Текст книги "Не будите спящего дракона! Сага о Драконах. Трилогия"

Автор книги: Светлана Уласевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 77 страниц)

– Эй! – раздался крик где-то слева.

Я обернулась. С крыши соседнего дома махал руками Тавор и указывал на располагающееся у его ног полотно.

«В таверне никого, кроме оборотней, нет!» – гласил отрез белой ткани. Корчмарь махнул рукой, и двое пареньков развернули следующую простыню. «Жги смело! Плату за услуги у оборотней я уже взял!» Мальчики поспешно свернули это послание и раскатали следующее: «А сам постоялый двор удачно застрахован у сарков!» Затем была вторая простыня, гласящая, что выплата покроет убытки сверх меры, и полотенца, заверяющие, что он за неделю отстроится заново и у него уже есть новый, усовершенствованный проект, да только старое здание сносить было жалко.

Ай да Тавор! Ай да предприниматель! Витькина школа! Однозначно, в его роду были наши! Ну, раз хозяин разрешил, то почему бы не помочь ему? Я набрала воздуха и от души дохнула.

Постоялый двор загорелся синим пламенем. Из окон с воем стали выпрыгивать оборотни, трансформируясь прямо в полете и мягко приземляясь на задние лапы. Я попыталась выделить из них рыжего с подпалинами, но там почти все были такими, а наклоняться над каждым и всматриваться в первичные половые признаки как-то несолидно. Да и обидчица успеет убежать. Хотя теперь обидчица-то я.

От досады я плюнула. Деревце, на которое попала моя слюна, мгновенно съежилось и оплавилось.

– Довольно! – Ко мне подскочил высокий тощий серебристый получеловек-полуволк, в котором я опознала Каутинуса. – Довольно, ваша светлость! – Он примирительно поднял когтистые руки. Ну и работка у него: всюду собой рисковать! – Мы приносим вам свои глубочайшие и искреннейшие извинения!

– Ваше раскаяние в карман не положишь! – раздраженно фыркнул оказавшийся рядом Вик. Испорченную рубашку он снял и теперь щеголял обнаженным накачанным торсом. Царапины на груди благодаря драконьей регенерации почти затянулись. – Ваша сумасшедшая баба едва не прибила мою слабую, беззащитную сестренку, заставила волноваться нас с братом, а также ее жену и подданных, для которых она надежда и оплот! И позволила это все ваша девочка тогда, когда мы гостеприимно пустили вас на свою территорию!

– Сколько? – страдальчески вздохнул Каутинус, поднимая глаза к небу. С нами дела он вел уже не первый раз и понимал, что спорить и отпираться просто бесполезно. Особенно когда за дело берется мой милый брат-казначей.

– Давайте посчитаем! – охотно встрепенулся Вик. – Светин сломанный ноготь на правой лапе – сто золотых, царапинки на чешуйках морды лица – двести золотых, наши с братом нервы – по триста золотых на каждого, полное отчаяние Светиной жены – еще триста золотых!

– Что-то она не особо переживает! – рыкнул Каутинус, указывая на Ладушку, мирно сидевшую на лавочке соседнего дома и невозмутимо полирующую ногти.

– Это от нервов, – бросил Вик. – Продолжим расчеты, милейший. Нервы Светиных подданных, особенно детей, это по три золотых каждому из них, а детям по четыре. Затем разгромленные сеновал, конюшня и амбар – это еще по двадцать золотых хозяину и по три золотых с каждого разрушенного здания нам. Теперь потеря такого важного и экономически выгодного пункта, как постоялый двор дядьки Тавора. О нем и его корчме слава шла на много верст вокруг, и мы стабильно получали доход в виде ста золотых монет. Теперь двора нет, значит, сто монет в компенсацию утраченной прибыли и еще сто за моральный ущерб, так как я каждую ночь буду оплакивать корчму дядьки Тавора.

– Мы, похоже, тоже, – мрачно буркнул Каутинус.

– И самому Тавору еще сто золотых за потери, – невозмутимо продолжил лорд Венатор. – И не забудьте про восьмикратную пошлину с каждого члена каравана! Итого: две тысячи девять золотых нам, Тавору сто три золотых, восьмидесяти женщинам и мужчинам по три золотых, это двести сорок, двадцати детям по четыре золотых, это восемьдесят, и вон тому хозяину строений шестьдесят три золотых.

