Текст книги "Велик (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Залепив в оскаленную рожу липкой зеленой гущей и заставив чудовище трясти башкой и тереть глаза лапами, маг метнулся к подтаивающему на узамбарском солнышке ледяному провалу – и услышал за спиной приглушенный писк.

– Кабуча!!!.. Дура!!! – яростно ударив кулаками по воздуху, рявкнул чародей и повернулся, лихорадочно отыскивая взглядом позабытую в горячке боя женщину.

Прижимаясь спиной к стене и закрывая лицо руками, Оламайд сидела на корточках в метре от зверя, почти потерявшись на фоне шкур, увешанных морскими трофеями и разбросанной мебели.

«Может, не заметит?..» – промелькнуло в голове чародея.

– Грррррмммммм? – словно из вредности, остановился и уставился на новую добычу монстр.

– Эй ты, чучело! – волшебник швырнул в грудь зверю льдистую жижу, но та лишь безвредно стекла на пол, превращая доски между огромных ласт в черную ледяную проплешину. – Иди сюда!

Мазнув в последний раз лапой по глазам, чудовище шагнуло к Агафону, и вдруг, увидев другого человека, остановилось и потянулось лапой.

– Грррррмммммм!!!

– Ай-й-й-й!.. – тонко завыла в ответ торговка, предчувствуя скорый – и отнюдь не счастливый – конец.

Агафон потерянно расширил глаза, взгляд его метнулся по сторонам – и скользнул по ледяной плеши.

Идея родилась мгновенно.

– Кабуча габата апача дрендец!!! – прорычал волшебник боевой клич и изо всех сил, словно вколачивая мяч в корзину, влепил ледяным заклятьем по ластам чудища.

Заклинание, безвредно скользнув по бирюзовой коже, растеклось по полу огромной ледяной лужей. И в тот же миг сгусток огня врезался в лед, растопляя его.

Чудовище, не успев сказать последнего «Грррррмммммм», с грохотом ломаемых свежемороженных горелых досок провалилось сквозь палубу. Оламайд, позабыв на минутку, что она не прыгучая юная газель, а магнат альгенской рыботорговли сорока семи лет и на сто килограмм больше, сиганула прочь от крошащегося края дыры через сундуки, столы и кровати.

– Б-берегитесь! – только и успел выкрикнуть чародей в зияющий пролом, как снизу донеслось гневное рычание, треск, грохот, вопли – и пол содрогнулся.

Потом еще раз.

И еще.

И только после четвертого раза озадаченный маг понял причину полотрясения – когда из провала вылетела громадная туша, кометой с хвостом из оранжевых водорослей пронеслась мимо его носа, врезалась в потолок – и продолжила свой путь[11] в сопровождении щепок и гвоздей – останков крыши.

– Зачем. Кидаться?! – пророкотал снизу, точно камнепад, возмущенный глас.

Но понять, риторический это был вопрос или экзистенциальный, Агафон не успел – под напором сразу двух косолапо-когтистых монстров рухнули остатки передней стены капитанских покоев.

Агафон отодвинул матрону за спину, шагнул вперед, норовя повторить трюк со льдом и племенем, но вдруг левая стена отчаянно затрещала, повалилась, лишенная опоры… и накрыла мага.

Оглушенный, он упал.

В образовавшейся пробоине возникли три чешуйчато-рогатые морды. Шесть лап ударило по доскам, разнося остатки преграды в щепу.

Оламайд привычно завизжала.

Оглушенный волшебник барахтался под грудой строительного мусора, пытаясь даже не встать – сообразить, где руки, где ноги, где верх, и что он тут вообще делает, когда останки стены рухнули на него. Но не успел он со вздохом облегчения погрузиться в беспамятство – или просто в большую кучу расщепленных досок, рваных ковров и все еще привязанного к ним исковерканного сувенирного оружия, как чешуйчатая лапа зарылась в обломки, пошарила, ухватила его за грудки, рванула – словно репку из сказки – и потянула в рот.

Визг Оламайд перешел в диапазон, при котором лопаются стекла, свербят барабанные перепонки, чешутся мозги, а на существ противоположного пола вне зависимости от вида нападает ступор.

