Текст книги "Пленница дорог (СИ)"

Автор книги: Светлана Титова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 49

Глава 49

– Латус, я никуда не пойду, – вырвавшись из рук лакки, я раздраженно потерла плечи. Хватка у него была железной. – Мне еды в вашей сомнительной таверне и в прошлый раз хватило.

Вспомнила использованный ночной горшок, в котором кипело жаркое, и скривилась в отвращении.

– Сури, соберутся все. Во-первых, день города. Не отметить нельзя. Во-вторых, сама знаешь, новичков, принятых в «стражи» должны приветствовать ветераны, – увещевал Рыжик, разглядывая мои наряды в шкафу. – И собираемся мы в этот раз в «Волне».

– Именно, что все. И этот несносный дракон снова начнет прохаживаться на мой счет, и я не уверена, что в этот раз ему удастся уклониться от дротика, – я кровожадно ухмыльнулась, сложив руки на груди. – Пристрелю, как паршивую нежить!

– Я обещаю, что сегодня Жоррес даже смотреть в твою сторону не станет, – клятвенно пообещал улыбающийся Рыжик, протягивая золотистое кружевное платье на тонких бретелях и босоножки. – Сури, всем давно понятно, что он от тебя без ума. Но наученный горьким опытом, боится признаться, чтобы вновь не обжечься.

– И ты туда же… Горький опыт – не повод изощренно изводить невиновного. У меня, знаешь ли, тоже отношения были не сахар, но я не срываюсь на неповинных. Вы же из мужской солидарности оправдываете его, выдавая неприкрытое хамство за чувства, которых в помине нет, – скептически покачала головой, принимая выбор платья. – Не может достать зазнобу и мстит мне.

– Ничего ты не понимаешь, лапочка моя, – осклабился Рыж, разваливаясь на кровати. – Мне его жалко. Мы с ним в одной лодке. Я ведь тоже по тебе давно сохну. А ты игнорируешь мои чувства.

– Странный способ сохнуть по мне в чужих объятиях… – скептически хмыкнула, не понимая, зачем парень убеждает меня, а главное себя в чувствах, которых нет.

– Может, я хочу, чтобы ты приревновала, – закинув руки за голову, Латус заинтересованно разглядывал короткий шелковый халатик, доставшийся мне из запасов Тариль.

– Вот еще…

Фыркнув, отправилась в ванную, переодеваться.

* * *

Лето выдалось жарким, как обещали рейнджеры. Изнывая от жары, мучилась в кафе, потягивая теплое фруктовое вино и ковыряя подтаявшее мороженое, представляя, как могла сейчас валятся на песочке в свой законный выходной или плавать в прохладных волнах. Латус, быстро сошедшийся с новенькими уже охмурял светлоокую, кудрявую «сияющую», смущенно розовеющую от его комплиментов. Рядом со мной Тарэн, Жоррес и Дрим делали ставки, как быстро Рыжик уложит новенькую в постель. Разозлившись от похабного поведения напарников, а еще больше от усталости и жары, я смерила спорщиков презрительным взглядом, встала и отправилась на воздух, считая свой долг «стражника» на сегодня выполненным.

Путь к общежитию проходил вдоль набережной, и мне пришла в голову мысль искупаться перед сном. Пляжи в Брасове разделялись на мужские и женские. И нужный мне расположен далековато. Топать пару кварталов по жаре было лениво. И я решила подождать захода Кастра, благо диск золотился над самым горизонтом. А там под покровом темноты нарушить запрет на купание в общественном месте.

Спустившись к дорожке, ведущей вдоль кромки океана, присела на ближайшую лавочку. Откинувшись на спинку, прикрыла глаза, сквозь ресницы любуясь на разноцветную гальку, вынесенную прибоем на прибрежную полосу, крикливых птиц, дерущихся из-за мелкой рыбешки, дорожку на волнах, вызолоченную садящимся светилом. Свежий ветерок охладил кожу и успокоил расшалившиеся нервы. От выпитого вина и полной расслабленности по телу разлилось умиротворение. Я поймала себя на том, что блаженно улыбаюсь.

