Текст книги "Предатель"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

Роберт Харт действительно был ниже ростом, чем предполагал Майкл. Даже в ковбойских ботинках он доставал Майклу только до подбородка. После своего последнего фильма он похудел, прибавилось седины в волосах; и Майкл сразу увидел в нем доктора Мэддена из «Тихих дней».

Его жена, Сьюзен, оказалась невысокой привлекательной женщиной, с пучком светлых седеющих волос, но в твердости ее рукопожатия и прямоте взгляда Майкл распознал ту силу, которой недоставало ее мужу.

Харт вел себя дружелюбно, но сдержанно; он, очевидно, привык к некоторому преклонению окружающих и принимал его по-королевски – как должное. Сьюзен была разговорчива и более открыта. С виду они хорошо подходили друг другу.

– Что теперь собираешься делать? – спросил Лео у Харта, когда они оказались в комнате и им подали напитки.

Сьюзен Харт заговорила прежде, чем ее муж сумел открыть рот.

– Раздумываем над парой предложений, – сказала она. – Боба все хотят заполучить.

Снова послышался звонок в дверь, и минутой позже Аманда вошла в комнату в сопровождении Марка Адера. Майкл подумал, что с самого своего прихода Адер был очень общительным и остроумным. Ему было около шестидесяти, он был совсем седой, в нем чувствовалась какая-то небрежная элегантность – вполне подходящий имидж для знаменитого новеллиста.

Когда они сели, Лео снова задал свой излюбленный вопрос:

– Как твои дела, Марк? Какими судьбами оказался на побережье?

– Главным образом занимаюсь борьбой с разными кошмарными проектами, – «Парамаунт» позвали меня сюда под предлогом того, что есть замечательная работа, а на деле оказалось, что это сущая ерунда. Полдюжины голливудских писак могли бы с этим справиться лучше меня. Какого черта они решили, что могут предлагать мне такой хлам?

– Они хотят, чтобы твое имя придало значительности их проекту, – вкрадчиво сказал Лео.

– Вечно ты что-нибудь этакое ляпнешь! – сказал Адер, но было видно, что он доволен комплиментом.

В комнату вошел человек в белом пиджаке и объявил, что обед подан.

Они обедали в комнате со стеклянными стенами, кафельным полом и множеством растений. Так как Адер пришел один, традиционное чередование «мужчина – женщина» за столом Аманды Голдман было нарушено, и Майкл сидел между Амандой и Марком Адером.

– Я в течение многих лет восхищаюсь вашими работами, – сказал Майкл Адеру, как только представился удобный случай. – Особенно мне понравились «Ледяные комнаты». Это была единственная книга Адера, которую он прочитал.

– Спасибо, – сказал Адер, просияв так, как будто это был первый комплимент в его жизни. – Лео сказал мне, что вы сделали выдающийся фильм и что после обеда мы сможем его посмотреть.

– Я сам только что об этом узнал, – сказал Майкл. – Надеюсь, когда вы увидите этот фильм, у вас не останется впечатления, что мои интересы ограничиваются только этим жанром.

– Буду иметь это в виду, – ответил Адер.

– Я сейчас работаю над одним проектом, и я подумал, что вы единственный из всех известных мне писателей, который мог бы его отделать на совесть.

– Майкл, – сказал Адер, – хотя вы здесь и новичок, но вас уже затянула чертова голливудская трясина.

Майкл засмеялся.

– Когда вы побольше узнаете о моих замыслах, вы поймете, что я говорю правду.

– Ну что ж, я слушаю вас, – сказал Адер.

Майкл оглядел компанию, чтобы убедиться, что все увлечены своей беседой.

– Вы помните роман, который назывался «Тихие дни»?

Адер кивнул.

– Я читал его еще в школе, в колледже делал по нему доклад, но, честно говоря, единственное, что я помню оттуда – это сцена, где доктор средних лет что-то поет для юной девушки.

– Это единственное произведение Милдред Парсонс; через год или около того она покончила с собой, прежде чем книга стала известна широкому кругу читателей.

– Я что-то припоминаю.

– Думаю, она могла бы сделать неплохую карьеру, – сказал Майкл, – и считаю большим несчастьем, что книгу так мало знают.

