Текст книги "Предатель"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 42

Из статьи в «Ярмарке тщеславия».

…По словам «Академи Авард Тайм» и ежедневных газет, большое внимание было уделено «маленькому» фильму и его довольно таинственному продюсеру, относительно недавно появившемуся на горизонте, Майклу Винсенту. Фильм называется «Тихие дни», он снят по мотивам малоизвестного одноименного романа, написанного в 20-х годах старой девой Милдред Парсонс.

Фильм представлен к четырем наградам: «За лучшую постановку», «За лучшую мужскую роль», «За лучшую женскую роль» и «За лучший сценарий», написанный по мотивам другого произведения. Еще ни один дешевый фильм после «Мисс Дейзи» не вызывал таких неистовых споров или, как в этом случае, таких доходов. «Вариети» сообщает, что последнюю неделю, во время показа по стране, доходы составили более 70 миллионов долларов и, если верить Адеру, то они смогут составить 150 миллионов при показе по всему миру. Это очень приятная весть для продюсера, так как по контракту он получит более десяти процентов в случае, если бюджет фильма не превысит 20 миллионов долларов. Как было объявлено, съемка фильма «Тихие дни» обошлась менее чем в 10 миллионов, не считая рекламы и тиражирования.

Майкл Винсент прибыл в Голливуд два года назад с единственным снятым им фильмом. Это нашумевшие «Ночи Даунтауна», которые были представлены к призу «За лучшую актрису». Кэрол Джеральди умерла от большой дозы наркотиков сразу после окончания работы над этим фильмом и получила посмертного «Оскара» за игру, которая возродила бы талант актрисы, если бы она осталась жива. Сценарий к «Ночам Даунтауна» был написан студентом Нью-Йоркского университета Чаком Пэришем, и странно, что все лавры победителя достались продюсеру. Винсент продал только что законченный фильм владельцу «Центурион пикчерс» Лео Голдману и одновременно заключил со студией соглашение на производство фильмов.

Сейчас Винсент снимает фильм «За гранью» по еще одному сценарию Чака Пэриша, а его следующий проект, по слухам, – полицейская драма, которую ему предложил бывший следователь по убийствам, работающий у него помощником продюсера. На этот раз Винсент будет режиссером.

Лео Голдман, которого можно назвать первооткрывателем Винсента – преуспевающий продюсер в возрасте тридцати одного года. «Он второй Дэвид Селзник», – так отозвался о Винсенте Голдман в телефонном интервью. «Я никогда еще не работал с молодым продюсером, который бы так быстро схватывал то новое, что появляется в кинопроизводстве. И он не бросает денег на ветер. Я не думаю, что кто-то еще смог бы снять „Тихие дни“ так же дешево, как Майкл».

Очевидно, что Майкл Винсент является любителем дешевых съемок. Возможно, что его секрет в том, что он умеет получать великих людей за очень маленькие деньги. К примеру, Роберту Харту, чей обычный гонорар составляет около трех миллионов долларов, заплатили меньше полумиллиона, объясняя тем, что сценарий писал Марк Адер, а сама роль дает возможность актеру сделать что-то принципиально новое. Адеру, в свою очередь, пришлось работать лишь за часть своей обычной платы. Не будем говорить, сколько получил он.

Другой способ уменьшить затраты на фильм – использовать неизвестные таланты. И здесь Винсент преуспел. Он вытащил Элиота Розена, режиссера «Тихих дней», прямо из Лос-Анджелесского университета в тот момент, когда он снимал учебный восьмиминутный эпизод. И Ванесса Паркс, красивая, молодая актриса, которая получила приз за свою работу в фильме, была до встречи с Винсентом малоизвестной моделью. Он заключил с ней персональный контракт на пять тысяч долларов в неделю и после съемок «Тихих дней» удвоил ей гонорар. Кроме того, он поселил ее у себя в роскошной квартире в центре города.

Создается впечатление, что все очарованы Майклом Винсентом. Однако приглядитесь внимательнее, и вы заметите странную закономерность: все, работающие с Винсентом, выигрывая в одном, как правило, проигрывают в другом. Сравните те деньги, которые Винсент заработал на фильме с гонорарами Роберта Харта и Адера. Похоже также, что Винсент крушит человеческие судьбы на своем пути. Кэрол Джеральди, которая употребляла кокаин и героин во время съемок «Ночей Даунтауна», теперь мертва; Роберт Харт, который не пил вот уже несколько месяцев, вновь попал в «Бетти Форд клиник» для повторного лечения после завершения своей выдающейся работы в «Тихих днях».

