Текст книги "Мир богов. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Светлана Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Глава 17

После обеда я прилегла отдохнуть, а когда проснулась, был уже вечер и, как выяснилось, уже другого дня. После ванны и ужина я исследовала свою темницу. Увы, мне! барьер был непроницаем. Поскольку не в моих правилах было биться лбом, то ради интереса я исследовала гардеробную и, выяснив, что там нет ни одного подходящего для бегства наряда, решила остаться в том, что есть. Кстати, это оказалось очень предусмотрительно с моей стороны.

Делать было абсолютно нечего. За окном быстро темнело, а затем на небе высыпали первые звёзды. Наконец, я поняла, что меня подспудно тревожило с момента появления на Фандоре. Самого заката я не видела, но должна была слышать крик феникса. Вот только я ещё ни разу его не слышала, хотя солнце уже несколько раз прокатилось по небу. У меня ёкнуло сердце; Лин Гуан был мне как старший брат и даже больше, он был мне как отец, а ещё он олицетворение незыблемости мироздания на Фандоре.

Я распахнула двери и, вылетев в коридор, схватила за грудки одного из стражей. «Живо отвечай, что случилось с князем Фонгом!» – прорычала я, глядя в растерянное лицо парня. Почему магический барьер не удержал меня, я задумалась уже гораздо позже, а на тот момент даже не вспомнила о нём. К тому же императорская стража, бегущая на подмогу караульным, не оставила мне времени на раздумья.

Видимо, на случай моего бегства у парней был приказ убить меня, и они без промедления пустили в ход оружие. Я понимала, что долго не продержусь, несмотря на всю свою выучку и изворотливость. Эх, будь у меня хоть какое оружие, я бы прорвалась, а так рано или поздно, но меня укокошат.

Когда явился старший стражи и задействовал нешуточную магию, я поняла, что это конец и… ощутила в руках тяжесть кэма. Не знаю, кто дал мне доступ к магии, но этот неведомый благодетель спас мне жизнь.

Так! Вот теперь мне сам чёрт не брат! Сначала ставим щит, а затем переходим в наступление!

Уже с совсем другим настроением я крутанула кэм и ринулась в бой. Ну погоди, дядюшка, скотина ты эдакая! Вот, значит, как ты со мной? Дай только срок, я пропишу тебе такую ижицу, что мало не покажется!

***

Лотико Фьюстеру, призванному Зевсом ко двору, необычайно повезло. Незадолго до освобождения Золотого императора он получил письмо от матери, в котором говорилось, что дед срочно хочет его видеть, и поспешил домой.

Когда Василевс, волшебный конь бога любви, покинул пределы Олимпа и коснулся копытами земли, небо внезапно потемнело, а затем разразилась страшная буря. Это был не дождь, а настоящий потоп; вдобавок непрерывно гремел гром, а молнии били с такой частотой, что оглохший и ослепший Лотико отпустил поводья и отдался на волю Василевса. Бросаясь из стороны в сторону, конь умудрялся уходить от частокола огненных стрел, неожиданно преграждающих путь, и его хозяину оставалось лишь удивляться, что они до сих пор живы и невредимы.

Всадник и конь призраками летели сквозь бушующую воду, в которую превратились земля и воздух, и когда Василевс с радостным ржанием встал на дыбы, Лотико понял, что чудо свершилось; он добрался до дома целым и невредимым. Насколько позволял хлещущий дождь, он оглядел родные пенаты, и тут кое-что подпортило ему радость возвращения. Первое что бросилось ему в глаза это мощный защитный купол, полностью закрывающий Расомское поместье, причём не временный, а стационарный, судя по количеству закачанной в него магии и сложному плетению. Обычно такой купол использовали не для укрытия от бури, а для защиты от неприятеля.

Ерунда! Война закончилась, нам не с кем воевать, подумалось Лотико, но тревога не унималась, и его мысли закружились вокруг срочного вызова деда и странной бури, чья мощь указывала на божественное происхождение. Распахнувшиеся ворота отвлекли его от неприятных дум, и он вместе с Василевсом порадовался островку безопасности, тишины и сухости.