– Что ж, это достойные слова об умершем авторе. Надеюсь, что когда меня не станет, кто-нибудь будет так же добр ко мне. Ну, а почему вы считаете, что только я наделен уникальным талантом, чтобы обработать эту книгу?

– Потому что вы писатель такого же склада, как и Милдред Парсонс; ваш литературный вкус, как вы сами говорили, ни в какое сравнение не идет с этими голливудскими бумагомарателями; это тонкий вкус настоящего писателя. Роман легко переделать в сценарий, но я хочу, чтобы идея и композиция сохранились в том же виде, как у Парсонс. Диалоги в книге просто бесподобны – возможно, вы не обратили на это внимания в школьные годы, но когда вы снова прочтете роман, вы согласитесь со мной.

Майкл перевел дыхание.

– Послушайте, у писателей, как и у всех остальных людей, конечно, имеется собственное «я», но если за эту книгу возьмется голливудский сценарист, он переделает ее, перепишет заново, чтобы показать, насколько он хорош. А мне нужно показать, насколько хороша Милдред Парсонс, чтобы ее книгу можно было увидеть так же, как и прочитать, и для этого нужен очень тонкий писатель. Успех книги держится исключительно на том чувстве, которое вложила в нее она – это почти автобиография, – и я хочу, чтобы кто-то сумел влезть в ее шкуру и донести ее чувства и переживания до зрителей.

Адер задумался.

– Чувство – подходящее слово для характеристики этой книги, – сказал он. – Насколько я помню, в ней были именно искренние чувства без слезливой сентиментальности.

– Значит, вы уже знаете, чего я хочу, – сказал Майкл. – Все, что вам теперь осталось, – это снова прочесть книгу.

– Сделаю это с удовольствием.

– Я передам вам экземпляр до окончания вечера, – сказал Майкл.

Когда фильм закончился и Майкл принял поздравления присутствующих, Лео наклонился к нему и сказал:

– Я займусь Бобом Хартом, в твоем распоряжении Сьюзен.

Майкл встретил ее в коридоре, когда она возвращалась из дамской комнаты.

– Сьюзен, – сказал он, взяв ее под руку, – Лео там сейчас предлагает Бобу роль. Если можно, я хотел бы с вами немного об этом переговорить.

– Хорошо, – сказала она.

Через застекленные створчатые двери он провел ее в сад и усадил на скамью. Воздух калифорнийской ночи был наполнен ароматом тропических цветов. Майкл посмотрел ей прямо в глаза.

– Я хотел переговорить с вами, потому что мне кажется, что вам я могу сказать то, что никогда не скажу Бобу.

– Со мной так часто бывает, – сказала она, – начинайте.

Он подал ей экземпляр книги.

– Лео дает книгу Бобу, но мне хотелось бы, чтобы она была у вас обоих. У Боба сложилась удивительная карьера; у него были очень хорошие работы в разных фильмах, но я считаю, что те роли, которые доставались ему в прошлом, показали лишь малую часть того, на что он в самом деле способен.

Сьюзен Харт подумала.

– Пожалуй, с этим я согласна, – сказала она.

– В этой книге есть роль, которая даст ему возможность показать зрителям свой талант в совершенно новом измерении, а талант его, я считаю, огромен.

Он глубоко вздохнул.

– Эта роль потребует мужества. Бобу придется открыться совсем с другой стороны, этого ему еще делать не приходилось. В этой истории нет плохих парней, с которыми надо было бы сражаться, нет торговцев наркотиками или разбойников с большой дороги; действие происходит на берегу Тихого океана неподалеку от летнего домика. Эта книга полна значительности и подлинного чувства, и роль, которую я хочу предложить Бобу – доктора Мэддена – лучшая роль в книге. Его партнером будет молодая девушка – очень талантливая актриса, но ему придется все время ей помогать, вытягивать ее. Он будет говорить на языке избранного круга двадцатых годов. Это изысканный язык, и текст хорош именно для Боба. Сделать сценарий я попросит Марка Адера.

