Текст книги "Предатель"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Майкл, сидя за столом своего кабинета, смотрел на Элиота Розена – высокого, тощего и плохо выбритого молодого человека, задумчиво ковырявшего в носу.

– Элиот, – сказал Майкл, – обещай мне, что когда явятся Боб и Сьюзен Харт, ты оставишь свой нос в покое.

– Извини, – сказал молодой человек, покраснев. Элиот вообще часто краснел.

– Я показал им твою работу, она произвела на них впечатление, но они все-таки хотят тебя увидеть. От этой встречи многое зависит, Элиот.

– Я это знаю, – сказал Розен.

– Запомни, ты разговариваешь не только с актером, но и с его женой. Из них двоих именно со Сьюзен Харт непросто общаться, и я не хочу, чтобы ты испортил все дело, чересчур раболепствуя перед Хартом. Постоянно вовлекай ее в беседу, а если ты сумеешь проявить хоть немного обаяния, это тоже не повредит делу.

– Я сделаю все, что только смогу, – твердо сказал Розен.

– Если вдруг возникнет спор, поддерживай мои доводы, понятно?

– Слушай, у меня ведь тоже есть собственное мнение.

– В данном случае нет. Если у тебя своя точка зрения, и она может вызвать несогласие Хартов, сначала выскажи ее мне, причем с глазу на глаз. Но во всех случаях разговор все равно поведу я, хорошо?

– Ладно, – угрюмо кивнул Розен.

– Элиот, – примиряюще начал Майкл, – ты сейчас находишься у истоков своей карьеры. А твои никому не нужные споры могут все испортить. Если Харты будут упорствовать в чем-то, что может испортить фильм, не волнуйся, я сумею защитить свою картину. А когда дойдем до обсуждения сцены с пением, ты лучше вообще ничего не говори, а молча соглашайся со мной.

– У меня было много вопросов по этой сцене, – сказал Розен.

– Элиот, мы ведь это уже обсудили; сцена остается в картине; и я больше слышать об этом не желаю.

– Хорошо, хорошо, ты босс.

– Не надо обижаться, Элиот: здесь у каждого есть свой бизнес; кроме Лео Голдмана, который сам себе хозяин.

– Хорошо.

– Не волнуйся, эта картина утвердит твое положение. – Он улыбнулся. – После «Тихих дней» мне нечего будет и рассчитывать на работу с такой знаменитостью.

Розен улыбнулся.

– Эта мысль мне по душе.

Раздался короткий стук в дверь, и Маргот провела в комнату Роберта и Сьюзен Харт.

Майкл сначала подошел к Сьюзен, дружески обнял ее и поцеловал, затем сердечно пожал руку Бобу.

– Я очень рад вас обоих видеть, – сказал он. – Жду не дождусь услышать ваши отзывы о сценарии. И позвольте вам представить Элиота Розена.

Молодой режиссер пожал руки им обоим.

– Всегда с огромным удовольствием смотрел ваши работы, – сказал он Бобу Харту. – Я был так рад, когда узнал, что буду с вами работать в этой картине.

Харт принял похвалу снисходительно, и все уселись на креслах вокруг большого камина.

– Я помню этот кабинет, – сказал Харт. – Я любил тот фильм, любил Рэндольфа и всегда хотел сыграть эту роль.

Майкл улыбнулся.

– Это очень интересная мысль, – сказал он. – Когда отснимем «Тихие дни», вернемся к ней. – Он наклонился к собеседникам. – Ну, а теперь, – сказал он, – расскажите мне, что вы думаете о сценарии.

– Мне очень нравится, – сказал Харт.

– Но есть и возражения, – вмешалась Сьюзен.

Майкл достал из стопки на кофейном столике копию сценария.

– Я хочу услышать все ваши замечания с самого начала.

Сьюзен Харт говорила, не пользуясь заранее приготовленными заметками, разбирая весь сценарий от эпизода к эпизоду, высказывая существенные и более частные замечания. Майкл обратил внимание, что все ее претензии имели целью увеличить роль ее мужа, расширить диалоги с его участием. Он немедленно согласился больше чем с половиной замечаний Сьюзен и обещал проконсультироваться с Марком Адером по поводу остальных, а потом снова стал ее слушать.

– Наконец, – сказала она, – сцену с пением вообще надо убрать.

Майкл не стал сразу отвечать, но повернулся к ее мужу.

– Боб, а как вы сами воспринимаете эту сцену?