– Вы нас по миру пустите! – возмутился подошедший Атус. – Нам еще дальше ехать!

– Ах, да, и едете вы теперь в объезд! – жестко отрезал Вик. – Мы вас на своей территории больше не принимаем!

– А как же нам тогда до лесов добраться?

– На своих четырех!

– Это грабеж!

– Раньше думать надо было, когда на Свету нападали!

– Не пререкайся, парень, – вздохнул Каутинус, кладя лапу на плечо младшего напарника. – Но, лорд Виктор, у нас нет таких денег. И мой напарник прав, нам не на что будет доехать до наших лесов.

– А мы вам одолжим под пятьдесят процентов, – улыбнулся Вик.

– Нет! – отшатнулся Каутинус. – Нет! За такое мой повелитель с меня точно шкуру снимет и у камина постелет! Да и полной суммы у нас все равно нет!

– Хорошо, – покладисто кивнул Вик. – Тогда выплачивайте четыреста восемьдесят шесть золотых народу сейчас, а мы Мортифору чек пошлем. Норри, там как, готово?

– Уже, – ухмыльнулся эльф, и из-под его чутких пальцев в воздухе материализовался длинный исписанный пергамент.

– Очаровательно! – выдохнул Вик, пробежав по нему глазами, и протянул Каутинусу. – Подпиши.

Оборотень замотал головой и отступил. Словно Вик ему предлагал подписать не расписку, а договор на вечное рабство его бессмертной души.

– Слушай, – вздохнул лорд Венатор. – Мортифор все равно о произошедшем узнает, и тебе придется писать отчет. Так чего тянуть? Днем раньше, днем позже.

– Тебе легко говорить, не с тебя же шкуру снимут, – буркнул Каутинус.

– Хочешь бесплатный совет? – улыбнулся Вик.

Оборотень подозрительно прищурился и отступил.

– Не верю я в драконью благотворительность, – покачал головой он.

– И правильно делаешь! – согласился кузен. – Я и сам в нее не верю! Но когда на меня нападает благодушие – пользуйся. Так вот, в отчете свали всю вину на Мору, а себя поставь как основного Светиного защитника. Таким образом, ты не только выставишь себя белым и пушистым, но, может, и получишь чего.

– Угу, пинка под зад.

– А ты сделай – а мы посмотрим, – подмигнул Вик. – Что-то мне подсказывает, что ты не пожалеешь.

– А с чего вдруг тебе чего хорошего мне советовать?

– Может, совесть проснулась? – пожал плечами брат.

– У вас?! Да скорее конец света близится! – вздохнул оборотень и, зажав перо между когтями, размашисто расписался в пергаменте.

– Слушай, – склонился Норри к Витькиному уху, – если у тебя проснулась совесть, усыпи ее! От такого добра – одни убытки.

Пробежав напоследок глазами документ, Норри на него дунул и отпустил. Бумага превратилась в голубя и полетела на северо-запад. Ох, чую, Мортифор будет очень рад получить наше послание! Оборотни, видно, тоже это предчувствовали, так как понурились и пошли вызволять из-под завала уцелевшие вещички.

Рядом оказался приплясывающий Тавор.

– Ой! Спасибо тебе, княжна! – счастливо прошептал он, гладя мою лапу. После трансформации мой слух стал еще тоньше, поэтому его шепот был прекрасно слышен. – Мне сарки стандартную страховку от природных катаклизмов давать отказались, потому что предыдущая корчма от молнии сгорела. Только одну страховку и выдали: если корчму разрушит в припадке гнева правящий глава дома Драконов без предварительного сговора и злого умысла. Думали, обули меня, дурачка, ведь всем известно, что князья Драко никогда не наносят ущерб на собственной территории. А тут такой шанс! Я вам триста золотых за ваше здоровье в казну Драко пожертвую!

– Это ты правильно мыслишь! – одобрил Вик, затем отошел на несколько шагов назад, окинул меня взглядом и произнес: – Так вот ты какая, малышка!

А какая? Мой первый и единственный раз полной трансформации протекал в очень нервных условиях в замке у Михея, и разглядывать себя просто не было ни времени, ни смысла.

– Красавица моя! – благоговейно прошептал Вик. – Ты просто прелесть! Жаль, нет зеркала.