Ванесса Паркс – другой подобный случай. Хоть пять тысяч долларов в неделю звучит как крупная сумма денег, это всего лишь четверть миллиона в год, и даже несмотря на то, что Винсент удвоил ее гонорар, ее работа в «Тихих днях» и ее награждение подняло цену на ее талант до двух миллионов долларов.

Со времен Джулии Робертс никто не делал такой стремительной карьеры, как Ванесса, но из этого Винсент извлекает пользу для себя: он владеет контрактом Ванессы и контролирует все ее дела. Да, учтите следующее: когда Ванесса Паркс подписала с ним контракт, он не включил в ее еженедельный гонорар стоимость ее одежды, нового «мерседеса» и всего остального. Во время съемок «Тихих дней» Винсент купил роскошный дом в Колонии Малибу и после окончания съемок он позвонил Ванессе и сообщил, что съехал с квартиры и что у нее есть всего несколько недель, чтобы найти новое жилье. После этого он не отвечал ей на телефонные звонки, несмотря на крайнюю необходимость. Паркс сейчас вернулась к Чаку Пэришу, который был ее приятелем до встречи с Винсентом.

Как уже говорилось раньше, Майкл Винсент довольно таинственная личность: он охотно дает интервью прессе, но при условии, что не будут фотографировать его самого, его дом, его кабинет. Единственным фотографическим изображением продюсера является иллюстрация к этой статье, да и она сделана с телевизионного экрана, когда он получал посмертного «Оскара» за Кэрол Джеральди. Его слова при награждении: «Я не знал Кэрол Джеральди до съемки „Ночей Даунтауна“ и я ни разу не видел ее после этого, но она тронула всех нас своим талантом», – взяты из сборника речей. В тот день он хитро ускользнул от обычных в этом случае фотографов и корреспондентов, направившись прямо на банкет по случаю вручения «Оскаров» в Спарго, который давал Свифта Ларго.

Если заглянуть в прошлое Майкла Винсента, то там не увидишь ничего, кроме пустоты. Известно только, что он родом из Нью-Йорка, но никто не знает, где он закончил школу и колледж. Он был студентом Нью-Йоркского университета, но где он работал до «Центуриона», кто его родители – установить невозможно.

Таким образом, таинственный мистер Винсент тихо живет в своем особняке в Колонии Малибу, который практически ему подарен «Центурионом», и единственный человек, с которым он хоть немного общается, это его секретарь, Маргот Глэдстон, в прошлом прекрасная актриса, работавшая с Лео Голдманом. Глэдстон охраняет ворота, и довольно успешно.

Лео Голдман и «Центурион», как это могло показаться, безумно довольны Майклом Винсентом, так как доход от двух его фильмов намного превышает сто миллионов долларов при затратах менее чем тридцать пять миллионов. В конце концов Лео Голдман предложил Винсенту занять место в совете директоров «Центуриона». «Наш совет состоит из финансистов и капитанов промышленности. Я чувствую, что нам необходим еще один „киношник“ в совете», – так объяснил Лео Голдман.

Итак, таинственный Винсент добивается самого большого успеха в кинобизнесе, сметая всех и все на своем пути. То, что Голливуд – это империя акул, известно всем, но Майкл Винсент даже на этом фоне явление особое.

Глава 43

Майкл отложил журнал и посмотрел на море. Он постоянно говорил себе, что это неизбежно, но не мог убить страха внутри себя. Они рылись в его прошлом, и это было действительно страшно. Пока они нашли слишком мало, потому что он предвидел подобное любопытство, но если кто-нибудь шустрый захочет выяснить о нем больше, правда неизбежно выплывет.

Он вспомнил свое прошлое: Винни – сборщика долгов, разбитые носы и пальцы, выбивание денег из людей, кровь и насилие. Это было его работой. Винни был другим человеком из другой эпохи: он никоим образом не походил на Майкла, которым Винни всегда мечтал быть.

Телефонный звонок сильно испугал его. Теперь он много работал дома, и Маргот могла позволить себе напрямую позвонить ему и соединить с абонентом. Только несколько человек знали его номер телефона.

– Алло?

– Привет, парень, – произнес голос Лео. – Я знаю, ты не соизволил явиться в офис все эти дни, но я надеюсь, ты появишься на совете директоров.