При виде сына миссис Фьюстер всплеснула руками и бросилась ему навстречу. Помимо неё Лотико встречали отец и дед, и он подметил, что на их хмурых лицах тоже отразилось облегчение. Но это было ещё не всё. Когда Лотико спрыгнул с коня, миссис Фьюстер обняла его и заплакала, что окончательно выбило его из колеи: до этого он никогда не видел материнских слёз. Обеспокоенный происходящим, он вопросительно глянул на отца и деда. Пан качнул рогатой головой, и Лотико понял, что не ошибся насчёт ожидающих его неприятностей.

Стараясь успокоить мать, он с ласковой улыбкой заглянул ей в лицо.

– Мамочка, перестань уже расстраиваться. А то я могу подумать, что ты мне не рада. Причём, настолько не рада, что даже плачешь, – шутливо заметил он.

– Глупый мальчишка! – всхлипнула миссис Фьюстер и, покосившись на мужа, поспешно вытерла мокрые глаза. – Святые Небеса! Наверное, я выгляжу как самое настоящее чудовище, – забеспокоилась она и при помощи магии привела в порядок растрепавшуюся причёску.

– Родная, ты для меня самая красивая из женщин, – с искренним убеждением произнёс Лотико и, наклонившись, поцеловал мать в щёку.

«Льстец! Весь в отца», – улыбнулась миссис Фьюстер.

– Не обращай внимания, моя радость. Сама себе удивляюсь, что реву из-за всяких пустяков. Просто с той поры, как ты связался с Зевсом, у меня сердце не на месте, – призналась она и, взяв сына под руку, бросила на него озабоченный взгляд. – Скорей идём домой, а то ты промок до нитки.

– Ничего страшного! Я же не смертный, простуда мне точно не грозит, – усмехнулся Лотико и перед его глазами тут же возникло лицо Сирин, причём так отчётливо, что у него ёкнуло сердце. Он тосковал по ней, смертной дочери Золотого императора, и ни на мгновение не забывал, хотя прошло четыре года с той поры, когда они виделись в последний раз.

Пряча грусть, бог любви улыбнулся матери, которая, идя рядом, озабоченно поглядывала на него.

– Мой дорогой, слуги говорят, что Сирин вернулась и сейчас она у Вифании в Вечерней Звезде, – решившись, сообщила миссис Фьюстер.

Она не хотела бередить сердечную рану сына, но ей хотелось хоть чем-нибудь его порадовать. После проигрыша олимпийцев Лотико снова впал в привычную для себя меланхолию и без всякого удовольствия принимал почести, которые ему оказывал Зевс. Несмотря на провал, тот был благодарен юному богу, чья поддержка во многом способствовала успеху его авантюры; Зевс не сомневался, если бы не вмешательство Тримурти, выигрыш был бы на его стороне. Лотико было всё равно, кто победит; он не искал расположения громовержца, им двигало лишь одно желание – он хотел любой ценой выбраться из Тартара.

Огорошенный неожиданным известием, Лотико замер.

– Это правда? – наконец спросил он, глядя на мать сияющими глазами.

– Да, – ответила миссис Фьюстер и вздохнула. – Только ты не очень радуйся, она там вместе с мужем и детьми.

– Мне всё равно!

Миссис Фьюстер поймала сына за рукав и укоризненно покачала головой.

– Мой мальчик, смертные не боги. Они не столь беспечны в отношении семей.

– Я знаю! Как и то, что Сирин любит только меня. Родная, пусти! Я должен её увидеть! – взмолился Лотико.

«Бедный мой ребёнок! Надо же, какая ирония судьбы; богу любви и так не везёт в любви», – подумала миссис Фьюстер и согласно кивнула.

– Иди, моя радость, – разрешила она, с любовью глядя на сына, и предупредила: – Только смотри, не наломай дров. Я не хотела бы рассориться с Вифанией.

– Не беспокойся, родная! Клянусь, с миссис Вейс я буду само очарование.

Заслышав призывный свист, Василевс устремился к хозяину, но Хаос посмотрел на коня и тот, превратившись в вихрь, растаял в воздухе.

– Никуда ты не поедешь, – сказал он внуку и что-то такое было в его голосе, что Лотико постарался взять себя в руки, но не смирился.

– Мама, ты иди! Мы скоро тебя догоним, – попросил он.

