Текст книги "Пленница дорог (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Глава 46
Глава 46
Утренние сборы были короткими. Я впервые устраивалась на службу, нервничала. Латус был в самом благодушном настроении. Плотно завтракая, он, не переставая, восхищался научными чудесами, делая вывод, что столица должна быть более продвинутой в плане технологий и удивляясь, что Ривола не торопится перенимать опыт соседей. Я невпопад поддакивала, давясь свежей сдобой, обжигаясь горячим какао. Желая произвести лучшее впечатление, выбрала добротный дорожный костюм, высокие сапоги и короткую теплую куртку. Пристегнула к поясу ножны и умостила неразлучную пару клинков на спине. Латус долго разглядывал мои обтянутые брюками тылы, цокал языком, и сделал вывод, что меня обязательно возьмут хотя бы из эстетических соображений. Получив в награду за сомнительный комплимент увесистый подзатыльник, смеясь, накинул куртку, вызвал коляску и, стремглав выкатился за дверь. Выстуженный ночным морозцем воздух холодил щеки, отмечая дыхание легким парком. Прохожие, кутаясь в теплые одежки, недовольно щурили заспанные глаза, спешили, торопясь по своим делам. Транспорт не заставил себя ждать. Возница, удивленно глянув на легко одетого лакки, вежливо поздоровался и покатил по нужному адресу.
Управление «Приграничных стражей» встретило неожиданной тишиной. Холл и широкая лестница пустовали. Узнав у дежурного номер нужного кабинета, мы поднялись на второй этаж. Длинный коридор, украшенный панелями из дикого светло-серого камня, освещался магическими светильниками, свисающими на длинных цепях с потолка. Возле нужной двери сидел одинокий посетитель. Молодой, широкоплечий, с правильными и немного резкими чертами лица. Он равнодушно кивнул на приветствие, скользнул одобрительным взглядом по боевой экипировке Латуса и скривился, оглядев те самые нахваливаемые Рыжиком тылы. Кривая улыбка, обнажившая приличных размеров клыки, вертикальный зрачок при золотистой радужке, темная шевелюра, отливающая густым фиолетом выдавали в нахале представителя драконьей расы. Вспомнив из наставлений Проспера, что они крайне вспыльчивы и задиристы, я поскорее отвернулась и отошла к противоположной стене, не рискуя рассмотреть поближе удивительные глаза. Латус не терзался моими опасениями насчет характера драконов, и между двумя оборотнями завязалась беседа.
– Входите по одному, – звучный бас, прозвучавший неожиданно громко из-за двери заставил вздрогнуть.
Дракон дружелюбно кивнул Латусу, проигнорировал меня и скрылся за дверью. Рыжик, не дожидаясь расспросов, начал выкладывать сведения о новом знакомце.
– Жоррес прибыл из Драконьего ущелья. Вернее сбежал. Там случилась некрасивая история. Умыкнул дочку князя, не обошлось без жертв, и пришлось искать спасения в Таймерии. Год был телохранителем у одного богатея. Сынок промышленника положил глаз на его драконью княжну. Дракон поскандалил, пришлось увольняться. Понятно, что рекомендаций хороших не дали. Мыкался несколько месяцев без работы. Изнеженной княжне такая романтика оказалась не по нраву, красавица вернулась к родителям. А ему дорога в Драконье ущелье заказана. Вот пришел по объявлению наниматься в «Приграничные стражи».
– Теперь понятна его неприязнь ко мне, – я понятливо хмыкнула. – После бегства зазнобы он ненавидит весь женский род.
– Что за ерунда! Женское заблуждение верить, что на ней одной свет клином не сошелся! Наоборот, он ищет новую подружку, – Латус фыркнул и проказливо подмигнул. – Тобой интересовался.
– Ты же сказал, что мы давно женаты и у нас пятеро детей? – с надеждой посмотрела в хитрющие глаза лакки.
