Текст книги "Предатель"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

В половине третьего у Майкла была назначена еще одна встреча, у него оставалось немного времени, чтобы заехать в магазин купить радиотелефон. Он купил еще и портативный телефон и оставил машину в магазине, чтобы установить все, что нужно. Взяв из багажника сумку, он пешком прошел несколько кварталов до места встречи.

Он сверился с указателем в вестибюле сверкающего небоскреба и поднялся на лифте до самого верхнего этажа, где располагались офисы некоего частного банка. «Кенсингтон траст» – так гласила надпись на стеклянных дверях – основан в Лондоне и имеет отделения в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Бермудах, Гонконге и на Каймановых островах.

В приемной он назвался как Винсент Калабрезе и спросил Дерека Винфилда. Его немедленно провели в современный офис, из окна которого открывалось захватывающее зрелище лос-анджелесского смога.

Винфилд, высокий худощавый мужчина в костюме от Сэвил-роу, поднялся ему навстречу.

– Добрый день, мистер Калабрезе, – сказал он, протягивая ему мягкую холеную ладонь. – Я ждал вас.

Он предложил Майклу стул.

– Здравствуйте, мистер Винфилд, – ответил Майкл. – Я надеюсь, вам сообщили о моих финансовых намерениях?

– Да, да, наш общий друг в Нью-Йорке звонил неделю назад. Мы всегда рады иметь дело с его друзьями. Вы давно с ним знакомы?

– Мистер Винфилд, – сказал Майкл, не отвечая на его вопрос, – я хотел бы открыть у вас инвестиционный счет.

– Конечно, – ответил Винфилд, – от мистера Провенсано я понял, что у вас есть кое-какие планы.

– Это верно, – сказал Майкл, вынимая из кармана конверт. – Вот чек из моего нью-йоркского банка на шестьсот пятьдесят тысяч долларов. – Он положил на стол Винфилда свою сумку. – Здесь еще сто тысяч долларов наличными. – Он протянул Винфилду чек. – Я хотел бы положить на счет всю сумму.

– Понимаю, – сказал Винфилд. – Какого рода прибыли вы ожидаете от вашего вклада?

– Наш друг сказал, что я могу рассчитывать на три процента в неделю; этого будет вполне достаточно.

– Я думаю, мы можем это обеспечить, – ответил Винфилд. – Как вы планируете забирать доходы?

– Я хотел бы, чтобы каждую неделю доход прибавлялся к основной сумме. Время от времени я буду изымать какую-то часть денег, но я рассчитываю, что это будет вклад по крайней мере на год, а возможно, и на более долгий срок.

Майкл знал, что, если он будет забирать доход каждую неделю, его ежегодный доход составит более миллиона долларов, но если оставлять проценты, то эта сумма будет еще больше, и, кроме того, не будет облагаться налогом. Банк будет давать деньги в рост из десяти процентов, так что и они не плохо заработают.

– Потребуются ли вам средства для перемещения фондов? – спросил Винфилд.

– Возможно, сейчас я в этом не уверен.

– За такого рода услуги, естественно, тоже взимается плата.

– Разумеется. В этом случае как я получу доступ к своим деньгам?

– Мы можем дать возможность забрать деньги в качестве консультанта одной из многочисленных корпораций, – пояснил Винфилд. – Вам придется уплатить подоходный налог, конечно, после того как подходящая корпорация заполнит на вас форму 1099 для налогового управления. Кроме того, мы можем перебросить средства в наше Кайманское отделение, но чтобы приобрести доступ к ним, вам придется съездить туда и вернуться с наличностью. В наши дни нужно быть осторожным с большими суммами наличных денег.

– Я понимаю.

– Если вы подождете, я выдам вам расписку. Ах да, как мне обозначить на счете имя и адрес?

– Имя мое, но адреса не нужно, просто сохраните мои вложения, а я заберу их, когда возникнет необходимость.

Винфилд улыбнулся.

– Конечно, – сказал он и вышел из комнаты.

Майкл побродил по офису, изучая картины на стенах и любуясь видом. Через несколько минут Винфилд вернулся.

– Вот ваша расписка, – сказал банкир.

Винфилд проводил его до лифта.

– Для подтверждения вашего текущего баланса вы можете звонить мне в любое время, – сказал он.

– Спасибо, – ответил Майкл. Он зашел в лифт, нажал кнопку первого этажа и поехал вниз, чувствуя себя очень богатым.

