Текст книги "Туман пророчеств"
Автор книги: Стивен Сейлор
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
РАСПОРЯЖЕНИЕ ЗАРАБОТАННЫМИ ДЕНЕГАМИ
ОТ ВАС И КОТОРЫЙ ВЫ ДЕРЖИТЕ ДЛЯ МЕНЯ.
ПОТОМУ ЧТО РУПА САМ БЫЛ НЕДОВОЛЕН К
Я хотел бы иметь возможность управлять такой большой суммой денег.
ВСЮ СУММУ ПЕРЕДАТЬ ГОРДИАНУ, ПРОЗЫВАЕМОМУ НАШЕДШЕМУ, ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ ВАМ ИЗВЕСТЕН
И ВАШЕМУ МУЖУ, ПРИ ЭТОМ УСЛОВИИ: ЧТО
ОН ВОЗЬМЕТ РУПУ В СВОЙ ДОМ И
ПРИНЯТЬ ЕГО КАК СЫНА. В ЗАМЕНУ НА
ПРИНЯТИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ОТЦА ЗА РУПУ
БЛАГОПОЛУЧИЕ, ГОРДИОНА МОЖЕТ РАСПОРЯЖАТЬСЯ
ДЕНЬГИ, КОТОРЫЕ ОН СЧИТАЕТ НУЖНЫМИ. Я ЗНАЮ, ЧТО ОН ОЧЕНЬ НУЖДАЕТСЯ.
Я НАДЕЮСЬ, ЭТО БУДЕТ БЛАГОМ ДЛЯ НЕГО И ДЛЯ
ЕГО СЕМЬЯ.
ЭТО ЖЕЛАНИЕ ВАШЕГО ВЕРНОГО АГЕНТА, КАССАНДРЫ.
Кэлпурния отложила письмо. «Я не уверена насчёт последнего пункта.
…я имею в виду её преданность. Она действительно сговорилась с Фаустой, чтобы подтолкнуть Милона к войне против государства. Можно утверждать, что в конечном счёте она оказалась предательницей, и что я имел полное право конфисковать всё её имущество, включая деньги, которые я хранил для неё в доверительном управлении.
Но я спрашиваю себя: как бы поступил Цезарь? И ответ очевиден, ибо ни один правитель римского государства не проявлял такой склонности к милосердию, как Цезарь. Кассандра не может больше страдать за сговор с Фаустой; она заплатила за эту ошибку жизнью. Я не вижу причин, по которым Рупа тоже должна страдать, и я не хочу отнимать у тебя, Гордиан, деньги, которые Кассандра хотела тебе дать. Ты оказал мне большую услугу, раскрыв предательство Фаусты, и хотя я подозреваю, что ты не хочешь получать плату за эти усилия – это сделало бы тебя моим агентом, не так ли? – я надеюсь, что эта аудиенция и её результат станут первым шагом к полному примирению между тобой и моим мужем, а также теми, кто служит моему мужу… включая молодого Метона.
Я уставился на неё, не зная, что ответить. «Какую сумму ты хранишь в доверительном управлении Кассандры?» – спросил я.
Она назвала сумму. Меня так удивила сумма, что я попросил её повторить.
Я настороженно посмотрел на Рупу. «Ты хоть представляешь, сколько заработала твоя сестра?»
Он кивнул.
«И всё же ты принимаешь условия, изложенные в её письме? Что ты не получишь ни копейки от этих денег, а вместо этого станешь моим сыном, усыновлённым мной?»
Он снова кивнул и обнял бы меня в третий раз, если бы я не отступила. Я посмотрела на Кэлпурнию. «Возможно, было бы справедливее, если бы мы с Рупой разделили сумму пополам», – предложила я.