– А это можно организовать! – улыбнулся Норри. – Хотя магический резерв по пустякам тратить в нынешних условиях глупо, но для тебя, сестренка, так и хочется сделать исключение! Ты действительно прекрасна!

Эльф что-то прошептал, щелкнул пальцами, и воздух передо мной сформировался в огромное призрачное зеркало. Из него на меня смотрел изящный изумрудно-зеленый дракон. Длинная узковатая морда, большие золотистые рога, жесткие гребни по хребту, костяные наросты на концах суставов крыльев. Но больше всего, конечно, завораживал цвет чешуи. Очень глубокий, мягкий. На солнце он переливался всеми оттенками зеленого и золотистого.

Норри подошел ближе и потрогал чешую.

– Странно, – пробормотал он. – Твоя кожа на ощупь очень мягкая и теплая. Даже не верится, что она выдерживает удар меча.

– Но когти-то вынесла, – возмутилась я. Собственный голос звучал ниже, с хрипотцой и свистящими звуками.

– Тебя поцарапали! – напомнил Витька. – А разница между когтями и мечом большая!

– Может, проверим? – предложил эльф.

От подобной перспективы у меня внутри все похолодело и сжалось. Не люблю, когда в меня тыкают острыми и холодными предметами! И вдруг все чешуйки на моем теле встали дыбом и, словно падающее один на один домино, перевернулись в другую сторону! Новая шкура была глянцево-черной с красноватым отливом и гораздо тверже предыдущей.

– А вот эта выдержит! – улыбнулся Норри, гладя обратную сторону чешуи. – Так вот что означает термин «боевая шкура»! Изумрудный – твой природный цвет, а в боевой шкуре ты черная! Именно такой тебя дядя и запомнил!

Я взглянула в зеркало. Изменился не только окрас, пасть у меня слегка раздалась, когти и еще больше вытянулись, наросты на суставах крыльев удлинились и зазубрились, гребни на шкуре вытянулись да заострились, в некоторых местах появились дополнительные костяные пластины с шипами на концах. В боевой шкуре я была немного массивнее и как-то жестче, словно на прежнюю изящную форму напялили массивный бронежилет.

Интересно, а как выглядят братья во второй форме?

– Увы, мы еще даже в завершающую стадию взросления дракона не вступили, – прочитал мои мысли эльф.

– А жаль, – вздохнул Вик. – Прикольно было бы полетать, на себя посмотреть.

– Скоро, надеюсь, полетаем, – улыбнулся Норри. – Ну что, Света, полетели?

– Как? Я не знаю, как назад превратиться!

– Со временем ты вернешься к прежней форме. Чаще всего это происходит, когда адреналин спадает.

– Уже спал, но я все такая же!

– Значит, тебе надо хорошенько в звериной ипостаси поработать, – решил Норри. – И я даже знаю как. В этот раз мы все полетим на тебе. Твоя скорость передвижения еще быстрее, чем у метаморфов, поэтому мы покроем большее расстояние. Тут как раз есть пара деревень, которые нам совсем не по пути. Навестим их, а потом вернемся на прежний маршрут. А я с помощью магии сделаю так, чтобы мы в полете не замерзли и не упали. Ну, как, сестренка, прокатишь?

– Только если я потом на твоем горбу покатаюсь!

– Договорились! – улыбнулся Норри. – Забираемся, ребята!

3

Чудеса авиапутешествий: завтрак в Варшаве, обед в Лондоне, ужин в Нью-Йорке, багаж в Буэнос-Айресе.

Янина Ипохорская

Моя трансформация выиграла нам два дня. Воспользовавшись ситуацией, мы сделали пару очень значительных крюков от намеченного пути. Своего и Ладушкиного пегасов Норри отпустил пастись на вольные луга. Стоит ему позвать – и волшебные кони явятся к хозяину по первому свисту. Таким образом, и лошади отдохнут, и я лишний раз не буду надрываться. Таскать на себе Вика, Норри, Ладиину, превратившихся в людей метаморфов и дорожную поклажу и так оказалось довольно утомительно.

В драконьем обличье я действительно перемещалась гораздо быстрее. Как-то Норри мне доказывал, что дракон способен развивать скорость до шестисот километров в минуту. Я не верила, ведь это всего лишь в тридцать раз меньше скорости света! Но теперь стала постепенно склоняться, что, может, какое-то зерно истины в данной информации и есть. Подобной быстроты я, конечно, не достигла, но за оставшиеся полдня успели мы много.

