освещала пустынный тракт. Лошадки, вспомнив лучшие годы своей жизни, резво бежали вперед. Мучимая голодом, отрыла в корзинке бутерброд с ветчиной и с удовольствием вонзила в него зубы.

– Мышка, это ты? Куда ты меня везешь? Ночью ездить опасно. Поворачивай обратно в деревню, – ко мне на козлы, цепляясь за борта шарабана, перелез Гаролд, едва не свалившись на всем ходу. – У меня там женщина моей мечты. Я на ней жениться собираюсь.

– Женись. Мы только за букетом и кольцом съездим. А то несолидно, дворянин и нарушает законы сватовства, – сдерживая ярость, ответила еще не очухавшемуся гвардейцу.

– Правильно, мышка, правила прежде всего. Но я не знаю, какой камень ей нравится? – забирая у меня бутерброд и целиком запихивая его в рот, возразил новоиспеченный жених.

– Самый большой, – коротко отрезала, уверенная в своей правоте на все сто. И зло покосилась на гвардейца.

– Я не знаю ее размер, – растерянно произнес Гаролд.

– Самый большой, – вспомнила толстые, как сосиски пальцы девицы.

– Ты права, моя Сури, для любимой только все самое-самое! – пафосно произнес гвардеец и замурлыкал какой-то незатейливый мотивчик, погрузившись в свои думы.

Выудив из корзины еще один бутерброд, откусила кусочек и, закрыв глаза, с наслаждением прожевала, запив квасом, который припас хозяин. Поужинав холодным мясом, сыром и овощами, я захотела спать. Гаролд сладко сопел, отказавшись вернуться в шарабан, он нагло устроился у меня на коленях. Уткнувшись носом, обнял рукой бедро и пускал слюни мне на подол рубашки. Мысленно застонав, стегнула меринов, перешедших на шаг, и пообещала себе, что в следующей деревне, в которую прибудем к утру, я вымоюсь, высплюсь и куплю новую рубашку себе и слюнявчик гвардейцу.

Под утро я задремала и не заметила, как лошади вкатили на постоялый двор, привычные бегать этим маршрутом. От резкой остановки я проснулась. Протирая глаза, заметила очередное отсутствие Гаролда. Списав это на семейное недержание, слезла с козел, подхватила мешок и направилась в трактир. В пустом по утреннему часу зале, дремал за стойкой хозяин. Высокий, жилистый, с гривой иссиня-черных волос, с крючковатым носом и недобрым прищуром темных глаз мужчина небрежно оглядел меня с ног до головы.

– Одноместную комнату. Горячую ванну и завтрак.

Только скажи, что нет, и я…заплАчу… Или заплачу любые деньги.

– Двадцать серебрушек, – равнодушно бросил в мою сторону хозяин.

Повторившаяся ситуация с ценой откровенно пугала. Я обернулась посмотреть, нет ли где разъяренного бугая, по мою душу. Но Светлая решила дать мне передышку. За столами сидела парочка утренних посетителей из завсегдатаев.

– Согласна. Только поскорее, – я нервно барабанила пальчиками по стойке, ожидая пока хозяин отыщет нужный ключ.

Получив вожделенный ключик, я благополучно добралась до комнаты и уже вставила в скважину, как тонкий голосок мальчишки привлек внимание.

– Госпожа, там ваши кони дохнут. Валяются у брички, с пеной на морде и копытами землю роют. Не иначе, как отравились.

– Иду, – глухо зарычав, стукнулась лбом о вожделенную дверь, развернулась и понуро побрела за мальчишкой лет десяти.

У конюшен действительно валялись и уже не дергались оба мои мерины. Пены у рта я не увидела, животы не вздуты, белки глаз не красные.

– Чего они сдохли-то? Они же до ста лет живут, – недоуменно пробормотал мальчик, пошевелив ногой лошадиный хвост.

– Значит, им как раз сегодня исполнилось ровно сто, – огрызнулась я, думая, что делать дальше.

– Закопаем, хозяйка. С вас двадцать серебряных, – раздалось за спиной. – За шарабан скину десять.