Я хотел поговорить именно с вами, потому что для Боба это будет новый поворот, и чтобы пройти этот поворот, ему может понадобиться ваша помощь. Но у этой роли есть еще одно качество: «Тихие дни» откроют для него новые перспективы, дадут ему возможность в самом деле играть все, что он захочет; это высвободит его талант из стереотипных рамок жанрового кино и покажет, какие скрытые резервы таились в этом человеке долгие годы. И еще я хочу вам сказать – я никогда не сказал бы этого Бобу. – Ли Страсберг, будь он жив, гордился бы, увидев его в этой роли.

Сьюзен Харт смотрела на него с удивлением.

– Что ж, Майкл, я не знаю, понравится мне эта книга или нет, не знаю, захочет ли Боб сыграть эту роль, одно вам скажу: это самые замечательные слова, которые я когда-либо слышала от продюсера.

Майкл весело рассмеялся.

– Вас ждут большие сюрпризы, Сьюзен, – сказал он.

– Я давно уже ничему не удивляюсь, Майкл.

– Главный сюрприз будет в том, что, когда вы прочтете книгу, вы поймете, что все, о чем я сейчас говорил, – лишь малая часть открывающихся перед вами возможностей.

Майкл и Ванесса уходили последними. Аманда чмокнула их в щеку, а Лео проводил до машины.

– Ну, как все прошло? – спросил он.

– У меня была возможность выставить свой проект в наиболее выгодном свете и перед Марком, и перед Сьюзен. Я думаю, они прочтут книгу; будем надеяться, что она им понравится.

– Если эти двое согласятся на работу, – сказал Лео, – я не буду ограничивать вас рамками восьмимиллионного бюджета, я готов согласиться и на двадцать миллионов. Я хочу, чтобы это был первоклассный фильм, да и Сьюзен не позволит Бобу сняться в какой-нибудь дешевке.

– Спасибо, Лео, – сказал Майкл. – Но я не думаю, что появятся дополнительные расходы. Я полагаю, что Боб даст согласие на работу до конца недели, и я готов спорить, что Марк Адер позвонит уже завтра, до ланча.

– Черт возьми, что такого ты сказал Марку, что так в нем уверен? – недоверчиво спросил Лео. – Он, знаешь ли, крепкий орешек, его трудно уломать, труднее, чем Боба Харта.

– Ну, для начала я дал ему вашу великолепную книгу в кожаном переплете.

Лео с минуту непонимающе смотрел на Майкла, потом разразился громким хохотом.

– Ах ты, каналья! – воскликнул он.

– До завтра, Лео, – сказал Майкл и выехал на шоссе Стоун-каньон.

– Ну, – Ванесса положила голову ему на плечо, – буду я кинозвездой?

– Считай, что дело в шляпе, дорогая, – ответил Майкл. – Ни о чем не волнуйся.

Глава 19

Майкл прибыл в офис и увидел, что его секретарша стоит около своего стола, держа в руках телефонную трубку.

– Вам звонит какой-то человек, который не желает представляться иначе, как Томми, – недовольно сказала она.

– Все в порядке, – ответил Майкл, входя в свой кабинет. – Соединяйте меня с ним в любое время, если я один. – Он поднял трубку.

– Томми!

– Ну что, как там Голливуд, парень? Как поживает великий продюсер?

– Так хорошо, что ты и представить себе не можешь, – со смехом сказал Майкл. – Когда приедешь со мной повидаться?

– Как насчет субботы?

– Ты это серьезно?

– Серьезно, серьезно, парень; где я смогу остановиться?

– В отеле «Бель-эр», об этом я позабочусь. Ты сюда надолго?

– До понедельника. Есть небольшое дельце, с которым надо разобраться за уик-энд. Но в субботу мы обедаем вместе, хорошо?

– Конечно.

– Раздобудешь мне девочку?

– Без проблем.

– Я приеду около четырех.

– Встретимся в баре «Бель-эр» в семь.

– Буду ждать, – сказал Томми, – пока!

Уставившись в потолок с трубкой в руке, Майкл задумался. Где, черт возьми, он собирается откопать ему девушку? Он никого не знает в Лос-Анджелесе.

– Вы сейчас разговаривали с каким-то жутким нью-йоркским акцентом. Я никогда прежде не слышала, чтоб вы так говорили. Очень странно это звучало.

Майкл увидел, что в дверях стоит Маргот. Он заставил себя рассмеяться.