– Я приду, Лео.

– Я хочу представить тебя своим парням, они тоже хотят встретиться с продюсером, который кладет в их карманы так много денег.

Майкл никогда не был на собрании совета; он не имел ни малейшего представления о том, что там происходит обычно.

– Что я там должен буду делать, Лео?

– Ты только соглашайся со мною и голосуй, как я.

– А сегодня есть за что голосовать?

– Услышишь в два часа, счастливо.

Лео повесил трубку. Почти мгновенно телефон зазвонил опять, на этот раз по особенному, так он звонил только от въездных ворот.

– Мистер Винсент, вас хочет видеть женщина, – сообщил охранник.

– Женщина? – произнес он раздраженно.

Он назначал встречи полудюжине молодых звезд, но не выносил, когда они появлялись в его доме без предупреждения.

– Как ее зовут?

– Она просила сказать, что Аманда.

Все его раздражение как рукой сняло.

– Отлично, впустите ее.

Зазвонил входной звонок, и он пошел к двери. Аманда Голдман была одета в тонкое шелковое платье, ее светлые волосы падали на плечи – выглядела она просто очаровательно.

– Доброе утро, сэр, – произнесла она. – Не слишком ли я рано?

Майкл улыбнулся и нежно ее поцеловал.

– Долго же ты шла!

– Я думала, что предусмотрительность не помешает, – сказала она. – Покажи мне свой дом.

Майкл провел ее по первому этажу, показал кинозал.

– А теперь давай посмотрим второй этаж, – предложила она.

Они поднялись наверх.

Аманда одобрительно кивала головой, обходя вокруг, затем, когда он показал ей душ с горячей водой, ее глаза блеснули.

– Вот что я сейчас хочу! – произнесла Аманда.

Она быстро расстегнула легкое шелковое платье, и оно упало к ее ногам. Она стояла перед ним совершенно голая.

Майкл сразу оценил женщин Южной Калифорнии за их стремление к красоте и хорошей фигуре.

Аманда Голдман в свои сорок лет выглядела так, как должна была выглядеть лет пятнадцать назад.

– Ты присоединишься ко мне? – сказала она, вставая под душ.

Майкл не заставил себя долго ждать.

Совет директоров «Центурион пикчерс» начался чуть позже, в два часа. Лео представил присутствующим Майкла.

– Я очень рад представить вам сегодня нашего нового директора Майкла Винсента. Я надеюсь, он сможет внести в совет долю созидательного и позитивного мышления первоклассного киномастера.

Вокруг раздались вежливые аплодисменты.

Лео продолжал.

– Господа, сегодняшнее заседание будет скорее специальным, чем очередным; я хочу предложить вам вопрос о слиянии двух компаний.

Майкл испугался, но немедленно начал соображать, что это может значить для него; ему это не нравилось. По лицам директоров было ясно, что они тоже удивлены.

– Я знаю, – сказал Лео, – что многие из вас уже знают, о чем идет речь. Такие вещи всегда носятся в воздухе.

Седой мужчина на другом конце длинного стола взял слово:

– Я ничего не слышал об этом, Лео! А уж я, как никто другой здесь, имею достаточно информации о положении наших дел.

– Гарри, – произнес Лео, – если об этом не слышал ты, значит не слышал никто.

Вокруг стола раздался шепот.

– Предложение поступило от «Ямамото корпорейшн», Токио, – произнес Лео.

Он назвал очень значительную фирму.

Майкл неожиданно захотел иметь несколько акций «Центуриона».

– «Ямамото»? – переспросил директор. – Я путаю все эти японские компании.

– У «Ямамото корпорейшн» очень широкое поле деятельности в области электроники, как в своей стране, так и в Европе, она имеет автозаводы в Таиланде, фармацевтические фирмы и фирмы звукозаписи в Европе. «Ямамото» считает, что самая большая кинофирма Америки достойна стать одним из ее отделений.

– Сегодня они хотят это, но завтра им захочется большего, – раздался голос Гарри с другого конца стола.

– Я думаю, что мы должны посоветовать им засунуть свое предложение в свои восточные задницы.

– Кто за то, чтобы отклонить предложение «Ямамото»? – произнес Лео.

Раздался одобрительный гул.

– Кто против?

Тишина.

– Предложение Гарри принято единогласно.

– Лео, – сказал Гарри, – учти, что то, что мне не понравилось это предложение, еще не значит, что меня нельзя убедить в обратном.