– Идет, – не торгуясь, отсчитала деньги ушлому хозяину и пошла в таверну спать.

Глава 8

Глава 8

В комнате меня ждала наполненная горячей водой бадья и чистая постель. У крутящейся вокруг хозяйки попросила новую рубашку. Та, понимающе кивнула, и запросила обычную таксу.

Может они других цифр кроме двадцати и десяти не знают?

Махнув рукой, согласилась. Занырнув в ванну, отмыла волосы, блаженно растянулась, на минуточку закрыла глаза и сразу отключилась.

– Мышка, где наши коняги? – генеральским голосом рявкнул гвардеец. – Я под седлом погарцевать хочу!

Я подскочила, расплескивая воду, очумело озираясь вокруг себя.

– Что случилось? Чего ты орешь? – плохо соображая, что происходит, я напустилась на Гаролда, забыв, что стою, в чем мать родила. – Сдохли кони. Отравились чем-то.

– Прикройся, Сури. Мне негоже заглядываться на чужие прелести. Я почти просватан. Вот и кольцо купил с самым большим камнем. – Кинув мне простыню, гвардеец протянул на ладони перстень с чудовищно огромным красным камнем. – Как тебе?

– Слов нет, – только успела сказать.

– Сам знаю, что великолепное. Все деньги отдал и твои взял, мне не хватало. Тут у цыган на рынке и купил. Настоящее золото и рубин! – любуясь переливами камня, похвастался Гаролд.

Что-о!

До меня только дошло, что мы остались без копейки, кроме тех, что мне дал наставник. И этот олух все наши деньги отдал рыночным обманщикам, заплатив за грошовую побрякушку, цену городского дома. Сил и желания ругаться и выяснять отношения не было. Рассудив философски, что как пришли деньги, так и ушли, я зевнула и невежливо попросила:

– Гаролд, у меня есть сутки, чтобы выспаться. Я спать, а ты выметайся в свою комнату.

– Сури, я не снимал комнату. Я зашел к тебе, взял деньги и бегом побежал покупать кольцо. У меня ни гроша, – развел руками гвардеец. – Спать мне негде. Я останусь у тебя. Позавтракаю, как раз принесли и посплю. А ты уж после меня. Мне как жениху нельзя с посторонними девицами спать.

Сев на мою кровать, он принялся стаскивать сапоги. В комнату вошла служанка и положила передо мной две синие шелковые с серебряной вышивкой сорочки. Смущенно глянув на раздетого по пояс гвардейца, она захихикала и выскочила за дверь.

Я повела рукой по мягкому шелку. За такую работу не грех отдать и больше двадцати серебряных. Я потянула крайнюю, чтобы надеть.

– Сури, стой! Сколько ты отдала за них? – ухватил за край тонкой шелковой ткани гвардеец.

– Двадцать серебрушек, – потянула сорочку к себе. – Пусти, мне одеться нужно.

– Нет. Мы их продадим. И у нас будут деньги добраться до Глияса, – выхватил сорочку, сгреб вторую, и как был в одном сапоге, вылетел за дверь.

Плюнув на все, я позавтракала, надела мятую, немного влажную рубашку и завалилась спать, закрыв дверь на щеколду. Только сомкнула глаза и начала проваливаться в темноту, как в дверь забарабанили, что есть силы. Злая, как стая взбесившихся демониц, соскочила с кровати, распахнула дверь, на секунду удивившись, что она так легко поддалась. На пороге стояла давешняя подавальщица и невеста Гаролда из трактира.

– Где он? – рявкнула девица, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, прошла в комнату к кровати. – Ну ты и гад, любимый!

Без усилий вытащила из постели не соображающего ничего Гаролда и отвесила ему хорошую оплеуху.

– Хвеся, за что? – пролепетал гвардеец, пытаясь вырваться из любящих объятий.

– Я не Хвеся! Что ты делал в кровати с ней? – «нехвеся» ткнула пальцем себе за спину.

– Она моя сестра. Помогала выбрать тебе подарок, – придушенно прохрипел гвардеец. – Все деньги на твое колечко спустили. Пришлось брать номер с одной кроватью. Вот.