– Это старый друг из Нью-Йорка. Мы с ним в шутку иногда так разговариваем.

– А-а.

Тут Майкл кое-что вспомнил.

– Маргот, он прилетает в субботу. Вы могли бы раздобыть ему девушку на вечер?

– Конечно. Какие-нибудь пожелания?

– Какую-нибудь покрасивее. Если она зарабатывает этим деньги, ничего страшного, ему даже понравится. Только пусть это будет кто-нибудь поосмотрительней, он женатый человек.

– Считайте, что это сделано. Что-нибудь еще?

– Да, пришлите ему в бар «Бель-эр» костюм на субботу и воскресенье, что-нибудь поприличнее; счет пусть отправят мне.

– Может быть, немного цветов и бутылку шампанского в номер?

– Да, пожалуйста.

– Кстати, десять минут назад вам звонил Марк Адер. Он сейчас на Беверли-хиллс. Хотите, чтобы я вас с ним соединила?

– Пожалуйста. – Майкл сел за стол и стал ждать звонка. «Умоляю тебя, Господи, – бормотал он про себя. – Адер – это ключ ко всему». Телефон зазвонил, он поднял трубку.

– Марк?

– Да, Майкл.

– Доброе утро, как спали?

– Можно сказать не спал вообще. Почти всю ночь читал вашу чертову книжку и делал пометки.

«Делал пометки» – звучит неплохо.

– Что вы об этом думаете?

– Я думаю, что фильм получится отличный – если вы только уговорите Боба Харта на роль доктора. Заполучите его – и я с вами.

– Приятно это слышать, Марк, – он почувствовал, что наступил подходящий момент, и сказал: – Марк, я должен вас предупредить, что Лео очень жестко ограничивает мой бюджет в этом фильме.

В трубке – минутная пауза.

– Насколько жестко?

– Пусть ваш агент позвонит мне.

– Ну же, Майкл, что вы предлагаете?

– Марк, я знаю, что вы привыкли получать больше, но максимум того, что я могу дать – это сто тысяч.

– О Боже, Майкл! И вы всерьез думаете, что я стану работать за такие деньги?

– Марк, я с вами честен. На эту картину отпущено восемь миллионов, иначе «Центурион» вообще отказывается ее финансировать. Боюсь, что дело обстоит именно так.

– Мне нужно четверть миллиона, обычно я получаю четыреста тысяч.

– Марк, я сделаю сто пятьдесят тысяч, но пятьдесят пойдет из моего продюсерского гонорара. Вы видите, насколько я заинтересован в работе с вами.

– Ах, черт! Ну ладно. Два варианта сценария и стилистические поправки, ни слова больше.

– Договорились. Если у вас не получится написать этот сценарий, значит, его вообще невозможно написать.

– Вы худший из льстецов. Первый вариант я подготовлю за шесть недель, пришлите мне пятидесятипроцентный аванс и контракт, но только после того, как договоритесь с Бобом Хартом. – Он бросил трубку.

Майкл, пританцовывая, прошелся по комнате, в то время как Маргот наблюдала за ним, стоя в дверях. Он увидел ее и замер: дважды за это утро ей удалось его подловить.

– Звонил Джордж Хасуэй. Он хотел бы встретиться в три часа.

– Встретиться? С Джорджем?

Она выглядела отчужденно.

– Я сказала ему, что вы освободитесь через полчаса.

– А, хорошо. Полагаю, я в долгу у него за то, что он так быстро отделал оба офиса.

– Еще звонила Сьюзен Харт; на вашем месте я бы не заставляла ее ждать.

У Майкла чуть сердце не остановилось.

– Соедините.

Он сел и несколько раз глубоко вздохнул; он не хотел, чтоб его голос звучал взволнованно. Зазвонил телефон; он еще раз вздохнул и поднял трубку.

– Сьюзен? Извините, что заставил вас ждать, я разговаривал с Марком Адером.

– Он согласен в этом участвовать?

– Определенно согласен, он всю ночь читал книгу и остался доволен.

– Мы с Бобом тоже. Вы правильно сделали, что дали по книге каждому из нас.

– Каково ваше мнение?

– Я считаю, что это интересно. Боб сейчас занят в триллере для «Фокс», но он считает, что это будет очередной провал.