Привычная к тому, что мужчины выставляют её всякий раз, когда у них намечается серьёзный разговор, миссис Фьюстер и на этот раз не стала протестовать и поспешила домой, к своему волшебному зеркалу. В конце концов, ничто не мешало ей подслушивать, о чём они говорят.

Ожидая, когда она уйдёт, все трое молчали. Лотико глянул на отца, затем на деда и, досадуя на задержку, перевёл взгляд на реку. В самом поместье, накрытом магическим куполом, было тихо и сухо, но Расомка, которая протекала по его территории, вздулась и почернела. В её глубине крутились злобные водяные смерчи и с рычанием набрасывались на прибрежные скалы. Вышедшие из повиновения водяные демоны, ища себе жертвы, рвались к домам крестьян. К счастью для жителей поместья, миссис Фьюстер была хорошей хозяйкой и вдоль берегов тянулась магическая дамба, которая не давала демонам разгуляться.

– Дедушка, я догадываюсь, что происходит. Золотой император вернулся, и ты хочешь уберечь меня от его гнева. Я прав?

Хаос промолчал, ответил за него Пан.

– Малыш, мне жаль, – он удручённо глянул на сына. – Боюсь, мы приняли не ту сторону.

– Не говори ерунды! – раздражённо проскрипел Хаос. – Наша семья выше всех этих игр во власть.

Озадаченный Пан поскрёб кудрявую макушку.

– Отец, не забывай, Лотико выступил на стороне Зевса, – заметил он.

Хаос резко развернулся к зятю и его глаза гневно сверкнули.

– Лотико выступил на своей стороне. Золотой император посмел заключить его в Тартар и поплатился за это, – отчеканил он ледяным голосом.

Пан в изумлении уставился на сына.

– Надеюсь, ты не причастен к исчезновению Золотого императора, – нерешительно проговорил он.

Губы Лотико тронула слабая улыбка.

– Прости, папа! Тогда мне казалось, что это хорошая идея и Золотой император, находясь во власти Зевса, скорей пойдёт нам на уступки.

– Святые Небеса! – прошептал потрясённый Пан и, не удержавшись на ослабевших ногах, плюхнулся на задницу. – Глупый мальчишка! Ты хоть понимаешь, на кого ты поднял руку?

– Хватит паниковать! – рыкнул Хаос, и разъярённый Пан, вскочив, ткнул его пальцем в грудь.

– Это всё вы! Вы погубили моего сына! – прорычал он, наступая на своего могущественного тестя. – Говорите, что вы вне игры во власть? Ложь! Вы постоянно втягивали Лотико в свои дела и вот вам результат! Золотой император полностью уничтожил Олимп. Думаете, он оставит в покое того, кто передал его в руки палача?

Лотико в удивлении посмотрел на отца.

– О чём ты говоришь? Какой палач?

– Святые Небеса! – Пан схватился за голову и, стеная, заходил кругами. – Ты же был на Олимпе! Неужели ничего не слышал? Говорят, что Зевс с такой жестокостью пытал Золотого императора, что даже мойры отказались ему помогать, хотя были страшно злы на него.

– Нет, не слышал, – ответил Лотико и черты его лица ужесточились, показывая, что верх в нём взял Антерос. – Да, неприятная ситуация, – сказал он после некоторого раздумья и, не обращая внимания на жутко расстроенного отца, глянул на деда, хранящего холодное спокойствие. – Как думаешь, у меня есть шанс выкрутиться?

Хаос слегка поморщился.

– Обычно император прислушивается к моему мнению, но сейчас не тот случай. Боюсь, единственное, что может нам помочь это чудо.

«Не может быть! Лотико не виноват! Мой мальчик просто не знал, во что он ввязывается!» – потрясённая до глубины души миссис Фьюстер положила волшебное зеркало на мраморную столешницу и с бессильным видом уронила руки на колени. Подслушанный разговор вызвал у неё такое отчаяние, что она едва удержалась от превращения в гарпию. Наружу рвался вопль горя, но она переборола себя и раненой птицей заметалась по комнате.

Немного успокоившись, миссис Фьюстер села и начала искать выход. Вот только его не было. Она понимала, что Лотико слишком уж насолил Золотому императору и на прощение даже нечего надеяться. «На этот раз не будет Тартара, он полностью уничтожит моего мальчика, – горестно подумала она. – Отец прав, нам поможет только чудо… Сирин!»