Она пожала плечами. «Как только ты получишь от меня деньги, Гордиан, можешь распоряжаться ими, как пожелаешь. Но ты получишь их только если согласишься удочерить Рупу, как просила Кассандра. Похоже, ты немного ошеломлён её щедростью, но, думаю, она проявила большую мудрость, приняв такое решение. Рупа – сильный молодой человек, вероятно, отличный телохранитель и способный постоять за себя в бою – он определённо одолел гладиатора, которого Фауста послала убить его.
Но во многих отношениях он не способен позаботиться о себе сам. Кассандра всегда заботилась о нём. Теперь, когда её нет, она хотела, чтобы ты это делал. А почему бы и нет? Разве у тебя нет склонности брать в дом бездомных – двух усыновлённых тобой сыновей и ту пару буйных рабов, которых ты приобрёл у Фульвии? Кассандра также хотела, чтобы заработанные ею деньги выкупили тебя из ямы, в которую ты сам себя загнал. Я понимаю, что твои долги немалые. Тем не менее, учитывая сумму, которую она тебе оставила, должна остаться приличная сумма…
достаточно, чтобы заботиться о Рупе и остальных членах твоей семьи в течение довольно долгого времени».
Я задумался об этом и глубоко вздохнул. Я оглянулся через плечо на Давуса, который молча следил за всей этой беседой. Он посмотрел на меня, нахмурившись, и я понял, что мне предстоит нелёгкая задача, когда придётся объяснять Бетесде и Диане, как я добился такого состояния и почему возвращаюсь домой с новым ртом, который нужно кормить.
Но почему я должен беспокоиться об объяснениях? Разве я не был римским paterfamilias, верховным главой своего дома, которому закон предоставил власть над жизнью и смертью каждого в этом доме?
Домохозяйству? Главе семейства не нужно было оправдываться. Так диктовала традиция, хотя реальная жизнь, похоже, никогда не придерживалась этой модели строго. Если жена или дочь донимали меня неудобными вопросами о Кассандре или Рупе, о моём внезапном богатстве или о внезапном исчезновении долгов, я всегда мог воспользоваться своими привилегиями главы семейства и просто отказаться отвечать на них… по крайней мере, какое-то время.
«Вы принимаете условия Кассандры?» – спросила Кэлпурния, внезапно охваченная нетерпением окончания аудиенции.
"Да."
«Хорошо. Я доставлю вам деньги сегодня днём.
Возьмите Рупу с собой. Оставайтесь на улице, если хотите услышать официальное объявление. Она махнула рукой, отпуская нас. Из тени появились охранники, чтобы проводить нас.
Мы задержались на несколько мгновений во дворе, прежде чем на ступенях появилась Кэлпурния. Все голоса затихли, и все взгляды устремились на неё.
«Граждане, я стою перед вами с чудесной новостью. Цезарь одержал победу! В Фессалии, близ места, называемого Фарсал, произошла великая битва…»
Она повторила новость точно так же, как передала её мне, слово в слово. Когда она закончила, на переднем дворе воцарилась странная тишина, пока присутствующие осознавали чудовищность новости. Исаврик и Требоний первыми зааплодировали. К ним присоединились и другие, пока передний двор не наполнился ликованием в честь Цезаря и криками: «Венера, победи!»
Итак, я отправился домой не с одним, а с двумя крепкими молодыми людьми в качестве телохранителей – и это было хорошо, потому что улицы Палатина внезапно заполонили люди, ликующие, плачущие, целующиеся и безумно подпрыгивающие. Некоторые выглядели тихо довольными, некоторые – в искреннем восторге. Сколько людей просто испытали прилив эмоций от колоссального освобождения от напряжения, которое копилось в каждом месяце? А сколько были совсем не рады, но изо всех сил старались смеяться, кричать и смешаться с остальными?
Медленно пробираясь сквозь толпу, я с удивлением увидел в некотором отдалении знакомое лицо. Это был старый Волкаций, самый ярый сторонник Помпея среди болтунов. Его руки были подняты; голова запрокинута назад, рот открыт. Среди всего этого гула я расслышал его пронзительный голос, кричащий:
«Ура Цезарю! Венера, победи! Ура Цезарю!»