– Я смогу ее сыграть, – спокойно сказал Харт.

– Но он не будет ее играть, – твердо сказала Сьюзен. – Последние двадцать пять лет Боб потратил на создание имиджа, который ценится на вес золота. Я не позволю ему сделать что-то такое, что разрушит этот образ в представлении публики; скорее, мы откажемся работать в этом фильме.

– Позвольте, Сьюзен, я изложу вам свои соображения по этому вопросу, – сказал Майкл, в дальнейшем обращаясь к одному Бобу Харту. – Боб находится на поворотном этапе своей карьеры; он давно уже блестяще освоил жанр вестерна, полицейских и приключенческих фильмов, и он достиг такой точки, когда продолжать в том же ключе будет означать лишь повторение прежнего. Если он останется в рамках этого образа, то даже поклонники и критики, которым все это очень нравилось, постепенно к нему охладеют. И еще одно: давно не было такого сценария, который требовал бы от Боба полного раскрытия его актерских способностей.

– Вот это верно, – сказал Харт. Жена бросила на него внимательный взгляд.

– Зрители увидят в Бобе неизвестные им прежде качества, этот фильм их просто ошеломит, ручаюсь. Здесь перед ним вроде бы скромный, но по-настоящему мужской характер со многими, многими гранями. Он доказывает свою мужественность, когда противостоит жестокости, в других сценах он проявляет удивительную чувствительность. Но все же он не может выразить свои чувства перед женщиной, потому что боится, что она для него слишком молода. Но именно в этой сцене, чрезвычайно трогательной и тонкой, он навсегда покоряет ее сердце. Что здесь может быть не так?

Сьюзен Харт заговорила.

– Конечно то, что вы сказали, верно и, конечно, доктору приходится завоевывать девушку, но за каким чертом ему понадобилось петь?

– Потому что он неисправимый романтик, Сью, да и сам фильм романтический. В этом его великая сила, и именно это вызовет невероятный успех у публики. А чем плохо пение?

Сьюзен выпрямилась и хотела что-то возразить, но тут совершенно неожиданно ее перебил муж.

– Ведь мне не в первый раз придется петь, – сказал Боб Харт.

Сьюзен удивленно посмотрела на него.

– Что?

– Задолго до нашей встречи, дорогая, я готовил себя для музыкальной сцены; в сущности, я думал, что там и развернется моя карьера.

Сьюзен была потрясена.

– Ты никогда мне об этом не рассказывал!

– Да как-то речи об этом не заходило. Прежде чем вступить в Студию актеров, я долгое время только и думал, как бы получить роль в мюзикле. А драматический талант во мне заметил только Ли Страсберг, он-то и заставил меня изменить амплуа.

– За что мы все ему весьма признательны, – сказал Майкл. – Можно вас спросить, Сьюзен, вы уже слышали эту музыку?

– Нет, но дело не в этом, – ответила она.

– Я хочу, чтобы вы ее услышали сейчас, – сказал Майкл.

Он поднял трубку:

– Маргот, пожалуйста, позовите Антона и Германа.

В комнату вошли Антон Грубер и Герман Гехт, и все приготовились слушать.

Антон сыграл вступление, затем Герман начал петь. Время от времени Майкл исподтишка поглядывал на Сьюзен Хант, но ее лицо было непроницаемо. Когда Герман закончил, все зааплодировали; потом музыканты ушли.

Майкл повернулся к Бобу и Сьюзен.

– Ну как?

– Я смогу это спеть, – сказал Харт. – Это в пределах моего диапазона. Придется, правда, немало поработать, чтобы снова прийти в форму.

– А вы, Сьюзен? – спросил Майкл.

– Я признаю, что это прекрасно, – сказала Сьюзен. – Но почему это должно быть по-немецки?

– Вот что, Сьюзен, давайте сначала снимем фильм, – сказал Майкл. – Клянусь, я не собираюсь выставлять Боба на посмешище. Если вам не понравится эта сцена, мы снимем другой вариант финала.

Она повернулась к мужу.

– Тебе действительно это нравится?

Харт пожал плечами.

– Давай посмотрим, как дело пойдет.

– Ладно, – сказала Сьюзен, – сначала снимем фильм, потом решим. Но никто, я серьезно говорю, никто не должен увидеть эту сцену, пока мы ее не одобрим.

– Меня это устраивает, – сказал Майкл. – Элиот?