Вот только интереса огнедышащих ревнивцев мне не хватало.
– Конечно, моя сладенькая! Только детей у нас шестеро, и мы ждем седьмого, чтоб наверняка отбить у него охоту, – хохотнул развеселившийся парень, чмокнув меня в щеку.
– Шестеро – это твой порог? Почтенные матроны семейств тебя не интересуют? – вспомнила предостережение Тариль и игривое настроение вмиг испарилось.
– Если мне нравится женщина, меня ничего не остановит, – убежденно заверил ловелас, похотливо улыбаясь и обнимая меня за талию. – Это не намек на твое желание заиметь хвостатых малышей? Если что, я всегда готов…
Прежде чем я пришла в себя от наглости Рыжика, и моя рука нашла загривок шалопая, из-за дверей громыхнуло басом:
– Следующий, заходите!
– Вперед, Сури, все будет хорошо! – подбодрил Латус и развязно шлепнул пониже спины, приоткрывая дверь. Пихнула наглеца в чувствительное место, радуясь приглушенному ругательству, и тут же влетела в комнату, едва не упав от толчка мстительного Рыжика.
Яркий свет ударил в глаза, ослепнув, на мгновение зажмурилась. Стараясь не упасть, нелепо взмахнула руками. Насмешливое фырканье дракона утонуло в удивленном возгласе присутствующих. Удержав равновесие, поморгала, восстановив зрение, и бегло осмотрела просторное помещение, с большими окнами, скрытыми легкими занавесями, стенами, обшитыми светлым деревом и множеством разного вида магических светильников. У окон примостились два стола, заваленных обычными клинками и странными креплениями для предплечий с механическими приспособлениями и кучкой острых не то стрел, не то дротиков. Засмотревшись на необычное оружие, совсем забыла о присутствующих.
– Что прекрасной шессе угодно? – знакомый густой бас раздавшийся из угла, вернул в реальность.
Оторвавшись от созерцания, я повернула голову и охнула. Щуплый на вид мужчина, одетый в графитовую форму с нашивками, закутав шею в толстый вязаный шарф, грел ноги в огне камина. В прямом смысле слова. Обе ноги стояли в пламени, похоже, не причиняющем ему никакого вреда. Невыразительное, худое, длинноносое лицо в обрамлении жидких пегих волос оживляли ярко сияющие золотистыми радужками глаза, напоминающие драконьи. Ни стати, ни драконьей мощи, ни роскошной цветной гривы. Я терялась в определении расы. Помимо воли вырвалось:
– Какой… необычный дракон?!
Раскатистый смех Жорреса заставил вздрогнуть стекла. Ему вторил заливистый смех из другого угла. Я оглянулась и поймала презрительный взгляд еще одного служащего. За столом у окна, сидел серокожий, светловолосый, остроухий детина в форме служащего «стражей», не уступающий габаритами дракону Жорресу, и ковырялся в заинтересовавшем меня приспособлении. Насколько я могла судить, он был полукровка, в котором странно сочеталась кровь нескольких рас, серокожих степняков, оборотней волчьих кланов, а сиреневые вытянутые к вискам глаза могли принадлежать мифической расе фейри, давно ставшей легендой нашего мира. Заметив, что я его разглядываю, смесок скривился и вернулся к починке. Дракон сидел рядом и заполнял форменный листок заявления, грызя облезлое павлинье перо для письма.
– Я саламандр, паэр Брухх, уважаемая шесса, – подскочив, мужчина в шарфе низко поклонился. – Присаживайтесь. Надеюсь, смогу помочь в вашем вопросе.
– Я по объявлению. Устраиваться на службу, – присев на краешек стула, придержала звякнувший у бедра клинок.
– Вакансий секретаря нет, – с явным сожалением развел руками тощий клерк, поправляя шарф, сползающий с плеча.
– Суриэль Грасс. Меня интересует должность рейнджера, – уточнила я, заранее представляя негативную реакцию собравшихся шовинистов.