«Теперь мы все кесаревы», – пробормотала я себе под нос.
OceanofPDF.com
Туман пророчеств
ХХ
«А как насчет этого?» – спросила Диана, показывая один из моих лучших нарядов – зеленую тунику с греческой каймой желтого цвета по подолу.
«Наверняка я уже упаковал достаточно одежды», – сказал я. «Капитан берёт с пассажиров плату за сундуки, так что нам следует взять только самое необходимое в дорогу. Дешевле будет купить всё необходимое по прибытии».
«Маме это понравится. Поход по магазинам!» Диана выдавила улыбку. Она была недовольна поездкой матери в Александрию; она сделала всё возможное, чтобы отговорить её. Эта часть света и без того неспокойна и опасна, указала она, и, вероятно, станет ещё опаснее, если Помпей бежит туда, преследуемый Цезарем. Кроме того, морское путешествие всегда опасно, а наступала осень; если мы останемся в Египте после окончания сезона навигации, то можем застрять там на несколько месяцев, не найдя корабля, готового рискнуть пройти по штормовым водам. Но Бетесда не сдавалась: чтобы излечиться от болезни, ей нужно вернуться в Египет и искупаться в Ниле.
О самом большом беспокойстве Дианы она не сказала: она никогда больше не увидит свою мать, если тяготы путешествия окажутся для нее слишком тяжелыми, или же истинной целью возвращения Бетесды в Египет была смерть.
«Может быть, мне стоит пойти с вами», – сказала она.
«Ни в коем случае, Диана! Мы уже это обсуждали».
"Но-"
«Нет! Немыслимо, чтобы молодая женщина в вашем положении отправилась в такое долгое и опасное путешествие».
«Мне не следовало тебе говорить».
«Что ты беременна? Ты не смогла бы это долго скрывать. Ты даже не представляешь, как я облегчённо узнала, что твоя утренняя тошнота была вызвана именно беременностью, а не чем-то другим.
Нет, ты останешься в Риме, чтобы присматривать за домом, а Давус будет рядом. И не волнуйся – мы с твоей матерью вернёмся достаточно быстро, чтобы увидеть рождение нашего внука. Думаешь, Бетесда будет этого не хватать?
Диана снова выдавила улыбку и принялась проверять содержимое моего сундука. «Что это?» – спросила она, показывая запечатанную бронзовую урну.
Я взяла его у неё и вернула в сундук. «Пепел», – сказала я.
«А. Её прах».
«Вы можете произнести ее имя: Кассандра».
«Но зачем вы везете их в Египет?»
«Это была идея Рупы. Кассандра прожила большую часть жизни в Александрии. Он хочет развеять её прах над Нилом».
«Я не понимаю, почему она должна ехать с мамой в поездке».
«Не забывайте, что поездка оплачена ее наследством».
«Иронично, не правда ли?» – резко сказала Диана. «Если эта поездка действительно вылечит маму, её оплатила бы женщина, которая…»
–» Она увидела выражение моего лица и не закончила мысль.
«Думаю, хорошо, что ты берёшь Рупу с собой, ведь Давус не пойдёт тебя защищать. Рупа хорошо ориентируется в городе».
«Вы забываете, что я сам некоторое время жил в Александрии».
«Но, папа, это было много-много лет назад. Наверняка с тех пор всё изменилось».
Александрия моей юности запечатлелась в моей памяти, окутанная ностальгией, словно город, окружённый стенами, чтобы защитить себя. Казалось немыслимым, что она могла измениться, но почему бы и нет? Всё остальное в мире изменилось, и редко в лучшую сторону.
Диана цокнула языком: «Но я не уверена в целесообразности приёма Мопса и Андрокла».
«Я старый человек, Диана. Мне нужны быстрые ноги, чтобы бегать по поручениям».
«Я тоже так сделаю, как только мой живот начнет расти».
«Полагаю, я мог бы взять с собой только одного мальчика, а другого оставить тебе...»