Он развел руки в стороны и заискивающе улыбнулся.

– Что же ты сразу не сказал? Где кольцо? – миролюбиво прогудела подавальщица, бережно ставя Гаролда на пол, оправляя на нем рубашку.

Он порылся в карманах, достал перстенек и с трудом натянул подруге на мизинчик. Девица зарделась жарче «рубина» и, заграбастав в объятья гвардейца, утопила в своей необъятной груди.

Если этот олух задохнется, то от счастья.

– Послушай, сестренка, ты бы погуляла пару-тройку часиков. Нам тут с женихом поворковать надо, – на меня уставились коровьи глаза и захлопали ресницами. – Дело молодое. Сама понимаешь.

– А не снять ли вам другую комнату для своих утех? – хмуро посмотрела на обнаглевших в край нареченных.

– Я хозяину любые деньги предлагала, но свободных больше нет, – прижав гвардейца сильнее, она бросила умоляющий взгляд. – Помочь любящим сердцам соединиться – святое дело. Ты же не станешь препятствовать счастью единственному брату?!

Гаролд, слабо трепыхаясь, промычал что-то невразумительное, не то протестуя, не то присоединяясь к просьбе невесты. Глянув в окно, где неотвратимо сгущались сумерки, проклиная всю семейку любвеобильного не в меру гвардейца, натянула доспехи и сапоги, затянула ремни, удерживающие ножны, подхватила мешок и отсалютовала девице. Хлопнув дверью, сбежала вниз по лестнице и направилась к двери. В зале было непривычно малолюдно. Неприветливый хозяин отпугивал посетителей.

Глава 9

Глава 9

– Вы куда, госпожа, скоро смеркаться начнет. В такое время опасно молодым девушкам бродить по дорогам. Может, поужинаете? – в голосе хозяина слышалась беспокойство.

Обернувшись, отрицательно покачала головой.

– У меня нет денег заплатить за ужин. Все… брату отдала на подарок для невесты, – я запнулась, привирая, махнула рукой брюнету и направилась к выходу.

– Стойте. Вы щедрая, госпожа, никогда не торговались. Давайте сделаем так, – я вас угощу ужином. – Темноглазый хозяин кивнул куда-то в угол.

Он конечно прав идти ночью опасно. Но кто знает, что на уме у этого мужчины. Я, конечно, переплатила, но то, что он это понимает, делает его в моих глазах еще хуже. Он обобрал меня, а теперь называет расточительной не в меру.

– Хотите сказать, я транжира? – бросила через плечо, проходя мимо стойки.

Немного подумав, подошла и села за угловой незаметный столик, из которого зал был виден как на ладони.

– Я лишь подчеркнул вашу щедрость, госпожа, – поклонился хозяин. От меня не укрылась легкая усмешка, чуть тронувшая его губы.

– Желаю вам такую жену, – пожелала, отомстив за насмешку.

– Как госпоже будет угодно, – покладисто отозвался брюнет, и знакомая усмешка вновь тронула губы.

Поставив вместо себя помощника, он крикнул заказ в кухню и медленно подошел ко мне. Сел напротив, откинул густые волосы со лба и прищурился, молча разглядывая лицо.

– Что вы так смотрите? – нахмурилась, отворачиваясь и уже жалея, что согласилась.

– Красивая ты. Просто любуюсь, – мягким голосом произнес хозяин, словно приласкал.

– Мы уже на «ты»? – удивлено изогнула бровь, поражаясь бесцеремонности мужчины.

К столу подошла девушка и с подноса перекочевали бутылка вина, закуски и горячее.

– Поешь, пока не остыло, Сури, – любезно разрешил мужчина, игнорируя вопрос.

Не притронувшись к еде, я уставилась на странного брюнета.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Братец пока искал тебя, несколько раз его проорал, – изящно орудуя вилкой и ножом, брюнет расправлялся с ужином.