В комнате повисла тишина. Дракон, заглотив от неожиданности перо, закашлял, выплевывая с обугленными остатками писчей принадлежности черные клубы дыма. Серокожий уронил механизм на ногу, смачно ругаясь и подвывая от боли. Лицо саламандра вытянулось и позеленело. Явственно проступила оранжевая чешуя на висках. Он квакнул, пошатнулся и сел в камин. Дрова просели, поднимая тучу пепла, и пламя взвилось вокруг тощего тельца.
– У вас прекрасное чувство юмора, шесса Суриэль, – паэр Брухх скривился, обнажив в жуткой улыбке черные зубы, выплюнул комок золы и рявкнул неожиданным для худенького тела басом. – Следующий…
С серьезной миной в дверь проскользнул лакки. Обвел присутствующих взглядом. Безошибочно определив, сидящего посреди камина мужчину как главного и отрапортовал:
– Кадет выпускного курса Латус Грасс имеет честь.
– М-да, – хмыкнул саламандр, с завистью оглядев ладное тело Рыжика. – Я бы вам посоветовал поиметь еще кого-нибудь, пока возраст позволяет. Молодость так быстротечна. Моргнуть не успеешь, как вместо прелестниц имеешь простатит, ревматизм и прострелы в седалищном нерве. Даже настой рога жбрыха на моче самца-рылобрюха не поможет. И примочки из помета кущарника… Если только попробовать куртапис редкого многочлена-шинописа, привязанный на ночь к больному органу?
Мужчина с тоской по несбывшемуся в глазах оглядел меня с ног до головы, вздохнул, снял шарф с шеи, стряхнул золу на пол и замотал им поясницу. Серокожий, бросив свое дело, быстро записывал за саламандром чудо рецепт для мужской силы, прямо на заявлении дракона. Жоррес, округлив глаза, переваривал сказанное, не замечая капающей слюны и клубочков дыма из пасти. Рыжик, хрюкнув от смеха, выразительно посмотрел в мою сторону и проказливо подмигнул. Я представила себе привязанный на нужный орган «куртапис шинописа» и скривилась от отвращения, поражаясь про себя мужской глупости.
Поможет святая вода, если в ней утопиться. Идиот, неужели он это все на себе испытывает?! Б-р-р…
– Учту. Благодарю за совет, – по-военному кратко ответил Рыжик, кусая губы, сдерживая рвущуюся улыбку. – Я собственно по объявлению.
Неожиданный вой сирены, прервал познавательный в плане спасения от старческих мужских недомоганий разговор.
– Прорыв. Брухх, портал открывай! – серокожий схватил клинок из кучи на столе, кивнул застывшему дракону. – Давай за мной, Жоррес! Посмотрим тебя в деле.
Пристроив один из механизмов вместо наручей, сгреб дротики и рванул в образовавшееся посреди комнаты марево. Дракон вытянул из кучи на столе меч, взвесил в руке, сделал выпад, и шагнул следом за серокожим. Не дожидаясь приглашения, мы с Рыжиком выхватили свои клинки и одновременно впрыгнули в портал.
Глава 47
Глава 47
В нос ударил запах водорослей и пряной свежей крови. Портал вывел на побережье. Океан сонно дышал. На ровной глади золотилась дорожка, оставленная лучами едва приподнявшегося над горизонтом светила. Серые волны, лениво накатывая, нехотя лизали самую кромку у берега. Широкая полоса песка и невысокий кустарник подернулись легким инеем ночного морозца. Звон стали, крики, мелькающие белые и темные силуэты отвлекли от зрелища невиданной прежде водной широты и мощи. Рыжик яростно рыкнул и устремился за мелькавшей впереди фиолетовой шевелюрой.