Пятисекундного замешательства монстров оказалось достаточным, чтобы матрона вскочила, преодолела разделяющее их пространство, и точным движением торговки, закаленной в схватках с конкурентками по бизнесу и претендентками на мужа, ухватилась за водорослевые космы агафонова обидчика.

– Ах ты, селедка протухшая!!!.. – дернула она изо всех сил – и пучок ламинарии остался у нее в кулаке.

– Гррмм?.. – обиженно вопросило чудище.

– Осьминожья требуха!!!.. – яростно впилась торговка в новый клок.

Ошалевшее чудовище, взревев, попыталось отмахнуться свободной лапой от фурии, обрушившейся на его патлатую башку – но не тут-то было. Вопя бессвязные морские оскорбления, от которых покраснела бы даже медуза, женщина вцепилась обеими руками в бугристое предплечье, жесткое, словно камень…

И внезапно почувствовала, как пальцы провалились в мягкую, как хлебный мякиш, плоть, а в нос ударил необъяснимый запах.

Чудовище, постояв по инерции еще с пару мгновений, молча осело на останки капитановой роскоши бесформенной кучей, покрытой желто-коричневой коростой и замерло.

Ближайший зверь разъяренно рыкнул, взмахнул лапой – но разбушевавшаяся Оламайд, не думая о причинах и предках[12], скрючила пальцы, словно с них вот-вот должны были посыпаться громы и молнии, завопила и бросилась в атаку:

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!..

– Гррррррммммммм!!!..

Человеческая рука и зеленые когти встретились…

И монстра постигла судьба его товарища.

Третий атакующий не был так беспечен. С удивительным для огромной туши проворством он попятился, сгреб с палубы обломок балки и махнул в сторону разбушевавшейся матроны. Только подвернувшаяся нога спасла Оламайд жизнь: тяжеленная балясина просвистела там, где мгновение назад была голова женщины, и ударилась о нависший без опоры потолок, осыпая контуженного чародея и рыботорговку дождем трухи и щепок.

Второй удар дубины пришелся рядом с ухом матроны.

Под раздраженный рык зверя дубина вознеслась для третьего – последнего – удара, но неожиданно вырвалась из лапы, взвилась… и обрушилась на макушку владельца. Собрав в кучку изумленно расширившиеся очи, тот попытался оглянуться – и упал.

Балясина шлепнулась сверху, добавив контрольный в лоб.

– Белый шаман!!! – радостно взвизгнула Оламайд и прижала пухлые руки к груди, точно обнимая своего спасителя.

– Ложись!!! – не теряя времени на сантименты, гаркнул он, снова вскидывая руки.

Женщина зарылась носом в щепки, и в этот же миг из пальцев атлана вырвалось голубое пламя и ударило в морду надвигавшегося монстра за ее спиной.

– Бесполезно!.. Льдом по ногам!.. И огнем! – обернулся пришедший в себя Агафон на второго мага, невесть откуда взявшегося тощего, грязного, небритого и неопределенной под слоем грязи расы.

– Что?.. – недоуменно переспросил тот.

– Ты лед, я огонь! Как там! Гляди! – неуклюже перекатываясь по мусорной куче, уворачиваясь от осколков заклинания и когтистых ласт чудовища, прохрипел его премудрие.

Метнувшись взглядом по разгрому, атлан заметил странную дыру в полу с краями из обугленного льда – и понял.

Следующее его заклинание ударило по ластам зверя, оборачивая палубу под ними в ровную глыбу льда – и тут же Агафон из положения «стоя на четвереньках» добавил огоньку. Лед взвился в облаке пара, а сам монстр, словно театральный демон, полетел вниз.

Второе заклятье льда врезало ногам следующему монстру, осторожно перелезающему через груду разбитых досок – а через пару секунд подоспел и огненный мячик Агафона.

Когда и это чудо морское отправилось по известному маршруту[13], сквозь пролом в передней стене[14] стало видно основные силы – не меньше полутора десятков.

– Кабуча… – страдальчески скривился Агафон, размазывая рукавом по щекам грязь и пот. – Да их тут… Мы ж выбивать их по одному…

И тут же лицо его просветлело – насколько это было возможно под слоем копоти.

