Текст книги "Предатель"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

На студию Майкл возвращался в ярости, круто выруливая на поворотах, обгоняя другие машины, дважды чуть не переехав каких-то идиотов. В воротах перед ним стояло две машины, и он ждал, тяжело дыша, пытаясь укротить свой гнев. К тому времени, когда его пропустили, он был уже в состоянии улыбнуться и помахать рукой охраннику.

Он припарковал машину на свое место и прошел несколько метров до своего здания, его рассудок все еще был потрясен. У него не было прав на «Тихие дни». Как он будет снимать фильм? Лучший писатель, лучший актер готовы были с ним работать, а у него нет права на съемки.

Он прошел через приемную, и Маргот положила перед ним пачку документов.

– Мы получили запрос из управления по связям с общественностью на интервью и фотографии для одного из изданий, – сказала она, следуя за ним в его кабинет. – Это большая удача – получить такую рекламу. Когда вы с ними встретитесь?

– Назначьте на любой день на следующей неделе, – сказал он.

– Хорошо. – Она приподняла бровь. – Майкл, с вами все в порядке?

– Все хорошо, – сказал он, усаживаясь за огромный стол Рэндольфа. – Я просто кое о чем думаю.

Зазвонил телефон, и она сняла трубку на его столе.

– Офис мистера Винсента. О да, Лео, он как раз здесь. – Она нажала кнопку переключателя. – Звонит Лео.

– Скажите, что я ему перезвоню.

– Я не могу этого сделать, – беспокойно сказала она, – я уже сказала ему, что вы здесь. Он терпеть не может, когда от него хотят отделаться; вам придется ответить.

Майкл взял трубку и заставил свой голос звучать бодро.

– Лео, как дела?

– Отлично, друг мой. Мне только что звонила Сью Харт, рассказала все новости. Принимай поздравления.

– Спасибо, Лео.

– И Марка ты тоже уговорил! Ты показал, на что способен, Майкл! Я тобой горжусь.

– Должен получиться неплохой фильм, – запинаясь, выговорил Майкл.

– Как обстоят дела с приобретением прав на книгу?

Майкл сдержал волнение.

– Я над этим работаю, пока никаких проблем не предвидится.

– Хорошо, хорошо. Я рад, что все идет так гладко. Я еще позвоню. – Лео повесил трубку.

Закончив разговор, Майкл обнаружил, что от волнения у него дрожат руки.

В двери показалась Маргот.

– Пришел Джордж Хасуэй, выглядит очень радостным.

– Конечно, конечно, Маргот, зовите его, – сказал Майкл, стараясь выкинуть из головы проблемы с правами и сосредоточиться на текущих делах.

В комнату вошел Джордж Хасуэй с толстым рулоном плотной бумаги в руке.

– Майкл, – ставя рулон на стол, он так и сиял, – я прочел книгу, и я в восторге. Я всю ночь о ней думал и сделал несколько набросков. – Он развернул бумаги, чтобы показать эскиз дома.

Майкл всмотрелся в рисунок. Можно подумать, что Джордж забрался к нему в голову и извлек оттуда его представление о северокалифорнийском домике, где жил главный герой «Тихих дней».

– Что вы думаете?

– Это превосходно, Джордж; это и естьтот дом. Как вы это сделали?

– Ну, вообще-то я художник-постановщик, мальчик мой, а не только заведующий складом реквизита. – Он пролистал свои эскизы: там было все – дом, музыкальный зал, спальня, кабинет доктора, каждая значительная сцена в книге была представлена.

– Я в восхищении, – сказал Майкл. – Как вам удалось придумать все это так быстро?

– Я всегда работал быстро, – сказал Джордж. – Вы поверите, что я нарисовал эскиз этого кабинета, – он обвел рукой кабинет «Великого Рэндольфа», – за полчаса?

Майкл снова сел в свое кресло.

– Джордж, вы будете работать со мной в этом фильме? – спросил он.

Джордж порозовел и засиял.

– Мальчик мой, почту это за честь. – Он быстро моргал, голос его стал хриплым. – Много времени прошло с тех пор, как мне предлагали что-то серьезное.

– Да уж это работа что надо, – сказал Майкл, встав и похлопав старого художника по плечу. – Сценарий делает Марк Адер, а Роберт Харт согласился играть доктора.

– Вот это да, просто фантастика! – сказал Джордж. – А кто делает костюмы?