Успев сделать пару шагов к месту боя, как меня от Латуса отгородила высокая белесая тень нежити. Кронхерн или Безымень, далеко небезопасный призрак. Безымени питались эманациями сильных чувств. Нежить безошибочно находила слабое место у каждого. Обволакивая несчастного своей энергетикой, они проникали в память, вытаскивая самые яркие моменты из жизни, искажали, преувеличивая, заставляя переживать снова и снова, пока жертва не сходила с ума или умирала от разрыва сердечной мышцы. Белесый призрак в нетерпении уже тянул ко мне призрачные пальцы. Я собрала сгусток энергии на ладони, обещая поджарить мерзавца, как услышала за собой глухое рычание. Резко развернувшись, ушла в сторону и через секунду на том месте, где была моя голова, щелкнули зубастые челюсти, разбрызгивая зеленоватую слюну, зашипевшую на коже рукава куртки. Размером с лошадь, шестилапая с черными пластинами брони на спине ящерица зашипела, разбрызгивая яд и слюну, среди частокола зубов мелькнул усеянный мелкими шипами язык. Хвост с бугорками наростов нервно хлестал бронированные бока, распаляя злость нежити. Не успела моргнуть, как ящер атаковал, совершив ножиданно быстрый прыжок, от которого едва увернулась. Челюсти щелкнули на расстоянии ладони от моего носа. Верный взмах клинками, и шея твари попадает в перекрестье. Выверенное движение кистей, и зубастая морда катиться по песку, разбрызгивая крупные капли крови. Кронхерн, казалось, лишь ждал развязки противостояния, и сразу напал со спины. Окружающее заволокло серой дымкой. Могильный холод пробрал до костей, руки и ноги отяжелели, перестав слушаться, во рту сушь и голова закружилась от боли и голода. Тоска и обреченность, сменяются диким страхом смерти. Безымень вытащил гадкое воспоминание о башне. Падаю на колени, усилием притягиваю магию к пальцам и вспоминаю плетение щита. Пальцы едва шевелятся, выплетая узоры, на плечи давит невозможная усталость, хочется лечь и заснуть. Чувствую запах крови на языке, перед глазами порезанное запястье, с которого по капле сбегает жизнь. Почти провалившись в небытие, шепчу слово-ключ, закрывающий щит, тяжесть резко отступает. Усталости и боли как не бывало. Вокруг рассеивается дымка, сквозь которую вижу мелькающую среди нежити огненную шевелюру Рыжика и фиолетовую дракона, отбивающегося от трех ящеров одним клинком, превратившимся в его руках в сверкающую молнию. Даю себе слово взять пару уроков по технике боя у Жорреса, вскакиваю и бросаюсь на помощь.
* * *
– Да не вопрос, Сури! Конечно, научу! – дракон хлопает меня по спине здоровенной ручищей, едва не окуная лицом в стоящую передо мной кружку с фруктовым вином.
– Эй, учитель, полегче! – Латус толкает Жорреса в плечо, не выпуская с колен пышногрудую девицу, склеенную им здесь же. – Сури, моя сестренка, я за нее голову оторву любому. А лучше обе.
Грубое ржание парней, на которое откликнулась одинокая кобыла хозяина таверны, был наградой шутнику. Я лишь криво улыбнулась другу, мечтая поскорее свалить в гостиницу, помыться и приготовить вещи к переезду в свою комнату в казарме «стражей».
– Твоя сестра неприкосновенна. Даром, что шесса. Я за нее все оторву и даже схоронить не дам, – «стражник», из отличившихся в сегодняшнем бою, приглаживает светловолосый ежик и салютует мне кружкой.