– Гарри, – произнес Лео, – я хочу, чтобы ты и другие члены этого совета знали, что я никогда не приму предложение от японской компании. Я не хочу выглядеть расистом, но эти маленькие ублюдки уже получили «Юниверсал» и «Коламбию», но только вот «Центурион» не предназначен для продажи.

– Все продается, Лео, – сказал Гарри, – даже «Центурион».

– Нет, пока я обладаю пятьюдесятью четырьмя процентами голосующих акций, – сказал Лео.

Гарри промолчал.

– А теперь, господа, повестка дня исчерпана, заседание закрыто. Вы совершенно свободны днем, но не забудьте, что я даю ужин и прошу ко мне в семь.

Директора встали и, переговариваясь друг с другом, вышли из комнаты.

Через десять минут Майкл с Лео сидели наедине в офисе.

– Объясните мне кое-что, Лео. Ведь эти люди приехали со всей страны на это собрание, которое и длилось то пять минут, так?

– Да, конечно.

– Я понимаю, у вас должны быть веские основания для этого, но, если бы меня выдернули на пятиминутное собрание совета, я бы чувствовал себя оплеванным.

– У меня была причина, – кивнул Лео. – Это не последний раз, когда мы собираемся слушать предложение от «Ямамото». Эта хитрая кучка желторотых – крутая банда проходимцев. Я хотел, чтобы мой совет понял, что я и слышать не хочу о принятии такого предложения. Во всяком случае, до сих пор я контролирую пятьдесят четыре процента акций.

– Почему ты так этого не хочешь, Лео?

– Потому что студия – это я. Это моя жизнь. Это то, что я делаю и то, что я представляю из себя. Я продам ее только на смертном одре и только в том случае, если предложение будет очень выгодным.

– Понимаю.

– Вот и хорошо; я хочу, чтобы ты встал на мои позиции, найдя выгодным для себя сделать ставку на студию.

– Я подумаю об этом, – произнес Майкл, вставая из-за стола.

– Увидимся у меня дома вечером, – произнес Лео, махнув ему сигарой.

Глава 44

Рик Ривера сидел у бассейна рядом с домом в Западном Голливуде и наблюдал за молодой женщиной, спящей в соседнем от него шезлонге. Она была стройная, кожа ее блестела от загара. Было только пять часов, суббота.

Рик лег на спину и подумал о переменах в своей жизни, которые произошли после его прихода к Майклу Винсенту.

Он, конечно, только снимал дом, но имел возможность купить его; Синди и малыш были теперь обеспечены.

Он имел хорошую сексуальную жизнь благодаря работе в кинобизнесе. Пока существует кино, существуют и хорошенькие женщины, которые мечтают о роли. Если бы на Лос-Анджелес упала водородная бомба и разрушила все студии, то на следующий день эти дамочки приползли бы из Небраски или Алабамы и рыскали между руин в поисках продюсера, с которым можно было бы заняться любовью и получить за это эпизодическую роль. Он многозначительно вздохнул.

Зазвонил радиотелефон.

– Вы на месяц задержали платежи по вашей кредитной карточке, – произнесла она.

– А, прошу прощения, – спокойно сказал он, – мой секретарь, наверное, недоглядел. Я прослежу, чтобы она выслала чек на следующей неделе.

– К этому моменту у вас опять будут расходы, так что если вы хотите пользоваться карточкой, то нужно заплатить на этой неделе до четверга.

– Конечно, конечно, нет проблем. Извините за опоздание.

Он повесил трубку. Зарплаты не будет до следующей пятницы.

Теперь суббота любви и радости была испорчена сборщиком долгов. Удивительно, думал он, во время службы он тянул от зарплаты до зарплаты, едва выкручиваясь. Сейчас он получал сто пятьдесят в год и все равно жил от получки до получки. При его новом положении он, конечно, ездил на «БМВ», а не на «Тойоте», и адрес у него был, конечно, получше, но он был по-прежнему стеснен в деньгах. Ему требовалось увеличить доходы, ну, к примеру, еще на пятьдесят тысяч в год. Этого хватит, это позволит класть деньги в банк после уплаты по счетам.

Майкл сидел в кабинете, разбираясь в груде телефонных сообщений и почты, которые накопились за прошлую неделю. Он поработал над сценарием «За гранью», получилось неплохо. Конечно, не потянет на приз, но позволит подзаработать с учетом его доли и тех денег, которые Барри Уиммер снимет сверх того для них двоих, он станет богаче в следующем году. Зазвонил телефон.