Трактирщик с манерами дворянина! Наставник, будучи сам дворянином, учил меня этикету. Как же тяжело мне давались хорошие манеры! Я никак не могла взять в толк, на кой они мне нужны, сомневаясь, что когда-нибудь попаду за один стол с высшей знатью. Но Проспер был неумолим. Оказался прав.

– Неплохо бы и ваше узнать.

– Калеб, – представился мужчина, откупорил бутылку и налил себе и мне в бокал вина. – За знакомство!

Я сделала пару глотков и причмокнула от удовольствия. Вино оказалось очень вкусным. В голове сазу зашумело, и приятная тяжесть разлилась по телу. Я покачнулась, улыбнувшись удивленно вздернувшему брови мужчине. Калеб пересел и придержал меня за плечи. Решительно скинула руку, скривившись от фамильярности.

– Пей понемногу, иначе сразу опьянеешь, – посоветовал он, не делая больше попыток приобнять. – И поешь.

Темноглазый брюнет напомнил «братца», портившего мне настроение не первый день. Разозлившись на не прошеного советчика, выпила весь бокал до дна, и картинка перед глазами поплыла, голова опустела, я глупо захихикала.

– Калеб, ты не трактирщик. Тогда что ты здесь делаешь? – я разглядывала холеные красивые пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, поглаживающие тонкое стекло бокала. – Зачем тебе я?

– Какая умная и наблюдательная девочка! – мягко проговорил хозяин, и я завороженно уставилась на красивые губы только что похвалившие не мою внешность, а мозги.

Это было новое, странное и приятное чувство. Вроде как этот взрослый мужчина считал меня ровней себе.

– Ты не ответил, – голова кружилась, тайна красивого аристократа требовала разгадки.

– Получил крохотное наследство, которого хватило на эту забегаловку, – нехотя произнес брюнет, видимо задетый за живое. – У тебя предубеждения касаемо имеющих свое дело дворян?

– Нет у меня предубеждений. Я надеялась, здесь есть какая-то тайна… – я понизила голос, предавая ему таинственности.

– Какая тайна? – в тоне Калеба послышалась насмешка.

– Я посчитала этот трактир – место, где собираются заговорщики и готовят переворот или покушение на князя.

– Наш князь такой щедрый и добрый, подати в нашем княжестве самые маленькие. Зачем кому-то его смещать? От добра добра не ищут.

– Он не человек, – шепнула Калебу в ухо услышанную от одного из умирающих страшную правду.

– А кто же он? Демон? – так же заговорщицки поинтересовался брюнет.

– Хуже, – обреченно шепнула я, понимая, что никогда не произнесу имя тех, кто против закона. Шебиттов.

– Да не может быть! – округлил глаза хозяин. – И откуда такие сведения у маленькой девочки?

– Я не маленькая девочка! – вздернула подбородок, справедливо считая, что после ночи с Гаролдом могу считаться взрослой женщиной, хоть и не горжусь этим.

– Да неужели! – насмешливо фыркнул Калеб, недоверчиво разглядывая мою фигуру.

– Была бы маленькой девочкой, лезла бы целоваться, но я умная и взрослая, поэтому сейчас встану и уйду, – резко встала, пошатнувшись, ухватилась за край стола.

Калеб скептически оценивал мои попытки выбраться из-за стола насмешливым фырканьем. Красивые губы кривились, едва сдерживая смех. Захотелось прижаться к ним, узнать их вкус и мягкость, вопреки всему ранее заявленному. Я протянула руку, пытаясь дотянуться пальчиком. Потеряв опору, меня вновь повело, я ухватилась за стол. Калеб обвел зал взглядом, и люди, до этого мирно беседовавшие и жующие свой ужин, нервно заозирались по сторонам.

– Что за фокус? Как ты смог убедить посетителей убраться? – хихикнула, глядя как таверна быстро пустеет.

– Это не фокус. Легкое внушение, – сильные ладони легли на талию и потянули к себе.

Я отпустила стол и очутилась у брюнета на коленях. Мне совершенно не понравилось его самоуправство, особенно то, что последует за всем этим.

– Решил если пригласил поужинать, теперь можешь делать, что хочешь?