– Высокородная шесса сбежала, побрезговав обществом простых работяг, – прошипел на ухо знакомый до боли голос.

От явственного запаха перегара передернуло. Приятная расслабленность улетучилась быстрее осенних листьев в ураган. Вечер резко перестал быть томным и приятным.

Какого лысого его понесло за мной? Вот чего спрашивается, привязался, шмыр фиолетовый? Склеил бы себе кого-нибудь на вечер, как Латус. Кажется, Рыжик упоминал, что драконище посещает бордели. Вот и катился бы туда! Там ему самое место! Или ему даже там не рады?!

– Я такая же работяга, как все вы. Или мне, чтобы выйти подышать придется спрашивать разрешение? Не у тебя ли, Жоррес? – процедила сквозь зубы, злясь на Латуса, что поддалась его уговорам и испортила себе вечер.

Поднявшись со скамьи, попрощалась с идеей выкупаться и, стараясь не замечать любопытных взглядов, повернула к дороге. Дракон злобно выругался, подскочил ко мне, обдавая крепкими винными парами.

– Не у меня! У мужа своего спрашивай, дрянь! – взревел фиолетовый, заламывая руку и пытаясь сорвать широкий серебряный браслет, прикрывающий брачную татуировку, – думаешь, я не знаю, что ты от мужа сбежала с этим гулякой Грассом?! Он ведь твой любовник? Раз ты такая ненасытная и похотливая пойдем, попользую.

Глаза у Жорреса пылали углями, раскаленные пальцы, казалось, прожигали кожу насквозь. Он дернул за руку, увлекая за собой. Вскрикнув, отшатнулась, вывернулась из захвата и ударила со всей силы кулаком в лицо, чувствуя, как хрустнула переносица, и коленом по чувствительному месту между ног. Дракон согнулся и зашипел, ругаясь, выпуская струи темного дыма. Лицо потемнело, покрываясь узором фиолетовой чешуи. Из ноздрей бежала темная кровь, запекаясь на губах и подбородке. Зеваки будто рядом караулили, собрав вокруг спятившего рейнджера готового перекинуться в дракона целую толпу. В ней заметила мелькнувшую светлую макушку Тарэна. Не дожидаясь развязки событий, на ходу вскочила в проезжающую коляску, сумбурно объясняя водителю ситуацию, попросила подбросить до общежития.

В спальню влетела, снимая на ходу босоножки и стягивая платье. Глотнула успокоительной настойки, которая была всегда под рукой. Под струями прохладной воды пришла в себя. Простояв минут десять, почувствовала, что замерзла, растерлась полотенцем и, попивая чай, облачившись в халатик, выползла в общую гостиную.

В просторную, уютную комнату, отделанную в терракотовых, зеленых и золотисто-коричневых тонах выходили три двери из спален живших там девушек. Устроившись на подоконнике, разглядывала гуляющих и веселящихся горожан, со смехом, шутками и шутливыми песнями, проходящих под окнами и мысленно прикидывала, что из вещей взять с собой в столицу, а какие попросить Латуса прислать позже.

Жаль было покидать уютный и ставший родным город. Мне полюбились и шумные улицы центра, где даже ночью не затихает жизнь и тихие улочки окраин, утопающие в цветах и зелени садов; вечный рокот волн близкого океана; простоватые, но верные друзья; даже летная одуряющая жара и зимняя стужа. Но терпеть зарвавшегося дракона и отравлять себе жизнь, оказалось не по мне. Пора действовать решительно. Надо уходить оттуда, где плохо. Страшно сниматься с насиженного места, и в столице больше шансов, что меня отыщет Гаролд, но предчувствие толкало к переменам.

Глава 50

Глава 50

За окном совсем стемнело, в гостиной зажегся крохотный ночник, едва разогнавший сумерки по углам. Я собралась уходить к себе, легко спрыгнув с подоконника, повернулась забрать чашку, как дверь отворилась, и бесшумная тень скользнула ко мне.