При виде дочери, которая взлетела на спину Василевса и тут же исчезла, демиург облегчённо вздохнул. «Слава Создателю! Может, Аэлла сумеет вымолить прощение у Золотого императора».

Пан, который не видел отъезда жены, тем не менее почувствовал перемену в настроении Хаоса.

– Отец, вы нашли выход? – спросил он с робкой надеждой на лице.

Приступ гнева прошёл, и Пан вновь превратился в того, кем он был всегда, а именно в наивного мечтателя, далёкого от житейских бурь и семейных треволнений.

– Поживём-увидим, – холодно отозвался Хаос и взял внука под руку. – Идём, малыш, нам нужно составить план дальнейших действий, – взгляд демиурга потеплел. – Особенно не переживай! Мы обязательно что-нибудь придумаем. Золотому императору будет не просто уничтожить нашу семью.

– Что?! – подпрыгнул Пан, не ожидавший такого поворота судьбы. – Думаете, Золотой император способен убить всю нашу семью?

– На его месте я бы поступил именно так, – демиург повернулся к козлоногому красавцу, идущему позади, и с ледяной насмешкой глянул на его растерянное лицо. – Не расстраивайся, Пан! Твоя жена, как всегда, примет удар на себя и прикроет твою задницу.

Осознав, что несправедлив к зятю, он несколько мягче добавил:

– Сейчас вся надежда на Аэллу. Если она не утихомирит Золотого императора, то да, тогда нам всем крышка.

– Понятно.

С расстройства Пан потянулся было к флейте, но передумал и снова положил её в холщовую котомку, висящую у него на плече. Извечный бродяга, он всё своё носил с собой и в любое время был готов пуститься в путь.

Когда Хаос и Лотико ушли вперёд, Пан развернулся и побрёл в противоположную сторону. Это не было бегством. Бог дикой природы и покровитель пастухов не был воином, но и трусом он тоже не был. Если такое случалось, то Пан встречал опасность лицом к лицу и, как правило, ему удавалось утихомирить противника, не прибегая к грубой силе. Вот только сейчас был не тот случай. Пан уже имел дело с Золотым императором и знал, что с ним шутки плохи. Однажды Аэлла уже вымолила ему прощение, но его собственная провинность не шла ни в какое сравнение с тем, что сделал Лотико.

Терзаемый страхом и виной за своё бессилие Пан побрёл куда глаза глядят. Несмотря ни на что он не верил, что Золотой император настолько кровожаден и мстителен, что способен убить их за компанию с Лотико; тем не менее он не исключал такой вариант. Вопреки мнению Хаоса, собственная судьба волновала Пана куда меньше, чем судьба сына и жены.

Ноги сами привели его к любимой скале, расположенной на границе поместья, и он, взобравшись наверх, сел на каменный выступ, похожий на громадный стул. Раньше это был трон короля троллей и располагался на макушке самой высокой горы, пока миссис Фьюстер в гневе не метнула её в мужа.

Некоторое время Пан с грустью смотрел на бушующую реку, а затем достал флейту и с нежностью прижал её к щеке. «Радуйся, Сиринга[38]38
  Согласно древнегреческому мифу, нимфа Сиринга, спасаясь от преследования влюблённого в неё бога Пана, попросила помощи у речного бога, и он превратил её в тростник. Из него Пан сделал себе флейту и назвал её именем возлюбленной.


[Закрыть], скоро я умру, и ты навсегда избавишься от меня», – шепнул он возлюбленной, чья душа до сих пор жила в пожелтевших тростниковых трубочках. Отчего-то нимфа не обрадовалась его предстоящей кончине и заплакала так горько, что довела до слёз самого музыканта.

Пока Пан музицировал, находясь в тоске и печали, а демиург и Лотико разрабатывали планы по обороне поместья, миссис Фьюстер тем временем добралась до Вечерней Звезды. Благо, что буря стихла, небо посветлело, и вскоре солнце с весёлым изумлением рассматривало себя в громадной луже, в которую превратилась подвластная ему земля.