– Да?

– Рик будет рад с тобой встретиться, – произнес голос Маргот. – Он говорит, что это важно.

Майкл вздохнул.

– Хорошо, впусти его.

Рик был его головной болью.

Ривера торопливо вошел и положил на стол Майклу свежую рукопись.

– Только что от машинистки, – произнес он. – Я считаю, что это готовый для съемок сценарий. Когда мы сможем приступить к работе?

– Мы только что утвердили сценарий «За гранью», – ответил Майкл. – Я запускаю его в производство на следующей неделе.

– Кто будет постановщиком?

– Я.

– Ну, ну. В газетах пишут, что вы собираетесь быть и главным режиссером?

Почему он должен выслушивать треп этого надоедливого экс-фараона? Как бы он хотел дать ему пинка прямо сейчас! Конечно, а в конце концов из его писанины получился неплохой сценарий, но это было единственным, что Ривера сделал с тех пор, как появился в офисе Майкла.

– Что еще, Рик?

Ривера встал, закрыл дверь, затем сел опять.

– Мне позвонили в конце выходных, – сказал он.

– Да? – раздраженно спросил Майкл.

– Агент ФБР из Лос-Анджелесского отделения, – соврал он.

Майкл забеспокоился, но решил не подавать вида.

– И что?

– Этот агент сообщил, что он разыскивал досье на парня по фамилии Калабрезе и выяснил, что я недавно занимался тем же.

– И что с того? – встревоженно спросил Майкл.

– Он не сказал: он только хотел узнать, выяснил ли я чего-нибудь, касающееся этого парня.

– Ну, Рик, не тяни, что он, по-твоему, нарыл?

«Там ничего не может быть, – подумал Майкл. – Он не совершил преступления, он не сделал ничего, что могло бы привлечь внимание ФБР, по крайней мере в Лос-Анджелесе».

– Ну, я узнал, что этот агент прослушивал телефоны в Лос-Анджелесском офисе, – сказал Ривера. – Я думаю, что он мог узнать имя Калабрезе по этому каналу.

– Что еще?

– Это все, – ответил Ривера. – Он попросил позвонить ему, если я что-нибудь услышу.

– Хорошо. Не беспокойся об этом. Я позвоню кому надо.

– Да, Майкл, я хотел спросить, не собираетесь ли вы повысить мне зарплату?

– Слушай, Рик. Ты работаешь у нас уже давно: я заплатил тебе много денег, а ты пришел ко мне только с одним предложением. Все, что ты делаешь, это собираешь команды для несуществующих фильмов и треплешься по телефону. Ты должен отдавать себе отчет в том, что будет, если я не захочу содержать тебя.

– Послушайте, Майкл, я не имел в виду…

– Имел, Рик: ты думал, что вытрясешь из меня еще денег, не так ли? Ну, если ты хочешь продолжать делать то, что делаешь, то приходи с какими-нибудь идеями, касающимися фильмов, понял?

– Конечно, Майкл, я учту.

– Посмотрим; я не хочу больше видеть девок в твоем кабинете. Устраивай свои просмотры где-нибудь еще, понял?

Рик попятился из кабинета.

– Конечно, Майкл, все как вы скажете. И слушайте, несколько лет назад со мной был такой случай…

– Письменно изложи свои предложения и положи мне на стол в конце недели, – произнес Майкл.

– Будьте уверены, Майкл.

– И если тебе еще позвонит этот агент из ФБР, то я хочу услышать этот разговор.

– Я доложу, как только он позвонит.

– Запиши свой разговор с ним и дай мне прослушать пленку.

– Конечно, Майкл, сразу же.

Рик задом выполз из кабинета и закрыл дверь.

Майкл задумался. Через мгновение он вспомнил, когда и где он использовал имя Калабрезе в Лос-Анджелесе.

Он вышел из офиса, сел в машину и доехал до ближайшего таксофона. Посмотрев номер в телефонной книге, он набрал номер. В трубке раздались гудки.

– Сообщение для мистера Т. – произнес он. – Позвони В. сегодня ночью из надежного телефона.

Он повесил трубку, сел в машину и поехал обратно в студию.

Глава 45

Майкл стоял у передней двери и смотрел на роскошный лимузин, подъезжающий к его дому. Машина остановилась, шофер открыл дверь, из которой появился Томми Про в сопровождении некой блондинки.