– Сьюзен, мы начнем съемки в апреле. По сюжету нам надо показать весну.

– Это понятно, – сказала она. – Проект студии «Фокс» – это пятидесятимиллионный фильм с известной актрисой в главной роли, это не художественный фильм с неизвестными актерами. Майкл, Боб вам просто необходим, отложите съемки до октября и сделайте фильм осенью.

– Тогда весь замысел полетит к чертям, Сьюзен, это весенняя история, ее нельзя менять.

– Майкл, если вам нужен Боб, планируйте все на октябрь, ему нужно два миллиона.

Майкл стал быстро соображать. Лео говорил, что ради Харта он увеличит бюджет.

– Сьюзен, вы не могли бы минуту подождать? По другому телефону звонил Пол Ньюмен, – он нажал на отбой прежде, чем она смогла ответить. О Господи, думал он, глядя на мигающую лампочку телефона. Не слишком ли я с ней круто? Он посмотрел на часы, ему теперь надо было держать ее на проводе не меньше минуты, иначе она поймет, что он солгал. Через минуту и пятнадцать секунд он снял трубку.

– Сьюзен, я очень сожалею, но я должен был принять тот звонок.

– Как вы посмели заставить меня ждать? – прошипела она.

– Мне искренне жаль, правда, но хочу, чтоб вы знали – я понимаю, каково положение Боба в проекте «Фокс», и если он так хочет, мне придется с этим мириться. В любом случае это бы не удалось осуществить: я по рукам и ногам связан бюджетом в восемь миллионов, и я бы мог предложить Бобу за роль только полмиллиона.

– Вы надеялись, что Боб будет работать за полмиллиона? – недоверчиво спросила она.

– Дорогая моя, «Центурион» не даст мне сделать этот фильм иначе как за восемь миллионов, и, в любом случае, картина будет сниматься за сорок один день, а Бобу пришлось бы работать только двадцать два дня.

– Как может ведущий актер быть занятым в съемках только двадцать два дня из сорока? Чушь какая-то…

– Я перестроил график для Боба, но, честно говоря, я рад, что теперь этого делать не придется. Так или иначе, у девушки сцен больше, а у Боба просто лучшие сцены.

– Когда вы планируете начать съемки?

– Первого апреля, в Кармеле, если для выездных съемок утвердят именно этот вариант.

– Долго вы будете в Кармеле?

– Три недели, все остальное – сцены в помещении, их мы сможем снять на студии.

– Господи, сто лет не была в Кармеле…

– Там просто великолепно! – Майкл никогда не был в Кармеле, но действие книги происходило именно там. – Я сам жду не дождусь этой поездки.

– А какие там условия проживания? – спросила Сьюзен.

– Конечно, самые лучшие, какие только возможно. Это мой бюджет позволяет.

– Нам хотелось бы апартаменты в Инн.

– Сьюзен, вы хотите сказать, что готовы подумать над моим предложением?!

– Не дай Бог, я узнаю, что вы солгали насчет Марка Адера!

– Сьюзен…

– И Бобу нужен миллион.

– Сьюзен, в бюджете нет этого миллиона. Даже с половиной миллиона Боб будет самым высокооплачиваемым членом труппы. Мой собственный гонорар всего сто тысяч.

– Мне нужна копия бюджета, – сказала она, – сегодня к полудню. – Она повесила трубку.

– Маргот! – закричал он.

Она появилась в дверях.

– Да?

– Напечатайте копию бюджета «Тихих дней»! Там было три четверти миллиона за главную мужскую роль и триста тысяч за сценарий, поменяйте эти цифры на полмиллиоиа и полтораста тысяч соответственно, а остаток распределите по другим статьям расхода. Вы можете сделать это за час?

– Конечно.

– Соедините меня с юристом.

Когда зазвонил телефон, Майкл поднял трубку.

– Кто говорит?

– Это Мервин Уайт, глава юридического отдела, – голос в трубке звучал раздраженно.

– Мервин, это Майкл Винсент. Мне немедленно нужен контракт на съемки фильма «Тихие дни».

– В нашем перечне такого не числится, – сказал Уайт.

Майкл слышал, как тот перелистывает бумаги.