В нарушение правил приличия, которые предписывали входить через ворота поместья, миссис Фьюстер соскочила с коня прямо у лестницы, ведущей ко входу в коттедж Вейсов. Пока она поднималась по ступенькам, ей показалось, что стены из красного кирпича, пламенеющие в свете заходящего солнца, блестят свежепролитой кровью. Отгоняя наваждение, она тряхнула головой и на всякий случай сложила пальцы в охранный знак.

Глава 18

Готовая к битве не на жизнь, а на смерть, миссис Фьюстер подошла к дверям и протянула руку к колокольчику, но створки распахнулись сами собой. «Входи, Аэлла!» – пригласила её миссис Вейс, с недоумением глядя на редкую гостью. Они были знакомы по Магической академии Грозолиня, в которой практиковалось совместное обучение смертных и бессмертных[39]39
  Таково было пожелание первого герцога Грозолиня, её основателя и попечителя. Примечание автора.


[Закрыть], но дружеских отношений у них не сложилось. Виной тому был Пан Фьюстер, преподававший магию природы и врачевание животных. Одно время он бегал за Вифанией, которая числилась первой красавицей Грозолиня, и совсем не обращал внимания на робкие авансы её не слишком привлекательной сокурсницы.

За чаем миссис Фьюстер извинилась за внезапный визит, а затем изложила суть дела. И хотя она всячески подчёркивала, что Лотико втянули в игры на Олимпе помимо его воли, Вифания указала ей на дверь, как только уяснила, что он принимал участие в похищении Золотого императора. Она даже слушать не захотела, когда миссис Фьюстер попросила её о встрече с Сирин. «Не думаю, что это хорошая идея. Мои девочки уже достаточно настрадались из-за твоего сына», – заявила она с ледяным выражением на лице.

Заметив, что зрачки в глазах хозяйки дома начали приобретать змеиную форму, миссис Фьюстер поспешила откланяться. Даже в те времена, когда Вифания была человеком, её побаивались и старались лишний раз не злить. В форме василиска она была опасна для всех. Никому из бессмертных не хотелось стоять веками в виде статуи и ждать, когда камень разрушится, чтобы заново переродиться. Ну а теперь, когда Вифания занимала высокое положение на Небесах, у неё и вовсе не было отбоя от поклонников и подхалимов. Поговаривали, что даже Кецалькоатль не равнодушен к невестке и поэтому постарался убрать брата руками олимпийцев. Вот только миссис Фьюстер и в страшном сне не могло присниться, что в этом деле будет замешан её единственный и любимый сын.

Жутко расстроенная она шла по парку Вечерней Звезды, не замечая его великолепия; она не видела ни фонтанов, ни изящных павильончиков, ни прекрасных скульптур, ни редких цветов, ни причудливых растений, ни волшебных существ, которые то и дело увязывались за ней.

Миссис Фьюстер не замечала даже Василевса, который брёл следом за ней, и чтобы привлечь к себе внимание время от времени негромко фыркал. «Святые Небеса! Что же мне теперь делать? Как спасти моего бедного мальчика?» – крутилась одна и та же мысль в её голове, но она никак не могла найти на неё ответ. И тут её затуманенный взор остановился на препятствии, возникшем на пути. Она радостно вскрикнула.

– Сирин! Я как раз искала тебя!

– А нашли меня, – скривилась девушка, и миссис Фьюстер остро глянула на неё, стараясь понять друг это или враг.

– Извините, ваше высочество, я обозналась, – сдержано проговорила она.

Алконост усмехнулась.

– Ничего, я уже привыкла, что мне не рады или принимают за Бабочку-однодневку, – сказала она и кивнула на открывшийся портал. – Я знаю, что вам нужно, и хочу предложить способ спасти Лотико.

Они перенеслись в Небесный дворец принцессы и она, прежде чем начать разговор, тщательно проверила комнату и установленные в ней магические поглотители. Миссис Фьюстер не осталась в стороне и деятельно помогала. Совместными усилиями они нашли семь штук подслушивающих устройств, имеющих не магическое устройство, и одного крошечного лопоухого карлика, прячущегося в пузатой напольной вазе. Вместе с ней неудачливый слухач полетел в окно и улепетнул в кусты, до того, как Алконост попыталась его испепелить. «Зря вы его отпустили», – сказала она гостье, но та лишь улыбнулась.