– Меня тоже, – ответил Розен. Это были его единственные слова за всю беседу.

– Мы с вами еще вернемся к сценарию, когда я переговорю с Марком, – сказал Майкл.

Встреча завершилась.

Когда Харты ушли, Элиот Розен заговорил снова.

– Неужели ты и вправду думаешь, будто она оставит эту сцену? – спросил он. – На мой взгляд, Сьюзен – крепкий орешек.

– Положись на меня, – сказал Майкл. – В любом случае сцена отвлекла ее от вопросов, которыми она могла забросать тебя.

– Кажется, эта сцена начинает мне нравиться, – сказал Розен.

Глава 30

Майкл стоял в центре огромного офиса Лео Голдмана и грелся в лучах солнца. Киты киноиндустрии – продюсеры, руководители студий, актеры, режиссеры и журналисты – заполнили комнату. Все они только что побывали на первом показе «Ночей Даунтауна» и теперь выражали Майклу свои восторги.

Борода у Майкла отросла подлиннее, и в этой толпе он чувствовал себя вполне безопасно, хотя первые десять минут в начале вечера он пристально вглядывался в лицо каждого. Он боялся увидеть среди них человека из «мерседеса», который был свидетелем убийства Дэниела Дж. Мориарти, или женщину в бигуди из дома напротив.

Он получал поздравления от одного из известнейших режиссеров в городе, когда секретарь Лео дернула его за рукав.

– Что такое? – спросил Майкл, стараясь скрыть раздражение.

– Охранник с главной проходной хочет с вами поговорить по телефону. Вероятно, там кто-то хочет пробраться на студию и говорит, что знает вас.

Майкл извинился перед собеседником и вышел в другую приемную к телефону.

– Мистер Винсент, это Джим, охранник у главных ворот. Здесь у нас человек по имени Пэриш, который говорит, что был режиссером вашей картины; он хочет пройти на показ.

– Чак Пэриш? – спросил Майкл. Это было некстати.

– Именно так.

Майкл немного подумал.

– Джим, расскажи ему, как добраться до моего офиса, а там я его встречу.

– Да, сэр.

Майкл повесил трубку и вышел из корпуса. Он быстро прошел к своему офису и явился как раз вовремя – Чак Пэриш выходил из видавшего вида спортивного автомобиля. Пока Майкл приближался, Чак споткнулся и неловко упал. Портфель вылетел из его руки и приземлился в нескольких футах от него.

Майкл поднял портфель, потом помог молодому человеку.

– Осторожнее, Чак, ты сильно расшибся!

– Чертова машина, – выругался Чак. – Никак не могу к ней привыкнуть, одолжил у друга.

– Заходи, – Майкл провел Чака в свой офис. – У тебя на лбу такая царапина, дай-ка я ею займусь.

Он подошел к бару, налил на салфетку немного водки, потом вернулся и осторожно протер Чаку лоб, пока царапина не стала чистой.

– Как ты думаешь, можно мне немного этого добра в стакан? – спросил Чак.

– Конечно. – Майкл положил в стакан лед и сверху налил водки. – Тоник?

– Хватит и льда.

Майкл подал ему стакан и указал на один из диванов.

– Я не знал, что ты в Лос-Анджелесе. Почему ты мне не позвонил?

– Я здесь уже пару недель, – сказал Чак, отхлебывая большой глоток водки. – Слышал, что сегодня показывают мой фильм.

– Показывали, немного раньше, – ответил Майкл. – Это было больше часа назад. Жаль, я не знал, что ты в городе, я бы тебя пригласил.

– Я всегда не вовремя, – сказал Чак. – Ну и как, им понравилось?

– Отзывы были разные, – солгал Майкл.

– Разные, да? То есть фильм никуда не представлен?

– Об этом пока рано говорить.

– И как поживает Ванесса? – печально спросил он.

– По-моему, неплохо, – ответил Майкл и быстро сменил тему разговора. – А как твои дела? Над чем работаешь?

– Я написал еще один сценарий, – сказал Чак, уставившись в холодный камин.

– Хорошо, хотелось бы его прочитать.

Чак открыл портфель и передал Майклу скрепленные страницы.

Майкл посмотрел на обложку.

– «За гранью». Хорошее название; о чем это?

– Я бы предпочел, чтобы ты прочитал все это, и мне не пришлось бы много говорить.

– Хорошо, постараюсь прочесть за выходные.

– Я не могу так долго ждать.

– Прошу прощения.