– Меня не волнует, есть ли он у вас в перечне, – твердо сказал он. – Разработайте контракт для Роберта Харта на полмиллиона долларов, работа с первого апреля по первое июня будущего года, апартаменты «люкс», самолет за счет «Центуриона», лучший автомобиль для доставки всего необходимого; он может иметь одного ассистента за десять тысяч долларов.

– Мне нужно прояснить этот вопрос с мистером Голдманом, – холодно сказал Уайт, – особенно насчет самолета.

– Мервин, – медленно сказал Майкл, – когда Лео увидит, что он заполучил Боба Харта за полмиллиона, он сам сядет за штурвал этого самолета. Мне нужно, чтобы контракт был готов и лежал у меня на столе через… – он посмотрел на часы, – полтора часа, и если его не будет, я сам к вам приду, и тут уж вам не поздоровится, вы хорошо меня слышите?

– Да, да, хорошо, – недовольно сказал Уайт.

– Прекрасно, – Майкл повесил трубку. Он заполучил Марка Адера и Роберта Харта, затратив на четыреста тысяч меньше, чем рассчитывал. Он был в Голливудском раю.

Затем в его сознании промелькнула тревожная мысль – он не приобрел еще прав на книгу Милдред Парсонс.

– Маргот, – сказал он, – когда прибудет контракт, пошлите его Сьюзен Харт вместе с бюджетом «Тихих дней». И кстати, выясните, кто владеет рукописью и правами на книгу.

Глава 20

Майкл сидел в юридической конторе и разглядывал своего собеседника. По мнению Майкла, тому было уже за семьдесят, и он порядком уже поизносился. На столе у него стояла бутылка виски, рядом с ней – кристально чистый стакан. От предложения выпить Майкл уже отказался.

Что за странный человек! Ведь Лос-Анджелес не может существовать иначе, как на телефоне, у людей разве что в голове нет телефонов, а этот настоял на встрече лицом к лицу.

– Вы уверены, что не хотите отведать? – спросил Дэниел Дж. Мориарти.

– Вполне уверен, – ответил Майкл. – Итак, приступим к делу, мистер Мориарти?

– Конечно, конечно, – ответил юрист. – Что я могу для вас сделать?

– Вы помните нашу краткую беседу по телефону час назад? – спросил Майкл. Внутри у него все кипело.

– Помню, помню. Вы хотели со мной встретиться по поводу приобретения прав на съемку фильма?

– Я не хотел встречаться, мистер Мориарти; я здесь только по вашему настоянию. Я заинтересован в приобретении авторских прав на рассказ Милдред Парсонс «Тихие дни». Насколько я понимаю, эти права сейчас находятся под вашим контролем?

– Так и есть, мистер Винсент, так и есть. Видите ли, младший брат Милдред Монтэг – мы все звали его Монти, – был моим ближайшим другом. Мы с Монти вместе учились в юридической школе. Да, мы были очень дружны.

– И правами владеет Монтэг Парсонс?

– Увы, в прошлом году Монти ушел от нас. Я его душеприказчик.

– А что, других родственников не было?

– Никого. После смерти Милдред Парсонс права переходили к Монти; это основа его состояния. Доход от этих прав перечисляется на счет Карлайл Юниор колледжа. И, как я уже упоминал, я являюсь его душеприказчиком.

– Как душеприказчик вы уполномочены распоряжаться состоянием?

Майкл от всей души надеялся, что да; меньше всего ему хотелось иметь дело с представителями какого-то колледжа.

– Да, у меня есть такие полномочия.

– И никакого разрешения от Карлайл Юниор колледжа вам не требуется?

Мориарти усмехнулся.

– Нет. Карлайл получает доход, но пока я остаюсь душеприказчиком, я и принимаю решения.

– Хорошо. Я хотел бы купить права на фильм по «Тихим дням». Я в состоянии предложить вам пять тысяч долларов за права на год, с условием продления прав еще на год за ту же сумму. Если срок и дальше будет продлен, я буду платить вам двадцать тысяч долларов.

– А кто вы такой, мистер Винсент? Я имею в виду, представляете ли вы солидную фирму?

– Я независимый продюсер, – сказал Майкл.