По итогам успешного рейда, нас с Латусом и Жорресом зачислили в рейнджеры, выдали форму, амуницию и обеспечили койко-местами. По традиции «Приграничные стражи» каждый удачный рейд и вступление новичков, начавших с боевого крещения, отмечали в ближайшей таверне. Наше вступление в ряды «стражников» проходило в примечательном месте с говорящим названием «Под старину». Подивилась смекалке ушлого хозяина, прикупившего полуразвалившуюся хатку и потратившегося исключительно на вывеску и веник, которым обмел кое-где паутину. Остальной хлам, бывший когда-то утварью, и мебель с неряшливыми пятнами, рваная, со следами плесени и активной личной жизни домашних грызунов, которой прямой путь на помойку, гордо именовалась той самой «стариной», полностью оправдывающей название таверны. Делая заказ у стойки, в приоткрытой на кухню двери заметила, что мясо тушится в горшке, очень напоминающем ночной и весьма подержанный, я тут же стала вегетарианкой. Указала на это дракону и лакки. Латус, успевший умять половину жаркого, позеленел, соперничая цветом с пятнами плесени на стенах, дракон поперхнулся и наперегонки с Рыжиком рванул к двери. Хозяин заботился не только о желудках посетителей, но и внутреннем мире. Три «грации», внешним видом полностью оправдывавшие название заведения, обслуживали потребности клиентов. С другой стороны это говорило о неизменной крепости местного пойла. Ибо не бывает некрасивых женщин.
Под впечатлением от увиденного, решила, что не голодна. И пище плотской предпочла духовную. А именно решила расспросить «сияющего» о новом мире.
Вот как раз выпал момент узнать, кто такие эти шессы и почему к ним в Таймерии особенное отношение. Подсев к блондину, который представился Тарэном, я начала добычу нужных сведений, начиная с малозначимых.
– Тарэн, ты же «сияющий», – начала издалека, и получив утвердительный ответ, продолжила:– Почему с нежитью дерешься на клинках, не используя вторую ипостась?
Мужчина долго молчал, искоса поглядывая то на меня, то по сторонам. Видно было, что он совсем не настроен вести беседу на такие темы.
– Сури, перед инициацией всем детям объясняют самый главный закон. Без крайней нужды нельзя переходить в состояние астурса. В нем мы становимся маяками. Это опасно, – нахмурившись, выпил залпом крепкий алкоголь и кивнул хозяину повторить.
– Для кого маяками? – шепотом поинтересовалась у блондина, холодея внутри.
– Для смерти. Какая она никто не знает. Это ведомо только жрецам Темного Бога, умеющим читать старые свитки, написанные неведомыми рунами в других мирах, – мужчина потемнел лицом и отвернулся. – Давай о другом, Сури. Мы и без астурса не обделены способностями. И зрение не хуже драконьего и скорость реакций лучше, чем у оборотней. А у людей вообще шансов против нас нет. Ну их, эти жреческие тайны. Не стоит о таком сегодня.
Он ущипнул за крепкую ягодицу проходящую подавальщицу. Дебелая красотка взвизгнула и игриво шлепнула по руке нахала. Тарэн осклабился щербатым ртом.
– Как ты определил, что я шесса? – задала давно мучавший вопрос, равнодушно созерцая грубые заигрывания «сияющего».
– Это просто. У тебя особый матово-серебристый цвет ауры, характерный для шессы, – охотно ответил светловолосый, пытаясь притянуть упирающуюся девицу на колени. – Наверно дар совсем недавно проснулся, аура не до конца окрашена. Странно, обычно он просыпается гораздо раньше. Поэтому ты ведешь себя не так, как обычные шессы?
– А их много? Чем они занимаются? И почему к ним такое отношение у «сияющих»? – ответила вопросами на вопрос, делая знак подавальщице подлить в опустевшую кружку Тарэна убойного пойла, от крепкого запаха которого сгорали волоски в ноздрях.
– Не много. Они рождаются в браках с «сияющими», но очень редко. Почитание шесс возведено в закон, Сури. Их уважают, лелеют и исполняют любые желания. Под счастливым небом родился тот, с кем такая девушка согласится вступить в брак. Она может приказать даже императору… в некоторых случаях. Шессы сами судят своих и приводят приговоры в исполнение, – с блаженным выражением на лице проблеял блондин. – Шесса переводится как усмиряющая силу. Не знаю, о какой силе идет речь. Об этом нигде не говорят. Тайна за семью печатями. Шессы – это главное сокровище нашего мира.