– Я хочу тебе продать его сейчас.

– Но я же еще его не читал.

– Это лучше, чем «Ночи Даунтауна», – сказал Чак. – Тут уж можешь мне верить.

– Я в этом не сомневаюсь, Чак, но я не могу его купить, не прочитав.

– А почему нет? Разве ты здесь не имеешь власти? Я не могу себе представить, Майкл, чтобы ты заключил сделку и не прибрал здесь все к своим рукам.

– Кое-какое влияние у меня есть, Чак, но не кажется ли тебе, что несколько нечестно просить меня купить то, чего я не видел.

– Мне нужны деньги, Майкл.

Майкл был ошеломлен.

– Чак, когда мы виделись в последний раз, у тебя было что-то около семисот пятидесяти тысяч долларов наличными. Как это понять – тебе нужны деньги?

– Просто нужны.

– Почему?

– Есть пара людей, которые на меня давят.

– Что за люди?

– Очень настойчивые люди.

– Что произошло с твоими деньгами, Чак?

– Ну, парочка неудачных вложений и некоторые долгосрочные проекты. А еще была одна очень дорогая леди, – сказал Чак. – Мы с ней вместе пристрастились к этому зелью.

– Кокаин.

Чак кивнул.

– Господи, да я и сам не понимаю, как деньги могли так быстро кончиться.

– Мне показалось, что история с Кэрол Джеральди научила тебя держаться в стороне от наркотиков.

– Слушай, я ничего не могу с этим поделать. На следующей неделе собираюсь в центр по реабилитации – уже заказал место в клинике на побережье. Мне просто надо расплатиться с некоторыми долгами и очистить себя от этой дряни, чтобы снова начать работать, понимаешь?

Майкл быстро пролистал сценарий. Так скоро нельзя было составить о нем представление, но он выглядел умело скомпонованным, по крайней мере. И Чак Пэриш был очень талантливым писателем.

– Сколько ты за него хочешь?

– Господи, я не знаю. Я должен больше пятидесяти штук, и еще с меня могут спросить тысяч тридцать или около этого.

«Ничего себе, – подумал Майкл, – он и в самом деле завяз по уши».

– Как насчет четверти миллиона?

– Чак…

– Я знаю, знаю, ты даже его не читал. Поверь мне, Майкл, это моя лучшая работа. Это потрясающе.

– Как скоро тебе нужны деньги?

– Сейчас.

– Сейчас? Чак, девять часов вечера; я не смогу реализовать чек в это время.

– Тогда завтра, но первым делом?

– Я не могу заплатить четверть миллиона за то, чего я не видел.

– Сколько?

– Ты действительно должен этим людям восемьдесят штук?

– Да, по меньшей мере столько.

– Хорошо, Чак, – я дам тебе сто тысяч за то, чего я не видел.

– Беру, – без колебаний сказал Чак.

Майкл подошел к своему столу и достал стандартный контракт об авторских правах, потом вернулся к дивану. Он положил контракт на стол и дал Чаку ручку.

– Подпиши вот здесь, – сказал он, указывая место.

– Тут так много пропусков, – сказал Чак.

– Я все потом заполню.

– Когда я получу деньги?

– Завтра утром я первым делом разберусь с твоим чеком.

– Мне нужны деньги, а не чек.

– Ладно, встретимся в банке студии на углу Уилшир и Беверли-Глен, скажем, в одиннадцать часов. Нет, давай в полдень.

– В полдень ты обещаешь?

– Конечно.

Чак подписал контракт.

Майкл взял документ и положил его обратно в ящик стола.

– Чак, я бы рад еще с тобой поболтать, но мне нужно идти, меня ждут.

Чак встал.

– Я хочу поставить этот фильм, – сказал он.

– Я тоже хотел бы, чтобы ты был режиссером, – сказал Майкл. – Но сейчас не могу на этот счет ничего обещать.

– Где копия моего контракта?

– Я его заполню и принесу твою копию в банк. А теперь прости меня, Чак, но мне пора.

Они пожали друг другу руки, и Майкл проводил его до машины.

– Завтра в полдень, – сказал он.

– Завтра в полдень.

«Черта с два! – подумал Майкл. – Только если это действительно хороший сценарий». Он помахал ему рукой, вернулся в офис Лео, чтобы со всеми попрощаться, затем опять прошел к себе, достал ручку и блокнот, зажег лампу для чтения и вытянулся на диване. «Сейчас увидим, такая ли уж это стоящая ведь, – подумал он, открывая сценарий. – Если нет, то завтра Чаку придется долго ждать в банке».