– Не я один этого хочу. Ты тоже не против, – пальцы соскользнули с плеча к шее и, прихватив косу, потянули, откидывая голову назад.

– Я очень даже против, – неуверенно промямлила, разглядывая странное серебристое сияние в глазах брюнета.

– Вот сейчас и проверим, – он выдохнул мне в губы и накрыл их поцелуем, зарываясь пальцами в волосы.

– Мышка, что ты творишь? – голос названного братца заставил отпрянуть, скатившись с колен. – Сидишь на коленях и целуешься с незнакомцем!

– Вот-вот, постыдилась бы, – поддакнула, спустившаяся за Гаролдом невеста, недвусмысленно застегивающая блузку на обширной груди.

– Почему незнакомцем? Его зовут Калеб, – вспомнив, что из-за гвардейца и его невесты я сейчас тут сижу, высказала:– Моя личная жизнь никого из вас не касается. Я не лезу в вашу, а вы в мою!

– Еще как касается! – вспылил гвардеец. – Ты моя сестра, а ведешь себя, как последняя…

Договорить он не успел, последовавшая от меня оплеуха заставила проглотить последнее слово.

– Достаточно. На этом наши пути расходятся. Подойдешь ближе, узнаешь, насколько хорошо Проспер научил меня держать клинок, – наставив палец на побледневшего гвардейца, я спокойно чеканила слова. – Советую не проверять.

Одной Богине известно чего мне стоило не сорваться и не расцарапать физиономию Гаролда. Развернувшись, поднялась по лестнице и зашла в свою комнату. Сгребла белье, кинула на пол, расстелила покрывало и, свернувшись калачиком, мгновенно заснула.

Глава 10

Глава 10

– Госпожа, пора освобождать комнату или доплатите, – громкий стук в двери вырвал из сладких объятий сна.

Я не раздевалась с вечера. Вяло поплескав в лицо теплой водой, переплела косу и, подхватив мешок с вещами, вышла на лестницу.

– Госпожа, – ко мне робко обратился помощник хозяина. – Ваш завтрак готов. Спускайтесь, вам подадут.

– Кто распорядился о завтраке? – догадываясь об ответе, поинтересовалась у парня.

– Хозяин, – ухмыльнувшись, повернулся уйти.

– Стой! Сколько стоит завтрак? – не желая быть в долгу, прикинула, насколько могу потратиться.

– Серебрушка, – пожал широкими плечами и полетел вниз по лестнице, перепрыгивая ступени.

Скрепя сердце вынула нужную денежку и сразу расплатилась с подавальщицей. В зале сидели зевающие гости, потирали глаза и прихлебывали горячий взвар. Ни гвардейца, ни его зазнобы не было на горизонте. Хозяин Калеб так же не казал носа. Это обстоятельство меня обрадовало. Предвкушая спокойный путь без шебутных спутников, прихлебывала сладкий взвар и довольно жмурилась.

Выйдя во двор, вдохнула полной грудью и не торопясь зашагала по дороге в направлении Глияса. Посматривая по сторонам, прислушивалась к пенью птиц и стрекоту насекомых, не теряя бдительности, как говаривал наставник. День обещал быть погожим и нежарким, светило спряталось за облака, грозя дождиком. Дважды на дороге клубилась пыль, мне навстречу летели верховые. По отличительному знаку, черной хищной птице на желтом поле, я узнала посланцев князя.

* * *

Время перевалило за полдень, когда я, отдохнув часок в тени небольшой рощи, вновь вышла на тракт, меня нагнала крытая повозка. Поравнявшись со мной, из-под полога появилась черноволосая женская головка.

– Мы до поворота на Глияс, можем вас подкинуть, – улыбка и задорные ямочки пассажирки напомнили пакостника Гаролда, это решило не в пользу добросердечной путешественницы.

– Нет, благодарю. Мне не далеко, – постаралась, чтобы тон не выразил неприязни.