– Сури, прости! Он тебя сильно обидел? – Латус легонько прикоснулся губами к векам, повернул, обнял за талию со спины, уткнулся в плечо и засопел. – Я ведь говорил с ним. Вроде он все понял. А сегодня напился и сорвался. Зимой Жорик спускал пар, воюя с нежитью, сейчас затишье, и он совсем раскис.

– Он знает про брачную татуировку. И считает личным оскорблением, что я, якобы, наставляю рога мужу.

– Ему-то какое дело до твоего брака? – удивился Рыжик, зарываясь носом в распущенные волосы, сильнее прижимаясь горячим телом. – Для всех, ты моя сестра, а остальное никого не касается.

На последней фразе голос сорвался, Латус тяжело задышал, пальцы скользнули вверх к едва прикрытой тонким шелком груди, мягко обхватывая полушария. Губы обожгли шею поцелуем.

– Он считает, мы с тобой любовники, – попыталась отстраниться от распалявшегося лакки. – Пусти, Латус. Не будем оправдывать его ожиданий.

Рыжик словно не слышал последние слова. Раздраженно рыкнув на мою попытку вывернуться, лизнул чувствительное местечко за ушком и куснул мочку, опаляя горячим дыханием, вызвав приятную дрожь по телу. Проворные пальцы, стягивая халат, ласкали плечи и грудь, умело распаляя страсть.

Понимая, что сейчас потеряю хорошего друга, приобретя любовника на час, слабо вырывалась, увещевая Рыжика прекратить.

– Латус, не надо… не хочу жалеть потом… – выдохнула ему в губы, даже не надеясь, что он услышит. Послышался тихий смешок.

– Моя… наконец-то…

Сил возражать не было. Все равно я решила уехать. Пусть случится, что случится. Теряя остатки самообладания, чувствовала, как мысли становятся тягучими, как патока, как разбуженное желание захлестывает волной, заставляя впиваться в губы ненасытными, алчущими поцелуями. Телом правили чувства, оставались только ощущения, обострившиеся до невозможности. Прикушенная губа саднила. Прикосновение языка к напряженной вершинке груди пронизывало тело острым удовольствием. Пальцы, скользнувшие за кромку белья к чувствительному местечку, вызывают блаженный стон. Легкая ласка невесомых прикосновений к плечам и вдоль позвоночника заставляет выгнуться тело навстречу. Гибкое и пушистое нечто скользнувшее ниже талии, бесстыдно ласкает бедра. Латус опустился на колени. Жаркое дыхание поцелуев ласкает живот.

Светлая Богиня! Это же хвост! Настоящий лисий! Пушистенький какой! А ушки? Хочу посмотреть и потрогать!

Я запустила пальцы в роскошные кудри Рыжика и нащупала беззащитные нежные и очень горячие лопушки лисьих ушей. Они затрепетали от прикосновения. Я выдохнула и блаженно замерла, поглаживая бархатистую поверхность. Рыжик довольно заурчал. Мы потерялись во времени. Реальность ушла на второй план, уступая место жарким ласкам и бессвязным признаниям.

Дверь резко распахнулась и громыхнула о стену. Вздрогнув от неожиданности, отпустила манящие ушки лакки и повернулась к бесцеремонно нарушившему наше уединение. Латус, ничего не видел и не слышал, довольно урча, увлеченно развязывал веревочки шелкового белья.

На фоне яркого освещенного коридора, черным тяжелым абрисом высилась внушительная женская фигура.

– Хвост! Кобель блохастый, ты показал ей свой хвост! – рев разгневанной женщины, от которого тихо звякнули стекла в окне, огласил своды общежития. – Конец пришел твоим похождениям! Поздравляю, ты – отец! Принимай близнецов, папаша!

Латус замер, отпустил меня, медленно поднялся и повернулся в сторону говорившей. В неверном свете ночника с трудом разглядела два крохотных свертка на руках у располневшей раяны. Из одного висел, вздрагивая, крошечный лисий хвостик.

– Тариль, это ты? – потрясенно прошептал Рыжик. – Что за фокусы?