– Кого бы вы порекомендовали?

– Эдит Хед, но она умерла, так же, как и все, кого я знал.

– Подумайте еще.

– Есть одна девушка, – сказал Джордж. – Она живет неподалеку от меня, и она как раз ищет работу. Она молода, но, по-моему мнению, очень талантлива.

– Попросите ее сделать для меня несколько эскизов и позвоните Маргот, чтобы она назначила встречу. Как ее зовут?

– Дженифер Фокс – Дженни. Я скажу ей и сам поработаю с ней над эскизами. – Джордж улыбнулся. – Вы знаете, какая сцена в книге понравилась мне больше всего?

– Какая?

– Там, где доктор поет для молодой женщины. «Все мое сердце принадлежит тебе».

– Да, это замечательная сцена. Хотя из фильма нам ее придется убрать. Сомневаюсь, что Боб Харт ее вытянет.

– А почему бы и нет? Петь ему не придется – для этого вы можете нанять дублера, – а сыграть он сумеет, и неплохо.

– Я думаю, что эта сцена может быть слишком резким контрастом по сравнению с его прежними образами в кино.

– Очень жаль. Я люблю Легара.

– Кого?

– Легара. Франца Легара.

Майкл покопался в памяти.

– Опера? – наконец отважился спросить он.

– Оперетта, – сказал Джордж. – Он написал «Все мое сердце принадлежит тебе».

– А-а, – сказал Майкл. Он пока не понимал, о чем идет речь.

– Вы ее когда-нибудь слышали?

– Кажется, да, – солгал Майкл.

– Вы не уделите мне еще десять минут?

– Конечно, Джордж! – Майкл не мог понять, куда он клонит.

Джордж быстро вышел из комнаты, поднял трубку телефона Маргот и набрал номер. Пятью минутами позже появились два рабочих, которые притащили роскошное пианино и поставили его в углу кабинета Рэндольфа, потом в комнату вошли два пожилых мужчины. Один из них нес ноты.

– Пожалуйста, – сказал Джордж, указывая Майклу на диван, – садитесь.

Майкл сел.

– Мистер Винсент, – голос Джорджа звучал торжественно, – позвольте вам представить Антона Грубера и Германа Гехта.

– Здравствуйте, – сказал Майкл. Потом он вспомнил, кто такой Грубер. Этот человек написал музыку к десяткам фильмов в тридцатых – сороковых годах. О Гехте Майкл ничего не слышал.

Антон Грубер сел за пианино и сыграл мелодичное вступление, затем Герман Гехт, встав в позу артиста на сцене и сложив руки за спиной, начал петь.

Майкл прежде никогда не слышал этой музыки. Конечно, она звучала старомодно, но мелодия была чудесной. Старый артист пел немного надтреснутым баритоном, однако с таким чувством, что, когда он закончил и музыка смолкла, у Майкла стоял комок в горле. Он встал и громко зааплодировал.

– Господа, это было просто замечательно. Никогда не слышал ничего лучше.

– Я так и подумал, что вам понравится, – сказал Джордж. – Теперь вы понимаете, как важна эта сцена, доктор наконец в песне, пусть немецкой, выражает свои чувства к девушке, а прежде он о них и словом обмолвиться боялся.

– Вы правы, Джордж, – сказал Майкл. – Это может стать эмоционально самой сильной сценой в картине. Будет просто отлично, если только я уговорю Боба это сделать.

– Но ведь он актер, не так ли? – спросил Джордж. – Все актеры бездарны. Он никогда так не сыграет эту сцену, даже если он не будет петь. Здесь Герман сможет его продублировать.

– Это может сработать, – сказал Майкл. «Еще как сработает», – подумал он, зрители будут растроганы до слез, как это только что произошло с ним самим.

Эта чудесная сцена могла бы быть сыграна лучшим актером в картине, которую он не сможет сделать, если не получит прав на роман. В ушах его снова зазвучал смех Дэниела Дж. Мориарти.

Глава 22

Майкл медленно подъехал в своем «порше» по бульвару Сансет к отелю «Бель-эр». Сзади сидела Ванесса, разглядывая свое отражение в зеркальце.

– Скажи мне еще раз, что это за парень, – попросила она.

– Его зовут Томми Провенсано, – сказал Майкл. – Я знаю его с детства, мы вместе росли в Нью-Йорке.

– А, понятно.

– Не удивляйся, если иногда он будет называть меня Винни. Это что-то вроде прозвища.