Они сели за стол и, прежде чем приступить к битве характеров, испытующе посмотрели друг на друга. Миссис Фьюстер первой начала разговор:

– Принцесса, почему я должна вам верить? Я слышала, вы позиционируете себя как враг нашей семьи.

– А что? У вас есть выбор? – язвительно парировала Алконост.

– Нет, иначе я бы здесь не сидела.

– Вам настолько противно моё общество?

– Ну, что вы! – спохватилась миссис Фьюстер. – Просто сейчас сложные времена и трудно понять, кто на чьей стороне.

«Лгунья!» – чтобы справиться с приступом гнева, Алконост встала и подошла к окну, но сгущающаяся тьма напомнила ей о нападении Немезиды. Унизительная беспомощность перед судом греческой богини и незатухающая обида лишь подлили масла в огонь. Задёрнув шторы, она вернулась к гостье.

– Я всегда на стороне Лотико! – резко сказала она. – Понимаете, всегда! Так что ему не удастся избавиться от меня, сколько бы он ни старался.

– Скажи, что ты чувствуешь к моему сыну! – потребовала миссис Фьюстер и её глаза потемнели. Ей было не до полемических споров. Непреходящее чувство тревоги за жизнь сына заставляло её спешить.

– Только не лги мне, девочка, а то пожалеешь! Малейшая фальшь и я разорву тебя на мелкие кусочки! – прорычала она, сначала превратившись в гарпию, а затем в ту, кем была на самом деле и чей облик впервые прорвался наружу.

Атмосфера мгновенно накалилась. Выдержать тёмную ярость Девы Ада, которая горой нависала над ней, было нелегко; Алконост с такой силой стиснула край стола, что на нём остались вмятины от её пальцев, но она не дрогнула.

– И не собираюсь! Я люблю Лотико и никогда его не предам! – выкрикнула она.

– Неужели? – прорычала Дева Ада и Алконост, проклиная всё на свете, приготовилась к битве не на жизнь, а на смерть.

На её счастье жуткий монстр исчез и миссис Фьюстер, приняв человеческий облик, как ни в чём не бывало, подхватила юбку и с изяществом истинной аристократки опустилась на стул.

– Хорошо, принцесса, я вам верю, – миролюбиво проговорила она, снова перейдя на «вы». – Но вы же знаете, что Лотико любит не вас, а Сирин, – добавила она, зорко глядя на юную богиню, но от той не укрылось грустное выражение, промелькнувшее на её лице. – Дорогая, я понимаю ваши чувства. Очень хорошо понимаю, но… видите ли, далеко не всякий способен выдержать груз неразделённой любви, уж мне это известно, как никому другому.

– Я выдержу! – страстно воскликнула Алконост.

«Самонадеянная девчонка! Будто я не знаю, на что ты надеешься. А вдруг Золотой император подарит Сирин бессмертие, что тогда ты будешь делать?» Миссис Фьюстер обдумала этот вариант, но затем пришла к выводу, что он не реален. Она знала, если Сирин обретёт бессмертие, то её жертва потеряет смысл, и Вифания снова станет человеком. Таков был один из законов, заложенных в основу мироздания. «Вообще удивительно, что Сирин до сих пор жива. Видимо, у Золотого императора не хватает духу убить родную дочь, и он ждёт, когда та умрёт естественной смертью», – мелькнула мысль у миссис Фьюстер и она вопросительно глянула на собеседницу.

– Принцесса, вы сказали, что знаете способ как спасти Лотико, – напомнила она вежливым тоном.

– Да, – сказала Алконост. – Лотико должен жениться на мне, если не хочет, чтобы Сирин отправилась в загробный мир.

«Бедная девочка!», – огорчилась миссис Фьюстер; ей нравилась смертная дочь Золотого императора; во всяком случае, она не желала ей зла.

– Вы притащили сестру на Фандору, чтобы шантажировать моего сына? – спросила она напрямик.

Алконост усмехнулась.

– И это тоже. Теперь Лотико либо женится на мне, либо Сирин будет мертва. Пусть выбирает и поскорей. Когда отец узнает о его предательстве, будет поздно, а зятя он не тронет.