Подхватив халат, пока Латус и его благоверная мерили друг друга взглядами, он удивленным, она негодующим, я бочком проскользнула к дверям в свою спальню. За спиной послышалась ругань ошарашенного Латуса и согласный скулеж разбуженных новорожденных лисят.

Вот все и решилось само собой. Появление Тариль было тем самым знаком от Богини, которого я ждала. Вытащив укрепленный дорожный саквояж, собирала свои вещи. С помощью магии удалось вместить все, и обращаться к Латусу не придется. Немного помучавшись вопросом, стоит ли оставить подаренные Тариль вещи, вспомнила внушительные плечи, не уступающие Латусовым и расплывшуюся талию, и с чистым сердцем захлопнула крышку. Быстро заплела тугую косу, натянула кожаные шорты и куртку, нашла ботинки с высокой шнуровкой. Написала записку Латусу, в которой объяснила все и поздравила с новорожденными. Отправила начальнику – саламандру согласие на перевод в столицу через приспособление для приема почты, находящееся прямо в комнате. Прихватила саквояж. Бросила последний взгляд на комнату и, задавив в себе сожаление, отправилась в гараж.

Народ еще веселился, с улицы доносились крики и шум, взрывы и яркие всполохи шутих и салютов. Предполагая, что на улицах будет больше пьяных, чем обычно, посетовала, что не смогу выжать всю скорость из своего стихиаля и прокатиться с ветерком. Закрепив саквояж ремнями на багажнике циклохода, влетела в седло, пустила магический импульс в сферу. Стихиаль вспыхнул алым, двигатель взревел. Я мягко выкатилась на улицу. Ворота за мной бесшумно закрылись, отрезая от старой жизни. Решительно надвинув очки на глаза, застегнула куртку и рванула с места вдоль улицы.

Глава 51

Глава 51

Выбраться на укатанный тракт удалось лишь к полуночи. С черепашьей скоростью пробираясь через толпы гуляющих и веселящихся горожан, игнорирующих предупреждающие гудки клаксона, я скрипела зубами на каждого пьяного идиота, норовящего нырнуть под колеса, устроиться на сиденье позади, а то и вовсе отобрать у наглой девчонки «серьезную технику». Отбиваясь от наглых рук магией, слушая несущиеся в спину проклятия, собрала все спокойствие и медленно лавировала по запруженным улицам.

За городской чертой властвовала плотная, почти осязаемая тьма. Я остановилась в пятне света последнего фонаря, нерешительно оглядываясь по сторонам. Добавив магии заскучавшему стихиалю, включила осветительный луч, отвоевав пространство у темноты на три десятка шагов вперед. Широкая, ровная и совершенно пустая дорога без праздно шатающихся гуляк будила противоречивые чувства. Впервые я отправлялась одна в незнакомый город, в полную неизвестность. За последние месяцы и не заметила, как привыкла к Латусу, его надежной спине, «братской» защите и поддержке. Теперь, оставшись совершенно одна – растерялась. Вспомнились события годичной давности, бегство из обители и Гаролда в роли шута и спутника рядом. Воспоминания о том, чем все закончилось для меня, оптимизма не прибавили. Я скривилась, тряхнула головой, стараясь отогнать неприятные мысли. Не мешкая больше, пустила небольшой магический импульс, заводя двигатель «коня» и решительно рванула в ночь, надеясь, что бьющий в лицо поток холодного воздуха выдует остатки воспоминаний, некстати растревожившие душу.

Тракт хоть и был укатан до состояния камня, но пылил нещадно. Понимая, что на такой скорости рискую въехать в столицу по самую макушку засыпанной пылью, поставила защитный полог. Мягкое мерцание магии, спасающие от насекомых и мелких камней, не мешало любоваться бескрайней звездной равниной. Яркие россыпи созвездий мной трактовались как хороший знак для начала новой жизни. Огненный дух неистовствовал, сполохи огня вырывались из закаленных медных сопел. Словно застоявшийся конь, он радовался свободе и возможности выплеснуть свои силы.