– Ладно. Он будет не один?

– Ее зовут Мими, это все, что я о ней знаю. Может быть, это их первая встреча.

– А сколько Томми лет?

– Он на пару лет старше меня.

– А если он окажется занудой, мне все равно надо быть с ним любезной?

– Ванесса, в Голливуде тебе надо быть любезной со всеми:никогда заранее не знаешь, с кем говоришь.

– Думаю, это хорошая политика.

– Неплохая, уж поверь мне.

Томми открыл дверь и схватил Майкла в свои медвежьи объятия.

– Здорово, дружище, – прорычал он. – Вот это классный голливудский продюсер.

– Здравствуй, Томми, – сказал Майкл. – Позволь тебе представить Ванессу Паркс.

Томми вдруг превратился в джентльмена.

– Как поживаете, Ванесса? – сказал он. – Разрешите представить вам Мими.

Невысокая темноволосая девушка встала с дивана и пожала им руки. Она была скромно одета и очень красива. Майкл подумал, что Маргот хорошо справилась с его поручением.

Томми хлопнул бутылкой шампанского. «Дом Периньон», – отметил про себя Майкл, не забывая, что платить за все придется ему. Томми разлил вино по бокалам и обратился к небольшой компании.

– Мы с этим парнем, – сказал он, взяв Майкла за плечи и слегка встряхивая его, словно тряпичную куклу, – вместе грязными пацанами играли на улице. Мы воровали фрукты с тележек, мы грабили пьяных, мы творили все самое ужасное, что делают дети на улице, и каждый вечер мы возвращались домой к своим матерям.

– Томми, – укоризненно сказал Майкл, – ты прекрасно знаешь, что мы никогда не воровали никаких фруктов. – Он повернулся к остальным. – У Томми романтическое представление о нашей юности.

– Послушайте, как он говорит, – сказал Томми, похлопав Майкла по щеке. – У меня научился.

Майкл пристально посмотрел на него, и Томми, казалось, понял намек.

– Конечно, это было очень давно, – сказал он, бросая извиняющийся взгляд на Майкла. – Ну, что мы сегодня будем есть?

– Я подумал, что тебе понравится спагетти, – сухо сказал Майкл, – да и пицца здесь неплохая.

– Понял, понял, – сказал Томми, – буду вести себя хорошо.

– Нет, – сказал Майкл, – тебе и в самом деле понравится здешняя пицца. Она непохожа на то, к чему ты привык.

Их столик выходил на Сансет и большие бульвары. Томми не мог спокойно усидеть на месте.

– Мне даже не верится, что я сижу в одном ресторане с Бертом Рейнолдсом, – хрипло шепнул он Майклу.

– Жалко, что других звезд здесь сегодня нет, – ответил Майкл. – Обычно бывают, – в этом ресторане он был впервые, но метрдотель был готов его обслужить по высшему разряду.

Ванесса встала.

– Я иду в дамскую комнату, – сказала она, – Мими, присоединишься ко мне?

Женщины ушли, а Майкл и Томми остались наедине.

Томми вдруг стал спокойным и серьезным.

– Ну, теперь скажи мне, как на самом деле идут дела, Винни. По-честному.

– Томми, мне трудно тебе доходчиво объяснить, насколько хорошо все идет. «Ночи Даунтауна» выходят в прокат поздней осенью, и я уже заключил контракт с Робертом Хартом на роль в моей новой картине.

– Это тот самый Роберт Харт? – изумленно спросил Томми.

– Тот самый, кинозвезда. А великий писатель Марк Адер работает над сценарием.

– Я слышал о нем. Моя жена как-то читала его книжку.

– Как Мария?

– В порядке. Скажу так, ей нравится быть женой капо. Она пользуется большим уважением среди друзей.

– А тебе нравится быть капо?

– Впервые вкусил настоящей власти, – сказал Томми. – Это как хорошее вино, – никогда не бывает много.

– Ну, вперед, тебе ведь долго приходилось хлебать простой сок.

Томми покачал головой.

– Это совсем не так, как прежде, когда я вытягивал из Бенедетто все, что мне было нужно. Сейчас, если я чего-то хочу, мне достаточно об этом сказать, и я это получаю, – он оглядел ресторан. – Мне и вправду нравится это место. Как ты думаешь, здесь не прослушивают?

Майкл засмеялся.