В этот вечер Майкл и Ванесса обедали в «Гранита», новом ресторане Вольфганга Пака в Малибу. Метрдотель был к ним очень внимателен, хотя Майкл позвонил в последний момент. Имя Лео Голдмана творило чудеса.

Пока они пили шампанское, Майкл рассказывал о том, как он провел день.

– А ты что делала? – спросил он.

– А я перевозила наши вещи на квартиру, установила телефон, а потом немного прогулялась по магазинам на Родео-драйв.

– Много потратила?

– А это важно? – шаловливо спросила она.

– Вовсе нет, – засмеялся он. – Вычту из твоей зарплаты. Но ты ведь теперь неплохо получаешь, верно?

– Я хотела бы иметь машину, Майкл. Как ты думаешь, это будет не слишком?..

– Конечно, нет. Какую ты хочешь?

– Пожалуй, одну из новых моделей «мерседеса», серебристого цвета.

– Я думаю, ты можешь это себе позволить, – сказал он.

– Когда я начну оправдывать свою зарплату?

– Ты хочешь сказать, когда ты станешь кинозвездой?

– Именно это я и имела в виду, – сказала она.

– Начнешь завтра вечером, – сказал Майкл, чокаясь с ней. – Все, что от тебя потребуется – быть непосредственной и очаровательной, то есть – быть самой собой.

Глава 16

Майкл прибыл в свой офис и не удивился, увидев там рабочих. Двое мужчин стучали молотками в одной из маленьких приемных. «В Голливуде или где еще вряд ли кто сумел бы соорудить такое за один день», – подумал он.

Двери в офис были заменены новыми – тяжелыми, дубовыми, покрытыми темным лаком. Он вошел и остановился на пороге, разглядывая обстановку. Он стоял в кабинете из кинофильма «Великий Рэндольф», совпадали даже мельчайшие детали. Одна из стен была от пола до потолка уставлена книжными шкафами, а в них – комплекты книг в кожаных переплетах. Противоположная стена была обита деревом, на ней висели картины – точь-в-точь английские портреты мужчин в мундирах и женщин в бальных платьях, пейзажи и натюрморты; причем некоторые из них казались полотнами старых мастеров. У этой же стены был огромный камин, а над ним висел портрет самого Рэндольфа в полный рост; самодовольный, в белом галстуке и во фраке, он сурово глядел прямо на Майкла.

– Весьма впечатляющий парень, верно? – сказал голос за его спиной.

Майкл обернулся и увидел Джорджа Хасуэя.

– Сэр Генри Олгуд в роли Рэндольфа, – сказал Хасуэй. – Я хорошо знал его до войны. Этот портрет, чтоб вы знали, изображает его на голову выше, вот почему он так любил его. Много раз он пытался его купить; но он не очень ладил с Солом Вейнманом, и мистеру Вейнману доставляло огромное удовольствие отказывать ему в покупке.

– Джордж, я просто ошеломлен, – сказал Майкл.

– Давайте я покажу вам, что мы тут устроили, – сказал Хасуэй. – В ширину комната была то что надо, но длиннее на восемь дюймов. Мы сделали двойную стену, потом неплохо поработали с окнами. – Он открыл шкаф и показал газовый баллон. – От этого работает камин. Не спрашивайте, как мы сюда пристроили вытяжную трубу, и, ради Бога, никогда не пытайтесь зажигать здесь что-нибудь, кроме газа. – Он подошел к массивному столу неподалеку от камина и выдвинул пару больших ящиков. – Нам удалось спрятать здесь два ящика с картотекой, но если вам будет этого недостаточно, мы установим дополнительные шкафы в приемной. Между прочим, для этой стены мы подобрали наилучшую обшивку, то же относится и к столу. Ну, а библиотека представляет собой только корешки, – он зацепил ногтем одну из «книг» и сдвинул в сторону целый ряд, за ним оказался небольшой бар. Джордж открыл другую такую же «книжную» дверцу и показал Майклу маленький холодильник с морозильной камерой.

– Изумительно! – Майкл был действительно потрясен. – Это и есть настоящий Голливуд, не так ли?

– Он самый, – сказал Хасуэй.

Майкл положил свой портфель на стол и вынул оттуда копию «Тихих дней».

– Джордж, – сказал он, – вы когда-нибудь это читали?

– Нет, – ответил Хасуэй, взяв в руки книгу, – но я немного слышал об этом.

– Я был бы рад, если бы вы это прочли. Мне хочется услышать ваше мнение, получится ли из этой книги фильм.