Жалко, положительных результатов по-прежнему не было. Мы сделали довольно большой крюк по территории, а она у меня немаленькая! Пролетели около заветного драконьего леса. Когда-то там стоял замок «Сердце Дракона», но со смертью Дорваны исчез. Впереди осталось только посетить глухую деревеньку на окраине владений, а потом вернемся к первоначальному маршруту.

Небольшое селение называлось Ёптр-на-куличках и располагалось среди царства непролазных чащоб да зловонных болот, недалеко от границы моих владений и территории вампиров. Надо признать, его название полностью соответствовало местоположению. Как тут еще люди живут, непонятно. Чем дальше я летела к пункту назначения, тем сильнее хотелось повернуть обратно.

Неудивительно, что эти территории у меня никто отвоевать не пытается. За такие земли еще хорошенько доплатить надо, чтобы кому-то втюхать! И почему именно в этом локальном аду наблюдаются очень сильные магические всплески?! Ноги бы нашей здесь не было!

Сколько оставалось до цели, я не знаю, ибо на карте вместо положенной широты и долготы красовалась черная окружность с припиской: «Деревня где-то радом, до хрена топать по трясине, махать крыльями тоже прилично». В общем, где-то на подходе к нашему Ёптру я не выдержала и случайно превратилась обратно в человека. Последние силы вложила в то, чтобы удачнее приземлиться. Увы, кусты, которые сверху смотрелись такими пушистыми и мягкими, на деле оказались неизвестной колючей шипастой дрянью.

– Да, Свет, – судорожно вздохнул Норри, очухавшись после экстренного падения, – летать на тебе было бы совершенно безопасно, если бы внизу не было земли! И почему из всех растений на поляне ты для посадки выбрала именно самое колючее и ядовитое?!

– Мне оно показалось наиболее подходящим, – честно призналась я.

– Да уж, лучше не придумаешь! – хмыкнула Лада, отплевываясь. Ее платье из снежно-белого уже давно превратилось в грязно-серые обрывки с зелено-желтоватыми пятнами ядовитого сока.

– А ты вообще молчи! – огрызнулась я. – Что ты Море наплела, что она на меня тираннозавром накинулась?!

– А чего она вела себя там как истинная хозяйка? Я ее на место ставила!

– Прекрасная работа! Меня чуть не сожрали в процессе!

– Это ты ее чуть не съела!

– А тебе что, жалко? – вдруг обиделась я. Между прочим, это меня Мора чуть не угробила!

– Брейк! – встал между нами эльфенок.

– Меня больше волнует закон подлости, по которому у Светы батарейка села в самой глуши! – перевел разговор в другое русло Вик.

Я растерянно оглядела полянку, на которой нам удалось почти благополучно совершить аварийную посадку. Деревья, деревья и еще раз деревья. Впереди, кажется, очередное болото намечалось. Населенные пункты здесь находятся друг от друга на приличном расстоянии, и жители немного диковаты. Даже мои догберы сюда нечасто забредают. Солнце быстро клонилось к закату. В летнюю пору на Гее быстро темнеет. Плохо дело!

– Вик, разверни карту, посмотри, где ближайшая деревня.

Лорд Венатор со вздохом раскрыл наш путеводитель и достал компас.

– Нормальные деревни остались позади, а впереди только наш Ёптр, – хмыкнул брат.

– Там, если верить плану. – Норри указал на север.

– Много пилить? – екнула моя душа.

– Прилично, – буркнул Вик и, сложив карту, направился к чащобе. – Пошли. Раньше дойдем, скорее поедим. Я уже проголодался.

– Погоди! – вдруг насторожился эльф, взял у Витьки карту и развернул ее снова. – Здесь очень интересное пятнышко с магическими отпечатками! И почему я его раньше не заметил?

В следующую секунду юный ванн Дерт что-то прошептал и подул на живописную масляную кляксу. И на ее месте появилась новая надпись, оставленная той же рукой, что и предыдущее послание. «Если что-то будет вонять, рычать и пытаться укусить вас по самое не хочу, дайте ему по морде и бегите!» Интересно, кто из моих предков сердобольно оставил своим потомкам такие точные и емкие наставления?