В голову пришел вопрос о разумности стихиалей. На этот счет у высших магов Риволы и Окавиты не было единого мнения. Но большинство сходилось во мнении, что духи стихий вполне разумны, способны улавливать мысли. Однако общаться со всеми жителями мира Дар, они не желали. Драконы уверяли, что им дается общение с духами огня. Но не один из драконов, похвалявшихся этим мастерством не смог доказать оное.

Магам, желающим заработать хорошие деньги, приходилось изощряться в ловле, приманивая осторожных духов. Способы этой охоты держались под строжайшим секретом. В Таймерии существовало четыре магических ордена по количеству основных стихий, своей основной деятельностью заявляющих обучение талантливых магов, создание различных артефактов и разработку новых заклинаний. Получив разрешение императора на отлов стихиалей, маги безбожно превышали установленные нормы добычи. Особенно изощрялись огневики. Спрос на самых сильных духов держался стабильно высоким. Император знал, что казна несет ощутимые потери, но без доказательств не мог поймать за руку ушлых магов. Эти все проблемы не раз обсуждались за кружкой сидра в полюбившейся рейнджерам таверне «Под старину».

Занятая размышлениями, пялилась на дорожное плато, текущее под колеса и не заметила, как разошедшийся дух увеличил скорость до запредельной. Внутри все ликовало. Я обожала быструю, вернее бесшабашно-сумасшедшую езду. Ночью, когда не было выматывающих дежурств, выкатывала своего «коня», надевала маску и отправлялась на тайное место встречи таких же фанатов запредельной езды. Владельцы циклоходов устраивали гонки на пустынных улицах, специально отведенных для таких целей, пугая ревом двигателей граждан. Жалобы разбуженных горожан мало что меняли. Следующая сходка назначалась в другой части города. О чем своих всегда предупреждали. Сам глава городских стражников имел вполне приличного железного коня и частенько принимал участие в массовых заездах. Приобретя циклоход, я тоже не обходила стороной сборища любителей экстремальной техники, где было весело и всегда можно узнать много новостей, о которых помалкивали в новостных листах. Иногда давала Латусу отвести душу в соревнованиях.

От мыслей о Рыжике и чем мы занимались в гостиной, стало жарко. Богиня и в этот раз не проявила милость, прервав нас на самом интересном моменте появлением раяны. А некрасивая выходка дракона перед этим событием вернула уныние.

Так вспоминая то одно, то другое событие, то посмеиваясь, то недовольно морщась, то тяжко вздыхая, незаметно отмахнула огромное расстояния, стараясь не замечать жуткое зеленоватое сияние болот Лутархии, лежащих между столицей и Брасовом и мелькающих, жмущихся поближе к дороге деревенек.

Столица Таймерии находилась севернее Брасова. Ветра, дующие с Драконьих Гор, несли прохладу и комфорт, в противовес иссушающей жаре приморского городка. Так утверждали рейнджеры, переехавшие из столичного Аскатара к морю. Разглядывая медленно светлеющий восток, вспоминала погодные приметы, до которых были охочи сестры. Особенно ждали откровений Агнес, корчившей из себя чуть ли не прорицательницу. По ее выходило, если монастырская кобыла Светелка ожеребится девочкой, то быть богатому урожаю и дочка старосты понесет до свадьбы, а жеребенок предвещал засуху и скорое прибытие княжеской кавалерии в деревню. Или если бык покроет первой черную корову Марту, то к концу года жди войны или табора бродячих артистов. А если светлую Ромашку – это к урожаю огурцов. Монахини задумчиво качали головами, затуманивая взгляды, внимая прорицаниям Агнес. Настоятельница, выслушав Агнес, посоветовала той больше молится Светлой Богине и меньше думать о нескромном по ночам.