Двумя часами позже Майкл отложил сценарий и перелистал свои заметки. Чак был прав: кое-что нужно было исправить, это мог сделать и он сам, но в целом это было потрясающе, «За гранью» будет его следующей картиной, сразу после «Тихих дней». Домой он ехал в чудесном настроении.

Глава 31

В то утро Майкл приехал в офис рано и начал работу над контрактом Чака. Как только пришла Маргот, он дал ей подписанные копии и попросил заполнить пропуски, затем позвонил Лео Голдману.

– Неплохой показ, а? – Лео засмеялся.

– Кажется, прошло удачно.

– Удачно? Прошло потрясающе, парень; я уже чую награду Академии!

– Рад это слышать.

– Как движутся «Тихие дни»?

– Очень хорошо. Уже скоро у нас на руках будет законченный сценарий.

– То есть одобренный Сьюзен Харт?

– Верно.

– Хорошая работа. С ней нелегко общаться, но тебе удается. Позволь дать тебе совет насчет Хартов: Боб гораздо слабее, чем кажется. Он уже прошел два курса лечения от алкоголизма, и пока все в порядке, но как только он оказывается перед ролью, которая его пугает, его снова тянет к бутылке. Его основная слабость – хорошие французские вина. Сьюзен заставила его продать винный погреб на аукционе в начале этого года, и продажа принесла больше миллиона долларов. У него была самая большая коллекция «Бордо» в Соединенных Штатах; он собирал ее много лет. Я и сам кое-что приобрел перед аукционом, но я не могу подать это вино на стол, когда приходит Харт. При виде «Мутон Ротшильд» этот человек становится беспомощным.

– Во время обсуждения сценария он вел себя вполне уверенно; контролировал ситуацию, не соглашался со Сьюзен.

– Этот человек – актер, и хороший актер, не забывай. Сьюзен не чудовище, она просто стремится избежать любой ситуации, которая может снова толкнуть Боба к пьянству. Она прилагает к этому немало усилий. Когда начнутся съемки, что бы вы ни делали, следите, чтобы Боб держался подальше от вина.

– Я это запомню. – Еще как запомнит.

– Есть какие-нибудь идеи о том, что будет после «Тихих дней»?

– Я как раз по этому поводу и звоню, Лео; я купил один сценарий – по сути дела, только вчера вечером.

– И что это?

– Называется «За гранью», и речь там идет о еженедельной дружеской игре в покер, где трое договариваются обобрать четвертого до нитки.

– Кто автор?

– Чак Пэриш, тот парень, что написал «Ночи Даутауна».

– Ну что ж, неплохо; сколько ты заплатил?

– Двести тысяч, а стоил бы он с полмиллиона, если бы за дело взялся агент.

– Отлично!

– Один вопрос, Лео. Чак сейчас попал в переплет, и ему нужны деньги наличными. Я сказал ему, что встречусь с ним в банке сегодня утром и дам чек, так, чтобы он сразу получил всю сумму.

– У тебя есть подписанный контракт?

– А как же.

– Сценарий хранится в надежном месте?

– Да.

– Я позвоню в бухгалтерию и обо всем договорюсь, позвоню еще и в банк и скажу, что тебе нужны наличные.

– Скажите, что для сделки нам потребуется отдельная комната.

– Ладно. Послушай, парень, ты не хочешь сначала дать мне почитать этот сценарий?

– С радостью дам, но после того, как я там кое-что подправлю. Поверьте мне, я не стал бы покупать кота в мешке.

– Я доверяю тебе, парень. Твой чек будет готов через час.

В одиннадцать тридцать Майкл был уже в банке со своим портфелем и еще одним – дешевым, пластиковым. Он разыскал управляющего отделением и представился.

– Я рад, что вы позвонили заранее, – сказал управляющий. – Нам нужно было какое-то время, чтобы собрать сразу так много наличности. – Майкл подал ему оба портфеля.

– Попросите своих людей положить в каждый по сотне тысяч, – сказал он. – Я жду мистера Пэриша и дам вам заверенный чек, как только он приедет.

– Хорошо, что вы взяли с собой два, – ответил управляющий, забирая портфели. – У нас мало сотенных, в основном купюры по двадцать и по пятьдесят. – Он показал Майклу, где комната для переговоров, и ушел с портфелями. Уже через пять минут он вернулся. – Прежде, чем я отдам вам деньги, мне, конечно, потребуется чек.