Тарен отвернулся и потянул к себе на колени жрицу любви, проходившую мимо. Раздумывая о сказанном, заметила бледного Латуса, вяло ковыряющегося в тарелке. Прихватив потерявшего настроение веселиться Рыжика под руку, попрощалась с компанией и потопала ловить коляску до мотеля.
Глава 48
Глава 48
Потихоньку обживалась в Брасове, привыкая к размеренному городскому ритму, многолюдью, удобной механике в быту, соленому ветру и постоянному шуму океанских волн.
Поначалу часто мучили кошмары, где я умирала от голода в башне, умоляя Гаролда о пощаде. На улицах встречая темноволосых мужчин похожих на мужа, обмирала в ужасе. Но дни шли, а Пресветлый о себе не напоминал. И я начала понемногу забывать о нем и о своем неудачном замужестве. Это оказалось нетрудно в новом мире, где мой статус шессы неизменно вызывал уважение и желание услужить среди «сияющих». Непривычная к такому обращению, старалась не злоупотреблять и вести себя как обычно. Мой попутчик и спаситель Тик, обещавший разыскать и помочь, как в воду канул. О нем не жалела, хотя и вспоминала иногда в одинокие минуты жалости к себе и женской тоски по надежному плечу.
Разношерстный, но дружный коллектив «Приграничных стражей» принял нас с Латусом. И если кто-то еще поначалу косился на новичков, утверждая, что шесса в команде к проблемам и несчастьям. Мотивируя тем, что парни из «сияющих» будут озабоченны защитой ее симпатичного тыла, а не ликвидациями прорывов. То после двух-трех рейдов умолкли даже самые отъявленные скептики. Не раз возносила мысленные благодарность своему наставнику, гонявшему меня в любую погоду с раннего утра несколько лет подряд и заставлявшему отрабатывать технику боя, превращая в оружие все, что найдется под рукой. Это не раз спасало жизнь не только мне, но и моим друзьям, спины которых я прикрывала.
В дни зимних дежурств в ожидании вызовов команда серокожего Дрима, блондина Тарэна, Жорреса, меня и Латуса находила себе развлечения, совмещая их с тренировками. Нас с Латусом заинтересовал принцип действия фаяра – оружия местного изобретения, крепящегося на предплечье. Механизм представлял собой крохотный многозарядный арбалет, где вместо тетивы срабатывали пружинки, отправляющие в полет дротики с универсальным зельем от нежити. На ладони у запястья находился пусковой механизм, не мешающий держать рукоять клинка. Многочасовые тренировки в стрельбе из фаяра дали свои результаты, к весне я превзошла многих по точности и скорости стрельбы. Уязвленный моими успехами дракон лишь недовольно морщился. Он не любил механические усовершенствования этого мира. Латус, предпочитавший блистать больше на амурных поприщах, только посмеивался.
* * *
К концу зимы, когда морозы сошли на нет, общем гараже «стражей», где начальство парковало свои коляски, появился новый «жилец». Я осуществила мечту Рыжика, накопила и приобрела личного «железного коня» с самым сильным огненным стихиалем. Рыжеволосый транжира, регулярно спускавший свои зарплаты на кутежи и девиц, помогал мне с выбором и завистливо сопел, разглядывая сверкающий начищенной медью строй металлических «лошадок», бормоча, что с гулянками пора завязывать, и если когда-нибудь женится, то только на мне. Облюбовав задний двор Управления «стражей», блондин Тарэн, убил выходные, чтобы помочь освоить иномирную технику, и уже через пару дней я лихо рассекала в шлеме и огромных очках по ровным дорогам Брасова, пугая резкими гудками клаксона наглых нарушителей.