Женщина пожала плечами, одарила еще одной белозубой улыбкой, от которой стало не по себе, и крикнула вознице. Повозка покатила дальше, поднимая тучи пыли. Глаза заслезились, в горле запершило. Прочихавшись и прокашлявшись, выявила для себя закономерность и сделала для себя пометку, люди схожие с гвардейцем сулят одни неприятности.

Продолжая размышлять над странной закономерностью, заметила, как дорога круто сворачивает влево, огибая большое озеро. Водная гладь казалась ровной, словно зеркало, в обрамлении кувшинок и лилий, растущих у берегов. Нестерпимо захотелось окунуться, смыть дорожную пыль, поднятую колесами повозки. Я уже решилась сделать маленький привал и осуществить желаемое, как громкий крик, донесшийся из-за поворота, привлек внимание. Вытянув клинки, вошла в небольшую рощицу и под прикрытием деревьев отправилась на разведку.

Печальная картина катастрофы, обогнавшей меня повозки, заставила убрать оружие и рвануть на помощь. Не справившись с лошадьми, горе-возница перевернул повозку. Лошадь ржала и била копытами, пытаясь встать. Возница суетился возле пассажирки, лежащей на обочине.

– Госпожа, помогите! Миледи потеряла сознание, – в отчаянии тряся головой, причитал полный мужчина в добротном дорожном костюме. – Она в тягости. Не дай, Богиня, рожать начнет.

Женщина лежала на боку и рвано дышала.

– Как вы чувствуете себя? Где болит? – я присела и пощупала учащенный пульс.

– Зови меня Регина. Я рожаю. Думала, успею до постоялого двора. И не повезло, – она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. – А по срокам выходило только через седьмицу.

– Это первые роды? – Удивилась беспечности, с которой будущая мама отправилась в путешествие на таком сроке.

– Четвертые. У меня трое мальчишек, – она вымученно улыбнулась. – Надеюсь, будет девочка.

Вспомнились лающие племянники гвардейца. Я вынула бутылочку с энергетиком и дала глотнуть будущей мамаше. Бледные щеки быстро порозовели, женщина легко поднялась и выразила желание продолжить путь до трактира, сказав, что ей стало лучше. Возница, освободивший от упряжи лошадь, с надеждой поглядел на меня.

Нет, дорогой, рвать пупок, поднимая тяжелую повозку, я не буду. Вот довести леди верхом до таверны могу.

– Сделаем седло из пледа, поедите верхом, миледи. – решительно свернула покрывало и направилась к лошади. – Я поведу лошадь, а возница присмотрит за повозкой. Доедем, пришлем помощь.

К чести леди, она не стала возражать. Уселась в седло, и мы двинулись по дороге.

– Шагом мы не успеем доехать, – предупредила Регина.

– Быстрее нельзя. Вы упали и могли удариться. Молитесь Светлой Богине, и она не оставит вас без помощи, – посоветовала горе-путешественнице, получив в ответ кривую улыбку.

Леди вела себя, как настоящая дворянка, стиснув зубы, пережидала схватки. Только бледность и, вцепившиеся в плед пальцы, говорили о силе боли, которую терпела женщина.

– Скажите, миледи, оно того стоит? В четвертый раз терпеть такие муки? – не выдержала и полюбопытствовала.

– Я очень люблю мужа, и не могу ему отказать в близости, – тихо проговорила женщина. – Богиня все посылает нам детей.

Я удивленно посмотрела на знатную даму. Вспомнив свой неудачный опыт в этом деле, удивилась, каким должно быть был идеальным мужчиной ее муж, чтобы терпеть сами отношения и роды, ради любви к нему.

– Не подумайте, я не жалуюсь. У моих братьев вообще нет детей. Старший был женат, но Богиня не дала потомства. А младший еще не встретил свою судьбу.

– В этом деле важны чувства, – повторила фразу, которой Проспер ответил на вопрос о своей женитьбе.

– Вот и я им говорю о том же. А они отбор невест решили устроить, – леди зашипела, превозмогая боль. – Как тебя зовут?

– Сури…

– Сури, помоги мне лезть с лошади. Пора, – Регина соскользнула мне в руки и тяжело спустилась на землю. – Отойдем с дороги, чтобы нас не видели.