«Нет, разлучать их немыслимо. Но они, скорее всего, сами окажутся за бортом, если будут вести себя на корабле так же, как здесь. Они такие неприятные, эти двое маленьких…» Что-то перехватило у неё в горле. Она прокашлялась, всхлипнула и понизила голос. «Жаль, что ты не берёшь Иеронима. Он всё время намекает, что хотел бы поехать. Прожив всю жизнь в Массилии, он горит желанием увидеть мир».
«За мой счёт! Нет, Иероним может остаться здесь. Он ведь ещё не исчерпал все возможности, которые может предложить Рим».
Я сел на кровать. Диана села рядом. Она взяла меня за руку. «Есть кое-что, о чём мы ещё не говорили», – сказала она.
«Твоя мать? Думаю, она искренне верит, что эта поездка её вылечит.
Вам не следует беспокоиться, что...
«Нет, не это».
Я вздохнул. «Если хочешь закончить то, что ты говорил раньше… о Кассандре…»
Диана покачала головой. «Нет. Думаю, это Судьба направила ваш путь, и её, к концу, которого никто из вас не предвидел».
«И что же тогда?»
Она помедлила. «Мы уже говорили об опасности в этой части света…»
«Уж там-то точно не опаснее, чем в Риме!»
«Не правда ли? С тех пор, как умер старый царь Птолемей, египтяне так же раздираемы раздорами, как и мы, римляне. Молодой Птолемей воюет со своей сестрой… как её там зовут?»
«Кажется, её зовут Клеопатра. Марк Антоний как-то упомянул мне, что встречался с ней. Он сказал очень странную вещь…»
"Что это было?"
«Он сказал, что она напомнила ему Цезаря. Представьте себе!
Клеопатре было не больше четырнадцати, когда Антоний встретил её. Сейчас ей, должно быть, около двадцати двух – да, ровно столько же, сколько тебе, Диана.
«Замечательно! Вы окажетесь в Александрии, где Помпей находится в самом отчаянном положении, где идёт гражданская война, и
с молодой женщиной-Цезарем придется бороться – если можно себе представить такое существо!»
Я рассмеялся. «По крайней мере, скучно не будет».
«Но все же – это не то, о чем я хотел поговорить».
«Что потом?»
Она вздохнула. «Цезарь ведь тоже будет там, да?»
«Вполне вероятно».
«А если Цезарь там…»
«А, я понимаю, куда ты клонишь».
«Тебе и так придётся со всем этим разобраться – и я не имею в виду Помпея, Клеопатру и всё такое. Я имею в виду маму, выздоровеет ли она… или нет. И пепел в этой урне, и то, что ты почувствуешь, когда развеешь его по Нилу. И я знаю, ты будешь беспокоиться обо мне и ребёнке, которого я ношу, здесь, в Риме. И вдобавок ко всему, если ты снова столкнёшься с Мето…»
«Дочь моя, дочка моя! Неужели ты думаешь, что я сама обо всём этом не думала? Я лежу без сна ночами, размышляя об этом путешествии и обо всех местах, которые оно может привести. Но смотреть вперёд бесполезно. Всё как ты и сказала: Судьба ведёт нас к неведомым целям. Пока что, в общем и целом, Судьба ко мне благосклонна».
У двери раздался шум. Мы оба подняли головы и увидели Бетесду. Она выглядела бледной и хрупкой, но в её глазах я видел ровный огонь надежды. Путешествие в Египет стало для неё всем.
«Ты закончил собирать вещи, муж?»
"Да."
«Хорошо. Мы выезжаем на рассвете. Диана, если ты закончила помогать отцу, пойдём, поможешь мне разобрать вещи».