Воздух становился плотнее, напитывался влагой, оседавшей на медных частях циклохода. О близком дожде высоким писком предупреждали мелькавшие летучие ящерки, ловящие насекомых у самой земли. Я расстроенно выдохнула, не хотелось попасть по дороге в грозу. Молнии очень часто били в металлические корпуса циклоходов со смертельным исходом для пассажиров. Кастр, подтверждая мои худшие опасения, вставал в плотной пелене облаков, едва пробиваясь золотистыми лучами, обещая на весь день пасмурную погоду и возможный дождь.

* * *

На стоянку к управлению столичного отделения «Приграничных стражей» подкатила, ежась в потяжелевшей куртке, вымокнув под теплым и коротким грозовым ливнем до нитки. Из-за дождя толком не разглядела красоты столицы, стараясь не пропустить указатели с названиями улиц. Защиту пришлось снять, магический резерв почти истощился. Напрасно я думала, что мокрая одежда – худшее из зол. Затекшие от долгого сидения ноги не разгибались и совершенно не слушались. Попа, обтянутая кожаными шортами, казалось, намертво вросла в сиденье. Тонкие неприятные струйки затекали за шиворот, холодя спину. Делая вялые попытки растереть затекшие ноги, услышала ор мальчишки продающего новостные листы. Жуткое убийство многодетной семьи в дальней северной провинции Криспа, у самых отрогов Драконьих Гор, оказалось настоящей сенсацией. Горожане быстро расхватали свежую прессу.

Перекинув ногу, совсем не грациозно сползла с циклохода и, игнорируя спешащих пешеходов, потянулась, разминая конечности. Стряхнув капли с лица, неторопливо направилась в сторону потемневшего от дождя двухэтажного здания.

Глава 52

Глава 52

– Суриэль Грасс…. Да, я получал на вас запрос на вакансию из Брасова от паэра Брухха. Вовремя вы… – седовласый коренастый «сияющий» неопределенного возраста вперил в меня глаза-буравчики, высматривая какой-то изъян или скрытый порок. – От имперского Хантара очередной запрос на телохранительницу для принцессы Роксоланы. Не держатся они у нее…

Буравчики не углядев нужного, сместились на бумаги, мужчина вздохнул. Я поерзала. Кабинет начальника головного управления «Приграничных стражей» подавлял массивом темного дерева в отделке, громоздкими светильниками, тяжелыми шторами и грубовато слаженной мебелью. На фоне этого начальник, мужчина далеко не средних габаритов, как-то терялся. Все это я отметила, мельком оглядев помещение, ежась в холодной, насквозь промокшей одежде. Я сама не знала, от холода или нервного состояния, по телу пробегает дрожь.

– Требование у принцессы одно, ее телохранителем должна быть свободная, молодая шесса, – повертев мои бумаги, «сияющий» откинулся на спинку, и пронзительный прищур светлых глаз вновь остановился на моем лице. – Вы, шесса Суриэль подходите идеально. Я скажу больше, если бы вы не явились сами, то в ближайшие дни Хантар собирался требовать вашего перевода в столицу.

– Могу я задать вопрос, паэр?

– Паэр Ралов к вашим услугам, шесса, – чуть наклонил голову в вежливом поклоне «сияющий». – Спрашивайте. Надеюсь удовлетворить ваше любопытство.

– Вы дважды упомянули императорского Хантара, кто он?

– Дартикариль Рамант, Глава пятого дома Ликанов, Первый Хантар Императора, – проговорил скороговоркой Ралов, ни разу не сбившись. Видимо запоминание званий и регалий входило в перечень его обязанностей. – Попросту главный палач.

Я внутренне содрогнулась, вспомнив при каких обстоятельствах, познакомилась с Тиком. А в том, что «сияющий» имел в виду именно его, сомнений не было. В голове не укладывалось, что мой милый здоровяк-спаситель глава Убойного Приказа.

Значит, Тик меня нашел, хотя и не торопился особо. Интересно, почему он не заявился раньше? Проверял меня издали? Выжидал чего-то? Почему мне сразу хотят доверить такое ответственное дело, охранять дочурку императора? Я изгнанница. Прибыла с другого, насквозь враждебного «сияющим» континента.