И вот уже несколько километров мы скорбно топали по ночному лесу. Пока ничего «потного, вонючего и рычащего» нам не попадалось. Тьфу-тьфу-тьфу! Так как в местных зарослях средством повышенной проходимости оказался только человек, то метаморфы не спешили превращаться в животных и следовали за нами в людском обличье. Построить портал Норри не мог, потому как никогда прежде здесь не бывал, а пользоваться магическим перемещением без точной наводки или точных координат чревато последствиями. Да уж, прокатила братишек!

Через несколько часов желудок Вика предательски взвыл. Наши с Норри желудки солидарно ему отозвались. Лада вздохнула и сбила палкой очередную колючку.

– Далеко еще? – надула она губки (в темноте я стала видеть очень хорошо).

– Не знаю, – огрызнулся Вик, и его глаза блеснули алым. Верный признак плохого настроения. – На карте больше ничего не написано. Если выберемся, я потомкам более точные указания оставлю!

– Я добавлю, – хмуро пообещал Норри.

Ох, чую, вряд ли там будет что цензурное.

Чем дольше мои братья оставались без еды, тем ниже опускалось их настроение. Но Ладушка этого, похоже, не замечала.

– А здесь что-нибудь водится? – продолжала допытываться она.

– Стандартный набор хищного зверья плюс огрхи, – рыкнул Норри.

– Ой! – испуганно сжалась Ладиина и стала затравленно оглядываться по сторонам.

Плохой признак! Если даже наша Ладушка трусит, то дело пахнет керосином. Я мысленно потянулась к Норри и стала ненавязчиво так рыться в знаниях своего эльфийского родича. Огары, огр, о! Огрх! Итак, что мы имеем?

Огрхи появились сравнительно недавно, всего лишь сто лет назад. Огромные, массивные звери, очень напоминающие мутантов-крокодилов, только с длинными ногами и какой-то непонятной мордой. Вечно голодные и всеядные. Охотятся исключительно стаей, нападают одновременно, слаженной командой. На суше способны передвигаться со скоростью шестьдесят километров в час. Челюсти разгрызают даже стальные доспехи. При отсутствии добычи заглатывают камни, коряги и прочий сор. Желудок переваривает все. Интересно, какие шансы, что мы пройдем мимо этой беды?

– Никаких, – хмуро отозвался на мои мысли Норри.

– Не надо быть таким пессимистом! – укорила я эльфа.

«Точно-точно! – наставительно подхватила правая половинка мозга. – Проблемы надо встречать с улыбкой на губах!»

– Как скажешь, – пожал плечами юный ванн Дерт, отступая в сторону. – Вон огрхи бегут! Предлагаешь радостно оскалиться?

«Лучше арбалет заряди!» – вздохнуло левое полушарие.

– Мы влипли! – взвизгнула Ладиина, пятясь назад.

– Не отбивайся от группы! – рявкнул Норри. – На одиночек они нападают в первую очередь!

Наша красавица осела на землю и истерично завыла. Приближающиеся хищники настороженно замерли. Похоже, такое громкое и режущее уши сопровождение к обеду их немного дезориентировало. Вожак принюхалась (у огрхов матриархат) и осторожно двинулась дальше.

– Они собираются нас сожрать! – заорала Лада, испуганно глядя на гигантских оскалившихся животных.

– Ни фига! – злобно прошипел Вик, вскидывая арбалет. – Я и сам сейчас кого хочешь съесть могу! Ну, идите же сюда! Идите к папочке!

Словно поняв его, звери вновь заколебались. Наверное, было интересно посмотреть со стороны, как два голодных хищника этого мира – древний кровожадный, беспощадный дракон и современный агрессивный огрх – столкнулись друг с другом в поисках пищи. И еще минуту назад решенный для оргха вопрос обеда теперь плавно перетекал в дилемму: кто же кого?

Голодный дракон всегда не подарок, а прожорливый от природы мужчина – тем более! Словно в подтверждение этой истины желудок Вика утробно заурчал. Наши с Норри желудки ему солидарно ответили. Местные властители чащоб и болот остановились, их ноздри напряженно раздувались, вбирая воздух.

Я взглянула на Вика. В какой-то миг мне открылась его аура. Эфирный Витькин дракон изогнулся, готовясь к нападению, и нетерпеливо постукивал кончиком хвоста по земле. У Норри наблюдалась та же картинка. Мой внутренний ящер также зашевелился и заворчал. Ему было голодно и не спалось. А впереди так вкусно пахла еда!