– Надо увеличить площадь поражения! Чтобы все и сразу! Сможешь? – лихорадочно обернулся он на партнера. И, не дожидаясь ответа, шарахнулся от зеленой лапы влево, оставляя на когтях клочья малинового балахона, выбросил руки вперед в готовности номер один и протараторил:

– На счет три!!! Раз-два-три!!!

Что ему надо было делать на счет «три», Анчар понять не успел, но как только последняя цифра сорвалась с губ молодого чародея, он машинально метнул заклинание льда под ласты надвигавшейся ораве.

В ту же самую секунду Агафон, как и планировал, автоматически отправил ревущее облако пламени туда, где ожидал уже найти лед.

Два заклинания встретились на пути, столкнулись, смешались, пыхнули так, что искры полетели из эпицентра и из вовремя не закрытых глаз, и померк солнечный свет. А когда глаза людей приоткрылись, наконец, слезясь и моргая, то увидели, что под ластами монстров вместо деревянного настила красовался теперь от края до края галеры испещренный буграми и кратерами стальной лист.

– Кабуча!.. – яростно прорычал его премудрие. – Давай еще!

Заклинание льда полетело под ласты, за ним – огня…

Железная плита обогатилась новой коллекцией кочек и вмятин – но этим всё дело и кончилось.

– Еще раз! – вскричал Агафон, отказываясь верить, что их единственное средство против морских гадов неожиданно стало бесполезным.

Лёд, огонь, вспышка…

Плита осталась невредимой.

Чудовища оскалились еще больше, то ли улыбаясь, то ли показывая растерянным людям их недалекое будущее, и бодро двинулись вперед. Ближайшее перевалило через груду металлолома метрах в пяти от них, еще пару минут назад бывшего грудой растопочного материала, и бодро закосолапило к волшебникам.

– Бежим!!! – рявкнул Агафон, хватая Анчара за плечо и отыскивая взглядом Оламайд. – Тетка, дуй отсюда!!! Быстро!!!

– Куда?

– Кабуча… Не куда, а откуда!!!

– И куда?! Шлюпок нет! Море кругом!!! Глаза разуй, малиновый шаман!

– Да хоть вплавь до берега!!!

– Нет, я тебя остановлю… – не слыша дискуссии, рычал тем временем вполголоса атлан и посылал в зверя одно заклинание за другим.

Стены из воздуха, град, ветер, огонь, вода преграждали дорогу камнешкурому – но в лучшем случае, замедляли его на несколько мгновений.

– БЕЖИМ, экспериментатор хренов!!! – проревел Агафон, дернул атлана, что было силы – и очередное заклинание, готовое поразить врага, крутясь и визжа, врезалось в потолок.

Застигнутый врасплох, он содрогнулся, рассыпался на составляющие, увлекая за собой остававшиеся еще стены, и ринулся навстречу полу, не заметив на пути такие мелочи, как два возмущенных друг другом мага и торговка рыбой.

– Отвя… – начал и не закончил Анчар, рухнув под крошевом исковерканных досок рядом со своим несостоявшимся спасателем.

– Гррррммммммммм!

Монстр, довольный, как Гугу Дубаку после купания, протянул лапы к добыче – и наткнулся на гневный взор Оламайд и, что самое главное – на ее растопыренные руки.

– Беги! – просипел оглушенный атлан, пытаясь встать, но пальцы рыботорговки уже сомкнулись безжалостно на лапе монстра.

– Я тебе покажу – белого шамана трогать! – мстительно прошипела матрона, словно схватила карманника у своего прилавка.

Но покрытый коричневой коркой монстр упал, ее уже не слыша.

Вокруг падшего тела распространился сногсшибательный запах.

– Опять селедкой жареной пахнет? Как тогда? – ошалело потянул носом из-под завала Агафон. – Или это моя контузия?..

– Селедкой?.. Селедкой?!.. Селедкой!!!

Анчар вдохнул, закашлялся, словно захлебнулся, вытаращил глаза – и мозг его, мозг исследователя, наплевав на проблему уничтожения редких морских зверьков, заработал в полную мощность в другом направлении – молниеносно сопоставляя, анализируя, жонглируя десятками фактов, наблюдений, гипотез и вариантов – пока через несколько секунд не остановился на одном из них.