– Разумеется, – ответил Майкл. – Почему бы вам пока не оставить деньги у себя, пока мистер Пэриш не заверит чек?

Чак приехал без пяти час, и его провели в комнату для переговоров; он сразу приступил к делу.

– Ты принес деньги?

Майкл достал из внутреннего кармана конверт.

– У меня здесь чек, тебе надо его заверить. – Он вынул чек из конверта, положил лицевой стороной вниз и дал Чаку ручку. – Подпиши вот здесь.

Чак торопливо подписал: руки его дрожали, и он выглядел даже хуже, чем накануне вечером.

– Я сейчас вернусь, – сказал Майкл. Он вышел из комнаты и положил чек на стол управляющему. – Вот заверенный чек, – сказал он.

Управляющий изучил чек.

– Вы подтверждаете, что этот человек тот, за кого он себя выдает?

– Да.

Управляющий подал ему два портфеля. Майкл вернулся с ними в комнату. Войдя, он поставил свой собственный портфель на пол у стула, а пластиковый положил на стол.

– Я хочу, чтобы ты это пересчитал, – сказал он Чаку.

Чак открыл портфель, быстро посмотрел пачки денег, потом закрыл его.

– Вроде все в порядке, я тебе доверяю.

– Там все точно, – сказал Майкл. Он вынул еще бумаги из кармана пиджака. – Вот твоя копия контракта с моей подписью. – Он подал сложенные бумаги Чаку, который положил их в карман. Майкл извлек еще один листок и положил его на стол. – Мне нужна только твоя расписка, и деньги твои.

Чак, не глядя, расписался в получении денег и встал.

– Спасибо, мне пора.

– Чак, прежде чем ты уйдешь, тебе нужно уяснить одну вещь.

– Да?

– В контракте и в расписке указана сумма в двести тысяч.

– Что?

– Я поставил эту цифру по своим соображениям, Чак.

– Я не понимаю.

– Не волнуйся, это поможет тебе набить себе цену в этом городе. Ты можешь теперь показывать людям контракт на двести тысяч вместо ста. И это будет в твоих же интересах говорить, что ты получил двести тысяч долларов.

– Майкл, ты украл мои деньги?

– Чак! Еще раз ты мне – или кому-нибудь еще – скажешь нечто подобное, считай, что это наше последнее дело. Теперь, если тебя что-нибудь не устраивает, ты можешь положить этот портфель на стол, я отдам тебе контракт, и мы расходимся по домам.

Он ждал ответа.

– Меня все устраивает, Майкл, – сказал Чак. – В конце концов, кто еще дал бы мне сто штук за сценарий, которого даже не читал?

– Вот это правильно, Чак, – сказал Майкл. Он улыбнулся. – Ты не забывай, что мы с тобой собираемся работать вместе еще долгие годы; мы уже заработали вместе кое-какие деньги, а сделаем еще больше.

Чак пожал ему руку и ушел. Майкл выждал пять минут, потом взял свой портфель и, попрощавшись с банкиром, вышел.

Он сел в «порш» и поехал в центр города к своему банку, «Кенсингтон траст». Дерек Винфилд принял его в своем офисе.

– Я хотел бы сделать вклад, – сказал Майкл.

– Разумеется, – ответил Винфилд. – Сейчас я все это прогоню через счетную машину, чтобы подтвердить сумму. – Он на несколько минут вышел из комнаты с портфелем, потом вернулся и подал Майклу пустой портфель и квитанцию. – Я могу что-нибудь еще для вас сделать?

– Я хотел бы знать свой текущий счет, – сказал Майкл.

– Конечно. – Винфилд достал из кармана ключ и вставил его в компьютер на столе. Он набрал какие-то коды, взглянул на экран, потом набрал еще что-то. Принтер на столе загудел и выдал листок бумаги. Винфилд подал его Майклу. – Доход будет выплачен завтра по итогам прошедшей недели, – сказал он. – В эту сумму он не входит.

Майкл посмотрел на листок бумаги и улыбнулся.

– Спасибо, – сказал он, – я доволен тем, как идут дела.

– Рад за вас, – ответил Винфилд. – Ваш сегодняшний вклад начнет работать уже завтра.

Насвистывая, Майкл покинул офис Винфилда. У него было прекрасное настроение.