Из моего горла вырвался низкий, грудной рык, верхние губы Вика и Норри дернулись, повторяя звук.

Вожак огрхов издала тонкий, жалобный свист и отступила назад. Внезапно пришло осознание, о чем она думает. «Странные двуногие звери… не такие, как раньше… другие… пахнут хищниками… два самца и самка… прайд… голодные… злые… рядом добыча… очень громкая… пусть сами ее едят!» Это не было телепатией, скорее походило на безмолвное общение животных, когда волк понимает, что с медведем лучше не связываться.

Твари опустили массивные длинные хвосты в знак покорности и, развернувшись, поспешно скрылись.

– Кажется, нас только что признали более опасными хищниками, – заметила я.

– Знаю, – огрызнулся Вик. – Только моему желудку толку от этого мало!

– Пошли дальше, – вздохнул Норри, – а то я скоро камни заглатывать начну!

Мне тоже зверски хотелось есть, стычка не на шутку раздразнила аппетит. А Ладушка, увы, с нами не в качестве добычи. Я начинала жалеть, что мы так легко отпустили огрхов! Чтобы хоть как-то отвлечься, я решила выяснить у эльфа пару интересующих меня вопросов.

– Норри, я слышала полный титул Мортифора, но «Канис Дирус Лупус» в нем не упоминалось! Почему?

– Это внутреннее уточнение, – радостно отозвался ушастый. Похоже, разговор его также отвлекал от еды. – Оборотни делятся на несколько кланов. Полное имя вервольфа помогает понять, с каким именно родом ты имеешь дело, и выстроить соответственно собственное поведение. Людям чаще всего такие нюансы мало, о чем говорят, и они называют всех упрощенно «Лупусами». Хотя правильнее было бы «Канис Лупус». Это наиболее распространенный клан обычных оборотней. В книгах описывают именно их. Повторять не буду, ты и так знаешь. Канис Руфус, или Рыжие волки, – очень могущественный и богатый клан. Крайне хитрые и умелые предприниматели. Бойцы посредственные, но берут коварством.

– Учту на будущее! Мора как раз из этого рода!

– Среди оборотней положение Руфусов настолько укрепилось, что они начинают угрожать правящей семье, – продолжал свою лекцию Норри. – Несмотря на нежность и заботливость по отношению к своим детенышам, в сообществе оборотней правит сила и жесткий контроль. Пока Мортифору удается удерживать свои позиции, но Рыжие стараются их подорвать.

Значит, Мора – вариант политически выгодного брака? Вот почему красавица так уверена, что Мортифор на ней женится! Или он ее любит? Хотя может ли правитель позволить себе такую роскошь, как любовь?

«Не отвлекайся! – буркнуло левое полушарие. – Такую лекцию пропустишь!»

– Норри, извини, что перебиваю, но где ты раньше был с такими сведениями?!

– Дядя мне их в последний момент поведал, прямо перед нашим отъездом! – обиделся эльф.

– Что-то я не помню на прощании Лерри, – подозрительно прищурилась я.

– Так он мне прямо в Волыменской империи лекцию читал! Нашел, блин, место и время! Сказал, пока я все не запомню, не отпустит!

– Подлец! – сочувственно поддержал брата Витька.

– Лерри был с вами в публичном доме?

– Заглядывал, – уклончиво ответил Норри. – Не знаю, почему дядя раньше мне ничего из этого не рассказал. Хотя, возможно, он дал слово не разглашать внутреннего устройства оборотней! Ведь Мортифор мог догадаться, что все известное мне дойдет до тебя. А лохматые не любят давать заклятым врагам любую информацию о себе. Дальше продолжать?

– Да, конечно, – смиренно кивнула я. Развели тайны Бургундского двора! И что теперь изменилось, если Лерри решил открыть тайну? Или ему Мортифор дал добро?