– Где мой амулет?! – кинулся он к торговке.

– Серая лента? – та моментально поняла, о чем речь.

– Да!

– В браслет вплела! В тот же день!

– Тогда понятно!!! Селедки! Поджаристая корочка! Рыба! Продукты!!! – торжествующе взревел маг и, не тратя время и силы на то, чтобы подняться, повернулся в Агафону: – Парень! У них резистентность к спектру боевой магии! Но не к бытовым вспомогательным заклятьям! Хотя тут, по-моему, помогла силовая интерференция семантических блоков, когда старик оглушил нас чем-то ночью! Вспоминай что-нибудь бытовое! Быстро!

– Я? Я?! – если бы его премудрию сказали, что прямо сейчас он должен перелететь или пройти пешком по воде до Бхайпура, он не был бы так обескуражен. – Я – боевой маг!..

– Боевой покойник, если не вспомнишь! – рявкнул в ответ Анчар, скривился и забормотал слова какого-то заклинания, щурясь одним глазом на наступавшую[15] орду, словно измеряя расстояние. А пока голова была занята, ноги его, словно сами по себе, медленно, но упрямо несли хозяина к дальней стене.

Агафон глянул через пролом в задней стене: ни одного человека и шлюпки на палубе видно не было. Значит, на галере остались только они и гребцы: руководство с прихлебателями отчалило к берегу. Конец вояжа. Мать-земля зовет. Кто не с нами – его проблемы.

Чтоб они там перевернулись!!!..

Отступая вслед за партнером и ругаясь самыми страшными волшебными словами, он полез в потайное место в рукаве в поисках шпаргалки. Орда, обуреваемая то ли нетерпением, то ли голодом, бурчала, рычала, толкалась и преодолевала завалы. Оказавшись на вершине последней баррикады, звери увидели, что дальше путь – только вниз, и радостно заурчали.

Возможно, желудками.

– Они сейчас нас!.. – торговка отчаянно схватила атлана за плечо, но тот мотнул головой, не переставая бормотать и выписывать пальцами в воздухе перед собой сияющие вензеля: не готово.

Она обернулась к Агафону, но тот водил трясущимся пальцем по строкам на маленьком куске пергамента, и весь его вид, озадаченный и растерянный, говорил: сейчас, сейчас… через час… а лучше – завтра…

– Я задержу их! – приняла решение матрона.

– Разорвут!!! – юного мага словно пружиной подбросило.

– Гррррммммммммм!!! – оживленно подтвердили чудища.

Но Оламайд с проворством, не ожидаемым от фигуры в полтора центнера, поднырнула под его растопыренные руки и устремилась вперед со своим боевым кличем:

– У-у-у-у-у, мерлузьи выкидыши!!!..

– Стой! – выкрикнул Анчар. – Оламайд, нет!!!..

Выплетаемое заклинание резко оборвалось, расцвело над его головой синим мерцающим облаком, ринулось к монстрам и пролилось на них дождем – таких же синим и мерцающим. Но не успели они удивиться или начать гадать, что бы это могло значить, как их шкуры набухли смачными синими волдырями.

– Ложись!!! – проорал атлан, и трое людей – и полтора десятка зверей – хлопнулись на палубу в паре метров друг от друга.

В следующее мгновенье нарывы лопнули.

На палубу брызнули, усеивая толстым слоем, васильки размером с ладонь. Такие же, только в два раза крупнее, покрывали теперь каменистые шкуры.

– А р-розочки м-можешь? – только и смогла вопросить матрона, приподнимая голову.

Осознав, что никаких иных последствий их превращение в ходячие клумбы не несет, монстры вскочили неожиданно легко, одним текучим, как вода, движением, и направились к распластанным на полу людям.

Пора обедать.

– Беж… – поднимаясь, заорал Агафон, поскользнулся на свежей цветочной массе и грохнулся на спину.

– Беж… – попробовал он на «бис» – но на этот раз крик его превратился в отчаянный вопль, сливавшийся с довольным рычанием нависшего над ним чудовища.

– Ласты убери, анчоус недосоленный!!! – кричала Оламайд, из последних сил и ловкости уворачиваясь от дубины другого.