– Конечно, Майкл, я с удовольствием прочитаю.

Раздался стук в дверь, и появилась Хелен Гордон в сопровождении высокой красивой женщины в модном костюме, которая выглядела лет на сорок.

– Вечером я это прочту, – сказал Хасуэй.

Он вышел из комнаты, и Майкл остался наедине с двумя женщинами.

– Мистер Винсент, – сказала Хелен, – я хочу представить вам Маргот Глэдстон.

– Добрый день, – сказала женщина.

Майкл пожал ей руку, восхищаясь ее спокойной манерой держаться и низким, приятным голосом.

– Рад познакомиться, мисс Глэдстон.

Хелен заговорила снова:

– Мистер Голдман предположил, что Маргот будет вам хорошим секретарем. Она какое-то время работала на студии, и он подумал, что она помогла бы вам освоиться.

– Очень любезно с его стороны, – сказал Майкл. – Можно мне поговорить с мисс Глэдстон?

– Конечно, – сказала Хелен. – Если что-то будет нужно, позвоните мне. – Она вышла.

– Вы не присядете, мисс Глэдстон, – предложил Майкл, указывая ей на один из кожаных честерфилдских диванов перед камином.

– Спасибо, – ответила она, сев и положив ногу на ногу. – И пожалуйста, называйте меня просто Маргот.

Теперь Майкл разгадал ее акцент.

– Я не сразу понял, что вы англичанка.

– Точнее была ею, очень и очень давно, – ответила она. – С девятнадцати лет я живу в этой стране.

– Это нисколько не испортило вашего произношения, – сказал он.

Она широко улыбнулась, показав прекрасные зубы.

– Спасибо. Просто я быстро поняла, что в Голливуде ценят английский акцент, и старалась его сохранить.

Майкл сел напротив, с некоторым недоумением разглядывая ее.

– Конечно, человек, разбирающийся в делах студии, может оказать мне немалую помощь, – сказал он. – Но есть один момент, который мне непонятен.

– Может, я смогу его прояснить?

– Может быть, и я надеюсь на вашу откровенность.

– Разумеется.

– Почему я, новый человек на студии, получаю в награду неизвестно за что такую элегантную и, без сомнения, квалифицированную секретаршу? Я уверен, что на студии помимо меня нашлись бы продюсеры, которые на голову меня выше и которые были бы счастливы работать с вами?

Она смерила его холодным взглядом.

– Вы очень прямолинейны, мистер Винсент.

– Это экономит время.

– Что ж, хорошо, – сказала она, – не понимаю, почему бы вам не узнать того, что уже известно всей студии.

– И что же это?

– Давайте я начну с самого начала. Я родилась в семье мясника в деревушке Кауз на острове Уайт. В школе у меня обнаружился театральный талант, и я пыталась сделать сценическую карьеру в Лондоне. Я почти сразу получила роль в пьесе Ноэля Кауарда, ее увидел Сол Вейнман и пришел за кулисы, чтобы поздравить меня. Он предложил мне контракт на студии, и уже через месяц я была на «Центурионе», этакая прекрасная английская звездочка.

Я играла маленькие роли, очень редко мне доставалось что-то более значительное. Так прошло несколько лет, а потом студия стала разваливаться на глазах. Будучи практичным человеком, я пришла к мистеру Вейнману и попросила его устроить меня секретарем. Он предложил мне работать в числе полудюжины других девушек в его офисе, а через пару лет он умер.

Когда во главе студии встал Лео Голдман, я осталась работать в офисе и, в конце концов, стала его секретарем. Я была его любовницей… Это продолжалось до его женитьбы. Теперь уже было неловко держать меня в конторе, поэтому Лео перевел меня в офис руководителя производства Мартина Белла, и я стала его секретарем и его любовницей…

Так все и шло до недавнего времени, когда Мартин довольно скоропалительно женился на девушке, которой чуть больше двадцати. – Маргот развела руками. – Так что, как видите, я снова причиняю неудобство, и никому в административном корпусе не хотелось бы видеть меня в своем офисе. Все боятся, что я буду обо всем докладывать Мартину или Лео. Я считаюсь чем-то вроде бомбы замедленного действия.

– Понимаю, – сказал Майкл. – Оставим в стороне ваши личные отношения с Лео и Беллом. Вы хорошо знаете свое дело?

– Я очень хорошо знаю свое дело, – спокойно ответила она.