– Конечно, нет. Тебе не о чем беспокоиться.

– Послушай, в наше время всегда приходится волноваться по поводу провала. Кажется, что всюду ФБР. – Он наклонился через стол. – Только между нами: похоже, что дон скоро свалится.

Майкл на мгновение стал Винни.

– Да ты что?

– Его ждет серьезный провал. Дела обстоят так, что к Рождеству он может оказаться за решеткой. Фрэнки Бичбой решил расколоться; план защиты свидетеля продуман настолько, что никто потом его не поймает.

– Никогда не думал, что Фрэнки из тех, кто будет давать показания – особенно против дона. Он просто самоубийца.

– Сомневаюсь. Через минуту после того, как присяжные скажут «виновен», он мигом укатит в Пеорию или куда-нибудь еще. Мы больше его не увидим.

Майкл внимательно посмотрел на Томми.

– Непохоже, чтоб ты убивался по поводу того, что дон уходит.

Томми хитро улыбнулся.

– Любой встречный ветер для кого-то бывает попутным.

– Намечаются какие-нибудь сложности из-за наследника?

Томми окинул взглядом зал.

– Я приехал сюда, чтобы не быть в это замешанным, – сказал он. – Я слышал, что кое-кому в эти выходные сильно не поздоровится. Не хочу в этот момент оказаться рядом.

– Я – твое алиби? – встревоженно спросил Майкл.

– Не волнуйся, до этого не дойдет. Меня припомнит пара стюардесс в самолете, и потом всегда есть отель.

– Если что понадобится, ты дай знать, – сказал Майкл, радуясь про себя, что не задействован в этих делах. – Томми, спасибо за машину и за помощь от банка. Ты не поверишь, что за милые люди там сидят. Мои деньги уже работают.

Томми взял его за руку.

– В любое время, приятель, все, что тебе нужно, всегда. У меня здесь неплохие связи.

– Это я заметил, – сказал Майкл. – Кстати, – тут он вздохнул, – у меня возникла небольшая проблема, может, ты поможешь мне с ней справиться?

– Рассказывай, – сказал Томми.

– Проблема с получением прав на ту книгу, по которой я хочу сделать фильм.

– Кто доставляет тебе неприятности?

Майкл взял салфетку и написал на ней имя Дэниела Дж. Мориарти и адрес его юридической конторы, потом рассказал Томми о беседе со стариком.

– Я этим займусь, – сказал Томми, убирая салфетку в карман. – Когда что-нибудь выясню, позвоню. – Он увидел, что женщины возвращаются.

– Слушай, – сказал он, – ты раздобыл мне такую крутую девицу. Она не обидится, если я ее трахну?

– Она в твоем полном распоряжении, – сказал Майкл.

Томми хлопнул его по плечу.

– Так и есть, дружище, ты заботишься обо мне, а я о тебе.

Глава 23

Майкл проснулся от резкого телефонного звонка. Посмотрел на часы: шесть утра, понедельник. Он поднял трубку.

– Алло, – проворчал он. Наверняка какой-то идиот не туда попал, это уж точно.

– Проснись и пой, приятель, – сказал голос Томми.

– Господи, Томми, ты знаешь, сколько времени? Раньше ты никогда так рано не просыпался. Откуда ты?

– Из Нью-Йорка, откуда же еще? Я просто хотел тебе сообщить, что занялся твоей маленькой проблемой.

– Спасибо, Томми, я у тебя в долгу.

– Забудь об этом. Ты знаешь угол Сансет и Камден?

– Конечно, это в Беверли-хиллс.

– Сегодня ровно в восемь часов утра оставь там свою машину, на южном углу; тебя встретит один парень. Он в своем роде консультант по этим вопросам.

– Как его зовут?

– Этого тебе знать не нужно, он твоего имени тоже не знает.

– Хорошо.

– Слушай, я там в отеле оставил страшный беспорядок, я очень сожалею.

– Не волнуйся об этом, они ко всему привыкли.

– Да? Ну ладно, ты, как я погляжу, стал совсем крутым, приятель, спасибо тебе за прием.

– Тебе тоже спасибо за помощь, Томми. Не пропадай, звони.

– Ни о чем не беспокойся. Чао. – Томми повесил трубку.

Майкл перекатился в кровати и сжал свое лицо ладонями. Боже, что они вчера пили? Он посмотрел на Ванессу – эту девушку ничто не разбудит, пока она сама не проснется.