Атлан, оглушенный и почти ослепленный преждевременно сработавшим заклинанием, сделал неуклюжую попытку встать – но тяжелая лапа сгребла его с пола и притиснула к холодной и жесткой, как камень, груди. Вторая накрыла сверху, легла на ребра, нажала… что-то смачно хрустнуло…

И просвистело мимо, уносясь ввысь.

Хотя, может быть, контуженному магу так показалось только потому, что сам он упал в это время на палубу?

– Отец. Ты. Здоров? – пророкотал над ним поразительно знакомый голос.

– Каменный Великан?! – Анчар подумал, что бредит, хотя, вроде бы, по голове ему не доставалось уже почти пять минут.

Расфокусированный взгляд атлана попытался найти своего спасителя, но всё, что попадалось в его поле зрения, отчего-то стало меняться местами и двигаться с поразительной скоростью. Рев, рык, стук, грохот, скрежет, далекие всплески, человеческие крики слились в одну сумбурную какофонию, не дающую угадать, что происходит, где, а, самое главное, с кем.

Когда туман перед глазами рассеялся и Анчар смог оглядеться, перед ним предстал чудесный морской пейзаж, не загораживаемый более стенами и потолком капитанских апартаментов, молодой жрец, выбирающийся из-под груды свежих, еще пылящих обломков, рядом с ним – Оламайд с прической, напоминающей агонизирующего осьминога и цветастым платком, съехавшим на нос – и каменная глыба, очертаниями напоминающая человека, со стальной балкой в кулаке размером с корзину для сбора арбузов.

– Каменный… Великан?.. – лихорадочно раздумывая, что ему нагло врет – рассудок, зрение, или и то, и другое одновременно, выдавил атлан.

– Отец… – виновато – или просто показалось? – ссутулилась гора.

– Постой… Откуда… Как… Или у меня галлюцинации… или… но это ведь не может быть… ты же… тебя же… вчера… позавчера то есть… Что ты тут вообще делаешь?!

Голем не успел ответить. Корабль покачнулся, словно налетел на всплывающую из морских глубин скалу – странно мягкую; со всех сторон послышался треск ломаемого дерева, и в воздух одновременно взметнулось с десяток стволов вековых деревьев – голых и гибких, точно… точно… точно…

– Кабуча кипуча… Это же щупальца!!! – потрясенно выкрикнул Агафон, и в следующее мгновение с его пальцев в новую мишень полетели снаряды изо льда и огня.

И с точно таким же успехом, как и ранее.

Гигантские конечности чудовищного спрута, не слишком проворные, но неотвратимые, как оползень, поплыли над палубой, сметая на своем пути перила, срывая снасти, ломая нижние реи… Люди бросились на настил, чтобы не оказаться за бортом – или хуже.

Матрона подумала, стоит ли визжать, или всем и так понятно ее отношение к происходящему – и решила поберечь голос на всякий неожиданный случай. Прикинув расчетливо, когда ближайшее щупальце будет проходить над ней, она вскочила, обхватила его обеими руками, ожидая, что и это страшилище накроется румяной корочкой…

И не дождалась.

Мало того. Чудовище, то ли увидев, то ли почувствовав, что за его конечность что-то зацепилось, проворно свило кончик щупальца в кольцо. Смыкаясь вокруг талии, присоски плотоядно чмокнули, будто предвкушая, и Оламайд с ужасом почувствовала, что возносится.

И поняла, что вот теперь – пора.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!..

Велик падать или не умел, или не любил. А может, такая идея и вовсе не пришла ему в голову – потому что вместо того, чтобы броситься на палубу, оставляя в стальном листе под ногами новые вмятины, он подхватил стальную балку и саданул по щупальцу чуть выше Оламайд.

В прошлой, деревянной жизни, при падении с высоты балка раскололась вдоль надвое. Но то, что в деревянном состоянии называлось «призма длинная с краями острыми, зазубренными», в стальном получило название «трехгранный меч».

Щупальце, отделенное от тела, не дрогнув и не дернувшись, шлепнулось на магов – вместе со своей верещащей добычей…

И пропало.

А на его месте в мгновение ока выросло два новых.

Анчар и Агафон вытаращили глаза[16], меч, описав блестящую дугу, ударил в то же место – и два новых отростка направились к палубе… и пропали, не успев соприкоснуться с ней. А на их месте в пару секунд выросло четыре новых.