– Вам не приходило в голову поискать работу на другой студии? Уверен, что с вашей подготовкой вы были бы неплохим кандидатом в секретари к лучшим администраторам.

– Мне пятьдесят один год, – ответила она, – я двадцать три года вкладывала деньги в пенсионный фонд студии, не говоря уж о доле в прибыли и моей пенсии киноактрисы от профсоюза. Через два года я ухожу, тогда я смогу взять свои пенсии, прибыль и сбережения и делать все, что захочу.

– Ну что ж, Маргот, – сказал Майкл. – Думаю, что мне повезло, что эти два года вы будете работать со мной.

– Спасибо, – ответила она. – Думаю, что мне тоже будет в радость работать с вами.

– Я здесь новичок, и мне понадобится помощь, чтобы во всем разобраться. Вашей главнейшей обязанностью, возможно, будет предотвращение самых разных глупостей с моей стороны.

Маргот засмеялась.

– Я очень рада, что вы достаточно умны, чтобы предположить это. Думаю, что мы поладим.

– Я тоже так считаю, – ответил он. «И еще, – подумал он про себя, – ты будешь не только спасать меня от беды, ты расскажешь мне, причем очень скоро, какова тут расстановка сил и что кем управляет».

– Давайте займемся работой.

Она встала.

– Хорошо. Почему бы не начать вот с этого?

Она подошла к столу у стены и взяла с полдюжины конвертов.

– А что это?

– Это сценарии.

– Откуда?

– Отовсюду. О вашей сделке с «Центурионом» кинопресса сообщила еще в пятницу. Завтра вы получите еще большую почту; лучше всего разобраться с этим прямо сейчас. Да и на студии у вас появится репутация человека, который времени даром не теряет.

– Где же я найду время, чтобы все это прочесть?

– У вас времени действительно не будет; сначала это просмотрю я.

Она стала разглядывать конверты, обращая внимание на обратный адрес.

– Этому сценарию уже много лет, – сказала она, бросая один из конвертов обратно на стол. – Этот писатель – пьяница, на него нельзя положиться; этот от агента, который никогда не представляет никого, достойного внимания; этот – от одного нью-йоркского сценариста, у которого с середины восьмидесятых не вышло ни одного фильма – тем не менее стоит это прочесть; я просмотрю его для вас.

– Что дальше? – спросил Майкл.

– Я закажу канцелярские принадлежности, визитные карточки и улажу все дела с профсоюзом; рестораны и приглашения на просмотры тоже предоставьте мне; я могу взять на себя также отчет о ваших расходах; если вам понадобится дом, стрижка или шлюха, дайте мне знать, я все устрою. Кроме того, я расскажу вам о людях, с которыми вам придется работать.

«Это то, что я хочу узнать в первую очередь», – подумал Майкл.

– Кое-что вы можете сделать для меня прямо сейчас, – сказал он.

– Конечно.

– Я хочу, чтобы вы обзвонили все книжные магазины и затем скупили все, какие сыщутся, экземпляры книги под названием «Тихие дни». Пожалуйста, отправьте курьера забрать их; я хотел бы, чтобы это было сделано к четырем часам.

Она улыбнулась.

– Привыкли все делать наверняка, никогда не полагаетесь на случай, верно?

Майкл улыбнулся в ответ.

– Никогда.

Глава 17

Майкл и Ванесса подъехали к дому Лео и Аманды Голдман на Стоун-каньоне, вверх по улице от отеля «Бель-эр». Майкл подвел «порш» к стоянке ровно в шесть ноль-ноль и подумал, что никогда не видел ничего более прекрасного.

Внешний облик здания не был помпезным, его комфортабельный вид лишь намекал на то, что хозяева, должно быть, люди значительные. Майкл еще не привык к тому избытку зелени, который мог существовать в этой пустыне только при хорошем поливе.

Лео встречал их у дверей, в клетчатом спортивном пиджаке поверх рубашки с открытым воротом.

– Проходите, проходите, – сказал он, радушно улыбнувшись Ванессе.

– Лео, – сказал Майкл, – это Ванесса Паркс.

– Я так и подумал, – сказал Лео, обеими руками пожимая ей руку. – Добро пожаловать в Лос-Анджелес и добро пожаловать в наш дом.

Появилась Аманда Голдман в шелковом платье с набивным рисунком; прическа у нее была сногсшибательная.

– Майкл, – сказала она, чмокнув его в щеку довольно близко к губам, – как приятно снова вас увидеть. – Она повернулась к молодой женщине. – А вы, должно быть, Ванесса.