Миссис Фьюстер внутренне поёжилась; её надежда, что никто ещё не знает о сговоре Лотико с громовержцем, развеялась как дым. Она боялась даже подумать, что будет, когда Золотой император узнает подробности заговора и ополчится на их семью. Отрешившись от панических мыслей, она перевела взгляд на принцессу.

– От кого вы узнали об участии Лотико?

– Слухами земля полнится, – уклончиво ответила Алконост и жёстко добавила: – Так что поторопитесь! Ступайте домой и поговорите с ним. Пусть приезжает немедленно. Чем быстрей мы поженимся, тем лучше.

– Вы уверены, что император его не тронет? – каркающим голосом проговорила миссис Фьюстер. Из-за страха потерять сына ей хотелось рвать и метать и она, балансируя на грани нервного срыва, с трудом удерживала человеческую форму.

Алконост перестала расхаживать по комнате и раздражённо фыркнула.

– Естественно! Ведь речь идёт о моём счастье. И вообще, что бы ни говорила Сирин, отец меня любит и никогда не причинит вреда. Он не посмеет! – выкрикнула она и исчезла из комнаты.

«Понятно. Не уверена», – окончательно расстроилась миссис Фьюстер. Оставшись в одиночестве, она не выдержала и с яростным воплем обернулась Девой Ада и полыхнула огнём. После того как обстановка комнаты превратилась в пепел, а стены и пол почернели от дьявольского жара, она приняла человеческий облик и опустилась на единственный уцелевший стул.

Отведя душу, миссис Фьюстер призвала на помощь холодный рационализм, доставшийся ей в наследство от Хаоса, и тщательно обдумала авантюру с женитьбой сына на принцессе. Она знала, что сердцем Алконост ей не солгала и действительно любит Лотико; и всё же ей претило коварство юной богини, особенно то, с какой лёгкостью она была готова убить родную сестру. В общем, не такую жену миссис Фьюстер хотела для своего любимого сына, да и план принцессы казался ей более чем сомнительным. «Нет, Золотой император не допустит этого брака, нужно искать другие пути спасения, – пришла она к выводу и черты её лица ужесточились. – В любом случае, без боя я не сдамся».

Перед хозяйкой Расомского поместья возникла чёрная зеркальная поверхность, прорезаемая багровыми вспышками пламени. Это было её пробное колдовство в новом образе. Миссис Фьюстер заглянула в Адскую Бездну и её узкие алые губы растянулись в недоброй улыбке: «Что ж, если Золотой император не внемлет голосу разума, тогда он на своей шкуре испытает, что такое ярость настоящего воинства Преисподней. Боги Эквилибриума это ему не бледные призраки Аида».

Неожиданно в зеркале возник молодой мужчина, имеющий необычайно колоритную внешность. Волосы ему заменяли языки живого пламени, и оно же горело в его глазах, устремлённых на миссис Фьюстер. «Святые Небеса! Никак меня почтил присутствием сам лорд Ваатор!» – с испугом подумала она и поспешно вскочила на ноги.

– Ваша светлость! Ваш визит большая честь для меня, – пробормотала она, склонившись в низком поклоне.

– Прими свой настоящий облик! – потребовал трескучий голос, и миссис Фьюстер не посмела ослушаться.

Властитель Адской Бездны придирчиво оглядел новорожденную Деву Ада. Она была из породы крылатых и на фоне его массивных демонесс, выглядела слишком изящной и хрупкой, но он сразу же почуял, что это обманчивое впечатление. Сила, живущая в крылатой Деве Ада, ничем не уступала силе его элитного воинства.

– Жди приглашения на отборочные турниры Сияющего двора, – прогрохотал властитель Адской Бездны и чёрное зеркало исчезло.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Несмотря на оказанную ей честь, миссис Фьюстер не горела желанием попасть ко двору Повелителя Всего Сущего. Пребывая в растрёпанных чувствах, она плюхнулась на стул, но тот не выдержал её тяжести в образе Девы Ада и рухнул на пол. Она взмахнула крыльями и оказалась носом к носу с зубастым кошмаром, вознамерившимся напасть на неё с потолка. «Да что б тебя!» – рявкнула миссис Фьюстер и несколькими ударами прибила вертлявую тварь. Это был кассена – чрезвычайно редкий и опасный зверь, обитающий в Междумирье. На самом деле ей очень повезло. Кассена был совсем молодым и недавно покинул родительское гнездо. Будь это взрослый экземпляр ещё неизвестно, кто вышел бы победителем, а так, поскольку миссис Фьюстер не знала с кем имеет дело, то ей даже не пришло в голову, что она подверглась нешуточному нападению.