Еще один продуктивный взмах меча – и фокус повторился, но теперь над головами обороняющихся на безопасном для себя расстоянии нависал не то причудливый цветок из шести лепестков с присосками, не то жутковатое подобие человеческой кисти.

Другое щупальце, подцепив на ходу обломок реи, направилось к голему с разрушительными намерениями, но что могло поделать какое-то морское чудовище с бойцовым големом класса 3-1-1?..

Через три минуты оба активных щупальца приобрели комплект из десяти пальцев, половина из которых бестолково переплеталась и путалась среди второй половины, и в бой пошла вторая, еще не поврежденная пара конечностей. Наученный опытом, осьминог сграбастал по дороге два длинных обломка реи и обрушился на противника с двух сторон одновременно.

Остальные конечности в это время лишь яростно мотались в воздухе, снося и разбрасывая на своем пути всё, что еще не оказалось за бортом или в куче мусора.

Матрона, закрывая голову руками и зажмурившись, прижалась спиной к грот-мачте и слабо попискивала каждый раз, когда тень вражеской длани закрывала солнце или рядом падало что-то тяжелое.

Агафон извлек себя из-под груды рваных парусов вперемешку с осколками рей и снастей, уроненных на него с минуту назад – и тут же наткнулся на второго волшебника. Тот лежал на животе, ногами к нему, не подавая признаков жизни.

– Эй?.. – испуганно дернул за штанину маг. – Эй, ты… как тебя… Ты чего?

– …корень квадратный из среднегодовой величины… – донеслось раздраженное с противоположного конца.

– Корень?! Квадратный?! Ты что – считаешь?! Ты что – спятил?! – не веря ушам, вскричал чародей. – Эта скотина нас всех пришибет сейчас, или корабль раздавит, а он тут формулы пишет!

Не дождавшись ответа и бросив раздраженное «идиот», Агафон привстал на четвереньки, увернулся от просвистевшей над его головой гигантской мочалки из вант с обрывками снастей и талей и пополз к краю борта.

– Ты куда? – тревожно окликнул его атлан.

– Есть идейка, – его премудрие бросил презрительный взгляд на письмена товарища, его перо – обугленную щепку, и прошептал, утвердившись в правильности диагноза: «Маньяк лабораторный».

– Какая?

– Искупаюсь, – буркнул Агафон, вздрогнул, когда шальной кусок люка врезался в палубу рядом с его плечом, осыпая его обломками, вытряхнул из волос щепки и, не сводя глаз с бесчинствующих щупалец, чтобы в случае чего увернутся, рванул к цели. – Прикрой!

– Спасибо, – не отрываясь, буркнул Анчар и закрыл свободной рукой свои вычисления.

– Я имел в вид!.. – начал было возмущаться парень – но не закончил.

Сбитый с ног удачливым щупальцем, он шмякнулся на палубу, проехал с полметра на животе, собирая по пути всё острое и колючее, словно кем-то нарочно сложенное на его траектории – и вдруг обнаружил, что голова его и грудь нависают над водой, и если бы не собравшиеся в районе живота щепки, ставшие тормозом…

Маг выругался и осторожно попятился, щурясь от играющих на воде солнечных бликов. Морская жизнь, как он и подозревал, была деловита и разнообразна.

Обломки весел и прочий мусор покачивались на волнах среди любопытных чаек. Выброшенные големом монстры неуклюже и без особого апломба пытались вскарабкаться на борт, царапая доски когтями. Лиловые щупальца толщиной с трех Оламайд торчали из воды, обхватывая корпус галеры, и тяжело колыхались у основания, пока подвижные кончики бушевали наверху. Головы твари видно не было, значит, в глаза плюнуть не придется – но разве было когда-нибудь в этом мире совершенство…

– Сейчас я тебе устрою… припарки на пятки… – прошипел Агафон.

Опустив руки к воде, он принялся бормотать заклинание, сопровождая каждый слог точным движением пальцев.