– Здравствуйте, – робко сказала Ванесса.

– Идемте со мной, – сказала ей Аманда. – Я знаю, что Майклу и Лео надо поговорить, а я тем временем покажу вам сад.

Женщины удалились, а Лео провел Майкла в небольшой кабинет, в котором было много книг и картин.

– Давайте я налью вам чего-нибудь выпить, – сказал Лео.

– Немного минеральной воды, если можно; за обедом я уже выпил вина.

Лео подошел к подносу с напитками и налил Майклу «Перье», а себе большой бокал виски. Они уселись в комфортабельные кресла перед камином и подняли бокалы.

– Итак, – сказал Лео, – как вы устроились?

– Очень хорошо, спасибо. В новой квартире нам уютно, и, к моему удивлению, Джордж Хасуэй сумел целиком обустроить мой офис меньше чем за день.

– Я слышал о кабинете Рэндольфа, – Лео усмехнулся. – Об этом уже вся студия говорит. Будьте готовы к тому, что люди будут являться не к вам, а просто увидеть эту комнату.

– Надеюсь, что я не перестарался, – сказал Майкл.

– Об этом не волнуйтесь. В нашем деле никогда не лишне пустить немного пыли в глаза. Что вы думаете о Маргот?

– Она произвела на меня впечатление; спасибо, что прислали ее ко мне.

– Она умная женщина, – сказал Лео, кивая головой как бы в подтверждение своих слов. – Несколько лет у нас с ней было… Она старше меня, но это никогда не играло роли. – Он поднял палец, предупреждая. – Никогда не упоминайте ее имени в присутствии Аманды.

Майкл кивнул.

– Если с ней хорошо обращаться, то она поможет вам больше, чем вы можете себе представить.

– Я это запомню, с ней нетрудно хорошо общаться.

– Ну, а что это за идея скупить какую-то книгу во всей округе?

– Вы и об этом уже слышали? – удивленно спросил Майкл.

– Конечно. Моя секретарша, Хелен, ничего на студии не пропускает. – Он поднял руку. – Клянусь, что от Маргот я не получаю никакой информации.

– Книга имеет отношение к моему следующему проекту, – сказал Майкл.

– Что это? Хелен не запомнила названия.

– «Тихие дни». Роман написан в двадцатых годах некой женщиной по имени Милдред Парсонс; это ее единственное произведение.

– В Стэнфорде я это читал, – сказал Лео. Он встал и подошел к книжным полкам; через какое-то время он вытащил тоненькую книжку в кожаном переплете и подал ее Майклу.

– Вы ее даже переплели?

– Уж очень она мне понравилась, – сказал Лео. – Как вы ее обнаружили?

– Мне дала ее почитать одна моя знакомая в Нью-Йорке. Я был очарован.

– Вы считаете, что фильм принесет прибыль?

– Да, – ответил Майкл, – при условии качественного производства и при верном подборе кадров.

Лео выпрямился.

– Погодите-ка, – сказал он, – теперь я понимаю, почему вы сегодня хотели встретиться с Марком Адером и Бобом Хартом.

Майкл кивнул.

Лео на секунду задумался.

– Они оба идеально подходят для фильма, но Харт за это не возьмется.

– Почему? Ведь он теперь не завален предложениями так, как прежде?

– Верно. Он сделал два дорогих фильма, но они оказались неудачными, и потом он ушел в запой.

– Но хотя бы выглядеть трезвым он способен?

– Говорят, что да.

– Так в чем же проблема?

– В его жене. Сьюзен никогда ему не разрешит этим заняться.

– Он слушается ее в подобных вопросах?

– Он полностью на нее полагается, а она из тех, кто не поддается ни на какие уговоры. Бобу уже пятьдесят четыре или пятьдесят пять, но Сьюзен видит его таким, каким он был десять лет назад, когда снимался в классных триллерах, играл полицейских и ковбоев.

– Он был на Актерской киностудии, не так ли?

– Да, и делал большие успехи. А потом он ушел оттуда, погнался за большими деньгами, и, хотя его доходы поддерживали студию в течение нескольких лет, Ли Страсберг с ним после этого не здоровался.

– Может быть, сейчас самое время для него изменить свой имидж?

Лео издал короткий смешок.

– Вы скажите об этом Сьюзен! Она хорошо управляется с его деньгами, и он богатый человек, так что у него нет необходимости сниматься в кино.