– Красные волки, Куон Альпинус, сокращенно Куоны, также плохие воины, но хорошие актеры и ремесленники. Очень красивые, нрав миролюбивый. К сожалению, их мало. Тилацины, они же Сумчатые волки, очень недоверчивы и всегда держатся особняком. Они в политику не лезут и спокойно принимают сторону сильного. Гуары, Гривастые волки, прекрасные бойцы. За счет длинной гривы убить их довольно трудно. Альбусы, Канис Лупус Альбус, Белые волки – основная боевая пехота оборотней. Они гораздо крупнее Гуар, недостаток мастерства и неуязвимости компенсируют силой и выносливостью. Это танки в мире вервольфов. Альбус сражается до последней капли крови и далеко за гранью боли. Хуже их только Дирусы, Канис Дирус, Ужасные волки, это настоящие машины для убийства. Они самые крупные, сильные и агрессивные представители оборотней. Этот клан – венец боевой эволюции ликантропов. Их девиз: «Победи или умри». Смертельные ранения их не останавливают и не ослабляют, боеспособны до последнего вздоха.

Я вспомнила полный титул Мортифора и содрогнулась. Ну, ничего себе, скажите на милость, врага отхватила! Все люди как люди, и только я отличилась. Нет чтобы хлюпика какого.

– Норри, из всех видов оборотней природное везение столкнуло меня именно с самым опасным. Я права?

– Ага! – улыбнулся ушастый брат. – Из-за обостренного чувства благородства этот малочисленный клан почти вымер, но тебе удалось нарваться на его последнего представителя! Будь ты среднестатистическим жителем, вероятность вашей встречи была бы меньше процента!

– Так, может, я прообраз Квипрокво? – сопоставила я факты.

– Не спеши приписывать себе его талант! – покачал головой Норри. – Так как ты Драко, то твои шансы равнялись один к одному. Любой враг хочет с тобой расправиться, поэтому встреча с Мортифором была неизбежна.

– Так, значит, Дирусы очень благородны? – вмешался в разговор Вик.

– Уже не совсем, – вздохнул Норри. – Дирусы правят очень давно. Те, кто не умерли из-за коварства и хитрых происков врагов, приспособились и очень многое переняли от Руфусов.

– Это я уже заметила, – хмыкнула я.

– Я рад, – улыбнулся Норри. – Насколько мне удалось вынести из наблюдений, Мортифор-друг – очень благородное и преданное существо, но Мортифор-правитель – его полная противоположность.

– Слушай, у меня создалось впечатление, что ты недолюбливаешь Морти.

– Есть немного, – признался Норри. – Когда я был маленьким, дядя Лерри воспитывал меня вместе с ним. И на первых порах почему-то очень часто обращался за советом.

– Это, каким же таким образом? – изумилась я. – Тебе сейчас двадцать четыре, Мортифору – двадцать девять. Это значит, что на момент твоего рождения ему было пять лет!

– У оборотней взросление протекает быстрее, чем у людей. При счастливом, безоблачном детстве один год их жизни приравнивается примерно к двум человеческим. В неблагоприятных условиях взросление вервольфов ускоряется в два раза. А если ликантропу грозит смертельная опасность, то его совершеннолетие достигается за два года.

– Ничего себе темпы! Это же, как интенсивно должен работать организм, чтобы за столь краткий срок успеть перестроиться из младенца во взрослого мужчину?! Кости, мышцы, мясо, нервная, соединительная ткань! Я уж молчу про развитие мозга!

– Да, оборотни в это время очень прожорливы и если не успевают набрать нужный запас макро– и микроэлементов, то весь внутренний резерв и энергия отдается главным функциям, прочие нужды организма удовлетворяются по минимуму. Чаще всего вервольфы в таком состоянии гораздо худее, бледнее и слабее своих благополучных сверстников. Но зато по окончании двух лет через неделю активного жора они полностью приходят в норму и в полную силу.

– Если доживут до этого дня, – заметил Вик.

– Верно, – согласился Норри. – Смертность при таком взрослении достигает пятидесяти процентов.

«Каждый второй», – мысленно подсчитала я.

– А какая же тогда выгода?

– Во-первых, – улыбнулся ушастый лектор, – повышенная выживаемость уцелевших индивидов. После такого развития убить их крайне трудно.

– Ничего удивительного! После такого детства я бы маньяком стала! Как у них еще психика выдерживает? Вот уж действительно, что нас не убивает, то делает сильнее!

– А во-вторых, – продолжил эльф, – в случае катаклизма или внезапной войны у особи, достигающей зрелости за два года, намного больше шансов выжить, чем при нормальном взрослении. Ведь этих десяти лет может и не быть в запасе.