Майкл обнял Томми.

– Господи, парень, ты похудел!

Он осмотрел Томми с головы до ног.

– И новый портной, да ты классно смотришься!

Томми усмехнулся.

– Заплатил две штуки, черт побери.

Повернувшись, он представил блондинку.

– Это Шейла.

– Привет, Шейла, – произнес Майкл.

– Привет, – сказала девушка.

Она явно нервничала и выглядела неважно.

Майкл повернулся к шоферу.

– Отнесите сумки в домик для гостей за бассейном.

– Ничего себе, – произнес Томми, оглядев окрестности дома. – Все по первому классу, получше «Бельэра».

– Я знал, что тебе понравится у меня, – произнес Майкл, начиная экскурсию по дому.

– Томми, – прошептала Шейла, повиснув на его руке.

– А, да, – сказал Томми, – Винни, для меня не приносили пакета?

– Да, только что был посыльный, – ответил Майкл, вытаскивая толстый коричневый пакет.

Томми взял пакет и протянул его было девушке, но передумал.

– Нет, тебе не стоит этим заниматься, – сказал он. – Мы собирались на вручение наград Академии, а ты будешь перегружать свои крошечные мозги.

– Я не буду, – покорно произнесла она.

Он вернул ей пакет, и она направилась следом за шофером и домику для гостей. Томми кивнул головой и рассмеялся.

– Наркоманы должны потреблять свои наркотики.

– С ней все в порядке, Томми? – спросил Майкл.

– Конечно, конечно, просто долгая поездка: с ней все будет в порядке, как она отойдет.

Он увидел в лице Майкла беспокойство и рассмеялся.

– Не беспокойся, малыш, я не собираюсь опять подсовывать тебе девку в нахлебницы.

Майкл провел его по всему дому; после слов одобрения Томми они вышли на террасу, с которой открывался вид на океан. Неожиданно возник человек в белом пиджаке.

– Что-нибудь желаете, – спросил он.

– Только вермут со льдом, – произнес Томми и повернулся к Майклу. – Я на крутой диете: слежу за весом.

– Мне «Пеллегрино», – сказал Майкл.

– Да ты никак тоже? – рассмеялся Томми.

– Тут сухой закон, – объяснил Майкл. – Быстро привыкаешь пить одну воду за пять баксов.

Они уселись на высокие стулья и стали смотреть на Тихий океан.

– Это действительно нечто, – произнес Томми, кивая головой. – Целый океан у порога. И заметь, голубой океан. Знаешь, а на Лонг-Айленде в это время ты заплатил бы миллионы, а увидел бы всего лишь серую Атлантику.

– Ты действительно хорошо выглядишь, Томми, – сказал Майкл. – Я никогда не видел тебя таким стройным.

– А ты можешь себе представить, что творилось в эти дни? – Он наклонился вперед. – Я нанял персонального тренера и занимался три раза в неделю. Мария не может в это поверить.

– А как, кстати, Мария? И молодежь?

Томми махнул рукой.

– Мария есть Мария, вечный нытик! А мальчики в порядке. Маленький Томми тут попался, – сказал Томми, смеясь.

– Каким же образом?

– Поехал кататься на чьем-то «мерседесе». Представь себе, двенадцатилетний пацан – спер «мерседес»!

– Да уж! – Майкл вспомнил, что в его досье запись о воровстве машины появилась, когда ему было столько же лет.

– Слушай, я действительно подумываю о том, чтобы сходить на вручение призов Академии. Ты можешь все устроить?

– Я сейчас член Академии, – сказал Майкл. – Я не гарантирую тебе места в первом ряду. Они забронированы для номинантов, – но ты будешь сидеть в третьем ряду от оркестра.

– Послушай, это же здорово! Да и в любом случае я не хотел бы, чтобы нас видели вместе, понимаешь?

– А как дела в Нью-Йорке? – спросил Майкл.

– Лучше не бывает, – ответил Томми.

Он взял свой бокал с серебряного подноса и дождался, пока слуга не вышел.

– Англичанин?

– Ирландец, они самые расторопные.

– Я потрясен, дружище.

– Так расскажи мне про Нью-Йорк.

– Ну, ты, должно быть, читал в газетах, даже в здешние это попало, что у нас большие потрясения в клане.

– Да, я знаю, взяли Бенни Пикелса и Марио Би.

– Прямо на выходе из ресторана на Парк-авеню, ни больше ни меньше.