«Конечно». Диана встала и пошла за матерью. В дверях она остановилась и оглянулась. Глаза её блестели от слёз. «Неужели ты завтра уезжаешь, папа? Я вдруг чувствую себя Иеронимом; я тебе завидую! Ты увидишь Нил, и пирамиды, и гигантского Сфинкса…»
«И великолепная библиотека», сказал я, «и знаменитый маяк на Фаросе…»
«И, возможно, вы даже встретитесь…»
Мы рассмеялись, понимая, что без слов у нас возникла одна и та же мысль.
«Клеопатра!» – сказал я, заканчивая ее предложение.
«Клеопатра!» – повторила она, как будто это странное, звучащее на иностранном языке имя было кодом для всего, что мы понимали, произнесенного или невысказанного.
После того, как она вышла из комнаты, я встал с кровати и подошёл к сундуку. Я наклонился и поднял бронзовую урну. Я долго держал её, ощущая холодную твёрдость металла, ощущая тяжесть её содержимого. Наконец я вернул урну в сундук и медленно, осторожно закрыл крышку.
OceanofPDF.com
Туман пророчеств
Примечание автора
После двух романов, повествующих о политических маневрах и военных операциях в начале Римской гражданской войны,
«Рубикон» и «В последний раз видели в Массилии» – мне хотелось вернуться в Рим и посмотреть, чем занимаются его осажденные горожане, особенно женщины.
Пока Цезарь и Помпей вели открытую войну в Северной Греции, кто может сомневаться, что тайные операции в Риме продолжались с той же яростью? Легко представить, что шпионаж, взяточничество, предательство, спекуляция и всевозможные другие мошенничества были в ходу, но когда дело доходит до свидетельств очевидцев или даже вторых, наши источники, касающиеся этого конкретного времени и места – Рима 48 года до н. э., – разрозненны и неясны.
Вызов статус-кво, брошенный Марком Целием, и его последствия описаны в нескольких античных источниках, включая Веллея Патеркула, Ливия, Диона Кассия и «Гражданскую войну» Цезаря. К сожалению, эти авторы приводят противоречивые и отрывочные сведения и мало что делают для установления хотя бы приблизительной хронологии событий. Однако та же хронологическая неопределенность и скудность деталей, которые ограничивают историка, предоставляют романисту определённую гибкость, которой я в значительной степени воспользовался.
Пытаясь разобраться в политической обстановке и настроениях Рима в 48 г. до н. э., я снова и снова возвращаюсь к книге Джека Линдсея «Марк Антоний: его мир и его современники» (Лондон: George Routledge & Sons Ltd., 1936).
Линдси предлагает гораздо более сложную идеологическую интерпретацию целей Марка Целия, чем большинство историков, склонных считать Целия всего лишь оппортуниста. Подробности конфликта между Помпеем и Цезарем можно найти в тщательно аргументированной и исчерпывающей книге Т. Райса Холмса «Римская республика и основатель империи» (Оксфорд: The Clarendon Press, 1923).
Реконструкция. Письма Цицерона также дают много информации о цепочке событий; я потратил много часов, оценивая труды Эвелин С. Шакбург из Эмманнель-колледжа в Кембридже, которая не только перевела, но и систематизировала и индексировала всю переписку в хронологическом порядке в «Письмах Цицерона» (Лондон: George Bell and Sons, 1909).
А как же Тит Анний Милон и его судьба? Оплакивал ли его даже его старый защитник Цицерон? Возможно, нет. Подумайте о том, что Тит Анний, возможно, добавил к своему имени «Милон», желая уподобиться легендарному олимпийскому атлету Милону из Кротона; подумайте о том, что Цицерон, вероятно, до конца своих дней чувствовал себя виноватым за то, что провалил защиту Милона на суде по делу об убийстве Клодия; подумайте о том, что в умирающей Республике Милон, должно быть, стал воплощением бывших, которые не хотели оставаться в стороне; а затем прочтите следующий довольно язвительный отрывок Цицерона из его трактата «О старости», написанного в 44 году до н. э., через четыре года после смерти Милона. Это перевод Майкла Гранта из «Избранных трудов Цицерона» (Penguin Books, 1960):
Человек должен использовать то, что у него есть, и во всем сообразовываться со своими силами. Рассказывают, как Милон из Кротона в свои последние годы наблюдал за тренировкой атлетов на ипподроме. Со слезами на глазах он смотрел на свои мускулы и произнёс печальную фразу: «А эти теперь мертвы». Но ведь это ты теперь мертв, а не они, глупый человек, потому что твоя слава пришла не от тебя самого, а от грубой физической силы… Говорят, Милон прошел из конца в конец ипподрома в Олимпии с быком на спине; так что же ты предпочтешь получить – физическую силу Милона или интеллектуальную мощь [друга Милона] Пифагора? Короче говоря, наслаждайся благословением силы, пока она у тебя есть, и не жалей, когда ее уйдешь… у природы только один путь, и ты не можешь пройти по нему больше одного раза.