– Но ведь он актер, так? Многие ли из известных вам актеров смогли бы пройти мимо действительно хорошей роли, такой, как эта?

– Немногие. Безусловно, Боб актер, но не забывайте об актерском тщеславии. Достаточно Сьюзен сказать ему, что эта роль выбивается из его имиджа, он за нее не возьмется.

– Я очень хотел бы уговорить его на эту роль.

– У вас имеется с собой несколько экземпляров книги?

– Да, они в машине.

– Мы собираемся показать «Ночи Даунтауна» после обеда. Мой вам совет: дайте по книге и Бобу, и Сьюзен, а с ней потом поговорите наедине, и попытайтесь убедить ее до того, как они уйдут. Бога ради, не заводите разговор о книге за обедом: в этом случае она примет решение прежде, чем вы откроете рот.

– Хорошо, я это запомню.

– С Адером дело другое. Думаю, вам следует знать, что он сам пишет в основном короткие рассказы; единственный сделанный им сценарий превратился в небольшой, красивый и туманно значительный фильм.

– Да, это его вполне характеризует.

– Не стоит просто предлагать ему работу; попробуйте сделать так, чтобы это было нечто вроде вызова.

– Хорошо.

– А кого ты планируешь взять на женскую роль? Чтобы картину заметили, тебе нужна действительно потрясающая актриса.

– Вы ее видели несколько минут назад.

Лео поднял брови.

– Ваша подруга? Ванесса?

Майкл кивнул.

– Ванесса Паркс.

Лео уставился в свой стакан.

– Майкл, вы слышали хоть что-нибудь из того, что я вам вчера говорил? Она великолепна, это я признаю, но в этом случае вы, кажется, принимаете решение не головой, а совсем другим местом.

– Нет, – сказал Майкл. – В этой картине она будет потрясающе хороша. Во многом Ванесса сама похожа на девушку в книге. Эта роль будет для нее естественной; роль уже есть в ней, и она поможет ей стать хорошей актрисой. Все, что ей нужно – это доверие, а это у нее будет.

Лео покачал головой.

– Не знаю.

– Лео, – сказал Майкл, подавшись вперед, – к этому фильму у меня уже готов бюджет. При том размере гонораров, который я запланировал, я смогу снять картину в Калифорнии за восемь миллионов. Если же на эту роль я возьму признанную звезду, ее зарплата съест деньги, предназначенные для всех остальных. Что бы вы предпочли – фильм со звездой, но за двадцать пять миллионов, или восьмимиллионный фильм с девушкой, которая станет звездой, как только картина выйдет на экраны?

– Мне нравятся ваши расчеты, за них я вам и плачу, – сказал Лео. – Но вы твердо убеждены, что Ванесса справится с этой ролью?

– Да.

– Что ж, – сказал он, – только будьте уверены, что вы с лихвой возвратите мне все затраты.

Майкл встал.

– Постараюсь.

– Кстати, – сказал Лео, – надеюсь, вы уже закупили все права на книгу?

Майкл покачал головой и улыбнулся.

– Через три недели заканчивается срок действия авторских прав.

– Ждать вовсе не обязательно, – сказал Лео.

– Почему?

– Закупите все права уже завтра. Вы сможете опередить наследников, я не хочу, чтобы в прессе появились статьи о том, как «Центурион» ждал, пока истечет срок действия авторских прав, а потом набросился на книгу, как коршун.

– Хорошо, я завтра же займусь этим.

– Кого вы предполагали взять режиссером?

– Я взял бы Джорджа Кьюкора, если бы мог воскресить его из мертвых. Хотелось бы найти кого-нибудь в этом роде, чтобы умел работать с женщинами.

– А как насчет того парня, который работал в «Ночах Даунтауна»? У него неплохо получается.

– Он для этого не подходит, поверьте, я его знаю. Я еще обращусь к нему, но не в этом фильме.

Первый фильм обеспечил Майклу признание публики, и если Чак Пэриш будет режиссером его следующего фильма, то может сложиться впечатление, будто они работают вместе, – и придется делиться славой. Теперь ему нужен был другой режиссер.

– Скажите мне, когда найдете подходящего человека.

Раздался звонок в дверь.

– Пойдемте встретим всех остальных, – сказал Лео.

Они оба поднялись и направились к двери.

– Кстати, – сказал Лео, – Боб Харт гораздо ниже ростом, чем вы думаете; постарайтесь не выдать своего удивления.