Он выбрался из постели, принял душ и сделал себе небольшой завтрак, чувствуя некоторое облегчение. Он не знал, как Томми собирался уладить дело с авторскими правами, он полностью на него положился. Если Томми сказал «сделано», значит, сделано.

Он оделся, спустился на лифте в гараж, сел в машину и поехал на перекресток Сансет и Камден, прибыв на место на десять минут раньше. Он лениво сидел в машине, глядя на бульвар, слушая диск-жокея и барабаня пальцами в такт музыке.

Огромный «кадиллак» остановился рядом, боковое стекло со стороны Майкла поехало вниз. Небритый мужчина лет двадцати с засаленными волосами посмотрел на Майкла.

– У нас с вами есть общий друг?

– Да, – ответил Майкл.

– Садитесь.

Майкл вышел из своей машины и сел в «кадиллак». В этот час движение на Сансет было оживленным.

– Куда мы направляемся?

Водитель свернул на Камден и теперь делал новый поворот.

– Этот парень, Мориарти, – сказал он.

– Да?

– Мне ведь нужно знать, как он выглядит, так?

– Понятно, но куда мы едем?

Водитель показал ему страницу, выдранную из телефонной книги, имя старого юриста было обведено в кружок.

– Надо на него посмотреть.

– А-а.

«Кадиллак» выехал на Бедфорд-драйв и остановился.

– И что теперь?

– Слушай, я сам с этим справлюсь, – раздраженно сказал водитель, – ладно?

– Ладно, извини.

– Его дом вон там, – сказал водитель. – Подождем.

Майкл включил радио и настроил на какую-то песню. Они просидели так больше получаса, прежде чем увидели, как Дэниел Дж. Мориарти выходит из дома с портфелем в руке.

– Это он, – сказал Майкл, – посмотри хорошенько.

Судя по тому, как Мориарти размахивал портфелем, Майкл мог предположить, что последний был пуст, за исключением, может быть, бутылки виски. Зачем же он идет в офис?

Водитель тронул «кадиллак» с места и медленно выехал с обочины, поглядывая в зеркальце заднего обзора. В этот момент движения на улицы не было. Мориарти сошел с тротуара, обходя свой старый «вольво» и доставая из кармана ключи. Как только он вставил ключ в дверцу машины, водитель рванул «кадиллак» с места.

– Какого черта!.. – заорал Майкл, протягивая руку к приборной доске. – Что ты делаешь?!

«Кадиллак» процарапал боковую сторону «вольво», затем ударил Мориарти, подбросив его в воздух. Майкл слышал, как он ударился об крышу «кадиллака», потом увидел, что дверца «вольво», отлетела в сторону. Взвизгнув тормозами, «кадиллак» резко остановился, и Майкла бросило на приборную доску.

– Да ты что, из ума выжил?! – крикнул Майкл.

Парень через плечо посмотрел назад.

– Черт! – процедил он сквозь зубы. – Жди здесь.

Он вышел из «кадиллака» и пошел к Мориарти, который не только остался жив по каким-то непонятным причинам, но еще и пытался приподняться на локтях, подтянуть свое распростертое на асфальте тело.

Майкл попытался пересесть к рулю, чтобы уехать; но он увидел, что в зажигании не было ключей. Он посмотрел на другую сторону улицы, где какой-то человек отъезжал в своем «мерседесе» со стоянки. Теперь он остановился и смотрел то на Мориарти, то на Майкла. Майкл взглянул направо и увидел женщину средних лет, в пижаме и в бигуди, с газетой в руках, которая тоже смотрела прямо на него. Он повернулся и посмотрел в боковое зеркальце машины.

Водитель двигался по направлению к Мориарти, от которого его отделяло всего сто ярдов; он шел целенаправленно, но небыстро. В руке его был нож. Подойдя к Мориарти, он одним ударом ноги перебросил его на спину, вонзил нож ему в грудь, провернул его, и затем зашагал обратно к «кадиллаку», оставив нож в теперь уже мертвом теле Дэниела Дж. Мориарти.

Майкл снова посмотрел на человека в «мерседесе» и на женщину с газетой. Они наблюдали, как водитель идет обратно к машине, где все еще сидел Майкл.

Молодой человек сел в машину, дотянулся до приборной доски, долго возился с какими-то проволочками, и мотор снова заработал. Он завел машину и быстро уехал, за следующим углом свернув направо.