Было ли это способом Цицерона объявить миру, что его Милону некого винить, кроме себя самого?
А как насчет женщин Рима, которые населяют эти страницы?
Теренция, Туллия, Фабия, Фульвия, Семпрония, Антония, Киферида, Фауста, Клодия и Кальпурния – все существовали. Гордиан имеет
с некоторыми из них я уже сталкивался ранее в серии «Roma Sub Rosa» – с Клодией в «Броске Венеры» и «Убийстве на Аппиевой дороге»; с Фульвией, Семпронией и Фаустой в «Убийстве на Аппиевой дороге»; и с Фабией в одноименном рассказе «Дом весталок».
Брак Теренции с Цицероном закончился, когда он развелся с ней и женился на женщине гораздо моложе себя, вероятно, в конце 46 года до н. э. Примерно в то же время развелись Туллия и Долабелла. Смерть Туллии в следующем году сильно огорчила её отца, но, по словам Плиния, Теренция дожила до преклонного возраста – 103 года.
Вероятно, Фульвия оказала наибольшее влияние на историю, особенно после своего брака с Марком Антонием в 47 г. до н. э., последовавшего за разводом Антония с Антонией; Антоний даже отказался от Кифериды ради неё. Но ни Фульвия, ни одна из этих женщин не говорит с нами сквозь века своим собственным голосом. У нас есть письма, написанные Помпеем, Антонием и Целием, у нас есть целые книги Цезаря и Цицерона, но об этих женщинах мы имеем только вторичные источники, причём в основном враждебные. (Не имея возможности объяснить жестокость и амбиции Фульвии, Веллей Патеркул называл её «женщиной только из-за её пола»). Какими бы замечательными ни были эти женщины, ни один античный историк не посчитал нужным оставить нам биографию ни одной из них; написать историю жизни женщины было за пределами воображения Плутарха. Читатель, желающий узнать о них больше, найдёт лишь разрозненные крохи, а не тот богатый пир, который мог предложить любому, кто жаждет Помпея, Цезаря или любого другого мужчины древности. Для современного историка, работающего с такими источниками, задача оживления этих женщин проблематична настолько, что кажется непреодолимой; поэтому кажется уместным, чтобы они нашли видное место в Roma Sub Rosa – тайной истории Рима или истории тайн Рима, увиденной глазами Гордиана.
Благодарю моего редактора издательства St. Martin's Press Кейта Калу за его внимательность и терпение; моего агента Алана Невинса за то, что он держал меня слишком занятым, чтобы я мог попасть в неприятности; Пенни Киммел и Рика Соломона за их комментарии к первому черновику; и моих добрых соседей из Berkeley Repertory Theatre,
чья великолепная постановка весной 2001 года полной версии «Орестеи» Эсхила вдохновила Гордиана на создание «Кассандры».
Оглавление
Структура документа
• Туман пророчеств
• – Эсхил, Агамемнон 1080-82; 1112-13
• II
• III
• IV
• В
• VI
• VII
• VIII
• IX
• Х
• XI
• XII
• XIII
• XIV
• XV
• XVI
• XVII
• XVIII
• XIX
• ХХ • Примечание автора