– Получается, если у меня когда-нибудь появится дитятко-оборотень, то его лучше не пугать. А то пикнуть не успеешь, как ОНО вымахает и еще ползамка в придачу сожрет!

«Хозяйка, – заскреблось левое полушарие, – а чего это ты на себя детей-оборотней примеряешь? А?»

– Проехали.

– А что с умственным развитием произойдет в таком случае? – задала я больше всего интересующий меня вопрос.

– Мозг и нервная система у оборотней формируются и развиваются гораздо быстрее, чем у прочих рас, за исключением драконов, конечно. Поэтому в детском возрасте каждый вервольф – гений по сравнению с остальными сверстниками. Но после совершеннолетия этот процесс замедляется, и уже во взрослой жизни прочие народы догоняют ликантропов в умственных способностях.

– А если ребенок получился действительно вундеркиндом? Не временным явлением?

– Тогда он таким и останется, – улыбнулся Норри. – А окружающим очень не повезет.

– Будет гораздо хуже, если у драконов родится гений! – засмеялся Вик.

– Ну, если у меня на самом деле способности Квипрокво, то мое дитятко точно потрясет мир.

«Тогда тебе следует к Мортифору обратиться, – заметило левое полушарие. – От вашей совместной мутации Гея точно застрелится!»

«А что? – поднял голову экспериментаторский дух. – На это воистину интересно было бы посмотреть!»

«Не к добру это!» – вздохнул спинной мозг.

Ладно, вернемся к прежней теме.

– Значит, на момент твоего воспитания Мортифор уже был взрослым?

– Да, – кивнул юный ванн Дерт. – Но, честно говоря, для меня он всегда выглядел внушительным. Я его боялся. Все маленькие эльфы в детстве эмпаты,[17]17
  Имеется в виду, что все эльфы в возрасте до пятнадцати лет являются эмпатами. После переходного периода у большинства эта способность пропадает.


[Закрыть] и я чувствовал ненависть и неприязнь принца оборотней. Правда, она была только вначале, но мое первое впечатление до сих пор стоит между нами. Дядя воспринимает Мортифора как равного, в детстве, когда я еще не знал настоящего возраста Мортифора, я считал их ровесниками, а иногда, глядя в глаза вервольфу, думал, что лорд Лупус Карнификус старше. До вчерашнего дня я не понимал, почему Мортифор был таким взрослым в моем детстве.

– А я не могу взять в толк, почему нигде в книгах не говорится про взросление оборотней? Я столько фолиантов перелопатила! Как можно сохранить тайну от такой кучи народу?

– Дядя сказал, что когда-то давным-давно оборотни были самой могущественной расой на Гее.

– А где были драконы? – вмешался Вик.

– По легенде вервольфов, драконы тогда еще не появились, – пожал плечами Норри. – Ликантропы процветали, жили в мире и безопасности и думали, что их могущество никогда не иссякнет. Никто тогда не подумал бы покуситься на волчат, так как против виновного ополчилась бы вся раса. Но потом появились драконы, и мощь Лупусов пошатнулась. Новая раса была гораздо сильнее и опаснее лохматых, постепенно драконы упрочили свои позиции. А потом вспыхнула война оборотней против драконов. Обе стороны понесли огромные потери, но вервольфы пострадали больше. Выжил лишь каждый десятый, а вместе с численностью упал и престиж клана в глазах других народов. Молодых нелюдей стали убивать и обижать. Вот тогда, чтобы защитить себя, ликантропы принялись методично уничтожать любые сведения о самих себе. Они ушли на свои территории, отгородились от внешнего мира и стали тщательно оберегать свои тайны. Время шло, сжигались библиотеки, рассыпались пылью древние фолианты, и прочие расы постепенно забывали секреты лохматых. Теперь оборотни – одна из самых загадочных и опасных рас на Гее. Леса Лупусов находятся на самом северо-западе материка и граничат с Белым океаном. Большую часть года этот океан покрыт толстым слоем льда, и в том суровом климате не выживает никто, кроме представителей клана Альбус. На северо-востоке земли вервольфов граничат с лесами друидов, но последние стараются не связываться с лохматыми. На востоке проходит рубеж с эльфийскими лесами, но мы большей частью заняты проблемами с Драко, друидами, орками, урками и некоторыми людскими княжествами. На спокойных, почти незаметных оборотней эльфы привыкли не обращать внимания. Нас не трогают – мы их не трогаем. На юге…