– А ты, наверно, думал, что машина может так отделать этого парня? Я имею в виду «кадиллак», черт возьми!

От ярости и страха Майкл потерял дар речи. Он вжался в сиденье – почему он не сделал этого раньше? Через пару минут он уже сидел в своей машине, завел мотор, доехал до угла, повернул на Сансет и смешался с потоком машин, боясь всех и вся. Вдалеке он слышал вой полицейских сирен.

Эти двое его видели. Человек в «мерседесе», может быть, имеет какие-то дела с кем-то знакомым. Женщина могла быть замужем за кем-то из «Центуриона», откуда ему знать? Они так и вперили в него свои любопытные глаза, стараясь запомнить его черты, в этом он был уверен. Он одел темные очки и повернул к Сакраменто на скоростную автостраду. Через несколько минут он мог повернуть обратно к студии; но сейчас ему надо было успокоиться, привести себя в норму. Быстрая езда ему поможет.

Глава 24

Быстрая езда не помогла. Когда часом позже Майкл добрался до студии, сердце его все еще гулко стучало. Громко захлопнув дверь машины, он вошел в офис.

– Доброе утро, – сказала Маргот, подавая ему телефонные сообщения.

Майкл ничего не сказал, он вошел в свой кабинет и тяжело сел за стол.

Маргот зашла к нему.

– Тут есть одна проблема.

– Да? – Он не слушал ее.

– В «Бель-эр».

– О чем вы говорите?

– Ваш друг избил девушку, которую я нанимала.

–  Что?

– Придется класть ее в больницу. Боюсь, что у меня теперь будут проблемы с ее мадам, а у вас – проблемы с «Бель-эр».

– Томми ее побил?

– Майкл, постарайтесь меня выслушать. Ваш друг сотворил с этой девушкой такое, что она никогда не будет снова выглядеть, как прежде. Ее мадам рвет и мечет, управляющий отелем тоже, но я уговорила их не вызывать полицию – и вам это дорого обойдется.

– Что вы имеете в виду?

– Девушка требует двадцать пять тысяч долларов сегодня до полудня. Иначе она пойдет в полицию.

– Скажите ей, что она получит деньги.

– Мадам, скорее всего, попробует из этого кое-что прибрать себе. Я постараюсь ее утихомирить.

– Хорошо, скажите, что я заплачу деньги, – он полистал свою записную книжку, нашел нужный номер и набрал его. Банкир поднял трубку. Майкл жестом попросил Маргот выйти.

– Это Калабрезе.

– Да, мистер Калабрезе; что я могу для вас сделать?

– Мне нужно двадцать пять тысяч долларов наличными немедленно, оставьте их в приемной. Их заберет женщина, не спрашивайте у нее доверенности, просто отдайте деньги.

– Как вам будет угодно.

Майкл повесил трубку и подошел к двери.

– Маргот, пожалуйста, сходите по этому адресу и заберите конверт, там будут деньги, заплатите мадам и сделайте все возможное, чтобы она держала язык за зубами, – он подал ей листок бумаги.

Маргот взяла сумку и направилась к двери.

– Вам придется самому отвечать на телефонные звонки.

Майкл поднял трубку и позвонил домой.

– Что? – спросила сонная Ванесса.

– Ванесса, проснись и слушай меня внимательно.

– А?

– Черт возьми, проснись и слушай!

– Хорошо, Майкл, я слушаю.

– Вот что было сегодня утром: мы рано проснулись, занимались любовью, потом вместе принимали душ. Я ушел из дому около половины десятого – позже, чем обычно, – и отправился на работу. Поняла?

– Как скажешь.

– Это важно, на случай, если кто-нибудь спросит.

– Ладно. Можно мне еще поспать?

Майкл дал отбой. Где в «кадиллаке» могли быть его отпечатки? На дверной ручке? Да, и на приборной доске… Господи, если они найдут машину…

Зазвонил телефон.

– Алло?

– Мистер Винсент, это вы?

– Да, кто это?

– Меня зовут Ларри Киттинг, я посылал вам сценарий. Я хотел бы встретиться с вами.

– Позвоните днем моему секретарю, – он повесил трубку. Телефон зазвонил снова, но он больше не поднимал трубки, не обращая внимания ни на какие звонки. Так он сидел до возвращения Маргот.

– Все в порядке? – спросил он.