– Мне лестно, что вы рассматриваете мою кандидатуру на должность при монаршей особе, – я сделала паузу, задумавшись, не слишком ли большая дерзость с моей стороны отказываться от такой скорее милости, чем должности. – Паэр Брухх наверняка упомянул, что я рейнджер и неплохой. Нет ли у вас работы по моей специальности.

Послышалось странное сипение. Удивленный выше всякой меры Ралов смотрел на меня с брезгливой жалостью, как смотрят на безнадежно повредившегося в уме человека. Я нахмурилась. На моей памяти ни один из «сияющих» не позволял себе оскорбить шессу даже взглядом. Правильно истолковав мое настроение, Ралов взял себя в руки и, сменив выражение на спокойную вежливость, поправился.

– Извините, шесса, но законы Таймерии предписывают беречь шесс, не рискуя понапрасну их жизнями и здоровьем.

– Разве телохранитель при принцессе – это спокойная должность? Сами сказали, что их сменилось немало, – поддела «сияющего», плюнув на озноб, удобнее уселась и сложила руки на груди.

– Дело в характере Роксоланы. Или Рокси, как ее называют не столь многочисленные друзья, – мужчина замялся. Видно обсуждать монарших особ с незнакомцами было не в его правилах. – Она взбалмошна, непоседлива, горазда на проделки и выдумки. Постоянно подбивает на проказы императорских паладинов. Ведь спалили дворцовую оранжерею с редкими цветами. А ведь там пили чай фаворитки императора и его наследника! Леди едва живы остались! А до этого выпустила злобных аларсов на придворных дам, развлекаясь их воплями и беспорядочными метаниями среди колючих розовых кустов. Гувернантке подложила мышей в постель, а предыдущей шессе сунула крысу в сапог для верховой езды… М-да… В общем, сущий ребенок еще.

– И сколько нашей деточке лет? – поинтересовалась, представляя сорванца неопределенного пола лет десяти, похожего на юрких воришек с рыночной площади. Образ типичной сиропной принцессы-малышки в розовых рюшах и бантах с плюшевым медведем под мышкой никак не вязался с описанием «проказ».

– Тридцать три стукнет к зиме, – просто ответил Ралов. Кинул взгляд на хронометр, полез в тумбу при столе и явил небольшой графинчик с темной жидкостью. Плеснул обалдевшей мне, себе и, крякнув, выпил до дна. – Понимаю, вам всего восемнадцать. И вы очень серьезная шесса. Может, сможете повлиять на нашу принцессу. Надеюсь, при вас она поумерит прыть и постесняется творить шалости.

В голосе мужчины не было ни капли уверенности. С грустью смотрел на остатки в емкости, прикидывая, не налить ли еще, раз уж появился достойный повод. Алкоголь был крепким и приятным. Огненным глотком пронесся по венам, снимая напряжение. Я себе слабо представляла, как смогу повлиять на взрослую шессу. Как, впрочем, с трудом представляла возрастную принцессу, занимающуюся странными розыгрышами. Женщины, которым стукнуло больше двадцати, мне казались похожими на мастера Краус. По крайней мере, мне не придется бегать за взбалмошным и неуправляемым ребенком, от которого можно ждать, что угодно. Скорее всего, у Роксоланы были причины так себя вести. Вот это я и выясню.

– Я согласна. Вы выпишите пропуск во дворец? – поставив стопку на стол, я включила деловой тон.

– Вы пойдете порталом, Суриэль, в кабинет начальника дворцовой охраны. Там вас оформят. С ним сможете обсудить все тонкости предстоящей работы, – «сияющий» склонился над моими бумагами, ставя подписи и оттиск своей печати.

– У меня на стоянке циклоход и вещи, – растерянно возразила, наблюдая, как Ралов активирует портал.

– Не переживайте, шесса. Ваши вещи доставят. Циклоход найдете в дворцовом автопарке. Вам выделят слугу и камеристку. К ним и обратитесь. Удачи, шесса Суриэль!

Не зная, что еще возразить, я поднялась, поклонилась, благодаря за содействие, и шагнула в портал.