Воздух вокруг его головы и рук загустел, замерцал, заискрился… и вдруг прорвался громом, от которого, зачесались кости, завибрировали зубы и вздрогнула туша галеры. Ополоумевшие чайки прыснули с визгливыми воплями в разные стороны, оглушенные чудища отвалились и пошли ко дну… И тут из ладоней чародея, сложенных лодочкой, в сопровождении сакраментального «Кабуча» и нескольких дополнительных слогов вырвалась молния.

Бело-синее копье разряда ударило в воду рядом со щупальцем, расплескивая ослепительные электрические дорожки по сине-зеленым загривкам волн, затрещало, словно стадо гиперпотамов справляло свадьбу в лесу из сухостоя, взбежало по мокрым бортам и конечностям монстра… и пропало.

На спину волшебника и палубу вокруг него посыпалось нечто легкое и хрупкое, а в воздухе запахло жареным: это стайка летучих рыб выпрыгнула из воды в недобрый час. Обгорелый пучок белых перьев покачивался на волнах – последняя взлетевшая чайка первой вернулась обратно. Проносившееся мимо щупальце обрушило на него – чуть-чуть промахнувшись – половину рулевого колеса.

Другого эффекта не было.

Не веря своим глазам, Агафон протер их, потряс головой, словно рассчитывал вытрясти из ушей свистящий звон – эхо грома… и услышал голос коллеги за спиной:

– Парень? Эй, парень! Да оглох ты, что ли?! Сюда! Быстрей! Нужна твоя помощь!

– Палочку наточить? Умник недотопленный! Медуза кабинетная!.. – прорычал сквозь стиснутые зубы Агафон – но вскочил и побежал, мотаясь из стороны в сторону в такт языку огромного колокола, раскачивающегося у него в голове.

– Я понял, что это – конструкт, управляемый гуманоидом, – не дожидаясь, пока молодой чародей пристроится рядом, торопливо заговорил атлан. – Во-первых, он не может адекватно контролировать более двух конечностей за раз… во-вторых… Да ты же сам всё видишь, что я тебе объясняю!..

– Ага… вижу… – саркастично кивнул Агафон, и взгляд его метнулся на голема, сражавшегося уже с четвертой парой щупалец, потом на остальные конечности, мечущиеся сумбурно над галерой, вместо того, чтобы поддержать товарок – а тем временем маг закончил презентацию идеи: – …выход у нас один.

– Да? – недоверчиво уточнил молодой волшебник, до сих пор полагавший, что выходов у них на самом деле два: дождаться, пока проклятая скотина раздавит корабль и пойти ко дну, или поддержать голема в схватке и быть пришибленными гораздо раньше.

– Да, – убежденно кивнул черноволосый маг, рассеянно отер кровь с рассеченной скулы, превращая просто грязное лицо в жутковатую черно-алую маску, и ткнул измочаленной щепкой в письмена на палубе. – Вот смотри… сейчас я закончу расчеты…

– Ну-ка… – нахмурился Агафон, пробежал взглядом по кривым угольным символам, цифрам, схемам и буквам, хмыкнул и ткнул пальцем в недописанную формулу: – А чего тут доканчивать? И так ясно, что… Ну-ка, дай сюда стило…

Заинтригованный, Анчар без боя отдал щепку.

– Тыкс… тэкс… и вот так… значит, то равно вот этому плюс вот это… под сорока градусами… сороками градусов… сороков градусей… Короче, ты меня понял.

– Но если переменная Цирлиха стоит…

– Ай, да ладно! – нетерпеливо отмахнулся юноша. – Величина, которой можно пренебречь! Для получения фокуса данных и так в избытке! Связываем вот это…

Несколько штрихов – и Агафон удовлетворенно хмыкнул:

– Ну мы ему сейчас покажем, гуманоиду мокрозадому, как щупальца распускать!..

Мокрозадый гуманоид словно чувствовал готовящийся подвох и усилия свои утроил. Каждый раз, когда казалось, что выдирать и ломать – а, соответственно, расшвыривать было уже нечего, надежды их рушились – причем с грохотом и на головы. Поэтому септограмма была начерчена только с седьмой попытки. Размечена надлежащими символами – с девятой. Минимально необходимые компоненты были набраны волшебниками и торговкой, временно переквалифицировавшимися в мусорщиков-экстремалов, вокруг: веревки, гвозди, куски дерева, кожи, ткани, жира (подошла смазка с блоков снастей)…

Тем временем чудо морское, изображавшее десятиногого осьминога, наловчилось управляться с излишними ногами, и в бой с Великом вступили уже четыре конечности. Приблизительно столько же начали осмысленно шарить по палубе в поисках чего-нибудь более съедобного, нежели веревки и доски. Пару раз щупальца пытались забраться через люк на палубу гребцов, но запутывались на первой же лестнице и ретировались под ударами обломков весел.