– A-а, независимый, – сказал Мориарти, потягивая виски. – В этом городе таких много. Скажите, мистер Винсент, у вас и в самом деле естьэти пять тысяч долларов?

Майкл с большим трудом сохранял самообладание.

– Мистер Мориарти, я независимый продюсер, заключивший контракт с «Центурион пикчерс», и располагаю большой поддержкой этой студии. Если хотите, вам позвонит мистер Лео Голдман и подтвердит мои слова.

Мориарти поднял руку.

– Пожалуйста, не обижайтесь, мистер Винсент, просто дело в том, что в этом городе немало людей, выдающих себя за независимых продюсеров. «Центурион» – достойная студия, меня устраивает, что вы представляете именно ее.

– Спасибо. Мое предложение вас устраивает?

– Какое предложение?

Майкл постарался не выдать своего раздражения. Он повторил свои условия.

– Увы, нет, – сказал Мориарти, – такое предложение я принять не могу.

– Какая же цена вас устраивает? – спросил Майкл.

– А, ну об этом я как-то не задумывался, – сказал Мориарти, снова наполняя свой стакан.

– Хорошо, мистер Мориарти, я предлагаю вам десять тысяч, но это самое большое, что я могу.

– Правда, мистер Винсент? Это действительно так? – Мориарти слегка повернулся на своем стуле и уставился в окно.

Майкл уже весь кипел от злости, глядя на него. Может, это игра? Что это за переговоры?

– Мистер Мориарти, мы теряем время. Что вы хотите за права?

Мориарти чуть не подпрыгнул, очнувшись от своих грез.

– А? Права, да, права.

– Да, – сказал Майкл.

– Да!

Теперь Майклу хотелось его задушить.

– Мистер Мориарти, вы, должно быть, в курсе, что авторские права на «Тихие дни» истекают через три недели, и если я захочу, то могу просто подождать и получить их бесплатно. Так что, если вы рассчитываете хоть на какую-то сумму для своего колледжа, отставьте в сторону стакан и обратимся к делу.

– Ха-ха! – прокричал Мориарти. – Так-то вы обращаетесь с последней волей усопшей и пятьюдесятью годами существования закона о правах на рукописи! Вот что, мой дорогой приятель, здесь этот номер не пройдет! Документ о правах на рукопись мисс Парсонс составлен по старому закону, по тому, что действовал, когда она умерла. Так что, если вы хотите меня испугать тем, что истекает срок действия прав, вам придется подождать еще двадцать четыре года. Ха-ха!

Это просто кошмар, подумал Майкл. Мне снится плохой сон, через минуту я проснусь и все будет в порядке.

– Вы хотите еще что-то сказать, мистер Винсент?

– Откровенно говоря, мистер Мориарти, у меня нет слов. Вы хотите продать эти права?

– На самом деле я и рад бы их продать, но не могу.

– Что?

– Я обещал Монти Парсонсу, когда стал его душеприказчиком, никогда не продавать права на фильм по роману Милдред. Видите ли, он терпеть не мог кино; считал, что оно вульгарно и примитивно. Он бы никогда не позволил, чтобы с единственным произведением его сестры обошлись подобным образом. – Мориарти допил остаток виски и усмехнулся. – Вы думаете, что вы первый, мистер Винсент? На протяжении многих лет передо мной проходит вереница «независимых продюсеров», которые горят желанием снять фильм по этой книге. Я сам всегда думал, что из этого романа получится неплохая лента, но мне приходится всем отказывать.

Майкл был ошеломлен.

– Тогда почему, позвольте спросить, вы вытащили меня сюда на эту дурацкую встречу?

Мориарти развел руками.

– Ну, понимаете ли, в этой конторе иногда становится так одиноко; ведь Парсонс был моим последним клиентом. Небольшая перепалка с продюсером помогает скоротать время. Боюсь, мистер Винсент, вам придется ждать до самой моей смерти. Потом вы сможете отправиться в Карлайл Юниор колледж и заключить сделку с ними. Ониничего не обещали Монти Парсонсу.

Майкл встал.

– Всего хорошего, мистер Мориарти.

Мориарти взмахнул стаканом.

– Вам всего хорошего, мистер Винсент. Спасибо за визит. Приходите снова, в любое время.