– Все хорошо. Мадам держит ситуацию под контролем. Она крайне раздосадована всем случившимся, но будет молчать и за девушкой будет следить, чтоб молчала.

– Отлично.

– Раньше у меня не было возможности вам сказать, но ваша встреча с газетчиками для интервью и фотографий назначена на завтра.

– Ладно, – сказал он, потом резко выпрямился. – Нет!

– Завтра не подходит? У вас в календаре на этот день ничего не записано.

– Я с ними поговорю по телефону.

– Майкл, они же не смогут сделать фото по телефону.

– Никаких фото. У меня нет времени на встречу с ними; скажите, что если они хотят со мной поговорить, пусть позвонят завтра утром.

– Ладно.

– И ни с кем меня не соединяйте, пока я не скажу; мне надо кое о чем подумать.

– Хорошо.

Он попытался думать, но не смог. В конце концов, он позвонил Маргот.

– Выясните, кто является председателем попечительского совета Карлайл Юниор колледжа, потом организуйте мне с ним встречу, и чем скорее, тем лучше. – Это было опасно, но сейчас ему надо было что-то делать, чтобы окончательно не сойти с ума.

Председателя звали Уоллес Мертон, и его контора находилась в одной из юридических фирм в городе. Майкла заставили несколько минут ждать, что еще более усилило его нервозность. Когда его наконец пригласили войти, он сделал глубокий вдох и попробовал расслабиться.

– Доброе утро, мистер Винсент, чем я могу вам помочь? – спросил Мертон, указывая Майклу на стул. Он явно не привык иметь дело с незнакомцами. Майкл сел и поставил свой портфель на пол.

– Доброе утро, мистер Мертон; я не отниму у вас много времени.

– Хорошо.

– Я работаю продюсером на «Центурион пикчерс», и я заинтересован в приобретении прав на съемки фильма в связи с собственностью, которая, как я понимаю, завещана колледжу.

– Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.

– Наследство Милдред Парсонс.

– Ах да, этот Мориарти.

Лучше всего по возможности держаться поближе к правде.

– Я виделся с ним на прошлой неделе, но, откровенно говоря, он, кажется, немного уже выжил из ума, и я едва мог понять, о чем он говорит. Единственно, что я понял, что попечительский совет имеет право распоряжаться этим наследством.

– Ну, на прошлой неделе это право было только у Мориарти, но сегодня утром какой-то шальной водитель сбил его прямо перед домом и исчез.

– Очень жаль об этом слышать!

«Кажется, весь сегодняшний день мне придется посвятить мистеру Мориарти и его проблемам».

– Если бы я об этом знал, я бы непременно выждал положенный приличиями срок, но раз уж я оказался здесь, может быть, я изложу свое дело?

– Давайте.

– Недавно я прочел книгу и подумал, что из нее мог бы получиться красивый художественный фильм, если мне удастся включить его в план студии. На студии обычно много таких проектов, это в порядке вещей.

Мертон внимательно посмотрел на Майкла.

– В свое время я уже имел дело с киношниками, и сдается мне, что вы намерены купить здесь дорогую вещь по дешевке.

Майкл встал и положил свою визитку ему на стол.

– Извините, мистер Мертон, что отнял у вас время; вы, очевидно, очень заняты сегодня. Если вы заинтересованы в продаже прав, позвоните мне. – Он повернулся к выходу.

– Ну что вы, мистер Винсент, садитесь, – сказал Мертон. – Расскажите мне, по крайней мере, что у вас на уме.

Майкл сел.

– У меня на уме, сэр, идея предложить вам десять тысяч долларов за год пользования правами против двадцати пяти тысяч продажной цены.

– Давайте сделаем так, мистер Винсент: двадцать пять тысяч против пятидесяти. Как попечитель колледжа, я обязан назначить приличную цену.

– Двадцать против сорока; большего без разрешения правления студии я предложить не могу.

Мертон встал и протянул ему руку.

– Договорились. Пришлите мне контракт и чек.

Майкл ответил на его рукопожатие.

– Я сожалею о мистере Мориарти.

– Проспиртованный дурак, – сказал Мертон. – У него печень была размером с арбуз. Он говорил мне, что доктор давал ему полгода, а это было почти год назад. Не думаю, что он протянул бы еще долго.

Когда Майкл вернулся в офис, в приемной его ожидали два каких-то человека.

– Мистер Винсент, эти господа – служащие полиции, – сказала Маргот. – Они хотели бы с вами переговорить.