– Каменный Великан, охраняй нас! – выкрикнул Анчар перед тем, как занять свое место в септограмме лицом к юному магу.

Голем, не говоря ни слова, увернулся от подкрадывавшегося сзади щупальца с куском реи, огрел его по самому кончику, и попятился к волшебникам.

– Главное – вытащить его из воды… а там мы еще посмотрим, кто кого… – пробормотал Агафон, положил руки на плечи коллеге и прикрыл глаза. – Ну… Поплыли.

В унисон, негромко, почти неслышно из-за стука и грохота, зазвучали слова заклинания. Письмена на палубе засветились травянисто-зеленым, воздух вокруг заискрился и задрожал, словно над раскаленной плитой, стал плотнее…

– Отец?.. – прозвучало вдруг совсем рядом – точно пронесся обеспокоенный камнепад.

Анчар раздраженно буркнул: «Отстань»… и замер.

Источник голоса находился метрах в пяти над ними.

Он открыл глаза, вскинул голову…

Словно каменный ангел-хранитель, голем висел почти в трех метрах над палубой и сражался с тройкой щупалец, вооруженных обломками балок. И согласно законам физики, каждый удар смещал тело, не имеющее опоры, кроме смеси газов и магии, в направлении удара.

То есть, к ним.

– Реверс!!! – пальцы атлана судорожно впились в плечи Агафона. – Реверс осторожно!!!

– Что?.. – недоуменно моргнул чародей, выныривая из транса – и в тот же миг полутонная каменная глыба обрушилась на палубу в полуметре от него.

– К-кабуча!!! – враз осипнув, выдавил парень. – Что за?!..

– Избыточные данные для фокуса?! – голос партнера брызгал кипящей кислотой.

– А-а-а… э-э-э… Г-говорят… ф-фундан…м-ментальная… м-магия – узко…пиццы… ализированная об-бласть… – покраснел и втянул в плечи голову юный маг.

– Двоечник!

Наложение впопыхах исправленного заклятья завершилось попыткой поднять Оламайд.

Третья редакция левитировала весь не сброшенный за борт мусор.

Четвертая попыталась выдрать мачты с корнем.

При пятой от напряжения искры посыпались уже не только над септограммой, но и с кончиков волос и пальцев чародеев, закружилась голова, кровь лихорадочно застучала в висках и запульсировала в глазных яблоках…

«А… где?..» – почувствовав странную перемену в уровне шума, а самое главное – пропажу качки, Агафон рискнул слегка приподнять одно веко.

И впервые в жизни понял, что значит выражение «небо становится ближе».

Береговая линия пропала, словно ее и не было никогда, море куда-то подевалось тоже, а вокруг с истеричными криками метались чайки.

Причем «вокруг» в их случае означало справа, слева, сверху – и снизу.

«А где?..»

Голем и Оламайд сосредоточенно на что-то смотрели у края борта.

Может, на присосавшийся к нему кончик щупальца.

Агафон представил, как чудовище, вцепившись в обломки фальшборта, висело сейчас под днищем галеры, словно уродливая люстра – и прыснул.

Концентрация, и без того уже не слишком концентрированная от усталости и нервного напряжения, ослабела, обводы септограммы пыхнули алым, испепеляя артефакты, рассеивая искры по палубе, галера покачнулась… и палуба ушла из-под ног.

Встретились они снова лишь двумя десятками метров ниже.

Оглушенные маги под аккомпанемент сакраментального «Кабуча» повалились кучей, стирая и гася остатки септограммы, Оламайд с воплем приземлилась в надежные, хоть и не слишком мягки объятья Велика, с палубы гребцов донесся стук и крик… И только контуженное чудище тихо разжало хватку – одно щупальце за другим – и стало погружаться в море.