Лорд Ваатор, который скрытно наблюдал за своей протеже, довольно кивнул: «Беру! Хорошая девочка». Он отправился по своим делам, а миссис Фьюстер присела на корточки и провела ладонью по голове кассены. «Прости, дорогой! Я бы предпочла не убивать тебя, но ты не оставил мне выбора», – проговорила она с искренним сожалением в голосе.

Неожиданно кассена приподнял голову и мутными от боли глазами уставился на неё. Миссис Фьюстер замерла, не зная, что ей делать. Раненый зверь вдвойне опасен, и самым целесообразным было бы добить его, но у неё не поднималась рука. Она видела, что кассена беспомощен, а ещё космическая барракуда по-своему была необычайно красива. Особенно хорош был мех кассены, сине-чёрный с алмазным отливом, причём его шелковистые длинные пряди плавали в воздухе так, будто на них не действовали законы гравитации.

Сострадание чуть было не стоило жизни её человеческой оболочке, но она вовремя отпрянула от зубастой пасти и после секундного колебания всё же призвала лечебную магию. Когда кассена активно зашевелился, и тройная цепочка его разнокалиберных оранжевых глаз заблестела яростной злобой, она заключила его в силовую оболочку и выбросила в Междумирье – мир, что пролегал между Фандорой и обиталищем богов Эквилибриума, самыми могущественными существами данного временного континуума.

«Ступай домой, милый, и больше мне не попадайся», – напутствовала миссис Фьюстер свирепую зверюгу и отряхнула руки; тем не менее блестящие волоски, выпавшие из шкуры кассены, по-прежнему липли к её ладоням. Поддавшись неясному чувству, она собрала их и завернула в носовой платок. «Ладно, пусть будут на память», – подумала она и сунула находку в карман одеяния, которое пришло на смену её платью фандорианской аристократки. Это был элегантный брючный костюм из алого шёлка, чей свободный покрой абсолютно не стеснял движения своей хозяйки. Носить такую одежду осмеливались лишь немногие из женщин. Прочно связанные жесткими сословными рамками и традициями фандорианки одевались по моде, близкой к временам английской королевы Виктории, а богини по правилам, принятом в их пантеоне, которые были ещё стороже, чем у смертных. В любом случае, брюки в женском гардеробе были редким аксессуаром и, как правило, относились к разряду нижнего белья, поэтому на модниц, нарушающих правила приличия, смотрели с превеликим неодобрением. Вот только истинная дочь Хаоса следовала правилам лишь в том случае, когда они не шли вразрез с её свободолюбивой натурой или по необходимости.

Сделав доброе дело, миссис Фьюстер, оглянулась перед уходом. «Надеюсь, принцесса не хранила здесь что-либо ценное и потому не слишком расстроится, когда обнаружит кардинальные изменения в интерьере», – подумала она. Комната представляла собой чёрный куб, чьи строгие линии нарушали закопчённые проёмы окон и дверей, да ещё сиротливые обломки стула. Она посмотрела на них посмотрела, а затем из её ладони ударила струя слепящего пламени и она удовлетворённо кивнула: «Вот теперь полный порядок!»

Выйдя из дворца принцессы, миссис Фьюстер направилась к парадной лестнице императорского двора. Поскольку та служила для приёма многочисленных посетителей, то от её подножия было легче всего переместиться в материальный мир Фандоры.

Подойдя ближе, она обратила внимание на суету императорской стражи, и замедлила шаг. Воины в красных доспехах со всех ног бежали к центральным дверям дворца Золотого императора; судя по их взволнованным хмурым лицам, там что-то приключилось. Миссис Фьюстер остановилась, наблюдая за происходящим, и её любопытство было вознаграждено. Раздался яростный вопль, створки узорчатых золотых дверей резко распахнулись и Ирина, вырвавшаяся из круга преследователей, свечой взмыла вверх.