– А ты что-то получил с этого?

– Получил ли я! Я перетащил к себе всех людей Бенни и половину Марио. Дон был мной очень, просто очень доволен в эти дни.

– А как Дон?

– Болеет. Понимаешь, что-то с печенью. Он всегда слишком много пил.

– И что случится, когда он умрет?

Томми широко улыбнулся.

– Я займу его место.

– Ого!

Томми оглянулся вокруг.

– Ты сделал то, что я тебе сказал, по поводу этого места?

– Да, его проверяли утром. Поверь мне, – ничего нет. За мной здесь не следят.

– Ну, кроме ФБР, – произнес Томми.

– Нет даже их. По моей информации тот агент, который прослушал телефон в Лос-Анджелесе, вышел на имя Калабрезе. Я тебе говорил, в этом городе только одно место, где оно использовалось.

Томми кивнул.

– Банк. Я разговаривал с Винфилдом. Он принимает меры.

– Томми, я вообще не понимаю, почему я должен оставлять свои деньги этому человеку.

– Сколько у тебя там?

– Что-то около трех-четырех миллионов.

– Ну, хорошо. Но ведь ты заинтересован в них?

– Почти что во всей сумме. Когда-нибудь мне потребуются неконтролируемые деньги, понимаешь?

– Еще бы мне не понимать! – засмеялся Томми.

– В любом случае, Томми, ты здесь в безопасности. Колония Малибу – очень закрытое место.

– Прекрасно! – Томми наклонился к Майклу, – слушай, я просто горжусь тобой, ты становишься знаменитым. Я все время читал о тебе.

– Ты читал в «Ярмарке тщеславия»?

– Да, это немного грубовато.

– Ничего, они скоро уймутся. Я пожертвовал четверть миллиона на борьбу со СПИДом – анонимно, понимаешь? На торгах, на следующий день.

У Томми отвисла челюсть.

– Ты выбросил четверть миллиона?

– Мелкое вложение. Зато я теперь известный филантроп. Проблема только в том, что каждое пожертвование в городе выходит за рамки разумного. Я даю десять штук здесь, двадцать там.

– Да, ты можешь позволить это при трех с половиной миллионах.

– Томми, это только малая часть. Я заработал пятнадцать по процентам от фильмов и должен получить еще.

– Сколько ты получишь слева?

– Ну, после уплаты налогов что-то около четырех миллионов.

– Налоги, – произнес Томми, кивая головой. – Подумать только, и я и ты платим налоги.

– И ты тоже?

– Да, я теперь действую в полном соответствии с законами. Я начал десяток небольших предприятий, кроме основного. У нас есть офисы в нормальных зданиях – у всех. И мы платим налоги. Ситуация обязывает.

– Похоже, за этим будущее, – сказал Майкл. – Законность.

– Я всегда ищу, куда вложить деньги, – сказал Томми. – На самом деле некоторые из моих друзей занялись делами «Центуриона».

Майкл чуть не уронил бокал.

– «Центуриона»?

– Именно, сэр. У меня есть контакты в Японии. У них там тоже есть маленькая Коза Ностра. Они только называют ее Якудза.

– Это очень интересно, – пробормотал Майкл.

– На самом деле они обошли нас в легитимизации. Они там уже много лет работают в огромных корпорациях. Так, между нами говоря, они уже крепко сидят в «Ямамото».

– Да ну?

– И они полагают, что на кинобизнесе можно неплохо заработать.

– И в этом они абсолютно правы. «Юниверсал» и «Коламбия» уже у них в кармане.

– Мои друзья считают, что можно заработать еще больше, чем зарабатывают эти студии, используя, так сказать, старые проверенные методы.

– Они, видимо, в этом очень заинтересованы, – сказал Майкл.

– Ты ведь в совете директора «Центуриона»?

– Был на своем первом собрании на днях.

– И что?

– Лео Голдман сообщил, что не продаст, а особенно японцам. Ты же знаешь, он владеет пятьюдесятью четырьмя процентами акций.

Томми слегка улыбнулся.

– Не владеет, а контролирует. В этом большая разница.

Он встал.

– Пойду-ка я лучше освежусь. Поговорим об этом чуть позже.

И Томми пошел обратно в дом, оставив Майкла наедине с самим собой.

Майкл уселся и стал смотреть на волны, набегающие на берег, пытаясь понять, что лично для него может означать все то, что он только что услышал.