* * *
Ближе к весне прорывы участились. На день приходилось по нескольку выездов. Обратно возвращались уставшие, измученные и изгвазданные в останках тварей и грязи. Я с отвращением отдирала от одежды комья слизи и требухи, жалуясь на отвратительный запах. Бывалые рейнджеры посмеивались над моими возмущениями, успокаивая прогнозами на предстоящее лето, обещающее быть необычно жарким. Как всем известно, большинство известных видов нежити не переносит сухой жаркий воздух. Я верила предположениям оборотней, с сочувствием похлопывающих по плечам, и с нетерпением ждала тепла, с вожделением поглядывая на манящую гладь океана. До колик в пальцах хотелось сбросить, наконец, зимние одежки и вдоволь порезвиться, ныряя в высокие волны. Мое желание разделял Латус. А дракон не раз, прямо на глазах у изумленной толпы раздевался донага, нарочно смущая меня видом крепких, подтянутых ягодиц, и с разбегу нырял в ледяную воду, на которой покачивались прозрачные пластинки льда. Каждый раз с замиранием сердца ждала, когда фиолетовая шевелюра покажется на поверхности. Вдоволь поныряв, Жоррес, вытирая исходящие парком смуглые плечи и живот, утверждал, что дети огня не чувствительны к холоду, пренебрежительно фыркая в мою сторону. На что я ему иногда колко отвечала, а чаще игнорировала. С Жорресом у нас не заладилось с самого начала. Я ему еще в коридоре не понравилась. И при каждом удобном случае он мне напоминал об этом. Доводить меня до белого каления было его любимым занятием. И как-то он поплатился за это. Любимой его темой было мое нежелание вступать в отношения, которое уважали все рейнджеры, кроме Жорреса. Он регулярно прохаживался на мой счет, сравнивая то со льдами полюсов, утверждая, что даже если сжечь всю Темную Чащу – древний лес, занявший половину континента, этого жара не хватит, чтобы зажечь мою страсть, то с варутами – бесполыми оборотнями, время от времени рождающимися в этом мире. Несчастным выделили остров, где они жили колонией изолированно от сородичей.
Конец моему терпению все же настал, когда изнывающий от многодневного безделья наглец, вальяжно развалившись в кресле и разглядывая свои ногти, при всей команде заявил, похабно ухмыльнувшись, что неспроста я посматриваю слишком нежно на оборотницу Лайлу и постоянно улыбаюсь «сияющей» Трикси. Кое-кто поддержал его грубым смехом и грязными намеками. Это стало последней каплей, не помня себя от гнева, я взмахнула рукой, на которой был закреплен фаяр, прицелилась в его трепливый рот и выстрелила. Дракон едва успел одернуть голову, дротик лишь царапнул по камню в серьге.
Начальник, вызвавший на разбирательство инцидента, выслушал и не стал ругать. Паэр Брухх предложил перевестись в столицу и даже дал рекомендательное письмо. Мотивируя тем, что в головном отделении «стражей» у него служит знакомый, который найдет для шессы более достойную должность. Горячо поблагодарив, я пообещала подумать. Чувствовала, что уйти придется мне. Узнав историю с драконьей зазнобой, рейнджеры негласно приняли сторону Жорреса. В нашем противостоянии мужские голоса были на его стороне, многие считали, что молоденькой шессе нечего делать на грязной и опасной работе. Вспыльчивому и острому на язык дракону вряд ли будут рады в столице, и Брухх не рискнет рекомендовать его своим друзьям. Да и меня давно тянуло полюбоваться красотами главного города Таймерии, но Латус категорически отказался переезжать, а разлучаться с ним не хотелось. Он прекрасно себя чувствовал, крутя скоротечные романы направо и налево. Поначалу, как его названная сестра, я ждала, что женщины побегут ко мне жаловаться на непутевого «братца». Но местные оказались не чета кадетам. Никаких истерик, упреков и претензий в мой адрес не было. И я вздохнула свободно.
